Форум
ЗАТМЕНИЕ, NC-21, Ясон/Рики: 1, 2,3 эпизод из 13...
Чеширочка: Я зняю, вам хочется знать, что происходило в течение трех лет Рики в Эос и потом в Апатии. Признаюсь честно, нам с Соавтором хотелось это знать с такой силой, что пришлось... придумать :-) Ролевая игра, первый эпизод которой - ниже, состоит из 13 частей. О, будет много всего: слезы, железо, кровь, вино, пэт шоу... лепестки :-) И боль, которую мы не дозировали. Лабораторные мыши, которым я зачитывала отрывки, падали замертво. Рейтинг у вещи NC 21, короче, я снимаю с себя всякую ответственность за ваше душевное состояние. Я серьезно. Все вопросы ко мне - ко мне. Вопросы к моему Соавтору - через меня. И, конечно, нам интересно, кто что подумает по поводу :-) Затмение Авторы: C/S (Ясон) / Чеширочка (Рики) Фандом: Ai No Kusabi Рейтинг: NC-21 Жанр: слэш, romance, angst Краткое содержание: От первого до последнего поцелуя Предупреждение: насилие, ненормативная лексика Время отыгрыша: 2 декабря 2004 - 14 мая 2005
Ответов - 46, стр:
1 2 All
Чеширочка: Эпизод 1: Дрессировка Музыкальная тема: Curel Beauties Рики Наша борьба длится уже около часа. Укусы электрошока каждый раз сгибают меня и дергают в стороны. Мучительная пляска. И Дэрил тоже пляшет со мной. Вокруг меня. Застегивая на мне ремни. Упирающегося, он волоком тащит меня по коридору. Мои руки прочно перекручены за спиной. Я пытаюсь тормозить ногами и сметаю дорожку. Я успел шибануться обо все углы. - Отпусти меня, гребаный урод! Дэрил не говорит ни слова. Эта его мерзкая манера - ничем не прошибешь. Никакой бранью. Это я уже понял. Коротко и сухо о том, что от меня требуется, и если не подчиниться, - удар боли. Сколько раз сегодня? Кажется, я уже могу осветить небольшую комнату. Перед дверью - перед чертовой дверью - Дэрил останавливается и приглаживает мне волосы прежде, чем втолкнуть внутрь. Как только его руки убираются с моего затылка, я начинаю бешено мотать головой. Ты не получишь послушного причесанного монгрела. Я не рассчитал. Я теряю координацию движений и падаю на колени прямо в дверях. Дэрил подхватывает меня под локти, вынуждая подняться, и извиняется за мою оплошность. Перед тобой. - Вы заставили себя ждать. Твой тихий надменный голос не хуже любого электрошока заставляет меня вздрогнуть всем телом. Я поднимаю глаза и упираюсь в твой расслабленный - только на вид - взгляд. За ним - я знаю - беспощадный лед. Дэрил оправдывается. Расписывает мои достижения. На моем счету две какие-то вазы. А у фурнитура наверняка завтра все ноги будут в синяках от моих пинков. А мне плевать. Ты приказывашь Дэрилу отпустить мои руки и обращаешься ко мне. - Подойди, пэт. Пэт. Это слово обжигает, как если бы мне в лицо сунули пылающий факел. Я стою, не двигаясь. Прожигая глазами показную невозмутимость твоего лица. Я первый опускаю глаза. Лед. Я не выдерживаю. И все равно я не трогаюсь с места. Я слышу твой вздох. - Ты не оставляешь мне выбора. Мощная опрокидывающая боль. Стремительно приближающийся пол - последнее, что вижу, перед тем, как без чувств рухнуть на багровый ковер. Ясон Падает. Как красиво и естественно падает. Это не опускающиеся шелковые ленточки племенных пэтов. Он просто рухнул от боли и... да. Потерял сознание. Я почувствовал это еще тогда, когда его тело выгибалось под моими руками в мотеле. Он не играл. Не было даже намека на искусственное удовольствие пэта из Академии. Это завораживало. Это как глоток чистой холодной воды среди ночи. Жизнь, обжигающая горло. Нет, мне не нужен пэт с синяками от электрошокера. Я достаю кольцо. Встаю и подхожу ближе, жестом останавливая Дэрила. Присаживаюсь около обмякшего тела и легко переворачиваю его. Лицом вверх. Руки стянуты за спиной, поэтому лежит он неровно. О? Его член стоял все это время. Да, возможно, у него есть примесь крови пэтов. Его тело реагирует в большинстве случаев правильно. Но вот сознание. Дикий, невоспитанный, озлобленный и в глубине себя дико перепуганный монгрел. Мальчишка, щенок, пэт. И вместе с тем я вижу, как он смотрит на меня. Не так, как остальные. Они видят только хозяина. Он пытается смотреть, как на равного. Нонсенс. Неожиданно. Интересно. Как-то странно мне видеть этот взгляд. Он боится его показать. Его данные физически не идеальны, но это и хорошо. Дикий цветок, прекрасный своей естественностью, перенесенный в мою оранжерею. Сможет ли он выжить? Сможет ли открыть свое совершенство? Он так естественнен в своих желаниях. До примитивизма. Любопытно было бы скрестить его с кем-нибудь из Академии. Но это потом. Сначала... Я коснулся его уже немного обмякшего члена и надел кольцо. Так будет лучше. Удобнее. Его ресницы дрогнули. Я услышал, как Дэрил вздохнул немного сильнее, чем обычно. Наверное, от облегчения. Я знаю, что он выполнит все, что я прикажу, но есть вещи, которые не доставляют ему удовольствия. Наример, возиться с дикими монгрелами. Дикими. Я еще раз оглядел своего нового пэта с головы до ног. Оценивая и подгоняя в воображении к тому идеалу, что может из него получиться. Он открыл глаза... Но я уже вновь сидел в кресле и изучал его. - Встань. Он попытался вскочить, но Дэрил, повинуясь моему взгляду, дал ему подсечку под колени. Он упал. - Встань на колени. Ты не имеешь права подняться, пока я не прикажу тебе.
Чеширочка: Рики На коленях. Я скриплю зубами от унижения. Хотя я совершенно не уверен, что смог бы ровно держаться сейчас. В обрывках красноватого тумана. Ворс ковра щекочет. Блядь. Хочется почесаться. Но руки же скованы. Мелкая дрожь - осадок остывающей боли - сотрясает все тело. Я изо всех сил стараюсь унять ее. Только не перед тобой. - Как долго ты намерен держать меня здесь!? Мои кулаки разбиты о дверь моей комнаты. Ты смотришь внимательно. Наблюдаешь. Твой изучающий взгляд - ненавижу его. Я опускаю голову. И только сейчас - боль почти совсем ушла - чувствую холодный ободок, охвативший основание члена. - Что это за хрень?! - Это твой пэт ринг. Я единственный, кто может снять его, не покалечив тебя. Ты должен понять, что теперь принадлежишь мне. И в твоих интересах есть только одно желание - мое. Когда ты поймешь это, жить тебе станет намного легче. В твоем спокойствии угрозы больше, чем в звуках передергивающегося затвора. Меня захлестывает волна отчаяния. Ты не отпустишь меня. Я снова пытаюсь вскочить. Но руки Дэрила нажимают на плечи и рывком опускают вниз. Дэрил продолжает держать меня. Сердце колотится, как ненормальное. Так, что в ушах начинает звенеть. В том мотеле ты просто оставил меня. Сползшего на пол, изможденного твоими руками. День, когда я должен был умереть от удара ножом под ребра. День, когда со мной случилось что-то гораздо худшее. Светлое покрывало волос слегка колыхнулось. Ты ушел. Как растаявший мираж. Который, я думал, я никогда больше не увижу. Твои сильные пальцы на моих бедрах - я представлял их, лаская себя в своей конуре. Странное сладострастное воспоминание. Ты должен был остаться воспоминанием! Воспоминанием, с которым я мог делать, что угодно! А на следующий день твои люди просто отловили меня и кинули в машину, как скот. И теперь я стою на коленях с ебаным кольцом на члене в качестве твоей новой собственности. Руки Дэрила чуть ослабляют хватку. Я встряхиваю головой. - Я лучше сдохну! Слышишь, ублюдок?! Ясон Легкое движение ресниц, неощутимая улыбка. Это шоу дает больший адреналин, чем я предполагал. Вот она - его странная сторона, приковавшая мое внимание тогда и... теперь. - Я повторю для тебя, но в последний раз. Ты принадлежишь мне. Это не обсуждается. Так же как не обсуждаются твои желания и степень контроля над тобой. Я касаюсь пульта на подлокотнике, и стена напротив исчезает в пол. За ней стенд для дрессировки пэтов. Я киваю Дэрилу, и он волочет туда Рики. Почти сразу приходится активировать кольцо. Дэрил перековывает руки пэта вверх. К потолочной цепи. Закрепляет ноги в нижних зажимах и отходит. Рики прикован и беспомощен. Его глаза сверкают. Я подхожу ближе и, чуть склоняясь, заглядываю ему в глаза. - Ты умрешь или нет только тогда, когда это будет необходимо мне. Ты сам назвал свою цену. Я не просил тебя об этом. Пальцы касаются его груди, и даже сквозь перчатки я чувствую, как горяча его кожа. Его привели в порядок, как я и приказал. Удалили ненужную растительность. Обработали кожу, ногти и волосы. Правда, он еще не научился ценить такое внимание. Интересно, научится ли. Возможно ли вообще научить чему-нибудь монгрела? Я теребил его сосок, размышляя и наблюдая за реакцией. Скользил пальцами по его коже от шеи к груди. И неотрывно смотрел в глаза. Еще пару раз пришлось активировать пэт ринг, но уже не так сильно, как в первый раз. Казалось, он начал понимать свое положение. Но не значит - принимать. Рики - Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Я не перестаю выкрикивать оскорбления. Это единственное сопротивление, которое я могу оказать. Цепям, сковывающим мои руки и ноги. Вспышкам боли в паху, когды ты активируешь кольцо. Твоим умелым движениям, на которые мое тело так подло реагирует. Я слышал, что элита не занимается сексом и получает удовольствие, наблюдая за тем, как пэты совокупляются. И ты так и не взял меня тогда в мотеле. - Ты дерьмо! Прикажешь одному из своих рабов насиловать меня на твоих глазах?
Чеширочка: Ясон Он меня провоцирует. Интересно, это подсознательно или нарочно? Я продолжаю гладить его грудь. Жестче. Вижу, как встает его член. Как, подрагивая, прижимается почти к самому животу. Я делаю знак Дэрилу удалиться, и он уходит, пряча взгляд. Да, хороший фурнитур должен чувствовать хозяина. Я улыбаюсь своим мыслям. Я не обращаю внимания на его крики. Они даже в чем-то забавны, но он начинает повторяться. Я провожу пальцами по его губам. Тыльной стороной ладони по щеке и шее. И когда он пытается меня укусить, слегка даю пощечину. Его голова разворачивается к плечу. Я ударил его сильнее, чем хотел. Странно, почему? Я наблюдаю за ним и за собой. Как странно. Он может влиять на мои поступки? Нет. Конечно, нет. Я отхожу, что бы снять белую верхнюю одежду. Тонкий черный костюм четко облегает тело. Подумав, снимаю и перчатки. Я отдаю себе отчет, что хочу знать, какова его кожа на ощупь. Я же хочу воспитать его. Оборачиваюсь на звяканье цепей. Рики Меня бросает в пот. Я не могу помешать твоим рукам, неторопливо прохаживающимся по моему телу. Я проклинаю свою чувствительность. Подлое тело. Даже боль не способна унять волны возбуждения, прокатывающие вдоль по позвочнику вниз к паху и снова вверх. Я хочу потерять чувствительность, и ты мог бы делать со мной все, что пришло бы в твой садистский ум, мне было бы пофигу. Я рычу в бешенстве. - Ты пожалеешь, что связался со мной, блонди. Ты только усмехаешься и проводишь пальцами в перчатках по моим губам. Зубами мне удается ухватить край ткани. Хочу впиться в твои уверенные руки. Причинить тебе боль. Тебе - тоже. Материал скользит между зубами. Не смог. Ты наотмашь бьешь меня по лицу. Ударом мне буквально сворачивает шею набок. Я слышу легкий хруст. Щека загорается болезненным огнем. Множество мелких булавочных уколов. Ты ударил так сильно, что я чувствую на языке кровь. - Ебанутый садист. Давай продолжай. Может, из меня и выйдет пэт - отлично прожаренный хорошо отбитый пэт! Снова твоя усмешка. Ты отпускаешь мой подбородок, отворачиваешься и начинаешь... раздеваться? Мои ноги становятся ватными, и я повисаю на гребаных цепях. Твое тело... Мне хочется обхватить тебя ногами, впустить в себя. То же знакомое наваждение. Эта картинка стоит у меня перед глазами. Пытаюсь ее сморгнуть. Блядь. Я думаю, как пэт. Нет. Ни за что. Мой мозг так сильно сопротивляется поработившему тело желанию, что из носа начинает течь кровь. Я захлебываюсь и сплевываю на пол. Дергаю цепи. В тщетной попытке высвободиться я бьюсь, почти ломая кости о грубые металлические браслеты. Ясон Я оборачиваюсь. Несколько влажных салфеток. Я отослал Дэрила, что ж, теперь придется делать все самому. И я не хочу звать фурнитура обратно? Анализ, постоянный анализ происходящего. Какой эксперимент. Я подхожу и вытираю ему лицо, не смотря на то, что он пытается мне помешать. Провожу пальцами по его члену. Жестко, почти болезненно. От корня к головке, сжимаю и тру ее несколько мгновений. - Ты так возбужден, что тебе трудно стоять? Выслушать очередную тираду в свой адрес. - Не верти головой, измазанное лицо не очень-то хочется поцеловать. Бросить использованные салфетки в утилизатор. Руки без перчаток. Пройтись по его коже, с удивлением ощущая его пульс сквозь пальцы. Напряженные руки, вывернутая шея в попытке ускользнуть, изменить направление моих прикосновений. От ногтей он получает еще большее возбуждение. Я еще раз провел полосу от шеи к почти паху. Да. И соски. Я сжал оба пальцами и жестко прокрутил. Он вскрикнул и прикрыл глаза. Чего было больше в этом, боли или желания? Я заметил, как подрагивают его широко расставленные ноги. Я огладил его талию, впалый живот, коснулся члена. Конечно, он не мог кончить, иначе давно бы это сделал. Кольцо контролировало его. Надо научить его наслаждаться. Я провел рукой по внутренней стороне его бедер. Он опять застонал. Подумав, я ослабил натяжение цепей. Он упал на колени. Ну, хоть это усвоил. Я толкнул его в плечо, чтобы он встал на четвереньки. Он попытался огрызнуться, и тогда я просто показал ему жест активации кольца. - Ты будешь ласкать себя. Иначе мне придется наказать тебя.
Чеширочка: Рики Я не ожидал, что ты выпустишь мои руки. Коленями я больно ударяюсь об пол. Я закрыл глаза, чтобы не видеть твое лицо так близко, твое дыхание на моей коже уже невыносимо. Кровь из носа продолжает течь. Красный кружок, еще один, на сером пластике. И твой голос сверху. - Ты будешь ласкать себя, сейчас. Иначе мне придется наказать тебя. Ты указываешь на свой браслет. Очень красноречиво. Не в силах ничего сделать ни с собой, ни со своим откровенным возбуждением, злой, как черт, я яростно сжимаю кулаки. - Поцелуй меня в задницу! Ясон Я активирую кольцо. Не сильно, ты в сознании, но оно пульсирует болью на твоем возбужденном члене, посылает импульсы по всему твоему телу. Ты падаешь, и тебя выгибает в конвульсиях то ли боли, то ли страсти. Я знаю, эта симптоматика очень похожа. Я отключаю кольцо, и ты падаешь без сил. На живот. Ты пытаешься встать, но этого не получается. Я держу тебя рукой за ошейник, заставляя прогнуть поясницу и выпятить зад. Ты не можешь сдвинуть ноги и оказываешься в абсолютно незащищенной позе. Вырываться бесполезно. Я стою сзади тебя на одном колене. Мне интересно, как ты двигаешься, что чувствуешь. Я бы хотел смотреть в твои глаза при этом, но еще рано. Ты еще не готов к такой позиции. Я глажу твои бедра, внутреннюю сторону. Массирую подтянутую мошонку. Кольцо сдавливает член, я чувствую, как он пульсирует под моей ладонью. Слегка шлепнуть по ягодицам. - Не зажимайся, будет больнее. На коже остается отпечаток моей ладони. Ты, оказывается, нежен, монгрел. Я ласкаю тебя в самых интимных местах. Ты стонешь, почти хрипишь, но не двигаешься, я крепко держу тебя. Твой анус вполне растянут, у тебя, видимо, было много партнеров. Чувствуется привычка тела. Я вхожу сразу на три пальца в тебя. Внутрь. Растягивая и насилуя твою плоть. Это заставляет тебя шире раздвинуть ноги. - Я знаю, что тебе нравится. Ты напрасно сопротивляешься. Я начинаю двигаться в тебе, постепенно ужесточая удары внутрь. Нахожу простату и задеваю ее постоянно. И чуть ослабляю хватку на твоем ошейнике. Совсем немного.
Чеширочка: Рики На несколько секунд мир становится кроваво-черной дырой. Я падаю на живот, избитый болью, как коваными сапогами. Меня снова мелко трясет. Слабость течет по венам вместо крови. Но я пытаюсь приподняться, упираюсь руками в пол и... твои руки приподнимают меня. Ты коленом раздвигаешь мои ноги. Шлепаешь меня по голому заду. У меня губы дрожат. Я закусываю их. Черт. Черт. Черт. Не хватало еще раскиснуть. - Аааа... кххмммм... ааа... аа... Ты вгоняешь в меня сразу три пальца. Четыре? Новая боль. Другая. Пронзительная и рваная. Даже не смазал слюной. Тупой живодер. Все плывет перед глазами. Твои жестокие пальцы приносят и боль, и какое-то подобие облегчения и еще ярче раздувают огонь адского пламени, в котором корчится мое тело. Все вокруг потускнело. И только этот огонь. Внутри меня такая жгучая пустота, что на покусанных губах уже нет живого места. Твои руки на моих бедрах, на моем члене, внутри. Не останавливайся. Только не останавливайся. Я сказал это вслух или только подумал? От контрастной пытки болью и возбуждением я уже толком не соображаю. - Нееет! Твои пальцы выходят из моего тела. Внутренние мышцы судорожно сокращаются. Я ломаю ногти о твердый гладкий пластик, на котором не остается ни следа моих мучений. Только размазанная моими же локтями кровь. - Если ты будешь ласкать себя, я позволю тебе кончить. Согласен? Что ты за подонок. Нацепил на меня это сраное кольцо, довел до точки и бросил корчиться в спазмах вожделения. Больше всего я хочу снова чувствовать... твои пальцы внутри... твои поглаживающие прикосновения на моем члене. - Ты согласен, монгрел? Я чувствую, что я уже совсем не в себе. Невменяем от твоих ласк, бьющих точно в самые чувствительные точки тела. Я глотаю воздух ртом, как рыба, выброшенная на каменистый берег. Ты - похоже на то - наслаждаешься моим смятением. Тем, как я бьюсь, задыхаясь. Желание выворачивает меня наизнанку. Ты вскользь задеваешь мои соски. Твоя рука скользит к моему паху - ну, пожалуйста! - и замирает. Невыносимо. - Или, может, мне бросить тебя так, одного, пока ты не остынешь? А потом снова довести до исступления? Это может продолжаться столько, сколько понадобится. Наверно, так я и поступлю. Твои слова просто парализуют меня. Ты сделаешь то, чем угрожаешь. Никаких сомнений. У тебя башка совсем набекрень. Если именно так ты получаешь свой кайф. У вас у всех, у блонди, бошки набекрень. И я теперь часть этой клиники. И сам выписал себе направление сюда. Безмозглый придурок. Побежал, как собачонка, за тобой. За твоей одуряющей внешностью. Если я сейчас сдамся, дороги назад не будет. Я в комнате сам с собой находиться не смогу. Я поднимаю голову. Упираясь ладонями в пол. Я стараюсь говорить как можно грубее. Со всей злостью, которой во мне предостаточно. - Может, если на то пошло, ты продолжишь раздеваться, коли начал? А я подрочу на голого блонди? У вас там все, как у людей, или вы только глазеете, потому что на самом деле вы бесполые ублюдки? Ясон Я слышу его просящий шепот. Пальцы касаются губ. Обводят контур. Вытирают выступившие слезы. - Твоя грубость бессмысленна. Ты же хочешь. Почему ты сопротивляешься? Я встаю и делаю шаг от него. Наблюдая, как он начинает сам поглаживать свое тело. Непроизвольно, почти бессознательно. Естественно. Потому что он хочет. Я чуть ослабляю кольцо. Нет, еще рано, совсем немного. Он не удерживает стон. Стон, вместе с которым изгибается его тело. Он просто уже не может свести ноги. Руки, скованные цепями, скользят по гладкой смуглой коже. Он не может расцепить их. Не может одновременно ласкать грудь и член. Звон цепей. Он кусает губы. Припухшие, искусанные в кровь губы. Почти плачет. Он красив и так беззащитен сейчас. Что бы он ни кричал, мне кажется, я чувствую все, о чем стучит его сердце. Я оглаживаю его взглядом. Есть такой взгляд - раздевающий. Я его как-то опробовал на Господине Советнике. Он был очень смущен. Это был интересный опыт. Я раздеваю его взглядом. На нем только цепи, что может считаться сомнительной одеждой, но для такого взгляда одежда не обязательна. Он краснеет? Это румянец на скулах... этот вздох... Его непослушные пальцы растягивают уже разработанный мной его зад. Я смотрю на него. И еще немного ослабляю кольцо. Он облизывает губы. Мне хочется поцеловать его? Хочется? Мне? Я присаживаюсь на колено в шаге от него. Не отводя глаз.
Чеширочка: Рики Почему? Ну почему? Зачем мое тело так беспомощно? Беспомощно не потому, что металлические браслеты въедаются в мои руки, и не потому, что проклятое кольцо не дает мне облегчения. Беспомощно, потому что каждое твое самое легкое прикосновение, каждый твой пристальный не отпускающий взгляд, каждый звук твоего заволакивающего сознание голоса лишают меня воли. Не могу похвастаться, что меня никогда не принуждали ни к чему такому, но, по крайней мере, я не ползал на коленях, умоляя дать мне разрядку. Еще немного, и я буду упрашивать тебя взять меня, как ты добивался. Мои руки сами тянутся к головке члена. Челка падает на вспотевший лоб. Я встряхиваю волосами, чтобы они скрыли меня от тебя. Капля смазки. Хрипло застонав, закрыв глаза, я засовываю в себя влажные пальцы, я шепчу. - Ты намучаешься.... со мной... я тебе обещаю.... я стану твоей проблемой... блонди... ненавижу тебя... нен... Я издаю невнятный жалкий всхлип, потому что твоя рука ложится на мой член и сжимает его. Я почти падаю на тебя в горячке. - Аааххххмм.... Ннн... Ненав... ннн... Ясон Я убираю волосы с твоего лица. Прижимаю к себе и обнимая за плечи. Слегка, почти неощутимо касаюсь твоего члена. Подталкиваю твою руку, направляю, подсказываю, чтобы ты понял, как надо, как лучше. Я ослабляю кольцо. Совсем. Но перевозбуждение играет с тобой обычную злую шутку. Ты ласкаешь себя яростно, терзающе. В тебя почти полностью входит ладонь, мышцы растянуты, ты явно хочешь большего. Ты пытаешься уткнуться мне в плечо, чтобы я не видел твоего лица, загоревшихся скул, искусанных губ, влажных ресниц. Странно, когда ты очень возбужден, ты почти плачешь. Надо лучше понять этот момент. Вместе с этой мыслью я сжимаю кончик твоего члена. Кольцо уже не давит, но кончить ты все еще не можешь. Я знаю, что заставит тебя это сделать. Знаю абсолютно точно. Мне кажется, я могу сказать, плачешь ты или смеешься, даже находясь на Собрании Консулов далеко от тебя. Рики. Мой Рики. Я пугаюсь этой мысли. Точнее, я настолько удивлен, что на мгновение закрываю глаза. Ты прижимаешься ближе, как будто почувствовав. Твое тело уже не кричит, оно рыдает, просит. Я сколоняю голову к твоему лицу. Я нахожу твои губы. Я касаюсь их своими губами. Чувствую привкус крови. Ломаю твою защиту. Защиту нежных истерзанных губ. Целую. Потому что хочу... целовать. Этот поцелуй, как наша бессмысленная борьба. Я сильнее. Но ты не знаешь, насколько сильным можешь быть ты. Я целую тебя. Вбирая каждый твой вздох, каждый стон, до последней капли. Ты кончаешь. Ярко, долго, прерывисто. Ты хочешь кричать, но еще больше ты хочешь не отрываться от меня. Поэтому весь твой крик-стон уходит мне в губы. Я еще крепче обнимаю тебя, не давая упасть. Ты кончаешь так, как будто прощаешься с жизнью. Но эта жизнь принадлежит мне. Ты будешь таким живым всегда. Настолько, насколько я смогу. А я блонди. Значит... Я целую тебя.
Чеширочка: Рики Слезы текут по моим раскаленным, пылающим от стыда щекам. Слезы ненависти к тебе и себе. Я хуже пэтов. Они рождены и воспитаны рабами. Я был свободным. Был. До того момента, пока не увидел твою спину после того, как ты разогнал моих несостоявшихся убийц. Я же был готов на все, что угодно, чтобы снова увидеть твое лицо. Снова. Близко. Я вгоняю в себя пальцы. Отчаянно. Остервенело. Сжав зубы. Подавляя крики. Ты все видишь. Степень моей унизительной одержимости. Не могу. Мне не хватает тебя внутри. Тебя. Внутри. Я зажмуриваюсь так, что под глазами пробегают цветные кометы. Я представляю, как ты бросаешь меня на этот гребаный пластик и берешь. Закидываешь мои ноги себе на плечи. Едва не ломая в пояснице. Но мои ноги в железных зажимах. - Нннн... Аа.. Подонок... Ты подонок... Твои губы перекрывают мои злые всхлипы. Мне больно, ты растравляешь свежие ранки, но я впиваюсь в твой рот с тем же отчаянием, с каким терзаю свою уже стертую дырку. Искры удовольствия собираются внизу живота, бегут по позвоночнику и сжигают сознание дочерна. Мой член и рот как будто связаны между собой невидимой нитью. Она натянута и дрожит от напряжения. Она вот-вот лопнет. Пожалуйста. Пожалуйста. Ты обхватываешь мой язык своим, хватаешь меня за волосы, прижимая к себе. Теснее. Застежка твоего сьюта впивается в раздраженный чувствительный сосок. Возбуждение взрывается дикой белой вспышкой в черноте. Силы враз покидают меня, губы размыкаются, пальцы расслабляются. Ты держишь меня. Только поэтому я еще на коленях. Ты тоже на коленях. Твои губы скользят по моим неподвижным губам. Новый прилив злости, новый удар стыда заставляют меня ускользнуть и прохрипеть в самое твое ухо севшим сорванным голосом. - Я поставил тебя на колени... да... блонди... Ясон Оторваться от твоих губ. Усмешка. Легко встать, давая тебе упасть. Обмякшее тело. Влажная кожа. Растрепанные волосы, прилипшие к вискам. Ты злишься. Ты злишься на себя. Ты пытаешься меня спровоцировать. Хочешь, что бы я почувствовал что-то, кроме любопытства. Это интересно. Ты используешь свои способности, насколько можешь, стараешься. Интересно, что ты сможешь еще? Ты лежишь у моих ног. Губы дрожат. Ты стискиваешь руки, пытаясь контролировать себя. Не получится. Я изучающе гляжу на твое постсостояние. - Встань. Я касаюсь браслета, и цепь тянет тебя вверх. Рики Ты думаешь, я буду благодарить тебя за то, что ты дал мне кончить? Не дождешься! Светлые хлесткие пряди - по щеке. Ты встаешь. Это значит - я падаю. Из меня как будто вытащили все кости. И каждая кость в моем теле болит и ноет и требует пощады. Лежать вот так на полу - хоть какое-то время - все, что я сейчас хочу, вконец изнуренный борьбой с собой, борьбой с тобой. - Встань. Ты тянешь меня вверх и заставляешь подняться. Я снова оказываюсь на четвереньках. Сперма подсыхает и противно стягивает кожу. Комната медленно кружится. Я закрываю глаза. Не могу даже голову держать нормально. Ты хватаешь меня за ошейник и вздергиваешь еще выше. Задыхаясь, я тянусь вверх, тянусь за кислородом, и, оказавшись на ногах, с жадностью глотаю воздух. Мне бы заткнуться. Язык однажды уже подвел меня. Да и ворочаю я им еле-еле. И все равно. - Что? Хочешь... доставить... мне... еще удовольствие?
Чеширочка: Ясон - У тебя странное чувство вины, пэт. Я вижу его усталость и даже несколько мгновений раздумываю, не отослать ли его, но его глаза вспыхивают, и я внутри себя улыбаюсь. Опять влажные салфетки. Несколькими движениями привожу его в относительный порядок. Он дергается, когда я прикасаюсь к его члену. Цепь натянута ровно настолько, чтобы его руки могли цепляться за нее. Хорошо бы еще немного раздвинуть его ноги, чтобы он прогнулся в пояснице. Племенные легко выдерживают эту позу, выдержит ли монгрел? Я подгоняю растяжки под свою мысль. Он выгибается, цепляясь руками за цепь, и краска снова заливает его щеки. Неужели никто не рассматривал его так? Неужели среди них не допускается такая откровенность? Я бы хотел его расспросить, но сейчас он не ответит. Возможно, потом... Я обхожу его, проверяя все ли правильно. Провожу пальцами по спине. Слегка царапаю позвоночник. Он вздрагивает. Почти улыбаюсь его словам. Он опять повторяется. Жаль, что из этого потока невозможно даже разговорник их слэнга составить. Оставляю пока желание говорить с ним. В конце концов, я хотел... Я отхожу к стенду с атрибутикой. Выбираю плеть. Плетеная кожа. Три хвоста, на концах кисточки. Рукоятка в форме фаллоса, впрочем, они здесь почти все с таким, очень удобно. Набираю на пульте код, и напротив монгрела появляется голоэкран. Как зеркало во весь его рост. Я там не отражаюсь, хотя стою сзади. Я хочу видеть его лицо. Я оглаживаю его зад. Из-за расставленных ног он очень открыт сейчас. Даже не надо раздвигать ягодицы. Растянутый, развороченный его мастурбацией анус пульсирует. Я обвожу по краю яркое колечко мышц. Слегка нажимаю, но не вхожу. Смотрю в зеркало на его исказившееся лицо. Его дыхание сбивается, и он пытается закусить губы. Я чуть отхожу и наношу первый удар. Плеть обивает его тело. Его прогибает, и он пытается увернуться. Конечно, бесполезно. Я стараюсь, чтобы кончики плети задевали его соски. Его отражение. Он пытается не смотреть на себя, но как выразительно его лицо... Рики Я снова распят. Я ни на что не гожусь сейчас. Что еще ты намерен делать со мной? Все мышцы болят. И там внутри. Онемение оргазма отпустило, боль жгучая. Как будто мои пальцы все еще там и немного проворачиваются в ране. Не могу сдержать стон. Не из-за боли. Из-за усталости. Кровь слишком густая. Как лава. Ее течение лишает меня последних сил. Я бы не устоял на ногах, если бы не эти гадские приспособления. Ты обтираешь меня салфетками. - Не нравятся грязные монгрелы? Тогда какого хуя ты со мной возишься, чистоплюй гребаный? Я чертыхаюсь и уворачиваюсь от твоих рук. Член реагирует на твое прикосновение. Блядь. Лицо начинает гореть. По второму кругу что ли. Да как же это. Вот блядь. Ты тщательно стираешь сперму и кровь и пот. Я продолжаю шипеть сквозь зубы, хотя мне явно стало лучше. Вместе с грязью с меня сошла часть усталости. Недостаточно, чтобы выпрямиться. Браслеты впиваются в запястья. Под весом моего тела. Я все-таки стараюсь встать ровно. Твои ногти скользят по моему позвоночнику. Несколько маленьких остро наточенных ножей. Едва касаясь. Удовольствие раскручивается спиралью, выгибая мою спину, и сжимается, когда твои пальцы исчезают. - Вшивый ублюдок. Сволочь живодерская. Урод недоделанный. Мне даже сочинять оскорбления трудно, и я повторяю одно и то же как заведенный. Я уткнулся глазами в пол. Пластик. На нем все еще видны разводы. Красные. Твои руки на моем затылке. Дергают. Вынуждают смотреть вперед. Я. Бледный, жалкий и затраханный я смотрю на себя. Нет. Я не могу быть таким. Нет. Я вижу, как у чужака в зеркале сбивается дыхание, и ребра начинают ходить ходуном, как кривятся запекшиеся губы, как страх заливает глаза, когда на меня обрушивается раскаленный удар. Удары сыпятся один за другим. Сокрушающие огненные волны боли набегают одна на другую. Одна не успевает погаснуть, как ее сметает вторая, и вместе они рвут сознание на части. Рвется кожа. Я хриплю. Голова бессильно падает на грудь. Ты уже привычным жестом тянешь спутанные пряди волос. Не надо! В широко распахнутых темных глазах отражения животный ужас. Тонкие красные полосы. Одна из них набухла от крови. Алая струйка течет вниз. Вниз. Ниже. Ты отпускаешь мой затылок, и я вижу, что кровь уже достигла бедра. Мне едва удается разлепить губы. - Пожалуйста... Пожалуйста... Ясон - Что? Не останавливаясь, я всматриваюсь в твое лицо. Твои губы дрожат. Слезы текут по щекам. Выражение твоих глаз становится умоляющим. Я останавливаюсь, чтобы дать тебе воздуха, чтобы ты смог сказать... Я вставляю рукоятку плети в твой зад. И она повисает щекочущими хвостами по твоей коже. Обхожу тебя. И, скрестив руки на груди, рассматриваю. Неужели тебе надо просто, просто искупить удовольствие со мной? Посмотри на свое лицо, Рики. Свое лицо, когда ты смотришь на меня. Оно меняется. Ты видишь?
Чеширочка: Рики Ничего. Удары прекратились. От осознания этого слезы еще сильнее - потоком - льются из глаз. Как вообще может быть столько слез. Они режут глаза на мелкие крохотные воспаленные дольки. Ты впихиваешь плеть в мою стертую обожженную ласками задницу. Грубое вторжение, я напрягаюсь в попытке освободиться от него, но делаю только хуже, еще больнее. Зачем еще это унижение? Я весь открытая рана. В соплях и крови. Я просил тебя. Теперь, когда удары прекратились, я не могу повторить свою мольбу. Не могу. Лицо в зеркале мучительно искажено. Рики, скажи, что он хочет, он хочет, чтобы ты признал в нем хозяина. Соври, Рики, соври, самоубийца. Избитый безумец в стеклянной клетке шепчет кровоточащими губами. - Я... не... пэт... нет... К горлу подкатывает тошнота, и меня бросает в черную тишину. В спасительное бесчувствие. Ясон Он потерял сознание. Я осторожно опускаю его на пол. Убираю плеть, ослабляю фиксаторы. Надо вызвать Дэрила, пусть заберет и приведет в порядок. Вывод - племенные пэты выносливее. Не ожидал, что монгрел окажется слабее, чем выпускники Академии. Говорят, Керес жесток. Я усаживаюсь рядом с ним на пол, подогнув ноги. Он совсем расслаблен сейчас. Его лицо спокойно. Мертвенно. Я касаюсь его ладонью. Провожу по мокрой от слез коже. Слипшиеся от слез мокрые ресницы стрелками. Чувственные искусанные губы. Тонкая переносица. В округлом подбородке чувствуется упрямство. Кончиками пальцев скольжу по шее до ямки. Его кровь так горяча под кожей. Укладываю его голову к себе на колени. Он шевелит губами в беспамятстве. Я хочу услышать, что он говорит. Руки гладят его, автоматически находят точки для приведения в чувство релаксации. Его мышцы расслабляются. - Что он шепчет? Почему дрожат его ресницы? Что я увижу, когда он откроет глаза?
Lanagirl: Божественно
Страж: с почином
Страж: Мдя, обычно я не пишу на форумах отзывы на фики больше чем "понравилось-не понравилось", но коль почти никто не отреагировал, то напишу свои впечатления. Вот читаю я это и вспоминается мне аудиодрама, которая Dark Erogenous. И прям представляется как эти написанные реплики произносятся голосами Ясона и Рики. Это о чем-то да и говорит. Очень частый недостаток в фиках - реплики персонажа нельзя увязать с голосом (это когда дело касается персонажей из анимэ и аудиодрамы). Какая-то нестыковка есть, и это портит все впечатление, не вериться, что вот это Ясон, или Рики, или еще кто-то. Здесь же этого нет - ассоциация с голосом почти полная. Интересно, будут ли еще персонажи? Пока что есть только Дэрил, но от безмолвен, так же, как и в анимэ. Этот фик, безусловно, базируется не только на анимэ, но и на романе и на аудиодраме. От последней он взял, как я уже упоминала, ассоциации с голосами, из анимэ - внешность и повадки персонажей. А вот из романа он взял эмоции и характерную атмосферу - этакую "чувственность" всего происходящего Да, фик не для слабонервных. Возможно, здесь есть некоторое преувеличение, но оно только лучше передает то, что окружает персонажей - смертную скуку упорядоченной жизни Ясона, и дикое отчаянье запертого в Эос Рики. И их запредельное непонимание друг друга. Вот уж воистину, встретились два абсолютно чуждых мира. У героев нет ничего общего, их цели и желания настолько различны, что представляется абсолютно невероятным, что что-то общее у них все-таки есть. Поневоле начинаешь понимать непонимание Рауля - ну откуда, откуда это общее может взяться??? А ведь возьмется! Не знаю, что будет дальше. Хотя нет, я знаю ЧТО будет, я не знаю КАК это будет. И даже сомневаюсь, хочу ли узнать За себя как-то боязно
Hell: Все это было, было. Увы. В процессе чтения не оставляло впечатление "выжимки" из наиболее ярких фиков. Типа краткого конспекта. Конечно, тема пребывания Рики в Эосе уже обыграна и обсуждена столько раз, что трудно получить впечатление от нового творения. Допускаю, что написание доставило авторам массу удовольствия, более того, уверена в этом. Но на полноценный фик не тянет. По крайней мере пока. Пока скучно. Пока все то же, что было у других авторов, зацепиться не за что. Может дальше получше будет.
Чеширочка: Lanagirl *Божественно* (дико смущается) Ну что уж вы так... Такими громкими словами :-) Спасибо, что читаете :-) Страж *Какая-то нестыковка есть, и это портит все впечатление, не вериться, что вот это Ясон, или Рики, или еще кто-то. Здесь же этого нет - ассоциация с голосом почти полная* Ох блин, мы не догадывались фик ТАК на достоверность проверять :-) Ну теперь будем знать :-) Пасиб :-) *Интересно, будут ли еще персонажи?* (тихо) По секрету тока тебе, точно будет некто Гай (смеется). Хоть это, конечно, жаль (тихое рычание). А то бы еще можно было писать и писать :-) *Пока что есть только Дэрил, но от безмолвен, так же, как и в анимэ* Терпение Дэрила тоже не безгранично (хихикает) Я кого угодно доведу :-) *Не знаю, что будет дальше. Хотя нет, я знаю ЧТО будет, я не знаю КАК это будет. И даже сомневаюсь, хочу ли узнать За себя как-то боязно* Ты нам счас всех читателей распугаешь (смеется) :-) PS Спасибо за поддержку :-) Hell *Все это было, было* Ты знаешь, вообще все уже было. Хоть не люби. Столько людей уже это делало. И будет, надеюсь, делать :-) *В процессе чтения не оставляло впечатление выжимки из наиболее ярких фиков. Типа краткого конспекта* Отсюда прошу разложить по фикам, конкретно, выжимку из которых мы якобы делали, окей? Особенно если учесть, что мой Соавтор незнаком с фандомом, я испытываю просто дикое любопытство. Допускаю, конечно, совпадение таких чувств, как ярость и прочее. Пора бы местечковым критикам научиться отвечать за свои слова, нэ? Вот давай. *Допускаю, что написание доставило авторам массу удовольствия, более того, уверена в этом* И что у нас тут за нездоровая ирония? Без сомнения - получили :-) Знаешь, когда, допустим, Лукаса обвиняют, что он уже спекулирует на ЗВ ради бабла, - я такое мнение не разделяю, но могу понять. Когда авторов фиков обвиняют, что они получили очевидное удовольствие, - люди как минимум ставят себя в смешное положение. *Но на полноценный фик не тянет. По крайней мере пока. Пока скучно. Пока все то же, что было у других авторов, зацепиться не за что. Может дальше получше будет* (несколько озадаченно) Не, мне это нравится, когда судят даже не по первому куплету, а по первой строчке, тянет вещь на полноценную или нет. И было бы, конечно, с моей стороны странно перечислять, что в Дрессировке из того, чего я лично не читала у других авторов (пожимает плечами). И вообще, - мы оглядывались на Аи но Кусаби, а не на фандом. Если у кого-то есть желание сверять нас построчно с фандомом - ради бога. Мы тут причем? PS Но, конечно, спасибо за мнение :-) Жду проды.
Lanagirl: Мне всегда был интересен Дэрил. Какой он? Мне кажется, что если он один раз психанет реально, то пойдут клочки по закоулочкам. Помните такую сказку?
Чеширочка: Lanagirl Дэрил? (улыбка) Могу вспомнить очень интересно прописанного Дэрила в "Монгреле". А как он тебе в аудиораме? Занятные у него были мотивы по вызволению Дарка :-) Почти романтичные :-) Психующий Дэрил - почему, кстати, тебе так кажется, что клочки? :-) - будет такое (думает, не открыла ли страшную тайну). Ну пусть за анонс :-)
Hell: Вот стоит высказать мнение, как тут же обзовут "местечковым критиком")) Не умеют еще наши авторы воспринимать неположительные мнения)) Да никакой иронии, девочки! Ваше творение оставило у меня впечатление вторичности именно в плане описываемых эмоций. Просто потому, что подобные эмоции уже описывали другие авторы в других фиках) Не бросайте в меня помидоры за то, что ваш фик мне было скучновато читать!! Я вам завидую - вам было интересно писать, это очевидно, с чего вы взяли, что я вас обвиняю???)) ну не относитесь к этому так болезненно, дорогие мои) Я почитаю что было дальше, безусловно, оценю. Вы вообще умнички))
Чеширочка: Hell *Вот стоит высказать мнение, как тут же обзовут "местечковым критиком"))* Ты не ответила на поставленный вопрос: у кого мы что-то выжали? *Не умеют еще наши авторы воспринимать неположительные мнения))* Мы с удовольствием выслушаем любое аргументированное мнение, даже если оно негативное. Или ты полагаешь, авторскому росту могут способствовать отзывы в стиле: "Ну и дерьмо же вы написали, господа". Положительные отзывы в этом смысле не столь обязывают. Критика, как и писательство, - тоже трата неких усилий. Если ты не готова тратить усилия на грамотный развернутый отзыв, почему ты думаешь, что авторам будет приятно видеть твое мнение "я тут мимо проходила и мне не понравилось"? Это просто вопрос взаимоуважения. *Да никакой иронии, девочки! Ваше творение оставило у меня впечатление вторичности именно в плане описываемых эмоций. Просто потому, что подобные эмоции уже описывали другие авторы в других фиках)* Ты, думаю, в курсе, что у человека ограниченное количество органов чувств. В фандоме Кусаби действительно мало можно сказать нового о ярости, бессилии, страсти, одержимости и т.д. Но, кроме описания эмоций, литературные произведения состоят и из других слоев: 1. слой предметов и описаний 2. слой действий 3. слой эмоций 4. слой логики Так что "следите за нашими руками". К слову, если речь идет о фиках в рамках канона, каких новых чувств ты ищешь? Возможно, тебе следует обратиться к вещам OOC - вне характеров? *Не бросайте в меня помидоры за то, что ваш фик мне было скучновато читать!!* Спасибо, что проявила интерес к проекту :-). *Я вам завидую - вам было интересно писать, это очевидно, с чего вы взяли, что я вас обвиняю???)) ну не относитесь к этому так болезненно, дорогие мои) Я почитаю что было дальше, безусловно, оценю. Вы вообще умнички))* Полагаю, ты не можешь знать, какие чувства мы с Соавтором испытываем по тому или иному поводу. Ты высказала мнение - некорректно. Мы его выслушали и указали на некорректность высказывания. Не более того. Если ты готова защищать свою позицию аргументированно, ничто не мешает нам продолжить разговор. И уж, конечно, этому не мешают якобы имеющие место быть "болезненные" эмоции.
Hell: Милые девочки, вы слишком серьезно все воспринимаете! Право, я не думала, что мое скромное мнение вызовет такую бурную реакцию) И я не считаю, что должна аргументировать свои ощущения. Если мои слова вам не понравились - да и бог с ними, ни спорить, ни обсуждать их я не намерена, повод слишком ничтожный для споров и тем более ссор)) Я считаю, что вы молодцы. Если задела - извините и забудьте)) Удачи))
Чеширочка: Hell *Милые девочки, вы слишком серьезно все воспринимаете!* К вопросу о серьезности: да, наверно, о такой вещи, как Кусаби, хочется говорить серьезно. Признаюсь :-)))). *И я не считаю, что должна аргументировать свои ощущения* Что и требовалось доказать. Почти жаль :-((((. Могла бы получиться занятная дискуссия. *Я считаю, что вы молодцы. Если задела - извините и забудьте)) Удачи))* Тебя так же. Уверяю, никто здесь не чувствует себя каким-либо образом обделенным. Ты зря волнуешься об этом.
Чеширочка: Эпизод 2: Кукла Музыкальная тема: Erogenous Zone Рики Мне так и не дали никакой одежды. Меня слегка лихорадит. Простыня слишком тяжелая. Она царапает. Там, где ты оставил на мне свои следы. Я скинул ее на пол. Там на полу еще разбитые тарелки. Я отказался есть. Я знаю, что мне не дадут - не позволят - умереть от голода, но пока никто не разжимает мне челюсти. Сделали какой-то укол. Дэрил приносит новые подносы. Я бью посуду. Он все приносит и не убирает мусор. Запах еды. Получается, что я сам себя наказываю. Я понимаю, но продолжаю отшвыривать пищу. Может, тут в еду тоже подсыпают какую-нибудь возбуждающую дрянь. За прошедшие пять дней я не сказал ни слова. Мой рот словно склеился в замок. Мне кажется, я больше ни слова не скажу. Никогда. Ты хочешь секс-куклу. Разве куклы разговаривают? Дэрил тоже молчит. Не знаю, что он там думает. Я думаю: мне будет 18 ровно через семь месяцев. Пэтов старше 18 не существует в природе. В кого я превращусь за это время? Что останется от Рики Дарка? Мне страшно. Я боюсь, что не останется ничего. Я кусаю еще не зажившие губы, вспоминая твои губы, твои пальцы и даже твою плеть. Мои руки тянутся к члену, и я сжимаю их в кулаки. Дверь почти бесшумно раздвигается. Дэрил. Я по-прежнему лежу на кровати лицом вниз, не двигаясь. Он заводит мои руки за спину. Я слышу знакомый щелчок. Все же интересно, есть ли на его ногах синяки - под униформой не видно. Он приподнимает меня - может, удивлен, почему я не брыкаюсь, может, думает, что я слишком слаб. Достаточно силен, чтобы въехать по ухоженной морде фурнитура при случае. Все та же дорожка. Тот же путь. Навстречу - два пэта. Мои щеки загораются. Их взгляды скользят по шрамам на моей груди и руках и, вероятно, спине и ягодицах, когда их любопытные лица остаются позади. Дверь. Та же комната. Дэрил ставит меня на колени. Ясон Через пять дней мне доложили, что он достаточно вылечен. Можно продолжить эксперимент. Все пять дней он отказывался есть. Его пришлось кормить внутривенно. А еще он замолчал. Он даже перестал ругаться, только слегка шипел, когда обрабатывали его раны. И краснел. Я видел это по визору. Камеры фиксируют все. Почти все. Дэрил у дверей. Монгрел на коленях около. Как будто и не было этих пяти дней. Хотя... он похудел. Но кожа стала значительно лучше, и волосы заблестели хоть растрепанными, все никак не приучится к укладке, но явно здоровыыми прядями. Может быть, голодовка пошла ему на пользу? - Подними голову, пэт. Дэрил предусмотрительно заносит руку, чтобы поднять его голову за волосы. Но он сам, откидывая со лба пряди, делает то, что я сказал. Этот тусклый взгляд... Хотя нет. Он просто спрятался. Еще одна его выдумка? Я ничуть не жалею, что тогда приказал доставить его. - Надеюсь, ты помнишь прошлый урок и сделал из него выводы? Приласкай себя. Рики Я хорошо помню прошлый урок. Очень хорошо. Тебе понравилось, что я так... я так сопротивляюсь, верно? Что я не способен с радостным повизгиванием лизать твои сапоги, как приучены твои пэты? Я поднимаю голову в ответ на твою команду. В твои глаза я смотреть не могу - глаза того, о ком я не могу перестать думать и желать и ненавидеть каждую минуту. Посмотреть в твои глаза - все равно, что наизнанку вывернуться. Я смотрю на твои плотно сжатые - приказы выскальзывают, как выдохи, ты почти не двигаешь ими, когда разговариваешь - губы. Они кажутся такими безжизненными. Но мой рот ты насиловал живо. Нет. Не насиловал. Я сам тянулся. Мой самый жуткий кошмар. Я меняю позу и сажусь на ковер. Широко разведя ноги, засовываю в рот пальцы - слишком поспешно и коротко, чтобы этот жест мог показаться сексуальным - и начинаю ласкать свой анус. Твои губы... Я хочу сказать: "Вот было бы классно, если бы ты помог мне своими блядскими губами". Но я молчу. Я закрываю глаза, отгораживаясь. На твои губы смотреть - тоже невыносимо. Ясон Так хорошо запомнил урок? Невероятно. Мне хочется улыбнуться, но я прикусываю губу. Я привык, что он кричит и сопротивляется? В чем дело? Что... не... так? Я чуть хмурюсь и жестом отсылаю Дэрила. Он исчезает. Ты продолжаешь ласкать себя. Я касаюсь панели, и стена снова уходит в пол. Я понял. В тебе нет... чувства. Ты стараешься быть похожим на племенных пэтов. Это тебе никогда не удастся. Мне это не нужно. Зачем мне еще один из тысячи? Твоя уникальность, Рики... о, твоя уникальность. Именно твоя. Я уже перенастроил интерьер стенда. Теперь там не голый пластик стен, а зеркала. Зеркальные стены, потолок, пол. Но по-прежнему отражаешься только ты. Без меня. Узкое ложе, изгибающееся черным языком в центре. Подстроенное под тебя. Мобильное. С блестящими захватами зажимов. Я встаю с кресла. Подхожу и кладу руку тебе на шею, берусь за ошейник. - Пойдем. Там будет удобнее.
Чеширочка: Рики С закрытыми глазами у меня уже почти получается погасить стыд возбуждением. Я стараюсь сосредоточиться на механической реакции тела. Не думать ни о чем. Я хотел перебить мысли о тебе воспоминаниями о ласках Гая. Он всегда боялся причинить мне боль. Ему было так важно доставить мне удовольствие. Его сухие рыдания. У меня никак не получалось кончить. Гнусный был день - мы едва не попались в лапы полиции. Он расстроился чуть не до истерики и все повторял, что никудышный любовник. Я так и не кончил. Почему с тобой мне достаточно знания, что ты рядом? Мои пальцы проникают глубже внутрь - я уже достаточно расслаблен. Я пытаюсь не стонать. Хотя бы. Твоя новая команда распахивает мои глаза. Зеркала. Я вижу себя с рукой на торчащем члене, с разведенными в стороны - все напоказ - ногами. Внутри вскипает что-то черное и холодное. Когда твоя рука тянет меня за ошейник, я шарахаюсь в сторону. Ты не ожидал, мне удается вырваться и отползти почти до самой двери. Я не выдержу снова! Нет! Ясон Я активирую пэт ринг. И, подойдя, беру на плечо его корчащееся в судорогах, полубесчувственное от боли тело. Пока ты, изметеленный болью, висишь у меня плече. Пока ты пытаешься собрать все свое животное мужество и волю. Пока... Я шлепаю тебя по заду. Очень чувствительно. Как шлепают не в меру расшалившегося мальчишку. Ты дергаешься и затихаешь. Правильно. Я сбрасываю тебя на лежанку и встегиваю руки и ноги в фиксаторы. Только сейчас, когда я убрал руки, ты дернулся и... посмотрел на меня. Улыбка, легкая, мимолетная. - Я тебе говорил, что твое мнение здесь не играет роли. Он возбужден. Напряженный член, требующий ласки. Я чуть подправляю растяжки, и ноги раздвигаются шире. Становится видно анус. Выгнутое тело. Закушенные губы. Сжимающиеся кулаки. Он видит это во всех отражениях вокруг. Вот он, настоящий. Дикий нежный монгрел. Мой Рики. Я уже стал относиться к этой мысли спокойнее. И даже думать ее с отдаленным удовольствием. - Я хотел бы показать тебе кое-что. И я включаю видеозапись. Она проецируется на все поверхности зеркала. На ней он. Отдельные удачно склеенные фрагменты прошлой сессии воспитания. Вот он, что-то возмущенно выкрикивающий в диссонанс своему выгибающемуся в неге телу. Вот он, краснеющий и кусающий губы. Вот он ласкает себя, вставляет пальцы, трахает себя, попутно пытаясь коснуться члена. Вот его запрокинутое лицо. И рефреном звук. Его дыхание. Прерывистое, вперемежку со стонами и всхлипами. И финал... Он просит... Я наблюдаю за ним. Внимательно. Рики Я зажмуриваюсь. Стискиваю пальцами края. Я не умею притворяться покорной послушной покладистой игрушечкой. И не могу остаться свободным своенравным гордым монгрелом. То, что ты делаешь со мной, перемалывает меня на мелкие части. Крошит. То, что ты делаешь со мной, - больно, невыносимо больно от этой ломки. Если бы ты просто избивал меня, я бы стерпел. Я бы сжал зубы, закрыл глаза, задержал дыхание, и пережил. Но ты выводишь меня на ринг с самим собой. Я хочу разбить разорвать рассыпать все эти изображения. Я открываю глаза. Теперь я вынужден смотреть прямо в твое лицо, чтобы не смотреть в свои собственные покрытые испариной лица. В моем голосе тягучая злая муть. - Отличная режиссура. Сам старался? Ты мог бы подрабатывать такими классными зажигательными фильмами. У тебя хорошо получается. Ебанутый на всю голову блонди! А вообще я бы советовал тебе - с твоими волосами до жопы - устроиться в клуб Лу. Там бы у тебя каждый день были монгрелы любого экстерьера и характера. И, может, если бы ты был хорошей шлюхой, Лу снял бы фильмец и с тобой в главной роли. Можем начать прямо сейчас. Может, отсосешь мне? Или ты не умеешь, чокнутый придурок?
Чеширочка: Ясон Он смотрит в мои глаза. Если бы взглядом можно было жечь, все мои апартменты уже бы сгорели. Огромные пульсирующие зрачки. Тело, плавящееся в лихорадке желания и ярости. И неизвестно, чего больше. - Мое имя Ясон. Я рад, что тебе понравилось. Он затыкается. Моментально и как-то беспомощно. Я выключаю запись, и нас опять окружают зеркала с единственным отражением в них. Я кладу руку ему на грудь. Туда, где бешено стучит его сердце. Минуту я слушаю и пытаюсь понять. Провожу рукой до паха, не прикасаясь к члену. И отхожу. Я снимаю верхний белый сьют, как и в прошлый раз. Перчатки. Он лежит, выгнувшись в неестественной позе, и не может отвести глаз. Не мог и тогда. Я подхожу ближе. Касаюсь его скулы пальцами уже без перчаток, вслушиваясь, как мгновенно рвется его дыхание. Мне хочется коснуться ладонью его лица, но... не сейчас. Я просто обвожу контур и спускаюсь на шею. У него чувствительная шея. Пальцы под ошейник, нащупывают зажим и пристегивают голову к изголовью лежанки. Пять фиксаторов. Его распятое тело передо мной. Его глаза не отрываются от моего лица. Он боится смотреть в зеркала. Там правда. Его правда, здесь и сейчас. Я начинаю его гладить. От кончиков пальцев до дрожащих губ. Он не может сдерживаться. Его гнет. Нежная кожа. От ног, вверх по надкоснице, захватывая икры. Бедра, внутренняя сторона, внешняя. Ягодицы, бесстыдно раздвинутые и гладкие. Мошонка, подтянутая и уже готовая ко... всему. Я касаюсь кольца, сворачивая ладонь, обхватываю его член, вверх. Нежно, сильно, не отрывая взгляда от его лица. И внезапно прищемляю головку пальцами. Он почти кричит. Я говорю. - "Ясон, пожалуйста". Повтори. Я продолжаю возбуждать его, делая боль нестерпимой, когда он заходится несложной тирадой. Я убираю руку. - Я могу оставить тебя здесь навсегда. И никогда не позволить тебе больше... Он замолкает на полуслове. Я слегка щелкаю пальцем по обнаженной головке. Рики Твое лицо надо мной. Глаза вонзаются острыми ледяными иглами. Но мои собственные расширенные - то болью, то наслаждением, то этими двумя силами вместе - зеркальные зрачки куда большая пытка. И я рад избавиться от нее. Уцепиться за что-то другое. Я не вижу то, что ты делаешь, и от этого чувствую, кажется, еще больше. Разве это возможно? Возбуждение течет сочится плавится. Горячие струйки. Собираются в паху. Внезапная боль осушает пульсирующее влажное наслаждение. Отпускает. Новый прилив удовольствия и снова боль. - Аааххккккаааааааааааа. - "Ясон, пожалуйста". Повтори. Ясон... Ясон... Ясон... Ясон... Твое имя бьется у меня в голове, как обещание звершения мучений. Назвать тебя по имени. Попросить. И снова увидеть в зеркале - в гладкой черноте твоих зрачков - себя, хрипящего в животном насильственном экстазе, тебе на забаву. Твои пальцы кусают, жалят змеями. Ты ждешь. - Мннннннннн... Недоделок ебаный. - Я могу оставить тебя здесь навсегда. И никогда не позволить тебе больше... Никогда? Эта мысль впихивает кляп в мой рот и бьет кулаком в лицо. Я пытаюсь представить, что это такое - никогда. Как долго это будет. Никогда. Вечность. Выдержать вечность может только пустота. Пустота. Я начинаю хохотать, так, что все тело сотрясается, как в припадке. - Будешь трудиться надо мной вечность и все впустую, а, блонди? Нахуя? Ясон Удар по лицу. Еще один. Еще. Спокойно методично. У него истерика. - Успокойся. Ненадолго отхожу. Выбрать в приспособлениях дерм стимулятор-афородизиак. Ярко-синий. Возвращаюсь. - Будем говорить позже. Я ставлю дерм ему на шею. Резкая вспышка эндорфинов. Кольцо сжимает член, не дает ему разрядки. Я провожу кончиками пальцев по его груди. Отбрасываю с его лба влажные волосы. Наклоняюсь. Касаюсь губами его губ. Вскользь. Шаг назад. Я беру тонкую однохвостую плеть. Это несложно - попадать всегда по одному и тому же месту. По стоящему члену. Когда он, не выдерживая, начинает кричать, я опускаю плеть и проделываю тот же ритуал. Рукоять у него в заду. Петля из хвоста на члене. Я отхожу и усаживаюсь наблюдать. В его жилах огненный канкан возбуждения. Под воздействием наркотика его трясет мелкой дрожью. Член дергается, как живой, от его судорог. Кожа плети касается его кожи. Проходит час и 15 минут. Афродизиак почти закончил действие, но возбуждение не спадает, оно просто возвращается на бывший до дерма уровень. Расчитанная доза, хорошая химия. Я подхожу ближе, и влажной салфеткой вытираю его мокрое лицо. - Ты видел, как ты хорош?
Чеширочка: Рики Потолок. Тоже зеркальный. Отражение корчится кричит плачет под ударами плети и опьяняющими атаками отравы. Раньше я не знал, что такое боль. До сих пор я не знал, что такое возбуждение. Я хочу закрыть глаза. В рассвеченной цветными точками тьме боль и возбуждение хватают еще крепче и взгрызаются зубами, посасывают раздвоенными на концах языками. Я раздираю мокрые ресницы. Перед открытыми глазами вибрируют и расплываются сотни я. И все они - до одного - умоляют меня о пощаде. О свободе от пытки любой ценой. Что ты за существо, если тебе нужно столько моей жизни, что ты убиваешь меня? Я понимаю, что просто не выживу. Сойду с ума уже послезавтра. Ты отступаешь. Боль режущих ударов корежет мышцы, заставляя отражения содрогаться в конвульсиях. Кинуться в холодную воду. Хочется невыносимо. Погасить себя. Чем больше остывает боль, тем мучительнее возбуждение. Мышцы ануса сокращаются в надежде на облегчение. Пальцы на руках и ногах скрючены неимоверным напряжением. Кажется, мое тело никогда не знало расслабления. Сколько еще таких сеансов я вынесу? Колоть меня ядом, избивать и смотреть, как меня перемалывает. Семь месяцев. Вечность. Что я за существо - ты показываешь мне результаты своих дрессировок - если бы ты видел сцены в моей голове. Все эти ночи - когда я не контролирую сознание - мне снится, как я кричу. Без наручников кольца плети. Что я сам рву на тебе одежду, твои проклятые шмотки, сжимаю ногами, цепляюсь за твои плечи. И моих рук слишком мало, моих глаз слишком мало, меня слишком мало. Чтобы получить столько, сколько хочет мое тело. Этот сон ночь за ночью и воспоминания о нем постоянно. И сейчас тоже. Я сам сведу себя с ума. В реальности, где ты ломаешь меня, прикасаешься ко мне плетками и приказами и оковами. Тебе нужны мои живые кровь и слезы и пот. Я не дам тебе этого больше. Послушная кукла Рики. Вещь, которая всегда отвечает: "Да". Сорванным от криков голосом, выдавливая слово за словом, я выбрасываю в воздух притворство, надеясь, что ты не заметишь фальши. - Ясон. Пожалуйста. Я сделаю все... Только позволь... мне... кончить. И воды. Пожалуйста. Я больше не причиню... не причиню неудобств. Слова дерут гортань. А я всегда презирал тех, кто не ценит свою жизнь. Если потом меня передадут в бордель, я найду способ сбежать. Я должен выдержать. Семь месяцев. Всего лишь вечность. Блядь. Блядь. Блядь. Ясон Да. Но это кричит лишь его тело. Посмотрим, может ли кричать его... Опять влажные салфетки. Холодные - по коже. И мои руки сверху. Он уже просто лежит, он расслаблен и, кажется, что сломлен. Кажется. Зачем я ломаю его? Мне приходится прикрыть глаза на мгновение, чтобы он не увидел мой взгляд. Мой "такой" взгляд, мой "этот" взгляд. И все-таки мне кажется, что он успел заметить... Как же тяжело с ним. И интересно. До странного безумного интереса. - Не прикасайся ко мне, что бы я ни делал. Понял? Он судорожно кивает и сглатывает. Пересохшие губы. Он просил пить. Отхожу и приношу высокий бокал, полный искрящейся прохладной минеральной воды. Я ослабляю его фиксаторы на руках и освобождаю шею. Он может сесть, но тело ему не повинуется. Тогда я присаживаюсь рядом с ним и, обнимая за плечи, помогаю сесть. Он прислоняется к моему плечу. Измученный, в смятении. Безвольные руки кончиками пальцев опираются о стекло, дергаются в мою сторону, но... Я прижимаю его ближе и подношу стакан к его губами. Руки его не слушаются и... я даже рад этому. Я делаю глоток и задерживаю воду, приподнимаю пальцами его голову, жестко, но не резко, и, касаясь его губ, пою его водой. Судорожные движения гортани. Вода стекает из уголков губ. Я пою его аккуратно, ему нет нужды отфыркиваться. Он все же поднимает руки и вцепляется в бокал. Я отдаю его ему. - Я хотел бы показать тебе еще кое-что. Он вздрагивает, и я успокаивающе глажу его по плечу. И включаю запись. На экране всего один кадр. Он в беспамятстве лежит у меня на коленях, и видно, что его губы что-то шепчут. И мое лицо над ним. Мои руки... Он вздрагивает, я чувствую, как заходится в странном режиме его сердце. И соединяю изображения. То и наше отражение в зеркале. Полностью. Он и я. Два кадра. То, что было, и то, что сейчас. - Что ты шептал тогда?
Чеширочка: Рики Пьяная слабость бродит по телу. Пытка все еще держит меня в плену, и я не чувствую тела. Оно как будто онемело. И это к лучшему. Я не знаю, гарантирует ли моя покорность избавление от мучений, может, тебе просто нравится выбивать из меня крики, сначала глухие, потом пронзительные. Я тянусь за бокалом с водой - она пузырится, мне, кажется, больше ничего не надо, я истосковался по воде, как будто перешел пустыню - но не могу поднять руку. И тогда ты поишь меня сам. Не прижимая прозрачные края к моему рту - прижимая мои губы к своим. Вода невозможно вкусная. Потому что все внутри меня, полумертвое, высохло, или из-за того, что твои губы такие мягкие, каким никогда не был твой взгляд? Странное засасывающее чувство - я как будто падаю, продолжая сидеть - заставляет меня собраться, ухватиться за бокал. Ты отпускаешь его. Я пью жадно, полностью сосредоточившись на свободе от жажды. Но ты не даешь мне забыть о своем присутствии. - Я хотел бы показать тебе еще кое-что. Моя голова на твоих коленях. Покрытый потом лоб. Спутанные волосы. Запекшаяся кровь на губах. Я выгляжу ужасно. А ты... твой взгляд полон... Нежности? Рядом появляется новый кадр - ты и я, сидящие рядом. Сейчас. И твой взгляд... он точно такой же... та же мягкость. - Что ты шептал тогда? Бокал выпадает из моей руки, мягкий стук, остатки воды забрызгивают пол. Глазам становится больно. Я прижимаю пальцы к дергающимся векам и сгибаюсь пополам. Меня разламывает на две половины. Тогда в забытьи мне правда показалось, что ты гладишь мои волосы. Целуешь мое лицо. И я шептал - не чтобы ты меня отпустил, как должен был думать - а чтобы ты держал меня крепче. Ты как-то подсмотрел мои мысли? Все это чертова иллюзия, и сейчас твоя гребаная усмешка скорпионом выползет наружу, и мир снова станет острым, черным и ядовитым. Я отворачиваюсь от экрана и от тебя. Мое отражение цедит сквозь зубы. - Я не помню... ничего... Продолжай делать... то, ты намереваешься делать со мной... Без вопросов. Ясон Я думаю. Я думаю свои невеселые мысли и... касаюсь тебя. Провожу по плечу. Сверху вниз, до запястья. И опять вверх. Я разворачиваю тебя обратно. Мокрые дорожки на твоих щеках. Опущенное пылающее лицо. Я провожу по скуле, ладонью стирая слезы. Я притягиваю тебя к себе, запрокидывая твою голову. И касаюсь твоих губ. Нежно и властно. Потому что ты мой. Теперь я знаю это совершенно точно. Возможно, ты сам никогда не скажешь мне этого. Но я знаю, что ты это знаешь так же точно, как и я. Я мягко укладываю тебя на лежанку. Медленно снимаю сьют, он падает к моим ногам на пол, и, уже обнаженный, оказываюсь над тобой. Верхом на твоих бедрах. Я чувствую, как загорается твоя кожа. Я смещаюсь вниз, между твоих ног, раздвигая их. Нам хватает места. Я глажу твои руки, грудь, плечи. Целую твою кожу, чуть прижимая зубами твердые соски. Твое дыхание учащается. Ты стонешь и выгибаешься мне навстречу. Я провожу кончиком языка по твоей шее до уха, вызывая у тебя еще один тягучий стон. Мой шепот обжигает тебя. Твои скулы заливает румянец. - Скажи это, Рики. Я же знаю, что ты этого хочешь. И я слегка прикусываю мочку твоего уха. Я почти лежу на тебе. Пальцы одной руки требовательно ласкают твои бедра. Вторая ласкает твою грудь и теребит соски. Волосы падают на смуглую кожу шелковой волной. Рики Колючая боль в глазах прорвалась слезами. Теперь я глотаю соленую воду. Мне трудно понять, что со мной происходит. До того, как попасть сюда, я плакал навзрыд всего однажды. Я отрубил этот кусок памяти. Здесь я только и делаю, что захлебываюсь рыданиями. Дерьмо. Когда ты стираешь мои слезы пальцами без перчаток, они начинают струиться еще сильнее. Я ведь не хотел тебе снова показывать свою боль. Ничего у меня не получается!!! Ты целуешь мои веки и губы, и снова я проваливаюсь в истому. Глаза сами собой закрываются. Шорох одежды. Я разлепляю влажные склеившиеся ресницы. Сияющая белоснежная кожа. Движения расслабленного большого хищника. Этот хищник мягко подминает меня под себя. В зеркале я вижу твою спину с рассыпавшимися шелковистыми также почти нестерпимо сияющими прядями светлых волос. Мне хочется подхватить и намотать прядку на пальцы. Слезы не перестают течь. Капли ползут по вискам. Острые когти в лапах хищника спрятаны. Но я все равно чувствую чуть поджившие и свежие раны, оставленные хлыстом. Твои пальцы гладят мою грудь и бока и шею и задевают застегнутый на мне ошейник пэта. Хищник играет мной. - Скажи это, Рики. Я же знаю, что ты этого хочешь. Твое тело вжимает меня в черную кожу ложа. Липкую от моего пота и горячую от пожирающего меня желания. Я вскидываю руки вверх, но ты перехватываешь мои запястья и прижимаешь к черноте у меня за головой. Кожу щипит от слез. Я представляю, что это сон. Тот самый сон, который преследует меня. Сон. - Я хочу... тебя...
Чеширочка: Ясон Мне кажется, мои глаза светятся сейчас. Наверное, это от того, что я видел в твоих несколько мгновений назад, пока ты не затенил вгзляд ресницами. Я вскидываюсь над тобой, откидывая волосы за спину, и провожу руками вдоль всего твоего тела. Пальцы смыкаются вокруг твоего члена. Я соскальзываю вниз, кончиком языка провожу между яичек до самого кончика. Мягко обхватываю его губами и смотрю на тебя. Ты почти зажмурился. Я никогда такого не чувствовал. Удары сердца отдаются колоколом в ушах. Ты шире разводишь колени, подставляясь. Я пробую тебя на вкус, запах, нерв. Твой стон, он отчаянный. Я вставляю в тебя пальцы, два и не глубоко. Ладонь перебирает яички. У тебя такая чувствительная кожа. Задержав тебя на грани, я отрываюсь от твоих бедер и возвращаюсь наверх. Опять к твоим губам. Прижимая тебя телом, скользя по коже. Ты встревоженно дергаешься. Поцелуй, и ты понимаешь и прогибаешься в пояснице. Я вхожу в тебя. Осторожно, давая тебе почувствовать, что я хочу, отпуская фиксаторы ног. Твои ноги, сначала на моих предплечьях, потом я закидываю их на плечи, так удобнее. Я довожу движение до конца. Резко, на всю длину. Это удается достаточно легко, хотя пот и выступает у тебя на висках, и новые твои слезы сцеловываются моими губами. Я начинаю двигаться в тебе. Сначала медленно, разрабатывая, растягивая твой анус, потом... Рики Ты просовываешь руку мне под поясницу, и я оказываюсь заполнен тобой до упора. Во сне это совсем не больно. Я думал, мне будет больно. Как все, что делает огромное сильное сияющее животное. Я стискиваю черную кожу ложа пальцамии так сильно, что хрустят косточки. - Мнннаххх... Пожаааммммммнлуйста... Я хочу просить хищника позволить мне вплести свои пальцы в его гриву. Потрогать тепло его молочной шкуры. Составить фразу слишком трудно. Говорить. Я разучился. Рот наполнен стонами. И твоим языком. Он оплетает мой язык мой разум мой мозг. В зеркале добыча хищника выгибается и провисает и снова выгибается в осторожных сейчас лапах. Глубокий поцелуй - всем твоим телом - сминает сознание. Левой рукой я продолжаю стискивать черноту. А правая тянет платиновую прядь. Ясон Я заполнен им, я заполняю его. Его запах, его тело, его голос. Вскрик, стон, губы. Мир раскачивается, как качели на ветру. Его тело, рапластанное и жадное, мое тело. Я взвинчиваю ритм, я меняю силу и направление. Вхожу в него, задевая простату, и он стонет, задыхаясь после каждого удара внутрь. Я уже не знаю, от боли или от удовольствия. Потому что я и сам сейчас на грани между одним и другим. Никогда, никто, не... Как он смог заставить меня захотеть этого? Горячая кожа, горячие губы, горящие руки. Его член трется о живот, и я, чуть выгибаясь, захватываю его, доводя нашу страсть до высокой ноты его стона. Он не может больше сдерживаться. Я чувствую, что он теряет все, сдерживающее его. Один рывок, и его руки распяты моими. Тело выгибается. Он почти кричит. Я целую его, склоняясь к губам, сгибая его напополам. Вхожу резко, глубоко, он настолько открыт, насколько это вообще возможно. Я слышу влажные всхлипы, когда двигаюсь в нем. Я полностью забираю его себе... Это безумие. Безумие власти брать и власти отдавать. Рики - Ясон... Отпусти... Ясооон. Я кричу. Голос срывается. Я шепчу. Невнятное бормотание. Снова кричу. Ты останавливаешься и наклоняешься ко мне. Слизываешь мои слезы. Когда они успели стать слезами наслаждения? Наслаждение переполняет мое тело. Уже не вмещается в мои кости мои мышцы мои хрипы. Я сам толкаю себя вперед и насаживаю себя на твой член. Я давно не вижу никаких отражений. Наслаждение смыло все. Я не помню ударов плети. Я не помню сковывающего меня кольца. Я не помню самого себя. Никогда еще ни в ком я не терял себя до такой степени. Но мне мало. Я хочу тебя всего. Я лихорадочно выдыхаю. - Отпусти... Ясон... Руки... Отпусти...
Чеширочка: Ясон Я склоняюсь к твоему плечу. Провожу губами. Тихо в самое ухо. - Нет. Движения, как будто раскаленный металл по венам. - Не сейчас. Никогда, думаю я. Огненный шар уже на подходе. Он загорается в паху. Он захватывает тебя и меня, заставляя все глубже и сильнее двигаться в тебе. Я отпускаю твои руки. Они так и остаются неподвижными, лишь пальцы вздрагивают в такт ударам моего члена в тебе. Так глубоко, так сильно, так... с тобой. Я снова берусь за твой член. Он пульсирует в моей ладони, ты выгибаешься, вминаясь в меня всем телом. Всем, чем можешь прикасаться сейчас. Но руки остаются за головой. Лишь пальцы ловят воздух. Я целую их, как можно глубже входя в тебя, замирая на короткое мгновение. Мгновение пика. Нашего вместе. Ты кричишь... Ты... Рики Нестерпимое сияние выжигает все чувства. Оставляя только самое себя. Не помня собственное имя, я обнимаю твои плечи, вжимаюсь в тебя, выплескиваю из себя не умещающийся во мне ослепительный свет. Твой короткий стон и... мое тело кидает в темный холод боли. Она опутывает меня тесными путами. Внезапная. Отрезвляющая. От боли мои руки разжимаются. Знакомая кусающая дрожь под кожей. Сперма на моем животе. А чувство... что кровь. - Рики. Я сказал - не прикасаться. Я думал, я в своем сне. Время просыпаться. Мое тело обмякает. Отражения - все - наваливаются единой мощной массой. Ты лежишь на мне. Ты тоже часть этой тяжести. Которая давит на мое бешено бьющееся сердце, комкая его, как бумагу. Я кукла. Ты берешь меня на руки, как будто сам я ничего не вешу, несешь меня в ванную, ставишь. Я без сил прислоняюсь к стене. Ты включаешь воду и встаешь рядом. Вода льется на нас. Под ней не видно, что я снова плачу. Нечем дышать. Дергаешь меня за ниточки. Кукла Ясона Минка. Мне кажется, за эти несколько дней я прожил целую жизнь. Не свою. Чужую. Напиться. Я хочу напиться. До полного скотского бесчувствия. Ты притягиваешь меня к себе, забирая у стены. Твои руки гладят мою спину, ягодицы. Кидая обратно в пламя возбуждения. Под прохладными струями. Мои самые крепкие нити. Я откидываю голову назад - это сильнее моего инстинкта самосохранения - мокрые пряди больше не скрывают мое исступленное отчаяние. Я вонзаю ногти в твои поглаживающие руки и пытаюсь оторвать их от себя. Без единого звука. Разорвать веревки. Ясон Пощечина. Хлесткая с брызгами воды. И еще одна. И еще. Ты пытаешься сопротивляться. Ты не понимаешь, не понял... Я впечатываю тебя в стену лицом и пережимаю горло в захвате сзади на локоть. Ты такой хрупкий. - Выполняй то, что я говорю, и все будет хорошо. Не заставляй меня объяснять более одного раза. Или тебе нравится боль? Ты что-то хрипишь. Что-то привычно грубое. Я усмехаюсь. Я и не рассчитывал, что ты поймешь. Вот так, с почти первого раза. Глупое упрямство монгрела. Я подсекаю тебе ноги, и ты падаешь. Скользкий пол. Я подхватываю тебя и перекидываю через колено. Шум воды, шум крови в висках. Твои упругие ягодицы, изласканные мной. Ты дергаешься, яростно пытаясь освободиться. Я просовываю пальцы под твой ошейник и заставляю успокоиться, перетягивая тебе горло. Ты хрипишь. И я всей ладонью шлепаю тебя по заду. Ты вздрагиваешь и хочешь что-то сказать. Но я уже не останавливаюсь и продолжаю методично тебя бить, пока твой зад не становится пунцовым. Коленом я чувствую, что твой член снова встал. Тогда я вздергиваю тебя и, приблизив свои губы к твоим, заглядываю в твои глаза. - Я освободил эту ночь для тебя. Так что постарайся быть умницей.
Чеширочка: Рики - Мне понравится, если ты сдохнешь на месте, ты подонок! Ты разбил мне лицо в кровь. Вода смывает ее, но красное снова течет по подбородку. Цепь бряцает о стену. Равнодушно текущая вода, сочащаяся кровь, облицованные стены, твои руки, цепь эта... Все ненавистное!!! Меня тошнит от раскручивающейся во мне бесплодной ярости. Физически тошнит. Я сейчас, кажется, блевану ею. Вот бы мне еще свое возбуждение долбанное выблевать! Да хоть вместе с кишками! Только бы освободиться от тебя внутри. Ты бросаешь меня в пол. Мне надо было бы не выставлять руки вперед и разбить свою тупую башку о мрамор. Тогда бы у меня верняк получилось выкинуть тебя из головы. Я, похоже, только так могу это сделать. Я рычу от бессилия. Я молочу руками по камню. Перебивая болью в разбитых руках боль от унизительных жестоких шлепков по заду. Никакой надежды на конец пытки. Что-то вроде воя вырывается из моей глотки. Я затыкаюсь. Жуткий звук. Издыхающая собака так воет. Только вот у собаки, если ее бить, пинать и мучить, член не стоит торчком. Мой член упирается в твое колено. От каждого удара мое тело дергается. Член трется о твою ногу. Я сглатываю кровь. Это нестерпимо. Я не хочу хотеть тебя. Не хочу хотеть тебя! Ты встряхиваешь меня и ставишь на ноги. Я по-прежнему чувствую удары по своему пылающему заду, хотя твои руки сейчас обхватывают меня, не давая двинуться. Мое лицо напротив твоего. Я касаюсь пола лишь большими пальцами ног. - Я освободил эту ночь для тебя. Так что постарайся быть умницей. Я просто плюю в тебя своей кровью. - Пошел к черту! Я тебе не игрушка! Ты понял, гребаный выродок? Ясон - Глупо, Рики. Ты сейчас ведешь себя очень глупо. Я запрокидываю твою голову и позволяю струям воды смыть кровь. Мы стоим под душем некоторое время, я крепко держу, обнимаю тебя. Ты шипишь что-то о своем праве. Мне уже даже не смешно. Мне скучно. И я начинаю думать, что и ночь будет также скучна. В конце концов, ты успокаиваешься настолько, чтобы тебя можно было вытащить из-под воды и активировать пэт ринг без риска разбить тебе голову об пол. Надо будет отдать распоряжение, чтобы в душе поставили необходимое устройство для... Ты оседаешь на пол, закрыв лицо руками. Боль скручивает твое тело. Я подхватываю тебя на руки и выношу из ванной комнаты. Моя спальня. Ниша с приспособлениями. Фиксаторы. Я укладываю тебя на пол спиной вниз. Я не выключал пэт ринг, и ты уже почти без сознания. Я пристегиваю тебя руками к стене, высоко, чтобы ты мог сидеть на корточках только на кончиках пальцев. Цепочка между лодыжкой и бедром. Ты наполовину лежишь, подвернув ноги, наполовину висишь на стене. Я отключаю пэт ринг. Кляп в твой рот. Ненадолго отлучиться в ванную комнату в спальной. Привести себя в порядок перед сном. Вернуться. Подойти к тебе, приласкать запрокинутое лицо. Провести рукой по жестоко стоящему члену, пальцами надавить на растянутый анус, не входя. Ты измучен, но дико возбужден. Я задумчиво глажу твои волосы, но... Я укладываюсь на кровать напротив и выключаю свет. Остается только тусклая лампочка над тобой. - Ты мог провести ночь здесь, рядом со мной. Но ты настоял на ином выборе. Что ж, спокойной ночи. Рики Cпокойной ночи. Блядь. Сволочь. Ненавистный ублюдок. Все мое тело - это судорога боли. Ноги и руки вывернуты. Каждую секунду мне кажется, что я не смогу больше, и секунда за секундой пытка продолжается. Мышцы ноют и кричат и стонут. Во рту скопилась слюна. Я пытаюсь сглотнуть. Комок в горле. Дыхание избито, как все мое тело. Я не могу поднять руки, чтобы стереть соленые потеки изнуряющих слез. Света достаточно, чтобы я мог видеть тебя. Ты лежишь на боку лицом ко мне. Твои ресницы ни разу не дрогнули. Мое задушенное дыхание, перебиваемое редкими всхлипами - я стараюсь не завыть. А что я, блядь, хотел? Я сам подставился. Я же решил спрятаться. А потом просто забуду. Весь кошмар. Отрублю, как тот случай, когда меня прижигали сигаретами в вонючей машине. Мне даже лица этих подонков удалось вытереть из мозгов. Твое лицо забыть не получится. Что ему нужно от меня? Я просто пацан, карманник из трущобы... Он сказал, что положил бы меня рядом с собой, если бы я не рванулся из его рук там - в ванной. Этой выворачивающей боли могло бы сейчас не быть. Я пытаюсь представить себя лежащим рядом с ним. Мой член дергается. Дерьмо. Лицо начинает гореть, хотя меня никто не видит. Блонди даже ни разу не шевельнулся. Он бы положил меня на край? Или сгреб в охапку? Это, верно, от боли я думаю всякую чушь. Я закрываю глаза, опуская голову вниз. Вот же пиздец. Через секунду я начну скулить от мучительного застывшего в мышцах напряжения. Перед закрытыми глазами маячат неясные пятна. И твое спокойное расслабленное лицо. В голове высвечивается кадр с моей головой на твоих коленях, твои руки ласкают мои влажные спутавшиеся волосы. Что тебе до меня?
Чеширочка: Ясон Мне кажется, что мне снится сон. Сон, где нет ничего, кроме нас. Где голубое небо. Где я могу смеяться так, как хочется мне, а не так, как диктует этикет. Где я могу взять его на руки, и он не будет кричать от боли. Где нет единственно возможных условий быть вместе. Где не прослушивается каждый вздох. А ведь мне скоро станет все равно, что он прослушивается. Вот почему... Я отравлен этим чистым единственным глотком воздуха. И я... хочу дышать. Я улыбаюсь. Мое тело на постели раскидывает руки, как будто что-то ища. - Рики... Шепот едва шевелящихся губ. Пальцы стискивают шелк подушек. Притягивают к себе одну и сворачивают, обнимая. - Рики... Улыбка пополам с горечью. Рики Я стряхиваю со лба мокрую челку. Ты притянул к себе подушку. Подмял под себя. Так вот как бы мы спали. Ты бы обнял меня и забрал себе. Целиком. Оковы на моих руках, как широкие огненные кольца. Боль. Боль. Боль. Твои губы двигаются. Хороший сон, да? Шум крови в ушах. Забитый стук сердца. Обрабатывая мои раны, Дэрил снизошел до краткой лекции, куда я попал и кто мой, блядь, хозяин, какая честь быть твоей, нннн, дерьмо, вещью, я должен не рыпаться. В трущобах я встречал тех, кто завидует пэтам. Мне можно, ага, позавидовать... Ты скотина бесчеловечная. Плевать мне на Эос и на тебя плевать. Я роняю голову на грудь. Почему мне становится... Больнее. Больнее. Больнее.
Луна: Чеширочка пишет: цитатаВ фандоме Кусаби действительно мало можно сказать нового о ярости, бессилии, страсти, одержимости и т.д. Но, кроме описания эмоций, литературные произведения состоят и из других слоев: 1. слой предметов и описаний 2. слой действий 3. слой эмоций 4. слой логики Вот! А я о чём! И во втором треде всего этого ешё больше-почему так ведёт себя Рики- и почему так ведёт себя Ясон. Почему они чувствуют именно так, и хотят разного- как им кажется. Их прошый опыт. Их настоящее. "Затмение"- не просто описание эмоций, Hell, эти эмоции имеют корни. Не говорю уж о том, что описания сами по себе... задевают... ***шёпотом*** Чеша, а ООС Hell тоже... не особо***потирает высеченную в своё время задницу***
Hakkin: Чеширочка пишет: цитата Если ты не готова тратить усилия на грамотный развернутый отзыв, почему ты думаешь, что авторам будет приятно видеть твое мнение "я тут мимо проходила и мне не понравилось"? Можно мне спросить, почему положительные отзывы такого же содержания Вас не волнуют? Их не обязательно аргументировать, но да? И, если Вы с Соавтором не забросаете меня тапками, я проделаю маленькую работу, за которую не взялась Хэл. Просто из вредности. Чеширочка пишет: цитатаосадок остывающей боли Забавно, это *мысли* монгрела. Думаете, он знает такие слова? Вот в чём похожесть на остальные фики. Вы плохо показываете разницу между ними. Она есть, но её почти не видно. Кроме ругательств, которые Вы вставляете в монологи Рики и заумных слов в монологах Ясона... Должно быть больше. И это - не ИМХО. Вы взялись писать про животное и полубога. А вот теперь личное мнение - у Вас получилось не очень. В отличие от всех остальных, характеры главных героев показаны на все сто. И по отношению к канону *Затмение* тянет где-то на ООС. Честно. Пытки, кровь, секс. А Вы всё это видели в *реале*? Или хотя бы по телевизору? И до сих пор не тошнит? Поклон Вам, Чеширочка. И передайте, онегай, поклон Соавтору. Но только если на все три вопроса Вы ответите *да*. Это действительно скучно. Монотонно. Однообразно. Нужное - подчеркнуть. Чеширочка пишет: цитата1. слой предметов и описаний 2. слой действий 3. слой эмоций 4. слой логики В последний пункт не верю. То есть совсем. Из оставшихся ... докажите, что они есть у Вас, онегай. Чтобы у меня был повод взять каждое своё слово назад. Действия? Больше похоже на трудовые будни пролетариата. Пришёл на завод начальник - пришёл служащий, отпахали положенную норму и выше - разбрелись. С небольшими вариантами - сегодня сортируем бутылочки, завтра будут крышечки, послезавтра идёшь доить корову. Эмоции? ГДЕ?!?! Я, наверное, вконец ослеп. Ясь полная пустышка, но ему вроде как положено. А Рики? Вы зря думаете, что пара экспрессивных выражений покажут, как страдает бедный мальчик или какое он получает удовольствие. Личное впечатление - верю только в предлоги и междометия. Предметы и описания. Что ж, разве что вот это. Действительно получается. Страшная-ужасная комната, цепи-плётки, огромная готическая постель-траходром на которой.... молдавская бабуся готовит тесто под пироги. Однако. К дискуссии я готов. Надеюсь, Вы знаете, что такое дискуссия. Мы обсуждаем по большей части вот этот самый фанфик. И прошу Вас также аргументировать каждое своё высказывание. *Ты сукин сын* - это не аргумент, но да. ;)))
Чеширочка: Hakkin Спасибо за проделанную работу :-) Есть достойные обсуждения мысли и есть, что ответить, но, боюсь, в подобном регистре мы с Соавтором общаться и не умеем и не испытываем желания. Попробуйте оформить свою речь в форме, принятой между интеллигентными людьми, и мы с удовольствием примем ваше приглашение к дискуссии. Луна *Не говорю уж о том, что описания сами по себе... задевают...* Ну все, как ты просила: постельные сцены шириной в кровать :-) Special for u :-) *Чеша, а ООС Hell тоже... не особо* Мне из стебов полюбился "Как размножаются блонди". С мозгами вещь :-) *потирает высеченную в своё время задницу* (огладить и слегка шлепнуть) :-) Появляйся :-) Скоро мы дойдем до попыток "говорить". "Неудачных", в основном :-)
Hakkin: Чеширочка пишет: цитатаЕсть достойные обсуждения мысли и есть, что ответить, но, боюсь, в подобном регистре мы с Соавтором общаться и не умеем и не испытываем желания. А я почему-то боюсь, что Вы просто не испытываете желания отвечать на не-положительный отзыв. Вы настолько не верите, что где-то могли допустить ошибку?.. Разубедите меня, ради Юпитер. Чеширочка пишет: цитатаПопробуйте оформить свою речь в форме, принятой между интеллигентными людьми, и мы с удовольствием примем ваше приглашение к дискуссии. Опять же - положительные отзывы воспринимаются Вами как должное и без *формы, принятой между интеллигентными людьми*. ЧТО я написал не интеллигентного? Я Вас оскорбил? Или оскорбил Соавтора? Ваш ответ - полный игнор. Вы не ответили ни на один вопрос. Почему? Если это предложение убраться вместе со своими соображениями подальше - так и скажите.
Чеширочка: Эпизод 3: Цепи Музыкальная тема: Labyrinth Рики Я слышу, как шуршит простыня. Как ты встаешь и идешь. Ко мне. Мимо меня. Ты идешь в ванную и потом совсем уходишь. Я ненавижу тебя все бесконечные минуты, пока слышу, как льется вода, еще сильнее, хотя сильнее уже невозможно. Когда появляется Дэрил и начинает снимать оковы, я плачу. Впервые за все это время я рад его видеть так, как будто он мне мать и отец. Когда он освобождает меня и пытается поднять, это такая боль, что мой крик, кажется, мог бы разрушить стены. Крик оглушает меня. Заполняет весь мой мозг. Я падаю в обморок, как падают со скалы в океан. На самое дно. Разбиваясь о воду. Когда я выныриваю, окончательно прихожу в себя, Дэрил растирает мое тело. Тщательно. Каждый сантиметр. Сильные пальцы фурнитура, обильно смазанные массажным кремом, убирают комки напряжения и разогревают измученные мышцы, неся блаженное облегчение, вытесняя боль. Я вдруг начинаю жалеть, что пинал его и называл уродом. Но не до такой степени, чтобы сказать об этом вслух. Закончив, он кормит меня каким-то бульоном. Отупевший от облегчения, я засыпаю. Почти счастливый. Просто потому, что могу лежать и не двигаться. Но снится мне тьма. Вместе с пробуждением все события прошлого вечера и ночи наваливаются на меня с новой силой. Страшной. Давят на плечи. Я вспоминаю, как ты гладил меня по мокрым щекам. Свою новую игрушку. Мой взгляд лихорадочно скользит по голым стенам, по раздвижной двери, которую я не могу открыть, по гладкому пластику пола. Ничего. Зеркало напротив кровати. Лицо мое, но выражение на нем - незнакомое. Взгляд жертвы. Я моргаю. Ничего не меняется. Я поднимаюсь - со стоном - и подхожу к зеркалу. Прижимаюсь к нему лбом. Спасительная мысль. Я отталкиваюсь и со всей силы бью головой в стекло. И еще раз. И еще. И еще. Я изуродую себя. Перестану быть игрушкой - новой игрушкой. Кровь течет по лицу. Я крепко прижимаю руки к стене по бокам от зеркала. Удар. Я, возможно, убиваю себя, но я уже не могу перестать. Ясон Когда я вернулся, Дэрил сообщил мне о происшествии с Рики. Он успел сказать только, что ты жив, и был отброшен мною с дороги. Пэты и фурнитуры шарахались у меня из-под ног. На половине гарема уже никого не было. Все, видимо, были в курсе. И о происшедшем и о... Вот ты и почти сорвался Ясон. Почти? Я касаюсь двери в твою комнату. Она отъезжает. Ты лежишь на кровати. Под обезболивающими и успокаивающими препаратами. Я знаю, что дают в таких случаях. Ты в сознании, глаза широко распахиваются при виде меня. Я не в домашнем привычном костюме. Я только вернулся с переговоров, а это официальное великолепие со всеми положенными атрибутами. Твой взгляд почти останавливает меня. Шаг за шагом. Я как будто продавливаю расстояние от меня до тебя. Дверь закрывается. Твой лоб блестит, залитый биоклеем. Немного клея и на скулах. Опухшие губы. Но мне сейчас все равно. Я подхожу совсем близко. - Зачем ты это сделал, Рики? Рики Туман. Глухой. Серый. И вдруг ослепительный солнечный свет. Надо прищуриться. Но я шире распахиваю глаза и смотрю сквозь пальцы. В детстве в интернате мы играли: кто дольше сможет смотреть на солнце? А потом я узнал, что солнце, если на него долго смотреть, сжигает сетчатку глаза. Солнце опасно. Когда смотришь на него вот так, между пальцами сочится теплая красная ртуть. Почему ничего такого нет? Почему у солнечного света длинные светлые волосы и синие глаза? Почему оно склоняется надо мной и говорит? - Зачем ты это сделал, Рики? Говорящее солнце с длинными волосами и глазами. Оно настоящее? Я хочу проверить. Отнимаю руку от лица и закрываю солнцу глаза. Солнце сжимает мое запястье и снова смотрит на меня и снова задает свой вопрос. Разве непонятно? - Я хотел разбить... Свет режет глаза. Взгляд солнца из синего становится почти черным. А само солнце превращается в того, чью вещь я хотел уничтожить. Я отшатываюсь назад и вжимаюсь в спинку кровати. - Нет. Не трогай меня!!! Зачем я тебе... Такой???
Чеширочка: Ясон Я еще не очень понимаю, что происходит, но что-то внутри начинает ворочаться, как будто воткнутый в сердце штырь. - Глупый. > Я опираюсь коленом о кровать и наклоняюсь над ним. Он забивается в стену. Кричит. Бьется. Я кладу руки ему на плечи, пытаясь успокоить. Он заходится в истерике, пытаясь отбиться. Пара пощечин. И он затихает, в ужасе уставившись на меня. - Успокойся. И не размахивай руками. Я же тебе уже говорил. Я сажусь на его кровать и тяну его к себе. Он упирается, но уже как-то вяло. Я прижимаю его ближе. Близко. Кладу ладонь на взъерошенные волосы на затылке. Я не знаю, как это - утешать. Или что сейчас нужно. Я просто двигаюсь на ощупь. Я глажу его волосы и шепчу. - Я не могу иначе, Рики. Так надо, просто пойми, просто поверь мне. И перестань... перестань убивать себя. Я не хочу этого... Понимаешь?... Я запрещаю... Рики Он бьет меня по лицу. Раз. Второй. Вбивая назад снова хлынувшие слезы. Вытаскивая наружу весь ужас последних дней. Окрик, руки, машина. Нагота, цепи, кольцо. Растяжки, зеркала, плеть. Боль, кафель, ночь. Все это проматывается в моей голове снова и снова и снова. Я смотрю на твои руки и вижу раны на своей спине и груди. Я смотрю в твои глаза и вижу свои разбитые губы и вывихнутые суставы. И сейчас ты опять... я сглатываю ком в горле... бьешь меня... гладишь... а потом... снова будешь бить... Мои руки падают на колени. Я весь сгорбился. Вжался сам в себя. Ты обнимаешь мое обессилевшее безвольное тело. Случайно я перехватываю взгляд Дэрила. Он смотрит, как ты гладишь меня по спине, с каким-то испугом, почти с паникой. Что с ним? Он боится, что его накажут из-за меня? Здесь все... все чего-то боятся. - Это ты... ты... убиваешь... Зачем ты меня вытащил... Лучше бы... меня пырнули ножом... Ясон Я закрываю глаза. Чернота внутри. И что-то алое вспыхивает под веками. - Нет. Шепот снова. - Нет, Рики, нет. Просто так надо. Просто делай, что я скажу... Я повторяю этот бред, не видя, что появился Дэрил. В конце концов, он напоминает о себе. Легкий жест плечом, и он исчезает. Я знаю, что он будет ждать за дверью, пока я не позову. Но сейчас я не хочу никого звать и видеть, кроме... кроме него. - Не бойся. Я не хочу убивать тебя. Руки гладят его, успокаивая. Он дрожит. - Мой Рики... Я это сказал? Я... это... сказал? И губы вновь произносят. - Мой Рики... Рики Не надо. Пожалуйста. Не надо. Ласковый шепот. Нежные прикосновения. Не надо! Боль, которую ты мне причиняешь, потом она будет еще страшнее. В сто раз страшнее, чем если бы ты просто бил кромсал резал. - Мой Рики. Твоя вещь. Твой пэт. Твоя кукла. Почему? Что во мне такого? В обычном монгреле? Почему?! У тебя же будет все, что ты захочешь. Даже я... твой... Жар от твоих рук поджигает мои вены, и они занимаются пламенем. Я хочу быть твоим. С твоего первого взгляда. С моего первого крика. Хочу. Быть. Твоим. Без цепей. В цепях я рвусь и никогда не смогу смириться. Никогда! Я сжимаю белую ткань твоего сьюта. Почти рву ее...
Чеширочка: Ясон Я осторожно перехватываю твое запястье. - Руки. Я же просил... Я завожу руки тебе за спину и начинаю тебя целовать. Сначала осторожно. Потом уже настойчиво. - Я беспокоился за тебя. Мне не доложили сразу... Рики, мой Рики... Ты выгибаешься и стонешь в моих руках. Закрытые глаза, влажные виски и опять слезы. Что случилось? - Что?... Я прижимаю тебя ближе, но ты пытаешься освободиться. Я запрокидываю твое лицо и всматриваюсь в него. - Что?... Рики Эта пытка не закончится никогда. Ты убираешь мои руки, приподнимая меня и зажимая их моим собственным телом. Твои поцелуи огнями рассыпаются по коже. Я уже слышу свои стоны, раздвигаю ноги, размыкаю губы. Одетый в невидимую смирительную рубашку. Разложенный для употребления. Это твой способ делать меня своим. И все равно я не могу сопротивляться. Когда твои пальцы - жестокие - изображают мягкость. Когда твой взгляд - ледяной - изображает тепло. Соленые глаза. Горькие мысли. Мучительное возбуждение. Ты прижимаешь меня к себе. Я вспоминая дикую боль наказания. За то, что был самим собой. За то, что забылся. За то, что хотел тебя. За то, что... И я кричу... Дергаюсь из твоих рук. - Почему я не могу касаться тебя?! Ты же трахаешь меня?! Почему?! Я не знаю... Если бы хоть эта свобода, быть может, я бы смирился с тем... что... хочу тебя... ненавидя тебя... я бы выдержал... эти месяцы... унижение быть твоим... Ясон И склоняюсь над тобой. Раздвигаю твои ноги. Ласкаю напряженный член. Чуть прикусывая твердые камешки сосков. Ты уже готов сдаться. Ты уже сдался. Я накрываю твои губы поцелуем. Близко, очень близко. И вдруг ты дергаешься. Мой вопросительный взгляд. Я не понимаю. Я продолжаю ласкать тебя, мои руки не могут остановиться. Твое тело, оно завораживает. Я выгибаю бровь. Я больше не целую тебя. Удерживая тебя рядом. Слушая твои вопли. Неужели это так важно? - Зачем?... Зачем тебе это? Рики - Потому что все люди так делают! Обнимают, когда их обнимают! А ты треплешь меня, как собаку! Даже собака может лизнуть своего хозяина! Ты обводишь пальцем контур моих губ. - Как приятно слышать, что ты наконец понял, что я твой хозяин, а ты - мой пэт, Рики. Я закусываю губу и сжимаю придавленные руки в кулаки. Твои слова выжигают румянец стыда на моих щеках. - Ненавижу тебя! Ненавижу!! Ненавижу!!!
Чеширочка: Ясон Усмешка. - Ты отвечаешь на мои поцелуи. Ты вылизываешь мои губы. Ты отдаешь мне свой член и свой зад. И беспокоишься о такой малости, как объятия? Я смотрю очень внимательно. Ты краснеешь. Я чуть прикусываю твою губу, резко и быстро ласкаю твой член, подразнивающе вхожу в твой зад, опять завожу тебя. Ты еще больше смутился, разозлился, покраснел. Я окидываю тебя говорящим взглядом. - Неправда. Ты хочешь меня. Как угодно и любыми способами. Даже если я опять воткну тебе рукоять плети в зад, ты будешь только еще больше хотеть. Ты же знаешь это сам. Зачем же беспокоиться о такой мелочи? К тому же ты... неаккуратен в прикосновениях. Я смотрю в твои глаза. Рики Мои руки по-прежнему замурованы моим телом. А твои терзают мою раскрытую дырку. Высматриваешь мою ярость. Бешенство. Ты вынудил меня признаться. Вынудил своим шепотом. Свои обеспокоенным видом. Хотя мое тело с самого начала предало меня, отдаваясь твоим ласкам. Ты вынудил меня признаться, что я хочу тебя, на словах. Хочу без принуждения, наручников и шокера. Самому закрепить веревки, которые я хотел... разбить, которыми ты дергаешь меня за руки за ноги - и да! - за член. - Просто блонди, да? Это так круто - иметь, хоть бы и снизу, Первого Консула Амой! Чего ты приперся сюда?! С глазами, как блюдца? Соскучился? Хочешь продержать меня связанным теперь уже сутки? Да хоть неделю! Я сделаю это снова!!! Лучше сдохнуть!!! Я сжимаю ноги. Между ними твое колено и толку мало. Но я сжимаю ноги. Я кидаюсь вверх и кусаю твою нижнюю губу. Сразу - вкус крови. Так тебе больше нравится? Больше нравится, да? Так достаточно аккуратно? Ясон Я слизываю кровь. Она соленая, какой и должна быть кровь. Совершенно автоматически даю тебе пару пощечин, так, что твоя голова отлетает от плеча к плечу. - Глупый монгрел. Хорошо. Пусть будет так. Если ты думаешь этим чего-то добиться... Я оставляю тебя и ухожу. На несколько мгновений активировав пэт ринг. Чтобы не дать тебе двинуться, пока я отдаю приказы Дэрилу. "Поместить в изолированное помещение. Не давать наносить себе повреждений. Кормить в обязательном порядке. Трижды в день дермы с афродизиаком и порка. Иногда пэт-шоу в связанном состоянии. Членом не трогать, кончать не давать. Мастурбировать может, сколько угодно. Сон в фиксаторах. На неделю". Я не зол. Я просто... зажал свое сердце в кулаке. Интересно, сколько я выдержу это?... Рики Дэрил бьет не так, как ты. Его удары почти не оставляют следов, но жгут сильнее. Много сильнее. Унижение горит внутри. Как будто меня бросили в огромный костер. Я в самой его середине. Корчусь от муки и возбуждения. Когда порка заканчивается, и Дэрил вынимает мои руки из фиксаторов, с высоты своего роста, измученный, я падаю на мягкое синтетическое покрытие. Грызу его зубами. На нем моя слюна и кровь. Из носа снова сочится ярко-алая боль. Я хочу натолкать в себя синтетики и отравиться. Материал не поддается. Ты наблюдаешь за мной и здесь. Я не вижу твоих глаз, но чувствую взгляд. Постоянно. Или у меня уже паранойя. Скованные вместе цепью руки ложатся на член. Согнувшийся под твоим тяжелым невидимым взглядом, я терзаю себя. В этом нет никакого наслаждения. Только животное желание освободиться от искусственного возбуждения, которым меня накачивает послушный Дэрил. Кажется, я кончаю уже своими внутренностями, а не спермой. Мне не удается перехватить взгляд фурнитура. Он не отвечает на вопросы. Сколько уже это продолжается? И я спрашиваю уже у себя самого, какой день станет последним для моего разума. Как только я убираю руки со своего иссякшего члена, снова появляется Дэрил и снова распинает меня на гребаных железках. Два пэта. Я не могу увернуться от пальцев, насилующих мою задницу. Ртов, насилующих мой член. Естественные инстинкты тела ты сделал орудием пытки. Ты ублюдок. Я корчусь от гнусного безысходного возбуждения. Губы искусаны до незаживающей кровавой корки. Но я не плачу. Хоть это. Это... На четвертый день... или он пятый... Я с ужасом ловлю себя на мысли, что готов на все, только бы вернуться в твои... цепи... твои... руки... Я зажимаю себе рот скованными руками и сворачиваюсь в комок на полу. Стоны и крики, крики и стоны, - все, что услышит это чистилище и ты.
Чеширочка: Ясон Через неделю. Ровно семь дней. Семь дней и ночей без тебя. Без твоих ругательств и проклятий, без стонов и тепла твоего тела. Я даже заставил себя выспаться. И приказал дать выспаться тебе. Сутки. Часть под наркотиками, часть от усталости. Ты спал. Обнаженный, свернувшись на полу клубком, подобрав под себя цепи. Тебя каждый день приводили в порядок, лечили, чтобы не было стертой кожи, шрамов от укусов, кровоточащих десен и кровоточащего носа. Ты все равно рвался. Ты пытался выкусить даже наручники. Пришлось надеть на тебя кляп, чтобы ты не перегрыз вены. А потом ты плакал. Долго и мучительно всхлипывая полусорванным горлом. Я чуть не пришел к тебе тогда. Но смог удержаться. К тому же зашел Рауль. Я касаюсь панели на двери и захожу. Бесшумно. Опускаюсь на одно колено. Ты спишь... Я глажу тебя по растрепанным волосам. Что-то снится? Рики Гладкий гранитный пол отражает мои шаги. Этим лестницам, этим перилам, этим комнатам, этим коридорам нет конца. Монолитная исчерканная бесчисленными ступенями пустота. Нет окон. Даже пыли нет. Один полумрак. Глаза болят от отсутствия света. Некуда бежать. Самая последняя дверь... есть ли она вообще... или этот лабиринт и впрямь бесконечен? Когда коридор обрывается, я минуту стою перед прозрачным стеклом, почти не веря. Сюда? Стекло падает в пол, и я вхожу в комнату, в которой нет ничего, кроме музыки. Ноги устали. Но я должен танцевать. Ты так хочешь. Тебя нет в комнате, но я знаю, что ты наблюдаешь. Я не могу. Танец должен рваться из тела. Я не хочу! И я просто стою, не вынимая руки из карманов. Я знаю, что будет. И это происходит. Боль складывает меня пополам и заставляет упасть на колени. Всего несколько секунд. Это предупреждение. Я поднимаюсь и сбрасываю куртку. Начинаю ласкать себя. Закрыв глаза. Запрокинув голову. Я начинаю кружиться. Все быстрее. Бешенство. Я чувствую бешенство. Потому что ты там. Потому что я здесь. Потому что я не могу тебя коснуться. Я зло и грубо сжимаю свои плечи. Я пытаюсь представить, что это тебя я стискиваю. До синяков. И мне удается обман. Мне удается обнять тебя. Хотя я обнимаю себя. Дрожащее пламя лжи. Я рассыпаюсь сияющими искрами. Это так сильно, так реально, так хорошо, что я просыпаюсь, содрогаясь в конвульсиях оргазма. И натыкаюсь на твои внимательные глаза. Ясон Он кончил во сне. Застонал, почти вскрикнул... Мое имя? И кончил... Я обвожу его скулы кончиками пальцев, ладонью. Провожу по губам. - Ты звал меня. Я утверждаю и слегка улыбаюсь. Касаясь губами перчатки, только что гладившей его губы. - Ты что-то хотел... сказать? Рики - Ясон... Я впитываю глазами твое лицо. Небеса глаз, изогнутые брови, ласковый рот. И понимаю, что не видел тебя слишком долго. Слишком. Долго. Может быть, до такой степени, что ты всего лишь моя галлюцинация. Вот точно. С чего бы тебе улыбаться мне? Я, наконец, свихнулся. Теперь ты же будешь всегда улыбаться мне, да? Тогда это ничего. Но я все равно не решаюсь поднять руки и коснуться нежной кожи на твоих веках. - Унеси меня отсюда... И словно оправдываясь. - Я не очень уверен, что смогу идти сам.
Чеширочка: Ясон - Я знаю. Я киваю. Вижу, как дрогнули его руки, и как контроль все-таки взял верх. Это хорошо. Посмотрим дальше. Я осторожно беру его на руки. Прижимаю к себе. Легкого, гибкого и хрупкого. Я целую его лицо. Губы, податливый рот. Он отвечает мне. Отвечает сам. Я чуть прикрываю глаза, наслаждаясь. Я? Наслаждаясь?... Он на моих руках, он в моих руках. Я выхожу из комнаты и отдаю приказ Дэрилу прийти позже ко мне в спальню со всеми необходимыми принадлежностями. Рики надо привести в порядок, а я совершенно не желаю отпускать его с рук. Я иду по пустому коридору и слушаю, как бьется его сердце... и мое... в унисон. Двери спальни. Я сажусь вместе с ним на кровать. Усаживаю его на своих коленях. Обнимаю. Не могу удержаться от поцелуев. Останавливаюсь, понимая, что не сейчас. Дэрил приходит с чемоданчиком. Я отпускаю Рики на пол и подталкиваю его ко входу в ванную. - Иди. И приходи быстрее. Я жду. Рики Ты несешь меня на своих руках. Мои ноги болтаются над полом. Ты прижимаешь меня очень крепко, оплетаешь всего. А потом я оказываюсь на твоих коленях и уже думаю обнять, но меня зачем-то уводят. Толкают под теплую воду и трут. - Рики, послушай, не упрямься больше, ты же видишь, что становится еще хуже. И мне никакого удовольствия мучить тебя. Струи воды вдруг превращаются в длинные, от потолка до пола, острые спицы. Моя голова кружится не от поцелуев. Неделя пытки. Дэрил вытаскивает меня из-под воды и елозит по моим волосам махровым полотенцем. Насухо вытирает кожу, придерживая меня под грудью. Я хватаюсь за стену и оборачиваюсь в сторону спальни. Ноги подгибаются. Не только от нервного истощения. Только что ты целовал меня. Что будет через час? Я прижимаюсь щекой, ладонями, к холодному кафелю и закрываю глаза. Мне дико страшно выходить из ванной. К тебе. Ясон Я жду. Они недолго, но я останавливаю пальцы, чтобы привычно не забарабанить по столу в нетерпении. Мой Рики... Наконец Дэрил выводит его из душа. Вымытого, пахнущего свежестью крема и лосьона и своим ни с чем не сравнимым запахом. Я встаю и подхожу ближе. Кладу руку ему на плечо и киваю Дэрилу. - Ты пока свободен. Если я не вызову, заберешь его утром. Распоряжения точнее получишь позже. Иди. Дэрил кланяется и уходит, кинув короткий взгляд на него. И тут я понимаю, что он сейчас упадет. И подхватываю его. Обнимаю. Опять на руки. Несу на постель. Его глаза закрыты, губы закушены, как будто он сдерживает крик. Я касаюсь этих губ. Сначала слегка, потом забираю их целиком. Он отвечает. Отвечает мне?... Я укладываю его на кровать. На белый батист. Его смуглая кожа хорошо гармонирует с этим цветом, он кажется еще тоньше и беззащитнее. Я провожу ладонью по его телу. От шеи к паху. Его кожа вспыхивает под моим прикосновением. - Подожди. Я отхожу. Перчатки с рук. Обувь. Снимаю сьют. Верхний падает на пол подобно пене. Сверху стекает на пол нижний. Все это время я внимательно наблюдаю за ним. Очень внимательно. Браслеты на руках. Пэт ринг. Больше одежды ему и не нужно. Я подхожу ближе. Опускаюсь рядом с ним на кровать. Сдвигаю его и вытягиваюсь рядом, накрывая его всем своим телом и поцелуем. Его руки вздрагивают, и я понимаю, что он не сдержится. Я не хочу отпускать его сейчас. Я не хочу его наказывать сейчас. Я просто хочу его. И сейчас же. Значит, я должен... помочь ему не уйти. Глупый гордый монгрел. Я же... Я перехватываю его руки и целую раскрытые ладони, запястья. Поднимаю их выше и... встегиваю в фиксатор, тянущийся от изголовья кровати. Так будет удобно. Нам обоим. Надеюсь. - Так надо, Рики. Пока ты не привыкнешь, я буду это делать. И я целую его темные твердые соски. Чуть прикусывая, выводя языком узоры страсти на его коже.
Чеширочка: Рики Цепь. От одной руки до другой. Череда прочных металлических звеньев. В своей мягкой тюрьме... я хотел сбежать... как угодно. Откусить себе язык и задохнуться... если бы не кляп. Сбежать от тебя. От не дающей дышать, молотящей в виски ярости. Один. Два. Три. Четыре. Пятый день. Или шестой. Скребущая пустота под ребрами. Понимание, что вернее любого оружия меня прикончит... это невыносимо быть без твоих рук. Ни кнут, ни насильственная кормежка, ни ночи в наручниках... самое большое наказание для меня было то, что другие прикасались ко мне... не ты... что мое тело соприкасалось с чужими телами... не твоим... Странность. То, чем я стал. Даже не пэт. Больше. Остаться без твоих рук все равно, что остаться без... собственных рук... ног... головы... сердца. Я содрогался в рыданиях, скорчившись, пока вконец не обессилел и не забылся муторным сном. Физическая зависимость от твоего присутствия. Как могло такое случиться? Что мне нужно слышать твое дыхание! Ты яд и временное противоядие. Если ты ударишь меня снова, мне кажется, я разобьюсь на мелкие кровавые осколки. Мне страшно. Страшно, когда я слышу шорох падающей на пол одежды. Страшно, когда ты поднимаешь мои руки и приковываешь к кровати. Страшно, когда твой язык поглаживает мои соски. Страшно, потому что я сгибаю ноги в коленях и развожу их в стороны, чтобы тебе было удобнее. Ясон Неужели?... Он вздрагивает, его дыхание срывается, сердце начинает молотиться о ребра, заставляя выгибаться под моими руками, поцелуями, легкими укусами. Прикусить, провести языком, поцеловать. Это вызывает твой стон. Шея, плечи, грудь. Губами по соску, обрисовывая языком. Спускаясь ниже и ниже. В пах. Плотно прижатый к животу твой член. Я провожу языком от головки и ниже к яичкам. Глажу твои разведенные ноги. У меня широкие плечи, а у тебя хорошая растяжка. Уже хорошая. Пальцы касаются стоп, по внутренней выемке подъема, выше на икры... Я вылизываю нежные яички, задеваю языком анус. Дразню... И возвращаюсь к твоему члену. Прохожусь руками по твоим бедрам, стискивая и лаская их. Одна рука скользит глубже, и пальцы начинают растягивать твой зад, готовя к тому, к чему ты все-таки пока еще не готов. Но я... я так хочу тебя... сейчас. Я выпускаю твой член изо рта и гляжу на тебя, распластанного моей и своей страстью. Ты немного приподнимаешь бедра. Да. Я закидываю твои ноги себе на плечи и вхожу в тебя. Сразу и полностью. Твои глаза распахиваются. И ты пытаешься судорожно дернуться. Я знал, что ты не сразу привыкнешь. Я начинаю двигаться в тебе, с каждым ударом прижимая тебя все ближе. Ты гибкий, ты выдержишь. Ты все еще слишком узкий для меня. Я кладу руку тебе на член, возбуждая и помогая тебе раскрыться. Ласкаю, немного жестко, но это то, что тебе сейчас нужно. Я чувствую. Я двигаюсь в тебе. Ты подо мной. Я почти теряю голову. Я хочу... чтобы ты кричал. Пальцы тянут за твои соски. Влажная рука на твоем члене. Ты можешь кончить когда... когда я захочу... мы вместе... Твой стон... Мой... - Рики... да. Еще... Рики Мне кажется, если ты коснешься меня ниже, глубже, с силой, я просто исчезну, мое тело не сможет выдержать такого удовольствия. - Мммнннн. Нет. Я не исчезаю. Когда твой язык скользит по всей длине моего члена. Я растворяюсь в твоих ласках. Я протягиваю руку к твоим волосам и хватаю светлые пряди, сильнее прижимая твою голову к своему члену. Заставляя забрать себя целиком. Мысленно. Бряцанье цепи. Я стараюсь заставить себя забыть о ней. Мысленно я глажу твою спину. Самое чувствительное место под волосами. Где косточка. На моих губах бродит улыбка вроде пьяной. Не отрываясь от меня, тыльной стороной ладони ты проводишь по моей руке, по запястью, задевая железный браслет. Мой разочарованный вздох - скоро я стану виртуозным обманщиком себя самого - сменяет хриплый стон наслаждения. Твой язык проникает в мой анус, вырывая из моей головы вообще все мысли. Язык сменяют пальцы. Они двигаются во мне почти грубо. Мое тело... ты хочешь мое тело... По-своему ты тоже не можешь без меня... Я приподнимаю бедра. Больно. Боль затмевает удовольствие и кажется нестерпимой. Ты двигаешься, толкаясь внутрь, рывками. Я сжимаю твои плечи - в темноте под закрытыми веками, ты не видишь, как я это делаю, без твоих разрешений - я стискиваю свои зубы. - Ииииннн. Твоя рука крепко обнимает мой член. Делая себе еще больнее, я выгибаюсь, толкаю себя на тебя. Голод. Терзавший. Насытиться. Скорее. Сознание скачет и мечется догорающим языком пламени. Тьма под веками сгущается. Рывками я приближаюсь... я отчаянно сжимаю... я почти... Ты произносишь мое имя. Я открываю глаза. Смотрю на твои опущенные удовольствием ресницы, влажный полуоткрытый рот. Я дергаю руки - наручники звонко о кровать - чтобы убедиться... Твои опущенные ресницы и звон удерживающей меня цепи. Как это может быть... одно с другим. Это какая-то злая шутка...
полная версия страницы