Форум
Тонкость шахматной партии
Mellon: Все фиговое. Название – обнять и заплакать, но менять пока нет желания. Ладно, может потом сменю на что-то разумное, доброе, вечное… Куда-то не туда меня поволокло. Пуповина эта – фик на ненаписанный фик это я вам скажу уметь нужно! Так что страдайте, если есть желание. В оригинале действительно был фик. Я действительно взвизгнул, автор почему-то перестал писать (не знаю, может уши заложило, координация нарушилась и он теперь до клавы добраться не может?). В прочем я тоже ни фига не написал. А обещал. Тому самому автору. Ну да ладно, может увидит. Может даже догадается что это то самое, обещанное. Если честно, я уже сам не понимаю, причем тут тот недописанный фик. А уж первоисточник и рядом не лежал. Но это же и не важно? Главное – точка опоры! Воротим! Итак, не говорите что я вас не предупредил – это слэш. Ну секса я вам предложить вряд ли смогу, но это вообще не по моей части. А вообще-то эпизодов будет много. Ага, я даже план написал, впервые в жизни (в это месте я раскланиваюсь и расшаркиваюсь). Получается пока десять. Сейчас выкладываю один. Ага, оцените! Это я типа "маленький рассказик" накропать хотел. Все, теперь кажется все… Нет, чуть не забыл, ДЕТИ, ВОН ОТСЮДОВА! А то потом еще вдруг мне станет стыдно? Типа, за развращение и все такое. P.S. Страж, потом можешь потереть, я просто надеюсь что один человек здесь увидит.
Ответов - 74, стр:
1 2 All
Mellon: Гы! Хочешь шедевр?
Mellon: (Эпиграф за которым, вроде, предполагается рассказ.) Ты вернешься ко мне. Когда-нибудь. Из походов и битв, после великих сражений и подвигов совершенных во имя меня и с моим именем на устах. Из дальних, никогда не виданных мною стран, там где живут люди с песьими головами и где каждое утро птицы в черно-белом оперенье прицепляют к крюку омытое в парном молоке солнце и запускают его в небеса. Возвратишься ветром, зыбящим пыль на стародавнем пепелище. Провалом беззубого рта своего оруженосца, что приедет на старой кляче с потускневшими бляшками на истертой сбруе. Сонным квохтаньем кур и руладами соловьев в предутренний час. Солнечным лучиком на замшелых камнях руин. Вернешься. Дождусь ли я тебя? Ждала ли?…
Jethro: Слабаки!
Mellon: ?
Jethro: Слабаки - это к тому, что все остальные разбежались. Прощелкала я два следующих сообщения, извини, стремно получилось. А эпиграф откуда? И... как-то даже трудно предположить, что же такое он может предварять.
Mellon: Ничего не предваряет. Нету рассказа, не написалось.
Jethro: Дык!.. А кто писать-то будет? Само конечно не напишется!
Mellon: Писать нужно когда пишеться. А если не хочется - не нужно мучать ни себя, ни окружающих!
mira: Мэл ты чудо!!! *с уважением жму руку*. Ты не представляешь, как твой фик влияет на работу мозгов!!! Сначала читала думаю, че это все так темно и запутанно(я в плане персонажей), а теперь мозги усиленно стали трудиться. Я уже стала догадываться где и кто, так что ты молодца!!!
Mellon: Едва не висну на лисенке: Родная! Расскажешь?
mira: Кашляя и задыхаясь Тише ты меня задушишь!! А че ты хочешь, чтобы я тебе рассказала?
Mellon: Ну-у-у-у... Что ты поняла?
Mellon: Днем, в одно из своих окон, сверился с твоим распорядком и отправился в спорткомплекс при клинике. Не знаю почему, ведь до этого дня я старательно избегал встреч, ограничиваясь только необходимостью. Так с чего же теперь? Приступ сентиментальности? Возможно… Ты был как раз в тренажерном зале, когда я пришел, под руководством своего тренера, Лины Каю, осваивал какой-то сложный агрегат. Сразу заметил, но лишь кивнул, не прерывая разговора. Все что осталось мне – сесть в одно из кресел стоящих у стены и терпеливо ждать. Через двадцать минут (нет, я не смотрел на часы) ты, распрощавшись мисс Каю, подошел ко мне. Присел прямо на плетеное покрытие пола, обтирая пот пушистым полотенцем. Насмешка в прищуренных глазах, тень улыбки на губах. - Привет… Уж и не чаял увидеться наяву. Несколько минут мы молчим. Я глазами отслеживаю изменения в тебе – рубцы на лице, отросшие волосы, небрежно перехваченные в хвост кажется… напульсником, голые ноги, руки – гладкая кожа, ни одного шрама. Чистое тело – нет прошлого и еще нет настоящего. А на что смотришь ты? Насколько за прошедшее время изменился я? Мне не видно… Наклонив голову, вглядываюсь в особо заметный рубец – поперек лица, по правой щеке, заметным еще шрамом по губе, через подбородок… - Я уже переговорил с Селленсом, - озвучиваю я свои мысли. И в ответ на легкое недоумение в твоем взгляде: - Это пластик… Лучший пластический хирург этой клиники…, да и всей планеты. Он осмотрит тебя завтра и решит, как все это убирать, - неопределенным жестом очерчиваю в воздухе контур рубца. Прерывистый выдох, ты опускаешь взгляд, и я… с облегчением отвожу глаза – мне все еще неудобно смотреть на тебя. Хорошо, что нет нужды объяснять тебе причину моей неловкости. Во всяком случае, мне хочется надеяться на то, что ты понимаешь, что это не брезгливость, не неприязнь к грубой маске заменившей твое лицо. Мне… мне просто стыдно за то, что я не смог ничего предотвратить. - На этом все закончится? – в пол спрашиваешь ты. - Еще не совсем – остается восстановление. Но тебе уже не нужно будет пребывать в палате под постоянным присмотром, просто амбулаторное наблюдение, необходимые процедуры… Поживешь в одном из бунгало поближе к океану. - Велико различие, - ты улыбаешься, вновь смотришь мне в глаза. – Разве что перестанут следить за тем, чтобы я не забывал принимать успокоительное на ночь. - Так утомила жизнь под постоянным присмотром? Мне нравиться наша беседа, твой спокойный тон. Я уже успел забыть, что можно просто разговаривать ни о чем, как раньше, когда ты, если мы сталкивались, присаживался на краешек стула и легко поддерживал любую беседу. Даже если не особо понимал, о чем я говорю – достаточно было того, что ты мог слушать. И никогда не боялся переспрашивать. - А тебя бы не утомило? Но у меня ведь нет твоего терпения – всего полтора года и вот я уже готов выть по ночам… Правда персонал со мной не согласен и меня каждый вечер насильственно "убаюкивают". - И кто это относится к тебе с таким трепетом, позволь полюбопытствовать? – охотно поддерживаю игру я. – Неужели мисс Каю? - Лина? – голос звенит смехом. – Лина очень милая девушка. Если бы еще не верила так свято в то, что я должен после каждой операции восстанавливаться максимум за неделю. - Если она верит – значит так оно и есть… У тебя еще какие-то упражнения на два часа? Ты киваешь: - Бассейн. И предположить не мог, что когда-нибудь придется столько времени проводить в воде. - А на побережье ты еще ни разу не был? - Не дошел как-то… Извини, ты же не мои спортивные успехи пришел обсуждать? Несколько секунд я еще колеблюсь, потираю ладонь о подлокотник кресла, затем меня все-таки прорывает – я, хватаясь за возможность выговориться кому-либо, рассказываю тебе все. О случившемся, о чем перешептываются врачи и младший персонал.
Mellon: Ты умеешь слушать, и не отделяешься от меня барьером, как, пусть непроизвольно, все вокруг. Все время, пока я рассказывал, ты сидел, поджав под себя ноги, ссутулившись, и ни разу не поднял на меня глаз. Небольшая пауза… и неожиданное: - А ты бы мог швырнуть в огонь что-нибудь очень ценное? Древнюю книгу, например? - Что? - Книгу, ну или что-то не менее ценное. Даже если тебе это самому не нужно. - Но зачем мне это делать? - Вот ты сам и нашел ответ! Ты самодовольно улыбаешься, что-то хочешь добавить, но тут твой больничный браслет принимается попискивать, напоминая тебе о чем-то. Недовольная гримаса, но, мгновенно совладав с эмоциями, ты поднимаешься. - Извини, мне нужно идти – ждут. - Ты так и не объяснил, что ты хотел этим сказать? Что я должен был понять? Скороговоркой, уже по пути, в коридоре: - Это всего лишь догадка, лучше спросите непосредственно кого-нибудь из маан, того же представителя, например. И не смущайтесь – они вполне адекватны, чтобы вы тут не насочиняли своим дружным коллективом с перепугу! Понимаешь, саланез де-юре не являются полноценными гражданами – естественно воспроизводящиеся рабы с определенной степенью свободы. Причем очень дорогие рабы, уж поверь мне, я кое-что знаю, сталкивался. Зачем же уничтожать такую ценность просто потому, что предыдущий владелец почил? Не легче ли оформить наследование? Религия? Но мааны слишком рациональны, тут что-то другое. Возможно вы просто не поняли друг друга… Прости! Мой браслет тоже свистит, меня ждет очередная консультация и времени – как раз дойти по приемной. По дороге, в холле корпуса пересекаемся с Марией Каю – матерью той самой "милой", и действительно очень милой, девушки. В их семье уже пятое поколение врачей, одна из самых известных династий. Приветствуем друг друга и вместе проходим к лифту и пока ждем, интересуюсь: - У вас очень усталые глаза. Что-то случилось? - Нет, все как обычно – ничего экстраординарного, - и легкая усмешка. – Наоборот, в некотором роде у нас даже удача – одно достаточно обеспеченное семейство с Тантала IV посчитало необходимым из предосторожности провести полный цикл подготовки излечения одной из своих наследниц. Образцы были доставлены месяц назад, первая операция назначена на следующую неделю, так что трансплантология уже сейчас собирает заявки. Я что-то слышал мельком об этом: десятилетняя девочка попала в авиакатастрофу, ранения не настолько тяжелые, чтобы исход был летальным, но если бы не деньги семьи, ребенка ждало бы будущее инвалида. А на некоторых планетах вообще бы предпочли эфтаназию с последующим клонированием или заложением нового эмбриона. Что ж, у всех разные традиции. Но полный цикл восстановления это действительно сложная и дорогостоящая процедура. - Они не предъявляют каких-либо требования по остаткам материала? - Нет, это стандартная ситуация, - мы наконец заходим в кабину. – Юристы клиники заранее предлагают подписать все бумаги, иначе мы не беремся за подобную процедуру – как то был случай с претензией. Какая-то особо религиозная планета, но мы не можем позволить такому количеству материала пропасть – из пяти клонов, даже если заведомо считать один из наборов непригодным, а один уходит на восстановление пациента, все равно остается три. Донорские органы нужны везде, но не каждый может позволить себе клонирование! Профессиональный рационализм. - Сколько совпадений по Танталу IV? - Пятнадцать планет. Запросы соответствующие на органы и ткани есть практически со всех – рулетка…
Mellon: Зелено-желтые глаза бесстрастно взирают на меня с экрана. Почти бесстрастно – как ни странно, глаза у моего собеседника действительно мертвые, а вот мимика читается легко. Но видимо только для меня. Вампир? - Это все, что вас интересовало? - Нет, еще один вопрос – если… Если этого не произойдет, что будет с отступником? Левая бровь взлетает буквально на микрон – удивление, а скорее даже изумление глупостью вопроса. - Ничего. Во всяком случае ничего, чтобы было интересно нам – мы даем шанс, а как им распорядятся – это не наше дело. - Что ж, еще раз благодарю вас за уделенное мне время! - Мне тоже было приятно с вами познакомиться. Благодарю за честь! – след вежливой улыбки, легкий наклон головы. – Прощайте! - Всего наилучшего! Выстукиваю пальцами дробь о столешницу, переключаю режим и набиваю: "Ты оказался прав. Спасибо за совет." Маячок в левом нижнем углу экрана успевает лишь три раза мигнуть, когда приходит твой ответ: "Я внесу это на твой счет. :)" Фыркаю, опять переключаюсь в обычный режим и вызываю приемную главы клиники. А через пару минут уже шествую по переходу в административный корпус – в конце-то концов это не моя головная боль, и ответ на задачку мне интересен лишь в плане расширения кругозора.
Тихе: ничего не понятно. Дочитывать не стала. Я конечно понимаю, что чем непонятней - тем значительней но не на столько же
Mellon: Гы! Прияно, что хоть кто-то в округе оказался не мазохистом. Не мучайесь, существо. Зачем? Никогда понять не мог.
Тихе: Дочитала таки. Ради бога, причеши ты свой фик и убери излишнюю непонятность (она хороша только в тылу врага ) - будет просто великолепный фик.
Mellon: Я рад что ты дочитала, мне это пока не удалось - хорошо бы, да где оставшиейся "ходы" взять? Тем более, пока начало я переписывать и не собираю. А уж что непонятно - мне судить трудно, а вокруг тишина.
Тихе: Прежде всего не понятно: кто есть кто. (за редкими проблесками ) В связи с этим при перескоках с одной сюжетной линии на другую - полный кошмар. Думать при чтении, конечно, хорошо. Но угадывать каждый раз, что там излишне замудрил автор - это совсем другое.
Mellon: Увы, в этом я тебе ничем помочь не могу. И даже имен у персонажей не предвидется - это вообще полный капец, но что делать. Я тебя понимаю, но легче не станет. Давая я тебе дам медальку "За мужество и силу воли, проявленые при чтение" и завязывай - никогда не нужно мучатся, оно того не стоит, поверь опыту пензионера!
Тихе: Давай сюда свою медальку *ворчливо* Вообще-то я на орден рассчитывала - как самое малое. Это ж надо так мозги раком поставить, да еще на рабочем месте!
Jethro: Ну а продолжение-то будет уже? Или да?
Mellon: Или не знаю. Извини, по пятомы разу переписываю. Ну вот такой я плохой.
Jethro: Ничего, я терпеливая...
Mellon: За эти две недели мне удавалось поговорить с тобой лишь пару раз и то в самом начале. Сначала я большую часть времени просто не мог связаться, а затем все общение свелось к твоим запискам поступавшим на мой комп. Они не отличались ни частотой, ни разнообразием: "Извини,…", "Как дела?…" Хотя, признаю, и мои ответы также если чем и блистали, так это своей лаконичностью. Но ко второй неделе и этот не особо бурный поток иссяк – мне было не до того и ты, не получив ответа на пару посланий, похоже со спокойной совестью полностью погрузился в свои дела. В общем-то меня это не особо взволновало – выслушав несколько раз монотонное: "Оставьте сообщений", я вспомнил о твоей возрастающей деловой активности в мое отсутствие и прорывающейся тяги к авантюрам всякого рода, и мысленно пообещал себе, естественно, непременно побеседовать с тобой на эту тему по приезде. Другого выхода у меня на тот момент и не было – затруднительно разыскивать кого-либо, кто не рвется к общению, находясь на разных планетах. Естественно, на самом деле найти тебя мне бы не составило ни малейшей сложности – достаточно было бы позвонить по определенному номеру и просто невзначай поинтересоваться твоим местонахождением. "… Если что понадобиться…". Я прогнал прочь эту идею – положение не настолько критично, чтобы подключать их. Честно признать, на обратном пути у меня не было ни грамма желания общаться с кем-либо, и все время полета я именно так и провел – практически не появляясь на людях, уединившись в своей каюте. В те редкие часы, что я покидал её для того чтобы немного размяться я конечно замечал сдержанное любопытство других пассажиров и команды, но никто из них не позволил себе излишней настойчивости или бестактности. Я так и прибыл домой, всю дорогу лелея свои безрадостные мысли. Космопорт встретил своей постоянной суетой и шумом, и делегацией руководства, поспешившего приветствовать меня, едва я вышел из шлюза челнока. Я, рассеяно кивая, прошел через полупустой VIP-зал и уже на выходе, под щебетанье моего секретаря, столкнулся с ним. Не думаю, что и он до того момента заметил меня, все его внимание было поглощено какими-то бумагами, что он держал в руках, читая и одновременно направляясь к своему лимузину, припаркованному, как и мой, прямо у входа. Но тут уж разминуться или проигнорировать друг друга нам бы не удалось. - Добрый день, - рассеянно-отвлеченная прохладная улыбка. – Ты только что прибыл? Секретарь мгновенно испаряется, чтобы тут же материализоваться перед моим авто, с выражением максимального почтения распахивая дверцу. - Да. А ты какими судьбами здесь? - Встречал груз – пара контейнеров, - его пальцы привычно теребят повязанный на шее шелковый шарф. – Хотел убедиться, что они не повреждены. Не думаю, что он поспешил бы лично принять груз, если бы там было что-то из личных вещей. Скорее всего опять какой-то материал, связанный с работой или исследованиями. А может пополнение в одну из его коллекций. - Какой-то заказ? Ты не будешь против, если я тебя подброшу? - Нет, конечно. Все соблюдено – немногие знают, что мы с ним – официальные партнеры. Лишь часть из знающих в курсе, что это партнерство часть власти, связывающей нас, наших обязанностей, унаследованная мною от моего предшественника. Всего несколько самых осведомленных догадываются, что это лишь формальность: в реальности наша связь продлилась не дольше недели после моего назначения, по прошествии которой все в миг рухнуло, едва мне доложили, визируя текущие распоряжения, о том, что ты жив, обнаружен в одном из полицейских участков. И только я знаю, насколько желанен он был для меня еще за год до того, когда я был всего лишь простым стажером, одним из его подчиненных. А так, для окружающих, не посвященных, мы – старые добрые друзья, которые теперь, к сожалению, не имеют возможности часто видеться – дела, дела…
Mellon: Я поднимаю экран, отделяя салон от водителя и сидящего рядом с ним секретаря, достаю из бара два больших каплевидных бокала, разливаю коньяк из темной бутылки. - Как у тебя дела? Давно вернулся? Действительно, мы давно не виделись. Несколько месяцев, а если принимать во внимание только живое общение – так и вовсе больше полутора лет. Ни он, ни я не торопимся, ждем пока маслянисто поблескивающий нектар в бокалах вберет в себя часть тепла наших пальцев. Он покачивает свой бокал, при этом глядит прямо мне в глаза, что для него уже само по себе неслыханно. - Ты о последнем конгрессе? Через три для после твоего отлета. Первый глоток, я улыбаюсь в ответ. - Похоже наша СБ вообще расслабилась – так часто позволять нам одновременно отсутствовать на планете. Я понимаю, что если с нами что-нибудь случиться, правительство обезглавлено не будет – на наше место уже через пять минут назначат других, но не до такой же степени. - Не преувеличивай. Временно исполняющих обязанности – да, не спорю, но чтобы полноценно заместить тебя или меня – нет, к этому мы еще не готовы. Может быть через пару-тройку лет… Я не надеюсь что мягкий полумрак салона скроет от него как у меня дергается уголок рта. Что ж, в подобном вопросе мне не стоит сомневаться в его компетентности. Конечно, я предполагаю, что остаюсь на вершине лишь на период пертурбации, но одно дело догадываться о чем-то, другое – знать более менее точные сроки. И если сроки так невелики, то значит процесс уже на завершающейся стадии и где-то проходят стажировку наша предполагаемая смена. Но если вырастить и воспитать толкового управленца можно и не у меня на глазах, то заменить его… Похоже он догадывается о чем я думаю – легкий наклон головы: - Нет, речь идет не о тебе, но я сам лично выбирал по несколько кандидатов в последних трех выпусках. Прошение об отставке было подано мною сразу по возвращению. Впрочем, я не просил полной отставки – я готов продолжать работать в прежнем объеме, но хотел бы ограничиться лишь научной деятельностью. Извини, я не хотел действовать через твою голову, но ты как раз отсутствовал. Что ж… Он не хуже меня знает, что это прошение может закончиться его ликвидацией как только он собственноручно выпестует своего приемника, так что же заставляет его идти на столь рисковый шаг? Его, кажется чихнуть никогда не посмевшего, не сверившись предварительно с уставом в том, имеет ли он на это право. Впрочем, о чем я? Не я ли столько сил положил, чтобы если не обрушить, то пошатнуть незыблемую доселе систему? И если сторонним наблюдателям не заметить происшедшего, то мы-то знаем докуда расширился предел нашей свободы, каждый знает длину собственной цепи.
Mellon: Отложив наконец папку с документами, которую до того не выпускал из рук, он отпивает из бокала и не колеблясь рассекаешь скальпелем душу: - Думаю что ты предпочел кремацию… - О чем ты? - Я говорю о ритуале. Насколько я в курсе, дезинтегратор для подобных целей на Кассиусе запрещен. Глоток коньяка, легко покачиваю бокал, не сводя со своего собеседника пристального взгляда, и молчу. Да и зачем мне что-то говорить? Думаю подробный отчет был у него на столе едва только я согласился подписать бумаги по началу процедуры. Впрочем,… наверное оно и к лучшему – я не могу носить подобное в себе и знаю, что только с ним могу быть откровенным. - Выбора у меня практически не было, - оттягиваю глухой ворот форменной куртки, немного ослабляя шейный платок. – Ты считаешь что я вновь поступил неправильно? - Нет, не считаю. Вопрос не в том, что ты сделал, а в том что ты собираешься делать дальше. Молча подливаю себе коньяка, он так же безмолвно отводит свой. И только после очередного глотка: - Ничего. Бровь чуть приподнимается – знакомый мне знак удивления,… с едва уловимой примесью насмешки во взгляде, что само по себе уже интересно, поскольку мало кому может придти в голову, что он способен над чем-то иронизировать. - Я не вижу в этом смысла. Как ты знаешь, проблема исчерпана и я не собираюсь ворошить старые угли. - И ты ничего не расскажешь?… - Он мертв! Никто другой и не заметит, что я едва повысил голос, но я-то помню, кто сидит передо мной. - Кто, позволь уточнить? - За ним уже выслали мобиль. - Реанимация? Настолько плохо? Ты уверен в компетентности посланных? Извини, я забыл, что это не твоя епархия. - Плохо – это не то определение, которое я бы употребил. Про реанимацию я не говорил – в подобных случаях она не предполагается. И команда достаточно компетентна, это не первая предстоящая им консервация. - Что!? – Он был там все это время и никто не потрудился доложить наверх, - неожиданная злость в голосе, во взгляде. Безадресная, в пустоту. - Как ты думаешь, в каком он теперь состоянии? Но он – "тень", не просто слуга, но и доверенный помощник, при любом сценарии с него полагается "снять" всю информацию, это программируется сразу при наложение начальных блоков, еще в Питомнике. И пока мозг не поврежден наше дело создать дублирующую матрицу. - Но разве тени не используются повторно? Мне казалось… - Конечно используются, но в случае принадлежности кому-нибудь из высших эшелонов с них снимаю слишком большой объем информации, это не может сказаться на деятельности мозга… И потом, мало кто захочет использовать их как тени – возраст, да и корректировать настройку под определенного хозяина повторно практически невозможно, слишком трудоемко и дорого получается. Так что обычно ограничиваются полной чисткой. - Извини, я не знал об этом. - Разве тебя не проинформировали в Питомнике? Ты говорил, что собираешься посетить его, уже можешь позволит себе подобную трату… - Собирался… Но передумал в последний момент. Не признаваться же, что просмотрев весь предлагаемый ассортимент, так и не смог ничего выбрать. Просто потому, что сам с запозданием понял, что ищу не свою "тень", а тень от чужой тени. Перебой, легкое онемение в висках. Однако от меня и не ждут ответа: - Понятно… Он откидывается на сиденье, еще больше отстраняясь от меня, кажется собирается еще что-то добавить, но тут шофер тормозит перед небоскребом, где расположены его апартаменты. Андроид подскакивает к дверце, распахивая. - Прощай, было приятно пообщаться. - Взаимно… Счастливо. Не забыв до того небрежно брошенную на сиденье рядом папку, выходит из машины и пока мы не отъехали, я вижу как он идет к лифтам, не замечая подобострастных поклонов чужих, а может и своих, слуг и рассеяно кивает в ответ на приветствия знакомых.
Mellon: Произошедший разговор нисколько не встревожил меня – устранившись настолько из моей частной жизни, он никогда не приблизится вновь. Тем более для того, чтобы ударить. Это не его стиль, не его характер. И, если уж быть откровенным, думаю ему вообще все произошедшее глубоко безразлично. Конечно, это слабо стыкуется с тем, что тогда, в самом начале он так активно участвовать во всем, но едва только я попросил его не вмешиваться, он похоже потерял всякий интерес к происходящему. За исключением того, что, как и прежде, ему ежедневно поступают сводки о состояние моего здоровья. Что ж, должность обязывает… Интересно вот только, а кто бдит по его поводу? Но все это пустые размышления, я выбрасываю их из головы едва только на табло лифта вспыхивает символ "P". Наш дом встречает меня тишиной, нарушаемой лишь стрекотом роботов-уборщиков. Я привычно высказываю сам себе все, что скажу тебе, едва только ты соизволишь появиться – мог бы и встретить, столько времени врозь! – когда меня настигает непривычность ощущения – слабый аромат отдушек и дезинфекции, и отсутствие каких-либо иных запахов. Жилой помещение не может так пахнуть! И твой… наш дом никогда не пахнет только чистотой и стерильностью… Сигнал визора, еще не слышимый в холле, пульсирует в мозгу. Я щелкаю по браслету: - Слушаю? И голос, уже без следа недавней иронии или раздражения, лишь тень усталости: - Мне только что доложили – несанкционированное подключение к одному из наших серверов… - Атака? - Нет, вход с альфа-доступом, три дня назад, - короткая пауза и, выдохом: - Терминал был твой, домашний. Угли… И уже знакомый приступ, хвост его фразы сквозь вату, мои онемевшие губы: - Мне необходима… - Что? Что ты говоришь? Глотаю воздух, восстанавливая дыхания, пульс. - … Вся информация, которую он скачал или просмотрел у вас. И все материалы по этому делу – мне, немедленно! Еще одна пауза. - Конечно. Лучше я передам ее тебе с одним из моих курьеров, но ты можешь прямо сейчас просмотреть большую часть у себя – не думаю, что он убирал следы. - Да, и диск. Ты знаешь какой, помнишь.
Jethro: Ну, Мэл, чем дальше, тем мудреней...
Mellon: Еще скажи, что я что-то обьяснить обещал. :Р
Jethro: Не-е-е, ты мне другое обещал - на мыло...
Mellon: Над мылом я думаю - тяжело с непривычки. :)
Jethro: Ну до чего ж я терпеливая!..
полная версия страницы