Форум
То, чего случиться не могло - 2,окончание
Лизея: Не хотелось ещё выкладывать, но тут скоро всё без меня напишут, тем не останется. Итак... Совместный вечер Рауль Надо же, глаза величиной с блюдца - это почти не гипербола. Давай, скажи, что первое в голове пришло «Какого … ты приперся???». И у меня будет причина на тебя обидеться, и потребовать моральной компенсации в виде спиртного. - Добрый вечер, Господин Эм. Выдержка хорошая, молодец. Даром что стоишь, как памятник горькой судьбе фурнитурства. А пялиться так не культурно. Блонди не видел, что ли? Царственным движением слегка отодвигаю рыжеволосую статую, прохожу внутрь, сажусь на диван, закидываю ногу на ногу, с отмороженным выражением лица блуждаю глазами по комнате. Да-а, квартирка так себе. У меня мыши в лаборатории, и то в лучших условиях живут. А таким количеством никотина в воздухе можно уморить стадо лошадей и выводок хомячков в придачу. И только Катце, зависший в дверях видимо, навечно, слегка скрашивает интерьер. Хозяин квартиры усилием воли взяв себя в руки, проходит и садится напротив. В глазах бегущей строкой мелькают вопросы. Но… Спрашивать у Блонди, по какой причине он пришёл - проявление неуважения. Элита никогда не приходит просто так. И, чем дольше пауза, тем значительнее должны быть слова, её прерывающие. Где бы эти слова откопать? Не буду я ничего копать- не думается мне, и всё тут. - У тебя есть спиртное? И ухом не моргнул. Я что, уже тяну на алкоголика? - Какое вас интересует? - Не менее 40 процентов. - 53-процентный, но с добавками. Это даже лучше. - Стаканы? Вот теперь он выглядит озадаченно. Не думал, что в доме у главы чёрного рынка посуда такая редкость. Да вот же, есть, оказывается… И лицо у него каким-то просветлевшим стало. Даже…радостным?
Йодзи: Лизея пишет: Вила не ввести трудно щедрый жест рукой Вводи кого хочешь. Мы подстроимся .
Йодзи: *жалобно* Лизеяяяяяяяяяя! А дальше?
Лизея: У мя юмор временно отсох... жду, когда отрастёт. и вообще, кто бы говорил...
Йодзи: Угу, видела я (в теме по Хармсу) как у тебя юмор отсох! Надеюсь, скоро отрастет, длинный и с кисточкой Лизея пишет: и вообще, кто бы говорил... А я потому и активизировалась, что у меня вечером прода будет. Поэтому можно почти безнаказанно попихивать других
маривелл: Йодзи Юмор с кисточкой? И с коготками пожалуйста!
Лизея: Я порасспрашивал Элафа ещё, и он ушёл. Как только за ним закрылась дверь, рядом со мной вырос Тимми, напугав меня почти до сердечного приступа. И где их учат так подкрадываться? - Катце - сан у вас проблемы? Большие? Чем больше проблем, тем меньше они выглядят.Я устало вздохнул. Выбросить бы всё из головы, да окружающую среду жалко…. - Были, но теперь всё в порядке. Можешь не волноваться. - Вы устали. Вам надо расслабиться. - Да, пожалуй ты прав - легкомысленно согласился я. Тимми проводил меня в квартиру. Запер за нами дверь. Потом повернулся и как-то слишком близко подошёл ко мне. - Катце-сан, давайте я вам массаж сделаю? - рука неуверенно легла мне на плечо. Я удивлённо уставился на парня. Последний мой опыт с массажем имел для меня несколько неожиданные последствия, в том числе кольцо пета на моём пальце. - Вам будет очень хорошо, обещаю. Я умею расслаблять … и вообще… - рука как-то неопределённо соскользнула вниз. Дожили, меня домогается собственный фурнитур - Про «вообще» забудь. - Я вам противен? Врать не хотелось - по всем канонам петской красоты Тимми бы прошёл, если бы был помладше и над ним поработал как следует хороший стилист. К тому же, зная Рауля, думаю эта функция проработана так, что пету и не снилось. Кстати, интересно, модели поведения в постели для него Рауль сам разрабатывал? Лично? - Нет. Просто сейчас у меня одно неудовлетворённое желание - поспать. Да и потом, тебе же это не надо, на самом деле. - Мне нужно то, что нужно вам. -- Тимми, пойми…. Это все не настоящее. - Я понимаю. И что это меняет для меня? - Для тебя может и ничего. - Я…просто не знаю. - Тимми жалобно посмотрел на меня. - я думал…если я всё буду делать правильно, если буду заботится, чаще приходить… вы привыкните, пустите меня поближе, и я смогу быть всегда рядом, смогу закрыть, защитить… Но вы всё время недовольны и так редко улыбаетесь, наверно, я всё равно не справляюсь…Я уже просто не знаю, что мне сделать, - Я редко улыбаюсь. Так было всю жизнь, ты тут ни при чём. Я родился монгрелом, меня сделали фурнитуром, я живу в таком неуютном месте как Церес. Мало смешного, согласись. Зато у меня есть любовник - Блонди и собственный слуга. Который намеревается стать любовником. Вот это уже смешно. Обхохочешься. Не нашли кого, блин, Танагура им маленькая…
Йодзи: Гип-гип-ура! Лизея пишет: Выбросить бы всё из головы, да окружающую среду жалко…. Пять баллов! Лизея пишет: Дожили, меня домогается собственный фурнитур Попыталась представить: воображения не хватило Если честно, то Тимми как-то с каждым разом все жальче и жальче становится. Поиздевался Рауль над мальчиком. Ну и над Катце, конечно, посредством этого фурнитура. Над Рыжим, пожалуй, больше Я тут вспомнила, что обещала тебе про катцевские "неоднозначности" написать и, грешным делом, как-то это дело замяла. Не знаю, на сколько я правильно употребила само слово, но имелось в виду следующее: у тебя местами и временами Рыжий по поведению и мыслям больший блонди, чем Рауль с Ясоном вместе взятые. А местами - ничего, нормальный парень. А реальный он, наверно, где-то посередине. Поэтому как-то я до сих пор не могу в нем разобраться. Но нравится мне твой Катце однозначно!
Xanta: УРРРА!!! *довольно урча утаскивает читать*
Йодзи: Лизея пишет: Запёр за нами дверь запЕр *первый раз читаем кусочек для души, а второй - уже критически, на предмет очепяточек*
Лизея: запер так запер... А вообще Катце умный должен быть, имхо, не хуже Блонди, только раздолбай побольше. А по поводу жалко - не надо их жалеть. Я вот себя в руках держу, чтобы всех сразу скопом не спасти и не осчастливить, пунктик у меня спасательный... Фики тогда получаются, конечно, антиневротические, только читать скучно и нереально всё. А так, если герои и страдают и веселятся в меру - верится. Тимми - он тоже счастлив, по-своему. У него есть чёткая цель, и он полностью создан отдавать. А рыжему достаётся, потому что приручаться не хочет, в любовь верить боится...
Mellon: Не понял. Это что, все? Я сегодня весь день прождал, и мне напоследок... в рев
Лизея: садиться рядом и тоже ревёт
Mellon: Заинтригованный, утираю нос рукавом, и во все глаза пялюсь на подвывающего, с подрыкиванием лёвую
Лизея: ревёт ещё пуще Никто меня не любит, никто меня не ценит...
Mellon: Ну... Нервно ощипывая пумпочку. Если я скажу, что люблю и ценю ты фик наконец допишешь?
Лизея: переставая на секунду всхлипывать А ты попробуй... Эта часть не слишком смешная, предупреждаю сразу. Тимми не остался на ночь, но я разрешил ему прийти завтра. Фиг с ним, если его так мучает невозможность быть поближе ко мне, то его приходы не так уж напряжны для меня. Вернувшись с работы и застав свою дверь приоткрытой, я не удивился. Удивление было, когда на мою голову приземлилось что-то тяжёлое и в глазах начало резко темнеть. Падая, я ещё успел подумать, чем я так довел фурнитура, которого по идее довести не возможно, что он кидается на людей. Впрочем, в своих скрытых талантах я никогда не сомневался. Свет погас раньше, чем я коснулся пола. Когда мир просветлел, я уже стоял, не без чьй-то помощи сзади. Было тошно, голова раскалывалась, но руки, чтобы потереть хотя бы шишку на голове, освободить было невозможно - зажаты как в тисках. В дверях, глядя на меня перепуганными глазами, стоял мой фурнитур. В его опущенной руке я увидел бластер - Замри. Ты ведь не хочешь отправить его на тот свет раньше времени? Гарри, чёрт… Говорил же я - зря их не добили. Так нет же, нам нужны трудности…Влар может быть трижды псих, но справится с сотней килограммов мышц и 20-летним опытом выживания в трущобах он не может. Жаль, что именно в этом случае он не проявил свою «любовь» к человечеству и не пополнил свою коллекцию человеческих мозгов (которая у него, по слухам, хранится в самом дальнем из подвалов) пока пациент был в отключке. - Я не знаю, что тут между вами, но думаю, смерти его ты не хочешь? Я тебя обрадую ты будешь первый. Его следом. Брось оружие. Я чуть двинулся, но он держал меня крепко. Тимми, разумеется, послушает его… а если всё-таки попытаться? Ровно, стараясь быть максимально убедительным: - Тимми, не дури. Стреляй. Не то чтобы я собирался умереть героем. Просто примитивно прикинув расклад, я понял, что выжить мне не светило. А вот у него был шанс. Только, мать его…Рауль то есть, наверняка программировал не разумное, а правильное решение подобных вопросов. - Я никогда не причиню вам вреда, Катце-сан. Тимми положил оружие на пол, отбросил его ногой. Бен хмыкнул и перевёл бластер на него Прикинув, что за труп мой отважный охранник сражаться не будет, я изо всех оставшихся сил дёрнулся вниз. Всегда хотел покончить с собой экзотическим способом… Тёплая щекочущая жидкость, которую я почувствовал на своём плече, меня не удивила. Только не больно… А почему не больно? Хотя, наверно, когда ТАК раскалывается голова, лишнее отверстие в ней погоды не делает. Гарри начал как-то медленно оседать. Потом я вдруг почувствовал, что меня никто не держит. Я обернулся. Гарри на полу, оружия в руках нет. Силится подняться. Тимми над ним с бластером. Сосредоточенный взгляд. Совсем детская рука с тонкими пальчиками, особенно бледная на фоне черной рукоятки ствола. Забыв, что 10 секунд назад просил об обратном, я простонал: - Тимми, не надо… Вспышка. Трупов я видел много, но моим любимым зрелищем они всё ещё не стали. Резкий приступ тошноты окончательно вернул меня к миру живых. Бросив короткий взгляд на тело, Тимми метнулся ко мне и потащил меня в ванную. Меня трясло, и я не знаю даже, от чего больше: от удара, от запаха крови, пропитавшей одежду, или от лёгких и точных касаний рук, только что нажавших на курок. Я пересилил себя, и поднял глаза на юного киллера, вероятно впервые совершившего убийство в своей жизни…и встретил спокойно-застенчивый взгляд и ободряющую улыбку. - Всё хорошо, Катце-сан. Всё будет хорошо. Я понимаю…это конечно, ужасно. Я перевёл дух. - …это ужасно, что он позволил себе коснутся вас. Простите, что я допустил подобную оплошность. Я обязан был её просчитать. Это всё моя вина. Я сел на пол, опёршись о стену. Он сел рядом со мной на колени. - Тимми, ты убил человека. Безоружного. Что ты чувствуешь? - Это не имеет значения. Он был опасен для вас. Безопасность всегда приоритетна. Большие детские глаза смотрели на меня невинно и встревожено. Труп, десять трупов, пятьдесят… Какие, право, глупости меня беспокоят. Наверняка его волнует сейчас только то, что я сижу на холодном полу. К старости я становлюсь сентиментальным. Почему-то я оберегаю этого пацана, пытаюсь оберегать даже от себя, от своего опыта… Игнорируя тот факт, что человеческое в нём только тело. Когда-то, на самой заре моей дилерской карьеры, коллеги по цеху ещё не воспринимали меня всерьёз. В первый же день мне пообещали короткую, но насыщенную событиями жизнь. Даже несмотря на высокое покровительство, я не мог чувствовать себя в безопасности нигде. Привычка везде таскать с собой бластер, резко открывать двери в собственную квартиру и отскакивать ещё не скоро меня покинула. Впрочем то, что в мою опасность не верили, меня и спасало. Однако, когда вникаешь в новое для тебя дело на полном ходу, отвлекаться ещё и на местные разборки трудно вдвойне. И в тот вечер я был уставшим особенно... Сделав перед дверью вышеупомянутый ритуальный танец я вошёл и заблокировал вход. Фурнитурская выучка и зверская усталость затеяли во мне нелёгкий бой - лечь в кровать прямо так, испачкав её, поскольку после целого дня беготни по Цересу пыли и песка на одежде больше, чем на всех внутренних поверхностях Эоса, вместе взятых., либо попробовать раздеться и помыться. Фурнитурская половина капитулировала, но чтоб совсем её не обижать, я лёг на краю кровати, пообещав себе пол часика поспать, а потом всё сделать как надо. Получасом я, разумеется, не ограничился. Проснувшись часа через четыре, я включил свет, разделся и пошёл в ванную. Странное чувство тревоги, будто я что-то забыл или не понял, почему то сверлило не до конца ясную голову. Я вымылся, ещё раз осмотрелся. Вышел в комнату. Все казалось на месте. Но я стараюсь прислушиваться к внутреннему голосу - инстинкты порой подсказывают решение гораздо быстрее, чем разум, а жизнь, как говорится, процесс нестойкий. Я ещё раз всмотрелся. Стол. Нет, ничего подозрительного. Диван. Тоже. Кровать. Кровать…Я подошёл чуть ближе. Та сторона, где я спал, слегка помятая. . На обратной стороне из-под матраса выдернулась простыня, поскольку, я, видимо, ворочался во сне. Стоп. Я спал на одеяле. Сверху. И ворочался я не сильно - как лёг, так и встал. Почему выдернулась простыня? Я осторожно приподнял одеяло. Едва заметная круглая выпуклость на матрасе. Под него что-то положили. Я даже догадывался, что. Бомба. Простейший механизм. Я уже такие видел. И результат тоже. Действенная вещь. Мишень всегда в эпицентре взрыва. Стоило только передвинутся на расстояние длинны ладони…И если бы потом кому-нибудь в голову пришла прихоть меня похоронить, то пришлось бы изрядно потрудится, чтобы наскрести хоть что-то. Может, потому что в девятнадцать жизнь дорога не как память, а как возможность, может потому, что молодости ещё позволительно быть слабой… Меня охватила паника. Сидя в углу, дрожа, покрываясь холодным липким потом, я проклинал всё - Ясона, Амой, рынок, свою дурацкую любознательность, поставившую меня в эту ситуацию. Я перебирал в уме десятки планов побега и сотни способов спрятаться, Так я встретил утро. Полное моральное и физическое истощение заставило-таки меня думать здраво. Бежать некуда. Перебить их я ещё не могу. Прятаться до бесконечности невозможно. А ещё - я везунчик. Уже должен быть дважды трупом. Говорят у кошки девять жизней…Вот и посмотрим. Я тогда первым делом поменял квартиру на подвал - забрались они, как оказалось, через окно. И с удвоенным рвением защищал тайну своего места обитания. Но это чувство - когда ты, уверенный в своей безопасности, спокойно спишь, а на расстоянии ладони от тебя смерть - осталась живейшим воспоминанием. И это же чувство возникло у меня, когда я увидел в действии доселе скрытые от меня способности Тимми. Всё-таки подобные встряски не для меня. Пока Тимми возился с аптечкой, организм решил что уже можно… и вырубил сознание.
Mellon: Лизея пишет: Впрочем, в своих скрытых талантах я никогда не сомневался Точка? Чёрное облако окутало меня прежде, чем я коснулся пола. Пафоссс... я понял, что меня держат прямо перед собой Мучительно пытаюсь понять.
Mellon: Но все равно я тебя лю. И лучезарно улыбнуться.
Лизея: Mellon пишет: Пафоссс... Ну Мэ-э-эл... Ты меня вообще барышней обзывал. Чего ты от меня хочешь? Тут всё уже должно быть покрыто розовыми соплями в четыре слоя... Mellon пишет: Мучительно пытаюсь понять. Не надо так мучительно... мало ли чего... Mellon пишет: Но все равно я тебя лю вздыхает ну спасибо хоть на этом....
Mellon: Лёва, а указанные фразы все же перечти, хорошо?
Лизея: Мел, указанные фразы отсуствуют в тексте!
Mellon: Кординально. Изменения мне понравились.
Натта: Лизея! Сплошной восторг! Я в восхищении! Ты так пишешь, что при чтении в голове одна сцена сменяется другой пока не кончается текст. Причем при перечитывании то же самое! Меня только мучает один вопрос: как можно продержаться на таких маленьких кусочках? Я вот подключилась когда не было только двух последних. Прочла залпом, а теперь буквально приходится охотиться за продолжением! Сжалься над своими почитателями!!!
Лизея: Вот будут выходные, ещё подправлю и выставлю.
Йодзи: *мечтательно* Будем ждать выходных... А пока довольствуемся тем, что есть *испуганно* Там что-то про бомбу, я краем глаза видела - побежала читать
Лизея: Очнулся я в машине, на заднем сидении. Попытка поднять голову и посмотреть, кто же водитель, не оправдала приложенных усилий - перед глазами заклубились облачка и зажглись звёздочки, что вряд ли отвечало реальной обстановке салона. - Не двигайся без крайней нужды. У тебя, похоже, сотрясение. Этот голос я узнал бы, даже если б у меня отобрало слух. Да, дело плохо, если сам Рауль приехал… - Ты проведёшь в лаборатории следующие несколько дней. Фраза не звучала как вопрос и вопросом не была. Меня поставили перед фактом. Точнее, положили. С разбегу мордой - в реальность… - Меня ещё тошнит. Могу запачкать. - Только не там где лежишь, иначе неудобно будет Мне послышалась насмешка в его голосе. Итак, меня везут, как коврик, на заднем сидении, не спросивши, ещё и насмехаются. В такой ситуации не огрызнуться было выше моих сил - Дурная привычка - лезть в чужие дела. - Безусловно. Я, например, никогда не лезу в ЧУЖИЕ дела. - И чем я заслужил такое исключение? - Ты принадлежишь мне. - Я не вещь. - О, да. Ни одна вещь не доставляла мне столько беспокойства. - Видно, тебе скучно. Иначе зачем тебе вмешиваться в мою жизнь? - Катце, своей жизни ты уже лишился дважды. Я владею тобой на полном основании. Побереги силы. Металл последней фразы звякнул об мою многострадальную голову. Поразмыслив, что не брыкаться удобнее в бессознательном состоянии, я снова отключился.
Лизея: Рауль - Меня ещё тошнит. Могу запачкать. Это прозвучало так драматически, будто я должен был сразу прийти в ужас и вытащить его из машины… Хм, он наверно думает, что пост «главный генетик планеты» у меня был написан на лбу при рождении, а на самом деле при виде рвоты мне становится дурно, а от крови я вообще падаю в обморок. Трудно сосчитать, сколько раз я видел содержимое желудка… в том числе вместе с желудком…в том числе с желудком без хозяина… и в том числе с желудком, у которого хозяина никогда не было. Брезгливый начальник лаборатории - это такой же нонсенс, как честный политик. Так, мы опять злимся. Каждый раз, когда его ранят, но не добивают, он срывается. На мне. Я, разумеется, самый главный его враг, чего уж там мелочиться. Остановить бы сейчас машину, залезть на заднее сидение, и объяснить ему медленно и доходчиво, что я не камень… Нельзя. Мало того, что он ранен, так мы ещё и Церес уже миновали, везде камеры, а у Юпитер с юмором туго. Хотя, это с какой стороны посмотреть…
Лизея: Катце Очнулся я уже в знакомой палате, и в ней же провёл следующие несколько дней. Персонал, и до того ходивший на цыпочках, теперь вообще без вызова не являлся, что было и к лучшему - звуки меня непривычно раздражали. Ходить было забавно, но опасно - постоянно на что-то натыкался. Кроме анализов, обследований и себя никаких развлечений у меня не было. Тимми тоже не появлялся, наверно, дорвавшись до возможности привести мой дом в состояние, соответствующее идеальному в его понимании (я старался не думать, как это может выглядеть). Но хуже всего - не появлялся Рауль. Смутно вспоминая нашу беседу в машине, я догадывался, почему. Ну вот кто меня просил высказываться? Ведь он не поймёт, что это на самом деле ничего не значит, просто сорвался. С ним же такого не бывает… Жаль, меня этот горе-смертник не туда долбанул, лучше бы по языку - больше пользы. Как говорит один парень у нас на рынке - я бы в задницу пошёл, пусть меня научат…
Ariel: Лизея Мне нравится все что ты пишешь:-) А про желудок очень правдоподобно получилось,а то пытаются иногда из Рауля сделать барышню:-)
Лизея: Как раз на эти попытки это и был ответ. Спасибо за доброе слово
Mellon: Притаскиваю табурет, взбираюсь на него, чмокаю лёву в нос. Затем делаю мордочку поневинней и вопрошаю: А дальше что было? А Рауль Тимми мозги уже прочистил, да?
Лизея: потирая нос с какой радости? У Тимми мозги чище, чем у всех их, вместе взятых... Там болтается только одна задача, а все остальные ресурсы - для её воплощения, и не более. Он положительный герой только по отношению к Катце - на остальных ему с высокой горки... Он и Катце манипулирует по большому счёту (ну как бы нормальный, очень вольнолюбивый, одиночка, привыкший командовать сам, дилер покорился бы такому жёстко навязанному стилю жизни? Не курить, не пить, в дом свой кого-то пускать, терпеть его самоуправство в доме. А так, глядишь, комплес вины перед бедным-несчастным-со-сломанной-жизнью-и-всё-же таким-хорошим-и-добрым-мальчиком и сделал своё дело) - только в его интересах, а не своих. Точнее и в своих тоже, учитывая, что интерес у него один. :)
Mellon: Я вообще-то предполагал, что именно по той же причине, по какой фурнитуров кастрируют - чтобы не покушались на хозяйскую собственность. Но тебе виднее, ага.
бука: а прода когда?
Лизея: Mellon пишет: чтобы не покушались на хозяйскую собственность. На Тимми это не распространяется - он создан для абсолютного блага охраняемого. И сексуальные функции в него сам Рауль закладывал. Эм смотрит на это спокойно, как на... ну, массаж. бука, может и на этой неделе.
Лизея: Рауль Есть такой очень особенный, антинаучный закон, которому подчиняется всё на нашей планете. И притом вычислить, когда этот закон подействует, нет никакой возможности – как учёный говорю. Я о законе подлости. Как ещё назвать кучу свалившейся на меня работы и нерабочих мероприятий, когда всего несколько этажами ниже моего кабинета, в уютной палате, где никто не потревожит и не помешает, в свободном круглосуточном доступе лежал мой самый особенный на Амой пет. Когда он мотался по Цересу, неуловимый как настроение Юпитер, у меня было много свободного времени. А теперь приглашения на всевозможные переговоры, приёмы, конференции сыпалась на меня как из ведра. Всё что я мог себе позволить – просматривать результаты его обследований и думать, насколько мне было бы спокойней, если бы я проводил их сам. Чуть только не зевая в толпе самых высокопоставленных лиц, бесконечно выслушивая дежурные комплименты, я думал, какой же всё-таки глупой жизнью я живу. Прошло несколько дней, состояние Катце стало удовлетворительным, каких-то нарушений в функционировании мозга мои сотрудники не выявили, а у меня так и не случилось просвета. Скрепя сердце, я отдал приказ отпустить его вечером, а сам поплёлся на очередной неофициальный приём. На самом деле, на таких приёмах всё строго регламентировано, вплоть до ширины улыбки в сантиметрах. В частности, уйти в одиночестве без причины, до окончания положенного срока и не привлечь к себе внимание было не реально. Я тоскливо выслушивал впечатления от Амой какого-то болтливого члена посольства федерации. Вышеозначенный член нисколько не заботился фактом, что рассказывает мне вещи, которые я знаю давно и лучше. Он как раз доходил до разницы статусов членов элиты, а я как раз в уме досчитывал, насколько поднимется уровень океана, если утопить в нём всех федералов, когда голос за моей спиной мягко произнёс - Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но господин Эм мне сейчас очень нужен. Вы позволите?
бука: замечательно!!!!! НО мало!!!!! ещё хочу!!!!
читатель: Ешь ананасы, персики жуй, Но новый кусочек ты нам презентуй!
Лизея: Ещё бы он не позволил… тут кое-кто на сцену к петам полез бы, если бы таким голосом попросили… Ясон умеет. Кто бы знал, сколько он над своим голосом бился, а сколько у меня всяких техник натаскал… А сколько этих техник на мне же испробовал, пока не получил предупреждение, что станет моим следующим подопытным, раз уж мы свои знания друг на друге изучаем. Кто бы слышал это томно - тягучее, с придыханием «Рауль, ещё!». Что всего-навсего означало, что у него в бокале кончилось вино. Представляю, какие слухи о нас ходили среди фурнитуров. Ясон в совершенстве знал этикет, так что покидая зал я мог быть уверен, что все формальности соблюдены. Нас, конечно, всех учили необходимому набору правил поведения, но кому-то по работе это надо было больше, кому-то меньше, соответственно и уровни знаний разные. Мне было не слишком интересно вести светские беседы на приёмах, так же как Ясону - стоять посреди моей лаборатории с подопытной крысой в руке. С той разницей, что ему в таком положении оказываться не приходиться. А основы генетики он, кстати, тоже изучал. Уже стоя на первом этаже, он снял маску доброжелательного безразличия и предложил мне сесть в его машину. - Ну что, тебя в лабораторию? Я удивлённо посмотрел на Ясона и кивнул. Тут только до меня дошло, что он просто смылся со скучного вечера. В последнее время Ясон выглядел как самоубийца, уже принявший яд, и просто коротающий время до момента его действия. Монгрел поглотил его душу и тело, остались какие-то части механизма, по инерции служащие системе. Мы проехали молча довольно долго. «Дружба - отголосок человеческого гена. Члены элиты должны действовать как единый механизм, личные отношения не должны угрожать целостности системы управления» - будто прозвучала в ушах отповедь наставника. Он бы мог гордиться - я дружить так и не научился. До сих пор я не знаю, что нужно моему другу.
читатель: Я не писатель, я лишь читатель, И чувств признательных своих я не выражатель, В банальное "Спасибо!" Мне их не запихнуть, А хочется поискренней чего то сказануть.
полная версия страницы