Форум
Развеселая история :) (аkа Осень)
Macavity: Жутко веселая история с позитивным концом, положительным настроем и всеобщим счастьем. Название: осень Жанр: ни на что не претендующая зарисовка Варнинг: это написал добрый и пушистый кот, ничуть не депрессивный и нисколько не готичный.
Ответов - 66, стр:
1 2 All
Macavity: 1. Бывший глава одного из дипломатических ведомств Эоса шел по одному из самых длинных коридоров Башни Юпитер, отражаясь в гладких пластиковых стенах и многочисленных прозрачных дверях. Мягкие звуки его шагов почти не нарушали тишину, повисшую вокруг; они глохли, едва успев зародиться. Блонди был один в этой тишине. Ему было пятьдесят четыре года, в его золотых волосах уже проскальзывали серебристые нити, вокруг серых глаз и на лбу собрались морщины. За последние три недели он уже привык к своему одиночеству и тишине, внезапно окружившей его. Три недели назад Юпитер объявила дату его усыпления. С этого дня он будто стал прозрачным. Он все еще был жив, но словно перестал существовать для всех вокруг. Первое время он не замечал этого, занимаясь приведением своих личных записей, архивов в порядок. Но потом, когда все, что он мог сделать, он уже сделал, блонди вдруг почувствовал, как тишина давит, топит его. Он хотел поговорить со своим бывшим учеником, занявшим пост, который раньше занимал он сам. Но целый день разговаривал с автоответчиком. Все его коллеги вдруг стали пропадать на совещаниях, подчиненные – отсутствовали по каким-то важным делам. Весь Эос словно захлестнула трудовая лихорадка. Разумеется, блонди мог бы призвать на помощь свою великолепную врожденную способность к логическому мышлению и объяснить себе, что происходит. В конце концов, это было так просто: элементарные сведения из области психологии. Но он боялся признать правду. И предпочитал сидеть в кресле посреди своей гостиной и пить вино в полной тишине. Так странно. Его совершенно не пугала грядущее усыпление. Смерть была естественным исходом, рациональным и понятным. Блонди с самого рождения был готов к этому. Но он не был готов к этой тишине. К этому не-бытию при жизни. К смерти-до-смерти. И сегодня, отправляясь наконец-то в лабораторию на процедуру усыпления, он чувствовал облегчение. У входа в отсек его встретил андроид-лаборант. Блонди почти не заметил его, прошел в услужливо разъехавшиеся двери, увидел кресло. Узкое, белое кресло с высокой спинкой и мягким подголовником. Когда голова блонди коснулась его упругого пластика, а взгляд уперся в голубоватый круг лампы под потолком, поднялась кратковременная паника. Он автоматически подавил этот приступ. Навык, приобретенный еще в детстве. Андроид тем временем бесшумно подошел и стал настраивать какие-то параметры в подключенном к креслу компьютере. Потом, сохраняя выражение полнейшей бесстрастности на лице, принялся расстегивать манжету рукава блонди, обнажая запястье. Затем аккуратно ввел две тонкие иглы ему в вены. Блонди увидел, как по узким, прозрачным трубочкам стремительно метнулась розоватая жидкость. Он откинул голову назад, закрыл глаза и с наслаждением ощущал, как яд вливается в его кровь, распространяется по всему организму. Откуда-то пришло чувство усталости. Захотелось спать. Но блонди, желая продлить процесс умирания, заставил себя открыть глаза. Сквозь прозрачный туман он видел, как андроид, отойдя вглубь комнаты, заносит какие-то данные в базу, как по дисплеям на стене пляшут кривые графиков, как на одной из операторских панелей тревожно мигает отвратительно желтая кнопка. Какие-то мелочи, не заслуживающие внимания, но почему-то такие важные сейчас. Раздался тихий шум раздвигающихся дверей. Блонди перевел взгляд и встретился глазами с вошедшим. Это был блонди. И он был очень стар. Обычному человеку, который так выглядит, можно было бы дать около шестидесяти, но это был блонди – и ему наверняка было за семьдесят. Он был довольно высок, слегка сутул. Перчатки, плотно обхватывавшие кисти его рук, не скрывали их худобу. Тонкие пальцы слегка подрагивали. Волосы вошедшего блонди были совершенно белыми и очень тонкими. Когда-то они, судя по всему, были вьющимися, но теперь распрямились и бессильно лежали на плечах и груди. Перед взглядом умирающего в кресле блонди все расплывалось, но он узнал вошедшего. Это был Рауль Эм, его бывший куратор. Тридцать лет назад он был научным советником Главы Синдиката, потом покинул этот пост и долгое время был консультантом по вопросам генетики. А двадцать лет назад, когда Юпитер должна была отдать приказ об его усыплении, она не почему-то не сделала это. В Эосе не находили объяснения сему факту. Долгое время все ждали приказа. Эму уже было шестьдесят, шестьдесят пять, а Юпитер по-прежнему хранила молчание. А Эм старел. Постепенно перестал появляться в обществе, и общество с радостью вычеркнула его из памяти, как досадное недоразумение. Для всей Танагуры Эм умер. А между тем бывший научный советник Главы Синдиката стоял сейчас в одной из лабораторий Башни Юпитер и смотрел, как умирает его когда-то лучший ученик. В потускневших, бесцветных, почти прозрачных глазах Эма сквозило понимание и… зависть? Блонди не хватило времени, чтобы понять это. Розовый яд в его крови сделал свое дело. Веки стали неподъемно тяжелыми, воздух густым и темным. Блонди закрыл глаза, и сознание оставило его.
Macavity: 2. Причудливо изогнутые формы небоскребов, дома-муравейники и башни, задевающие шпилями небо, блоки зданий, обмотанные тонкими серыми полосками дорог. Это Танагура – город созданный из пластика, металла и стекла. Один из крупнейших научных и деловых центров сектора. Сердце Амои, маленькой планетки на окраине галактики. Две огромные луны отражались в выпуклых стеклянных боках башни Эос. Небо уже покраснело, солнце медленно скользило к горизонту. На Танагуру надвигался вечер. Ворота одного из служебных гаражей башни Эос поднялись, и из темного проема выскользнула приплюснутая серебристая чечевица автомобиля. Машина выехала на одну из нижних автострад и понеслась, набирая скорость, прочь от Эоса, и в её полированных боках отражались здания, витрины магазинов и полыхающее небо. Внутри, за непроницаемо-зеркальными стеклами, сидел, задумчиво прикрыв рукой глаза, блонди. И не просто блонди, а самый старый из всех детей Юпитер, когда-либо живших на Амои. Рауль Эм. Ему было семьдесят пять лет. Давным-давно, страшно сказать, тридцать лет назад – он оставил пост научного Советника Главы Синдиката и главного генетика Амои, сделавшись одним из ведущих консультантов по вопросам своей специальности. Это был самый обычный жизненный путь любого блонди: сначала колледж, потом служба и постепенный карьерный рост (в котором Эм достиг самой вершины), а потом консультирование. Господин Эм знал, что финал своей карьеры он, как и все прочие представители элиты, встретит в белом кресле, в одной из лабораторий Башни Юпитер. И, разумеется, он был готов к этому. После того, как ему минуло пятьдесят шесть, Эм стал приводить дела в порядок, сворачивать крупные проекты, отказывался консультировать по проектам, подразумевающим нескорую реализацию. Он знал, что в любой день может получить сообщение из Башни о трехнедельной готовности. Но вот прошел год, другой, а сообщения все не было. Когда Эму исполнилось шестьдесят два, когда он почувствовал, что весь Эос смотрит на него косо и избегает его взгляда, блонди решил поговорить с Юпитер напрямую. Но в аудиенции ему было отказано. Эм послал запрос стандартным способом. Более полугода Юпитер молчала. Он послал еще одно сообщение, и еще, и еще. И, наконец, получил ответ: «Я хочу, чтобы ты жил». Юпитер не желала его отпускать. Это было необъяснимо, нелогично, иррационально… Она хотела, чтобы он жил. И он не мог нарушить ее волю. Он жил. Жил, постепенно растворяясь, замечая, как его тело становится прозрачным, а голос неслышным. Пять лет назад он понял, что больше не существует. Не существует ни для кого в Танагуре. Сначала, стараясь не замечать его, обитатели Эоса вынуждены были отворачиваться, отводить взгляд, внезапно вспоминать о каких-то неотложных делах где-то в другом крыле… А потом все привыкли. И он исчез на самом деле. Просто потому что не вписывался в картину этого мира, созданного Юпитер. Мира, в котором не было места для старости. Три года назад, увидев, как отправился на усыпление его преемник, Эм сорвался. Он почувствовал, что это не-бытие стало невыносимым. Блонди вошел в одну из лабораторий Эоса, в которой когда-то в юности проходил стажировку. Присутствовавшие там лаборанты как всегда не заметили его. Быстро сориентировавшись в изменившейся обстановке, он открыл один из отсеков, где хранились реактивы, достал ампулу с ядовито-розовым веществом, зажал ее в руке и вышел вон. Никто не сделал даже попытки остановить его. Но потом, сидя за столом в кабинете и рассматривая заряженный ядом иньектор, Рауль Эм вдруг понял, что не может нарушить волю Юпитер. Каждый раз, как он подносил мягкую подушечку иньектора к локтевому сгибу, перед его глазами вставали голубые буквы: «Я хочу, чтобы ты жил». Блонди покачал головой, вынул капсулу из прибора и раздавил ее на пальцах. Розовая, пузырящаяся жижа расползлась, впитываясь в белую ткань. Эм встал, стянул испорченную перчатку и, оставив ее на столе, вышел из кабинета в холл. У дверей стояли андроиды-реаниматологи в форме экстренной службы. Заметив блонди, они направились к нему. - Все в порядке, я уничтожил капсулу. Андроиды нерешительно потоптались на месте, один из них направился в кабинет, четверо, вежливо поклонившись, покинули апартаменты. В тот день Рауль Эм долго сидел на диване, опустив голову в ладони, и удивлялся своей наивности. Как он мог надеяться, что ему позволят умереть, пока она этого не желает. И он смирился. Приучил себя не думать, не чувствовать. Научился не видеть других, так же как они не видели его. Принял свою старость как данность. Привык к своей всё нарастающей слабости, к тому, что стал плохо видеть и мало спать. Привык к тому, что все шумы стали казаться слишком громкими, а запахи резкими. Он приучил себя часами сидеть в кресле, неподвижно и бездумно. Он полюбил смотреть в окно, особенно вечерами, когда город внизу покрывался сетью движущихся огней. Он стал крайне редко выходить из своих апартаментов, лишь раз в месяц выезжая в Башню Юпитер, где гулял по пустым коридорам центрального сектора. Именно во время одной из таких прогулок он увидел процедуру усыпления. Он заглянул в глаза умирающего блонди, которого смутно помнил, и возжелал смерти так сильно, что воля Юпитер просто перестала быть помехой. Блонди вернулся к себе, заперся в кабинете и всю ночь думал о том, как добиться желаемого. Его мозг снова заработал, отчаянно выискивая решение проблемы. Но решение не находилось, не складывалось. В памяти всплывали какие-то осколки, мозг силился выстроить логическую цепочку, но спустя мгновение всё построение рассыпалось в прах. Рауль Эм слишком долго был оторван от внешнего мира и слишком много времени провел в кресле, не думая ни о чем. И вот, когда он уже готов был оставить попытки найти решение, в памяти всплыло имя. И код абонента… Он сделал вызов, почти не надеясь на то, что абонент мог сохранить его за собой, спустя столько лет. Но ответ был. И решение сложилось. И вот сегодня вечером Рауль Эм сел в свой автомобиль и отправился в Мистраль.
Macavity: 3. Мистраль-парк, огромное многоэтажное сооружение, где собрано больше семидесяти процентов растений Амои. Еще двадцать процентов украшали Эос. И только десять росли в домах простых граждан или, совсем редко, на улицах. Мистраль-парк, считался одной из достопримечательностей планеты. Здесь, под прозрачными куполами разводили растения из всех уголков Галактики. Длинные, темные аллеи, широкие площадки для детских игр, кафе и клубы. Жители Амои, планеты, большая часть поверхности которой представляла собой серую, потрескавшуюся пустошь, изредка прерываемой грядой скал, с удовольствием проводили время здесь, среди зелени. Рауль Ам поднимался в прозрачной капсуле лифта на один из верхних этажей парка, на открытую площадку, где росли только три больших клена. Добравшись до места и выйдя из кабины лифта, он вынужден был зажмуриться. Ему в глаза хлынул горячий, красный свет тающего у горизонта солнца. От этого света полыхало небо и мокрый желтый кирпич, которым была вымощена площадка. Широкие, малиновые листья кленов тихо шевелились на ветру, шуршали и потрескивали, напоминая пламя в разгорающемся костре. Рауль Эм дождался, пока глаза его привыкнут к свету, и направился вглубь площадки, где на скамейке под одним из кленов сидел человек. Это был глубокий старик, худой и бледный. Его маленькая сморщенная голова давно лишилась волос. Только какой-то серый пух едва заметно топорщился над ушами. Впрочем, Раулю Эму был виден только в профиль, и за пух над вторым ухом блонди поручиться не мог. Старик сидел прямо, но мелкое дрожание его плечей выдавало усилия, которые ему приходилось прикладывать для этого. Когда блонди подошел, старик никак не прореагировал на его появление. Эм сел рядом, некоторое время неподвижно смотрел на закат, потом, не поворачиваясь к старику, протянул в его сторону руку ладонью вверх. Спустя несколько секунд ощутил легкое, почти невесомое прикосновение. В ладони лежал узкий черный цилиндр. - Когда яд подействует? - Очень скоро, через пару минут. Старик говорил тихо, словно с трудом выговаривая слова, проглатывая некоторые звуки. Голос его был глухим и немного хриплым. Впрочем, блонди понял его, кивнул, немного помолчал, потом спросил: - Есть зажигалка? - Вы намерены сделать это прямо здесь? - Да, в Эосе мне не дадут умереть. Старик промолчал в ответ. Эм добавил: - Я не думаю, что в связи с моей смертью кого-то будут преследовать. Старик кивнул. Рауль Эм взял черный цилиндрик сигареты в рот, неловко закурил, затянулся и тут же согнулся в приступе неудержимого сиплого кашля. Старик не шевельнулся и, только когда блонди пришел в себя, заметил: - Это с непривычки. Ничего страшного. Блонди кивнул и повторил попытку вдохнуть дым, на этот раз действуя аккуратней. На несколько минут он, сконцентрированный на своей задаче, забыл о своем соседе по скамейке. Но старик, казалось, и сам не особо интересуется Эмом. Он продолжал смотреть прямо перед собой на растекшееся вдоль горизонта солнце. Наконец блонди докурил и швырнул окурок в урну, стоявшую за скамейкой. Неприятный, непривычный привкус во рту раздражал его, Эм слегка наклонился вперед, откинул белые волосы со лба и стал жадно вдыхать влажный вечерний воздух. Старик искоса наблюдал. В свете яркого красного солнца стали видны все морщины на лице бывшего советника Главы Синдиката. Солнце словно сорвало с него маску и показало, насколько стар блонди. - Что же она с вами сделала… Но Эм уже не обращал внимания на старика. Он откинулся на спинку скамейки, замер, приняв спокойно-расслабленную позу, и закрыл глаза. Он чувствовал, как постепенно оцепенение, с которым невозможно бороться, охватывает его. Стало холодно, но это казалось не важным. Рауль Эм с восторгом ощущал, как умирает его тело.
Macavity: 4. Катце не мог сказать, в какой точно момент остановилось сердце блонди. Просто он вдруг понял, что остался на площадке один. Солнце скрылось за горизонтом, стало темно. Поднялся ветер. По ночам на такой высоте довольно холодно. Пора было уходить. Катце достал из внутреннего кармана небольшое устройство связи, набрал какой-то код. Через минуту на площадку поднялись несколько крепких молодых людей в черных костюмах. Двое подошли к скамейке, подхватили Катце на руки и аккуратно усадили в кресло-каталку, которую захватил с собой один из них. Если бы Рауль Эм был жив, он бы понял, почему голос Катце показался ему странным, почему он на протяжении всего разговора был таким неподвижным. Левая часть лица Катце была полностью обезображена. Над длинным, изогнутым шрамом, через весь висок и пол-лба располагался жуткий след, видимо, от лазерного оружия. Кожа здесь была когда-то почти сожжена, а удар оказался настолько сильным, что, возможно, повредил мозг. Непонятно, было ли это последствием того страшного удара или какой-то другой травмы или болезни, но левая половина тела и лица Катце были парализованы. Он был лишен возможности передвигаться самостоятельно. Телохранители перенесли его в коляску и осторожно покатили прочь с площадки. Чуть позднее, когда черный лимузин несся через весь Мидас к Холловей-отелю, шкафоподобные, мышцатые качки, окружившие своего кажущегося особенно хрупким на их фоне босса, шикали друг на друга и оглушительно шептали: «Тш-ш-ш-ш! Он спит! Не шумите». Но Катце не спал. Он вообще очень мало спал в последнее время. Сейчас он смотрел из-под полуприкрытых век на пролетающие за окнами здания и размышлял. Сегодня он помог умереть этому измученному блонди. Когда-то он оказал подобную услугу другому сыну Юпитер. В тот вечер, после взрыва, еле притащившись домой из больницы, куда пришлось сдать патлатого ублюдка-монгрела, он накурился до одури, до потери рассудка. Сначала его душили рыдания, потом одолел смех. Катце выбрался на крышу и смотрел, как извиваются голубые молнии вдоль башни Юпитер. И он хохотал, он ржал как конь. А потом снова спустился к себе, достал Черную Луну и выкурил сразу три сигареты. Яд не подействовал. Этого следовало ожидать, ведь Катце давно приучил себя к нему, принимая малые дозы. Тогда это показалось ему знаком судьбы. Он решил, что должен жить дальше, продолжать дело, начатое Ясоном. А через несколько лет признал, что никакого дела нет, что никогда никакой сверхидеи в подпольной деятельности Минка не было. Катце решил придумать эту идею самостоятельно, ударился в благотворительность, создал систему, благодаря которой мелких цересских пацанов усыновляли люди из других систем. Но спустя еще несколько лет по вине одного особо ретивого копа все рухнуло. Каналы связи перекрыли, агентов арестовали, пацанов, ожидающих отправки с планеты, частично перебили, частично выкинули в трущобы. Тогда Катце сорвался второй раз. Он выстрелил себе в голову. Но (чертово везение!) удар пришелся вскользь и всего лишь обезобразил лицо, но не убил. После этого была еще одна не слишком настойчивая попытка убить себя в автокатастрофе. Из тридцати пяти человек в этой аварии погибло тридцать четыре. Катце выжил. После чего прекратил все попытки свести счеты с жизнью. Он жил, хотя не хотел этого. Богател, хотя не стремился к богатству. Снискал уважение в торговой среде Мидаса, хотя не делал ничего, чтобы добиться его. Больше десяти лет назад он завязал с криминалом и занялся легальным бизнесом. И ему сопутствовала удача. Три года назад у него отказала нога, потом паралич охватил всю левую часть тела. И все же он продолжал жить.
Macavity: 5. В его спальне было тихо и темно. Только свет от городских огней оставлял пятна на потолке и стенах. Катце уже лежал в постели, дожидаясь, когда его фурнитур настроит кондиционер и выйдет вон. Марти, рыжеволосый мальчишка лет семнадцати, полтора года назад купленный у одного дельца, колдовал над прибором, стараясь угодить хозяину. Хотелось спать. Когда фурнитур справился со своей задачей и, поклонившись, направился к выходу, тихий голос Катце его остановил: - Марти, опусти шторы. - Но зачем? На улице не так холодно, и я уже настроил… - Просто сделай как я прошу, Марти. Марти пожал плечами, но опустил шторы. Его хозяин в последнее время часто вел себя странно. Внезапные прихоти, необъяснимые поступки. Фурнитур был уверен, что старик недолго протянет. Рассудка, по крайней мере, он уже лишился. Впрочем, Марти это особо не расстраивало. За время работы здесь он успел (способами честными и не очень) собрать кругленькую сумму, как раз достаточную для поступления в один из колледжей Даарса. Поддельное гражданское свидетельство, которое он раздобыл с помощью одного из подчиненных хозяина, должно было оставаться в силе еще около четырех лет. С таким багажом он, цересский мальчишка, вне всякого сомнения, сможет устроиться в жизни. Но хорошо было бы, если бы старик протянул еще немного. Каждый день у него на службе значительно поправлял благосостояние фурнитура. Марти улыбнулся, вспомнив об этом, поклонился своему хозяину и тихо произнес: - Спокойной ночи, господин Катце. Я зашторил окна. Сказав это, мальчик вышел. Если бы он был чуть внимательней, то расслышал бы тихие слова, прошелестевшие ему вслед: - Я не хочу видеть молнии на ее Башне.
Macavity: и глаза такие добрые-добрые (с)
Донна Роза: Интересно, мрачно и необычно...
Milky: Зашла посмеятся...Теперь спать не буду, садисты)))
Macavity: Milky пишет: Зашла посмеятся...Теперь спать не буду, садисты)))
Dosha: Сильно. И, что особенно радует - без излишних сантиментов. Macavity , я в Вас влубилась.
Эраэти: очередные песни об умерших детях.
ehwaz: Чё-то сроки жизни ты им отмерила мизерные.... А так - смеялась до слез!!!! Зараза!
Iren: Здорово...
lazarus: Macavity Добрый и пушистый, значит? Жестоко Вы с ними...
Страж: Отличный фик. Жизненный.
Тихе: Эх Маки, Маки.... *) И в кого ты такая только выросла? *) Но спасибо! Все-таки здорово! *)
Ariel: Ой. Тоска беспроглядная. В 75 лет есть столько причин чтобы жить и радоваться. Путишествия, вкусная еда, красивая одежда, украшения, занятия разумным спортом -плавание, фильмы...ну много всего. (Наверняка где-то водядся молодые красивые геронтофилы, если их создала природа, то пусть будут;-) Каждой твари-по паре:-)) Эх...столько причин чтобы жить даже в восемьдесят:-) Собачку можно в парке выгуливать. Фики можно писать :-)) Цветочки выращивать. Чтобы не было ощущение потери в старости, в молодости надо жить "на всю катушку"... Ну это я свое мнение высказываю.
Страж: Ariel, только с точки зрения обычных людей.
маривелл: Ariel Обсолютно согласна! Macavity пишет: - Я не хочу видеть молнии на ее Башне. Но молний как ни странно не было! Так как тело блонди сохранилось, а не взорвалось, как в случае с Ясоном, Юпитер смогла таки его реанимировать. Рауль открыл глаза, перед его лицом маячила Юпитер. - Game over! - пискнула она и разлетелась тысячей разноцветных шариков. Рауль тихонечко завыл.
lazarus:
маривелл: lazarus Согласись трагическое окончание.
lazarus: Ага. Как раз в стиле фика.
ehwaz: Нет, но я на самом деле протестую. Одного подвергают эвтаназии в 55 лет!!! Это же мужчина в самом соку!!! Только жить начинает!!!! Да и 75 - хи-хи!!!! Не возраст!!!!
Macavity: ehwaz пишет: Нет, но я на самом деле протестую. Одного подвергают эфтаназии в 55 лет!!! Это же мужчина в самом соку!!! Только жить начинает!!!! Да и 75 - хи-хи!!!! Не возраст!!!! Эви, ну чего ты? Не в возрасте же дело. Просто мне не верится, что элита доживает до глубокой старости и умирает в теплых постельках. Наверняка предусмотрен какой-то механизм утилизации. Тот, что показан у меня в фике, придумала, кстати, не я. Такая мысль уже давно высказывалась.. А мне было интересно - вот, дали Раулю возможность жить после срока, предусмотренного для элиты. И я понимаю, нормальный человек нашел бы чем заняться: цитата: В 75 лет есть столько причин чтобы жить и радоваться. Путишествия, вкусная еда, красивая одежда, украшения, занятия разумным спортом -плавание, фильмы...ну много всего. (Наверняка где-то водядся молодые красивые геронтофилы, если их создала природа, то пусть будут;-) Каждой твари-по паре:-)) Эх...столько причин чтобы жить даже в восемьдесят:-) Собачку можно в парке выгуливать. Фики можно писать :-)) Цветочки выращивать. Но блонди? Чем может заняться он? Притом что раньше смысл его жизни заключался в служении Амои? Из него даже фанатика науки, имхо, не получится - для этого надо быть более эмоциональным. все сугубо ИМХО
ehwaz: Macavity Вот кому не в возрасте, а кому - именно в нем!!!!! Против эфтаназии в 55 лет протестую!!!! И дело даже не в самой эвтаназии, а в том, что в тком-то юношеском возрасте они у тебя уже все седые и ни к чему не пригодные!!!! Категорически заявляю: так не бывает!!!!! Это самый расцвет сил!!! Даже нет, расцвет - в 60, а это - окончание юности.
Macavity: ehwaz Блин!!! Да где они у меня в 55 - седые и не к чему не пригодные? А? Я отлично понимаю, что 50-60 - это самый расцвет! Об чем и речь - их отправляют на усыпление в самом расцвете. Как только проявляются первые (sis!) признаки старения.
ehwaz: Macavity пишет: Об чем и речь - их отправляют на усыпление в самом расцвете. Долой Юпитер!!!!!
Донна Роза: "За что я тебя люблю, Михалыч, - за то, что ты ёмкие и содержательные тосты выдаёшь!" ("Особенности национальной охоты" ) Маки, я тебя обожаю за нестандартность мышления! Ты чудо, фонтанирующее идеями.
lazarus: А мне нравится идея из "Леса" - блонди не стареют, пока нужны Юпитер. Почему нет?
Macavity: ehwaz Ну что мне делать? Не придумываются у меня истории с хеппи-эндом. Донна Роза Я чудо, доедающее рыбку и ругающее разработчиков одного сайта самым отборным матом! (это по работе)
Macavity: lazarus пишет: блонди не стареют, пока нужны Юпитер. Почему нет? Хорошая идея (но со своими подводными камнями)
Донна Роза: Macavity пишет: (это по работе) - да уж понятно, что не по отдыху.
SS: Macavity Очень впечатлило. Сильно. Спасибо.
Macavity: SS Спасибо за отзыв. Когда пишется такая вещь-настроение, меня всегда гложут сомнения: никак бред получился? Зато потом очень приятно читать отзывы и смотреть, что увидели другие.
Донна Роза: Macavity , вот видишь, не меня одну впечатлило.
Страж: О возрасте эвтаназии. В данном случае вполне логично, что возраст довольно ранний, всего 55 лет. Если учитывать, что обмен веществ у элиты гораздо выше, чем у обычного человека, что объем задействованных клеток мозка значительно выше, следовательно их "расход" выше если не на порядок, то в разы, и что работать элита начинает в возрасте чуть ли не 13-15 лет, то вполне закономерно, что старится она гораздо быстрее человека. А так как на первом месте у элиты рациональность, то ни она, ни Юпитер не считают, что работа индивидуума-"пенсионера" вполсилы рациональнее стопроцентной работы необученного, но молодого новичка.
ehwaz: Страж А я наивно полагала, что раз у них больше ресурс организма, а значит, и стариться они долны медленней Я знаю, что медики считают, что люди достигают расцвета годам к сорока - наступает баланс между силой и разумом. То есть бедных блонди, стоит им чуть чуть перейти за этот период, срезают, как цветочки. Ничем иным, кроме как любовью стареющей Юпы к мальчикам, я подобную жестокость объяснить не могу
Йодзи: Macavity Такая грустно-нежная вещица получилась. Даже не знаю чего больше: грусти или нежности. Пожалуй, это один из немногих разов, когда у меня к Раулю какие-то чувства возникли. Маки, ты сильна
Страж: ehwaz, ресурс, конечно, больше, но тут вопрос в том, форсирован ли он в той же степени, что и все, что я перечислила, или все-таки меньше. Все-таки элита сделана на основе людей, мозг у нее примерно того же объема, что и у человека, она лишь использует его не на 10%, как обычный человека, а на 50-70%. Плюс к тому еще нужно помнить, что кроме больших нагрузок у элиты, судя по всему, нет тех путей "релаксации" от них, какие есть у обычного человека, особенно психологических. Да, обычный человек "созревает" к 40 годам (и это только в последние полтора-два века). Но блонди созревают раньше, годам к 25. И, в отличие от обычных людей, пора расцвета у них длится дольше (30-35 лет против 10-15). А вот "затухают" они быстрее, чем обычные люди - если для человека нормально и в 70-75 лет трезво соображать (не так хорошо, как в 40, но все же), то у элиты за счет более быстрого метаболизма угасание происходит года за 3, максимум лет за 5. Конечно, чтобы сказать наверняка, нужно знать такие подробности, которые не знает и сама авторша АнК, но вот такая моя теория .
ehwaz: Страж А как же жизненный опыт? Получается. что машина буксует.
полная версия страницы