Форум
Господин нейрокорректор
Macavity: Название: Господин нейрокорректор Рейтинг: R (?) Жанр: детектив Warning: ООС Дисклеймер: в общем, "ниасилила" я то, что задумывала первоначально. Детектив написать оказалось не так-то просто. При первой вычитке нашлась куча нестыковок, косяков. Я постаралась их вычистить. При второй вычитке косяков нашлось еще больше :))) Я снова села исправлять. И перегорела. Выкладываю как есть. (не пропадать же проде ehwaz) зы: Поэтому на все "а почему" можно смело отвечать: "патамушта гладиолус" (как это ни прискорбно) ззы: Да! И как всегда фик пронизан настроением радости, счастья и позитива. Что еще ждать от старого толстого котищи?
Ответов - 146, стр:
1 2 3 4 All
Macavity: Глава 1. Преступление. Глава Нейрокоррекционного Центра Амои, главный генетик и Научный Советник Главы Синдиката Рауль Ам вышел из корабля, приземлившегося десять минут назад в служебном космопорте Сэсана. Гладкое покрытие посадочной площадки ослепительно белело под лучами летнего солнца. Пахло теплым металлом и горячим песком. Вокруг разогретого корпуса корабля мелко дрожал раскаленный воздух. Было тихо, только еле слышно гудели где-то внутри шаттла не вполне остановившиеся двигатели. Рауль огляделся. Шесть андроидов в глухих черных костюмах выстроились у выхода с площадки, ожидая его. Господин Ам представил, как нагрета синтетическая поверхность их пиджаков и поморщился. После чего поправил солнечные очки и начал спускаться по трапу. Превосходное настроение, в котором пребывал господин главный нейрокорректор, возвращаясь с Даарса, понемногу оставляло его. Мирная, солнечная тишина площадки была обманчивой. Что-то случилось. Он чувствовал это. Скрытое напряжение сквозило во всем: в неподвижно замерших у выхода андроидах, в прозрачных миражах, дрожащих над разогретым пластиком дорожек, в самом воздухе, неподвижном, густом. Рауль Ам спустился и направился к стоявшей у выхода группе. Было по-прежнему тихо, и только звуки его шагов, громкие и четкие, нарушали покой посадочного отсека. Навстречу ему из-за стеклянной двери вышел человек в униформе внутренних служб Сэсана. Рауль взглянул на бледного чиновника, нервно терзающего в руках переговорный блок, и понял, что не ошибся в своих опасениях. Что-то случилось. - Господин Ам! Хидео Ром, начальник порта. Как хорошо, что вы решили вернуться раньше. - Что произошло? - Мы не в курсе, господин Ам. Юпитер приказала направить вас к ней, как только вы приземлитесь. О причинах такой срочности мне не докладывали. Рауль не дослушал начальника космопорта и быстро зашагал к выходу. Андроиды-телохранители двинулись за ним. Миновав терминал таможенного контроля и несколько прозрачных переходов, блонди остановился посреди огромного безлюдного зала. - Почему здесь так пусто? - Распоряжение Юпитер, - ответил запыхавшийся Ром. - Все космопорты Амои в отцеплении. Вылеты задерживаются. Наш порт вообще временно закрыт. Я не представляю, что происходит. Но думаю, вы скоро узнаете все сами. Несколько минут спустя Рауль Ам в черном лимузине мчался в центр Танагуры, к Башне Юпитер. Узкие, залитые неживым синтетическим светом, коридоры башни Юпитер, напоминали сегодня внутренности разворошенного муравейника. Туда-сюда сновали местные служащие в белых комбинезонах, автоматические двери поминутно открывались и закрывались, изредка раздавались непонятные сигналы, заставляющие андроидов, спешивших в одну сторону, разворачиваться и направляться в другую. Рауль поднялся в комнату для аудиенций, присел на узкий диван и стал дожидаться, когда Юпитер захочет поговорить с ним. Но уже через несколько секунд его ожидание прервал маленький андроид-фурнитур: - Господин Ам. Юпитер просила проводить вас в центральную переговорную. Рауль спокойно встал и направился за андроидом, ни взглядом, ни жестом не выказав своего изумления. Хотя дело, судя по всему, было еще серьезней, чем он предполагал. Шутка ли, Юпитер вызывает его на прямой контакт, привилегию Главы Синдиката. За всю карьеру на счету главного нейрокорректора было только две такие встречи. Центральная переговорная комната представляла собой светлое помещение с большим стеклянным окном в высоком потолке. Полуденное солнце освещало гладкие пластиковые стены и оставляло длинные изогнутые тени на красной шелковой обшивке дивана, располагавшегося в центре комнаты. Рауль, вспомнив прошлые встречи, сел на диван и взял бокал, стоявший на стеклянном столике рядом. Через несколько минут над подиумом в глубине комнаты появилось легкое свечение, быстро принявшее форму прозрачных перламутровых шаров. А вскоре шары трансформировались в привычный голографический облик Юпитер. Рауль опустил голову и приготовился к контакту. Несколько резких, точных уколов где-то глубоко внутри, в голове, несильный удар по вискам, и вот он уже может воспринимать информацию, передаваемую ему. - Рауль. Ты готов к контакту? Ты понимаешь меня? - Да. Что произошло? - Преступление, сын мой. Сегодня ночью было совершено преступление. Рауль нахмурился и поднял взгляд на Юпитер. Перламутровые шары дрогнули и начали словно растекаться в воздухе, создавая вокруг сидящего на диване блонди полупрозрачный кокон. Это было особое поле, интерфейс, позволяющий некоторым представителям элиты напрямую подключаться к внутренним системам башни. Убедившись, что ее сын настроил под себя управление, Юпитер начала излагать факты: - Сегодня утром, в 5:28 мои техники обнаружили странную аномалию в одном из модулей памяти. Им понадобилось более часа, чтобы выяснить характер аномалии. В 7:12 они установили, что ночью из моих накопителей был удален некий объем информации. Точно – 13.823.000 нейро-единиц. Следуя за мыслями Юпитер, Рауль подключился к базе данных накопителей. И очень быстро обнаружил аномалию. Она выглядела как неровная дыра, заполненная белым шумом. - Это достаточно большой объем. Что могло вызвать сбой? - Это был не сбой. После тщательного анализа мои техники установили, что информация была удалена намеренно и очень искусно. Кто это сделал – мы пока не знаем. - Данные можно восстановить? - Здесь и кроется основная проблема, с которой мы столкнулись. Неизвестный злоумышленник не просто удалил данные, он подчистил все связи, по которым мы могли хотя бы понять, что за информация пропала. - Значит сейчас это неизвестно? - Нет. Мы знаем точный объем пропавшей информации, знаем дату совершения преступления, знаем место проникновения. Больше мы не знаем ничего. - Но должны же остаться косвенные связи, какие-то логические закономерности. Что-то, что позволит… - Нет, Рауль. Мы несколько часов безуспешно пытались найти их. Нужно признать, что злоумышленник, проникший в систему – профессионал высочайшего класса. Он не оставил никаких зацепок внутри системы, он вывел из строя внешние камеры наблюдения. За два с половиной часа он провел хирургически точную операцию и скрылся с неизвестными данными. - Ситуация… сложная. Есть ли хоть что-то, за что можно зацепиться? - Есть. Я проанализировала все наши возможные ходы и пришла к выводу, что вычислить преступника сможешь ты, Рауль. - Я? Каким образом? На первый взгляд кажется, что лучше бы поручить расследование этого дела Департаменту Внутренней Безопасности Эоса. Арман, несомненно… - Нет. Они бессильны. Все, что они могут – это проверить алиби у всех, кто имел доступ в башню за последний месяц. Но я не сомневаюсь, что наш ловкий оппонент позаботился об этом. - Хорошо. Допустим. Что смогу сделать я? - Давай рассуждать логически, Рауль. Нам нужно найти неизвестного, скорее всего обладающего железным алиби, и, в отличие от нас, располагающего информацией о своих противниках, человека. Он позаботился обо всем, стер все следы. - Но что-то осталось? Не так ли? Я пока не могу поймать ход ваших мыслей. - Рауль, он мог стереть все следы, но осталась его память. Мы вычислим его через воспоминания. - Сканирование? Вы предлагаете просканировать всех подозреваемых? Все население Амои? - Если понадобится, Рауль, мы просканируем даже цересских монгрелов. Но, как ты понимаешь, начнем мы не с них. С сегодняшнего дня я наделяю тебя особыми полномочиями. Начни проверку с тех, кто допущен в Башню, потом займись Эосом. Затем действуй, как сочтешь нужным. - Преступник мог уже скрыться с планеты. - За время, прошедшее с момента кражи, Амои покинули всего 214 человек. Ими занимается мой спецотдел. Но я более чем уверена, что вор все еще на планете. Найди его для меня, Рауль. Я хочу знать, что за данные потеряла. - Хорошо. Рауль потер виски. Переливающееся поле вокруг него задрожало и исчезло. - Более полную информацию о преступлении ты получишь у техников. Также зайди в спецотдел к Камиллу Дейну, вам нужно договориться о сотрудничестве. А если понадобится моя консультация, приходи в любое время. С этими словами Юпитер плавно вернулась к подиуму и растворилась, дав понять, что аудиенция окончена. Рауль снова поморщился. У него дико болела голова. Снова. Точно так же как и в прошлые два раза. Справившись с собой, блонди встал, слегка поклонился и вышел из зала.
Macavity: Глава 2. Вероятный преступник. Прошло более трех часов, прежде чем Рауль добрался до своего кабинета. За это время он успел сделать многое: под правдоподобным предлогом запустил процедуру массового сканирования в Эосе, собрал группу надёжных сотрудников, подготовил программу анализа воспоминаний, распорядился переоборудовать несколько лабораторий в Башне под свои нужды, посетил спецотдел и, наконец, поговорил с техниками Юпитер, получив у них полную информацию о преступлении. Теперь, в тиши своего кабинета, он мог спокойно проанализировать полученные данные. Итак, что же он имел? Неизвестное лицо или группа лиц ночью (в период с 3:20 до 5:47) проникли в Башню Юпитер, предварительно отключив все системы наблюдения. Взлом не мог быть осуществлен извне, так как модули, подвергшиеся атаке, были автономны. Далее… Злоумышленники стерли неизвестную информацию (возможно, предварительно скопировав ее). После чего уничтожили все данные, по которым можно было бы узнать, что это была за информация. Не осталось никаких ссылок, связей, указаний, пометок или примечаний, направленных на стертый сектор. Юпитер права - тот, кто осуществил взлом, несомненно, профессионал высочайшего класса. Рауль откинулся на спинку кресла, положил руки на стол прямо перед собой, закрыл глаза, сосредоточился. Ситуация была крайне неприятная. По всем правилам расследований ему следовало задать себе вопрос: кому выгодна кража? Но сейчас этот вопрос не имел смысла, ибо не было известно, что именно пропало. Хорошо. Если нельзя сказать, кому было выгодно преступление, следовало понять, чье участие в нем наиболее вероятно. Безусловно, злоумышленник хорошо знал как реальную структуру Башни Юпитер, так и виртуальную. Такое знание наводило на мысли об элите. Более того, об элите, допущенной в Башню. Кроме того, он, несомненно, обладал отличными знаниями и превосходными навыками в сфере информационных технологий. И это тоже намекало на элитное происхождение преступника. Так почему же тогда перед мысленным взором господина нейрокорректора постоянно возникает лицо совсем другого человека? Рауль досадливо поморщился и открыл глаза. Принялся рассматривать причудливые узоры на высоком потолке. Но назойливая мысль, которую он гнал от себя, не желала уходить. Каце. Бывший фурнитур Ясона Минка. Человек, однажды почти взломавший Юпитер. Рауль помнил, как негодовал, когда узнал от Ясона о попытке взлома. Тогда он настаивал на немедленной ликвидации Каце. Но его друг, загадочно улыбнувшись, заметил: «Такими людьми не разбрасываются, Рауль». И рыжий хакер остался жив. Более того, он получил гражданство, добился влияния на Черном Рынке и вообще забрался настолько высоко, насколько может забраться монгрел. После смерти Ясона о нем ничего не было слышно. Рауль несколько раз напоминал себе, что оставлять рыжего негодяя без присмотра не стоит, но так и не занялся им всерьез. Теперь бледное лицо, обрамленное ярко-красными, острыми, как ножи, прядями возникало перед глазами Рауля всякий раз, как он задумывался о вероятном преступнике. Однажды Каце был достаточно ловок, чтобы почти взломать Юпитер. Теперь он еще и опытен, да и знаний о внутренних системах Башни у него, в результате общения с Ясоном, наверняка предостаточно. Монгрел. Хитрый и опасный монгрел, обладающий немыслимо высоким для жителя трущоб коэффициентом интеллекта. Рауль встал и прошелся по кабинету. Остановился у окна, задумался. Что ж, версию с Каце стоило проверить. Все равно он не сможет успокоиться, пока не сделает этого. Рассудив так, господин нейрокорректор вернулся к столу и отправил запрос в мидасский отдел Департамента Безопасности. Через несколько минут у него на связи был сам глава этого отдела Натан Ино, молодой оникс с лиловыми глазами. - Господин Ино, мне нужна ваша помощь. - Я слушаю вас, господин нейрокорректор. - Необходимо как можно скорее найти одного человека. - Мой отдел к вашим услугам. Кто он? - Некий Каце. Бывший фурнитур Ясона Минка. Сейчас он, насколько мне известно, достаточно крупная фигура на Черном Рынке. - Я знаю, о ком вы говорите. - Сможете доставить его ко мне в Башню? - Думаю, да. - Сколько времени вам понадобится? - Если не возникнет никаких проблем – менее часа. - Есть подозрение, что проблемы возникнут. - В таком случае, он будет доставлен позже. Насколько позже – сказать не могу. - Хорошо, действуйте, Ино. Рауль отключил коммуникатор, снова откинулся на спинку кресла, скрестил перед собой пальцы и задумался. Ино можно было доверять. В свои двадцать шесть лет молодой оникс занимал неслыханно высокую для его касты должность. Обычным уделом черноволосой элиты Амои была дипломатия. Послы, полномочные представители, дипломатические консулы. Ониксы были лицом Танагуры. Верхом карьерной лестницы считалось занять должность консула в каком-либо инопланетном представительстве Амои. Натан Ино пошел по другому пути. Он выбрал стандартную карьеру джэйда или сапфира, каст, по традиции служивших в силовых структурах. Разумеется, молодого оникса должны были остановить в самом начале. Но ему повезло. Им заинтересовался сам Ясон Минк. Глава Синдиката быстро разглядел в серьезном бледном юноше подающего надежды силовика и сделал его помощником начальника мидасского отдела Департамента Безопасности. И он не ошибся в своем выборе. Теневую часть Мидаса Ясон держал в своих руках с помощью Каце, а легальный бизнес находился под присмотром Натана. Скоро Ино занял должность своего первого начальника. Если Каце еще на планете – оникс его найдет, беспокоиться на этот счет не стоило. Сейчас следовало позаботиться о программе глубинного сканирования. Вряд ли бывший фурнитур Минка окажется единственным подозреваемым. Господин нейрокорректор встал, вышел из кабинета, и направился в лабораторию. Ее уже должны были переоборудовать. Группа, которую собрал Советник, состояла из самых надежных и доверенных лиц. Два платиновых блонди из позапрошлого выпуска, блестящие молодые ученые, специалисты в области нейрокоррекции. Именно их Ам проверил первыми, чтобы убедиться в полной невиновности. Десять лаборантов-руби, также были просканированы самым тщательным образом. Оставался еще доверенный помощник Рауля – доктор Хан, который как раз сейчас проходил проверку. Впрочем, в его лояльности сомневаться не приходилось. Рауль поинтересовался ходом всеобщего нейросканирования. Просмотрел текущие отчеты. Его люди проверили уже более половины обитателей Эоса. Было выявлено несколько подозрительных случаев. Информация уточнялась. Аппаратура и программное обеспечение для глубокого сканирования уже настраивались. Пока все шло по плану. Рауль еще раз попросил принести ему отчеты техников Юпитер, сел за один из столов в лаборатории и принялся изучать данные. Его прервали через два часа. В лабораторию вошел охранник и доложил: - Господин Ам, к вам господин Натан Ино. Он говорит, что вы его ждете. - Да, пропустите. В лабораторию вошел человек в черном френче службы безопасности. Он огляделся, заметил Рауля, приблизился к нему и почтительно поклонился: - Советник. - Еще раз здравствуйте, Ино. Что-то случилось? Возникли трудности? - Нет, господин Ам. Напротив, человек, которого вы искали, уже доставлен сюда и ждет вас в вашей приемной. Я счел нужным лично сопроводить его. - С чего вдруг такая честь обычному монгрелу? - Не совсем обычному, господин нейрокорректор, не так ли? Могу я узнать, что вы намерены с ним делать? - Почему вас это интересует? Для начала я с ним поговорю, дальнейшие мои планы не подлежат разглашению. Натан Ино понимающе усмехнулся, прошелся по лаборатории, остановился у выхода. - И все же, господин Ам, я вас прошу…, - оникс запнулся, - Понимаете, этот монгрел очень важен для Мидаса. Его нельзя убрать просто так. Боюсь, в этом случае я не сдержу волну преступности, которая захлестнет окраины. - Я буду иметь это в виду. Кстати, Ино… - Да, господин Ам? - Прошу вас, проследуйте за моим помощником. Раз уж вы сами зашли к нам, пройдите тест. - Тест? - Да, плановая проверка. Вам все равно пришлось бы столкнуться с ней сегодня. - Ах да. Мне уже сообщили. Что-то серьезное? Рауль улыбнулся. Натан понимающе приподнял брови, улыбнулся ему в ответ и вышел из лаборатории вслед за одним из лаборантов. - Винсент, когда будет готова установка? - Через десять минут, господин Ам. У нас будет … э-э-э-э… клиент? Господин нейрокорректор кивнул, отложил в сторону отчеты и направился в приемную, где его уже дожидался первый подозреваемый.
Macavity: Глава 3. Каце. Дилер Черного Рынка Амои. Два охранника, дежурившие у дверей, вздрогнули и вытянулись по струнке. Ам удивленно отметил, что оба они монгрелы. «Наверное, полукровки, служащие в Гардиан и получившие гражданство». Господин нейрокорректор поморщился и пообещал себе поговорить об этом с Натаном Ино. Сейчас, однако, задерживаться не стоило. Рауль вошел в приемную, одновременно служившую ему кабинетом. Здесь не было окон, и царил полумрак. Еще двое охранников, на этот раз андроиды, стояли по бокам широкого черного кресла, развернутого к двери спинкой. Над ним струился еле заметный дымок. Рауль нахмурился и отдал приказ охранникам: - Выйдете оба. И ждите за дверью. Андроиды вышли. Господин нейрокорректор обошел кресло и сел за стол, стоявший перед ним. Только приняв расслабленную позу и сложив перед собой ладони «домиком», он поднял взгляд на человека, сидящего напротив него. За полгода, прошедшие с тех пор, как он видел его в последний раз, Каце не изменился. Такой же бледный, рыжий, с красными от недосыпания глазами. Серый свитер был все тот же, в котором дилер ходил и год, и два года назад. Очевидно, Каце не особенно заботил его внешний вид. Разумеется, монгрел курил. Сколько Рауль помнил бывшего фурнитура Ясона Минка – у него всегда была сигарета в зубах. Каце спокойно смотрел на Ама и ничего не говорил, ни о чем не спрашивал. Затянувшееся молчание становилось нелепым. Кто должен был нарушить тишину. Рауль прищурил глаза, откинулся назад на спинку кресла и скрестил руки на груди. - Каце… - Слушаю вас, господин Ам. Голос монгрела был низким, гулким. В памяти вдруг всплыли порядком подзабытые образы. Ясон в своем кабинете, разговаривающий с бывшим фурнитуром. Черноволосый пет, нахально рассевшийся на рабочем столе Главы Синдиката. Взрыв Дана Бан и кровь, стекающая по руке, порезанной раздавленным стеклом. Каце был человеком из прошлого. Того самого, что следовало забыть как можно скорее и никогда не вспоминать. Потому что если прошлому дать хоть один шанс вернуться, оно станет возвращаться снова и снова. И уже никогда не оставит в покое. - Господин Ам? Рауль вздрогнул. - Да?.. Да! У меня есть несколько вопросов. Чем быстрее ты на них ответишь, тем лучше будет для тебя. - Спрашивайте. Как это характерно для Каце. Никаких лишних слов. Сразу к делу. - Где ты был этой ночью? - Какой период времени вас интересует? - Начни с полуночи. Каце наклонился к низкому столику, стоявшему неподалеку, раздавил докуренную сигарету в пепельнице, достал новую. - В полночь я… Щелкнула зажигалка. - Я.. Дилер замер с неприкуренной сигаретой в зубах. Его узкие глаза расширились, в них отразилась растерянность. - Я слушаю тебя. Каце спрятал зажигалку в карман и приложил ко лбу ладонь, словно помогая себе что-то вспомнить. Наконец он поднял взгляд на блонди, достал изо рта сигарету и покачал головой: - Я не помню, господин Ам. - То есть? - Я не помню, что делал вчера в полночь. - А до этого? Каце задумался. - Утром я разбирался с одним делом. Проблемы с грузом в космопорте Даарса. Потом был на Ракун-Лейн в баре. Просидел там до полудня. Днем я занимался разбором документов… - На Черном Рынке принято вести документацию? - Разумеется. И то, что она фальшивая, нисколько не облегчает дело. - Дальше. Каце помассировал виски, закрыл глаза. На некоторое время замер. Снова повисло молчание. Наконец дилер вздохнул и покачал головой: - Нет, я не помню. - Хорошо, а с какого момента ты снова помнишь свои действия. - Трудно сказать. Пожалуй, с утра. Я проснулся около восьми, приготовил кофе… - Ты помнишь, как заснул? - Да, смутно. Помню, в комнате было темно. И… Каце запнулся. - Господин Ам, этой ночью случилось что-то? - Случилось. Рауль Ам задумчиво потер подбородок. Потом встал и прошел к двери, кивнув на ходу Каце: - Пойдем со мной. Монгрел молча подчинился. Нейрокоррекционная спецлаборатория была залита голубым светом. Большую часть ее занимал невысокий круглый подиум, на котором располагались два кресла с множеством проводов и трубок, идущих от них. У боковой стены лаборатории находился главный блок, пульт управления, а также системы наблюдения и анализа. Остальные части нейрокоррекционной машины были спрятаны в стенах. Каце уже сидел в кресле. К его вискам были подсоединены маленькие серебристые датчики. Еще несколько непонятных устройств крепились к запястьям и шее. Мягкие синтетические ремни надежно фиксировали руки и ноги монгрела, ограничив его движения на случай припадков, которые отнюдь не были редкостью при проведении нейрокоррекционных процедур. Вообще, психика и конкретно память по-прежнему оставались достаточно туманными областями современной науки. За многие века развития человечество успело подробнейшим образом изучить все тайны своей материальной оболочки. Тело больше не составляло загадки. Ученые игрались цепочками генов, перестраивая их в соответствии со своими нуждами. А вот в области, называемой душой, прорыва не случилось. В какой-то мере успехом можно было считать создание искусственного саморазвивающегося интеллекта. Но единственным подтверждением этого успеха был проект Лямбда 3000 Юпитер, система замкнутая, пресекающая все попытки проникнуть внутрь и исследовать ее. После Abyss создавались и другие группы ученых, пытавшихся повторить этот эксперимент. Но ни одна попытка не увенчалась успехом. Юпитер оставалась уникальнейшим образованием Вселенной. Впрочем, проблема искусственного интеллекта скорее относилась к сфере информационных технологий. Что же касается не электронного, а человеческого разума, то здесь успехов было еще меньше. Даже Нейрокоррекционный Центр Амои, ведущий в Галактике, продвигался в постижении этих тайн маленькими шажками. Ученые Эоса научились считывать воспоминания, стирать или блокировать их. Также появилась возможность делать коррекцию психики. Но механизмы, использовавшиеся для этого, были по-прежнему несовершенны. Любое, даже самое элементарное вмешательство, могло закончиться плачевно. Именно поэтому должность главного нейрокорректора всегда занимал блонди. Выдержка, рассудительность, способность мгновенно принять единственно верное решение, отличавшие лучших сынов Юпитер, оказывались при проникновениях в разум человека бесценными качествами. Рауль занимал эту должность уже шестой год. До этого еще восемь лет был главным помощником предыдущего нейрокорректора, своего наставника Виктора Ама. Он помнил собственное первое вмешательство в чужой разум. Лабораторная работа. Необходимо было считать воспоминания подопытного и изложить их в отчете. Задача не сложная. Это теперь так кажется. А тогда он просто потерял сознание. Только после четвертой попытки Рауль научился управлять своими мыслями при подключении к чужому разуму. Это было крайне важно. Основная часть нейрокоррекционной процедуры производилась по отработанным и многократно проверенным программам. Однако от внимательности и четкости действий нейрокорректора по-прежнему зависело слишком многое. Сейчас, нанося на виски прозрачную смазку, необходимую для подсоединения к креслу, он еще раз продумывал свои действия. Процедура, которую Раулю Аму предстояло провести на этот раз, в коррекционной практике была большой редкостью. Глубинное сканирование. Здесь главное остаться в стороне от мыслей исследуемого, не выдавать своего присутствия, воздействовать на его разум только косвенными способами. В противном случае не выйти из искусственной комы рискуют оба: и нейрокорректор и объект его исследования. Рауль закончил подготовку, сел в кресло. Пока лаборанты крепили к его вискам серебристые пластины контактов, он рассматривал своего первого подозреваемого. В неживом, голубоватом свете лаборатории, с убранными под маленькую белую шапочку волосами, обездвиженный и беззащитный, Каце был совсем не похож на того жесткого, уверенного в себе дельца, каким привык его видеть Рауль. Длинный, неровный шрам, больше не скрываемый рыжими прядями, казалось, рассекал его лицо на две половины, превращая его в жуткую маску. В длинных золотистых глазах плескался страх. - Все готово, господин Ам. Можно начинать. - Хорошо, Винсент, запускайте программу. Голубой свет от большой круглой лампы над коррекционным подиумом стал нестерпимо ярким. Рауль почувствовал отвратительно сладкий привкус во рту, к горлу подкатила тошнота, в виски начали быстро-быстро биться электрические разряды. Процесс подключения к чужому разуму с целью глубокого сканирования был чертовски неприятным. Наконец свет погас, гулкая тишина оплела голову. Рауль некоторое время бездействовал, успокаиваясь и сосредотачиваясь. Наконец, решив, что готов, он приступил к подстройке своего разума к разуму Каце. Загрузка графического псевдо-интерфейса. Проверка реакций испытуемого. Все как будто в порядке. Рауль подключился. Переждав обычное для первых минут контакта мельтешение каких-то образов и обрывков мыслей, он приступил к поиску поврежденных областей. Это не заняло много времени. Скоро он нашел довольно большой участок, заполненный шумом. Сверившись с нейро-картами, он понял, что эта область памяти стерта. Господин нейрокорректор задумался. Стереть память самому себе Каце не мог. На черном рынке продавались примитивные блокираторы, в половине случаев способные сделать какую-либо информацию недоступной, но в другой половине случаев убивавшие пользователя. С блоками, поставленными этими устройствами, особых проблем не возникало. Но в памяти Каце не было блоков. Участок был стерт. Причем стерт довольно умело, аккуратно. Рауль осторожно проник внутрь, чтобы попытаться по косвенным данным определить, что за информация стерта. Но, странное дело, все симптомы потери памяти у Каце полностью совпадали с симптомами похищения информации у Юпитер. Вывод напрашивался один: неизвестный, похитивший данные из башни, также поработал над мозгом рыжего монгрела, скорее всего являющегося его сообщником. Стертый участок памяти уже заполнился беспорядочными образами из глубин сознания и подсознания Каце. Разобраться в получившейся каше было сложно, практически нереально. Возможно, при тщательном обследовании можно было найти какие-то артефакты, оставшиеся от навсегда утерянных воспоминаний, но Рауль решил пока не закапываться так глубоко. Причастность монгрела к преступлению казалась очевидной. Его можно будет взять под стражу и при необходимости просканировать снова. Рассудив так, нейрокорректор приготовился выйти их программы, но вдруг заметил странную аномалию в участке, расположенном неподалеку. Обследовав ее, он понял, что это блок. Довольно странная разновидность. Такие структуры были в ходу лет десять назад. Судя по маркировке – это работа спецслужб Эоса. Чтобы узнать точнее, Рауль переключился на этот участок и начал расшифровывать специальные метки. Виктор Ам. Наставник Рауля. Предыдущий главный нейрокорректор. Шесть лет назад он погиб во время сканирования Главы Службы Безопасности Эоса. Рауль занял его место. Как странно. Блок поставлен десять лет назад. Какие общие дела могли быть у Виктора и Каце? Рауль, немного поразмыслив, решил снять блок. Он запросил информацию через внешний порт, а потом, получив ее, с легкостью вскрыл защиту. Синий туман визуального отображения блока рассеялся. Рауль вошел в открытую область и активировал этот участок. Заблокированная информация оказалась довольно большим куском жизни Каце: от поры осознания самого себя до пятнадцати лет. В данный момент вместо этого участка функционировала искусно созданная подмена, фальшивка, ложная память. Вскрыв самый последний кластер, Рауль с изумлением увидел пятнадцатилетнего Каце в элитной школе Эоса. - Кассий, не пытайся спорить! Этот алгоритм не самый удачный. - Простите, господин Неру, но я настаиваю именно на нем. Уже в процессе тестирования вы увидите его эффективность. - Ты ставишь под удар результаты работы всей группы. - Я готов нести ответственность. - Какой же ты упорный, мальчик. Молодой руби в серой униформе спецшколы Эоса улыбнулся и сдержанно поклонился наставнику. - Мне нужно закончить работу, господин Неру. Вы позволите мне задержаться в информатории? - Разумеется, Кассий. Наставник вышел. Кассий проводил его взглядом, потом вздохнул и снова погрузился в расчеты. Видимо, что-то не сходилось в них, мальчик хмурился и задумчиво тер лоб. Наконец, окончательно зайдя в тупик, он отодвинул от себя рабочий планшет и лег грудью на стол, прижавшись щекой к его холодной поверхности. Длинные красные волосы, рассыпавшиеся по плечам, доходили почти до пола. В золотистых глазах была досада и усталость. Немного полежав, мальчик встряхнулся, выпил воды и хотел было продолжить работу, как вдруг дверь в информаторий школы открылась, и в помещение вошли два блонди. Рауль сразу узнал своего наставника Виктора Ама. Рядом с ним шел тогдашний Глава Синдиката господин Джарет Минк, наставник Ясона. Рауль насторожился. Минк оглядел информаторий и, заметив склонившегося в приветственном полупоклоне Кассия, направился к нему. - Добрый вечер, молодой человек. - Добрый вечер, господин Минк. - Сверхурочные занятия? - Да, мне нужно закончить одну работу. Джарет Минк пристально посмотрел мальчика, потом взглянул на Виктора. Тот недоуменно пожал плечами. Тогда Глава Синдиката снова обратился к Кассию. - У меня к вам будет дело. Подождите здесь, хорошо? - Да, конечно. Я подожду. Джарет и Виктор скрылись за небольшой дверью, ведущей в смежную с информаторием лабораторию. Некоторое время Кассий спокойно дожидался их возвращения. Продолжать работать он уже не мог. Тот факт, что сам Глава Синдиката обратился к нему с просьбой, взволновал мальчика. Наконец, не выдержав, он осторожно подошел к двери и приоткрыл ее. Рауль отметил про себя, что такое поведение является девиантным для элиты. Уж если приказали ждать – нужно ждать. Кассий хотел, видимо, напомнить о себе. Он уже открыл рот, чтобы позвать господина Минка, как вдруг странные слова, сказанные Главой Синдиката Виктору Аму, лишили его дара речи. Замерев, молодой руби, не замеченный двумя блонди, слушал их разговор: - Ам, этот мальчик всего лишь руби. Думаете, его потеря сильно ударит по экономике Амои? Не смешите меня. - Минк, еще раз. Вы предлагаете мне забивать микроскопом гвозди. Иначе назвать такое использование элиты я не могу. - Но подобные случаи уже были. - Да, но это не значит, что я должен потакать вашим прихотям. - Это не прихоть, Виктор. И вы, и я, мы оба знаем, что мне недолго осталось занимать свой пост. Послезавтра я вылетаю на Лето. И вряд ли уже вернусь оттуда. Виктор Ам устало потер глаза рукой и вздохнул: - Я знаю, Джарет. Но ничем помочь не могу. - Я не прошу помощи, Ам. По крайней мере, для себя. Поймите, у меня осталось меньше двух суток, чтобы позаботиться о Ясоне. Я… Я так мало дал ему. Черт, Виктор, я был слишком занят борьбой с Федерацией, я… Я сильно навредил моему воспитаннику. - Я не понимаю, о чем вы говорите, Джарет. - И не поймете. По крайней мере, я на это надеюсь. Но поверьте, я сильно виноват перед Ясоном. И оправдаться уже не успею. Ни перед ним, ни перед Юпитер. Джарет присел на один из столов и закрыл лицо ладонью. - Виктор. Мне хочется сделать ему последний подарок. Я долго думал, что это может быть. И вот недавно, разбирая архивы Грэма, наткнулся на материалы «дела об элитных фурнитурах». Я хочу такого же для Ясона. - Джарет, этот проект был закрыт полсотни лет назад. - Я знаю, поэтому действую неофициально. Ам, подумайте, это ведь действительно превосходный подарок: фурнитур, абсолютно лояльный, умный, умелый, красивый. Ясон остается один. Я чувствую, что его ждет большое будущее. Ему понадобятся преданные люди. Проект «элитные фурнитуры» - он ведь был успешным? Правда? - Да, он был успешным. Но нерентабельным. Вы знаете, во сколько обходится выращивание элиты? - Но авторы проекта решили пойти на такие траты. - Да, но не забывайте, они вырастили простейших ониксов. С самого начала воспитывали их как фурнитуров, как слуг. Получились идеальные фурнитуры, но стоимость их производства многократно превышала их полезность. - Виктор, я не прошу возобновлять проект. Мне нужен всего лишь один фурнитур. Элитный фурнитур. - И вы предлагаете мне стереть память этому мальчику-руби. Кастрировать его. Внушить ему, что он родился монгрелом. Джарет, вы… - Послушайте, Ам. Не нужно читать мне нотаций. Я же знаю, что судьба этого руби вас волнует нисколько не больше, чем меня. - Джарет… - Мне кажется, я сделал для Амои достаточно, чтобы настаивать на такой малости. И знаете, мне кажется, Юпитер не отказала бы мне в подобной просьбе… в любое другое время… не сейчас, конечно. Виктор Ам подошел к Джарету и долго внимательно смотрел на него, слегка наклонив голову. Потом он заговорил: - Будь по-вашему, Минк. У вашего воспитанника будет элитный фурнитур. Это дикое расточительство, но учитывая ситуацию… Вы ведь знаете, что вас ждет? Джарет усмехнулся. - Знаю, Ам. Я очень хорошо знаю, как она действует. - Мне жаль. - Мне тоже. Виктор грустно улыбнулся и, активировав коммуникатор, связался со своей лабораторией: - Маркус? Подготовьте установку к глубинной коррекции. Мне она понадобится через полчаса. Рауль увидел, как побледнел Кассий. Мальчик сделал несколько шагов вперед так, чтобы его заметили, и неестественно громким голосом сказал: - Господа! Я случайно услышал… И осекся, не найдя подходящих слов. Виктор Ам мрачно посмотрел на Джарета, потом подошел к растерянному мальчику, обнял его за плечи и мягко сказал: - Кассий, друг мой. Так нужно. Но молодой руби не желал мириться с происходящим. Он встряхнул алой челкой и отчаянно вскрикнул: - Ведь это неправильно! Разве можно… - Тс-с-с-с….- Джарет положил руку на плечо мальчика, потом обратился к Аму. – Виктор, отправляйтесь в лабораторию, готовьтесь. Мы придем следом. Ам кивнул и вышел. Кассий, сверкнув золотыми глазами, гневно заговорил: - Вы понимаете, что делаете, господин Минк? Я же элита, так же как и вы! Я тоже сын Юпитер. Я.. - Тихо, тихо, тихо, мой мальчик. Не кричи. Я все понимаю. Но мне действительно нужен кто-то вроде тебя, рядом с Ясоном. - Ну какое мне дело до вашего Ясона? – сдавленно прошептал руби. Джарет улыбнулся, взял Кассия двумя пальцами за подбородок, повернул его лицо к себе. - Красивый. Очень красивый. Мальчик вырвался и быстро направился к выходу из лаборатории. Джарет остановил его у самой двери. - Куда ты собрался? Лаборатория Виктора в другой стороне. - Я… Я возвращаюсь к себе. Немедленно. - Нет, Кассий. Ты пойдешь со мной. Так надо. - Нет! В руках блонди блеснула серебристая коробочка парализатора, Кассий вскрикнул, метнулся было за дверь, но не успел и через мгновение без чувств упал в руки Джарета. Потом Рауль видел, как Кассия усаживают в нейрокоррекционное кресло, как крепят электроды, слышал разговор Ама и Минка. - Виктор, его волосы слишком яркие. - Несколько инъекций заставят их потускнеть, не беспокойтесь. - Хорошо. Блок будет надежный? - Я лично поставлю его. - А его интеллект сохранится? - Тут загвоздка. Придется немного ограничить его, чтобы не вызвать подозрений. Но коэффициент все рано будет впечатляющим. - Хорошо. Будет ли он лояльным? - Да, это у всех представителей элиты заложено на генетическом уровне. Не беспокойтесь, он действительно будет идеальным фурнитуром. Джарет кивнул нейрокорректору и, обойдя подиум, подошел к Кассию. - Ты ничего не почувствуешь. И жалеть не будешь, потому что ничего никогда не вспомнишь. Виктор Ам занял место в кресле напротив Кассия и… темнота. Кассий, пятнадцатилетний руби, совершенный сын Юпитер умер. Вместо него на свет появился Каце – монгрел, цересский пацан, на свою беду решивший попытать счастья в Гардиан. Рауль вышел из разблокированной области и подал сигнал на выход из программы. Снова дурнота, цветной водоворот, и вот, через минуту, он очнулся в кресле нейрокорректора. Каце все еще был в коме. Лаборант хотел было снять с висков монгрела контакты, но Рауль остановил его: - Нет. Подождите. Он задумался. То, что он только что узнал, было невероятно. Будучи нейрокорректором, Рауль знал многие темные тайны Танагуры. Он привык ничему не удивляться. Но эта история потрясла его. Да, человеческая жизнь, судьба и честь на Амои ничего не значили, но до сегодняшнего дня он верил, что с элитой все иначе. А теперь… Вот он лежит перед ним, рыжий монгрел-руби, жертва внезапной прихоти властного блонди, роскошный подарок для Ясона Минка. Глаза Каце были закрыты, грудь еле заметно поднималась и опускалась, казалось, он мирно спит. Рауль рассматривал дилера. Юпитер! Ну почему, почему он никогда раньше не замечал в нем черты руби, черты элиты! Ведь они так очевидны. Взять хотя бы разрез глаз – абсолютно типичный для красноволосой касты. И рост. Каце гораздо выше, чем любой монгрел, даже если сделать скидку на неизбежные последствия эмаскуляции. Теперь Рауль смотрел на него и видел представителя элиты. Пусть изуродованного, изменившегося, но вполне узнаваемого. Руби. Руби, а не монгрела. Блонди закрыл глаза. Нужно было принимать решение. Блок был снят. Сейчас Каце придет в себя и все вспомнит. Этого нельзя было допустить. Что толку от этой внезапно открывшейся истины теперь, когда уже ничего нельзя изменить. Разве даст она хоть что-то хорошее этому измученному, несчастному существу? Нет. Рауль приказал повторно запустить программу и снова вошел в разум Каце. Он восстановил блок, запечатав его самой лучшей защитой. Есть вещи, о которых лучше не знать. Каце очнулся в маленькой комнате без окон, на узкой, покрытой серым пледом кушетке. Голова гудела, как чугунный котел, по которому ударили чем-то тяжелым. Монгрел приподнялся на локтях, вяло огляделся, после чего, убедившись, что находится в камере предварительного заключения и что выбраться отсюда пока не может, снова упал на кушетку и заснул.
ehwaz: Вау!!! Дождались!!!! Ура!!!! А я крайняя оказалась!!! моя прода - тьфу, а не прода! Так, даже и говорить не о чем!!!! Полторы страницы
Донна Роза: Macavity, ну наконец-то!!! Умничка! Эви, дождались!
Zaylana Kii: Ур-ра!! Ур-ра!Ур-ра!! А дальше что? !
lazarus: Ну вот, на самом интересном месте, как всегда. Теперь придется теряться в догадках...
Macavity: "теряться в догадках" придется долго. Ибо там 129 страниц текста.
Тихе: ООО! А вот и он! *) Уря!
Ariel: Macavity А почему ты так постепенно все выкладываешь?
Донна Роза: Macavity пишет: Ибо там 129 страниц текста. Его Пушистость не мелочится!
Донна Роза: Ariel пишет: Macavity А почему ты так постепенно все выкладываешь? - а чтобы вопросами закидывали.
Macavity: Ariel пишет: А почему ты так постепенно все выкладываешь? Отмазка официальная: потому что финал еще буду переделывать, пожалуй. Правда-матка: Ха-ха-ха! Всем можно, а мне нет?
Macavity: *немного подумав* Да и повествование там такое... сериальное, что ли.. На LOST похоже, имхо. (LOST - это сериал такой)
Тихе: Macavity потому что финал еще буду переделывать, пожалуй *Строго* В какую сторону?
Macavity: Тихе Ни в какую. Я буду править не сюжет, а ... стиль повествования, что ли. Там в финале у меня этакий "Бог Из Машины" вылезает, а между тем можно запросто без него обойтись.
Zaylana Kii: Macavity пишет: Ибо там 129 страниц текста Ах!!! Ах!!! (слов нет, одни эмоции) Ariel пишет: А почему ты так постепенно все выкладываешь? (мрачно просматривая даты опубликования мизерных кусочков текста) Вот кто бы говорил, а?
Тихе: Это праздник для моей души! Много фиков, хороших и разных! Вот еще бы Розу умилостивить, Элу почитать и Эваз попросить не только о хороших концах, но и еще хотьна один фичок. *)
Донна Роза: Маки, ты, это... с выкладыванием особо долго не тяни. Фик в выложенном виде так солидно смотрится!
маривелл: Macavity Это что-то восхитительное! Прочитала на одном дыхании. И очень захотела проды!
Донна Роза: Вот, Маки, я же говорила!
Macavity: Продолжаю выкладывать (то, что успела просмотреть) Глава 4. Глава Синдиката, господин Аарон Теви. Рауль Ам прогуливался по лаборатории, массируя себе виски, ноющие после последнего подключения, и раздумывал над информацией, которую ему удалось выудить из сознания Каце. Итак, дилер не помнил ничего, что могло бы навести следствие на след злоумышленников. Сам факт наличия стертого участка памяти, причем участка по времени частично совпадающего с предполагаемым временем свершения преступления, не оставлял никаких сомнений в том, что монгрел был замешан в этом деле. Впрочем, его теперь стоило называть не монгрел, а руби. Рауль покачал головой. Эта новость почему-то взволновала его гораздо больше, чем подтверждение причастности Каце к преступлению. Руби. Бывший фурнитур Ясона - руби. Господин нейрокорректор задумчиво потер переносицу. Он помнил Джарета Минка, блестящего политика, великолепного дипломата, умницу и любимца танагурского общества. Необычно темнокожего блонди с золотистыми глазами и такими же темно-золотыми волосами. Он был наставником Ясона, и поговаривали, что именно поэтому Минк младший так рано занял пост Главы Синдиката. Рауль знал, что Джарет частенько использовал в своей дипломатической игре нечестные приемы, нередко нарушал законы Юпитер, почти всегда балансировал на грани дозволенного. Но то, что он совершил перед своей смертью (Минк погиб при взрыве межзвездного крейсера «Лис»), не укладывалось ни в какие рамки. И непонятно, почему Виктор Ам согласился на это? И что Джарет имел в виду, когда говорил: Я сильно навредил моему воспитаннику?… Ясон никогда не говорил ни о чем подобном. Впрочем, Рауль никогда и не интересовался. Господин нейрокорректор заставил себя отвлечься от этих бессмысленных вопросов. Что толку сейчас гадать? Ни Ясона, ни Джарета больше нет в живых, и что бы между ними не произошло, это навсегда останется тайной. Ему же сейчас предстояло разгадать загадку не менее сложную. Рауль мысленно вернулся к своему расследованию. Итак. Первый подозреваемый. Каце. Никаких прямых доказательств его причастности к преступлению нет. Но косвенные улики весьма красноречиво указывают на виновность дилера. Жаль только, что они не дают никаких зацепок, способных помочь в дальнейшем расследовании. Господин нейрокорректор задумался. Теоретически, при подобном стирании памяти не остается ничего. На практике же всегда есть какие-то следы, шероховатости… Артефакты… Это даже не полноценные воспоминания, а просто обрывки образов, мыслей. Стоит повторить сканирование и поискать среди них какие-то подсказки. И еще… Рауль не успел додумать свою мысль. Позади него раздался шум. В голубоватую, стерильную прохладу лаборатории вошел, сопровождаемый тремя телохранителями-андроидами, Глава Синдиката Аарон Теви. Внешне блонди казался спокойным. И только внимательный наблюдатель мог заметить ярость, сверкающую в светлых, зеленовато-серых глазах. - Ам, вы можете объяснить мне, что происходит? - холодно спросил он. - Я постараюсь, Теви. Если вы расскажете, что вас так обеспокоило. - Извольте: сначала ваши люди вызывали меня посреди рабочего дня в Башню. Я бросил все дела, поехал, зная, что это приказ Юпитер. Затем они подвергли меня довольно неприятной процедуре нейросканирования. Я терпел. Но теперь они пытаются задержать меня. А между тем, у меня через двадцать минут встреча с представителями Лето. Вы знаете, что сердить их не стоит. - Я уверен, что у моих людей были веские основания для вашего задержания, Теви. В это время в лабораторию вошел джейд в серой униформе спецотдела Юпитер, огляделся, приблизился к Раулю и передал ему планшет с данными сканирования Аарона Теви. Господин нейрокорректор погрузился в изучение результатов. Через некоторое время он, удивленно взглянув на разгневанного Главу Синдиката, отложил планшет в сторону и мягко отдал приказ: - Винсент, подготовьте установку. Я проведу еще одно сканирование. Теви приподнял брови: - Это для меня? - Да. - Могу я поинтересоваться, имеете ли вы соответствующие полномочия? - Безусловно можете. Обратитесь к Юпитер, она подтвердит их. Глава Синдиката нахмурился. - Что происходит, Ам? - Это я и пытаюсь выяснить. - Но что странного нашли ваши люди в моей голове? - Частичную потерю памяти. - Но я не терял… Ам! Я все помню! - Что вы делали сегодня ночью, тоже помните? Теви задумался. Постепенно его лицо приняло совсем другое выражение. - Вы знаете, как это объяснить? - Сейчас – нет. Надеюсь узнать после сканирования. Прошу вас, займите свое место. Теви подчинился беспрекословно. Пока его готовили к сканированию, Рауль с улыбкой рассматривал Главу Синдиката. Ему нравился Аарон Теви. Он был, что называется, идеальным блонди. Хотя нет… Не так. Он был каноническим блонди. Типичнейшим представителем своей касты. Гордый, золотоволосый великан с серыми глазами. Талантливый администратор, пришедший на смену погибшему Ясону Минку, блестящему политику. Аарон не был так искушен в дипломатии, как его предшественник. Но он оказался крепким хозяйственником и занимался, в основном, внутренними проблемами Амои, предоставляя своим заместителям вести переговоры с внешниками. Он никогда не лез в дела, в которых не был компетентен. Раулю импонировала эта черта характера Теви. По крайней мере, он был лучшим вариантом, чем честолюбивый и склочный Кайру Дана, другой претендент на место Главы Синдиката. Юпитер, справедливо рассудив, что Амои сейчас меньше всего нужны потрясения, выбрала Аарона. Это казалось верным решением. Рауль улыбнулся, подходя к креслу нейрокорректора. - Это не займет много времени, господин Теви. Вспышка. Темнота. Головокружение. Удары в виски. Все как всегда. И вот Рауль в сознании Главы Синдиката. Как он и предполагал, память оказалась стертой. Все симптомы совпадали с теми, что он ранее наблюдал у Каце. Немного разобравшись в нейрокартах Главы Синдиката, Рауль нашел проблемное место. Перед ним было знакомое пятно, заполненное белым шумом. Нейрокорректор мысленно вздохнул и подключился к стертой области. Резко заболела голова. Точнее говоря, это был фантом головной боли. Ее проекция в сознании Рауля. Он усилием воли заставил себя продолжать сканирование. Обрывки мыслей Аарона мельтешили перед ним с ужасающей скоростью. Какие-то воспоминания из детства, с деловых встреч, с аукционов и пет-шоу. В одном осколке Рауль углядел образ своего погибшего друга, Ясона Минка. Решив, что начинать с чего-то все же нужно, нейрокорректор проник в этот кусочек памяти. Большой круглый зал в Мистрале был погружен в полумрак. Прозрачные кристаллы хрусталя, свисавшие на серебристых нитях с потолка, медленно вращались, бросая на темные стены цветные блики. В воздухе дрожал едва слышный звон тонкого стекла бокалов, приглушенный шепот и шорох платьев. Это был обычный вечер в Мистраль-парке. Рауль присмотрелся и заметил среди присутствующих себя. Это всегда было немного неприятно, видеть в чужих воспоминаниях свой образ. Впрочем, сегодня господин нейрокорректор был, по-видимому, не в духе, он довольно быстро раскланялся с гостями и покинул зал. Рауль мысленно возблагодарил себя за то, что в тот день слишком много работал и, томимый головной болью, вынужден был уйти. Теперь можно было спокойно заниматься делами. Центральный столик, недалеко от сцены, был занят весьма интересной группой. Здесь были Глава Синдиката господин Ясон Минк, несколько его помощников, Кайру Дана – Глава Департамента Кадров и сам объект исследования – господин Аарон Теви. Рауль сосредоточился на их разговоре. Речь шла о петах Теви. Ясон пил бесцветное вино и, улыбаясь, говорил своим мягким, слегка пришептывающим голосом, от которого у Рауля заныло сердце: - Аарон, ваши петы, безусловно, прекрасны. Но вам не кажется, что их количество недостаточно для той должности, которую вы занимаете? - Нет, господин Минк, я так не считаю. Главное не количество, а качество. Я не рядовой держатель гарема, каких полно и в Мидасе. Я коллекционер. Я подбираю экземпляры с особой тщательностью. Посмотрите на черты моих львят, на линии их тел. Каждый из них совершенен, а вместе они… Думаю вы видите, вместе они составляют ансамбль настолько безукоризненный, что не хочется ничего ни убавлять, ни прибавлять. - Именно поэтому вы не желаете продавать никого из них? - Именно. И не только продавать. Я и покупать никого не тороплюсь. Я жду, пока мне на глаза попадется еще один алмаз, тот единственный, что достоин занять место в коллекции. Рауль посмотрел на сцену. Там в томных, жарких объятьях сплелись знаменитые «львята» Теви. Пять превосходных петов с золотистой кожей и такими же глазами и волосами, крепкие, сильные. Они действительно были похожи на детенышей царя зверей. Глаза Аарона светились, когда он смотрел на своих любимцев. В них было обожание, гордость и постоянное беспокойство за питомцев. Ни для кого не было секретом, что Теви содержит «львят» в роскоши, которая обычным петам и не снилась. Им отведен отдельный флигель в особняке Аарона, у них всегда самые красивые наряды. За ними присматривает куча фурнитуров, выполняющая любые их капризы. Они редко участвуют в пет-шоу с посторонними петами. И уж если участвуют, то в таких представлениях, про которые точно известно, что они безопасны. Пять золотых львят. Рауль наблюдал за тем, как Аарон смотрит на них, и отмечал, что в его взгляде нежности намного больше, чем подразумевает нормальная привязанность хозяина в своим вещам. Странно, что он никогда не замечал этого. А вот Ясон, похоже, все видел. Рауль заметил, что в синих глазах друга сквозит понимание. Его рука, затянутая в белую перчатку, невольно сделала нервный жест, словно погладив воздух… Обычно у его ног сидел черноволосый пет-монгрел. Сегодня Рики не было. Рука Ясон замерла на миг и бессильно упала на бежевую, замшевую обшивку дивана. Жест очень простой, понятный. Рауль смотрел на своего погибшего друга и чувствовал, как становятся неважны все его расследования, все тайны сознания Теви и поиски преступников. Он с поразительной отчетливостью осознал, как ему не хватает всего этого. Обидная, нечестная игра судьбы. Потеря, которую никогда не возместить. Рауль протянул руку, желая прикоснуться к пальцам Ясона, но вовремя остановил себя, понимая, что нельзя вмешиваться в чужие воспоминания. Это слишком опасно. Где-то в голове раздались быстрые сигналы тревоги. Винсент вызывал его. Рауль отправил запрос на выход из программы и опустился на пол у ног Ясона, прижавшись щекой к замшевому боку дивана. Сигналы в голове становились все настойчивей и начали причинять боль. Рауля захватывала тьма. Последним, что он видел, был странный маленький человек, за спиной Теви напротив Рауля. В нем господин нейрокорректор узнал своего собственного фурнитура Бэйзила. Тьма покрыла все. Через пару секунд он очнулся в своем кресле. Во рту был соленый привкус крови. - Господин Ам? Что там случилось? - Не знаю. Что произошло? - Приборы словно сошли с ума. Сначала все было в порядке. Но в самом конце… Вы не пытались войти в контакт с объектом? - Нет. С ним нет. Но похоже я допустил небрежность и чуть не провзаимодействовал с одним из его воспоминаний. - Это опасно. - Я знаю. Вы хорошо сработали, остановив меня. Спасибо, Винсент. - Вы плохо выглядите, господин нейрокорректор. - Это пройдет. В это время пришел в себя и Глава Синдиката. К счастью, неосторожные действия Рауля не оказали на него никакого влияния. Теви был бодр и свеж: - Выяснили что-нибудь, Ам? Кстати, вы плохо выглядите. Рауль улыбнулся. - Пока нет, Теви. Я проинформирую вас, когда что-нибудь узнаю. А пока можете выполнять свои обязанности. Я поставил у вас в сознании маячок. Если почувствуете боль в левом виске – немедленно свяжитесь со мной. И еще, старайтесь как можно меньше оставаться в одиночестве. Это все. Теви кивнул и выбрался из кресла. Рауль дождался, пока Главу Синдиката отсоединят от установки, пока он поправит костюм и волосы. Наконец, когда Аарон покинул лабораторию, Рауль отдал приказ: - Винсент, как только будут известны результаты всеобщего сканирования – немедленно сообщите мне. Сейчас отправьте данные по объектам номер один и номер два в анализатор. Я буду у себя в кабинете. - Хорошо, господин Ам. Что-то еще? - Нет, действуйте Винсент. С этими словами он покинул лабораторию.
Macavity: Глава 5. Странный блонди, господин Лило Барт. Спустя несколько минут Рауль вошел в кабинет и устало упал в широкое черное кресло, стоящее у стола. Голова гудела, как обычно после проведения коррекции. Он досадливо поморщился и принялся массировать виски. - Я всегда говорил, что тебе не стоило этим заниматься. Рауль вздрогнул и поднял голову. За столом сидел молодой блонди в зеленом с искрой сьюте. Его бледно-золотые волосы вились крутыми кудрями, затейливо укладываясь вокруг головы. Прическа казалась легкомысленной и не слишком подходящей для гордого сына Юпитер. Однако ему она шла. Блонди сидел, скрестив на груди руки, и приветливо улыбался господину нейрокорректору. Взгляд Рауля потеплел: - Лило! Лило Барт. Двадцатидевятилетний руководитель представительства Научного Центра Амои в Старом Секторе. Сокурсник Рауля и его старый добрый друг. Светлый, жизнерадостный, он совершенно не походил на прочих детей Юпитер. Да, он, так же как и все блонди, соблюдал этикет элиты, но сквозь его сдержанность просвечивало что-то озорное, мальчишеское. Казалось, он вот-вот скинет с себя маску холодности и сделает нечто из ряда вон выходящее, неожиданное, живое. Барта любили все. Наставники, сверстники. Ему прочили блестящее будущее. Поэтому принятое им десять лет назад решение делать карьеру за пределами Амои было трудно объяснить. Впрочем, молодой, талантливый ученый, он оказался весьма полезным на своем месте, наладив торговые и научные отношения со Старым Сектором. Рауль положил руку на плечо подошедшего друга и повторил: - Лило… как же я рад тебя видеть. - Не сомневаюсь. Вижу, что прилетел вовремя. С такими синяками под глазами как у тебя – жить противопоказано. Осталось решить, что сделать проще: вылечить тебя или убить? Рауль устало засмеялся: - У меня было две коррекции подряд. Лило мгновенно стал серьезным. - Профилактика? - Нет, глубокое сканирование. - Ты совсем не… Барт не закончил свою фразу. Прозвучал сигнал комма. Рауль жестом дал понять другу, что это важно, и ответил на вызов: - Да?.. Да, конечно. Я буду через несколько минут. Лило вопросительно приподнял брови: - Уходишь? - Ненадолго. Подожди меня здесь? Хорошо? - Да, конечно. Рауль благодарно улыбнулся, вышел из кабинета и направился в лабораторию. Ему только что сообщили, что данные, полученные в результате всеобщего сканирования, наконец-то проанализированы, и что есть значимые результаты. Держа в руках планшет с выводами техников, Рауль отказывался верить собственным глазам. Сканирование выявило шесть человек, у которых в памяти были стерты довольно объемные участки и отстутствовали данные о времени, совпадающем с предполагаемым временем преступления. С Теви он уже поработал. Оставались пятеро. Помимо Главы Синдиката в подозреваемых оказались: его телохранитель-андроид Раймо, глава мидасского отдела Департамента Безопасности Натан Ино, помощник нейрокорректора доктор Роджер Хан, фурнитур Рауля Бэйзил и руководитель представительства Научного Центра Амои в Старом Секторе Лило Барт. Рауль нахмурился. Подборка странная. Фурнитур в одной компании с первым лицом Амои. И Лило. Неужели он тоже во всем этом замешан. Необходимость лезть в голову своему лучшему другу не радовала господина нейрокорректора. Он задумался. Каце, Аарон Теви, Натан Ино, Лило Барт, доктор Хан, Раймо и Бэйзил. Двое просканированы, пора приниматься за остальных. И начать придется с друга. Когда Рауль вернулся, Лило полулежал на диване и что-то негромко говорил в изящную серебристую пластинку своего комма. Увидев друга, он улыбнулся, попрощался со своим невидимым собеседником и встал. - Ты задержался. Какие-то проблемы? - Нет, Лило. Все в порядке. - Ты бледен. - Мне приходится много работать в последнее время. - Похоже, я невовремя прилетел на Амои. Рассчитывал развлечься, походить с тобой на аукционы, на шоу. Но ты, как я вижу, все время намерен работать. А общество других мне не столь приятно. - Прости, Лило. Я не могу ничего изменить. - Все понимаю. И все же беспокоюсь за тебя. Может, я могу чем-нибудь помочь? Рауль присел на краешек своего стола и внимательно посмотрел на друга. - Да. Если честно, ты можешь мне помочь. Тебе ведь уже делали сегодня поверхностное сканирование? - Да, полтора часа назад. - Мне необходимо снова просканировать тебя. На этот раз тщательно. Лило нахмурился: - Можешь сказать с какой целью? - Нет. Юпитер обязала меня хранить молчание. - Теви ты тоже только что сканировал? - Да. - Он подчинился? - У него не было выбора. Лило подошел к Раулю и серьезно сказал: - Я доверяю тебе. Говоришь, необходимо сканирование? Хорошо. Я согласен. Но прошу тебя, Рауль, скажи – у меня какие-то проблемы? - Не знаю, Лило. Именно это я и хочу выяснить. - Когда ты намерен начать? - Если ты не против – прямо сейчас. Мои техники уже приготовили все необходимое. Лило кивнул. Рауль положил руку ему на плечо и улыбнулся: - Не беспокойся, я не буду подсматривать твои последние научные идеи. Барт усмехнулся: - Эм, есть только одна вещь, веселящая меня больше твоей серьезности. Рауль вопросительно приподнал брови. - Твои попытки шутить. Подготовка к сканированию заняла всего несколько минут. Лило был профессионалом и знал, что нужно делать. Вскоре он уже лежал, опутанный прозрачными трубками, в нейрокоррекционном кресле. Когда Рауль поднялся на подиум и хотел уже занять свое место, Барт окликнул его. - Ам! - Да, Лило? - У меня к тебе есть просьба. - Говори. Рауль подошел к другу и заботливо спрятал прядь волос, выбившуюся из-под его шапочки. - Послушай. У нас у всех есть секреты. Вещи, о которых нельзя рассказывать никому. Ты понимаешь? - Да, понимаю. - У меня стоит блок. Уже давно. Информация, которую я заблокировал, сугубо личная. Не думаю, что она имеет какое-то отношение к твоему делу. Прошу тебя, не трогай этот блок. - Не трону, Лило. Без особой надобности не трону. Будь спокоен. Рауль заставил себя улыбнуться. Его друг казался обеспокоенным. В светлых серых глазах было что-то тяжелое, неприятное. - Можно начинать? Лило кивнул. Он подключился быстро. Знакомое чувство дурноты, неприятное ощущение от слабых электрических разрядов в висках, темнота. Настройка. Построение нейро-карт. Загрузка графического интерфейса. Наконец, все готово. Рауль, не желая затягивать сканирование, уже третье за сегодняшний день, быстро нашел нужный сектор. Так и есть. Знакомое пятно белого шума. Потеря памяти объяснялась не блоком, а стиранием целого участка. Так же как и у Каце с Аароном. Неизвестный преступник не оставлял следов. Рауль мысленно вздохнул и вошел в стертую область. Привычное уже мельтешение… На этот раз он приспособился к нему гораздо быстрее. Образы из детства. Обучение. Администраторские курсы. Рауль просматривал осколки воспоминаний, заполнивших пустоту в памяти Лило. Ничего подозрительного или хотя бы странного. Вот элитный интернат. Десятилетние Лило и Рауль, кудрявые, золотоволосые крепыши с пухлыми губами и блестящими глазами, гордо стоят рядом с воспитателем, взявшим их с собой на пуск новой установки LSJ-390. А вот более поздние воспоминания: Пятнадцатилетний Рауль сдает экзамен по менеджменту в сфере генетики, а Лило, уже сдавший все тесты, пытается с его помощью вызнать свои результаты, в результате чего обоих оставляют на переэкзаменовку. Окончание школы. Рауль почувствовал, как тепло разливается у него в груди. Вот они стоят, выпускники лучшей школы Танагуры, красивые, сильные, сияющие. Захватывающее зрелище – выпуск в элитных учебных заведениях Эоса! Как ослепительно светятся на солнце их волосы, как сияют белозубые улыбки. А вот Ясон. Рауль познакомился с ним за два месяца до завершения обучения. У него бледно-золотые волосы и темно-синие глаза. Он не похож на остальных блонди. Молчаливый, замкнутый... Интерес к Ясону пошел именно с тех времен. Странный взгляд Лило. Как потемнели его глаза. Господин нейрокорректор тщетно отыскивал в памяти друга хоть какие-то намеки на стертую информацию, хоть какие-то артефакты. В конце концов, он сдался. Лило был чист. Уже заканчивая сканирование, Рауль заметил странное образование у края дыры с белым шумом. Это были осколки какого-то старого блока. Точнее, их визуальное представление. Очевидно последствия неудачно проведенного подключения. Лило, так же как и сам Рауль, был нейрокорректором и проводил несложные вмешательства. В результате таких операций в разуме обычно скапливался мусор, чужие мысли, блоки… Этот хлам следовало вычистить. Где-то на периферии сознания Рауля промелькнули слова «прошу тебя, не трогай этот блок». Но нейрокорректор уже начал считывать информацию. Снова темнота, дурнота, удары в виски. А потом Рауль увидел комнату, залитую ослепительным солнечным светом. И себя, бледного, с черными тенями под глазами, лежащего в лабораторном сьюте на большой кровати. Он видит себя глазами Лило. Рауль вспомнил эту историю. Его первая нейрокоррекция. Он не выдержал нагрузки и потерял сознание. Пролежал без чувств почти сутки. Это было интересно - посмотреть на ситуацию с точки зрения друга. Лило прошелся по комнате, открыл окна, напустив внутрь холодного воздуха. Потом подошел к постели и присел на краешек. Рауль увидел собственное лицо. Такое бледное, что оно сливалось по цвету с подушкой. И вдруг случилось нечто такое, чего Рауль никак не ожидал. Лило поднес руку к его лицу и нежно погладил щеку. После этого Рауль в оцепенении наблюдал, как его друг склоняется ниже и приникает к его губам поцелуем. Невероятно! Рауль никак не мог поверить тому, что он видел. Барт воровато огляделся и начал аккуратно расстегивать лабораторный сьют друга, лежащего в беспамятстве. Обнажив ему грудь, Лило принялся покрывать поцелуями бледную кожу. Одновременно с этим, он расстегивал застежку на брюках Рауля. Он не стал раздевать его полностью. Губы Лило ласкали грудь Рауля, а рука - его член. Через некоторое время неудачливый нейрокорректор начал постанывать. Он по-прежнему был без сознания, но тело, не контролируемое разумом, активно реагировало на ласки Барта. Лило наращивал темп, исступленно целуя шею, соски, живот Рауля, оставляя на его коже засосы. Сейчас он контролировал себя едва ли лучше, чем его бесчувственный друг. Внезапно Рауль громко застонал. В этом стоне можно было различить единственное слово. Точнее имя: Ясон. Рауль увидел, как резко отпрянул от него Лило. Видимо, к нему вернулось самообладание. Он бросился в ванную, принес оттуда влажные салфетки и принялся прикладывать их к разгоряченному телу друга, пытался охладить его лоб и щеки. Чуть позднее, когда Рауль снова мирно дышал, лежа на кровати в наглухо застегнутом сьюте, Лило придвинул к его изголовью кресло, забрался в него с ногами и долго сидел, наблюдая за спящим другом. Последнее, что Рауль услышал, было: «Ясон Минк. Ну конечно». Снова темнота. Рауль отключился. Когда он пришел в себя в нейрокоррекционном кресле – Лило еще не вышел из искусственной комы. Рауль содрал с себя все контакты и выбрался из кресла. - Господин Ам, куда вы? – пролепетал лаборант, видя, как его шеф быстро направляется к двери. Господин нейрокорректор обжег его испепеляющим взглядом и покинул лабораторию. Добравшись до своего кабинета, он рухнул в черное кресло и закрыл глаза. В голове было пусто и гулко. Ни о чем не хотелось думать. Ни к чему не хотелось прикасаться Где-то позади хлопнула дверь. Тихое шуршание ткани, знакомый запах духов. Лило присел на подлокотник рядом с ним. - О некоторых вещах лучше не знать, Рауль. У нас у всех есть скелеты в шкафу. Почему ты не послушал меня? Я же просил… - Блок был уже сломан, Лило. И сломан не мной. - Мне очень жаль, Ам. Я… - Все в порядке. - И все же… Рауль склонил голову. Лило понял, что объясняться нет никакого смысла, тихо встал и вышел из кабинета. А господин нейрокорректор закрыл лицо руками и завесил золотой челкой. Скелеты в шкафу… Сколько их еще будет, этих скелетов? Заставив себя успокоиться, Рауль вернулся к обдумыванию сложившейся ситуации. На сегодня все. Техника безопасности не позволяла проводить более трех сканирований в день. А даже если бы и позволяла, у него просто не хватило бы на это сил. Рауль запросил из лаборатории последние обработанные данные и погрузился в их анализ. Как он и ожидал, ничего полезного из шума, заполнившего дыры в сознании подозреваемых, вычленить не удалось. Сильно заболела голова. После перенесенной нагрузки это было нормально даже для блонди. Господин нейрокорректор встал из-за стола, отошел вглубь кабинета, лег на широкий кожаный диван и начал массировать себе виски. Итак, размышлял он, семь подозреваемых. Семь человек, которые не помнят, чем занимались в ночь преступления. Логично предположить, что все они связаны с этим делом. Но каким образом? Рауль закрыл глаза и начал обдумывать каждую кандидатуру в отдельности. Аарон Теви. Глава Синдиката. Он обладал всеми полномочиями, необходимыми для проникновения в Башню. Это могло быть его собственной инициативой, хотя Рауль с трудом мог представить себе блонди-предателя. Каце. В его причастности Рауль не сомневался. Рыжий хакер был идеальным кандидатом на роль «взломщика» Юпитер. Ясон много раз говорил, что лучшего специалиста этого профиля в ближайших системах просто нет. Итак есть Теви, обеспечивающий физический доступ к Юпитер и Каце, занимающийся ее взломом. Какие роли могли играть остальные подозреваемые? Лило Барт. Каким образом он мог быть в этом замешан? Наиболее очевидное решение лежало на поверхности. Нейрокорректор. Прямой контакт, самый эффективный способ взаимодействия с Юпитер, был доступен только людям имеющим нейрокорректорские навыки. Кроме того, кто-то должен был стереть память участникам преступления. Таким образом, становились ясны роли доктора Хана и Бэйзила. Хан имел доступ ко всем программам коррекции, необходимым для стирания памяти, а Бэйзил, будучи фурнитуром главного нейрокорректора, мог добыть некоторые личные наработки Рауля. Натан Ино. Человек держащий в руках Мидас. Он мог заниматься переправкой информации за пределы Амои. Да мало ли других задач могло быть у специалиста уровня Ино. Оставался Раймо. Не-человек. Андроид-телохраниель. Он мог просто подчиняться приказам Теви. На первый взгляд все логично. Но на самом деле здесь была куча натяжек и неясностей. Что могло заставить Главу Синдиката пойти на предательство? И какие мотивы были у остальных? И почему они не покинули планету после совершения преступления? Кто стер память Лило? Сам он этого сделать не мог. Автостирание имеет характерные признаки. Рауль сразу бы заметил это. Доктор Хан не обладает необходимой квалификацией… И главный вопрос: зачем нужно было похищать информацию, а потом стирать себе память, лишая себя возможности этой информацией воспользоваться. Сама собой напрашивалась мысль о некоей третьей силе. О ком-то, кого не удалось вычислить. О ком-то, кто, скорее всего, даже не ступал на поверхность планеты. Федерация? Господин нейрокорректор поморщился. Делать какие-то выводы сейчас, не проведя сканирование всех подозреваемых не имело смысла. Он снова встал, подошел к рабочему компьютеру, где висел отчет о сканировании Каце. Каце. Единственный, в чьей виновности Рауль не сомневался. Хитрый и проницательный монгрел. Ах нет, не монгрел – руби. Господин нейрокорректор задумался. Дилер ничего не помнил. Это факт. Возможно, стоило этим воспользоваться. Ам улыбнулся. Неплохая идея: заставить Каце разоблачать самого себя. Он потянулся к комму. - Приведите объект № 1 ко мне в кабинет. Прямо сейчас.
Macavity: Глава 6. Помощь следствию. Когда Каце вошел в кабинет, вид у него был заспанный. «Он спал? Железные нервы. Или, что более вероятно, привычка», - подумал Рауль. Он жестом приказал дилеру сесть, а сам занял место за столом. Рыжий сел в кресло и потер один глаз. У него был тот рассеянный, сонный вид, что характерен для людей, резко разбуженных. Лицо было немного припухшим, на щеке отпечатался след от рельефной поверхности тюремной кушетки. Рауль поймал себя на том, что улыбается, разглядывая дилера. Он тут же принял самый серьезный вид, сложил перед собой ладони «лодочкой» и хмуро посмотрел на Каце. - Я хочу, чтобы ты ознакомился с кое-какими материалами. - Что за материалы? Ам еще раз обдумал то, что собирался сделать, встряхнул золотой челкой и решительно начал рассказывать: - Это материалы дела, которое мне поручено расследовать. Было совершено преступление. У меня есть некоторые основания подозревать тебя. - Преступление было совершено сегодня ночью? - Да. Каце задумался. - Допустим, его совершил я. Почему вы хотите ознакомить меня с этими материалами? Не проще ли сразу ликвидировать вероятного преступника? Даже если окажется, что вы ошиблись, невелика беда. Что стоит жизнь какого-то монгрела. - Ты прав. Очень мало стоит. А вот жизнь монгрела, обладающего знаниями, необходимыми для того, чтобы помочь разобраться в этом деле, стоит немного дороже. Каце недоверчиво посмотрел на господина нейрокорректора. - Вы хотите, чтобы я помогал вам в расследовании? Притом что я знаю, что являюсь главным обвиняемым? - Во-первых, не главным, во-вторых пока не обвиняемым. А в-третьих, это в твоих же интересах. Добровольная помощь поощрялась во все времена. - А вы не боитесь давать мне доступ к материалам расследования? Вдруг я захочу использовать их в своих целях. - Тебе это не удастся. Я оставил достаточно блоков и маяков в твоей голове, чтобы не опасаться. - Хорошо, господин Ам. Я Что это за информация? Рауль удовлетворенно кивнул и придвинул к Каце свой лэптоп. Монгрел погрузился в изучение данных. По мере того, как он продвигался, было видно как хмуро сдвигаются тонкие брови, как еле заметно шевелятся губы, проговаривая какие-то непонятные слова. Несколько раз рука дилера инстинктивно тянулась к внутреннему карману пиджака за сигаретой, но каждый раз останавливалась на полпути. Нейрокорректор вздохнул: - Можешь курить. Легкий кивок, Каце даже не поднял на него взгляд. Потянулась вверх тонкая белая струйка дыма. Рауль переключил кондиционер в режим вытяжки. Дилер безмолвствовал долго. Все это время Ам наблюдал за ним, снова и снова поражаясь своей слепоте, не позволившей ему увидеть руби за маской цересского монгрела. Наконец Каце закончил ознакомление с материалами, отодвинул лэптоп, сделал глубокую затяжку и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. - Теперь понятно. - Что понятно? - Понятно, почему вы меня заподозрили. Вы абсолютно правы. Это моя работа. Рауль удивленно посмотрел на дилера. Каце открыл глаза. - Это моя работа, - повторил он. – Это недоказуемо, но я слишком хорошо знаю свой почерк, чтобы сомневаться. Схема взлома Юпитер вне всякого сомнения разработана мной. Ума не приложу, зачем мне это могло понадобиться. - Однажды ты уже сделал подобную попытку. Каце усмехнулся: - Юношеские шалости. Ничего серьезного. Но тогда я получил урок на всю жизнь. Не думал, что найдется нечто, ради чего я захочу повторить тот подвиг. Рауль озабоченно нахмурился. - Насколько ты уверен в том, что именно ты разрабатывал этот план. - На 99%. - Хорошо. Что еще ты можешь сказать? - План оказался несовершенным. - То есть? - Вы заметили его особенность? Неизвестно что за информация пропала, и нет никакой возможности ее восстановить. - Да. Насколько мне известно – осуществить такое непросто. - Чертовски непросто. Но если бы не небольшая неточность преступление вообще осталось бы незамеченным. - Что ты имеешь в виду? Каце встал, обошел стол, придвинул лэптоп к Раулю и начал объяснять. Оказалось, если бы план сработал так, как задумывалось, у Юпитер не было бы никакой возможности заметить пропажу информации. Это был план идеального преступления. Господин нейрокорректор серьезно посмотрел на дилера: - Можешь сказать, что послужило причиной возникновения ошибки в плане. - Скорее всего – спешка. Обратите внимание на этот блок. Видите? Такое ощущение, что в финале было больше импровизации, чем следования плану. - Что еще ты можешь сказать. - Что еще? – Каце задумался. – Вне всякого сомнения, я не мог действовать один. Подключиться в Юпитер напрямую мог только специалист-нейрокорректор. «Лило», - мрачно подумал Рауль. - Кроме того, должен был быть кто-то, кто занимался бы системами безопасности Башни. Вряд ли я смог бы обезвредить их сам. «Натан», - отметил Ам. - Больше я ничего не могу сказать. План действительно почти идеален. Рауль жестом приказал дилеру сесть обратно в кресло, а сам задумался, закрыв глаза рукой. Слова Каце подтверждали его догадки относительно картины преступления. Но что? Что заставило Лило, Аарона Теви, доктора Хана пойти на предательство? Что или кто? Третья сила, остававшаяся за скобками, снова приходила ему на ум, беспокоила, раздражала. - Господин Ам? - Да? – ответил Рауль, не открывая глаз. - Мои воспоминания об этой ночи заблокированы? - Нет, стерты. Снова молчание. - Господин Ам? - Да? - Можно еще один вопрос? - Можно. - Вы помните, чем занимались этой ночью? Рауль рассмеялся. - Очень хорошо помню. Я был в опере на Даарсе, в компании половины представителей нашего тамошнего дипконсульства. Но все равно, я, на всякий случай, проверил себя в первую очередь. Я чист. Таинственным нейрокорректором, подключавшимся к Юпитер, был кто-то другой. Каце нахмурился, потер лоб и спросил: - Нет никаких предположений, что это могла быть за информация? Рауль покачал головой. Снова повисло молчание. - Что вы намерены делать? - Искать преступников. - Каким образом? Рауль промолчал. Каце коротко вздохнул и стал ждать, пока господин нейрокорректор снова захочет с ним заговорить. Наконец Рауль поднял взгляд на дилера: - Мне понадобится твоя помощь. - Почему вы думаете, что я буду вам помогать? Если было что-то, что заставило меня пойти на такое преступление, оно должно было быть очень важным для меня. Зачем мне теперь, когда я добился своего, все разрушать? - А ты не думал об альтернативе? Возможно, эта неточность в плане – не случайность. Может быть, ты специально оставил эту лазейку, чтобы главный преступник не ушел безнаказанным? - Третья сила? - Возможно. - Федерация? - Не исключено. Каце задумался. Блонди, подождав немного, устало произнес: - Неужели ты думаешь, я не найду способа заставить тебя? Дилер подумал еще несколько, потом кивнул: - Хорошо, что я должен делать? Рауль встал, прошелся по кабинету, остановился у кресла, за спиной Каце. - Я собираюсь проводить сканирования других подозреваемых. Обычным анализом полученных данных займутся мои ассистенты. Ты же будешь проводить повторный анализ. - Зачем? - Возможно, тебе , с твоим складом мышления – логичным и пародоксальным одновременно, будет проще, чем моим лаборантам, отыскать артефакты, следы старой памяти в шуме, заполняющем ее сейчас. Каце кивнул. - Хорошо. Каков мой статус на данный момент? - Официально ты остаешься свободным гражданином. Ареста пока не будет. Но и выпускать тебя из Башни я не намерен. Тебе выделят комнату, где ты будешь находиться в перерывах между работой. - Значит, все-таки заключенный? – Каце улыбнулся. - Да. Сейчас тебя вернут в камеру, а вечером переведут в специальную комнату. Постарайся хорошенько отдохнуть, завтра рано утром мы рано начнем расследование. Рауль вызвал охранников, и они вывели Каце. После этого господин нейрокорректор вернулся за стол и стал обдумывать дальнейшие свои действия. Сейчас было самое время посетить спецотдел Юпитер и поговорить с Камиллом Дейном. - Добрый вечер, господин Ам. - Здравствуйте, Дейн. - Как ваши успехи? - Об этом я и пришел поговорить. Рауль рассказал главе спецотдела Юпитер обо всем, что он узнал за сегодняшний день. Дейн слушал внимательно, не перебивая. И только когда господин нейрокорректор закончил говорить, спросил: - Что вы намерены предпринять? - Я хотел посоветоваться с вами. Возможно, подозреваемых стоит изолировать? Дейн задумался, потом покачал головой: - Не знаю… Представители третьей силы, о которой вы говорите, могут выйти на связь с подозреваемыми. Если мы их изолируем сейчас, наш противник затаится. - Я уже приказал арестовать одного из них. Не думаю, что Каце стоит отпускать сейчас. - Вы правы, теперь его отпускать уже нельзя. Но, кстати, арест этого монгрела не должен насторожить нашего загадочного оппонента. Напротив, если бы мы не заподозрили дилера – это было бы странно, учитывая репутацию этого молодого человека. Он ведь известен как один из лучших специалистов по взлому на Амои? Не так ли? Рауль кивнул. Дейн улыбнулся и продолжал: - Я думаю, его можно оставить под арестом. А остальные пусть пока гуляют на свободе. Вы будете заниматься своими сканированиями, а мы со своей стороны постараемся проследить за всеми действиями подозреваемых. - Может, стоит установить за ними постоянное наблюдение? Жучки, агенты и тому подобное. Я не слишком хорошо разбираюсь в ваших методах. - Так же как и я в ваших. Нет. Я не думаю, что идея с жучками хороша. Подобная слежка при желании вычисляется без проблем. Вы говорили что-то о ментальных маяках? - Да. Это небольшие блоки, запрограммированные на срабатывание при совершении объектом определенных действий. - Срабатывание? В чем оно заключается? - Ну… Например, если Теви будет обсуждать с кем-то похищенную информацию, или станет совершать еще несколько подозрительных действий, которые я предусмотрел, в его мозг будет послан сигнал, который заставит его отправить на мой комм определенное сообщение. Это не самое надежное средство слежки, но хоть какая-то страховка. - Что ж, боюсь какое-то время нам придется обходиться этим. Разумеется, мои люди будут следить за подозреваемыми… Но только в общественных местах, где слежку будет невозможно вычислить. В остальных случаях нам придется довериться вашим ментальным маячкам и стационарным средствам наблюдения. - Это опасно. - Да, безусловно. Но это единственный способ не всполошить нашего гипотетического противника. Заставить его поверить, что все в порядке, что мы не вышли на его сообщников. Рауль пожал плечами: - Мне все-таки не верится, что Глава Синдиката – преступник и предатель. - Будем надеяться, что вы правы. Блонди, выступивший против Юпитер, это форс-мажор. Мне бы очень не хотелось, чтобы это предположение подтвердилось. Камилл Дейн и Рауль Ам обсудили еще некоторые аспекты совместной деятельности. Прощаясь, глава спецотдела заметил: - Господин Ам, я бы на вашем месте включил в ментальные блоки подозреваемых запрет на причинение вам вреда. Это возможно? - В принципе, да. Запрет на причинение прямого вреда. Но при желании его можно обойти, нанеся ущерб чужими руками, опосредованно. - Ну хоть какая-то защита. Я боюсь, что если наш гипотетический злодей о чем-то догадается и станет действовать, первой его задачей будет выведение вас из игры. - Спасибо за совет, Дейн. Я непременно последую ему. Блонди поклонились друг другу, после чего господин нейрокорректор покинул кабинет главы спецотдела Юпитер. Было уже далеко за полночь, когда Рауль Ам вошел в свои апартаменты в Эосе. Он добрался до постели и сразу уснул. Перегрузки этого дня сыграли свою роль. Ему всю ночь снились кошмары: какие-то непонятные, тоскливые образы: дождь, обрывки из воспоминаний Лило и Аарона и еще что-то, чего он не запомнил.
Macavity: Глава 7. Глава мидасского отдела Департамента Безопасности, господин Натан Ино. Рабочий день в Танагуре начинался рано. В половине седьмого утра господин нейрокорректор уже был на своем рабочем месте – в Башне Юпитер. Следовало подготовиться к предстоящим сканированиям. Отдать необходимые распоряжения автономным группам, расследующим похищение информации и поговорить с Каце. Винсент, молодой платина, подающий большие надежды специалист и лучший ассистент Рауля, был уже на месте. - Все готово к сканированиям, господин Ам. - Замечательно, Винсент. Еще так рано, а вы уже на службе? - Мне хотелось немного снять нагрузку с вас. Я уже составил все необходимые карты, подготовил индивидуальные настройки, распорядился принести личные дела сканируемых. - Вы незаменимый помощник, господин Рей. - Спасибо. Рауль улыбнулся ассистенту и ушел к себе в кабинет, попросив вызвать Каце. Через час он уже объяснял рыжему дилеру, каким образом ведется внешнее слежение за сканированием: - Обрати внимание на этот слой. Здесь самое важное. Четкой картинки ты видеть не будешь, влиять каким-то образом на происходящее тоже, но необходимую информацию получишь. Отслеживай инородные объекты. - Каким образом я их распознаю? Рауль задумчиво потер подбородок. - Винсент? - Да, господин нейрокорректор. - Расскажите этому молодому человеку о системе визуального представления памяти. - Хорошо. Пока ассистент растолковывал дилеру нейрокоррекционные премудрости, Рауль незаметно рассматривал Каце. «Если бы не прихоть Джарета Минка, он мог бы стать моим лаборантом, или начальником какого-нибудь отдела в Башне, или крупным ученым. А сейчас он монгрел. Очень умный, очень сильный, но все же монгрел. И я ничего не смогу изменить. Очень жаль. Но почему, почему мой наставник пошел на поводу у Минка?» Размышления Рауля прервал вызов из нижних лабораторий. Пришлось спуститься к техникам и больше получаса разбираться с административными проблемами. Когда он вернулся, лаборанты уже готовили к сканированию Натана Ино. - Доброе утро, господин Ам. - Здравствуйте, Ино. - Мне не объяснят, чем вызвано предстоящее сканирование? - Пока нет. Распоряжение Юпитер. Оникс обеспокоенно взглянул на Рауля. - Меня в чем-то обвиняют? - Я не могу говорить на эту тему. Пока. Натан, немного помедлив, кивнул. - Хорошо, я буду ждать. Господин Ам… - Да? - Я… Оникс запнулся. Он словно желал что-то сказать, но никак не мог решиться. - Я слушаю вас, господин Ино. - Нет, ничего. Я готов. Рауль занял свое место напротив сканируемого и отдал ассистентам приказ начинать процедуру. Привычные уже дурнота и давление в висках. Настройка, загрузка интерфейса, подключение. Рауль оказался в памяти Главы мидасского отдела Департамента Безопасности. Он быстро нашел проблемную область. В отличие от вчерашних сканирований, дыра в памяти Ино заполнилась не мелкими разрозненными осколками, из которых сложно было вычленить артефакты, а несколькими крупными и относительно свежими воспоминаниями. И, в отличие от Теви и Барта, у Натана оказалась не одна стертая область, а несколько, по-видимому, связанных между собой. Возможно, в этих областях когда-то содержалась информация о подготовке к преступлению. Рауль отправил сигнал Винсенту о намерении подключиться к одному из воспоминаний, связался с Каце и дал ему сигнал быть внимательным. Через какое-то время получил подтверждение. Видимо, монгрел уже освоился с программой. Убедившись, что все в порядке, господин нейрокорректор вошел в один из осколков памяти. Его голова тут же закружилась от потока огней, несущихся с обеих сторон, и бешеного грохота. Рауль огляделся. Он находился в скоростном полицейском автомобиле, летящем через один из туннелей на Орандж-Роуд. Видимо, это была какая-то спецоперация. Заунывно выли сирены, где-то шумел помехами неисправный коммуникатор. - Шеф, они уходят в Мидас! - Постарайтесь загнать их на север, Просперо. Попробуем взять в клещи. - Есть. Рауль никогда не участвовал в погонях. И, если честно, до сегодняшнего дня полагал, что главы отделов Департамента Безопасности тоже занимаются своими делами в кабинетах. Теперь он понял, что ошибался. Натан Ино руководил спецоперацией по поимке группы боевиков лично. События развивались слишком быстро. Рауль не заметил, как преступники оказались в окружении, Ино вышел из машины и начал отдавать какие-то приказы. Господин нейрокорректор отошел немного в сторону и огляделся. Вокруг него был один из гнуснейших районов Мидаса. Какие-то облезлые стены, ржавый забор, исписанный полустертыми надписями, потрескавшееся дорожное покрытие. Вдруг виски пронзила дикая боль. Словно в голову воткнули спицу. Рауль сжал зубы, сдерживая крик. Через мгновение боль исчезла, словно ее и не было. В голове раздался сигнал вызова. Это был Каце. - Простите, господин Ам. Я, похоже, попытался войти через закрытый порт. - Да. Я… заметил. - Все в порядке? - Да. В следующий раз будь внимательней. - Хорошо. - Что у тебя? - Я заметил инородный объект. Очень ярко выраженный. Не знаю, что это, но он у вас за спиной. Рауль оглянулся. У него за спиной был склад. Обычный склад, каких полно в Мидасе. Господин нейрокорректор приблизился к зданию, осмотрел его и не увидел ничего необычного. Позади раздался выстрел. Потом еще и еще. Операция захвата перешла в финальную стадию. Когда Рауль вернулся к полицейским машинам, все было уже кончено. Преступников с заломленными руками толкали в бронированный фургон. Спецподразделение Гардиан проверяло территорию, детективы курили в сторонке. Рауль поискал глазами Натана и увидел, что оникс, пошатываясь идет к своей машине. Он был ранен. Подбежал какой-то полицейский: - Господин Ино, ранение серьезное? - Нет, Просперо, просто царапина. - Я вызову доктора. - Не стоит. Я отправлюсь домой. Картер отвезет меня. Дальше воспоминания Натана оказались смазанными. Рауля оттащило куда-то в сторону, он едва успел приказать Винсенту экспортировать подозрительный склад. Снова огни, шум автострады… Потом тишина улиц Апатии. Когда воспоминания Ино снова стали ясными, он был уже у себя в особняке, где доктор в белом хрустящем френче перевязывал ему плечо. Рауль огляделся. Это была гостиная. Просторная гостиная, одну из стен которой занимало огромное окно. Оникс был обнажен по пояс, его кожа была очень бледной, особенно в контрасте с черными волосами. - Вам нужно отдохнуть, господин Ино. Вы потеряли много крови. Я советую вам отправиться в спальню и хорошенько выспаться. - Я так и сделаю. Спасибо. Доктор поклонился и вышел. А оникс, устало откинувшись на спинку дивана, замер. - Выключить свет, - тихо сказал он. Стало темно, только зеленоватые ночные отблески за окном освещали комнату. На улице пошел дождь. Ино долго задумчиво смотрел, как тяжелые капли разбиваются о стекло. Где-то хлопнула дверь. Раздались быстрые шаги. Через несколько мгновений в комнату вбежала женщина и остановилась посреди темной гостиной, ища что-то глазами. Рауль подошел поближе и узнал ее. Это была Миранда Рэдгрейв, личный секретарь Ино, высокая, круглолицая, с густыми золотистыми волосами. Уроженка Кресса. Он видел ее несколько раз на официальных приемах в Эосе. Странно, что она так запросто входит в апартаменты своего начальника. Мисс Рэдгрейв заметила раненого оникса, сидящего на диване у окна, прижала руки ко рту, потом вскрикнула и бросилась к нему. - Натан! Натан, мне сказали – ты ранен. Что случилось? Это серьезно? Зачем ты… Женщина опустилась на колени рядом с ониксом, оперлась на его колени, обхватила его лицо руками. Ино провел ладонью по золотоволосой голове и прошептал: - Ничего серьезного, Миранда. Просто царапина. Не стоило сюда приходить. Это опасно. - Как же я могла не прийти? - Мира, ты же знаешь… - Я все знаю, Натан. Я… Я всегда стараюсь быть разумной, сдерживаю себя. Но сегодня… Я представила, что… Миранда расплакалась. Рауль оторопело наблюдал за невероятнейшей сценой, разворачивающейся перед ним. Натан спустился на пол к плачущей женщине и обнял ее. - Мира… Мирочка. Не надо, не плачь. Со мной все в порядке. - Натан, я так устала. Оникс крепче прижал ее к себе, гладил по золотым волосам, шептал какие-то успокаивающие слова. А она все рыдала и никак не могла успокоиться. - Натан, я так боюсь потерять тебя. Рауль опустился в одно из кресел и, прижав ладонь к виску, смотрел как Натан склоняется к Миранде Рэдгрейв, целует ее глаза. Затем, стащив с нее черное пальто, покрывает поцелуями шею, грудь. - Натан? - ? - Ты сейчас отправишь меня домой? Оникс засмеялся, провел рукой по мокрой от слез щеке женщины и прошептал: - Если бы только у меня хватило сил… Но нет, не хватит. Я никуда тебя сегодня не отпущу. Он встал, хотел подхватить возлюбленную на руки, но сильная боль тут же напомнила ему о ране. Миранда вскрикнула: - Сумасшедший. Ты же… Натан не дал договорить, захватив ее губы поцелуем. Потом помог ей подняться, и они, смеясь, вышли из комнаты. Рауль остался один в темноте. То, что он только что увидел, не укладывалось ни в какие рамки. У главы мидасского отдела Департамента Безопасности интимная связь с женщиной. Со взрослой свободной женщиной. В голове раздался сигнал, возвестивший о том, что время сканирования исчерпано. Господин нейрокорректор закрыл глаза и вышел из программы. Голубой свет, льющийся сверху обжег глаза. Рауль закрыл их руками. - Господин Ам, все в порядке? - Да, Винсент. Все в порядке. - Вы очень долго не выходили. - Ничего страшного. Вы успели экспортировать инородный объект? - Успел. - Начали обработку? - Да. - Хорошо. В это время пришел в себя Натан. Он несколько раз закрыл и открыл глаза, потом выбрался из кресла и обеспокоенно посмотрел на Рауля. По тяжедому взгляду нейрокорректора оникс понял, что его тайна больше не тайна. - Вы знаете теперь? Рауль кивнул. - Господин Ам, я… - Не надо, Ино. Решите эту проблему сами. Я не буду вмешиваться. - Спасибо. - Не за что. Это не одолжение. Просто у меня сейчас нет времени на подобные мелочи. Оникс опустил голову. - На сегодня вы свободны, Ино. У вас в сознании установлено несколько блоков и пара маяков. Если почувствуете резкую боль в левом виске – свяжитесь со мной или с кем-то из моего отдела. Договорились? - Да, разумеется. - Хорошо. Можете идти. Натан поклонился и покинул лабораторию. Нейрокорректор потер ноющие после сканирования виски и обратился к своему ассистенту: - Винсент, распорядитесь, пусть кто-нибудь принесет мне кофе в кабинет. И предупредите, когда придет доктор Хан. - Хорошо, господин Ам. Рауль хотел выйти из лаборатории, но тут его взгляд наткнулся на Каце, все еще сидящего за пультом оператора сканирования. Вид у монгрела был неважным: он был бледен, глаза покраснели. Блонди властным кивком приказал дилеру следовать за ним и, уходя, снова обратился к ассистенту: - Винсент, попросите два кофе, пожалуйста. В кабинете Рауль сразу прошел на свое место и жестом указал Каце на кресло. Монгрел сел, прижал ладони к вискам и опустил голову. - Боль сейчас пройдет. Это с непривычки. - Я не ожидал… таких сильных ощущений. Что же, интересно, ощущаете вы? - Ничего особенного, если, конечно, никто не пробивается ко мне в голову через закрытые порты. - Простите. Рауль усмехнулся. - Ты смог рассмотреть объект? - Нет. Я понял, что это какое-то здание. Точнее, его оболочка. Но ничего конкретного я не разобрал. - Это старый склад. Мидас. Керримаунт-стрит, тупик в конце улицы. - Нужно посмотреть на карте. Рауль кивнул. Через пару секунд объемная интерактивная карта Мидаса мягко засветилась над столом. - Вот. Керримаунт-стрит. Здесь два месяца назад поймали банду Мыша. Видимо, именно это событие вы и видели, господин Ам. - Скорее всего. Вот тупик. В этом доме прятались преступники. - А это здание, судя по всему, и есть тот самый склад. Рауль озадаченно посмотрел на карту. Он видел перед собой старое серое здание. Другое здание! - Это не он. - Не он? - Нет. Там был склад, обшитый рыжим пластиком. - Что это может значить? - Скорее всего мы нашли первый артефакт. Остатки старой памяти. Нужно отыскать это здание. Оно, вне всякого сомнения, имеет отношение к преступлению. - Каким образом мы его найдем? - Винсент экспортировал объект. После обработки я смогу осмотреть его, не подключаясь к памяти Натана Ино. Каце кивнул. И вдруг улыбнулся. Рауль вопросительно взглянул на монгрела. - Что? Дилер покачал головой, продолжая улыбаться. - Ах да, Каце. Я хочу, чтобы ты молчал о том, что увидел и еще увидишь сегодня. - Ваши предупреждения излишни. Кроме того, кому я могу рассказать? Я все еще под стражей. Рауль нервно постучал пальцами по поверхности стола. Каце, заметив это проявление несдержанности, спросил: - Вы так сильно удивлены тем, что у господина Ино связь с женщиной? - Очень интересно. Объект ты рассмотреть не смог, а женщину… - Я давно знаю господина Ино. Не лично, конечно. А об этой связи мне известно уже больше года. Рауль приподнял брови. - Больше года? Он встречается с ней больше года? Но это же недопустимо! - Это не мои проблемы, господин Ам. Раздался тихий сигнал комма. На связи был Винсент: - Я закончил обработку объекта. - Хорошо, Винсент. Я займусь им. Экспортированный объект представлял собой подробную голографическую модель здания, которое Рауль видел в памяти Ино. Господин нейрокорректор занялся его осмотром, пытаясь найти что-то, что подскажет, где искать этот склад. - Возможно, где-то есть панель с адресом… - Не трудитесь, господин Ам. - ? - Я знаю это здание. Мидас. Роуг-лейн. - Замечательно. Нужно выслать туда группу, чтобы… - Боюсь, не получится. - Почему? - Вчера утром там был взрыв. Вынесло полквартала. Не думаю, что осталось хоть что-то. Рауль скрестил на груди руки и задумчиво посмотрел в потолок. - Вчера? - Да. В шесть утра. - Сразу после предполагаемого времени преступления. Нейрокорректор задумался. Итак, то что здание уничтожено, конечно, неприятно. Но выслать туда спецподразделение Юпитер все же стоило. Возможно, найдется кто-то, кто знает что-нибудь об этом здании. Раздался сигнал комма. - Господин Ам. - Да, Винсент? - Доктор Хан готов к сканированию. Рауль поднялся и направился к выходу. У дверей он остановился и недоуменно посмотрел на дилера, не сдвинувшегося с места. - Каце? - А кофе? Брови нейрокорректора поползли вверх от такой монгрельской нахальности. - Простите, господин Ам. Я немного… растерялся. Каце быстро встал и пошел вслед за Раулем.
Macavity: Глава 8. Доктор психологии и психокоррекции, господин Роджер Хан. - Доброе утро, доктор Хан. - Здравствуйте, господин Ам. Рауль, улыбаясь, поклонился старому доктору. Он всегда улыбался, общаясь с ним. Роджер Хан был его помощником, руководителем одного из экспериментальных отделов нейрокоррекционной службы. Пятидесятитрехлетний федерал, принявший гражданство Амои, когда-то занимал пост ректора одного из крупнейших университетов Федерации. Его научные труды изучались во всех высших учебных заведениях, специализирующихся на исследованиях психики. Амои не была исключением. Рауль начинал постигать теорию психокоррекции с помощью монографий Хана. Да и сейчас некоторые его работы не потеряли актуальность. Но однажды в жизни доктора случилось событие, перевернувшее все. У Хана погибла жена, а следом за ней и сын, Гарольд. Доктор начал пить. Был смещен со своей должности. И покатился под гору. Когда молодой, двадцатипятилетний Рауль Ам прилетел на Хад, центральную планету Федерации, для участия в научном симпозиуме и приехал к особняку Хана, для того чтобы засвидетельствовать свое почтение, он увидел старого, опустившегося пьяницу с потухшими глазами. Блонди в тот день, пробормотав несколько приветственных слов, просто сбежал. Ему было неприятно видеть человека, которого он столько лет заочно уважал, в столь неприглядном виде. Но потом, через несколько дней, Рауль решил нанести повторный визит, предварительно предупредив Хана об этом, дабы тот мог приготовиться и не пить хотя бы несколько часов до встречи. В день повторного визита доктор был трезв, но видно было, как у него трясутся руки. Он извинился перед своим молодым гостем за свой вид при прошлой встрече и спросил о цели визита. Вот тогда-то Рауль и предложил ему работу на Амои. Должность руководителя отдела в Нейро-Центре. Хан отказался. Он хотел остаться на планете, где похоронен его сын. Рауль заметил, что, возможно, побыв немного вдалеке от Хад, доктор сможет справиться со своей болью. Доктор спросил, зачем усталый, почти спившийся старик нужен такому молодому, амбициозному руководителю как господин Ам. Рауль не смог ответить. Он и сам не знал. Это было первое иррациональное чувство в его жизни. Ему просто хотелось помочь человеку, которым он когда-то восхищался. Доктор Хан тогда очень странно на него посмотрел и неожиданно согласился. С тех пор он стал работать в амойском Научном Центре. Снова начал писать, участвовать в научных конференциях, публиковаться в серьезных научных изданиях. Стал незаменимым помощником главного нейрокорректора. Более того, неслыханное дело, он, федерал, стал его доверенным лицом. И теперь Рауль никак не мог поверить, что доктор Хан – преступник, предатель. - Мне не объяснили причин столь внезапного сканирования. - Простите, доктор, это государственная тайна. Я не могу пока сказать вам. - Что ж. Я, конечно, стар, мне будет нелегко вынести полноценное сканирование, но я доверяю вам, мой друг. Вы профессионал высочайшего класса. - Я постараюсь не причинить вам неудобств. Доктор Хан улыбнулся Раулю и вдруг заметил Каце, усаживающегося в кресло оператора. - Этот молодой человек участвует в сканировании? - Да. Он будет наблюдателем. Я понимаю, доктор, это нарушение принципа конфиденциальности вмешательства, но мне важно, чтобы он занимался вторичным анализом. За его молчание я ручаюсь. Доктор Хан кивнул и закрыл глаза, готовясь погрузиться в кому. Он тоже был профессионалом. Подключение произошло быстро и безболезненно. Рауль увидел огромную, уходящую к горизонту поляну. Трава здесь была такой высокой, что в ней спокойно мог скрыться взрослый человек, даже если он встал бы во весь рост. У блонди закружилась голова от одуряющего запаха каких-то мелких розовых цветов, растущих повсюду вокруг. - Пап! Давай, кто первый добежит до мамы? Рауль оглянулся. Через поляну бежал маленький мальчик, смешной, темноволосый. Рики? Нет не Рики. Позади раздался смеющийся голос: - Ты слишком быстрый, Гарри. Я сдаюсь! Молодой Роджер Хан. Ему было не больше двадцати пяти. Рауль стоял и наблюдал, как доктор, его молодая жена и их сын Гарри бегут наперегонки к реке. Счастье этих людей было таким простым, таким откровенным. Блонди сел на берегу, зарыл руки в траву и слушал их смех. Вдруг мир вокруг вздрогнул, и, словно кто-то переключил канал видеопанели, сделал скачок в другое время и другое место. Рауль обнаружил себя сидящим на асфальте в каком-то парке. - Гарри, милый, не так быстро. Ты же расшибешься! Блонди оглянулся. Прямо на него на бешеной скорости летел темноволосый подросток, разогнавшийся на скейтборде так, будто желал взлететь. - Не бойся, ма! Я сделаю круг по парку и вернусь! Снова смена декораций. На этот раз Рауль оказался в знакомом дворе особняка Роджера Хана. У ворот стоял, сияя красными полированными поверхностями, великолепный скоростной автомобиль. - Вот, Гарри. Надеюсь, тебе нравится. Мы с мамой решили подарить его тебе на шестнадцатилетние. Но стоит такая чудесная погода, что мы решили не ждать осени. - Шутишь? Это лучший подарок, который вы могли сделать! Спасибо, па! Гарри Хан запрыгнул в машину, запустил двигатели. Через несколько секунд он уже мчался по широкой улице предместья Столицы, счастливый, гордый, быстрый как птица. Окружение снова поменялось. Гостиная в доме Хана. - Гарри, я говорю, это опасно. Я не хочу, чтобы ты участвовал в этих гонках. - Но па! Я уже подал заявку. Это лучшие гонки столицы. И это серьезно. Я же не на байке каком-нибудь гоняю. - Скорости, которые вы развиваете… - Пап, я полностью контролирую ситуацию. Это совершенно безопасно. Ну подпиши мою заявку. Без нее никак… - И не подумаю! - Ну па-а-а-а-а! - Нет, Гарри. Это опасно. - Да не опасно это! Ма, ну скажи ему! - Гарри, твой отец прав. Молодой человек выскочил из комнаты, хлопнув дверью. - Роджер, тебе бы следовало быть помягче. Эти гонки так важны для него. Ты же знаешь, какой он у нас… он не может без скорости. И опять мир вздрогнул. Рауль снова оказался у ворот особняка Хана. - Пап, смотри! Наша мама – лучший в мире штурман! - Вижу. - Поехали с нами за город? Я покажу тебе, как умею водить. - Нет уж. Вы как-нибудь без меня. И будь осторожен, Гарри. Темнота. Со всех сторон накатила вязкая, душная темнота. Рауль как сквозь толщу воды слышал вой сирен, видел какие-то цветные отблески. Потом наступила тишина. - Винсент? Это все? - Нет, господин нейрокорректор. - Каце, ты что-нибудь нашел? - Нет. Пока нет. Рауль хотел сказать еще что-то, но… Яркая вспышка света ослепила его. Блонди на мгновение закрыл глаза. Когда он открыл их и огляделся, то увидел, что находится в больнице. В стерильно-белой палате с большим окном, сквозь которое лился желтый солнечный свет. Посреди палаты стояла широкая кровать. На кровати лежала женщина. Рауль узнал жену доктора Хана. Сам федерал сидел на стуле рядом и держал ее за руку. Блонди подошел поближе и увидел, что шея женщина закована в воротник фиксирующий ее в неподвижности. Супруги о чем-то тихо говорили, но слов было не разобрать. По лицу доктора катились слезы. Открылась дверь. В белом халате, с букетом розовых цветов в руках, в палату вошел Гарри. Доктор встал, посмотрел на сына странным взглядом и молча вышел. Вокруг снова стало темно. Дальнейшее Рауль видел в виде коротких кусочков, выплывавших из тьмы и туда же возвращавшихся. Пустой, тихий дом. Утро. Судя по всему за окнами солнечный день, но лучи света, проникая в столовую, тускнеют, растворяются. Доктор Хан завтракает в полном одиночестве. Где-то наверху хлопает дверь, по широкой лестнице спускается Гарри. Он останавливается перед отцом, смотрит на него. Но доктор Хан продолжает размеренно есть, не реагируя на появление сына. Гарри, постояв на месте несколько минут, тихо выходит из дома. Потом короткая картинка: Гарри возвращается поздно вечером бледный, пошатывающийся. Доктор Хан неподвижно сидит в гостиной у камина, сына по-прежнему игнорирует. Чем дальше, тем бесцветнее, тусклее становились осколки памяти. В конце концов они слились в сплошную серую пелену, Рауль перестал различать какие-либо образы. И вдруг снова вспышка. Черная лакированная поверхность стола, металлическая пластинка коммуникатора тревожно завибрировала. Доктор Хан протянул руку, поднес комм к уху и услышал какие-то слова, которые господин нейрокорректор не разобрал. Федерал вздрогнул, замер, обхватил голову руками и долго стоял так, не двигаясь. Потом коротко вскрикнул что-то неразборчивое и выбежал прочь из комнаты. Район автокатастрофы был уже отцеплен. Служебные машины озаряли темноту вокруг разноцветными огнями сирен. - Гарри! Гарри! - Извините, сэр. Туда нельзя. - Там мой сын. - Вы его отец? Пройдемте скорее. Гарри уже уложили на носилки и закрыли голубым пластиком. Доктор Хан бросился к санитарам, откатывающим каталку с телом к фургону - Сэр, вы не.. - Я его отец, я должен знать. - Ничего нельзя было сделать, сэр. Он был уже мертв, когда мы приехали. - Я хочу побыть с ним. Еще какие-то разговоры, непонятные, неважные. Споры. Доктор Хан что-то доказывал санитарам. Наконец, они допустили его к телу. Когда рука федерала потянула за собачку молнии, стягивающей пластик, в голове Рауля забился тревожный сигнал. Каце: - Внимание. Это объект. Пластик разъехался. Рауль вздрогнул. Это был не Гарри, а Ясон. Ясон, в том состоянии, в каком его тело вытащили из Дана-Бан. Пошел дождь. Стало слышно как он тихо стучался о холодный голубой пластик. Старый федерал стоял у каталки и беззвучно плакал. Его губы шевелились, но не произносили ни слова. Впрочем, было совершенно ясно, что он просто произносит одно имя: - Гарри, Гарри… И снова темнота. Очередной сеанс сканирования закончился. Рауль отключился. - Доктор, как вы себя чувствуете? - Спасибо, господин Ам. Все в порядке. - Простите меня, я не хотел вызывать у вас… - Не надо. Это ваша работа. Сканирование вы как всегда провели безупречно. А за содержание моих воспоминаний вы отвечать не обязаны. Не стоит извиняться. Это моя жизнь, мое прошлое. Рауль кивнул и отвел взгляд. - Доктор, отправляйтесь домой и хорошенько отдохните. Если вам нужен отпуск… - Нет, господин нейрокорректор. Если есть возможность продолжить работу – я бы хотел сделать это. - Хорошо. Но сегодня все же отдохните. Ваша помощь мне понадобится только завтра. Когда доктор ушел, Рауль прошел к пульту оператора, сел напротив Каце и прислушался к себе. Пожалуй, сегодня он вполне сможет провести еще одно сканирование.
Macavity: Глава 9. Бэйзил, обычный фурнитур. Бэйзила уже привели и подключили с нейрокоррекционной машине. Фурнитур был явно испуган. Он сидел в кресле, стараясь не шевелиться, и безотрывно смотрел на хозяина. Рауль мог говорить ободряющие слова своему другу Лило Барту, доктору Хану и даже Каце, но ему и в голову не пришло успокоить фурнитура. Подключение прошло быстро, но довольно болезненно. Растерявшийся и запаниковавший мальчишка начал отчаянно сопротивляться вторжению Рауля и чуть было не сбил все настройки. Нейрокорректору пришлось спровоцировать болевой шок, чтобы Бэйзил на какое-то время потерял сознание и не мешал подключению. Наконец все было готово, блонди дождался, пока фурнитур придет в себя, и приступил к сканированию. Длинный светлый коридор, резкий технический запах свежей облицовки стен, высокие горизонтальные окна. Желтая пластиковая дверь, серое казенное одеяло. Рауль наблюдал со стороны, как маленький, смуглый мальчик забежал в тесную комнату, упал на узкую кровать и заплакал. В этом ребенке-монгреле нейрокорректор узнал своего фурнитура. Ему было около тринадцати лет. Бэйзил стискивал в кулак колючее покрывало и приглушенно рыдал в подушку. Снова хлопнула дверь. В комнату вошел еще один мальчик, высокий, большеглазый. Он опустился на кровать рядом с Бэйзилом и начал осторожно гладить его по спине. - Он снова подваливал к тебе? В ответ раздались одни приглушенные рыдания. - Бэйзил? Плачущий пацан резко оторвался от подушки, повернулся и сбивчиво заговорил: - Ты не понимаешь, я… я сейчас от него бегаю, а потом? Потом… Он сказал, что достанет меня в Цересе. Мне некуда идти, Монти. Совсем некуда. Сейчас мною пользуются только наставники, а когда я выйду из Гардиан… Он сказал, что обеспечит мне такую репутацию, что… в банду мне не пробиться. А я не хочу на панель, Монти. Я же не дурак, я слышал, что делают с тамошними пацанами. - Бэйзил… - Но и трахаться с Гофри я не могу. Мне противно. Он такой… масляный, липкий.. сальный какой-то. И глаза у него рыбьи, бесцветные. Когда он смотрит на меня, я все время боюсь, что меня вырвет. И что мне делать? Парни говорят, что он реально может испортить мне жизнь, а я… - Бэй… - А я ничего не могу сделать! Я… - Бэйзил, может ты заткнешься и выслушаешь меня? - Что? Монти подтянул свои длинные ноги на кровать, уселся по-турецки, достал из кармана два кубика жевательной резинки, протянул один Бэйзилу: - Будешь? - Ага… Где достал? - Я сегодня был Центре. - Ух ты, - Бэйзил шмыгнул носом, взял розовый кубик и закинул его в рот. – М-м-м-м! Вкусно! Монти тоже начал жевать резинку. Некоторое время он молчал и задумчиво смотрел в потолок. Потом заговорил. - Знаешь, Бэй, я, кажется, нашел способ выбраться отсюда. - Что за способ? - Школа фурнитуров. Глаза Бэйзила поползли на лоб. - Монти, ты с ума сошел? Ты знаешь, что для того, чтобы стать фурнитуром, нужно… - Знаю. Монти лег на спину, закинул руки за голову и серьезно посмотрел на Бэйзила: - Знаю. Я все обдумал. Я не хочу в Церес, Бэй. Я предпочту, чтобы мне отрезали... Я в этой жизни уже достаточно натрахался. - Ты дурак, Монти. Рауль испытал странное чувство, наблюдая за этой сценой. Он привык относиться к своему фурнитуру, как к предмету обстановки, незаметному, не имеющему собственных чувств и желаний. И теперь, увидев, что у этого предмета было прошлое, была своя история, ему стало неуютно. Видимо, жизнь в Гардиан была настолько кошмарна, что мальчик таки решился на кастрацию и пошел в школу фурнитуров. Причину, подтолкнувшую Бэйзила к такому решению, Рауль так и не узнал. Раздался сухой щелчок, словно кто-то переключил канал. Картинка сменилась. Просторный светлый класс. Ровные ряды столов. Бэйзил стоял у подиума преподавателя, опустив голову, и слушал. - Мне жаль, мой друг, но взять в фурнитуры и тебя, и Монти, и Рокки, и всех остальных мы не можем. Одного из вас придется отсеять после экзамена. И, к сожалению, у тебя значительно более низкие показатели, чем у твоих товарищей. - Меня отправят обратно в Гардиан? - Думаю, да. Ты сможешь вернуться к своим старым друзьям. Не так плохо, правда? Бэйзил кивнул. Когда преподаватель вышел, мальчик сел за широкий стол, положил голову щекой на его нагретую солнцем полированную поверхность закрыл глаза. Рауль видел как постепенно его тело начало дрожать, сначала мелко, потом все сильнее и сильнее. Вскоре Бэйзил сотрясался рыданиями, тщетно пытался их подавить, закрывал рукой рот, но не мог остановиться. Раздался спокойный голос Каце: - Господин Ам, инородный объект. Рауль огляделся и увидел полного человека, заглянувшего в класс. Человек поправил прозрачные очки на носу, обвел комнату внимательным взглядом, заметил плачущего мальчишку, покачал головой. Потом снова обвел глазами класс и скрылся за дверью. Господин нейрокорректор задумался. Он узнал этого человека – это был доктор Хан. Оставалось выяснить, что федерал делал в воспоминаниях фурнитура. Тем временем картина памяти снова сменилась. Тихая, залитая мягким белым светом лаборатория. Видимо, экзамен по какой-то из фурнитурских дисциплин. Дюжина мальчиков, красивых, в одинаковых белых комбинезончиках стояли по стойке смирно перед непонятными устройствами. Рауль видел такие у себя в доме. Очевидно, это были части отопительной системы. - Итак, молодые люди, для управления FSC-213 нужна аккуратность. Обычно этим занимаются андроиды, но в случае необходимости вы должны уметь заменять топливные модули самостоятельно. Высокий кучерявый преподаватель, судя по телосложению – бывший фурнитур, прошелся вдоль ряда учеников, убедился, что все в порядке и хотел было начать экзамен, как вдруг… - Монти? - Да, господин Краум. - Поменяйся местами с Рокки. Ему высоковато его устройство. - Хорошо, господин Краум. Рауль заметил, как побледнел Бэйзил. И вдруг словно одно воспоминание наслоилось на другое, он увидел как маленькая, бледная рука поворачивает вентиль предохранительного клапана… снова… и снова… - Господин Краум… - Да, Бэйзил? Мальчик замер, он растерянно посмотрел на Монти. Тот хмурился, сосредотачиваясь на предстоящем задании. - Нет, ничего… - Отлично. В таком случае… Начали! Двенадцать учеников одновременно взялись за баллоны, которые требовалось заменить. Бэйзил стоял неподвижно. Он следил за движениями Монти. Раз! Ограничитель снят. Два! Реакция запущена. Три! Монти открыл выводящий канал и ему на грудь хлынул жидкий огонь. Бэйзил закрыл глаза. - А-а-а! - Юпитер! Все назад! Монти пытался сбросить с себя горящую одежду, но комбинезон не так-то просто было снять. Он кричал, сбивал пламя руками, но огонь переходил на них, разгораясь все сильнее. - Бэйзил! Помоги мне! Пожалуйста. Он хрипел. Бэйзил стоял и молча наблюдал за быстрой агонией друга. - Пожалуйста. Потом словно туман накрыл сцену. Сквозь него можно было видеть, как преподаватель подбегает к горящему ученику с огнетушителем, заливает Монти пеной, как туда-сюда ходят какие-то люди. Служба безопасности опрашивает учеников, осматривает взорвавшийся баллон. Где-то снова послушался шум пожара. - Господин Эм, это инородное, но не тело.. Я не знаю, что это, но оно огромное. - Я ничего не вижу, Каце. - Оно повсюду. Вы в самом центре. Нейрокорректор огляделся. Он увидел, почти понял, что это. Но вдруг его снова окутала тишина и темнота. Легкий щелчок в голове. Рауль открыл глаза и увидел над собой синий купол нейрокоррекционной установки. - Как вы, господин Ам? - Все в порядке. Почему меня выкинуло? - Неясно. Что-то в памяти объекта спровоцировало сильнейший скачок напряжения в вашей голове. Вы увидели нечто знакомое? - Нет, я не разобрал, что это было. Вы успели экспортировать инородное включение? - Нет, господин Ам. Вы ведь поручили это… не мне. Рауль кивнул. - Каце? - Я запустил процедуру экспортирования, но она не была закончена. - Жаль. Нейрокорректор выбрался из кресла и обернулся, чтобы посмотреть на своего фурнитура. Бэйзил был бледен, его русые волосы намокли и прилипли к вспотевшему лбу. Изо рта стекала тоненькая струйка слюны. Рауль поморщился. Фурнитур стал вызывать у него брезгливое чувство. Нейрокорректор перевел взгляд на Каце, стоявшего неподалеку и тоже смотревшего на Бэйзила, и увидел в его взгляде совсем другое. В его глазах были сочувствие и боль. - Винсент, запустите сканирование андроида, результаты перешлите мне в кабинет. - Хорошо, господин Ам. А что делать с вашим фурнитуром? Рауль, немного подумав, ответил: - Отправьте его домой. Что с ним делать я решу позже. Только проверьте, действуют ли ограничители передвижения и отслеживающие жучки. - Хорошо, господин нейрокорректор. - Каце, когда закончите экспорт объекта – зайдите ко мне в кабинет. Дилер поклонился. Рауль еще раз бросил взгляд на Бэйзила и вышел из лаборатории.
Macavity: Глава 10. Андроид Раймо. - Господин Ам? - Проходи. Каце пересек кабинет и замер около кресла. Нейрокорректор едва заметно усмехнулся. Этот рыжий дилер совершенно непредсказуем. То он ведет себя непозволительно вольно, то вдруг становится сама почтительность. - Садись. Каце сел, сложил руки перед собой в замок и молча смотрел на блонди. - Я уже получил твои файлы. Объект совершенно невозможно идентифицировать. - Да, я видел. Думал, может вы сможете что-то распознать. - Нет, 20% - это слишком мало. Каце опустил голову. Рауль отметил, что дилер очень бледен, увидел, как дрожат его руки. - Что-то случилось, Каце? Тебя хорошо покормили? - Да, вполне неплохо. - Ты выспался? - Да. - Тогда что с тобой? Ты кошмарно выглядишь. - Вас это волнует? - От тебя слишком многое зависит, чтобы я не волновался. - Понятно. Каце откинулся на спинку кресла, вздохнул и мрачно посмотрел на пустую пепельницу, стоящую на столе Рауля. - У меня отобрали сигареты. - Я знаю. Это стандартный ход. Заключенные лишаются возможности курить. Запускается программа подавления никотиновой зависимости. - Считайте, что на меня это не подействовало. У меня ломка. Я не курил больше суток. - Что ж, это нормально, пожалуй. Хотя и нежелательно. После обеда тебе станет легче. А пока выпей это. Рауль достал из ящика упаковку с какими-то капсулами и легким толчком послал ее на другой конец стола. Каце встал, взял лекарство, подошел к небольшому бару и налил себе воды. Запил одну капсулу, замер, прислушиваясь к себе. - Скоро подействует. Садись. Дилер вернулся на свое место. - Итак, почти все просканированы. Остался андроид, его данные скоро придут. - Вы не будете сканировать его лично? - Нет. В случае с андроидом это совершенно необязательно. - Что вы будете делать дальше? - Анализировать. Сравнивать данные. Проводить повторные сканирования, попытаюсь вызвать реакцию одного объекта на другой. - Вы уверены, что все сканируемые замешаны? Не могу представить себя в одной компании с Главой Синдиката. - Не можешь? Когда-то ты был очень близок… - Я говорю об Аароне Теви, а не… Они замолчали. Потом Каце снова заговорил: - Вы собираетесь изолировать подозреваемых? - Нет. Изолировать их нельзя. Мне нужно, чтобы они контактировали с внешними раздражителями, со своим привычным окружением. Я буду наблюдать за их реакцией. - Значит, меня вы тоже отпустите? - Возможно, но позже. - Почему позже? - У тебя преступное мышление, тебя опасно выпускать, даже на столь коротком поводке. - Все мы, монгрелы, преступники. Каце усмехнулся. Рауль понял, на что намекал дилер. - Гнусная история. Трудно поверить, что столь тихое создание… - Ничего особенного. Такие истории – самое обычное дело для школ фурнитуров. Знаете, господин Ам, там ведь довольно сильная конкуренция. Как это ни странно, за возможность выбраться из Цереса многие готовы платить даже такую цену. - Отвратительно. Нужно будет заняться этой системой. Недопустимо, чтобы такие криминальные элементы допускались к элите. Каце помрачнел, его рука дернулась к внутреннему карману, где обычно лежали сигареты, на полпути остановилась и снова опустилась. - Вы не представляете, что перенес этот мальчик в интернате. - Хочешь оправдать его? - Нет, нисколько. Только объяснить. Каце хотел добавить еще что-то, но сигнал комма прервал их беседу. Пришли данные по сканированию Раймо. Рауль встал и, жестом приказав Каце следовать за ним, прошел в смежную комнату. - Садись за пульт. Он абсолютно такой же, как в лаборатории. - Что вы намерены делать? - Просмотреть память Раймо. Каце кивнул и сел в кресло оператора. Рауль расположился неподалеку, надев на голову тонкий обруч с контактами. Это было непрямое сканирование, поэтому подключение неприятных ощущений не вызвало. В сознании Раймо было скучно. Так скучно, как может быть только в сознании андроида, машины, почти лишенной человеческих чувств и иррациональных мыслей. Мозг телохранителя был почти такой же сложный, как у человека, но все помыслы его сводились к выполнению заранее заложенной программы. Рауль уныло наблюдал ясные, яркие, но до зевоты однообразные воспоминания андроида. Вот он следует за своим хозяином, стоит у его дверей, встречает его на выходе из Мистраль-отеля, снова следует за ним. Стертая область в памяти Раймо заполнялась аккуратно, ровными короткими отрывками. Через двадцать минут наблюдения за жизнью андроида Рауль заскучал. - Каце? Ты слишишь меня? - Да. - Что-нибудь нашел? - Нет. Рауль снова вернулся к наблюдениям, с трудом справившись с искушением поручить анализ сканирования Винсенту. Прошло еще десять минут. Господин нейрокорректор по-прежнему уныло следил за идеальной службой андроида. Еще десять минут, еще и еще. - Господин Ам? - Да. - Вы заметили? - Что? Инородный объект? - Нет, странное поведение объекта. - Нет, не заметил, что ты имеешь в виду? - Мне кажется, он следит за господином Теви. - Правильно, он телохранитель – это его обязанность. - Я не о том. Не знаю, как объяснить. Посмотрите, он практически не реагирует на внешние факторы, он сосредоточен на своем хозяине. Рауль присмотрелся. Действительно. Это немного странно. Андроид практически не отслеживал информацию, поступающую извне. Он был сосредоточен на Теви. - Возможно, этого требовала ситуация? - Нет. Не думаю. Он уже давно следит за Главой Синдиката. Чем дальше – тем внимательней. - Заметил что-то? - Не знаю. Рауль продолжил наблюдение. Когда анализ данных сканирования подходил к концу, взгляд и мысли андроида были полностью сосредоточены на Теви. Окружающий мир исчез. Для Раймо он просто не существовал. Рауль отключился и снял обруч. Голова снова заболела. Три полноценных сканирования, плюс одно опосредованное. Нагрузка достаточная, чтобы свести с ума обычного человека и довести блонди до изнеможения. - Каце, ты свободен на сегодня. Завтра я решу, как с тобой поступить. - Свободен? Рауль усмехнулся. - Сейчас за тобой придут, чтобы отвести в камеру. Дилер вздохнул и снял операторский шлем. - Ты что-то заметил? - Нет, только странное поведение. Инородным включений не было. - Он машина, вряд ли бы нам так повезло. Они вернулись в кабинет. Скоро за Каце пришли два андроида в униформе внутренних служб Башни и увели дилера в камеру.
Macavity: Глава 11. Первые симптомы. Рауль спустился в лабораторию, забрал у Винсента все данные о проведенных сканированиях, после чего вернулся в кабинет, попросил принести кофе и углубился в изучение и анализ информации. Итак, все подозреваемые просканированы. Прямых указаний на то, что кто-то из них причастен к преступлению, так и не нашлось. Но улик косвенных было предостаточно. Сейчас следовало решить, что делать дальше. Можно было бы настаивать на их изоляции. Юпитер, несомненно, поддержала бы такое решение господина нейрокорректора. Но нет. Рауль еще раз пробежал глазами данные. Изолировать подозреваемых сейчас – значит потерять шанс найти того, кто стоит за этим преступлением. Состояние сознаний сканируемых было нестабильным. Под влиянием внешних факторов, аномалии в их памяти постоянно трансформировались, давая доступ к весьма интересной информации. Это опасно, но приходилось признать, что Дейн прав, в данной ситуации у нейрокорректора был только один способ добраться до истины… ловля на живца. Нужно ждать, когда гипотетический преступник захочет выйти на связь со своими сообщниками. И все же… Кто он, этот таинственный злодей? Федерация? Правительство Старого Сектора? Лето? У Амои было достаточно врагов, мечтавших получить доступ к тайнам Танагуры. Больше всего Рауля беспокоил Старый Сектор. Аарон Теви с недавних пор стал очень любезен с представителями Терры и окрестностей. За полгода было запущено множество совместных проектов. Ранее их сотрудничество с Танагурой никогда не было таким тесным. Юпитер склонна была считать это главной заслугой Теви. Рауль же всегда относился с опаской к подобным внезапным приступам любви. Итак, Аарона Теви, Лило Барта и Натана Ино однозначно нужно оставить на свободе и следить за ними. Андроид Раймо… также должен оставаться под наблюдением, но продолжать службу. Это довольно опасная затея, оставлять его при Теви, но непосредственный контакт двух подозреваемых будет постоянно провоцировать их. Это полезно. Далее. Бэйзил. Руль снова поморщился. Фурнитур стал ему неприятен. Но, в интересах следствия, его пока придется оставить. Потом, разумеется, господин нейрокорректор избавится от преступного монгрела. Доктор Хан. Рауль не желал верить в виновность старого федерала. Но тем не менее наблюдение за ним будет вестись в том же объеме, что и за всеми. Кроме того, федерал почти все свое время проводит в лаборатории. Здесь Рауль и сам сможет за ним приглядывать. Каце. Нейрокорректор усмехнулся. Отпускать дилера нельзя ни в коем случае. Он опасен даже без памяти. Нет никаких сомнений, что рыжий монгрел затеет свое собственное расследование, едва окажется на свободе. И возможно даже до чего-то докопается. Но вряд ли Рауль узнает об этом вовремя. Нет, дилера нужно оставить при себе. По крайней мере пока. Рауль встал, прошелся через кабинет. Голова раскалывалась. Привычное чувство. Оно было с ним с тех пор, как он стал нейрокорректором. Виктор говорил, что подобная чувствительность является дефектом. Но Рауль доказал, что даже этот дефект не сможет помешать ему хорошо делать свою работу. Блонди подошел к дивану, лег на спину, начал массировать виски. Против этой боли плохо помогали лекарства. Ему нужен был сон. Сейчас он немного полежит и отправится домой – отдыхать. А завтра снова займется расследованием. Сейчас, он только немного полежит… Через пару минут нейрокорректор уже спал, откинув назад голову и приоткрыв рот. Зашедший в кабинет Винсент Рей улыбнулся, покачал головой, но не стал будить шефа. Блонди крайне редко видят сны. Их появление – симптом нервного расстройства. Рауля тревожили сновидения. Трудно было предположить, что конкретно ему снилось, но господин нейрокорректор тихо и тревожно стонал, ворочался, несколько раз дергал рукой, словно отгоняя кого-то. Потом на некоторое время успокаивался, а через несколько минут снова впадал в беспокойство. В кабинете было темно и тихо. Только старые антикварные часы в глубине черного лакового бара нарушали тишину едва слышным тиканьем. Было около четырех часов утра. Где-то в глубине коридора раздались шаги. Они были еще тише чем звуки, издаваемые часами. Медленно, очень медленно дверь открылась. В кабинет вошел неизвестный. Он огляделся, заметил спящего Рауля и стал бесшумно подкрадываться к нему. Подойдя к дивану, неизвестный некоторое время стоял над ним неподвижно. И вдруг, резко выбросив руки вперед, вцепился в горло ничего не подозревающего блонди и начал душить его. Рауль открыл глаза и успел прохрипеть: - Теви, что вы де… Глава Синдиката явно был не в себе, он сжимал горло нейрокорректора и шептал: - Верни их мне! Верни. Рауль хрипел и пытался вырваться. Его взгляд упал на тяжелый каменный шар, стоявший на столике у стола. Ам дотянулся до него, схватил и со всей силы ударил Теви. Глаза Главы Синдиката затуманились, закатились, и он упал на пол без сознания. Рауль сел и стал шумно дышать. Спустя пару минут к нему вернулась способность говорить. Рауль просипел: - Свет! Кабинет осветился. Теви, до этого неподвижно лежащий на полу, пошевелился. Нейрокорректор вскочил на ноги и быстро подошел к столу, в ящике которого у него лежало оружие. Серебристый WJ-34 оказался на месте. Взяв его, Рауль вернулся к Главе Синдиката. Аарон сел и тут же схватился за голову. Потом поднял взгляд на нейрокорректора, заметил оружие. - Ам, во имя Юпитер, объясните, что происходит? Что я делаю в вашем кабинете? - Я бы тоже хотел это знать, - заметил Рауль, опуская оружие. Теви прикоснулся к голове в том месте, куда угодил тяжелый каменный шар. Поморщился. - Я полагаю, спрашивать, кто нанес этот великолепный удар, не надо? - Не надо. Это действительно я. - Зачем? В этот момент в кабинет ворвались андроиды из Службы Безопасности Башни. Рауль жестом приказал им покинуть кабинет, дав понять, что контролирует ситуацию. После этого он помог Главе Синдиката подняться, усадил его на диван и рассказал, как было дело. Брови Теви изумленно поползли вверх. - Ам, у меня нет причин убивать вас. - Или вы их не помните. Аарон опустил голову. - Похоже, я даю материал на себя. Но я действительно не понимаю, как очутился здесь. Рауль пожал плечами. - Мы непременно узнаем это. Впрочем, лучше оставим выяснение обстоятельств на утро. Отправляйтесь к себе и ложитесь спать. Я поступлю так же. - А смысл? Уже четыре утра. – Теви кивнул в сторону старых часов в баре. Рауль вздохнул. - Вы правы. Действительно, было уже утро. - Не самое удачное начало рабочего дня, вы не находите? Рауль еще раз вздохнул и пошел за обезболивающим для Теви. День не задался с самого начала. Когда Теви ушел, Рауль заказал завтрак, но поесть не смог. Горло саднило, глотать было больно. Голова болела так же как и вчера. Видимо, короткого ночного сна оказалось недостаточно. До обеда нейрокорректор сидел над сравнительным анализом инородных объектов в сознаниях просканированных. Никаких значимых результатов не было. А потом пришли весьма тревожные данные. В мусоре, отсеянном Винсентом вчера в процессе подготовки для Рауля данных сканирования андроида, был найден отрывок, датируемый ночью преступления. Рауль спустился в лабораторию. Винсент уже встречал его, смущенный и расстроенный: - Не знаю, как я мог пропустить. Данные уже обрабатываются повторно. - Хорошо. Я хочу видеть отрывок. Рауль занял кресло оператора и подключился к нейропередаче. Он увидел коридор Башни Юпитер. Один из служебных переходов на нижних этажах. Ничего не происходило. Рауль огляделся и заметил часы на стене. Они показывал сорок три минуты четвертого. Значит, Раймо был в Башне в это время? Раздался тихий шорох. Одна из дверей тихо отъехала в сторону. Рауль успел заметить, как кто-то выходит в коридор, но тут воспоминание прерывалось. Нейрокорректор отключился. - Винсент, мне нужно повысить точность в последнюю секунду. - Думаю, уже не надо. Мы опознали человека, выходящего в коридор. - И? Винсент кивнул в сторону. Рауль обернулся и увидел большое изображение на видеопанели. Последний кадр из воспоминаний Раймо. Четкость была идеальная. В человеке, выходящем в коридор, он узнал своего друга, Лило Барта. - Передайте все данные ко мне в кабинет. И продолжайте перепроверку воспоминаний Раймо. Рауль вернулся к себе. Итак, Раймо и Лило были в Башне в ночь преступления. И, несомненно, видели друг друга. Господин нейрокорректор связался со спецотделом Юпитер. - Вы следите за господином Бартом? - Да. Он постоянно на публике. Ничего подозрительного. - Хорошо. Рауль задумался. Нет. Он не станет арестовывать Лило и андроида. Только не сейчас. Подозреваемые начали вести себя активно. Нападение Аарона – первый сигнал. Теперь главное – не спускать с них глаз, чтобы все не зашло слишком далеко. И все же… Что могло заставить Лило пойти на преступление? Рауль вспомнил, что узнал о прошлом своего друга, и покачал головой. Он ведь совсем не знает Барта, как оказалось. Наверно стоило с ним поговорить, чтобы выяснить все раз и навсегда. Но комм Лило не отвечал. Рауль оставил другу сообщение с просьбой связаться с ним, как только появится возможность. Остаток дня он провел, разбирая вместе с Винсентом шелуху из памяти Раймо. Больше они ничего не нашли ничего значимого. Вечером Рауль уехал домой, в свой особняк в Апатии. Завтра он намерен был провести повторное сканирование Теви и Барта. Ему нужны были силы. А для этого нужно было как следует выспаться. И в эту ночь сновидения не беспокоили господина нейрокорректора.
Macavity: Это все, что успела перечитать. (чувствую себя Львом Толстым.. я об объемах, конечно )
ehwaz: Macavity пишет: чувствую себя Львом Толстым.. И еще, в отличие от него, тебя интересно читать. ИМХо, само собой!!!
Macavity: *в сторону* Вот ведь язва!
Страж: Ждем продолжения:) Хороший детектив, однако:)
Ariel: Macavity Да, очень интересно читать. Может ВСЯ память Рауля искусственная? (Почему -то в голову пришло это). Скорее всего бредовое предположение.
Macavity: Ariel Вариантов - куча! (зы: Рауль был в Опере на Даарсе. Только там давали не Оперу, а вовсе даже балет. "Ромео и Джульетту" Прокофьева ушла грузить тему в винамп)
lazarus: Все страньше и страньше. А дальше?
Ariel: Macavity Не люблю Прокофьева и балет этот не люблю, у меня оба раза,что я его смотрела, потом дико болела голова.
ehwaz: Ariel Так и у Рауля она всю дорогу болит!
Донна Роза: Маки, не жмись, выкладывай!
Macavity: Ariel пишет: Не люблю Прокофьева и балет этот не люблю, у меня оба раза,что я его смотрела, потом дико болела голова. Бинго! (в смысле - у Рауля тоже)
полная версия страницы