Форум
Поединок
Донна Роза: Авторы: Донна Роза и Макавити Пейринг: Рауль/Ясон Рейтинг: НЦ-17 Ворнинг: ООС!!! Красная ракета для любителей хэппи-эндов. Дарк-фик. Повторяем. Дарк-фик. Принуждение, смерть персонажа. Дисклеймер из Бразилии от Донны Розы: ну не люблю я хэппи-энды Дисклеймер от кота: мы, вообще-то, задумывали PWP… Но вторая P настойчиво лезла, маячила.. и вообще. :) Коту только дай волю, он непременно начнет чего-нибудь придумывать.
Ответов - 58, стр:
1 2 All
Донна Роза: Часть 1 * * * Темнота... Тишина... Боль... Тупая, неотступная боль в ногах... Она будит воспоминание о другой - взрывной, ослепляющей. О собственном севшем голосе. О чуть не остановившемся сердце. О глазах Рики, в которых... что? Приглушённое гудение каких-то приборов. Что-то переливается, негромко булькает, стрекочет, как в палате госпиталя. Где он? Осторожно пошевелиться... Ах, как ноют ноги... Но это похоже на боль в заживающей ране - значит, он выздоравливает? Может быть, взрыв был просто кошмарным сном, и сейчас он проснется, увидит Рики... Рики... Рики! – Ри-ики-и... – Тихо, тихо... Ты в безопасности... На лоб легла прохладная ладонь - без перчатки? Да, без перчатки. Ясон Минк открыл глаза. * * * Рауль Эм аккуратно стянул перчатку и положил ладонь на разгорячённый лоб своего друга. – Рики… Ри-ики-и, не... Ясон бредил. Он всё ещё горел в огне Дана Бан. Рауль улыбнулся и негромко позвал его сюда, в уютную белую прохладу палаты, обратно в мир живых. – Тихо, тихо... Ты в безопасности... Ясон открыл глаза. Всего несколько секунд ему понадобилось, чтобы, окинув взглядом помещение, сориентироваться в ситуации. Его взгляд очень быстро стал осмысленным, привычно жёстким. Жёсткостью холодного трезвого рассудка. Ясон сразу перешёл к делу: – Рауль, что с Рики? Он выжил? – Да, он выжил. Он уже почти здоров и находится здесь, буквально за стеной. – Я хочу видеть его. – Боюсь, это невозможно. – Почему? Рауль Эм снова улыбнулся. На этот раз в его улыбке не было нежности. – Не хотелось бы поднимать эту тему сегодня. Но… Раз ты предпочитаешь переходить сразу к делу, позволь мне прояснить ситуацию. Рауль начал объяснять. И чем дальше он рассказывал, тем темнее становился взгляд Ясона Минка. * * * Ясон видел, как шевелятся губы на безупречно правильном лице – и не понимал ни слова. Рики за стеной – а так называемый близкий друг говорит, что увидеть его нельзя?! – Бред какой-то! – вырвалось у Ясона. – Впрочем, с какой стати я должен спрашивать у тебя разрешения? Он дёрнулся, стараясь избавиться от удерживавших его ремней, заметался на узкой больничной койке, грозя сокрушить хрупкую аппаратуру и расстаться с иглами, через которые в тело поступали лекарства. Ноги отозвались вспышкой боли, Ясон тихо зарычал. Большие сильные ладони придавили плечи Минка к подушке. Эм продолжал удерживать его одной рукой, в другой появился иньектор. Тихий щелчок. Лёгкое онемение в месте укола. Наваливающаяся слабость. – Так-то лучше, – спокойно проговорил Рауль. А Ясон не мог даже шевельнуться. Ему оставалось только лежать и слушать. * * * – Я пущу тебя к Рики только тогда, когда сочту нужным, – по-прежнему спокойно проговорил Рауль. Он отошёл от кровати и сел в стоявшее неподалёку кресло. Вполне цивильное помещение в одном из особняков Апатии было превращено в больничную палату. Что ж, ради Ясона Рауль был готов и на большее. – Ты жив только потому, что Юпитер об этом не знает. Угадай, почему. Глаза Ясона казались совсем чёрными на белом, как мел, лице. Раулю нравилось, что Ясон сохраняет свою баснословную невозмутимость – веди он себя по-другому, Рауль был бы разочарован. – Ты – любимый сын Юпитер. Она уже показала всем, сколь многое способна тебе простить. Скажи, – нейрокорректор подался вперёд, – тебе никогда не приходило в голову, что твои выкрутасы привели Синдикат на грань краха? Ты хоть когда-нибудь осознавал, насколько Амои зависит от одного конкретного блонди по имени Ясон Минк? В глазах Ясона читалась бессильная ярость, и Рауль почувствовал почти физическое наслаждение – высказать всё, что накипело. Он понимал, что это не слишком-то благородно – мстить больному, но удержаться не мог. Глаза Ясона заледенели. – Об этом пусть судит Юпитер. – Нет, – очень ласково произнёс Рауль. – Об этом теперь буду судить я. Главой Синдиката сразу после твоей "кончины" был назначен Вернер Гёрлиц... – Этот слизняк?! Ты, должно быть, смеёшься… – Я абсолютно серьёзен. Но это сейчас неважно, – Рауль сделал резкий взмах рукой. – Важно то, что больше губить планету я тебе не позволю. Он с тревогой заметил, что губы у Ясона стали белыми. Минк бессильно откинулся на подушку и облизал их. У Рауля ёкнуло сердце. – Тебе сейчас лучше поспать, – сказал он, ласково дотронувшись до щеки друга. Рука Ясона взлетела и сгребла сьют на груди Эма. Эластичные ремни натянулись до предела, но не порвались. – Я никогда не позволял тебе манипулировать собой. И сейчас не позволю, – тяжело дыша, проговорил Минк. – Ты меня здесь не удержишь, понял? – По... нял, – с трудом ответил Рауль, по одному отцепляя пальцы Ясона. – Успокойся, ты затормозишь выздоровление. Но Ясон уже исчерпал свои силы, и нейрокорректор это почувствовал. Он осторожно поправил подушку под головой Минка, отошёл от кровати и набрал несколько команд на медицинском терминале. Обернувшись, увидел, что глаза Ясона закрываются – начало действовать снотворное. Когда приборы показали, что бывший Глава Синдиката заснул, Рауль приблизился к его постели, наклонился и коснулся губами холодных бледных губ. – Ясон...
Донна Роза: Часть 2 * * * В узкие окна лился холодный красный свет амойского солнца. Пробиваясь сквозь мелкие листья пелионских кленов, он дробился на мелкие кусочки и светящимся кружевом рассыпался на пластиковом полу. Ступать по полу было приятно. Босые ступни касались то холодных участков тени, то тёплых оранжевых пятен. Ясон Минк осторожно, медленно, стараясь сохранять равновесие, разгуливал по комнате, в которой был заперт уже две недели. И даже больше, если учитывать то время, что он провёл в коме. Он не ожидал, что будет так трудно вернуть себе былую подвижность. Блонди тренировался каждый день, даже нарушая предписания молчаливых медиков, время от времени заходивших к нему. Ясон ждал дня, когда станет достаточно силён, чтобы попробовать выбраться из комнаты. Пока же он с трудом держался на ногах. Шаг… ещё шаг… Остановка. Отдых. Снова шаг. Он ходил по кругу, вдоль стен, он чувствовал себя заключённым на прогулке. Ещё шаг, ещё и ещё… Как неприятно ощущать себя слабым… Ещё шаг… Ноги блонди подкосились, когда ему оставалась всего пара метров до кровати. Ясон молча опустился на пол. В прошлый раз он не одолел и половины сегодняшнего пути. Теперь можно отдохнуть. Солнце за окном медленно растекалось по крыше соседнего здания. Свет его тускнел. Стремительно надвигалась ночь, и Ясон знал, что прямо над ним небо уже давно стало тёмно-лиловым. Блонди посмотрел вверх. Белый потолок. Ненавистный белый потолок, который он вынужден лицезреть уже две недели. Отвратительно ровный, скучный, этот потолок давил, угнетал. Мешал дышать. Ясон судорожно вздохнул. Воздуха не хватало. Блонди с трудом встал и, пошатываясь, попытался добраться до окна, но почти сразу упал. Остальную часть пути пришлось ползти, скользя руками по гладкому покрытию пола. Наконец он добрался до окна и попробовал открыть его. Тщетно. Окно было наглухо запечатано. Ясон задыхался. Ему нужен был воздух. Комната поплыла куда-то в сторону, в глазах стало темно. Блонди, собрав последние силы, начал бить по стеклу кулаком. Стекло не поддавалось. Оно даже не дрожало. – Что ты делаешь на полу? – раздался откуда-то издалека холодный голос. Ясон замер. * * * Он опять пытался обогнать самого себя. Рауль недовольно нахмурился. Вид у Ясона – тяжело дышащего, с пылающим лицом и взлохмаченными волосами – был ещё тот. Рауль попытался сконцентрироваться на своей злости, поскольку она отвлекала от некоторых мыслей... Например, насколько полуголый Ясон красив. Минк был одет только в серые штаны. Верхняя часть пижамы валялась на кровати, игнорируя свою непосредственную обязанность прикрывать великолепное мускулистое тело, которое невольно приковывало взгляд. – Это глупо, Ясон! – Рауль заговорил резче и громче, чем хотел. Ему не нравилось собственное состояние, ему не нравился пристальный взгляд сузившихся глаз Минка. Не нравилось то, что тот пытается быть независимым. Нет, конечно, независимость – это прекрасно. И мне импонирует твоё свободолюбие. Но пора уже определиться, кто заказывает музыку. – Ты ничего не добьёшься, если будешь истязать себя. Я разработал программу реаб... – Иди в задницу со своей программой! – холодно ответил Ясон. – Мне здесь всё осточертело. Я хочу увидеть Рики. Я хочу, наконец, проконсультироваться у других медиков! Рауль шагнул к нему. Ясон отодвинулся. – Почему я нахожусь за силовым полем, как преступник? Не хочешь видеть меня на Амои – дай возможность её покинуть. Но только вместе с Рики! – Встань! Рауль схватил Ясона за запястья и рывком поставил на ноги. Снова упасть тот уже не успел – господин Эм подхватил его под плечи и под колени, донёс до кровати и осторожно уложил... точнее, попытался, потому что Ясон отшвырнул его руки и сел. * * * Когда Рауль поднял его, Ясон не смог воспротивиться. Проклятье! Беспомощность и зависимость от другого… Отвратительная мешанина отвратительных чувств… Эм крепко держал его за плечи, не давая упасть. Запах духов, обычно тонкий, еле ощутимый, сейчас казался резким, приторно сладким, и вызывал тошноту. Ноги ниже колен словно растворились, Ясон не чувствовал их. Рауль тряхнул его, приводя в чувство. Потом, видимо, поняв, что Минк теряет сознание, подхватил его на руки и отнес к постели. Ощутив прикосновение прохладной материи, Ясон пришел в себя. И увидел зелёные, словно бархатные глаза своего друга. Эм склонился низко-низко. И какой-то инстинкт, запрятанный глубоко внутри Ясона, предупредил: «Ты в опасности! Быстрее, сделай что-нибудь!» Рауль был близко… очень близко. Он пересёк границу, которую Ясон не позволял нарушать никому, кроме Рики. Это раздражало сильнее, чем вынужденная зависимость. Ясон оттолкнул от себя друга, резко сел на кровати и, надменно глядя на Рауля, приготовился выслушать его объяснения. * * * Губы Рауля изогнулись в чуть заметной усмешке. Он спокойно отступил от кровати и сел в своё неизменное кресло, расслабленно положив руки на подлокотники. – Я хочу видеть Рики, – с нажимом произнёс Ясон. – Юпитер позволила бы тебе всё. Но кто сказал, что в это "всё" входит твой монгрел? – мягко осведомился Рауль, не меняя позы. – Друг мой, Амои это стоило слишком дорого. Полагаю, теперь должен платить виновник. – Я не понимаю тебя. В голосе Минка послышалась сталь, глаза заледенели. Теперь он сидел совершенно прямо, упираясь кулаками в жёсткий ортопедический матрас, и был похож на зверя, готового к прыжку. – Ясон я сам себя иногда не понимаю! – Рауль улыбнулся и тут же резко сменил тон, отчего последующие слова прозвучали, как удар хлыстом. – А тебе настоятельно советую быть повежливее, иначе я расстроюсь. А тогда повод для расстройства будет и у твоего монгрела. Глаза Ясона стали огромными. Рауль с ликованием увидел, что синий лёд пошёл трещинами. – Рауль…Ты... пытаешься шантажировать меня? - Не пытаюсь, – жёстко проговорил Рауль. – Шантажирую. Жизнь твоего монгрела отныне имеет цену. И тебе не стоит её повышать своим неразумным поведением. Он едва успел отследить стремительное движение Ясона, когда тот вскочил, словно подброшенный пружиной. Будь Ясон здоров, неизвестно, чем закончилась бы короткая схватка. Но Минка снова подвели ноги, и Рауль без труда справился с ним. Опрокинутый на постель, Ясон ощутил стальные пальцы, сжавшиеся на горле. Другой рукой Эм стиснул запястье Минка. * * * Ясон, опрокинутый на спину и не способный бороться, лихорадочно анализировал ситуацию. До этого момента ему казалось, что Рауль просто решил сыграть в «плохого парня». Что он всего лишь пытается вразумить Ясона, заставить отказаться от преступной страсти. Что ж… Ясон привык к постоянному давлению со стороны друга. Эм с самого начала не одобрял его связи с Рики. Считал, что она компрометирует Главу Синдиката, а значит – и всю Амои. Но на этот раз Раулем двигало что-то другое… Он… пытается доминировать? Это казалось немыслимым. Рауль. Идеальный второй. Тень Главы Синдиката. Его правая рука, его советник. Всегда на полшага позади, спокоен, рассудителен. Штатный друг. Тот, кого сама система поставила рядом с Ясоном. Нет, не рядом… за спиной. А теперь он сверху. Пальцы, обхватившие горло Ясона, сжимались все сильнее. Ясон закашлялся. Рауль, видимо, осознав, что может задушить его, ослабил хватку. А потом и вовсе убрал руку с шеи. Дышать было трудно, воздух входил в горло с хрипом и болью. Вдыхать теперь нужно было осторожно. Но Ясон не мог сдержаться. Он кашлял, задыхался, закидывал голову назад и… хохотал. Ему действительно было смешно. Рауль, верный Рауль решил наказать его? Неужели он способен на что-то большее, чем банальные проповеди? – Эм, – Ясон говорил с трудом, превозмогая кашель и смех. – Эм, ты правда хочешь заставить меня играть по твоим правилам? Тебе надоело просто нудить у меня над ухом? Ты сдался? Признал, что не можешь изменить меня? Рауль молчал, по-прежнему прижимая запястья Ясона к кровати. Кашель вдруг прошёл. Ясон стал абсолютно серьёзен. – Ты можешь удерживать меня только сейчас, когда я не вполне здоров. А потом… потом тебе придется смириться с тем, что я вернусь, Рауль. Я снова займу свое место. Я снова буду у власти. Потому что… Эм, ты же знаешь, сейчас меня невозможно заменить. Просто невозможно. И ты понимаешь, куда может завести Амои этот трус Гёрлиц. Тебе придется выпустить меня, Рауль. Я по-прежнему Глава Синдиката… что бы ты ни говорил. Ясон лежал на спине. Его руки были прижаты к кровати, на шее проступили красные пятна. И всё же он чувствовал себя хозяином положения. Он слишком привык быть первым, чтобы допустить, что кто-то посмеет посягнуть на его законное место. * * * Рауль отпустил его руки. – Успокоился? А теперь давай поговорим. Прими к сведению две вещи. Гёрлиц останется на своём посту – это первое. Он, возможно, суперосторожный перестраховщик, но сейчас наша внешняя и внутренняя политика намного более предсказуема, потому что Глава Синдиката занят прямыми обязанностями и ни на что постороннее не отвлекается. Всё, Ясон, эта тема закрыта. Лежащий Ясон выглядел таким беспомощным и трогательным! Рауль ощутил прилив нежности, но спрятал излишние эмоции подальше, выпрямился и скрестил руки на груди. – И второе. Я тебя не держу. Можешь прямо отсюда направиться в башню Юпитер – силовое поле снято. Но имей в виду, в этом случае я оставляю за собой право выместить своё недовольство на твоём монгреле. И буду вымещать долго, Ясон, очень долго. Потом, возможно, продам в какой-нибудь притон вроде Раная Уго… если твой экс-пэт ещё будет жив. Хотя, скорее всего, просто отправлю на утилизацию… и прослежу за тем, чтобы она была совершена наиболее неприятным для него способом. Он обезоруживающе улыбнулся и повёл рукой в сторону двери: – Иди, Ясон, дверь открыта. Лицо Минка не просто побледнело – оно посерело. Кажется, впервые бывший Глава Синдиката осознал, что его друг не шутит. – Только потому, что ты не совсем здоров, я так долго с тобой разговариваю. В противном случае мне хватило бы пары фраз. – Зачем тебе… это надо? – прохрипел Ясон. – Я не понимаю, чего ты добиваешься. Ты шантажируешь меня, угрожая убить Рики. Почему? Мы же… были друзьями… Если я соглашусь покинуть Амои и ни на что не претендовать, ты… отпустишь его? – Я вижу, ты понял, что я не шучу, – Рауль позволил себе короткую улыбку. – Но тут вышло маленькое недоразумение. Я не хочу, чтобы ты покидал Амои. Брови Ясона напряжённо сошлись, он пытался проанализировать ситуацию, но для анализа не хватало данных. – Чего ты хочешь? – наконец спросил он. – Тебя. * * * Прозрачная тонкая пластина экрана тихо раскачивалась от его дыхания. Голографическое изображение было тусклым, подрагивающим, но достаточно четким, чтобы Ясону все было видно. Рики. Рики сидел на подоконнике. Рауль не лгал, за ним, похоже, хорошо ухаживают. – Ты позволяешь ему курить? – Ты не запрещал… – Запрещал… но он игнорировал мои запреты. Рики притушил сигарету о пачку, толкнул носком ботинка легкую пластиковую раму окна и, прицелившись, швырнул окурок куда-то на улицу. Ухмыльнулся. Видимо, попал. Поднялся, прошёлся по комнате. Зевнул, потянулся. Ясон почувствовал, как в горле у него что-то задрожало, забилось. Он столько раз наблюдал за Рики через камеры слежения! Было время, он мог часами просиживать перед экраном и следить за своим пэтом. Ясон знал его движения наизусть. Его манеру закидывать руки за голову и расхаживать туда-сюда, вперив взгляд в потолок. Его привычку боксировать с неизвестным противником… Потягивания, делающие его похожим на гибкого черного кота, недавно проснувшегося и разминающего лапы… – Рауль, скажи, это шутка? Ведь это не может быть правдой. Только не сейчас, когда мы оба выжили! Но зелёные глаза напротив были холодны и спокойны. – Не шутка. Сделка, Ясон. Я предлагаю тебе сделку. Ты – политик, тебе это должно быть понятно. Хочешь, чтобы твой монгрел был жив и здоров – принимаешь мои условия. Отказываешься подчиниться – и можешь прощаться с ним навсегда. Это немыслимо. То, чего хотел Рауль, не укладывалось ни в какие рамки. Эм требовал… Ясон закрыл глаза рукой. Он был загнан в угол. И давно уже понял, что выбора у него, собственно, нет. Что согласие – только формальность. И что Рауль отлично понимает это. – Эм, ты понимаешь, что… я возненавижу тебя? Что никогда не оставлю мысли о мщении? – Я не боюсь твоей мести, Ясон. Сейчас у меня слишком сильная позиция. И я не могу представить, что может её пошатнуть. А на экране Рики, зашвырнув майку в угол, запрыгнул на узкую кровать. Подскакивая, стащил с себя джинсы, отправил их следом за майкой, после чего нырнул под одеяло и почти мгновенно уснул. – Итак, Ясон? Ясон отключил экран, повернулся к Раулю: – Хорошо. – Что? – Я согласен. Выбора у меня всё равно нет. Ты ведь и не ждал другого ответа? Рауль усмехнулся: – Ну... в глубине души я надеялся, что ты вспомнишь правило: никогда не веди переговоры с шантажистами! Надеялся, что ты поставишь себя выше этого монгрела. Ясон покачал головой: – Я принимаю твои условия, Рауль. * * * В душе Рауля запели фанфары. Но демонстрировать своё ликование было неразумно. К тому же, будучи глубоко прагматичным, он хотел убедиться, что Ясон понимает и принимает последствия своего согласия. – Я хочу, чтобы ты стал моим любовником. Я хочу, чтобы ты жил здесь и не покидал этих стен. Не волнуйся, от внешнего мира ты отрезан не будешь – Сеть, головидео, всё к твоим услугам. Ясон медленно проговорил: – Я и не подозревал, насколько ты… искушён. Или это для тебя возможность обрести новый опыт? – Нет, мой дорогой, ты не будешь моим первым партнёром. Самым желанным – да. Но не первым. – О Юпитер! – с каким-то омерзением вырвалось у Минка. – Заниматься сексом с тобой – это всё равно что мастурбировать перед зеркалом! Ты хоть имеешь представление… – Имею, – прервал его Рауль, ощущая, как от гнева загорелись щёки. – Ты взял грязного монгрела – твоё право, твой выбор. Я хочу тебя, равного… – Мы никогда не были равны! – Верно, – гнев вдруг куда-то улетучился, уступив место благодушию. – Мы и теперь не равны. Я ставлю условия, ты их принимаешь. И запомни – не ты будешь заниматься со мной сексом. Я буду заниматься сексом с тобой. Ты понял, Ясон? Он уловил потрясение в тёмно-синем взгляде. Какого ты высокого мнения о себе, мой друг… Ты полагал, я хочу оказаться на месте твоего монгрела? Рауль беззвучно рассмеялся.
Донна Роза: Часть 3 * * * Через две недели Ясон был почти здоров. Он по-прежнему нетвёрдо держался на ногах, но все прочие показатели жизнедеятельности были в норме. Рауль, зайдя к нему утром с результатами последнего обследования, заметил: – Несмотря на твоё сопротивление, моим медикам удалось вылечить тебя. – Твоим медикам? Кто-то ещё в курсе, что... – О нет, – рассмеялся Рауль. – Это андроиды. Им уже стёрли память. Ясон пожал плечами. – Так я здоров? – Да… Пожалуй… – А Рики? – Он уже давно в норме. Правда, утраченную деталь анатомии я ему восстанавливать не стал – зачем терять время? – Пусть. Когда я смогу его увидеть? – Когда я посчитаю нужным… Кстати, ты не думаешь, что пора бы уже приступить к выполнению своих обязательств? Рано или поздно это должно было случиться. Рауль даже не заикался об их сделке, пока Ясон заканчивал курс реабилитации. Но теперь, когда его признали здоровым, Эм сразу потребовал причитающееся ему. – Назначай время. – Я приду сегодня вечером. – Хорошо. Рауль поднялся и направился к двери. На полпути он остановился и произнёс, не оборачиваясь: – Я пришлю фурнитуров, они помогут тебе… приготовиться. Умение действовать на автомате, отключив мысли и чувства, было как нельзя более полезным в ситуации, в которой оказался Ясон Минк. Время до вечера прошло быстро. Теперь у него было всего полчаса на подготовку к предстоящему… Ясон предпочитал не думать о том, что будет. Не потому что боялся посмотреть в глаза действительности… просто не находил нужным лишний раз нервировать себя. Он составил план необходимых действий и следовал ему, не задумываясь о том, что делает. Сначала принять ванну. Откуда-то появились два мальчика-фурнитура (похоже, андроиды?), стали прислуживать. Это хорошо, можно позволить им делать всё, что нужно, а самому погрузиться в полубессознательное состояние. Ясон, прикрыв глаза, ощущал, как тёплая вода окутывает его, уловил запах какого средства на масляной основе… Он слегка напрягся, когда фурнитуры приступили к очищению его кишечника, но усилием воли заставил себя расслабиться. Снова вода, на этот раз она пахла цветами. Рауль любит фруктовые и цветочные ароматы. Сладкие и холодные. Это его запах. Ясон позволил вымыть и высушить себе волосы, выдержал натирание какими-то мазями, не сопротивлялся, когда ему стали делать маникюр... А потом фурнитуры ушли. И Ясон остался наедине с собой. Он подошёл к зеркалу, откинул чуть влажную чёлку назад, внимательно посмотрел на себя. Страх? Неужели в его глазах страх? Как у пэта перед первым шоу? Но нет, это был не страх. Это было с трудом сдерживаемое, до тошноты, омерзение. Ясон и сам не мог себе объяснить, почему Рауль стал так ему противен. Противен до физического отторжения. Неужели это презрение существовало всегда? Ясон закрыл глаза, стал вспоминать. Да, пожалуй... Эм был рядом с того самого момента, как Ясон занял пост Главы Синдиката. Сначала Рауль вызывал непонятное раздражения. Потом Ясон привык, как привыкал общаться с любыми, даже неприятными ему людьми. Через какое-то время стал считать его другом, просто потому что все вокруг считали их друзьями. Он и сам не заметил, как Рауль стал близок ему настолько, насколько один представитель элиты может быть близок другому. Они вместе руководили делами Синдиката, вместе сидели по вечерам за шахматами, вместе посещали пэт-аукционы. Раздражение, которое Рауль вызывал у Ясона, никуда не делось. Оно лишь видоизменилось. Ясон считал проявления этого чувства реакцией на обычное занудство Эма, на его несносную правильность. А теперь раздражение превратилось в отвращение. И он не имел права выказывать это. Ясон уже проанализировал ситуацию и пришёл к выводу, что иного выхода, кроме как подчиниться, у него пока нет. Рауль отрезал все пути к спасению. Ясон не мог попытаться сбежать, потому что тогда пострадает Рики. Не мог напасть на Рауля – по той же самой причине. Рауль, вне всякого сомнения, предпочтёт умереть, но не отдать Ясону его любовника. Кроме того, нет никакой гарантии, что Эм не приказал в случае, если с ним что-то случится, убить Рики. Ясон не мог даже умереть сам, потому что таким образом он Рики не спасёт. Рауль просто утилизирует монгрела за ненадобностью. Нет, у Ясона не было выбора. Пока не было. Но он не собирался сдаваться. Нужно было выждать, усыпить бдительность Рауля, хорошенько разобраться в ситуации. Ясон был политиком и знал, как легко время меняет расстановку сил. Шанс выбраться обязательно появится. Нужно только набраться терпения. Ясон зло улыбнулся зеркалу, запахнул черный шёлковый халат, подвязал его шнурком и вышел в спальню. Сквозь высокие узкие окна в комнату лился красный свет. Воздух из-за него казался густым и вязким. Ясон подошёл к полыхающему алым проёму, оперся рукой о стекло и стал смотреть, как солнце падает за крышу соседнего особняка. За спиной послышались шаги.
Донна Роза: Часть 4 * * * Рауль покинул свой офис достаточно рано – когда багровый солнечный шар ещё не коснулся горизонта. Поездка в Апатию, как всегда, заняла около получаса, и никогда ещё она не казалась такой долгой. Рауль поймал себя на том, что нетерпеливо постукивает ладонью по подлокотнику сиденья. Как Ясон встретит его? Как будет себя вести? Открытой агрессии, неповиновения, сопротивления Рауль не ждал. Ясон согласился на все условия, а он блонди. Но вот мрачное ожесточение бывшего друга вполне могло испортить всё удовольствие. Рауль видел его, словно наяву, обнажённого, с покорно опущенными руками и непокорным пламенем в синих глазах. Мысленному взору Ясон являлся каким-то языческим богом, чья красота поднимала его выше всех человеческих желаний. Он словно светился изнутри, и разметавшиеся волосы казались текучим белым золотом. Рауль нахмурился. Ясон мог оставаться недосягаемым… Но предпочёл спуститься со своего постамента, чтобы грязь Цереса запятнала его руки. Он не скрывал, как мало ценит незыблемые правила, и не вина Рауля, что теперь он лишён их защиты. Тела его касались грязные лапы монгрела - что ж, теперь Рауль очистит его своими прикосновениями. Он сделает его своим тайным сокровищем, своей радостью, своим… своим… просто своим… Силовое поле сомкнулось за спиной. Рауль вошёл в просторную белую комнату, залитую умирающим солнечным светом, и увидел высокий тёмный силуэт у окна. Ясон стоял, опершись локтем о прозрачное небьющееся стекло, уткнувшись лбом в тыльную сторону ладони. Олицетворённая Тоска, подумал Рауль. На Ясоне было тёмное кимоно без всяких узоров – просто плотный гладкий шёлк. Его кожа нежнее этого шёлка… Заслышав шаги, Минк обернулся, и у Рауля в очередной раз перехватило дыхание при виде этой горделивой, утончённой красоты. Только я тебе пара! Грязный монгрел был досадной ошибкой. Посмотри, я такой же, как ты, я понимаю тебя, как самого себя, я чувствую каждое движение твоей души… я дам тебе то, чего никогда не смог бы дать цересский ублюдок… и слава Юпитер, что он… Рауль оборвал свою мысль. Он смотрел на Ясона, ожидая его реакции. Чтобы знать, как себя вести. Ясон не улыбался, но и не казался мрачным. Он выглядел совершенно спокойным, расслабленным. Если это и была маска, то Рауль не успел заметить, когда Минк её надел. Небрежно завязанный пояс кимоно позволил полам распахнуться, открывая мускулистую грудь и длинную стройную ногу. По сравнению с тёмным шёлком кожа Ясона казалась ослепительно белой. – А, ты уже здесь, – негромко проговорил Ясон. Он развернулся, чуть подвинулся, прислонившись спиной к узкому простенку между высокими – до потолка – окнами. Тряхнул головой, и белое золото волос хлынуло на одно плечо. Рауль почувствовал, как у него пересохло во рту. Эрекция, начавшаяся ещё в машине, стала просто мучительной. – Давно не видел такого красивого и мрачного заката, – продолжил между тем Ясон. – Жалко, что всё уже заканчивается. – Здравствуй, – наконец, проговорил Рауль. – Приятно видеть тебя таким… Не отдавая себе отчёта, он подходил всё ближе к Ясону, пока не оказался на расстоянии шага от него. И только подойдя вплотную и протянув руку, чтобы коснуться бледной гладкой щеки, понял, что успел снять перчатки. Ясон вздрогнул, когда пальцы Рауля дотронулись до его лица, но сразу расслабился и даже немного подался вперёд. – Какая… покорность, – хрипло проговорил Эм, уже всей ладонью лаская красивую сильную шею, спускаясь к груди, касаясь твёрдых розовых сосков. Ясон откинул голову и прикрыл глаза. – Я – блонди. Прагматичен, как и ты. Расчетлив, как и ты. Это всего лишь сделка. Условия определяет победитель… а я… проиграл… – … и сумел вовремя это понять, – глухо пробормотал Рауль ему в шею. – И ты подчинишься? Чуть слышный ответ: – Да… Рауль поднял голову. Ясон по-прежнему стоял с закрытыми глазами, но всё его тело напряглось в ответной волне возбуждения. Под тонкой плотной тканью ощущалась набухшая упругая плоть. Рауль торопливо сорвал пояс кимоно и запустил под шёлк обе руки. Да, кожа Ясона нежнее… – Пойдём, – он не узнавал свой собственный голос. – Сейчас же… На сбитых простынях широкой постели лежали двое. Их тела были ещё разгорячены после неистового любовного акта, и влажная кожа поблескивала в мягком свете автоматически зажёгшегося ночника. Голова первого покоилась на груди второго, ослепительно красивые лица были обращены друг к другу. Волнистые пряди цвета тёмного золота смешались с бледно-золотыми. Время от времени золотоволосый брал узкую кисть белокурого и целовал тонкие пальцы. Его собственная рука по-хозяйски лежала на бедре любовника. А ты хорош… Не знаю, каков ты в роли сэмэ… вероятно, твой крысёнок не зря к тебе вернулся… но в качестве уке ты просто восхитителен… такой послушный, понятливый, отзывчивый… и ведь тебе понравилось тоже, ты это продемонстрировал не один раз… Ах, Ясон, Ясон, бесценный сын нашей матушки, думал ли ты, отдавая мне распоряжения, что в один прекрасный день Я начну приказывать ТЕБЕ?.. Ясон, как ты сладко пахнешь… И до чего же хорошо с тобой было… Не думай, что я тебя кому-то отдам… Он перебирал волосы засыпающего любовника, чувствуя, что и его самого уносит блаженная дрёма. Когда из-за крыши соседнего дома показалась вторая луна, оба спали, словно самая счастливая влюблённая пара на Амои.
Донна Роза: Часть 5 * * * Рауль был нежен. Он оказался достаточно умелым любовником, чтобы доставить удовольствие партнеру. Видимо, он даже специально старался, чтобы Ясону было хорошо. Юпитер! Лучше бы он просто трахнул его. Так было бы проще. Но нет. Эм покрывал поцелуями его лицо, вылизывал соски, сбивчиво шептал в ухо какие-то горячие, пошлые глупости. Слова Рауля вызывали досаду и злость. Ласки – возбуждали. Возбуждение, смешанное с гадливостью. Ясон закрыл глаза. – Нет, смотри на меня. Я хочу видеть твой взгляд. Как угодно. Смотреть – не значит видеть. Ясон рассеянно улыбался Раулю, ничем не выдавая своих мыслей и чувств. – С тобой раньше никто не делал этого? Верно? Не беспокойся, я не причиню тебе боли. Если бы Ясон боялся боли! Но ему, блонди, не было страшно. Ему было противно. Короткая резкая боль, вызванная вторжением, быстро сменилась долгой, тягучей. Ноющей болью, доставляющей удовольствие. Да, Рауль был неплох. Чертовски неплох. Он заставил Ясона кончить несколько раз – кончить, содрогаясь от отвращения и к Раулю, и к самому себе. Когда все было позади, оба они, измотанные, усталые, повалились в скомканные простыни. Больше всего на свете Ясон в этот момент хотел, чтобы Рауль ушёл, желал остаться в одиночестве. Пойти в ванную комнату, смыть с себя следы прикосновений Эма. А потом открыть окна нараспашку, чтобы выветрить приторно-сладкий запах его духов. Но Рауль остался. Он притянул Ясона к себе, стал гладить его лицо, волосы, что-то ласково шептать. Ясона мутило. Неожиданно снова вернулась тупая ноющая боль. Она захватила весь низ живота, она словно растекалась в нём вместе с кровью. Странно… пережить это совокупление оказалось сложнее, чем целую вечность перед взрывом в Дана Бан. – Тебе плохо? – голос Рауля был участливым, обеспокоенным. Ясон заставил себя улыбнуться. Что бы он сейчас ни чувствовал, Эму знать об этом не обязательно. – Всё в порядке. Я просто устал. – Отдыхай. Мягким, но настойчивым движением Рауль привлёк голову Ясона к себе на грудь. Снова начал гладить его волосы. Пожалуй, он действительно устал. Ясон почувствовал, как на него наваливается сонное оцепенение. Рауль что-то шептал, о чем-то спрашивал. Но звуки доносились словно из-под воды. И голова стала будто свинцовая. Неотвратимо накатывала темнота. Мир ещё несколько секунд пах сладкими духами Рауля. А потом Ясон уснул. Когда он проснулся, было уже утро. Рамы высоких узких окон были выдвинуты на улицу, и в комнату свободно вливался светящийся солнечный воздух. В спальне пахло фруктами. Ясон приподнялся на локтях и огляделся. Рауля в комнате не было. Он сел в кровати и прислушался к своим ощущениям, ожидая обнаружить следы боли, мучившей его вчера. Но, как ни странно, ничего не болело. Даже привычного покалывания под коленями не чувствовалось. Голова была легкой, сознание – ясным. Дверь в комнату открылась, и вошёл невысокий андроид-фурнитур. Незнакомый. – Доброе утро. Меня зовут Грэм. Господин Рауль приказал выполнять все ваши пожелания. – Где он сам? – Господин Рауль уехал в Эос. Сказал, что будет вечером. – Больше он ничего не просил передать? – Нет, господин. То есть… Он оставил ещё конверт. Там, на столике. Ясон слегка наклонился и посмотрел на низкий столик у дивана. На полированной столешнице лежал узкий пластиковый конверт. – Халат, – распорядился Ясон, вставая. Грэм тут же принес откуда-то его шёлковое кимоно, выглаженное и надушенное. Ясон поморщился – запах был слишком сладким. Однако халат надел, подошёл к столику и взял конверт. В конверте обнаружилась короткая записка и какая-то серебристая карточка. Записка гласила: «Я не ожидал от тебя такого благоразумия. Ты удивил меня и порадовал. Я оставляю тебе карточку. Она даёт доступ к системам наблюдения за комнатой Рики. На полчаса. Расходуй их, как сам сочтёшь нужным. Рауль» Приступ злости. Ясон не стал его контролировать. Позволил себе несколько мгновений ненавидеть Эма. Грэм, от которого не укрылась его реакция, вышел из комнаты. Когда фурнитур закрывал за собой дверь, Ясон уже успокоился. Он подошёл к консоли, через которую получал информацию о внешнем мире, воспользовался карточкой… Рики ещё спал. В его комнате тоже было солнечно. Он лежал на животе, обхватив руками голову, защищая таким образом глаза от света, а себя – от пробуждения. Простыни и подушки, как всегда, валялись где-то на полу. Рики сбросил их во сне. Когда-то Ясон приучал его спать без одежды. Вот и сейчас он лежал обнажённый. Ясон сел в кресло, подпёр голову руками и просто смотрел на своего любовника. Смотрел, пока не истёк временной лимит. А потом пообещал себе во что бы то ни стало найти способ вытащить его из клетки. И вернуть свободу им обоим. Ради этого он, Ясон, будет притворяться, подчиняться, унижаться. Будет бороться. Рики… За него стоит бороться.
Донна Роза: Часть 6 * * * – Послушай, – резче, чем хотел, проговорил Рауль. – Ты вполне можешь выбить из федералов эти уступки. – Председатель Комитета по развитию упёрся рогом. – Сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Подкупи его. – Ты что, с ума сошёл?! Дача взятки… – О Юпитер, как ты бываешь туп… Его секретарь очень заинтересовался Мистралем и злачными заведениями Мидаса. Отправь к нему вечером сопровождающего, пусть покажет гостю достопримечательности столицы. А Председатель очень любит юных девочек – устрой ему приватное пэт-шоу. – Но это же… - Ладно, выпутывайся как знаешь. Но чтобы через два дня мне на стол был положен договор. На наших условиях. – Но, Рауль… – Я устал от твоего блеяния… Глава Синдиката… Последние два слова сочились ядом. Рауль встал из-за стола в кабинете Вернера Гёрлица и, не оборачиваясь, прошёл к двери лифта. Какое же ничтожество я посадил на место Ясона… В Зале Юпитер, как всегда, было прохладно и пахло озоном. Нейрокорректор поклонился голографической статуе и сел за низкий столик, на котором уже стоял бокал с вином. Кое-что никогда не меняется - на аудиенции всегда подают любимое вино Ясона… Статуя ожила. … рада видеть тебя сын… – Я тоже, Мать. … я знаю дела у Вернера идут не блестяще… – К сожалению… Он оказался слишком слаб, но я не знаю, кто мог бы заменить его. … ты самый сильный и умный среди моих детей ты можешь нести эту ношу оставь Вернеру то что он сможет сделать остальное зависит от тебя… – Как скажешь. … я знаю это тяжело но теперь… Ясона нет… Ясона нет… Потрясённый Рауль увидел, как по неподвижному лицу голографической женщины пошли полосы. Изображение задёргалось. Неужели она тоскует по Ясону?! … моего мальчика нет… остался только ты мой мальчик… я надеюсь на тебя… – Да, Мать. Я всецело твой… … умный хороший мальчик тебе досталось нелёгкое наследство это моя вина нельзя было перекладывать всё на плечи одного Ясон справлялся а для тебя это тяжело Вернер плохой помощник… – Я справлюсь! … хороший мальчик… Прозрачная голубоватая рука потянулась, коснулась лица Рауля. Он ощутил покалывание - или это только показалось? … ступай… Голографические шары снова перегруппировались, и Юпитер застыла на своём постаменте. Рауль отставил бокал с недопитым вином, снова поклонился и вышел. За его спиной лазерные лучи закрыли святая святых Танагуры непроходимой завесой. Вот так – не Глава Синдиката, а всего-навсего второе лицо, нейрокорректор, получает аудиенцию у Юпитер. При Ясоне это назвали бы кощунством, но насчёт Гёрлица не обманывается даже любящая Мать. Юпитер прекрасно понимает, что из себя представляет Вернер. Вполне возможно, что его имя значится среди первых в списке на эвтаназию. Как его называл Ясон? Слизняк? Пожалуй, подойдёт. При мысли о Ясоне Рауль невольно улыбнулся. Ясон… Прошло больше двух месяцев с тех пор, как Ясон стал любовником Рауля, и Эм не представлял, что когда-нибудь может пресытиться этой связью. Он знал, что Минк не питает к нему тёплых чувств, но тешил себя надеждой, что тот смирится, примет ситуацию, перестанет тосковать по своему заморышу. Сегодня я снова увижу его - как все предыдущие дни, каждый вечер, каждую ночь. Моё сокровище, спрятанное от всех, моя драгоценность… Мой Ясон… Да, он увидит Ясона, обнимет его, ляжет с ним в постель. Наверное, они поговорят… после. Ясон бросил свои игры в молчанку, теперь он даже улыбается. Рауль ощутил возбуждение. Странно было бы не возбудиться, думая о Ясоне. О моём Идеальном Любовнике… Ладно, пускай сейчас он платит за жизнь это ничтожества – но потом-то ведь поймёт, что нет ничего важнее нас двоих… Мой Ясон… Больно было думать, что ты страдаешь. Я никогда бы не хотел мучить тебя. Рауль шёл по коридорам Башни Юпитер, отвечая на поклоны встречных и чуть заметно улыбаясь собственным мыслям. Впереди его ждал чудесный вечер, за которым последует не менее прекрасная ночь. – В Апатию, – велел он шофёру..
Донна Роза: Часть 7 * * * Ясон Минк привык играть. Собственное умение притворяться он довёл до совершенства. Представители делегаций, послы, деловые партнеры – все были уверены, что он искренне заинтересован в общении с ними. Он выбрал два безотказных инструмента – сдержанность, которую списывали на его элитное происхождение, и тёплую приветливую улыбку, которая была «вопреки». И все, кому была адресована эта улыбка, не сомневались, что Глава Синдиката улыбается именно им. Маска была такой искусной, что собеседники просто не замечали фальши. Сейчас Ясону предстояло нечто куда более сложное – обмануть блонди. Такого же, как он сам, того, кто с юности научился видеть равных себе насквозь. Рауль – не наивный посол Федерации. Его не купишь приветливой улыбкой. Играть придётся так, как никогда в жизни. Нужно забыть о ненависти, о гневе, о желании отомстить. Все эти чувства нужно загнать глубоко-глубоко… до лучших времен. Когда-нибудь он даст им волю и получит удовлетворение. Но не сейчас. Ясон размышлял об этом, стоя у окна в ожидании Рауля. Это был уже ритуал – он всегда дожидался прихода Эма здесь. Солнце исчезло за крышей соседнего особняка, но небо на западе всё ещё было красным. Сегодня его бывший друг задерживался. Скорее всего, проблемы по службе. Ничего удивительного, если вспомнить, кого он поставил на пост Главы Синдиката. Впрочем, сам он… Ясон не успел додумать эту мысль. Позади раздался тихий шорох отъезжающей в сторону двери, и в комнату вошёл Рауль. Итак… теперь главное – не выдать своего отвращения. – Добрый вечер, Эм. Ты задержался. Рауль замер. – А… ты заметил? – Разумеется. Обычно ты приходишь, когда солнце ещё видно. Рауль подошёл к окну, встал позади Ясона. Потом, осторожно, словно опасаясь чего-то, обнял его за плечи. Он ещё не привык к тому, что Минк не сопротивляется его ласкам. Ясон улыбнулся и склонил голову на подставленное плечо. Усмехнулся: – Такая забавная нерешительность. Ты меня удивляешь. Рауль уткнулся лицом ему в шею и тихо пробормотал: – Я не хочу быть грубым. Не хочу быть тираном… Ах ты ж чёрт! Только послушайте его! Он не хочет быть тираном. Он запер меня в клетке, трахает каждый день, угрожает смертью моему любовнику – и при этом не хочет быть тираном! Ясон стиснул зубы и заставил себя успокоиться. Рауль, покрывавший короткими поцелуями его шею и плечи, не заметил этой короткой вспышки. Он тихо шептал: – Здесь так хорошо, спокойно… Я не хочу, чтобы у нас с тобой были проблемы... Тем более сейчас… Когда наши отношения начали налаживаться. Ясон усмехнулся, пользуясь тем, что Эм не видит его лица. Участливо спросил: – У тебя проблемы? Рауль замер, прижавшись губами к нежной коже на плече Ясона. Потом вздохнул и, обойдя его, прислонился к откосу окна. Досадливо поморщился: – У меня есть одна большая проблема – Вернер Гёрлиц. Он совершенно никакой, он…, – внезапно Рауль замолчал и подозрительно уставился на Ясона. А у того в глазах заплясали синие черти, и вообще вид был озорной и торжествующий. Эм вяло махнул рукой: – Ну ладно, скажи это… Ясон рассмеялся. – Скажу. Рауль, я тебя предупреждал. Эм нахмурился, но только на долю секунды. Через мгновение он уже смеялся вместе с Ясоном. – О Юпитер! Как же я скучаю по тебе! По тебе прежнему – остроумному, жизнерадостному… – Говори, что там у вас стряслось. Рауль начал рассказывать. Первое время Ясон слушал внимательно, отмечая мелкие детали. А потом, сохраняя внешнюю сосредоточенность, погрузился в свои мысли. Вернер… Вернер Гёрлиц.. Проблемы с Федерацией. Похоже, есть идея. Пока нечёткая, смутная, но… Шанс замаячил на горизонте, а Ясон был слишком блонди, чтобы упустить его. Оставалось дополнить идею планом конкретных действий… Рауль продолжал говорить. Мешал. – Рауль… – Да? – Эм был не слишком доволен тем, что его перебили. – Может, перейдем к делу? – В смысле? А что мы можем? Найти альтернативу Гёрлицу… – Юпитер! Рауль, я спрашиваю, не пора ли нам перейти в спальню. Эм казался обескураженным. – Я думал, тебе интересно, что происходит с Амои. – Интересно? Да. Но еще больше – обидно. Я не могу влиять на события. Так что лучше решай проблемы с Вернером сам. Рауль улыбнулся: – Ты прав, пожалуй. Есть дела важнее, чем обсуждение этого слизняка. И приятнее… Лёжа на спине и покорно принимая в себя Рауля, Ясон молился только об одном: «Лишь бы он ушёл потом, лишь бы не остался на ночь». Рауль ушёл. Еще несколько минут после его ухода Ясон лежал в постели неподвижно. Мозг работал быстро и чётко. Идея постепенно обретала зримые черты. Через полчаса у него был готов примерный план. Ясон поднялся с кровати, накинул халат и подошел к консоли. На экране тускло мерцала надпись, приглашающая войти в Сеть. Ясон ввёл свои данные и приступил к осуществлению плана.
Донна Роза: Часть 8 * * * Раскрылись двери лифта, и Рауль Эм вошёл в офис Главы Синдиката. Вернер Гёрлиц сидел за столом, набирая текст на клавиатуре. – Здравствуй, Вернер, – поприветствовал его нейрокорректор. – Здравствуй, Рауль. Я рад, что ты пришёл. Его голос слегка подрагивал – незаметно для уха обычного человека, но Рауль явственно слышал нотки паники в голосе своего… хм… непосредственного начальника.. – В чём дело? Ты растерян? – Ты же знаешь! – повысил голос Глава Синдиката. – Откуда взялась эта информация, Эм? Ведь всё было похоронено! – Значит, не всё. Успокойся, наконец! То, что появилось в СМИ – не особо страшно, и ты это знаешь не хуже меня. Кто-то начал сливать информацию и успешно продолжает это делать. Но главные козыри он, судя по всему, прячет в рукаве. Мы должны успеть первыми. – Мы? – белые губы Гёрлица прыгали. – Федеральный Комитет по правам человека год держал меня на крючке – да для них это просто находка! – И это говорит Глава Синдиката, – брезгливо сказал Рауль. – Вернер, ты хоть помнишь, что руководишь целой планетой? – Это была твоя идея, Эм… Я не хотел, сам знаешь… Это Юпитер с твоей подачи усадила меня сюда. Зачем? – Ты же этого хотел, забыл? "Да, Рауль, да!" – передразнил нейрокорректор. – "Я согласен, конечно, кто поверит, что Глава Синдиката мог быть виновен?" Прекрати истерику. У тебя президентский иммунитет, возьми себя в руки! Через полчаса встреча с федералами. – Да… Хорошо… Гёрлиц поднялся., какое-то время постоял, опираясь о стол костяшками пальцев, потом выпрямился, развернул плечи. Перед Раулем стоял стопроцентный блонди – гордый, невозмутимый, красивый, как античная статуя, истинный сын Юпитер. Федералы будут в восторге, кисло подумал Рауль. Вернер тряхнул волосами. – Я готов. – Вернер, я на тебя надеюсь. От интонации, которой было произнесено последнее слово, Гёрлиц вздрогнул. Потом покинул офис, чётко печатая шаг. Властелин Вселенной… Рауль остался один. Он медленно обошёл стол Первого, сел в кресло. Приложи он год назад немного усилий – и это кресло принадлежало бы сейчас ему. Но Рауль привык быть в тени. Теперь уже неважно, чьей – блистательного Минка или бесцветного Гёрлица. Свою власть он получил. То, что было невозможно при Ясоне, Эм с лёгкостью осуществлял теперь. Кукловод, насмешливо улыбнулся он про себя. Сейчас не срабатывало даже это безотказное утешение. Кто-то дёргал за ниточки более умело, чем он сам. Информация сливалась виртуозно, именно тем и именно туда, кому и куда её направил бы сам Рауль. Информация была чётко дозирована, и Эм, прекрасно знавший подоплеку дела, понимал, что невидимый противник строит красивую, логически выверенную картинку, которая явится во всём великолепии, когда на место встанет последний паззл. Катастрофа на Ковчеге была второй Тайной Танагуры, грозившей похоронить имидж Амои навсегда, если только будет раскрыта. В своё время элита, причастная к тем событиям, трудилась, не покладая рук, чтобы дистанцироваться от грандиозного скандала, и это удалось. Рауль, с запозданием отдавший приказ, Вернер, испугавшийся ответственности, не только остались на своих местах, но даже поднялись по карьерной лестнице. Федерация удовлетворилась аргументированной версией, которую озвучил Ясон, всё потихоньку улеглось. И теперь кто-то снова открывает шкаф со скелетом. Кто? Рауль бился над этим вопросом вот уже неделю и не мог найти ответ. Кто настолько хорошо осведомлён о секретных действиях Гардиан? Кто имеет копии результатов микробиологических анализов? Кто ещё может указать на несколько лишних деталей среди обломков взорвавшихся терраформеров? Хорошо. Рауль мог допустить, что какой-нибудь силвер или платина, участник тех событий, обойденный по службе, докопался до файлов под грифом "Совершенно секретно". Но мотивировка – ради Юпитер, какая у него мотивировка? Эм не представлял, кто может так ненавидеть Амои и так откровенно плевать на её интересы. Он знал тех, кто ненавидит. Он знал тех, кто в силах по-крупному навредить. Эти две группы НЕ ПЕРЕСЕКАЛИСЬ! – Кто ты, ублюдок?! – вырвалось у него. Раздался треск. Рауль посмотрел на свою руку и увидел, что компьютерный манипулятор в его пальцах разлетелся на кусочки. Это уже перешло всякие границы… Нужно взять себя в руки… Второй Вернер… Рауль резко приглушил свет в кабинете до самого малого и подошёл к большому окну. Ярость, скопившаяся за эту сумасшедшую неделю, требовала выхода любой ценой. Высоко в тёмно-синем небе стояли обе луны. Два сияющих диска. Они могли разлучаться на время, но потом неизбежно находили друг друга… … как я нашёл Ясона… Мысль о Ясоне отозвалась вспышкой болезненного жара в паху. Рауль, словно наяву, ощутил его тело, его губы, его шёлковые волосы. Во рту пересохло. Он представил, как ласкает Ясона – всё более жестоко, с наслаждением оставляя следы своих рук на упругой белой коже. Он услышал болезненно-сладкий стон, ощутил, как подаётся под его напором тесная горячая плоть… Воображение разыгралось не на шутку – он увидел стянутые белым шарфом узкие запястья, волосы, закрывшие лицо, прогнутую спину. Ощутил, как раздвигает коленом ноги Ясона. Ему хотелось, чтобы Ясон сопротивлялся… чтобы можно было вдавить его лицом в подушку и взять силой, не тратя времени на нежности – просто взять, излить в него свою ярость, утвердить свою власть над ним. Заклеймить его плоть своей. Рауль, ты сходишь с ума… Внезапно Эм сорвался с места и стремительным шагом направился к лифту.
Донна Роза: Часть 9 * * * Над крышей особняка быстро таял маленький кусочек луны. Ясон Минк наблюдал за тем, как исчезают последние следы молочно-белого свечения. Комната постепенно погружалась в темноту. В открытое окно втекал холодный влажный воздух. Здесь, в Апатии, вдали от ревущих, безостановочно несущихся куда-то потоков машин на автострадах, от рекламных панелей, парящих в небе, от круглосуточно горящих окон офисов, было темно и тихо. Только из сада, окружавшего особняк Эма, доносился еле слышный шорох ветра. Неожиданно включился свет. Ясон прикрыл глаза рукой и обернулся. В комнату, на ходу сдирая с себя перчатки, вошёл Рауль. Судя по тому, с каким остервенением он швырнул их на низкий столик у дивана, Эм был разозлен. Ясон прислонился спиной к холодной раме окна, скрестил на груди руки и молча наблюдал, как Рауль разматывает шарф, расстёгивает ворот верхнего сьюта. Обычно он приходил, предварительно переодевшись, приняв ванну. Ему было важно даже в постели быть идеальным. Но на этот раз Рауль вошёл в спальню прямо в рабочей униформе. Его одежда ещё пахла городом. Справившись с застёжками верхнего сьюта, Эм обернулся к Ясону: – Минк, сегодня не будет нежностей, хорошо? Мне просто нужен секс. Ясон пожал плечами, улыбнулся и, раздеваясь на ходу, шагнул навстречу Раулю. Снять тяжёлое шёлковое кимоно было делом нескольких мгновений. Когда он подошёл в Эму вплотную, кимоно осталось лежать на полу. Ясон слегка закинул голову назад и насмешливо улыбнулся, словно предлагая себя. Рауль некоторое время рассматривал его, потом молча кивнул в сторону кровати. Ясон лёг. Эм ушёл куда-то вглубь комнаты и несколько минут рылся во встроенном в стену гардеробе. Наконец он вернулся, захватив с собой узкий шарф из плотной шершавой синтетики. Заставив Ясона подняться, снова приказал: – Возьмись руками за спинку кровати. Ясон подчинился. Эм начал обматывать его запястья шарфом, привязывая их к кованым прутьям у изголовья кровати. – Рауль, зачем это? Я не намерен сопротивляться. – Я хочу, чтобы ты был связан. Когда Эм закончил приготовления, Ясон стоял на коленях, вытянув вперед руки и прогнув спину. – Давно следовало попробовать что-то в этом роде. Ты не представляешь, насколько возбуждающе выглядишь. Когда Рауль говорил, что намерен вымещать злость – он не преувеличивал. На этот раз он не заботился о том, чтобы случайно не причинить боль своему любовнику. Он двигался резко. Его пальцы мертвой хваткой вцепились в бедра Ясона. Постепенно он наращивал темп, увеличивал силу толчков. Ясон сжал зубы и молча сносил пытку. Это было даже хорошо. Лучше такая грубость, на которую он не обязан отвечать улыбкой, чем обычные нежности Эма, вызывающие приступы тошноты. А Рауль словно сражался с кем-то. Его дыхание было хриплым и напоминало рычание. Кончив, он упал на кровать и закрыл глаза. – Рауль… ты не хочешь отвязать меня? – Нет. Ясон попытался лечь, удерживая привязанные руки над собой, но Эм его остановил: – Я не позволял тебе! Как долго Ясон простоял в такой позе – трудно сказать. Было холодно, неудобно, руки, пережатые шарфом, стали затекать. Внезапно Рауль поднялся, обнял его, зашептал на ухо: – Ясон… Не знаю, что на меня нашло. Сейчас отвяжу… Освободившись от своих уз, Ясон устало повалился в мятые простыни. Больше всего хотелось укутаться во что-нибудь и согреться. Рауль, словно прочитав его мысли, принёс тёплый плед. Положил руку на лоб. – Как ты? – Выживу. – Прости. Я сегодня сам не свой. Прости, прости меня. Рауль забрался под плед к Ясону, принялся покрывать его шею поцелуями и продолжал шептать: – Прости… Прости… Прости… Наконец он успокоился, затих, положив голову на грудь Ясона. Это было необычно, раньше он никогда не позволял себе такого проявления слабости. Рауль размяк. Этим стоило воспользоваться. Ясон провел рукой по волнистой челке Эма, намотал золотистый локон на палец, поиграл с ним. Потом спросил: – У тебя какие-то проблемы? – Да. – Не хочешь рассказать? – Зачем? – Ну хотя бы для того, чтобы развлечь меня. Тебе не кажется, что после этой экзекуции… Рауль поднял голову, потом сел, устало провел рукой по глазам и проговорил: – Неприятности не только у меня, но и у всей Амои. Ты не смотрел сегодня новости по Первому Федеральному? – Нет, пропустил. Какой смысл следить за событиями в Галактике, если не можешь на них повлиять? Рауль мрачно пробормотал: – На эти события мы уже повлияли… Ясон, морщась, сел, обеспокоенно посмотрел на Эма. Потом властно произнес: – Рассказывай. Это был голос того, прежнего Ясона Минка. Холодный, ровный голос Главы Синдиката. Рауль подчинился инстинктивно, не успев даже проанализировать ситуацию, в которой Минк отдавал приказы. – Всплыли кое-какие материалы по катастрофе на Ковчеге. Федерация требует повторного созыва комиссии по расследованию того дела. Джадд Рокуелл утверждает, что его люди располагают информацией, подтверждающей причастность правительства Амои к саботажу. Обвинения направлены лично против Гёрлица. Пока ничего конкретного, но ситуация меня беспокоит. Каким образом к ним попали отчеты о поставках на Ковчег? Кроме Гёрлица и меня никто к этой информации доступа не имел. Те данные, что она обнародовали – не особо опасны. Но кто знает, какие карты у них в запасе? – Как вы прореагировали? – Ждем официальных обвинений. Мои люди ищут утечку информации. Вернер успокаивает Федерацию. Впрочем, в этом деле ему до тебя далеко. Федералы настроены весьма воинственно. Требуют, чтобы он прилетел на Хад и дал объяснения. – И он?.. – Он не считает нужным лететь. Это может быть расценено как признание своей вины. Кроме того, Гёрлиц озабочен сохранением своей репутации… и достоинства. – Достоинства? Как вовремя он вспомнил о достоинстве! После того, как уничтожил население целой планеты. – Ясон, успокойся, он всего лишь… Ясон перебил Рауля: – Успокоиться? О, я совершенно спокоен! Я больше года лизал задницы чиновникам из комиссии по расследованию. Я вытащил вас с Гёрлицем. Я отстоял на коленях больше сотни заупокойных служб. А теперь выясняется, что этот идиот, мой преемничек, не желает сделать то же самое, дабы не уронить свое достоинство! – Не думаю, что стоит позволять себе такие слова о Главе Синдиката и… – Такие слова? Уверяю тебя, я еще подбираю мягкие выражения. Я говорил тебе, что этому ничтожеству не место в верхних эшелонах власти. Но, разумеется, ты лучше знаешь – и вот он уже Глава Синдиката!. Какого черта, Эм? Рауль рассмеялся. Минк, голый, со спутанными волосами, с засосами на шее, сейчас выглядел так, словно участвовал в дискуссии на заседании Синдиката. Ясон, удивленно посмотрев на смеющегося Эма, успокоился и тоже улыбнулся: – Похоже, я снова нарушаю условия сделки. Рауль, продолжая смеяться, притянул его к себе, поцеловал в подбородок и пробормотал: – Не страшно. Таким ты мне нравишься ещё больше. Ясон, закинул голову назад и покорно принимал поцелуи Эма, так же как полчаса назад – истязания. Рауль снова завёлся. На этот раз он был расположен доставить своему партнёру удовольствие. И Ясон позволил ему сделать это. Уходя, заметно повеселевший Рауль заметил: – Обещаю тебе, Ясон, я разберусь с этой проблемой. И заставлю Гёрлица встретиться с комиссией по расследованию. Когда дверь за Эмом закрылась, Ясон лег на спину, положил руки под голову и улыбнулся. Если бы Рауль вздумал в этот момент посмотреть на него в камеру системы скрытого наблюдения, он подумал бы, что его любовник ещё не отошёл от недавнего удовольствия. Ясон улыбался. Его план начал работать. * * * Планета Ковчег находилась вдалеке от крупных торговых путей. Её население составляло немногим больше трёх сотен тысяч человек. Это была маленькая шахтёрская колония, кормившаяся добычей редких минералов. Впрочем, запасы ценных пород в недрах Ковчега были не настолько значительными, чтобы ими заинтересовались крупные корпорации. Месторождения разрабатывались старателями-одиночками или же мелкими компаниями, продававшими добычу в соседний сектор. Формально Ковчег входил в Федерацию миров звездной системы Глан. Но, по причине своей удаленности и низкой доходности , мало что от этого имел … Рыжая пыльная планета не слишком-то подходила для жизни. Приемлемый состав атмосферы поддерживался благодаря терраформерам, установленным здесь ещё первыми колонистами. Терраформеры были старые, полуразвалившиеся. Денег на установку новых у планеты не было. Федерация, которую мало интересовала судьба Ковчега, тоже не торопилась выделять средства на этот проект. Выручила Амои. В качестве гуманитарной помощи далекому миру Танагура предложила запустить на планете новые, современные установки. А также обещала заключить контракт на покупку довольно большой партии минералов. Федеральные СМИ всполошились. Как это? Зачем Амои, средоточие зла и главная проблема сектора, решила помогать Ковчегу? Молодой Глава Синдиката Ясон Минк с улыбкой пояснял: Амои желает исправить представление жителей сектора о себе. Власти Амои хотят доказать, что отнюдь не являются исчадием ада, какими их любят показывать в передачах Первого Федерального. Сектор замер в ожидании. Время шло. Установки работали великолепно. Условия подписанного контракта выполнялись: Амои действительно скупала добычу местных шахтёров. Вскоре обитатели Ковчега стали весьма неплохо зарабатывать. На планету потянулись мигранты из других секторов. Всё было хорошо. Пока не случилась катастрофа. Однажды ночью, когда большая часть населения колонии мирно спала у себя в домах, раздался страшный грохот. Земля затряслась, дома заходили ходуном. Испуганные люди выбежали на улицу. И увидели, как вдоль горизонта поднимаются огромные грибы дыма, и ржавого песка. Взрывы прошли цепью, и по их расположению легко было догадаться, что взорвались терраформеры. Выход из строя одной, двух или даже половины установок был предусмотрен и давал возможность эвакуировать население. Но в эту ночь взорвались все терраформеры планеты Ковчег. Защитный экран, поддерживавший пригодные для жизни условия, исчез мгновенно. А через час все жители планеты были мертвы. Куратор проекта Вернер Гёрлиц утверждал, что взрывы были вызваны искусственно. Комиссия, на создании которой вскоре после катастрофы настояла Федерация (вдруг вспомнившая, что Ковчег вообще-то входит в её состав), после тщательного исследования места трагедии подтвердила его слова. Оставалось выяснить, кто стоял за этими взрывами. Глава правительства Амои Ясон Минк лично посетил церемонию прощания с погибшими и заявил, что скорбит вместе со всем Сектором. Он пообещал, что Амои обязательно найдет виновников трагедии. Через месяц ответственность за взрывы взяла на себя одна из террористических организаций анархистского толка. Найти их так и не удалось, хотя правительство Амои вложило в эти поиски огромное количество сил и ресурсов. Это посчитали поражением Амои и личным фиаско Ясона Минка. Несмотря на все уверения экспертов, что терраформеры, произведенные с использованием амойских технологий, надежны и безопасны, больше никто не желал связываться с их установкой. Через год Танагура прекратила финансирование этого направления деятельности. Вернер Гёрлиц, куратор проекта, прибывший к месту трагедии самым первым и пытавшийся спасти население одного из поселков, напротив, считался героем. И даже получил орден «За героизм» из рук Главы Совета Федерации. Через какое-то время о судьбе маленькой шахтерской планеты забыли. Мало кто знал, что случилось на Ковчеге на самом деле. Ясон – знал. Ковчег был полигоном для испытания некоторых видов воздействий, исследование которых было невозможно в условиях Амои и запрещено во всех остальным мирах. Терраформеры, установленные на планете генерировали, помимо защитного экрана, ещё и различные виды излучений, результаты воздействия которых и изучали генетики группы Вернера Гёрлица. Этот эксперимент считался вполне безопасным. Сначала его хотели проводить непосредственно на Амои. Но Рауль Эм решил, что подвергать планету пусть мизерному, но все же риску, не стоит. Тогда в качестве полигона и был выбран Ковчег. Долгое время всё шло по плану. Местные жители добывали ценные минералы и благодарили небо за свою удачу. Генетики с Амои, жившие на исследовательской станции вдали от поселений, собирали и анализировали данные. Результаты исследований совпадали с прогнозами. Долгое время. Пока однажды, после очередной смены типа излучения, у жителей одного из поселков не стали наблюдаться странные симптомы. Вернер Гёрлиц заметил аномалию довольно скоро. Некий микроорганизм из живущих в шахтах Ковчега, вполне безобидный в обычных условиях KDO-243, под действием излучения стал весьма активен и агрессивен. Когда в поселке недалеко от станции погиб первый шахтёр, никто, кроме родственников погибшего, не придал этому значения. Но когда несколько часов спустя умерло ещё трое, Гёрлиц понял – что-то пошло не так. Он объявил в поселке карантин, приказал жителям не покидать домов, на всякий случай перекрыл все каналы связи с планетой и забрал тела на обследование. После вскрытия и тщательного изучения причина смерти стала ясна. К этому времени в поселке погибло ещё пять человек. Вернер запаниковал. Он всегда был никудышным блонди. Он должен был принять решение – отключить генераторы излучения. Сделай он это – эпидемия вскоре остановилась бы (это потом подтвердили ученые Танагуры). Не испытывая воздействия излучения, микроорганизм мгновенно становился инертным и безопасным. Но Гёрлиц не решился на самостоятельный шаг. Он послал запрос на Амои. Ответ пришёл через час и гласил: «Отключайте немедленно!!!» Однако было уже поздно. К этому моменту симптомы заражения наблюдались повсеместно. Внезапная активность микроорганизма KDO-243, вызванная излучением, убивала обитателей планеты. Спасение опоздало. Вернер Гёрлиц связался с Раулем Эмом. Эм лично отдал приказ взорвать установки. Разумеется, в терраформерах был предусмотрен механизм самоуничтожения. К прибытию спасателей из Федерации улик не осталось. А так как излучения больше не было, парой суток позже не осталось и следа активности KDO-243 . Тогда настала очередь Ясона Минка. В тот вечер Рауль вошёл в его кабинет, бледный, сосредоточенный. Когда он рассказывал о случившемся, голос его был тихим и словно севшим. От безэмоционального сообщения о том, что полчаса назад он отдал приказ об уничтожении населения целой планеты, Ясону стало не по себе. Минк понимал, что и сам принял бы такое же решение. Но… от Рауля он этого не ожидал. Они быстро составили план дальнейших действий. И в итоге им удалось вывести Амои из-под удара. Материалы этого дела были засекречены и отправлены в архив Юпитер. Доступа к ним не было ни у кого. Даже у Ясона. Но у Ясона были копии. Материалы, составлявшие часть компромата на Вернера. Достаточно опасные, чтобы уничтожить карьеры Гёрлица и Эма, а также репутацию Амои. Зачем он хранил их? Чувствовал опасность? Ясон считал, что будет разумным иметь какие-то, пусть даже опасные, данные против Гёрлица. Но теперь… теперь их можно было использовать против Рауля. Разумеется, Ясон понимал, что, выступая против Рауля, он ставит под удар Амои. Но было два плюса, перевешивающих все минусы. Первый – Ясон мог вести войну, оставаясь в тени, а, значит, не подвергая опасности Рики. Второй… Второй плюс заключался в том, что у Ясона была возможность всё исправить. Позже. План был прост. На одном из серверов, внешне совершенно безобидном, хранились данные, доступа к которым не имел никто. Это было личное хранилище Ясона. Информацию, касающуюся Ковчега, следовало открыть. Сделать это было несложно, открытие той или иной ячейки хранилища осуществлялось просто и, главное, совершенно незаметно для андроидов, которые, скорее всего, вели наблюдение за трафиком Минка. Со стороны это действие выглядело как ошибочный запрос. Но просто открыть информацию – было мало. Требовалось опубликовать её, предать гласности. Причем в строго определенном порядке. Поэтому отправлять данные придётся несколько раз. Это может навести наблюдателей на определённые мысли… Впрочем, зная Рауля, Ясон был уверен, что следят за трафиком андроиды. А они недостаточно изобретательны, чтобы заметить его хитрость. Итак, план заработал. Ясон успешно отправил первую порцию информации. Рауль ни о чём не догадывается. И, даст Юпитер, не догадается.
Донна Роза: Часть 10 * * * Рауль выключил головизионную панель, едва не сломав пульт. По Второму Федеральному каналу шло обсуждение последних новостей, в числе которых были новые материалы о катастрофе на Ковчеге. Такие, от которых не отмахнёшься при всём желании. Список компаний-поставщиков. Засекреченные метеорологические данные. Имена и должности амойских специалистов, контролировавших процесс терраформирования и медицинское обслуживание. Оставалось совсем немного, чтобы вся информация сложилась в целостную картину и явила ошарашенной общественности неудавшийся биомедицинский эксперимент, повлекший за собой массовые жертвы. Открылась дверь, в кабинет стремительно вошёл Гёрлиц. – Ты видел это?! Рауль поморщился. – А ты как думаешь? Глава Синдиката рухнул на маленький диванчик и вцепился пальцами в волосы. – Они сожрут меня! Они меня растопчут! Эм, они меня заживо распнут! На красивом лице нейрокорректора появилась брезгливая гримаса. – И этот человек управляет моей планетой, – с горечью произнёс он. Глава Синдиката раскачивался взад-вперёд и сдавленно стонал. При виде такого непотребного зрелища Рауль разъярился. – Встать! – заорал он. – Ты… Ты… Ты блонди или монгрельский отброс?! Я посадил тебя в это кресло, чтобы ты руководил, а не скулил мне в жилетку! Гёрлиц уставился на него совершенно безумными глазами. – Да! – закричал он. – Ты меня посадил! С твоей подачи Юпитер назначила меня Главой! Я не хотел, и ты прекрасно это знаешь! И я понимаю, почему ты сам отказался от этого поста - тебе нужна ширма! Тайная власть! Гёрлиц едва не опирался руками о пол. Казалось, ещё секунда, и он поползет к Раулю на коленях – Эм… я же беспрекословно тебе подчинялся… я всегда действовал так, как ты мне приказывал… И тогда, на Ковчеге, – тоже! Ты не можешь сказать, что я был неисполнителен. Ты не имеешь права меня кинуть! Рауль ощутил смертельную усталость. В чём-то Гёрлиц был прав. Эм действительно использовал нового Главу Синдиката так, как считал нужным. И кто оспорит, что при новом руководстве внешняя и внутренняя политика Амои стабилизировалась? – Я не Минк, – дрожащим голосом проговорил Вернер (похоже, гневная вспышка истощила его силы). – Я и не думал равняться с ним. Нет никого, похожего на Минка. Да ты и не потерпел бы никого, похожего на Минка… Рауль… не сдавай меня им… Я всего лишь выполнял твой приказ… Воцарилось молчание, нарушаемое только тяжёлым дыханием Гёрлица. – Тебе следовало родиться на помойке в Цересе, – сквозь зубы сказал Рауль. – Ты позоришь элиту. И твоё счастье, что об этом знаю только я. Он резко поднялся из-за стола, подошёл к Главе Синдиката, тряхнул его за плечо. – Ступай к себе. Займись неотложными делами. Эту проблему буду решать я. И не трясись так – если всплывёт недостающая информация, моя голова полетит следом за твоей. Гёрлиц давно ушёл, а Рауль продолжал сидеть за столом и смотреть, как свет вечерней Танагуры наполняет тёмный кабинет призрачными тенями. Кто же мог нанести такой сильный, хорошо просчитанный удар? Кто знал, как бить, куда бить и когда бить? Он снова и снова прокручивал в голове оба списка - "желающих" и "мОгущих". И опять убеждался, что пересечения между ними нет. А логика с интуицией снова и снова выталкивали на поверхность одно и то же имя. Ясон Минк. Нет, это невозможно. Все контакты Ясона сведены к минимуму, даже фурнитуры, обслуживающие его, – андроиды. Отслеживаются все выходы в Сеть. Проверяется память у всех, кто с ним соприкасается. Это не может быть Ясон. Ерунда. У тебя паранойя, Рауль. Нет, тут что-то не то. Обычный человек, желающий слить такую информацию, должен обладать объёмистым досье на материальных носителях. Элита вполне может обойтись своей баснословной памятью. Достаточно только выхода в Сеть. Единственного. Ясон! Да нет, полная чушь. И всё же… Рауль нажал кнопку мгновенного набора номера. Негромкий, без модуляций, голос: – Слушаю, господин Эм. – Проверить весь трафик гостя, отметить подозрительные действия и передать список мне. – Будет сделано. – Необходимое время? – Полчаса. – Хорошо. Полчаса – это немало, но потерпеть можно. Можно наблюдать за огнями ночного города. Можно вертеть в пальцах стик-манипулятор. Можно вспоминать последнее свидание с Ясоном… Ясон, неужели ты предал меня и Амои? Ясон… Медленно, как сомнамбула, Рауль подошёл к окну. Где-то слева пряталась в переливах огней Апатия. Сигнал комма. – Да? – Список передан. Ничего подозрительного не обнаружено. – Хорошо. Отключение. Нет, Рауль, ты всё-таки параноик. Ты же сам лишил его любой возможности… Действительно любой? Нет, глупости. Ясон амбициозен, но при этом очень умён. Он никогда не стал бы вредить Синдикату и родной планете. А если речь идёт о его идее-фикс – об этом проклятом монгреле? Всё равно невозможно. Это кто-то другой. Кто? Рауль вернулся к рабочему столу. Он просматривал логи несколько часов. Он превратился в машину. В программу-анализатор. Он искал малейшие шероховатости, всё, что могло укрыться от андроидов. На мониторе высвечивались строчки, колонки… знаки, цифры, служебные символы. Андроиды были правы. Ничего подозрительного. Ясон получал информацию, но не отправлял её. Он не участвовал в конференциях, ни с кем не пытался переписываться. Всё было чисто. Случайно взгляд Рауля зацепился за сообщение "Ошибка при обращении к узлу". Бывает. Скользнул дальше. Несколькими днями позже – снова "Ошибка при обращении к узлу". К тому же самому, кстати. Рауль напрягся. Пока не ясно, что… но что-то он явно нащупал. И снова "Ошибка при обращении к узлу". И ещё... Так… Ясон мог ошибиться один раз, но не четыре… Неужели оно? Рауль приказал андроидам заняться этим узлом. Оказалось, что, невзирая на "ошибку", сервер принял запрос и через некоторое время отправил информацию. Когда нейрокорректор понял, что это была за информация и куда конкретно она ушла, он почувствовал, как его переполняет холодная ярость. Ясон все-таки предал его. Предал Амои. Ради монгрела, ради этого ублюдка он поставил под удар всё то, что составляло когда-то смысл его жизни. Рауль сжал кулаки. О! Если бы он мог уничтожить Рики… Но нет. Блонди взял себя в руки. Он отомстит тоньше, изящней, больнее. Он ударит в ответ, используя собственное оружие Ясона.
Донна Роза: Часть 11 * * * Ясон сел перед экраном, положил руки на колени. Пальцы его чуть заметно дрожали. Рауль, улыбнувшись, склонился к нему, коротко поцеловал в висок, прошептал: – Не буду вам мешать. Когда он вышел, Ясон ещё несколько секунд не двигался, потом медленно, словно боясь сделать неверное движение, положил руку на пульт управления. Запустил сеанс связи. Голубая плоскость экрана мгновенно приобрела внутренний объём. Стала видна комната. Обычное коммуникационное помещение. Ясону доводилось разглядывать такие, когда он связывался с низшими чинами, не имевшими доступа к его личной линии. Комната была пуста. Ясон откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в «замок» и стал ждать. Ожидание длилось недолго. Буквально через минуту где-то в глубине помещения открылась невидимая в этом ракурсе дверь, и в зону видимости вошёл темноволосый человек. На мгновение перед глазами стало темно. На долю секунды. Достаточную, чтобы Ясон на всю жизнь запомнил это состояние – обморочного счастья. – Рики…, – хрипло прошептал он. Темноволосый молодой человек на экране обернулся. Глаза его расширились, рот приоткрылся. На секунду он замер, словно убеждая себя, что это ему не снится. Потом резко бросился к экрану, но тут же остановился. – Ясон… При звуках этого голоса сердце блонди забилось… Нет, не просто забилось – было похоже, что оно решило покинуть грудную клетку. – Ясон… Ясон? Ясон! – первое восклицание ещё несло в себе следы растерянности, но последнее было всплеском чистого ликования. Глаза Рики горели. Ясон видел, что монгрел старается сдерживать свои чувства, но радость, переполнявшая его, выплескивалась наружу. Он был похож на щенка, которому хозяин запретил брать лакомство, который дрожит, повизгивает, но не решается сдвинуться с места. Больше всего на свете Ясону в этот момент хотелось забыть о своей сдержанности, прильнуть к экрану так же, как Рики, смеяться, плакать, говорить какие-то нежные глупости. Но он был блонди. И даже теперь, он просто спросил: – Как ты? Рики замер. Его насторожила сдержанность вопроса, спокойствие голоса? Рики, Рики. Ты же знаешь, я не могу иначе. Пока не могу… Я уже очень близок к тому, чтобы… Рики понял. Вспомнил правила игры. Улыбнулся и мягко ответил: – Хорошо. Со мной все в порядке. Ясон не знал, о чём говорить. Они редко разговаривали. Все чувства, все эмоции они привыкли доносить друг до друга прикосновениями, жестами, взглядами, а не словами. Теперь это не работало. Ясон поднёс ладонь к мерцающей поверхности головизионной панели. Рука, не встретив сопротивления, погрузилась в голубую дымку. Изображение исказилось. Желание прикоснуться к смуглой коже Рики, к чёрным прядям, упавшим на лоб, к мягким губам – было невыносимым. Но Ясон отдёрнул руку. Он не мог себе позволить потерять ни единого мгновения этой встречи. – Рики… – Да? – Расскажи мне… как ты живёшь, как с тобой обращаются, чем ты занимаешься? Рики растерянно потер висок. – Рассказать? – Да… просто говори. – Э-э-э… Ну хорошо… Я живу в большой белой комнате. Я всё время один, и мне не дают выпивки. Зато позволяют курить. – Я видел. – Видел? Ты следишь за мной? Ясон, но мне сказали, что ты… – Иногда я наблюдаю. Я видел, как ты читаешь что-то по вечерам. – Ну да. Там, в комнате, скучно. Решил попробовать читать. Ты же сам хотел этого. Я, кстати… Рики немного расслабился и начал болтать о пустяках. Ясон сидел у экрана, боялся оторвать от него взгляд и чувствовал, как возвращаются силы. Силы, которые помогут ему выбраться отсюда. Время, отведенное Раулем, подходило к концу. А Ясон с удивительной ясностью понимал, что не сможет оторваться от экрана, прервать сеанс связи. – Ясон? – Да. – Долго меня будут здесь держать? Гулкие удары в висках… – Не знаю… Скоро, Рики, уже очень скоро… Таймер, оставленный Раулем, замигал тревожными красными вспышками. Осталось меньше минуты. – Пора прощаться, Рики. – Уже? – Да, возможно, скоро поговорим ещё. – Ясон… Я… – Я знаю, Рики. Экран погас. Минула почти неделя. День, которого Ясон ожидал с таким невыразимым внутренним напряжением, наконец наступил. Гостиную заливал солнечный свет. Ясон сидел на диване, пил вино и наслаждался тишиной. Совсем скоро её сменит гвалт и суета Эоса. Немножко подождать… Спокойный внешне, внутри Ясон дрожал от нетерпения. Партия, которую он разыгрывал, близилась к концу. Пришло время эндшпиля. Вчера вечером он отправил последнюю часть информации. Эм уже должен был догадаться, против кого играл всё это время. Должен был понять… Впрочем, это уже не важно. Изменить Рауль ничего не сможет. Ощущение близкой победы заставляло кровь кипеть в жилах. Даже ему, блонди, с большим трудом удавалось сохранять спокойствие. Раздался шорох открывающейся двери. В комнату вошёл Эм. Тоже спокойный, тоже бесстрастный. Даже слишком бесстрастный. Было очевидно – Рауль уже обо всём знает. Ясон жестом предложил ему присесть. Эм сел в кресло напротив, закинул ногу на ногу. Повисло молчание. Первым не выдержал Ясон: – Эм, мы оба в курсе происходящего. Может не стоит затягивать эту мелодраматическую паузу? Давай перейдём к делу. Рауль еле заметно приподнял брови. – Хорошо. Я тебя слушаю. Ясон заговорил. Минк не зря был любимым учеником преподавателя риторики. Он умел аргументировать и убеждать. Он спокойно перечислил Раулю его уязвимые места и свои действия. О Гёрлице речи даже не шло – Ясон прекрасно понимал, кто стоит за всеми принимаемыми решениями. Ещё лучше понимал, кто способен вывести Амои из неминуемого политического кризиса. Теперь он мог диктовать собственные условия. – … И вот ещё что, Рауль… Ты не дурак. В изменившейся ситуации твой шантаж потерял смысл. Я слишком хорошо знаю, что ты не пожертвуешь Амои ради возможности отомстить мне. Ты возвращаешь мне Рики, а Юпитер – мой статус, мои полномочия. Ты ведь умудрился околпачить даже её, не правда ли? Я принимаюсь за разрешение ситуации с Ковчегом, а ты – ты сложишь с себя полномочия и вообще отойдёшь от дел. Я не намерен предавать гласности то, что произошло между нами. Это не в моих интересах. И я не буду мстить. Я просто никогда больше не хочу тебя видеть. Рауль кивнул. Устало провел рукой по глазам. Спросил тихо: – У тебя все? – Да. – Что ж… Браво. Ты действительно всё учел. Мне остаётся только сдаться. Ясон насторожился. Тон Эма ему совсем не понравился. Ощущение близкой победы понемногу испарялось. А Рауль тем временем активировал голографическую панель. – Думаю, тебе будет интересно посмотреть. Это была запись какого-то разговора. Ясон присмотрелся и узнал обстановку. Подвал, логово Катце. Мгновение спустя на экране появился и сам рыжий. Напротив него сидел Рауль. Ясон закусил губу. Он понял, что всё полетело к чертям. Катце заговорил: – Вы не знаете, что это за ублюдок, добравшийся до тайника Ясона? – Нет. Пока нет. Мои люди у него на хвосте. – Чего вы хотите от меня? – Мне нужна твоя помощь. Ты был предан Ясону и… не думаю, что тебе будет приятно, если все его унижения перед Федерацией окажутся напрасными. – Я помню это дело. Он принял удар на себя. – Да, чтобы сохранить репутацию Амои. А теперь всё может раскрыться. – Что вы предлагаете? – У меня есть информация о сервере, с которого уходит информация. Я бы хотел, чтобы ты получил к нему доступ и передал мне все данные, хранящиеся там… разумеется, удалив их с сервера. Это реально? Катце некоторое время просматривал информацию о сервере, переданную ему Раулем. Потом ответил: – Думаю, да. Это было бы не так просто, но ваш противник выдал себя, использовав протокол… – Подробности мне не важны. Нужен результат. – Через полтора часа тайник будет пуст. – И ещё, Катце… – Да. – Сделай так, чтобы противник наш ни о чём не догадался. Пусть сервер реагирует на его запросы по-прежнему. – Хорошо. Рауль поднялся, направился к выходу. На полпути остановился, улыбнулся в невидимую камеру, прямо в экран. Улыбнулся Ясону… Снова обратился к Катце. – Ты был предан Ясону. Я не одобрял его решения оставить тебя при себе. Я не понимал его. Теперь понимаю. Катце молча курил. Рауль продолжал: – Он оставил эту планету мне. Без Ясона сложно, очень сложно. Гёрлиц, его преемник, безнадёжен. Иногда мне нужна помощь… Катце… Я могу на тебя рассчитывать? Рыжий монгрел раздавил очередную сигарету в плоской черной пепельнице и хрипло ответил: – Можете, господин Эм. Считайте, что я перешёл вам по наследству. Запись закончилась. Ясон молчал, спрятав лицо в ладонях. Он не счёл нужным скрывать, насколько сильным оказался удар. Рауль, словно желая добить его, тихо произнес: – Это очень ценное наследство, Минк. Ясон поднял взгляд на Эма. И тут же, словно не выдержав, закрыл глаза. В одно мгновение все планы и надежды рухнули. Поражение было внезапным, абсолютным и очень, очень болезненным.
Донна Роза: Часть 12 * * * Рауль ощутил некоторую усталость. Приятную. Ту, что наваливается после хорошо выполненного дела. Дело было выполнено действительно хорошо. Рауль понимал, что опасность миновала… точнее, он чудом разминулся с ней. Нет, конечно, не чудом. Хвала Юпитер, второй по важности пост в Синдикате господин главный нейрокорректор занимает не зря. Он обыграл того, кто когда-то был первым. А тот, кто когда-то был первым, смотрел на него, и Рауль безошибочно читал в его глазах смятение и растерянность. Обычный человек не разглядел бы ничего за прекрасной маской, в которую превратилось лицо Ясона, но Раулю всё было понятно без слов. Ты проиграл, мой нежный любовник… такой страстный… такой покорный… мой… мой самый верный и последовательный враг. Враг сидел напротив, одетый в свой тёмно-синий нижний сьют, идеально гармонировавший с цветом глаз. Рауль позволил себе усмехнуться краешком губ. В твои сегодняшние планы секс явно не входил, правда, Ясон? Ну что ж, я не насильник, обойдусь и без твоего полураспахнутого кимоно. – Ты расстроил меня, Ясон. И очень сильно. Разве я не был добр к тебе и к твоему монгрелу? Ты едва не сдал Амои кучке мерзких федеральных комитетов. Ты поставил под удар Вернера. Да, с тобой ему, конечно, не сравниться, звёзд с неба не хватает. Но меня он устраивает. Тебе понятно? МЕНЯ он устраивает! А то, что устраивает меня, полезно для Амои. – Да, – насмешливо сказал Ясон. – Особенно держать взаперти того, кто способен вытянуть Амои из той задницы, куда её загнал твой обожаемый Вернер. – Мне послышалось или ты действительно ревнуешь? Слово "обожаемый" в твоих устах звучит так чувственно… – Не льсти себе… – Вот как? Помнится, несколько дней назад я тебя вполне устраивал… Рауль протянул руку и стальной хваткой вцепился в волосы Ясона на затылке. Ясон невольно прикусил губу, и у Эма на мгновение мелькнула сумасшедшая мысль – снова, как в прошлый раз, впиться в прохладные бледные губы, сорвать с этого великолепного тела одежду, овладеть, подчинить, раствориться в сладком живом тепле… – Ты меня разочаровал, мой друг, – сквозь зубы произнёс Рауль. – Я оказался слишком добр. В лице Ясона что-то неуловимо изменилось. Глаза, которые Эму так нравилось видеть затуманенными в минуты наслаждения, прищурились, уголки губ брезгливо опустились. – Ты. Был. Добр? – чётко выговаривая каждое слово, спросил он. – О Юпитер, Эм, да ты понятия не имеешь, что такое доброта! Ты шантажировал меня, угрожая убить Рики, ты принуждал меня разыгрывать страсть в постели, ты лапал и трахал меня, не замечая, что мне просто мерзки твои прикосновения. Клоун. Дерьмо. Спятивший от зависти маньяк. Ты думаешь, я не понял, зачем ты всё это затеял? Рауль Эм жаждет мести! Потому что всегда был в тени. Конечно, ты будешь держаться за Гёрлица – он же просто марионетка в твоих руках… Ясон стиснул запястье держащей его за волосы руки и заставил её разжаться, а потом отшвырнул прочь, словно неодушевлённый предмет. Передёрнул плечами, провёл пальцами по взлохмаченной шевелюре. Засмеялся. – Ты, похоже, действительно ждал чего-то другого, неотразимый Эм… Хоть кто-то из твоих любовников говорил тебе, что во время поцелуя не стоит доставать языком до горла? В глазах у Рауля было темно. Он сжал в кулак руку, помнившую прикосновение к шёлковым волосам Минка, и удерживал в голове одну мысль - только бы не сорваться… только бы не сорваться… Потому что иначе всё теряет смысл. Потому что иначе Ясон снова положит его на обе лопатки, а в свете сложившихся отношений допустить это было бы не только невозможно, но и просто самоубийственно. Значит, настало время открыть карты. – Я польщён, Ясон, – Рауль улыбнулся, и губы его не дрожали. – Ты наглядно проиллюстрировал выражение "Говорить правду легко и приятно". Древние были мудры. Но видишь ли, в чём дело… У наших древних предков это дозволялось только шутам. А знати отрубали головы. Рауль встал из кресла, поправил перчатки. – Я больше не потревожу тебя своим мерзким обществом. Я ухожу. Посмотри сегодня новостные программы по любому из основных каналов. Думаю, тебе будет интересно. Прощай. Рауль привычно тряхнул волосами и направился к выходу.
Донна Роза: Часть 13 * * * Это было сродни оргазму. Он выплевывал в ненавистное лицо эти слова, получая физическое, почти сексуальное удовлетворение: – Клоун. Дерьмо. Спятивший от зависти маньяк. Ты думаешь, я не понял, зачем ты всё это затеял? Рауль Эм жаждет мести! Потому что всегда был в тени. Конечно, ты будешь держаться за Гёрлица – он же просто марионетка в твоих руках… Злость, накопившаяся в нем за все это время, ненависть, омерзение, переполнявшие его… Они истекали изнутри, Ясон не мог остановиться. Ему хотелось ударить Рауля как можно больнее. – Хоть кто-то из твоих любовников говорил тебе, что во время поцелуя не стоит доставать языком до горла? Похоже, ему это удалось. Эм побледнел и сжал кулаки. О да, это хорошо… Ясон представил, с каким удовольствием он ударит Рауля. Расквасит ему нос. Выбьет ровные белые зубы. Будет бить без остановки, пока лицо врага не превратится в кровавое месиво. Нет, он и тогда не остановится. Ясон уже чувствовал запах крови. Но Рауль вдруг стал спокоен. – Я польщён, Ясон. Эм улыбался. Холодно, жестоко. Улыбался, как победитель. – Ты наглядно проиллюстрировал выражение "Говорить правду легко и приятно". Древние были мудры. Но видишь ли, в чём дело… У наших древних предков это дозволялось только шутам. А знати отрубали головы. Разум прояснился. Кровавый морок рассеялся. Ясон вспомнил, что по-прежнему зависит от Эма. Рауль поднялся, поправил и без того туго натянутые перчатки. – Я больше не потревожу тебя своим мерзким обществом. Я ухожу. Посмотри сегодня новостные программы по любому из основных каналов. Думаю, тебе будет интересно. Прощай. Эм направился к выходу, на ходу что-то негромко говоря в наручный коммуникатор. Негромко, но достаточно внятно, чтобы Ясон разобрал: «Выведите монгрела… церемониться незачем… потом кончайте с ним» Ясон понимал, что сказанное предназначалось вовсе не анонимным исполнителям воли нейрокорректора. Нет. Рауль говорил это для него. Для того чтобы Ясон вспомнил условия сделки, чтобы понял, что жизнь Рики по-прежнему в руках Эма. Рауль блефовал. Это было очевидно. Не такой же он идиот, в конце концов, чтобы собственными руками уничтожить свой главный и единственный козырь. Но… Ясон понимал также, что Рауль зол. Очень зол. Он, возможно, и не убьет Рики. Но придумает что-нибудь страшнее смерти. Сделает так, что смерть покажется желанной и прекрасной. А Ясон все так же будет у него на крючке. Ясон проиграл. Эм приблизился к двери. Она с тихим шорохом отъехала в сторону. Когда Рауль уже вышел в коридор, Ясон вдруг сорвался с места и кинулся за ним. – Подожди! Эм обернулся. Ясон подошёл, остановился всего в шаге от него. Тихо сказал: – Не убивай его. Сделаю все, что хочешь, только не убивай его. Рауль усмехнулся.
Донна Роза: Часть 14 * * * Он сумел справиться с собой - губы не дёргались, голос звучал ровно. – Какой мне смысл оставлять твоего крысёнка в живых? Он оказался никуда не годным залогом. И без него останется немало других, способных только жрать, гадить и спариваться. Они смотрели друг на друга сквозь колеблющуюся преграду силового поля, и лицо у Ясона было мёртвым. Это невыносимо… – Впрочем… ты можешь попытаться купить моё прощение. Белые губы чуть заметно шевельнулись: – Как? Рауль усмехнулся, не подавая вида, насколько ему плохо. – Соблазни меня. МЕНЯ. Клоуна, маньяка, дерьмо. Такого мерзкого, спятившего от зависти шантажиста. Который больше не будет лапать тебя. Потому что ему надоело получать плевки в лицо. Он немного помедлил. – Правда, после сегодняшнего я не представляю, как ты можешь этого добиться. Но… попробуй. Сейчас я отменю свой приказ. У тебя одна попытка, Минк. Только одна. Сможешь соблазнить меня – твой монгрел останется жив. Нет – не обессудь. Он сделал шаг по коридору, остановился, произнёс, не оборачиваясь: – Теперь ты веришь, что я могу уничтожить его в любой момент? Тишина. – Я приду завтра…
Донна Роза: Часть 15 * * * Когда Рауль ушел, Ясон вернулся в кресло, сел и закрыл глаза. Поражение. Поражение накануне победы. Все последние дни он был так увлечён приближающейся свободой, своей игрой, вернувшимся ощущением силы, что просто забыл или не хотел думать о возможном срыве. Тем больнее ему было сейчас, когда срыв случился. Ясон не ждал его. Не был готов. Ясон проиграл. И теперь у него было меньше суток, чтобы придумать, как удовлетворить Рауля, смягчить его обиду, купить его прощение. Соблазнить? Ясон понимал, что на этот раз Эм не станет довольствоваться просто ласками, наигранной страстностью и покорностью. Рауль ждет Поступка. Чего-то такого, что действительно зацепит его. Ясон знал, что делать. Когда Рауль вошел в комнату, первым, что он увидел, был большой овальный подиум, подобный тем, что используются на пэт-шоу. С кронштейнов свисал круглый светильник, специально спроектированный для подобных целей. Он освещал сравнительно небольшое пространство вокруг себя, оставляя зрителей в тени. Свет его был мягким, рассеянным, но того, кто попадал в его лучи, он показывал четко, не скрывая ни малейшей подробности, проникая всюду. Жестокий, бесстыдный, безжалостный свет. Ясон дожидался Рауля в кресле, недалеко от подиума. Он сидел, укутавшись в тёмный шёлк кимоно, пил прозрачное вино и задумчиво глядел на светящийся под потолком шар. Рауль подошёл ближе. – Итак, хотелось бы узнать, что ты надумал. Антураж, нужно признать, интригующий. Когда Рауль заговорил, Ясон почувствовал, что сделать то, что он задумал, будет не так-то просто. После всего того, что он высказал Эму вчера… мягко говоря, затруднительно. Но Ясон встал, поставил пустой бокал на низкий столик, указал Раулю на кресло: – Это место для тебя. Рауль сел, закинув ногу на ногу. Налил себе вина в тот же бокал, из которого пил Ясон. – Итак? Нужно было решиться и начать. Сделать первый шаг, после которого отступать будет некуда. Впрочем, ему и так уже некуда отступать. Ясон поднялся на подиум, одним движением снял с себя халат и отбросил его в сторону. Услышал, как Рауль судорожно вдохнул воздух. Реакция Эма была понятной. Высокий, статный, сильный блонди. Венец творения Юпитер, её любимый сын, бывший Глава Синдиката, Ясон Минк стоял на пэт-подиуме, окутанный молочно-белым сиянием. Его кожа слегка поблескивала от специальной пудры, которой покрывались тела пэтов перед шоу. И на нём не было ничего, кроме кожаной сбруи – тонких ремешков, оплетавших его торс, ноги и плечи. Ясон сам всего несколько минут назад рассматривал себя в зеркале и хорошо представлял, какое это ... зрелище. Он отметил, как расширились, загорелись глаза Рауля, как он нервно облизал губы, как задрожало вино в прозрачном бокале. Ясон попал в чувствительную точку. Нужно было только выдержать и сыграть роль до конца. Рауль после секундного замешательства совладал со своими эмоциями, и, усмехнувшись, заметил: – Как банально. Я ожидал от тебя большей изобретательности. – Банально, – согласился Ясон. – Но ведь именно эта банальность тебе и нужна. Разве не так? Эм, потер подбородок, словно в раздумье, потом кивнул: – А что? Давай попробуем. Я могу отдавать тебе приказания, как в настоящем пэт-шоу? – Это и есть пэт-шоу. Ты можешь делать всё, что захочешь. Рауль хищно улыбнулся. – В таком случае, приступай к делу. Ласкай себя. Блонди довели умение скрывать свои истинные эмоции до совершенства. Какие бы чувства не таились в их душах, на лице всегда была улыбка. Как маска. Ясон пошел дальше. Тот сладострастный, возбуждающе-чувственный вид, с каким он опустился на мягкую бархатную поверхность подиума, трудно было назвать маской. Ясон спрятал свои истинные переживания глубоко внутри, он заставил себя забыть о них. Он не играл пэта, он был им сейчас. Он улыбался Раулю, смотрел ему прямо в глаза и нежно поглаживал себя, мягко скользил пальцами по шее, ласкал соски. Медленно, очень медленно он то приподнимался на коленях, то снова опускался. Ясон очень точно имитировал движения пэтов. Характерным, легко узнаваемым жестом он провел пальцами по губам, захватил один из них ртом и начал посасывать. И всё это – не отрывая взгляда от Рауля. Потом скользнул влажным пальцем вдоль подбородка, по шее, через грудь и начал водить им вкруг соска. Член его поднялся, напрягся. Ясон хотел было взять его в руку, но Рауль проговорил: – Нет, не сейчас. Ясон замер, ожидая дальнейших приказаний Эма. Рауль хрипло произнёс: – Ляг на спину и широко разведи ноги. Я хочу видеть... Ясон подчинился. Он и сам когда-то приказывал пэтам на шоу и ожидал подобных распоряжений. Правда, когда он лёг и раздвинул ноги, эмоции, загнанные им глубоко внутрь, проявили себя. Ясон знал, как выглядит со стороны, знал, каким его видит Рауль. Стерпеть это унижение и продолжить шоу было нелегко. А Рауль между тем продолжал приказывать: – Хорошо. Теперь подтяни колени к груди. Рауль тоже знал, как обращаться с пэтами. Ясон снова подчинился. – Теперь вставай на колени, задом ко мне. Голову положи на руки и прогни спину. Стандартное распоряжение для любого пэта. Но не для блонди. Ясон закусил губу, однако сделал всё так, как сказал Рауль. И услышал удовлетворённый голос: – Хорошо. Замри так. Ясон чувствовал, что Рауль наслаждается. И от этого было тошно. – Ты действительно послушен. Как далеко ты готов зайти, Минк? Ясон молчал. – Повернись ко мне и опустись на колени. Хорошо. Итак, я задал вопрос. Ясон, откинув растрепавшуюся челку с лица, ответил: – Я буду делать всё, что ты придумаешь. – Всё? – Да. Рауль улыбнулся. Улыбка его не предвещала ничего хорошего. – Здесь… есть ещё что-нибудь… из арсенала пэт-шоу? Ясон сглотнул и приглушённо ответил: – Да, рядом с тобой коробка. В глубине души он надеялся, что до этого не дойдёт. Пока Рауль перебирал игрушки, Ясон чувствовал, как начинает паниковать. На какое-то время он даже перестал сдерживаться, позволил страху и отвращению выплеснуться наружу. Отразиться в глазах. Губы его улыбались по-прежнему. Они как будто жили отдельно от лица. Наконец Рауль довольно хмыкнул, достал что-то из коробки и бросил Ясону. – Вот это. Ясон держал в руках небольшой искусственный член, гладкий, тускло поблескивающий металлической поверхностью. В нём не было ничего естественного: абсолютно ровный, длинный, напоминающий гильзу. Ясон растерянно взглянул на Рауля. Тот усмехнулся: – Вижу, ты вышел из роли. Значит, твоя самоотверженность так далеко не заходит? Ясон закрыл глаза, заставил себя успокоиться, подождал пару секунд… Когда он снова посмотрел на Рауля, в его взгляде были сладострастие и возбуждение. Пэтская готовность выполнять все прихоти хозяина. Ясон, глядя прямо в глаза Эма, поднес серебристый фаллос ко рту, демонстративно медленно облизал его кончик. Улыбнулся. – Я же сказал – все, что придумаешь. – Замечательно. Ты знаешь, что с ним делать. Рауль снова склонился к коробке, достал оттуда какой-то флакон и бросил его к подиуму. Ясон подобрал любрикант и вдруг понял, что переступил черту, после которой ему уже действительно безразлично, что будет дальше. Теперь он был готов на все. Ясон выдавил немного скользкого, холодного геля на пальцы, размазал его. Продолжая улыбаться, привстал на коленях, раздвинул ноги, наклонился. Удерживая равновесие на одной руке, другую он завел назад, за спину. Провел ладонью по ягодицам, стараясь не касаться кожи смазанными пальцами. Потом, нащупав отверстие ануса, немного помассировал нежную кожу вокруг него. – Ну? – приподнял брови Рауль. Ясон прикусил губу и, надавив, ввёл в себя палец. Потом, немного подвигав внутри, – второй… третий… Когда настала очередь фаллоса, тот вошёл на удивление легко. Ясон плохо представлял себе, что делать дальше. На пэт-шоу предпочитали спаривать двух пэтов, а не пэта с искусственным членом. Блонди немного подвигал серебристую гильзу, несколько раз коснулся простаты, дёрнулся от неожиданного удовольствия. Потом вопросительно посмотрел на Рауля. – Введи его до конца. Ясон подчинился. – Хорошо, теперь встань на колени, как можно шире разведи ноги и убери руки за голову. Когда Ясон принял требуемую позу, он почувствовал себя полностью раскрытым, незащищённым. Он был весь на виду у Рауля. Он улыбался Раулю. Эм достал из коробки небольшую пластинку дистанционного пульта. – Теперь, я хочу, чтобы ты не двигался. Он несколько раз тронул какую-то кнопку, и, Ясон ощутил, как фаллос внутри него мелко завибрировал. Это можно было терпеть, не двигаясь. Ясон был неподвижен. Рауль ещё пару раз провёл по какой-то кнопке. Фаллоимитатор стал вибрировать резче. Собственный член Ясона стоял уже давно, но сейчас он был готов просто взорваться. Рауль, улыбаясь, продолжал пытку. Ещё несколько нажатий. Фаллоимитатор буквально забился в конвульсиях, уже не вибрируя, а просто дёргаясь. Особенно сильны были удары в области простаты. Ясон закусил губу. Он держался из последних сил. Его била крупная, частая дрожь. Он трясся вместе с инородным телом внутри себя. Член его готов был разорваться на части. Рауль, внезапно перестав улыбаться, ещё раз коснулся какой-то кнопки на пульте. Разряд в простату. Ясон закричал от боли. Опёрся руками о подиум и стал кончать прямо на его тёплую бархатную поверхность. Он практически терял сознание, перед глазами было темно, в виски била кровь. Тело болело. Кончив, он упал на бок, и затих. Сколько он так пролежал? Видимо долго, потому что голос Рауля, неожиданно прорезавший тишину, был раздражённым. – Пришёл в себя? Ясон приподнялся на руках. Встретился глазами с Эмом. В них был зелёный лёд. Странно, смутно подумалось ему. Неужели Рауль ничуть не возбуждён? – Спускайся сюда. Ясон с трудом встал и, пошатываясь, подошёл к Раулю. У него уже не было сил притворяться. – Садись рядом. Ясон хрипло прошептал: – У меня всё ещё… внутри. – Пусть там пока и остаётся. Садись. Морщась, Ясон подчинился. Теперь его голова была на уровне локтя Эма. Рауль снова улыбнувшись, стал гладить спутанные волосы Ясона. – Ты поразил меня, Минк. Такие жертвы – ради грязного монгрела… Ясон устало посмотрел на Рауля. Эм рассмеялся: – Ну-ну-ну. Не надо всё портить. Не выходи из роли. Тебе так идут эти ремни! И сладострастная покорность в глазах… Рауль нежно провёл ладонью по щеке Ясона. – Не скажу, что мечтал сделать из тебя пэта. Нет. Твоя гордость мне нравится. Но сегодня ты был неподражаем. Давай доведём дело до логического конца. – Что ты имеешь в виду? – Признай меня хозяином. Я хочу, чтобы ты лизал мне ботинки. Ясон хрипло рассмеялся. – А ты пошляк, Эм. Действуешь по сценарию дешёвого порнофильма. – Да? Мне показалось, сценарий был предложен тобой. Но я не собираюсь обсуждать это. Так ты подчинишься? – Подчинюсь. Ясон слегка отстранился, откинул назад волосы и, придерживая их рукой, склонился к ногам Рауля. Он осторожно коснулся языком замшевой поверхности ботинка, потом лизнул его. Замша была горькой на вкус. Ясон хотел продолжить, но вдруг почувствовал, как Рауль хватает его за волосы и тянет вверх. – Минк! Ты действительно готов на всё! Объясни мне, что такого в этом монгреле? Из-за чего ты готов отказаться от самого себя? Рауль говорил срывающимся сиплым шепотом. Его лицо исказилось, стало почти страшным. И очень злым. Ясон почувствовал, что больше не может смотреть на Рауля, что его просто тошнит. Он закрыл глаза и устало спросил: – Ты удовлетворён? Я купил твоё прощение? Рауль отпустил волосы Ясона. Казалось, он взял себя в руки. – Не совсем. Ещё один момент. – Что ещё? – Произнеси так, чтобы я поверил… – Что произнести? – Скажи: "Я хочу, чтобы ты убил Рики". Искренне, Ясон, искренне. Ясон невольно подался назад и на мгновение потерял контроль над своим лицом. Он сам почувствовал, как широко распахнуты его глаза и до хруста стиснуты зубы. Рауль усмехнулся и провёл пальцами по его груди, задев соски. – "…Истекая кровью, честь борется с моей любовью". Подходящая цитата, – его голос стал резким и властным. – Одна попытка, Минк. Только одна. Ясон смотрел в это, ставшее снова безупречно красивым, лицо и думал, что отомстит. Раньше или позже – отомстит. А сейчас – сейчас он сдастся… попросит смерти для Рики… попросит смерти – чтобы спасти ему жизнь. А, значит, сделает это ИСКРЕННЕ! Да, вот она, точка опоры. Ясон опустил голову, а когда поднял её, в глазах не было и намёка на ненависть. Он улыбнулся и произнёс низким, бархатным голосом: – Я хочу, чтобы ты убил Рики… И увидел, что Рауль потерял свою точку опоры. Из Эма словно выпустили воздух. Он осел в кресле, как будто лишился позвоночника. Безумные, широко распахнутые глаза смотрели, казалось, сквозь Ясона. Но пальцам, вцепившимся в обнажённые плечи, был нужен именно Ясон. Губам, накрывшим пересохший рот, был нужен именно Ясон. Когда Рауль почти упал на него, повалив на пол, Ясон понял, что выиграл жизнь Рики. И позволил себе ничего не чувствовать, ушёл далеко к своему монгрелу, оставив Эму только тёплое, живое, отзывчивое тело.
Донна Роза: Часть 16 * * * – Господин Эм… Рауль повернул голову, взглянул на своего референта, молодого, подающего надежды силвера. – Вы просили сообщить, когда делегация закончит работу. Ах, да… Делегация… Федералы, договор, поставки… Надо полагать, Вернер не отступил ни на шаг от инструкций. Идеальный Глава Синдиката – с точки зрения кукловода. – Благодарю. Можете идти. Снова один в огромном пустом офисе, таком холодном, невзирая на отличную работу кондиционеров. Настоящий Глава Синдиката в данный момент, наверное, глядит в окно. Или смотрит новости. Или спит. А может, просто лежит, глядя в потолок… Интересно, что на нём сейчас надето. Может, он вообще предпочитает ходить нагишом, когда один? Рауля вдруг очень заинтересовал этот вопрос. Только пэты не носят одежды. Ну и что? Разве Минк не согласился на это? Перед мысленным взором возник Ясон - в ремнях пэта, покорный, страстный, кричащий от наслаждения. Рауль ощутил тяжесть в паху. И одновременно что-то сдавило грудь. Он всё равно не твой, Рауль Эм, и ты это прекрасно знаешь. Ты знал это, когда принуждал его к сделке. Ты знал это, когда первый раз взял его. Ты знал это, когда он разыграл целый спектакль, чтобы спасти своего монгрела. Вот кому принадлежит Ясон Минк – чумазому зверёнышу, не тебе. … И когда я считывал его мысли, пока он спал, оглушённый лекарствами, там был только Рики, Рики, Рики! Ногти вонзились в ладонь. Нет, вдруг решил Рауль. Незачем ехать. С возбуждением можно справиться и в одиночку, для этого вовсе не требуется присутствие ненавидящего тебя человека. Меня туда уже не тянет. Я устал. Я отдохну от него… – Мою машину, – негромко распорядился он. На панели стола мигнул зелёный огонёк. В гостиной Ясона не было. Он дремал на диване в спальне, одетый в сьют, и открыл глаза при звуке шагов Эма. Не ждал… – Раздевайся, – бросил Рауль. В лице Ясона ничего не дрогнуло. Он молча встал и начал снимать одежду. Рауль в который раз залюбовался им - широкоплечим, стройным, гибким. Невыносимо захотелось подойти, опуститься на колени, прижаться лицом к впалому мускулистому животу, провести руками по узким бёдрам, приласкать ртом так, чтобы Ясон застонал, запрокинув голову, чтобы его пальцы вцепились в волосы Рауля… – Ложись. На бок. Казалось, эхо команд гуляет от стены к стене, рикошетит, как отражённый лазерный луч. Будь проклята твоя покорность! Ясон не ждал его, не был готов. И полное равнодушие к тому, что Рауль, скорее всего, причинит ему боль, взбесило сильнее всего. Эм поднялся, сел, нашёл на прикроватном столике любрикант. Он двигался с демонстративной медлительностью. Так же неторопливо лёг, обнял Ясона, вошёл в него. Минк на мгновение задержал выдох. И всё. Наверное, что-то подобное испытывает некрофил… С той разницей, что тело в объятиях было тёплым и дышащим. И абсолютно равнодушным. Каждым вздохом оно говорило: я тебя не хочу. Хорошо, тогда я получу хотя бы это… Он медленно разжал руки, позволяя любовнику отодвинуться. Перекатился на спину, полежал какое-то время с закрытыми глазами. Почувствовал, как Ясон пытается высвободить прижатую его локтем прядь. Поднялся и направился в ванную. * * * Ясон уже давно перестал ждать очередного шанса. Прошло больше трёх месяцев с тех пор, как он попал в этот плен. После пэт-шоу, устроенного им для Рауля, их отношения изменились. Ясон больше был не в силах притворяться нежным и покорным любовником. Рауль тоже словно охладел к своему пленнику. Теперь он мог не появляться несколько дней подряд. Ясона это устраивало. Впрочем, визиты Эма тоже не особо его беспокоили. Странная апатия охватила Ясона. Он жил только для того, чтобы где-то там, в глубине здания жил другой человек. Надежду встретиться с Рики, Ясон оставил уже давно. Он просто спасал ему жизнь. Спасал каждым своим днем, проведенным в этих стенах. Но иногда накатывало отчаяние, такое сильное, что он падал на диван, сворачивался в клубок, задерживал дыхание и старался не двигаться. Не думать. Каждое движение, каждая мысль причиняли боль – острую, невыносимую. Ясон тосковал. * * * Когда Рауль вернулся, Ясон так и не изменил положения – просто продолжал лежать спиной к нему. Может быть, заснул? Рауль не стал проверять. Он потянул со спинки кресла нижний сьют и принялся за одевание. Клацнули магнитные застёжки на рукавах, и в этот момент раздался тихий голос Ясона. – Отпусти меня. Рауль замер. – Я же тебе всё равно не нужен. Отпусти меня. И Рики. Мы не заслужили этой одиночной камеры. Рауль обернулся. Ясон смотрел на него, и взгляд у него был усталый, погасший. Пустой. Взгляд человека, которому уж наплевать на гордость, на амбиции, на необходимость что-то доказывать. – Рауль… – Нет… Ясон резко сел, прикусив губу. – Я хочу видеть Рики… – Нет. Рауль одевался медленно, аккуратно. – У меня закончилось время на карточке. Уже три недели назад. – Я знаю. – Дай мне доступ к наблюдению. Я хочу видеть его. – Нет, – коротко ответил Рауль. Ясон встал с постели, набросил висевшее на спинке стула кимоно и подошёл к Раулю со спины. Сказал с нажимом: – Я хочу его видеть. Рауль ответил, не поворачиваясь: – Твои желания не имеют значения. Только мои.
Донна Роза: Часть 17 * * * Если бы Эм мог видеть Ясона в этот момент, он бы поразился, какой обжигающей была ненависть, наполнившая синие глаза. И уж, конечно, он не стал бы произносить опасную фразу: – Ты ведешь себя как шлюха, Минк. Торгуешься за… Рауль обернулся… и не договорил. Резкое движение. Он не успел увернуться, кулак Ясона с силой врезался ему в челюсть. Последовала краткая потеря ориентации… Потом, долю секунды спустя – второй удар. Потом ещё и ещё. Минк бил самозабвенно, превращая лицо врага в кровавую маску. Когда Рауль упал на пол, Ясон, тяжело дыша, склонился над ним, замахнулся… но удара не нанес. А Рауль приподнялся на локте, осторожно дотронулся до разбитых губ – и вдруг улыбнулся. Спросил, с трудом выговаривая слова: – И что дальше? Потом закашлялся, сплюнув кровь. Ясон медленно опустился на пол недалеко от Эма, зажмурился, прижал окровавленные ладони к глазам, как бы желая вдавить их в глазницы, и выдохнул: - Убирайся. Он не видел, как ушёл Рауль. Не слышал, как закрылись двери. Ясон дрожал. Его руки всё ещё сжимались в кулаки, пальцы были холодными. Ярость, которую он выплеснул наружу, оставила после себя щекочущее, раздражающее чувство, словно по венам пустили соль. Это было почти физически больно Однажды он уже испытал нечто похожее… тогда, в Дана Бан, избивая чёртова монгрела, Гая. В этом не было восторга, только удовлетворение. И отвращение к себе – за то, что опустился до такого. Ясон заставил себя разжать кулаки, посмотрел на руки. Костяшки были в крови. Там, где упал Рауль, на белом паркете остались размазанные пятна крови, отпечатки ладоней, капли. В красной лужице в стороне лежало что-то белое. Ясон присмотрелся. Это был зуб. Прошло несколько дней. Рауль не появлялся. … Ясон лежал на длинном диване и наблюдал, как рыжий прямоугольник солнца ползет по стене. Блонди следил за ним уже несколько часов, ещё с тех пор, как он, здоровый, желтый, вылез из-за бара и пустился в свое путешествие по комнате. Сначала лежать и смотреть было удобно, но по мере того, как солнце клонилось к горизонту, а прямоугольник подбирался к углу комнаты, приходилось всё больше и больше выворачиваться, чтобы не потерять его из виду. Шея затекла. Ясон, поморщившись, поднялся. Подвигал головой. И вдруг увидел карточку. Странно, почему он раньше её не замечал… Она лежала на ковре, возле ножки стола. Ясон наклонился и поднял тонкий пластиковый квадрат. Повертел карточку в руках. Обычная служебная карта. Наверное, Рауль выронил ее во время их недавней схватки. Ясон закинул её на столик и вернулся на диван, чтобы продолжить наблюдение за передвижением солнца. И тут его словно подбросило. Он вскочил, снова схватил в руки карточку и начал изучать внимательней. FSR-210XG. Всю его апатию как рукой сняло, когда он понял, ЧТО именно попало ему в руки. Карта-ключ полного доступа. Ясон видел подобные у фурнтитуров, но у них доступ был ограничен. Эта же карта, судя по некоторым признакам, принадлежала самому Раулю. Мозг Ясона, увидев перспективу выхода из ситуации, снова заработал на полную мощность. Стоп! А не ловушка ли это? Ясон задумался. Нет, это не ловушка. Рауль стал слишком равнодушным, чтобы провоцировать своего пленника. Это случайность. Или Судьба? Сидя за небольшим портативным компьютером, Ясон проверял возможности ключа, попавшего к нему в руки. Возможности были неограниченные. Он очень быстро выяснил, где всё это время находился, и взял под контроль систему безопасности здания, включая все камеры наблюдения. Оставалось выяснить, где Рауль прячет Рики, и можно было уходить. Но перед этим следовало позаботиться о безопасном убежище. На Амои был только один человек, которому Ясон доверял безгранично. Пусть он невольно предал своего бывшего хозяина, согласившись работать на Рауля, но всё же… Ясон знал, что может рассчитывать на помощь Катце. Бывший фурнитур сумеет вывезти их с Рики за пределы Амои. Ясон, воспользовавшись одним из зарезервированных каналов, попытался связаться с Катце. Тот не отвечал. Ясон сделал ещё несколько попыток. Без толку. Времени не было. Нужно было найти Рики и уходить. Катце прочтет его сообщения позже. Сейчас главное – Рики. Ясон начал поиск. Вскоре стало ясно, что его любовника держат не здесь. В здании не было подходящих мест для этого. Удивительно, как быстро надломленный, сдавшийся Ясон снова стал прежним: опасным, деятельным… Он просматривал информацию, анализировал, сопоставлял. Данных о Рики не было нигде. Рауль неплохо прикрыл себе тылы. И снова данные, схемы, отчеты.. Ясон больше часа сидел у экрана компьютера и искал своего возлюбленного. Уйти без него он не мог. И вот, после долгих, безуспешных поисков, он наткнулся на упоминание имени Рики. Это был разговор Рауля с кем-то, кого Ясон не опознал. Речь шла о возможностях новой программы. «… вы уверены, что программа настолько точно сможет моделировать поведение человека?... абсолютное сходство… жесты… он не должен узнать, что этот человек мертв… проецирование воспоминаний… эффект присутствия…» Что это значит – Ясон понял сразу. Но поверил гораздо позже. Его мозг лихорадочно решал задачу, находил решение и отказывался от него, ввиду полной неприемлемости. И начинал всё с начала, чтобы прийти к тому же выводу… снова и снова… Правда была рядом. Но Ясон не решался признать её. Он должен был увидеть эту программу своими глазами. И он её нашел. Фейк, обманку, моделирующую поведение человека по воспоминаниям другого человека. Когда Ясон запустил процесс, на экране появилась знакомая комната. И Рики. Он все так же расхаживал из угла в угол, скучал… Ясон изменил пару параметров. Волосы Рики мгновенно отросли до плеч и стали розовыми. Потом изображение на секунду смазалось, и прежний – черноволосый – Рики повернул голову, посмотрел на Ясона, улыбнулся… словно знал, что Ясон наблюдает за ним. Конечно… ведь программа настроена на излучение моего мозга… Рики… Выход. Завершение программы. Ясон сидел у потухшего экрана и смотрел на своё отражение в тёмном пластике консольной панели. Он ведь догадывался… где-то в глубине души он уже давно понял, что Рики больше нет. Но каждый раз, когда это тяжёлое, тревожное чувство выплывало из подсознания, он топил его. Автоматически, не давая себе ничего осмыслить. Он не желал знать. Наверное, он предпочёл бы вечно жить в клетке, выполнять прихоти Рауля, лишь бы ни о чём не догадываться, лишь бы верить по-прежнему, что Рики – жив. А теперь Рики мёртв. Он был мёртв всё то время, что Ясон спасал его. Рики остался в Дана Бан. Не выжил. Рики… Ясон обхватил руками голову и закричал. Это был бы страшный крик… если бы хоть звук вырвался из горла блонди. Но нет. Ясон кричал беззвучно. Вопль исказил его лицо, но не потревожил воздуха в комнате. Ясон мог бы умереть прямо здесь, у компьютера. У него не осталось ничего, только усталость, накопившаяся за эти месяцы. И ненависть.
Донна Роза: Часть 18 * * * Открывая дверь, Рауль невольно поморщился. Он до ломоты в зубах знал, что последует дальше. Покорный, равнодушный Ясон, чья едва скрываемая усталая ненависть сводит на нет всякое желание. Огромная кровать, которую Ясон именовал не иначе как "траходром". Взгляд синих глаз, устремлённый в сторону окна, разметавшиеся по подушке волосы, гладкая тёплая кожа… совершенная красота, которая уже не возбуждает… Может, распорядиться подсыпать тебе яду, Ясон? Дать напоследок насладиться общением с островком памяти – и обеспечить спокойную безболезненную смерть во сне… Рауль устал от его равнодушия и презрения. Научился платить тем же. И всё же… Он проклинал необъяснимую силу, заставившую его сказать "да", когда Ясон позвонил. Слишком много тоски было в его голосе, слишком много горечи… В конце концов, он действительно провёл взаперти три месяца. Ясон… Рауль ударил себя кулаком по лбу и чуть не застонал, но вовремя спохватился. Впрочем, вряд ли Ясон так внимательно наблюдает за его появлением… Рауль ошибся. Ясон стоял у окна в своей привычной позе, но теперь его взгляд был устремлён на дверь. Увидев Рауля, он вдруг залился краской, словно влюблённый при появлении предмета своей страсти. Сегодня на нём было кимоно бледно-голубого цвета, и Эму он вдруг показался похожим на одного из ангелов с картин старинных земных мастеров. Вот только у ангелов не бывало такого яростного, распутного огня в глазах. Рауль сначала не поверил – но Ясон действительно смотрел на него… как, наверное, он сам год назад смотрел на Ясона. – Мне было плохо одному, – Минк говорил, странно задыхаясь. Он провёл пальцами по губам, по шее, по груди, дёрнул пояс, как будто пытаясь развязать. Рауль заподозрил, что Ясон где-то раздобыл наркотики. – Прекрати это! – вырвалось у него. – Да? – его пленник облизнул губы. – Тебе же нравилось, я помню… Я нравился тебе – таким… Тогда ты не оставлял меня на неделю… ты приходил каждый день… Рауль смотрел прямо в его глаза и чувствовал, что тонет. Во всём происходящем была какая-то вопиющая, чудовищная неправильность, но весь Раулев рационализм исчез бесследно, прихватив с собой логическое мышление. – Я скучал, – теперь Ясон говорил тише, словно обессилел. – Я хотел тебя видеть… Я хотел… тебя… Возможно, он просто не договорил фразу, но безумная надежда Рауля ухватилась за эту недоговорённость, как за спасательный круг. Эм сделал шаг, потом другой, с ужасом и ликованием понимая, что Ясон идёт ему навстречу. Они столкнулись, как два корабля в море. Невозможно было понять, чьи руки держат крепче – тюремщик и заключённый втиснулись, вжались друг в друга так, словно хотели стать одним целым. Рауль со звериным рычанием впился в подставленные губы Минка, мгновенно сорвал державшийся на честном слове пояс, его пальцы сжимали, стискивали, наверняка причиняя боль – но Ясон рычал ему в ответ, уже почти обнажённый, изнемогающий от страсти, жаркий, твёрдый, желанный. Рауль вдыхал тонкий пряный аромат соли для ванн, навсегда связавшийся в его восприятии с Ясоном, и чувствовал, что больше не в силах ждать. Он схватил Минка за плечи и толкнул в простенок между окнами. Рауль даже не стал раздеваться. Он просто расстегнул брюки, а потом рывком подхватил Ясона под бёдра, приподнял и с силой насадил на себя. Впрочем, держать на весу равного себе по росту и силе блонди было не так-то легко. Рауль подвёл свой локоть под колено Минка, позволив любовнику опираться о пол другой ногой, и начал остервенело, голодно, яростно вколачиваться в покорное, с такой готовностью - о Юпитер! - отдающееся тело. Ясон тяжело дышал, потом начал стонать, а в момент оргазма закричал, откинув голову назад. Его руки сдавили плечи Рауля , едва не ломая кости. Рауль услышал его крик, словно издалека, а потом, придя в себя после собственной неистовой разрядки, не поверил, что Ясон, обычно сдержанный, на самом деле кричал. Но длинные ресницы Минка намокли и потемнели от слёз, лицо пылало. Рауль губами снял одну слезинку, а потом поцеловал Ясона – на сей раз нежно, утешающе, благодарно. Он очень медленно разжал руки, позволив любовнику встать на пол. Лишь теперь сообразил, насколько грубо взял Ясона, и как хорошо, что тот подготовился заранее. Но не было сил даже сказать "прости меня". Сначала. А потом стало не до того. Снова. – Я хочу тебя, – произнёс он, глядя на Ясона – он сам знал – безумными глазами. – Пойдём. Хочу любить тебя долго-долго… Хочу просто любить тебя. Распухшие губы его любовника тронула странная улыбка. Тонкие сильные пальцы отвели с лица Рауля прядь медовых волос. – Пойдём. Они поднялись по нескольким ступенькам в спальню. Ясон сразу направился к постели, Рауль замешкался, снимая одежду. Когда он подошёл к кровати, Минк уже лежал, призывно раздвинув ноги. Его взгляд как будто говорил: "Ты лучший, ты самый красивый, самый желанный, самый сильный. Возьми меня". Под этим взглядом Рауль действительно ощутил себя таким. Он знал, что красив, ничуть не хуже Ясона, но странная неуверенность в себе всегда мешала ему. Теперь Ясон милосердно избавлял его от этого чувства, и Рауль ощутил безмерную благодарность. Он присел на краешек постели, наклонился, поцеловал колено любовника, провёл рукой по внутренней стороне бедра, начал умело и нежно ласкать. Ясон коротко и резко вздохнул, ощутив его пальцы на своём наливающемся кровью члене, его бёдра судорожно дёрнулись. – Ну же, – почти шёпотом произнёс он. – Я не хочу ждать… Рауль… ну же, давай… Даже камень не устоял бы после таких слов. Эм обнял Ясона, осыпая поцелуями. Потом встал на колени между его ногами, чуть наклонился – и забросил эти безупречно красивые стройные ноги себе на плечи. Ясон вцепился пальцами в простыню, безжалостно комкая её. Спустя мгновение Рауль вошёл в него одним мощным толчком. Ясон метался, кусая губы, чтобы не дать себе закричать. Это было смешно, бессмысленно, Рауль толкнулся резче и сильнее – Ясон вскрикнул. И продолжал вскрикивать при каждом движении внутри себя. Эм пытался поймать его взгляд, но выражение синих глаз было совершенно шалым и хмельным. Резким, каким-то бесцельным жестом Ясон закинул одну руку за голову. Рауль приостановился. Хриплый, срывающийся голос: – Ясон… Ясон… Белокурая голова чуть поворачивается, синий взгляд фокусируется. – Вот так, Ясон… смотри на меня… Рауль больше не владел собой. Его сорвало на какой-то бешеный ритм. Он не смог бы остановиться даже под страхом смерти. Он не смог остановиться, когда взгляд прекрасных синих глаз стал трезвым и безжалостным. Он продолжал двигаться, когда Ясон напрягся, больше не отвечая ему. Он видел, как метнулась рука с зажатой в ней вспышкой алого лазерного пламени, как пламя перечеркнуло белое горло. А потом в лицо ударила волна обжигающе горячей крови, но Рауль, приблизившийся к пику наслаждения, не мог остановиться. Всё, что он смог – это закричать, отчаянно, душераздирающе, надсадно. Он кричал, вбивая себя в обмякшее тело. Он кричал, кончая. Он продолжал кричать, когда падал на мёртвого Ясона Минка, единственного, кого он – как мог, как умел – любил. Он кричал, когда безжизненное тело мягко повалилось набок. Кричал даже в беспамятстве своего чудовищного оргазма. Кричал, придя в себя. Рауль Эм кричал, пока не сорвал голос.
Донна Роза: Эпилог * * * Катце проснулся оттого что солнечный луч, медленно крадущийся по его лицу, попал в глаза. Некоторое время рыжий монгрел смотрел на солнце сквозь радужную решетку своих рыжих ресниц, потом решил, что пора вставать. В спальне было тихо и тепло, на голом пластиковом полу лежали широкие пятна света, льющегося через большое окно. Катце коснулся босой ступней одного из пятен, тут же отдернул её – горячо! Стараясь не ступать на освещённые участки пола и на ходу натягивая на себя мятую футболку, монгрел потопал в туалет. Потом прошёл на кухню, запрограммировал кухонный комбайн на приготовление завтрака. Получив кружку с горячим кофе и тарелку с не менее горячими сандвичами, Катце поплелся к компу, где давно маячило предупреждение о новых сообщениях. Катце три дня не был дома и догадывался, какой поток писем ему предстоит сейчас разгрести. Отхлебнув кофе, он принялся за работу. Раманнские поставки, отчёты от Герта, запрос из Эоса… Катце убил полчаса на сортировку сообщений. В последнюю очередь он проверил письма с грифом «Хлам». Пробежав глазами адреса, Катце решил, что ничего важного сюда не попало, и со спокойной душой удалил сообщения из памяти. Обычно он тщательней проверял свою корреспонденцию, но сегодня было такое светлое утро… Разбирать завалы рекламы с предложениями увеличить то, чего у него, собственно, и не было, не хотелось. Катце вылез из-за компьютера и, прихватив с собой сандвичи и кофе, перебрался на подоконник и стал смотреть на город. Солнце сверкало, отражаясь от гладких зеркальных стен танагурских небоскребов. На Башне Юпитер оно устроило маленькое шоу: переливалось, распадалось на каскады маленьких радуг и снова сливалось в ослепительно-белые дрожащие шары. Горячий воздух над эстакадами дрожал и метался, возмущенный крыльями несущихся с бешеной скоростью машин. Город уже проснулся. Над Сэсаном грохотали приземляющиеся космокары. В Мистраль-Парке загрохотала музыка. Катце не слышал этого – звукоизоляция в его новой квартире была отличная. Он просто знал, как громко просыпается Танагура. Он сидел на подоконнике, жевал вкусные сандвичи, пил кофе и чувствовал, как радость жизни, с которой проснулся этот город, вливается в его кровь. Катце вдруг подумал, что сегодня, пока он спал, случилось что-то очень важное, что-то хорошее. От этих мыслей на душе стало ещё веселей. Катце подставил бледное лицо яркому амойскому солнцу и неожиданно для себя рассмеялся.
Донна Роза: Я прошу прощения у форумчан за то, что, сами того не желая, мы вас обидели. Именно ваша критика была доброжелательной и совершенно необидной. И ЭТО ЧИСТАЯ ПРАВДА! Фик писался в первую очередь для вас. Простите, что авторы сорвались и запаниковали. Я выкладываю фик снова, и он никуда больше не денется. И спасибо за поддержку - ВСЕМ!
lazarus: Донна Роза, я уж и не надеялась на такой хеппи-энд! Спасибо!
Донна Роза: lazarus
Lumi: Донна Роза Спасибо!!!
Донна Роза: Lumi
винни-пух: Фух! Фух! Фух! Я чуть ифаркт не получила: прочесть успела. а копировать нет, ужас какой! Великолепно! изумительно! просто потрясающе, а темп и метод, которым выкладывали поражал и лишь усиливал критичсекую напряженность фика. Замечательная вещь получилась, хотя и печальная. Пошла плести веночки. Но вы все равно пишите еще.
Liebe: Как здорово-то... Прямо как старого хорошего знакомого увидела: фик хочется обнять и потискать.
Донна Роза: винни-пух, Liebe , спасибо!
Iren: Маки, Донна Роза. Раз уж вы вернули Поединок, то я решила выложить свой отзыв. Итак. 1. Чем мне понравился фик: а) Ясоном. Я считаю, и буду считать (тут меня никто не переубедит), что Ясон любил Рики. Очень сильно любил. И Ясон, жертвующий всем ради любимого для меня не ООС. Та сцена, когда он потратил все время на наблюдение за спящим Рики меня очень растрогала. б) Логичностью. Что бы не говорили, в данной ситуации это самый оптимальный финал. Конечно, Ясон мог убить Рауля, но то, что он сделал гораздо страшнее. Это действительно месть. в) Катце. Катце остался в стороне, и за это большое спасибо. Маки, я оценила этот хэппи-энд. г) Языком. Вы так пишете, что я готова читать у вас что угодно. 2. Чем мне фик не понравился: а) Всем тем, что было в ворнинге первоначально. Но! Вы честно предупредили, и этот пункт к критике не относится. б) Новым Первым Консулом. Это что же пила Юпитер, когда его на эту должность назначала. И опять таки «но». А без него никак, прискорбно, но факт. 3. Это не знаю к чему отнести: а) Рауль. Сошедший с ума злобный садист. Впрочем, почему другим можно, а ему нет? После сцены в аниме, когда «на месте Юпитер он поступил бы так…», я считаю его жестоким человеком (потому и люблю ООС). б) Рики. Крут тот оставшийся безымянным программист. А почему Рауль к нему не обратился вместо Катце? в) Сломали ли Ясона. Я считаю, что да, сломали. Но не Рауль (что радует), а смерть Рики. А настоящим нехэппи-эндом было бы превращение Ясона в секс-долл с уже искренним подчинением Раулю. Спасибо, что этого не было. г) ООС. ИМХО, конечно, но описать блонди не ООС, это очень проблемотично. Мой отзыв ни коим образом не претендует на какую-либо литературную ценность. Я не критик, не бета, я просто читатель. И все же терзают меня смутные сомнения, что мне будут возражать и меня ругать. Поэтому: а) весь этот отзыв чистое ИМХО, имхее не бывает б) спорить и доказывать свою точку зрения я не буду (см. пункт «а») в) это мой первый в жизни нормальный отзыв на фик (понимаю, неудачная отмазка) На этом все.
Донна Роза: Iren, замечательная аргументированная ИМХА. Как я уже говорила много раз, не дано мне анализировать, и парировать аргументами, видимо, тоже. Все претензии принимаются. И большое спасибо! Замечания на будущее постараемся учесть.
Liebe: Iren пишет: Это что же пила Юпитер, когда его на эту должность назначала. Это "оставшийся безымянным программист" от волнения случайно подал ток высокой частоты в ее сеть, когда Рики ваял. Вот она и засбоила.
Донна Роза: Liebe, это мы с Маки решили, что, пока Ясон был в коме, изобрели этот самый фейк. А к Катце Рауль обратился именно по той причине, что хотел ударить Ясона его же оружием. И всё.
Liebe: Донна Роза, (громким шепотом) я пошутила! У меня просто после одного фантастического рассказа четкая логическая цепочка: Что пил компьютер? Ток высокой частоты. А нового Консула когда назначили? Сразу после "смерти" Ясона? Или погодя?
Элар: О, спасибо!!!!!!
Кенлех: У меня, в первое мгновение, глазки на лоб полезли, когда открыла "Фантворчество". Молодцы, что решили вернуть фанфик. Мы с вами. А все редиски, пусть подавятся.
Донна Роза: Liebe пишет: А нового Консула когда назначили? Сразу после "смерти" Ясона? Или погодя? Наверное, сразу. Кто-то же должен был, хотя бы номинально, зваться руководителем.
Донна Роза: Кенлех
Liebe: Донна Роза, тогда все понятно. Это она еще от шока не оправилась.
Донна Роза: Liebe, ага. И второй добрый сынок замолвил словечко за своего протеже.
Кыцик: Донна Роза Другое дело как такой блонди коррекции избежал. Или и тут без коварного Рауля не обошлось, прикрыл подельника. Он как главный нейрокорректор должен утверждать списки на коррекцию, я так полагаю. Что касается ООС, я писала в другой темке, но осмелюсь повториться, до Дана-Бан соблюдение канона обязательно, после - желательно. Характеры могли измениться, и вписаться в несуществующие рамки очень сложно. Впрочем, это только мое мнение.
Iren: Донна Роза пишет: замечательная аргументированная ИМХА Высшая похвала. Спасибо. Кыцик пишет: до Дана-Бан соблюдение канона обязательно, после - желательно А мне осталось только повеситься Не так уж и много известно нам про "до Дана-Бан", если судить только по фильму. Даешь АУ и ООС
полная версия страницы