Форум
цитаты из фиков
Машуля: Предлагаю поделиться любимыми цитатами из фиков....и немного поэксперементировать....
Ответов - 144, стр:
1 2 3 4 All
Машуля: Боль. Любовь. Страх. Понять. Простить. Принять. Какие абстрактные категории. Как научиться понимать того, кто не нуждается в твоем понимании? Как научиться прощать того, кто не нуждается в твоем прощении? Да, в общем-то, и в самом тебе тоже не нуждается… Это цитата из фика GOLDEN Попробуем еще раз. Сначала. Глава 1. Научиться жить.
прохожу мимо: Все неважно. Неважно до тех пор, пока теплые губы целуют меня, горячее сильное тело прижимается ко мне каждой клеточкой, словно стремясь слиться со мной воедино. Неважно, пока темно-рыжая голова лежит на моем плече, и подбородком я чувствую касание его шелковистых волос. Неважно, пока я просыпаюсь ночью от нежных осторожных касаний, и любой кошмар отступает под властью его надежных рук. Неважно, пока я схожу с ума от страсти, растворяясь в его уверенных ласках. Неважно, пока я вижу его насмешливый и такой внимательный взгляд, когда он чуть устало, язвительно и так заботливо спрашивает «Ну что опять случилось, Рауль?» Ничего не важно… пока он рядом. "СВЕТ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ" GOLDEN всё так чувственно и нежно. и немного грустно
Донна Роза: Расплавленное золото лилось в расплавленное серебро, они смешивались, перетекали друг в друга, становясь одним целым, и в этом не было любви. Потому что не было больше золотого, не было и серебряного, и зелёного, и синего не было, красного тоже – и белого тоже… Только черное. С тоненьким серым ободком вокруг затемнённой звезды. "Sonne" Cris Koyani
Кыцик: Оказалось, довольно сложно найти одну конкретную строчку. Мне обычно нравятся ситуации и диалоги, их не процитируешь. Но, пожалуй, вот это меня зацепило: «Катце знает, что победители живут долго. И в конечном итоге, никого не интересует, каким образом ты одержал победу. За счет собственного ума, ловкости и риска - или за счет чего-то еще. Предатели тоже живут долго. И хорошо. Наверное. Есть выбор столь очевидно разумный, что его невозможно не сделать. Но сделав его - иногда невозможно жить… … Может быть, он пес, и раб, и чья-то собственность, но... он может выбирать, когда и как умереть. И если эта смерть будет совсем не такой, как он предполагал... Почему бы и нет?» Juxian Tang. Конец игры (цитата неполная).
Anuk-sama: Третий удар - пылающая сталь - прокладывает кровавую дорогу через мою спину. - Я... Плеть перебивает меня. Четвертый удар оставляет в коже зазубренные мерзлые осколки. Боль брызгает слезами. - Сколько уже ударов? Если ошибешься, Рики, наказание может затянуться. Пятый удар заливает рану бурлящим металлом. Кровь в скрученных венах несется бешеными скачками. Зрачки ускользают куда-то вверх... Я же люблю тебя, сволочь ты ненавистная... Люблю тебя... В уши затекает глухая темнота... Я перестаю слышать свист плети.... Новый удар подвешивает меня между черным и белым. "Затмение", Чеширочка
Кыцик: Машуля пишет: и немного поэкспериментировать.... Сразу как-то не обратила внимания, а в чем суть эксперимента?
Liebe: Кыцик, может, склепать все цитаты в один фик?
Anuk-sama: Liebe, занятное будет чтиво с мультипейрингом и мультирейтингом...
Пришлый: Биологической жизни в лаборатории имелось две единицы. Формальная логика утверждала, что раз уж Катце целиком находился по эту сторону от своих пяток, по ту — мог находиться только Рауль Ам. Эмпирическое любопытство заинтересовалось, какой температуры тело Рауля, если тепло так хорошо ощущается сквозь плотную ткань униформы блонди и носки самого Катце. Жизненный опыт советовал немедленно убрать пятки от бедра блонди. Пятки согрелись и не желали отодвигаться от источника тепла. Ланс&Аэрис, "Лента Мебиуса"
Orknea: Замечательная тема! завтра приду.
прохожу мимо: Дети Юпитер, чистые, холодные, неподкупные и жестокие, объект вечной зависти, ничего не желающие …и обладающие самым лучшим. Какая ирония. Лучшие вина – и неспособность почувствовать опьянение. Самые дорогие, породистые петы - и никакого полового влечения. Слава и власть – и полное равнодушие к ним их носителей. Именно это равнодушие ко всему делает Блонди богоподобными. Никаких страстей, привязанностей и желаний, никаких слабых мест. Только долг. Жестокость, привитая для того, чтобы никому не пришло в голову входить в личные отношения с бессердечными божествами… ЛИЗЕЯ "Две луны"
Страж: – А потом? – Потом… – Рыжий вздохнул. – Потом я научился открывать холодильник. "Черный кот", Алена
Iren: Liebe пишет: склепать все цитаты в один фик? Я буду этого ждать
Кыцик: Liebe пишет: склепать все цитаты в один фик? Как бонус к конкурсу: победитель пишет фик со всеми цитатами.
Машуля: Кто предложил, тот пусть и пишет:)))
Anuk-sama: Машуля, хм...это будет занятным...может напишут все, а потом - снова конкурс?
Машуля: Anuk-sama пишет: хм...это будет занятным...может напишут все, а потом - снова конкурс? А потом еще что-нибудь придумаем....и поличится шедевр!!! Если хотите можно все что угодно!!!
Машуля: Кыцик пишет: Сразу как-то не обратила внимания, а в чем суть эксперимента? Ну я имела ввиду прокоментировать,высказать свои мысли можно просто восхитмтся!!! Liebe пишет: может, склепать все цитаты в один фик? Тоже кстати дельное предложение!!! Только кто этим будет заниматься?
Orknea: Благоухая духами и ядом выходишь за дверь. Встречаешь его у порога. Врага и партнера. В дуэли и в танце - и первым выпадом: Здравствуй! Golden & Saki niji Jetsu Вообще этот фик можно целиком цитировать - всего сто слов, но каждое - в цель. Я его наизусть знаю - причем специально не учила)))
Ghost: Хорошая тема Не могу себе представить, как я выберу. Обвыбиралась вся уже Читаю и читаю... Нравятся огромные куски, диалоги, маленькие смешные предложения и т.д. и т. п.
Anuk-sama: Ghost пишет: Хорошая тема Не могу себе представить, как я выберу. Обвыбиралась вся уже Читаю и читаю... Нравятся огромные куски, диалоги, маленькие смешные предложения и т.д. и т. п. Я лично разрешаю тебе фрудить - выкладывай ФсЁ
Машуля: Ghost пишет: Хорошая тема Не могу себе представить, как я выберу. Обвыбиралась вся уже Читаю и читаю... Нравятся огромные куски, диалоги, маленькие смешные предложения и т.д. и т. п. Можно все что нравиться ....если цитата нравится тащи ее сюда, а мы решим ....не важно диалого,большой кусок...важно поделиться мнением с народом... Я вообще обажаю цитаты...специально иногда их ищю...
Ghost: Anuk-sama, Машуля Вы - добрые люди, а это наказуемо Я, всё-таки, воздержусь и не буду выкладывать одну из моих любимых нцшных сцен на 3 страницы в ворде Но в этом же фике есть одно предложение которое мне напоминает обо всех этих сценах в этом фике. "...Мимея, сопя и высунув язык от усердия, сочиняла Катце записку следующего содержания: "Каце атвизи иво сам я пашла наблядки нутыЧИМПЕОН"..." Луна "Искры"
Orknea: Ghost Кажется эта сцена и у меня....любимая...
Ghost: Orknea, дело в том, что мне в этом фике очень нравятся все нцшные сцены Катце/Рауль, Рауль/Катце. Но самая первая (на 3 страницы)... это и никакого насилия!
Orknea: Ghost Даааа!!! (эта сцена даже у меня в мобилке сохранена - для поднятия...настроения) Цитируй раз уж такая пьянка!!!
Ghost: Orknea За мной то не заржавеет (доберусь до дома и выложу все 3 страницы) Главное, что бы меня тут, после такого цитирования, не зарыли под асфальт.
Orknea: Ghost Я с тобой!!!!! ЭТО надо процитировать! Непрерывное НЯ и море удовольствия!
Машуля: "Иди-иди, - подумал Эм, откладывая в сторону очередной испещренный формулами лист. - Ходят тут, работать мешают... А у меня пятое доказательство теоремы Ферма не вытанцовывается. Некогда мне... некогда..." Только прочитала конкур и решила претащить то туда кое что сюда...Это фик №5... - Ты можешь уйти. Я тебя не держу. - Я так понимаю это вежливый эквивалент слов «пошел вон»? Тоже мне понравилось.... Фик №7
golden: Orknea а это точно наш фик? (слегка завис, потому что не помнит такого)
Orknea: golden хм. авторство значится именно это - из архива конкурса "сто слов"
Anuk-sama: Ghost пишет: в этом фике очень нравятся все нцшные сцены Катце/Рауль, Рауль/Катце. ППКС
Ghost: Значит так... Как я и обещала Orknea, выкладываю ОГРОМНУЮ цитату. А кое-кто опрометчиво разрешил мне это сделать. По моим личным ощущениям нца начинается отсюда. имхо само собой. Замолчали, Катце отчаянным жестом отбросил сигарету. Рауль слабо улыбнулся, но вдруг глаза его расширились, он крикнул что–то, и в следующее мгновение превратился в размытое пятно, буквально сразу же Катце сбил на землю сильный удар, полуоглушенный, он увидел прямо над собой, сквозь волосы Рауля, закрывшие ему лицо, как пули чиркают по энергетическому щиту, которым прикрыл их обоих блонди. "Бля..." - ошарашено подумал он, резко перевернулся вместе с Раулем, вырывая из наплечной кобуры пистолет, и наугад пальнул в сторону паскуды, которая... Ему повезло больше – раздался стон, он осмелился поднять голову и увидел, как стрелок – худой, похожий на монгрела мужик, оседает на срезанных ногах. "Бля!" - выкрикнул Катце вслух, и пальнул еще раз, для верности. Чувствуя под собой напряженное тело Рауля, он не отрывал пальца от курка, пока киллер не перестал дергаться. Все заняло буквально секунду, и вновь на улице воцарилась полная тишина, медленно клубился туман, переливаясь в свете фонаря. Катце тяжело дышал, Рауль тоже словно задыхался. Внезапно рыжего отпустило, и он почувствовал, как тесно прижимается к блонди, просто распластывает его по асфальту – грудью на грудь, ноги сплелись, темно–золотая прядь обвила ему шею шелковой змейкой. Катце уставился вниз, прямо в ошеломленные зеленые глаза, и понял, что улетает. У него уже давно стоял – у него всегда стоял, когда Рауль... да стоило ему подумать о Рауле. Но чувствовать его под собой, так близко, так сладко... и это упругое, твердеющее, что давило на живот... Он знал, что это невозможно, что это просто шок и испуг, он и не представлял себе такое никогда – что у Рауля, прохладного, отстраненного красавца - блонди Рауля Эма, может встать на него, Катце, это было как попасть в какие–то преступные, запретные мечты, которые он не позволял себе никогда, потому что... "Это пройдет, это пройдет сейчас" - твердил он себе, не понимая – вслух, или в мыслях, так ослабев от острого удовольствия и перенесенного страха, что его голова бессильно поникла, и он уткнулся бы в плечо Рауля, но блонди повернулся, и получилось как–то так, что их губы встретились, не в поцелуе, нет, как можно! – но в легчайшем, нежнейшем прикосновении, обмениваясь теплом, трепетом, потом Рауль судорожно вздохнул, губы его приоткрылись, и язык Катце скользнул внутрь, в горячую влагу, и вспыхнул сам, и Рауль встретил его с робкой страстью, и это все еще не было поцелуем, разве бывают такие поцелуи, от которых кончаешь через полминуты, и сгораешь заживо и возрождаешься другим человеком, в другом мире? Катце очнулся другим. Он обнимал Рауля обеими руками, не выпуская пистолета, в штанах было мокро, в голове – ни единой мысли. Он купался в растерянном, потемневшем изумрудном взгляде, сознавая, что еще чуть–чуть, и оскверненный Идеальный Блонди оттолкнет его. И чем все закончится – неизвестно, но, может статься, и чисткой мозгов. И потом он пожалеет, пожалеет очень сильно, что его не убил неудачливый стрелок, потому что все равно не забудет... Он не сразу почувствовал, как пальцы в порванной, окровавленной перчатке коснулись его волос, щеки, невесомо прошлись по шраму, он падал в эти расширенные зрачки, как в пропасть, влажные губы приоткрыты, тёплое дыхание прерывается… Катце очнулся первым, он перехватил руку Рауля, и простонал: "А, мать – Юпитер, Ваши руки, мистер Эм, Рауль, да Вы в крови..." Рауль непонимающе смотрел на него, он чувствовал боль, но она была такой неважной по сравнению с жарким, чистым возбуждением, которое бушевало в нем, не находя выхода. Он смутно сознавал, что Катце повезло больше, он помнил горячие толчки у своего бедра, чуял полузнакомый запах, который раньше ассоциировался с чем–то неприятным, а сейчас привел его в состояние сладкого помешательства. Они лежали прямо на мостовой, пытаясь отдышаться, над ними кисейным пологом реял туман. Катце поднялся, потянул Рауля за локоть, тот покорно встал, его занесло, Катце и сам едва держался на ногах, но настойчиво тащил за собой зеленоглазого блонди, как муравей – слишком большую щепку. Пошатываясь, поддерживая друг друга, они вернулись к офису Катце, рыжий едва попал карточкой в щель замка, вспыхнул неяркий свет, они упали на диван в приемной, но Катце тут же подскочил и скрылся куда–то, оставив Рауля одного, это было ужасно – опять оказаться одному, Рауль хотел было позвать Катце, но вдруг замер. Может, "красному" было неприятны раулевы неловкость и несдержанность… Раздался грохот, что–то упало и разбилось, блонди дернулся и выпрямился на диване, попытался сжать ноги, но низ живота свело судорогой, а перед глазами поплыли огненные круги, и он оставил эту затею. Катце в это самое время трясущимися руками потрошил ящики в крохотной ванной комнате, пытаясь найти антисептик для Рауля. Попадалась одна дурь. От нетерпения он свалил полку, разъебал все к юпитеровой маме, совершенно случайно нужный флакон не разбился. Катце схватил его и ринулся в комнату, но в последний момент остановился и взглянул на себя в зеркало. Шальное лицо. Безумные глаза. Уродливый шрам. Рауль испугается, непременно испугается. Ты сбрендил, парень. Слетел с катушек. Всё тебе приснилось. Ты просто, когда падал, головой приложился, понял? Сейчас вернусь к нему, а он сидит, как будто ничего и не было. Катце пятерней начесал волосы на щеку. Получилось так себе – как и всегда. Попытался сделать что–то с преступным, жадным выражением лица, потом скривился, махнул рукой и нога за ногу вернулся в приемную. ... Они уставились друг на друга настороженными, почти испуганными взглядами. Катце быстро опустил глаза, Рауль уселся на диване еще прямее, не решаясь, однако, сдвинуть ноги. "Вот оно" - обреченно подумал Катце, - "А ты что себе вообразил, придурок?" Вслух он сказал "Позвольте, мистер Эм", опустился на колени возле дивана, на котором развалился блонди. Взял руку в порванной перчатке, непослушными пальцами расстегнул застежки на запястье. Осторожно стянул эластичную ткань, стараясь не задеть сбитую ладонь. Намочил салфетку антисептиком и начал нежно, едва касаясь, очищать ссадину. Какая прекрасная рука – сильная, с тонкими пальцами. Дрожащая. Горячая. На Катце опять накатило возбуждение. Он не осмеливался поднять глаза на Рауля, доведенного до безумия невесомыми прикосновениями, похожими на ласку с болью. Блонди попытался отнять руку, Катце, как привязанный потянулся следом, уперся взглядом в натянутую ширинку. И не выдержал, глухо простонав, уткнулся лицом в твердый, жаркий ком, терся щекой, легонько покусывал через ткань. Рауль вскрикнул, подался вперед, Катце в одно мгновение освободил его член, опять приник лицом, наслаждаясь обжигающей гладкостью, полнотой, биением, забрал в рот, так что Рауль задохнулся и выгнулся дугой, его пальцы запутались в рыжих прядях, бессвязный лепет срывался с губ: "Катце, лисёнок, милый...", у Катце внутри все содрогалось от нежности этого голоса, от непередаваемого вкуса Рауля. Он тискал напряженную, жаркую мошонку, нашел позади одно местечко, нажал, Рауль закричал в голос, испуганно, словно наслаждение убивало его, сильная струя ударила в горло Катце, он глотал, удерживая бьющиеся бедра возлюбленного, выпил все до капли, он выпил бы душу этого проклятого, невозможно - прекрасного блонди, чтобы оставить себе, сделать своим ... Мой Рауль! Катце неохотно выпустил изо рта обмякший член, поднял глаза... и выругался – Рауль Эм, Идеальный Блонди, в обмороке откинулся на спинку дивана! "Красный" вскочил, нагнулся над ним, срань Юпитер, он не знал, что делать, он осторожно гладил Рауля по щекам, звал по имени, его в пот бросило от облегчения, когда блонди, наконец, открыл глаза. Катце замер. Он ещё не представлял, что будет дальше, когда поднимутся эти влажные ресницы. Он беспомощно смотрел в глаза Рауля, и ему снова казалось, что его засасывает в зелёную глубь радужки, в расширенные от пережитого удовольствия зрачки, как в прохладную воду, как в сердцевину драгоценного камня… Рука Рауля несмело коснулась его рта, стирая капельки спермы…потом Рауль поднёс пальцы к губам, лизнул кончиком языка, пробуя свой вкус, глаза его закрылись, и он потянулся к Катце слепым, неотвратимым, как волна движением. Это было "да", "да"!.. У Катце случился маленький провал в памяти от мгновенного острого возбуждения, ударившего и в член, и в голову. Он оказался верхом на Рауле, сжимая его щёки, целуя так глубоко, как только мог, посасывая язык, он расстегнул белый сьют, никогда он не раздевал никого так сноровисто, запустил руки внутрь, лаская, сжимая, трогая так, что Рауль застонал. Он уже не мог сидеть спокойно, его пальцы запутались в одежде "красного", вскрик, рывок, куртка и комбинезон разорваны пополам, ах ты чёрт, их губы разлепились каким-то образом, они уставились друг на друга, потом Рауль опустил глаза, коснулся члена Катце, так нежно, так осторожно, его ресницы дрожали, его пальцы дрожали, Катце со стоном толкнулся в эту робкую руку, накрыл поверх своей, но только на секунду, невообразимо сладкую, чувствуя промежностью, что у Рауля опять встало. Юпитер, как хорошо, - выдохнул кто-то из них, а может оба, они замерли, у Рауля глаза подёрнулись влагой, он тяжело дышал, чувствуя биение в своей руке, Катце смотрел на него отчаянно, ничего спокойного не было больше у него в лице, Рауль сжал руку сильнее, Катце выгнулся с гортанным стоном, прижал голову блонди к груди, стиснул его бёдрами, лаская всей своей тяжестью, набирая полные горсти медовых волос, они опять застыли, они могли кончить в любую секунду, но интуитивно длили это мучительное наслаждение первого раза. Потом Катце, решившись, запрокинул голову Рауля, поцеловал полуоткрытые губы, еще раз, еще, заставил себя оторваться, прошептал "подожди, хороший мой, сладкий", поцеловал снова, застонал, вскочил одним гибким движением, сдирая с себя остатки разорванной одежды, направился в ванную. От вида его худой, стройной спины, длинных ног, крепкой, как орех задницы, как он двигается, как ходят мышцы под влажной кожей, Рауля потянуло следом, как железо тянет к магниту, он оказался в крохотной ванной комнате прежде, чем осознал своё движение. Катце, нагнувшись, что-то искал, расшвыривал какие-то пузырьки, тюбики, нашёл, повернулся, наткнулся на Рауля, на его руки, губы, засмеялся дрожащим смехом, их пальцы сплелись, губы неистово встретились, Катце подтолкнул Рауля к стене, прижал горячим напряжённым телом к холодной облицовке, лаская член, у Рауля помутилось в голове, его клонило на плечо Катце, он прижимался, терся о него, живот свело жаркой судорогой, Катце снова заставил его смотреть на себя, но Рауль не мог вынести его взгляда, веки сами опускались, он уже знал, чего хотел, это покорное, сладкое знание жило внутри сосущей пустотой, и Катце понял его, нежно погладил по щеке, так нежно, прошептал " Да, да, мой Рауль", повернул лицом к стене, повел руками вниз от плеч, стягивая белый сьют, по бёдрам, проворные пальцы забрались в складочки паха, сбежали вниз, как вода, к щиколоткам, раздевая, лаская, Рауль послушно переступил через упавший сьют, и тут же был вознаграждён поцелуем, единственным, жгучим, - в то место, где начинали разделяться ягодицы, он вскрикнул, мышцы на животе задёргались, а Катце уже накрыл его сзади, худой, гибкий, жаркий, твёрдый, отвёл спутанную массу волос, прижался губами к затылку, шее, сбивчиво уговаривая подождать, свою радость, своего золотого, горячего мальчика, легонько стиснул член, и Рауль ощутил, как скользкий от смазки палец входит в него, толкается глубже, растягивает, невыносимо сладко нажимает на что-то изнутри, так что под закрытыми веками расцветают огненные цветы, и он опирается на руки, подаётся назад, прогибаясь в пояснице, у Катце срывается голос, он несёт что–то совершенно невообразимое, язык Цереса, Рауль и половины не понимает, но соглашается, да, да, такой маленький, такой тугой, только для тебя, никого, раньше - никого, но сейчас, Катце, сейчас, ну что же ты, Катце начинает вставлять ему, медленно, по дюйму, задыхаясь от попытки хоть как-то сдержаться, это же Рауль, ты первый у него, ты же чувствуешь, как сжимается, сопротивляясь, его узенькая дырочка, заставляя тебя выть от удовольствия, как горбится от боли его влажная спина, но он двигается тебе навстречу, закидывает голову назад, трётся губами о щёку сквозь шёлковые волосы, его член тяжело скользит и подрагивает в твоей руке, к чертям осторожность, Катце распластывает его по стене, вламывается в тугую, чуть увлажнённую плоть, он чудо, слышишь, ты чудо, радость моя, мой Рауль, ты самый лучший! - он сильно оттягивает назад влажную золотую гриву, находит ртом губы Рауля, чтобы сказать ему это, чтобы успеть до взрыва, который заставляет его податься вверх, так глубоко, что Рауль вскрикивает, бьётся, истекая спермой в его пальцах, потом слабеет, и последняя судорога Катце опускает их обоих на колени, неловких, обмякших, мокрых, как новорожденные котята, они валятся на пол, совсем без сил, возятся, притираясь, устраиваясь на холодном твёрдом полу, успокаиваются потихоньку, у Рауля по щекам сбегают слёзы, но на губах - слабая улыбка, Катце слизывает солёную влагу, целует мокрые ресницы Идеального Блонди. И осознание того, что он наделал, начинает, наконец, брезжить в его съехавших, одурманенных мозгах. Он и минуты не поспал этой ночью. Рауля сморило почти сразу, как только Катце устроил его на условном офисном диванчике, "красный" думал ещё помыть его в душе, но воду, как всегда, отключили на ночь, проклятые гады, он за аренду платит бешенные бабки, могли бы… Но Раулю, казалось было всё равно, он пребывал в расслабленном, блаженном покое, позволил увести себя из ванной и всё больше молчал, Катце тоже не представлял, что ему говорить - не больно ли Вам, мистер Эм, извините, что так получилось, что я трахнул Вас, но я просто удержаться не мог, у меня от Вас крышу сносит, и причём давно, я по Вам с ума схожу, это считается государственным преступлением или уголовным – монгрелу трахнуть блонди? Не уверен, что когда-либо случались прецеденты. Вам… вам понравилось? Он едва осмелился спросить: - Как ты? -Я… хорошо…- последовал задумчивый ответ, Рауль смотрел на него во все глаза, и неуверенно улыбался. Катце сглотнул и спросил, ненавидя себя за молящий голос: - Ты…останешься? Луна "Искры"
Musayfa: Не умрет? Уже умерли... А ведь были бессмертны. (c) Jethro "Искусство терять"
Orknea: *Каваиццо. Слышно мурлыканье и приглушенное "ня" "Искры этта наше фсе!!!!"
Ghost: Orknea, я честно предприняла попытки выдрать из этого куска отдельные фрагменты. Ну, вобщем, я сама с собой не договорилась Самое страшное, что следующая цитата, которую я хочу выложить... не меньше Эта тема явно не для меня...
Anuk-sama: Ghost, получила несказанное удовольствие, решила снова перечитать=)
Orknea: Ghost Хм. недовольных пока не вижу - они наверное тоже каваюццо
Донна Роза: Ну... раз в ход пошли большие цитаты, внесу и я свои пять копеек.))) Катце обхватил Рауля руками, устраиваясь удобнее, и уткнулся носом во впадинку между шеей Рауля и плечом. Вдохнул запах. Юпитер, вкусно. Блонди, должно быть, снова воспользовался после ванны чем-то невероятно дорогим. Катце сделал несколько глубоких вдохов, смакуя аромат. Действительно, вкусно. Тело Рауля на нем было немного тяжелым, но приятно грело. О боже, иногда, лежа вот так, Катце хотелось напевать, чтобы убить время. Или корчить рожи, пока Рауль не может его видеть. Нет уж, давайте сохранять хоть немного достоинства. Блонди прижался губами к его шее и начал целовать ее, его губы мягко скользили по коже, нежно посасывая. Катце задохнулся, чувствуя как его пальцы впиваются в спину Рауля. О, черт, прекрати! Прекрати, это слишком... К счастью, Рауль быстро перестал. Волосы блонди рассыпались по подушками, несколько мягких прядей упало на щеку Катце, щекоча. Он рефлекторно потянулся, собрал локоны со своего лица и с подушки и заправил их блонди за ухо. Рауль прервал движения и приподнялся над Катце. - Они лезут мне в глаза, - объяснил Катце. Получилось шепотом. - О, - прошептал Рауль в ответ. - Извини. Рука Катце все еще была в золотой массе волос, но он быстро ее убрал и снова обхватил блонди. Рауль наклонился ниже и прижался губами к покалеченой щеке. Он продолжил толчки и через несколько секунд с громким вздохом кончил. Как обычно, он упал на Катце, и так и остался. Катце закрыл глаза. Он все еще мог чувствовать хмельной запах Раулевой кожи, запах духов, смешанный теперь с запахом пота, мог чувствовать вес Рауля. Он слышал быстрое горячее дыхание Рауля, чувствовал его шеей. Ему вдруг захотелось погладить спину блонди глупым успокаивающим жестом. О, черт возьми, он и погладил, один раз. Ему показалось, что Рауль дрожит. - Эй, отпусти, - пробормотал Катце. - Мне надо... ну ты знаешь. - Не уходи, - голос Рауля звучал глухо. - Мне нет дела до простыней. Lena "Напрокат"
Ghost: Orknea пишет: они наверное тоже каваюццо Это было бы хорошо *нервно озирается* Я пожалуй пережду немного, прежде чем выкладывать такую же огромную цитату... Честно говоря, очень хочется То, что я хочу выложить, производит на меня очень сильное и необьяснимое впечатление. Я ещё ни разу не смогла прочитать это место в фике (это не Искры) не сбежав от компа на пару перекуров. Это не НЦ (ну, как бы не совсем нц) и не мнямба. Я просто ужасно переживаю за Катце, хотя ничего такого страшного, в этом отрывке, не происходит.
Ghost: Донна Роза , я то же очень люблю этот отрывок Он очень трогательный, немного печальный и в тоже время чуть-чуть смешной... Как и фик. Один из моих самых любимых фиков
Кыцик: Кусочки с трудом отделяются от фиков, начинаешь выбирать и хочется процитировать все. Этот, по-моему, самостоятельный: «Пусто, темно и холодно. И слишком громко в этой тишине взвизгнул затвор. Я так и не узнаю вкуса смерти, изящно упакованной в черную бумагу с серебряным ободком, не почувствую ее горьковатого миндального запаха - я хранил ее для себя, но отдал тем, другим. Разве это не логично - подарить смерть тем, кого научил жить? Жаль, что на мою долю ничего не осталось. Моя смерть будет пахнуть иначе, но ведь это неважно.» Маятник. Jethro
Liebe: Ghost пишет: Честно говоря, очень хочется Да выкладывай уже, интриган.
Донна Роза: Ghost, я вообще очень люблю этот фик. И мне как раз понятно, почему Катце остался с Раулем. Они схожи по темпераменту и отношению к жизни. Они думают похоже. И для Катце даже собственничество Рауля отступает на задний план перед лицом того, что для блонди он стал единственным и неповторимым.
Ghost: Liebe, мне просто была нужна моральная поддержка Так как ещё ни один тапок не просвистел над моей головой *тьфу-тьфу-тьфу* и прошло хоть какое-то время... Macavity "ГОСПОДИН НЕЙРОКОРРЕКТОР" Каце сидел за компом в наушниках, из которых глухим бумканьем басов доносилась какая-то музыка, и что-то быстро печатал. Не в силах справиться с внезапно нахлынувшим приступом любопытства, Рауль прокрался ближе и встал за спиной Каце так, чтобы тот не догадался о его присутствии. Убедившись, что остался незамеченным, господин нейрокорректор с интересом посмотрел на экран. Перед ним был интерфейс какого-то сетевого сообщества. Каце общался в текстовом режиме с неким Raoul-Lover’ом. Raoul-Lover: Как тебе рассказ? Kot: Неплохо, но глупостей предостаточно. :\ Raoul-Lover: Что за глупости? ;) Kot: Ты видел когда-нибудь кабинет блонди? Raoul-Lover: Да ладно, котик, имеет художник право на вымысел? Из дальнейшего разговора Рауль понял, что идет обсуждение рассказа Raoul-Lover’а, посвященного жизни какого-то блонди. Каце указывал автору на кучу нелепостей. Иногда его комментарии были такого свойства, что Советнику хотелось влепить подзатыльник зарвавшемуся монгрелу. Последней каплей стало обсуждение физиологических особенностей элиты: Kot: Прости, дружище, но 8 сантиметров в диаметре – это, все-таки, перебор. Raoul-Lover: Можно подумать, кто-нибудь знает, что у блонди в штанах =) Kot: Уж поверь мне, я знаю, что у блонди в штанах ;) Тут Рауль не выдержал. Непреодолимое, непонятное желание похулиганить, напугать беспечного монгрела захватило его. Он мягким, точным движением снял наушники с рыжей головы, наклонился и ехидно прошептал в самое ухо: - Ну и что же, интересно, у блонди в штанах? Каце повернулся так резко, что взметнувшиеся рыжие пряди, словно ножи, скользнув по щеке Рауля, обожгли ее. - Господин Ам? Каце дернулся было выгрузить интерфейс злополучного сообщества, однако твердая рука блонди перехватила его руку на полпути. - Мне очень интересно, я никогда не бывал в подобных местах в сети. Что это за проект? - Ничего интересного, господин Ам. Просто маргинальное сетевое сообщество. Я дожидался одного из своих информаторов. - У тебя высокий рейтинг здесь. - Я часто бываю в подобных клоаках по делам. - Однако прилив крови к коже головы, указывает на некоторые твои не совсем рабочие интересы. Что за рассказ вы обсуждали? - Господин Ам, ничего такого, о чем вам стоило бы знать. Честное слово. - О Юпитер! Не хватало мне еще доверяться честному слову монгрела. В это время удаленный собеседник Каце снова подал признаки жизни: Raoul-Lover: Как бы ты ни ругался, котик, мой опус на первом месте в рейтинге рассказов о Советнике Главы Синдиката. Посмотри здесь: (адрес рейтинга) Рауль вскинул брови: - Как интересно. Рейтинг рассказов о Советнике Главы Синдиката. - Господин Ам, не стоит… Но было поздно. Заинтересованный блонди уже открыл рейтинг рассказов о себе. «В постели с нейрокорректором», «Ночь в спальне Советника», «Мой сладкий Ам», «Что бы я сделал с РА, если бы мог» и еще более сотни подобных названий. Глаза господина нейрокорректор потемнели. - Что это значит? - Обычная сетевая практика, господин Ам. Людей интригует личная жизнь элиты. В ее отсутствие верят немногие. Вот народ и сочиняет истории «из жизни блонди» - Это… порно-рассказы. - В большинстве своем, да. - И ты это читал? - Господин Ам, я… - Что за рассказ вы обсуждали? Каце молчал. - Юпитер, я же знаю, он на первом месте. Рауль заглянул в начало рейтинга. Рассказ назывался «Попался». Пробежав глазами первые абзацы, господин нейрокорректор помрачнел и отвернулся от экрана. То, что он увидел, было так… неприлично, неприемлемо. Хотелось стереть гнусный рассказ и расстрелять его автора. Но что-то глубоко внутри Советника желало еще раз увидеть отвратительные строчки, дочитать историю до конца. - Я предупреждал вас, господин Ам. Рауль закусил губу. Заставив себя казаться спокойным и холодным, он сел в кресло, расположенное сбоку от стола Каце так, чтобы видеть освещенное светом от экрана лицо монгрела, оставаясь при этом в тени. После чего жестким голосом приказал: - Прочитай мне его. Брови Каце поползли вверх: - Но… - Никаких возражений. Читай. Четко, с выражением, ничего не пропуская. - Господин Ам… - Начинай! В последнем приказе было столько стальной непреклонности, что Каце к своему ужасу понял - спорить бесполезно. Монгрел оперся лбом на ладонь, изобразил на лице скучающее выражение и начал читать. «Я попался… Я услышал позади себя шорох, обернулся и увидел Советника, стоящего в дверях лаборатории… На его губах играла насмешливая улыбка, глаза загадочно мерцали. Я чертыхнулся и стащил с себя маску. Скрываться не имело больше смысла. Мои роскошные красные волосы рассыпались по плечам. Лаборант-руби, забравшийся в святая святых, я и представить себе не мог, что меня ждет. Как минимум, немедленная нейрокоррекция в одном из кресел, поблескивающих металлическими наручами. Однако Советник не торопился стирать мне память. Он властно приказал: - Следуй за мной. Я починился, у меня не было другого выхода. Едва успевая за ним, сворачивая из коридора в коридор, я восхищенно наблюдал, как дрожат в такт шагам его золотые волосы, самые красивые на свете». Каце запнулся, закрыл рот рукой и замолчал. - Продолжай, - хрипло приказал Рауль. «Наконец мы оказались перед дверью кабинета Советника. Я никогда там не был, да и никто из нашей лаборатории никогда не удостаивался такой чести. Ну что ж, хотя бы перед смертью есть возможность посмотреть, как выглядят служебные апартаменты господина нейрокорректора изнутри. Дверь мягко отъехала в сторону, мы вошли. Просторный кабинет был обшит темным деревом, посредине стоял огромный стол, с окон свешивались роскошные бархатные шторы, у одного из окон стоял золотой телескоп…» Рауль не выдержал и, вспомнив свой аскетично обставленный кабинет, тихо рассмеялся. - Золотой телескоп! - Господин Ам, эта история вымысел от первого до последнего слова. Графомания. Стоит ли она того… - Нет, нет. Мне очень интересно, читай дальше. - Может вы сами? - Нет, твой голос придает повествованию особое очарование. Продолжай. - Там дальше не совсем… - Продолжай, Каце. «Я замер, ожидая действий Советника. Рауль Ам стоял у стола спиной ко мне. Сейчас он скажет: «Вы приговариваетесь…». По крайней мере, я должен достойно встретить эту весть. - Раздевайтесь. Я вздрогнул. Советник обернулся ко мне. В руках у него был длинный электоразрядный стек. Я взглянул в злые зеленые глаза и понял, что сопротивление бесполезно. Дрожащими руками я принялся расстегивать застежки лабораторного халата. Потом снял верхний сьют. Вскоре я остался стоять посреди комнаты абсолютно обнаженный. Советник подошел ко мне и едва заметно коснулся кончиком стека моего соска. Легкий разряд. Я вскрикнул. Кончик стека прошелся по моей шее, остановился около уха, мягко пересек щеку и замер у губ. Советник улыбался. От его улыбки становилось не по себе. Стек с легким нажимом раздвигал мои губы в поисках возможности проникнуть в рот. Я впустил его. В любой момент ожидая разряда, я ласкал тонкий металлический прутик языком. Рауль Ам наблюдал за мной своими странными зелеными глазами. Внезапно он резким движением выдернул стек из моего рта и, размахнувшись, ударил по лицу. Я почувствовал резкую боль, но не сдвинулся с места. Советник размахнулся и ударил снова. Он хлестал меня по лицу, по шее, по груди. Я принимал это наказание покорно, чувствуя, как растет во мне возбуждение. Наконец Советник остановился. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, глаза горели странным огнем. Я чуть с ума не сошел, увидев, что он тоже начинает раздеваться. Все-таки блонди совершеннейшие создания Юпитер, я наблюдал…» Голос Каце стал глухим. Он быстро проговаривал слова, глотал окончания, стараясь как можно скорее миновать наиболее опасные места. - Медленнее, Каце. Читай медленнее. Рауль сидел, скрытый тенью, и наблюдал за рыжим монгрелом. Ах да, не монгрелом – руби. Но какое это теперь имеет значение? Каце читал глупую, графоманскую фантазию, стараясь сделать вид, что Советника нет рядом. Но Рауль был близко, слушал его и чувствовал, как этот рассказ начинает волновать его. Помимо его воли на месте незадачливого практиканта-руби представлялся высокий белокожий дилер черного рынка. Узкоглазый, с огненными острыми прядями. «Я закричал. Несмотря на подготовку, принять огромный, восьми сантиметров в диаметре, член Рауля оказалось непросто…» Каце не хватало воздуха, его речь стала запинающейся, голос - хриплым. Да и сам Рауль кусал губы и уже жалел, что затеял эту дурацкую экзекуцию. Он с удивлением заметил, что никак не может справиться с эрекцией. В низу живота стало жарко и томительно. «Он двигался во мне, ритмично, размеренно. Его золотые волосы взлетали вверх от каждого толчка. А я падал в забытье от боли и наслаждения». Рауль почувствовал, что теряет контроль над собой. Ощущение, знакомое по ночным кошмарам. Желание, поглощающее остатки разума. Каце продолжал читать, его голос становился все глуше и глуше. Советник жадно вглядывался в узкие губы, дрожащие то ли от страха, то ли от возбуждения. И снова, в который раз, понимал, как красив рыжий хакер. Это было не совершенство блонди, а болезненная, надломленная красота расколотой фарфоровой безделушки. Рассказ заканчивался. Рауль с ужасом следил, как у него изнутри поднимается какое-то новое, незнакомое чувство, темное, хищное, пугающее. «Я лежал, закрыв глаза, и слушал Советника. Да, он все-таки лишал меня моей должности, социального статуса и даже гражданства. Я становился никем. Но какое это имело значение? Что значило общественное положение в сравнении с возможностью каждую ночь проводить в его постели. Я только что стал петом Рауля Ама. Я был счастлив». Каце закончил читать и закрыл глаза. - Это все? - Да. - Хм… Фантазия человеческая не имеет границ. И почему я так переживаю? Я, в реале, от чего угодно могу отбрехаться... "Затмение" было прочитано на работе, за компом директора, постоянно кто-нибудь рядом ошивался.
Донна Роза: Ghost , цитата солидная, но самое то! Я обожаю этот момент!)))
Кыцик: Ghost Отличный кусочек , совсем про него забыла.
Ghost: Донна Роза, это мне очень напоминает мои ощущения связанные с высотой. Я высоты не боюсь (но и на рожон не лезу), а когда вижу, как кто-то подходит к опасному краю(пусть даже там же где и я), мне становится сильно не по себе
Anuk-sama: Донна Роза пишет: цитата солидная, но самое то! Я обожаю этот момент!))) я тоже. потрясающая сцена... а еще я люблю из того же - Не стоило приходить сюда. Это гнусное место. Каце оперся на перила рядом с ним и смотрел как клочья тумана, толкаясь, исчезают в глубине улицы. Рауль молчал. - Возьмите это. Прополощите рот. Нейрокорректор бросил косой взгляд в сторону дилера. Тот протягивал ему какую-то фляжку. - Она моя личная. В ней зеленый чай. Не беспокойтесь. Блонди взял из рук монгрела фляжку, прополоскал рот и горло. - Благодарю. - Не стоит. Зачем вы здесь? Рауль посмотрел в золотистые глаза Каце, грустно улыбнулся и промолчал. Монгрел, словно поняв все, не стал больше ничего спрашивать. Они долго стояли на мосту, наблюдая, как над Мидасом занимается утро.
Ghost: Anuk-sama, Кыцик, само собой, это один из моих самых любимых фиков Необыкновенно вкусно и красиво написан, там масса чудесных сцен
Донна Роза: Ghost , во-во!!!
Orknea: Вы растравили мои старые раны, пойду, блин, перечитывать....
Донна Роза: Вот ещё. Катце рассмеялся. Смеялся он довольно долго, запрокидывая голову. - Великолепно. – Произнес он, отсмеявшись. - Просто готовый сюжет для пьесы: кастрат и девственник-Блонди! Рауль протянул руку и провел по мокрой щеке фурнитура. - У тебя слезы текут. - Тихо сказал он. - Это от смеха. - Катце отвернулся. - Правда? - Нет. Рауль придвинулся ближе. Понятия не имея, что делать с плачущим фурнитуром, он положил руки на плечи рыжего, и слегка помассировал. Катце совершенно неожиданно откинулся назад, опершись на его грудь. Рауль замер, боясь пошевелиться и вглядываясь в напряженное лицо с закрытыми глазами на своем плече. - Зачем ты тогда пришел? - Не открывая глаз, спроил рыжий. - Я пришел… Я и в самом деле не знаю зачем, Катце. Поговорить, возможно. - Руки Рауля машинально массировали напряженные плечи. - Тебе не стоит меня бояться. - Я не боюсь. - Строптиво возразил рыжий. В следующие несколько минут тишина не была напряженной. Рауль наслаждался гладкой теплой кожей под своими пальцами. Рыжий… .Наверное, тоже наслаждался. Во всяком случае, он не делал попыток отодвинуться и не открывал глаз. Katana san "И было после"
Пришлый: Ха, это уже не цитатник, а какая-то массовая дрочка на любимый пейринг. А меня вот эта сцена чем-то цепляет: Дин Даймон оказался въедливым, как канализационный реагент. Рауль выбрался от него только после десяти, и только благодаря вовремя начатой беседе о современных тенденциях в структуризации биохимии гипофиза. Вернувшись домой, он принял ванну, переоделся и задумался. Есть не хотелось. Работать - не было сил. После процедуры ментоскопирования по инструкции полагался двухсуточный отпуск на восстановление функций. Сутки прошли. Рауль выпил чашку чуть теплого чаю и зашел посмотреть на Катце. Кровать вызвала у Рауля ассоциации с тайфуном в прачечной. Посреди уютного месива подушек, простыней и одеял маялся Катце. Живой. Вменяемый? Сомнительно. Впрочем, собственная вменяемость для Рауля Ама в данный момент тоже была под вопросом. Он поставил чашку на подоконник, подошел к кровати, присел на ее край и положил ладонь на теплый взъерошенный рыжий затылок. Никакой реакции. Паршиво. Поймав дерганый ритм дыхания Катце, Рауль попытался подстроиться под него. Он не пробовал делать что-то подобное раньше, хотя теорию знал. Ну, как говорил научный руководитель Рауля до самой эвтаназии: “Теории в жизнь, господа! Практика и только практика!” Поза была слишком неудобной, Рауль прилег, опираясь на локоть, положил руку Катце на ребра и закрыл глаза. Синхронизация и выравнивание ритмов дыхания. Подстройка под рваный ритм пульсации под кожей. Синхронизация сердечных ритмов. Рауль сосредоточился. Кажется, получалось. Он закрыл глаза, придвинулся ближе. И рухнул в сон. Катце пошевелился. Тошнота отступила от убедительно живого присутствия за спиной. Накатила неотвратимая теплая тяжесть — и сквозь нее — чужое дыхание — ровно, по счету, как метроном. Катце выпутался из одеяла и вжался спиной в того, кто за спиной. Кто дышал так ровно, что сердце успокаивалось. В голове слегка прояснилось. С осознанием того, что рядом Рауль, рыжий отрубился. Кто-то из фурнитуров накрыл их сверху пледом. Pale-Fire и Тануки, "Начало отсчета.
Anuk-sama: Пришлый, о да...особенно дальше, где Катце наблюдает, как Рауль блаженно потягивается...
Anuk-sama: Донна Роза пишет: Katana san "И было после" а где это можно взять?
Донна Роза: Anuk-sama, а почитать можно тут.
Донна Роза: Пришлый пишет: массовая дрочка на любимый пейринг Пришёл психолог и поставил очередной диагноз.
Пришлый: Мало того - еще и поддался массовому помешательству.
Anuk-sama: Донна Роза пишет: Пришёл психолог и поставил очередной диагноз психологи диагнозы не ставят... спасибо.
Донна Роза: Пришлый, примите выражения соболезнования.
Пришлый: Ну что вы, я же наслаждаюсь вместе со всеми.
Ghost: Пришлый , хы Ты меня опередил Я уже сегодня вспоминала и тварей зверозубых, и жизнеяростные халатики, и Рауля похожего на круизный лайнер, а немного позже, на пальму Донна Роза, да-да и и это тоже! Это самый первый фик по АнК который мне попался
Кыцик: Хотела поменьше, но кусочек такой замечательный, жаль было резать. Катце боялся... впрочем, ему стоило бояться. И Раулю нравилось это. Всю жизнь он принимал страх и раболепие обычных людей как должное. Он был блонди - и все другие, те, кто не относился к элите, должны были трепетать перед ним. Но Катце... видеть его страх было совершенно другим ощущением. Это было... волнующе. Казалось, это заставляло горячие волны струиться сквозь его тело. И ниже, внизу живота, он чувствовал знакомое томление. Это ощущение он никогда раньше не испытывал вот так - просто от близости... и даже не блонди, а какого-то... какого-то ублюдка, калеки. Что с ним происходило? Но гнев и сладость возбуждения были нестерпимыми. - Раздевайся, - сказал он. На миг Рауль даже сам удивился, что потребовал именно этого. Он ведь уже видел Катце без одежды - только Катце не знал этого. Тогда Катце не бросал ему вызов, не делал ничего, чтобы разгневать его. Он был слаб - сломан и унижен - совершенно беззащитный против всего, что бы Раулю не пришло в голову сделать. Унижение... может быть, в этом и был весь смысл? Рауль знал, что для Катце это было хуже всего - и именно поэтому он заставлял его это сделать? Катце не сказал ни слова; Рауль заметил только, как он сжал зубы. Размеренным движением он стянул пиджак и положил его на спинку дивана. Он не смотрел на Рауля. Его взгляд был словно обращен куда-то внутрь себя. И на его лице не было негодования; скорее, какая-то обреченность. Он выглядел так, словно он всегда знал, что это случится. Но как он мог знать? Как он смел... Рауль сам еще не думал об этом несколько минут назад. Вот так быстро... так быстро это произошло - он захотел причинить боль - делал это и наслаждался этим. Может быть, он хотел отомстить за ту боль, что испытывал сам при мысли о Катце. За всю боль, которую он когда-либо испытывал. Катце потянул через голову свитер. А Рауль уже понукал события, уже мог представить, как Катце стоит перед ним, обнаженный, с этими мучительно прямо развернутыми плечами, с тем же отсутствующим взглядом - стоит, зная, что Рауль может видеть его всего. Он уже представлял, как он прикажет Катце нагнуться через стол - и тогда... тогда он сможет найти облегчение этому горячему биению между его ногами, сможет ощутить тепло принимающего тела вокруг своего пульсирующего от притока крови члена. Тогда Катце не будет иметь никакого значения. В этом не будет нарушения правил Юпитер. Он будет просто предметом, в который Рауль войдет - просто вещью, которую Рауль использует, чтобы получить удовольствие. Вещью, которую можно порвать, сломать, быть как угодно грубым - не заботясь о последствиях. Он хотел этого. Он хотел превратить Катце просто в вещь. Как это сделали те, кто изнасиловал его там, в полиции. Он вспомнил кровь Катце на своих пальцах - и как внезапно Катце обмяк на сидении автомобиля, соскользнул бы вниз, если бы Рауль не подхватил его. Он вспомнил этот затравленный взгляд Катце, его голос, звучащий так старательно ровно в попытках не выдать себя. Хотел ли Рауль снова увидеть этот взгляд? Он ведь знал, что произойдет. Катце даст ему сделать все, что угодно - а потом уйдет отсюда, как будто ничего не случилось - даже если ему будет больно, даже если Рауль порвет его... а это могло случиться, легко. И что потом? Что ты будешь делать потом? Катце все еще стоял, запутавшись руками в свитере, как будто до последней возможности пытаясь закрыть себя - и Рауль шагнул к нему, вытянул руку - сжал его лицо, заставляя смотреть себе в глаза. Он ощутил эту особую хрупкость человеческих костей под своими пальцами, и знание того, что он может с легкостью сломать Катце челюсть, раскрошить кость, заставило его сжаться от наслаждения, которое прокатило сквозь его тело - и он странной грусти, которая наполнила его при этой мысли. Глаза Катце все еще были такими же пустыми - словно он почти отсутствовал в этом теле, которое продолжало дышать и двигаться. Но нет, он, конечно, все чувствовал, все сознавал. Его губы были сжаты так плотно, что казались бесцветными - и все его лицо было бескровно-белым. Рауль смотрел на это лицо, на шрам, пересекающий щеку - смотрел, пока не почувствовал, как Катце делает маленькие, судорожные движения - словно неосознанно пытаясь освободиться от него. Рывком Рауль еще приподнял его лицо, не позволяя ему двинуться. - Тебе действительно это так важно - ехать на твой Дайгор? Он не знал, какого ответа он ожидал - и изменило ли бы это что-нибудь? Белые губы Катце шевельнулись. - Ради Юпитер, - его голос был слабым, как будто ему не хватало дыхания. - Делайте все, что хотите. Только, пожалуйста, делайте это быстрее... Руки Катце, запутанные в рукавах свитера, были между ними - но Раулю вдруг показалось, что он может чувствовать жар и дрожь, исходящие от тела Катце, чувствует, как ходят его ребра при судорожных вдохах. Под тонкими ветками этих ребер Рауль почти мог почувствовать, как бьется его сердце. Этого он и хотел. Это и была правда. Он не хотел причинять Катце боль. Он просто хотел быть рядом. Зачем же тогда он... Он отступил; даже не мог поднять глаз, пробормотал, глядя в пол: - Я не хочу ничего делать. Ты можешь одеться. Он не мог смотреть на Катце. Ему было больно. Это была та боль, предвестие которой он ощущал уже давно - но только сейчас она накрыла его с головой. Одиночество. Он всегда был один. И его связи с Леоном, с Ясоном ничего в этом не меняли, только позволяли создать иллюзию близости. А сейчас и иллюзии не было. Он был один и знал это - и знал, что так будет всегда. Рядом с ним Катце торопливо влез обратно в свитер. Сейчас он возьмет пиджак и уйдет. Но почему-то шагов не было слышно. Рауль осторожно повернулся. Катце сидел на полу у стены, подняв колени - словно он больше не мог стоять, словно облегчение лишило его последних сил. Его лицо, обращенное вверх, было совершенно белым, а глаза черными, как растекшиеся капли чернил - и от этого Катце выглядел каким-то поразительно юным, почти мальчишкой. Рауль увидел, как он судорожным движением потянулся ко внутреннему карману за сигаретами - и обнаружил, что они в пиджаке - а пиджак на спинке дивана. Движимый каким-то непонятным чувством, Рауль подошел, взял пиджак и подал его Катце. - Спасибо, - сказал Катце. И вдруг Рауль почувствовал, как что-то сломалось в нем - как будто физически. По крайней мере, он не намеревался этого делать - не понял, что случилось - когда ноги у него подломились и внезапно он оказался на коленях, прямо перед Катце, обхватив себя руками, словно ему было холодно. Он задрожал - тоже как от холода - и эта дрожь почти мгновенно стала такой сильной, что его дыхание стало прерывистым - почти как всхлипывания. Нет, Рауль не мог плакать, это была ерунда, блонди не плачут, тем более из-за... он даже не умел плакать, это были сухие, отрывистые звуки - но грудь у него словно разрывалась от боли. Он пытался стискивал себя крепче, пытаясь подавить эти неподобающие блонди звуки - но от этого было только хуже. И вдруг руки обвились вокруг его тела, горячие и сильные, притягивая его ближе - и Рауль не знал, почему он не сопротивляется, но идет на поводу у этих рук. Внутри у него, казалось, был только холод - но тело Катце, к которому он прижался, было теплым и живым. И руки держали его, заменяли объятие его собственных рук. Ладони Катце скользили по его плечам, гладили его, перебирали пряди его волос - как будто Рауль был маленький ребенок, которого нужно было гладить по голове. Но что было делать, если ему это действительно было нужно - если от этого ему было хорошо? - Рауль, - услышал он голос над собой, такой же ласковый и настойчивый, как и руки, которые гладили его. - Ну что ты, Рауль... Он скрипнул зубами, пытаясь успокоиться. Действительно, что это он? Но хотелось не сдерживаться - хотелось просто дать себе волю. - Рауль... Его имя. Катце звал его по имени. Но это было хорошо, это было так правильно - он снова чуть не всхлипнул от наслаждения, которое ему принесла эта мысль. Juxian Tang. FORCE MAJEUR P.S.Мне кажется, или почти всегда отношения между Раулем и Катце начинаются с повелительного раулевского «раздевайся»?
Донна Роза: Ghost пишет: Я уже сегодня вспоминала и тварей зверозубых, и жизнеяростные халатики, и Рауля похожего на круизный лайнер А это откуда?
Пришлый: Донна Роза, это все оттуда же, из "Начала отсчета".
Anuk-sama: Донна Роза, оттуда же - "Начало отчета" Ghost пишет: Я уже сегодня вспоминала и тварей зверозубых блин, у меня эта фраза постоянно на языке...я и свой фик, вдохновившись этим, решила написать...О! Продолжение: Катце понял, что убивать его Ноэлю неинтересно. Он просто сильнее убийства. Голова кружилась. Катце понял, что теряет над собой контроль. Видимо, из-за чая. - Ноэль, если это был сонный чай, то что-то со мной не так. – Катце откинул голову назад, на сильные руки. - Потому что ты рысь. А рысь - это кот. А в чае валериана. Кот стал шалый… очень красивый. Катце заурчал. Тело требовало действия и ласки, и тело властно отбирало у него контроль над происходящим. Ноэль расстегнул верхние пуговицы его рубашки и забрался под нее, гладя плечи. Катце откинулся на Ноэля, прикрыл глаза. Ему было хорошо… если бы он сам себе не мешал. Катце закинул руки за голову, потянулся, поймал Ноэля за талию. Неожиданно зевнул и разрешил для себя противоречие между разумом и телом. Сознание постепенно засыпало. Ноэль уже успел расстегнуть рубашку Катце до конца и выдернуть ее из брюк. Катце был, с точки зрения Ноэля, невероятно красивый. Ноэль любил астеников.
Пришлый: А может попробуем стеб? Следом за Страж с "Черным котом". Следующие часа два или три разъяренный Катце, припомнив несколько подзабытый цересский диалект, орал, что ни за что не согласится пришить себе свинячий хуй, крыл советника гребаным вивисектором и предлагал вырастить корову и пересадить рога... Или вымя... Немного напуганный такой бурной реакцией советник всячески увещевал рыжего и пытался втолковать ему, что хуй вовсе не свинячий, а в точности такой, какой должен был вырасти у Катце, но рыжий не желал ничего слышать и требовал ключи от хлева - он жаждал свинячей крови! Ключи советник не отдал, в результате чего был послан на свинячий хуй, предан анафеме и отлучен от тела во веки вечные, аминь... Jethro, "Свинство"
Ghost: Донна Роза, если у мене не изменяет память, то всё это из фика "Начало отсчета." Пришлый оказался проворнее, пока я думала, что бы оттуда выдрать, он выложил замечательный кусочек.
Донна Роза: Anuk-sama, но это-то НЕ ИЗ "Начала отсчёта"...
Anuk-sama: Донна Роза, это из продолжения "Начала отчета" - из "Предела невероятного" Пришлый, мне больше "50 и одна ночь нравится"
Донна Роза: Anuk-sama, спасибо!)))
Anuk-sama: Донна Роза пишет: Anuk-sama, спасибо!))) да не за что))) Хе, вот нафлудили-то...я судорожно перебираю папку с фиками по АнК, уже вожделея все перечитать...
Anuk-sama: Остапа понесло=) - А Юпитер, - тон Ясона приобрел менторский оттенок, - говорила: "Блонди должны избегать тактильных контактов с представителями других сословий". А где сказано, что нам друг друга нельзя касаться? Нигде!.. Рауль смутно помнил, что на самом деле Юпитер имела в виду что-то иное, но внезапно ему стало все равно - потому что неожиданно прошел озноб, мучивший его с самого момента пробуждения. Советник угнездился в удивительно жарких Ясоновых объятиях, думая, что "новый метод" Минка не так уж и плох, как показалось на первый взгляд... - Ах, да... я не сказал тебе самого главного. При согревании для большего эффекта нужно совершать некие телодвижения, чтобы тепло проникло во все закоулки тела больного. Во все, Рауль... - и Ясон плотоядно облизнулся. - Иначе не сработает! Ведь в этом-то и заключается суть моей методики... Начнем с малого - с полости рта... "Метод"
Ghost: Кыцик, что же это происходит! Сейчас процитируют все мои любимые фики Juxian Tang. FORCE MAJEUR, для меня редкий случай... Я плохо переношу такие тяжёлые фики, но этот исключение. Написано великолепно, нет слов У меня было полное ощущение, что я посмотрела продолжение АнК. Атмосфера фика совпала с атмосферой аниме. ИМХО И как же я благодарна автору за хеппи энд...так сказать...
Донна Роза: Anuk-sama, о да, прелесть!
Пришлый: Фан, на мой взгляд, очень красиво сыграл на контрасте: Когда по внутреннему комму раздался сигнал правительственной линии связи, начальник полицейского участка номер 86 вздрогнул от неожиданности и ткнул не в ту карту. - С вами будет говорить Первый Консул Амои господин Ясон Минк. Изображение секретаря исчезло, и на экране во всем своем великолепии появился первый блонди планеты. - У вас в участке находится ред Катце. Освободить немедленно. Изображение исчезло. Рон Батт некоторое время сидел неподвижно, потом дрожащей рукой отдал честь темному экрану. Затем он потным пальцем нажал кнопку вызова дежурного. Две минуты показались ему вечностью. - Немедленно отпустить этого… К-катце! – вызверился он, как только приоткрылась дверь в его кабинет. Услышав ретивое «Есть!», начальник участка положил руку на левую сторону груди и попытался успокоиться. Но тут снова запиликал комм и, главное, тем же тембром. - С вами на связи Второй Консул Амои господин Рауль Эм. Еще не отошедший Рон Батт затравленно уставился на амойский образец красоты и безупречности. - Э-э… ко мне поступила информация, что возможно ред Катце находится в вашем участке… - Он уже отпущен на свободу, господин Советник! – весь вытянувшись в струнку лихо отрапортовал начальник участка. - Хм… хорошо. С ним еще возможно был один федерал… - Он тоже будет незамедлительно отпущен! - Н-н… не стоит. Пусть побудет у вас хотя бы до утра… И прекрасное видение исчезло, оставив мокрого как мышь Рона Батта с бешенным сердцебиением. "Один день из жизни дилера черного рынка"
Кыцик: Ghost пишет: за хеппи энд...так сказать... Для Juxian такие позитивные концовки вообще не свойственны, ну разве что Чужой ландшафт еще…
Ghost: Количество смешных, стёбных, веселых и добрых фиков которые я люблю - огромно! "Суету вокруг генома" сюда целиком впихнуть, что ли?
Кыцик: Ghost Угу, заодно и Сериалъ продублировать
Volchitca: Изверги... растравили ... Прощай выходные... (куда бы заныкатся с компом шоб пaру дней не нашёл никто ... и учитатся до посинения..)...
Volchitca: Хех..ну коль пошла такая пьянка , вот и мои 50 копеек... Дальше все по знакомому сценарию... ... Ясон подгребает под себя тощую задницу Катце, Катце проделывает то же самое с тощим матрасом, с той только разницей, что матрас не трепыхается и не шипит “полегче!”, и все трое при этом чрезвычайно довольны, особенно матрас, и Ясон думает, что иметь бывшего фурнитура на матрасе в трущобной конуре, а не в собственной постели, довольно свежо и оригинально, Катце думает, что раз консул имеет его на матрасе, то почему бы ему не проделать то же самое с советником, матрас же ни о чем не думает, а короткое время спустя и Катце с Ясоном уже тоже ни о чем не думают, а просто валятся кучей на несчастный безответный матрас и дышат хрипло и тяжело, уткнувшись друг в друга и отчетливо осознавая, что шевелиться в ближайшие несколько минут не смогут даже под угрозой тотальной нейрокоррекции... Рыжий обернулся, посмотрел на любовника выразительно и выдал с выражением: - Да пошел ты, блонди! Они всегда отлично ладили... Маленькие аккуратные пальцы тотчас поджались стыдливо, и, с трудом оторвав взгляд от голубых прожилок под тонкой, почти прозрачной кожей, рыжий обнаружил, что советник закрыл лицо руками. “С ума сойти!.. - поразился он. - Что ж будет, когда я с него штаны сниму?!”. Jethro :51nights" Ой держите меня !!! я сейчас его полностью выложу!!!
Машуля: Ghost обалденная цитата!
Anuk-sama: Volchitca, сама еле сдержалась от этого=)))) Тогда вот: В этот момент Рауль неожиданно остро почувствовал присутствие Катце: запах аниса и сигарет, приставший к одежде, пламя волос в контрасте с бледностью кожи, золотые глаза, так похожие цветом на мякоть перезрелой сливы, гибкость тела, мягкость шерстяного свитера. Судя по тому, как замер монгрел, он ощущал что-то похожее, и его тело тотчас же интуитивно отреагировало на красоту и грубую физическую силу блонди. – Оставь нас! – скомандовал Рауль фурнитуру низким гортанным голосом, и Тибор немедленно испарился, притворив за собой дверь. Рауль шагнул к Катце, сокращая расстояние между ними, веки словно отяжелели, скрывая хищный взгляд. Катце неверно истолковал движение Рауля, испугавшись, что он оскорбил своего хозяина. – Простите, Рауль, – пробормотал он, извиняясь, – я не собирался… Но Рауль обхватил его одной рукой за голову, скользнув пальцами по блестящим прядям волос, а другой за узкую спину и рванул монгрела на себя, запечатав его губы своими. Катце сначала был слишком потрясен, чтобы как-то реагировать, он только попытался слабо оттолкнуть от себя красиво вылепленный торс. Рауль пресек эту попытку, рывком швырнул его на крышку рояля и лег сверху, упираясь коленом между бедер и руками по обе стороны от него; все это произошло слишком быстро, чтобы Катце успел даже подумать о том, чтобы вырваться. Рауль интуитивно прикусил нижнюю губу Катце, вобрав ее зубами и проникая языком в рот. Катце застонал от этого нового вторжения, и его сопротивление сошло на нет. Каждый чувствовал эрекцию другого, выпирающую под натянувшимися брюками, оба страстно хотели освободиться от этой преграды, но все же не желали прерывать сражение губ, языков и зубов. Рауль ощущал, как руки Катце путаются в его волосах. Наконец, он оторвался от рта, чтобы стянуть с Катце свитер. Кожа казалась прозрачной, как мрамор, и такой же холодной, но на ощупь была теплой и мягкой. С формой элиты было сложнее. Сбросить верхнюю часть было легко, и они вдвоем с Катце принялись сражаться с шейным платком и застежками рубашки; Рауль рычал как лев, впившийся зубами в кожу экзотической красно-белой зебры. Они обнажили только грудь и живот, оставив попытку избавится от всего остального, так велико было желание снова сомкнуть объятья. Они тесно прижались друг к другу, кожа была влажной от пота. Катце вращал бедрами, чувствуя эрекцию Рауля, почти всхлипывая от того, как интенсивно по его телу струилась воскрешенная чувственность. Ощущения Рауля были настолько возбуждающими, что он даже не мог сказать, обжигали они или замораживали. Он знал только, что ему надо изо всех сил тереться членом об этого мужчину, и не мог прерваться даже на то, чтобы снять брюки. Они были настолько увлечены этим, что не заметили, как понемногу передвинулись по блестящей поверхности рояля, пока голова Катце не скользнула за край. На этот раз Рауль действительно впился ртом в обнаженную плоть, всасывая кожу и оставляя отметины зубами. Теперь потребность почувствовать наготу стала непреодолимой. Рауль пробежал руками по телу Катце, потянул его на себя, чтобы его голова и шея снова обрели опору, и взялся за ремень. Все застежки, кнопки и молнии были расстегнуты так быстро, что Катце осознал, что произошло, только когда соприкоснулся обнаженной плотью с плотью Рауля. Блонди рванул в ответ бедрами так яростно, так горячо – раз, два, пять или шесть раз, и с торжествующим криком Катце кончил. Еще несколько беспорядочных толчков, и Рауль прогнулся от сладкой дрожи, пробежавшей по всему телу, выплеснув семя на живот Катце, и затем рухнул сверху. Они лежали без сил, втягивая воздух большими глотками, лишенные всех мыслей, чувствуя только неизмеримое спокойствие и удивление. The Holocaust Piano
Orknea: А темку то переименовать надоть)))))) Ох как же я каваюсь......
Донна Роза: А тут Рауль доступно объясняет, почему Катце такой необыкновенный.)) Да, Рауль определенно понимает кое-что в хвастовстве, подумал Катце кисло. - Они оба элита, и у обоих есть резон быть там. А у меня нет, - заметил он. - Ну хорошо. Я скажу всем, что ты мой пэт. Что?.. Катце удивленно дернулся и уставился на Рауля. Блонди глядел на него из-под густых ресниц, с хитрой улыбкой на губах. О, этот ублюдок пошутил. Но откуда Катце это знать? С Раулем никогда ни в чем нельзя было быть уверенным. Катце позволил себе расслабиться. - Значит, пэт? - кивнул он. - Ты выставишь себя на посмешище перед всеми. - Неужели? - голос Рауля звучал по странному серьезно, и Катце снова взглянул на него. - Ты полагаешь, что идея сделать тебя пэтом так смешна? - Ну... Что еще она может вызвать, кроме смеха? - Я могу привести массу доводов, чтобы убедить элиту, что такой пэт как ты намного более интересен, чем пэты класса А из Академии. - Да? - протянул Катце с вызовом. - Например? - Например... - Рауль вдохнул. - Представь на мгновение, что ты элита, и приведи мне причины, по которым ты не можешь быть хорошим пэтом. Катце покосился на него краем глаза. Докатились. Сравнивать в пэтами, сравнивать с элитой - типично для Рауля. Он устроился поудобнее и положил ноги на столик, готовясь к длинной дискуссии. - Очень хорошо. Я... Он слишком старый. Просто немыслимо, чтобы пэт был таким старым. Рауль ухмыльнулся. - Старый? Что значит, старый? Он всего лишь на несколько лет младше меня. Значит ли это, что я старый? - Ну, нет, но для пэта возраст считается по-другому. - Кто это говорит? Обычай? Я сказал бы, что это абсурд. Пэты - часть нашей повседневной жизни. Неужели мы настолько незрелы, что окружаем себя детьми? Чем взрослому высокообразованному человеку может быть интересен глупый невежественный ребенок? Кто-то может возразить, что пэты не должны быть такими умными. Иначе они могут начать забивать себе головы такими совершенно неподходящими вещами как чтение или учеба. Они просто игрушки. Они должны быть сосредоточены на тех вещах, для которых они предназначены. А я сказал бы, что мы сами выбираем себе игрушки и их назначение. Если кто-то выбирает что-либо плохое, в то время как может иметь намного лучше, то это его проблема. Я выбираю только лучшее. Катце поерзал и прочистил горло. - Ладно, это может сработать. А как насчет вот этого: он - полукровка. И только не приводи как аргумент, что Ясон держит пэта-полукровку. - Хорошо, не буду. Значит, полукровка. И что? Может он и полукровка, но взгляните на него. Взгляните на его лицо, на его тело. Разве он не красив? Он высокий, как мы, а черты его лица настолько правильные, что многие пэты могли бы только позавидовать. Да, у него шрам, но он же не родился с ним. Он был ранен. Кроме того, это лишь незначительный недостаток, и я бы сказал, весьма экзотичный. Далее - его волосы. Цвет такой же чистый, как у красной элиты. Юпитер создала нас физически совершенными. Более совершенными, чем пэты. Это значит, что человек, который похож на нас, физически намного ближе к совершенству, чем любой из пэтов. Что же касается его ума... Как я могу даже сравнивать пэтов с их микроскопическими мозгами с человеком, который в одиночку взломал компьютерную систему, разработанную элитой? И он полукровка, созданный случайным образом. Вы хоть понимаете, каким уникальным это делает его? Только закончив свою речь, Рауль заметил, что Катце с изумлением уставился на него. Губы полукровки дрогнули. - Ты в самом деле так думаешь? Рауль пожал плечами, недоверчивый взгляд дилера заставлял чувствовать себя слегка неловко. - Это факты, Катце. Как я могу не принимать их во внимание? Lena "Напрокат"
Ghost: Машуля пишет: обалденная цитата! А какую именно цитату ты имеешь ввиду? Volchitca, сцену из фика Jethro "ПЯТЬДЕСЯТ И ОДНА НОЧЬ" с раздеванием Рауля надо было полностью выкладывать! Это просто нечто Вот ещё чудный кусочек от туда же Мысли его тем временем крутились исключительно вокруг бывшего консульского фурнитура - хама, мерзавца и подлеца!.. Никогда прежде зеленоглазому блонди не доводилось называть одного и того же человека сразу всеми известными ему ругательствами. Катце в этом фике, фантастический пройдоха И с Ясоном он просто отлично ладит - Кто тебе мешает отдыхать тогда, когда тебе вздумается? - поинтересовался он недоуменно. - Не я же!.. Рыжий покрутил головой, поражаясь бестолковости блонди, и принялся объяснять терпеливо, словно разговаривал с ребенком: - Мне не день выходной нужен, а ночь, Ясон. Мне нужна выходная ночь! Ты что, совсем тупой? Ясон помолчал, переваривая услышанное и ответил коротко и однозначно: - Нет. Счастье рушилось на глазах. Рыжий вывернулся из тяжелых сильных рук и прошипел рассерженно: - Ладно, как знаешь. Только хрен тебе теперь, а не межпланетные поставки. Палец о палец не ударю, понял? Поищи другого кретина! Ясон хищно прищурился, как кот, увидавший живую мышь, и легко сгреб упирающегося рыжего в охапку. - Даже так? - мурлыкнул он, наслаждаясь игрой. - А ты как думал? - зло огрызнулся рыжий и дернулся в тщетной попытке освободиться. - Я думал, мы партнеры. Я ошибся? - прошептал консул с той мягкой интимной интонацией, перед которой никто не мог устоять. Рыжий безвольно повис на его руках и проскулил: - Робот гребаный... Всего одну ночь в неделю!.. Я-то ведь не робот! - И ты даже представить не можешь, как меня это радует, мой упрямый фурнитур. Обожаю, когда ты злишься... - сообщил Ясон и, повалив рыжего на спину, завершил дискуссию поцелуем. Рыжий застонал безнадежно, дернулся для проформы но тут же сдался и малодушно позволил Ясону раздвинуть коленом ноги. - Робот... - всхлипывал он, когда Ясон натягивал его задницу на свой член, - гре... баный... Гре... бот... Да, - согласился Ясон, - да, Катце, да... Нца может быть уморительно-смешной А это из фика : Iren "Альтернативное спасение Рики Дарка " – Катце. Просто Катце. Зе бест! Я боюсь начинать цитировать Iren, потому-что этот процесс затянется навсегда Донна Роза, в этой цитате, можно сказать, что Рауль признается в любви к Катце Ну, я делаю скидку на то, что он блонди и с ним не все в порядке Этож надо было найти себе такого плюшевого мишку Orknea, а что не так с этой темой?
Донна Роза: Ghost пишет: Нца может быть уморительно-смешной Чистая правда - стёбы Джетро - это что-то!)))
lazarus: "У Ясона завтра встреча со смертником-одиночкой в Дана Бан. Только пойдет он на нее не завтра, а прямо сейчас, и не один, а с бригадой спецназа. Я горжусь собой, пожалуй, впервые в жизни мне удалось уговорить Ясона на что-то. Но это “что-то” было жизненно важным. И я рискнул. Дело в том, что мне не нравятся пафосные трагические концовки. Не в моем кино. Катце говорит, что я чокнутый блонди, долбаный альтруист, который хочет счастья для всех даром. И чтобы никто не ушел обиженным. Последнее звучит особенно угрожающе, но мне... все равно". Линнел Эйлард, "Будни Рауля Ама". Orknea, а как нужно переименовать тему?
Машуля: Ghost пишет: А какую именно цитату ты имеешь ввиду Каце сидел за компом в наушниках... вот это...читала с упоением и умиление...Как говорит Оркнея:большое ня....
Машуля: Orknea пишет: А темку то переименовать надоть)))))) Ох как же я каваюсь...... Как ...я что-то неправильно написала?
Liebe: "Как размножаются блонди": Ясон с первого раза и безо всякой подсказки нашел все самые чувствительные точки Рики, словно сам их на нем и расставил. Он угадал все места, про которые Рики говорил только Гаю, все места, про которые Рики Гаю не говорил, и все места, которые Рики даже сам у себя еще не нашел. „Блин, ему бы в «Спортлото» так играть, он там всех без штанов оставит“. - А кончилось это тем, что пришел Рауль и сказал, что уже три часа ночи, япона мама, а ему, Раулю, надо к шести утра быть в лаборатории, потому что из кокона будет вылупляться новый чудовищный мутант, над которым Рауль бился полтора года, и которого планируется использовать в качестве средства устрашения потенциального противника, а посему его очень не хотелось бы потерять, но Ясон-сама своими собственными руками подрывает оборонную мощь Танагуры, и прочая фигня. Ясон-сама поворчал-поворчал, но музыку выключил, а чтобы Рики не заскучал, связал его и заставил смотреть все серии «Санта-Барбары» подряд. А в глаза спички вставил. Нет, не себе, ему – чтобы не отвлекался. Хотя, себе тоже вставил. Чтобы не заснуть. Нет, он не фанат «Санта-Барбары», просто очень боялся пропустить момент, когда Рики будет раскаиваться. - А Рики? - А Рики раскаялся примерно на пятой серии, и Ясон его тут же простил с огромной радостью – во-первых, потому что сам ненавидел «Санта-Барбару», а во-вторых, потому что тоже спать хотел. - Да все не так было! – закричал Рики. – Я просто подразнить тебя хотел! - Чем же это я тебя так обидел, что ты меня подразнить хотел? - Да ничем, так в книжке было написано – «заставь его ревновать»! - В какой книжке? - Сейчас покажу, - сказал Рики, сбегал к себе и принес несколько потрепанную брошюрку. Ясон взял ее и прочитал довольно красноречивое название. - «Сведи его с ума»… Ох, Рики, да ты меня скоро и так с ума сведешь, безо всяких пособий – у тебя явный талант. "То, чего случиться не могло - 2": - Это дело вкуса, Рауль. Кому-то нравится чёрная весенняя земля, кому-то - рыжие листья поздней осени. Мдя… Информация поставлена у нас хорошо. Но у моих “листьев” хоть мозги имеются, а у твоей “земли” одни гормоны… Блонди очень талантливы. Я серьёзно. Потому что так испортить вкус нормального, в принципе, продукта - надо иметь талант и недюжинный. И этот талант страшно даже в землю закапывать - окружающая среда уже отравлена достаточно. Я понимаю, что сам факт хождения по моей крохотной кухне Блонди Рауля Эма должен приводить меня в неописуемый восторг и вызывать слёзы умиления. Слезы таки наворачиваются - когда я пью эту бурду. И мой маленький ай кью уже обломал себе все зубы об вопрос “зачем он это делает?”. Ну, хочешь чаю - меня разбуди. Нет, мы великие комбинаторы соотношения заварки и воды. Невинный жест убирания моей чёлки с лица с короткой задержкой пальчиков на лбу, быстрый взгляд в глаза, поглаживание запястья… температура, зрачки, пульс: плавали - знаем.
Orknea: Машуля lazarus Ghost С темой все так!!))) Ловлю здесь кайф и думаеццо не я одна))) А переименовать надо так "Катце/Рауль , Рауль/Катце избранное.."
Донна Роза: Orknea, точно!)))
Кыцик: Она быстро расправила оплечья его рабочего сьюта, сняла что-то с волос. Рауль вздрогнул. - Это у Вас было вместо заколки, сэр, - Мимея улыбнулась и показала ему длинную стеклянную пипетку. У Рауля была дурная привычка – во время работы скручивать волосы и закалывать чем попало. Луна. Искры. Не очень люблю этот фик, но Рауль с пипеткой в волосах очарователен
Машуля: Liebe пишет: А переименовать надо так "Катце/Рауль , Рауль/Катце избранное.." Хи..хи...точняк...
Volchitca: Ghost пишет: Volchitca, сцену из фика Jethro "ПЯТЬДЕСЯТ И ОДНА НОЧЬ" с раздеванием Рауля надо было полностью выкладывать! Это просто нечто!!! ППКС ППКС !!!! Ghost ; Ваша правда...постеснялась...выбрала кусочек , от которого до слёз смелась. Orknea А темку то переименовать надоть)))))) Ох как же я каваюсь...... ДА , действительно...ето уже далеко не цитаты... Но сдержатся уже не возможно... Особенно плохо от желания выложить ВСЁ " Затмение" так как в попытке выбрать любимое были съедены последние типсы... Слезы текут по моим раскаленным, пылающим от стыда щекам. Слезы ненависти к тебе и себе. Я хуже пэтов. Они рождены и воспитаны рабами. Я был свободным. Был. До того момента, пока не увидел твою спину после того, как ты разогнал моих несостоявшихся убийц. Я же был готов на все, что угодно, чтобы снова увидеть твое лицо. Снова. Близко.
Orknea: Volchitca Какая гадость эти ваши заливные типсы.....
Ghost: Orknea пишет: А переименовать надо так "Катце/Рауль , Рауль/Катце избранное.. Ну зачем же. Сейчас разбавим эту сладкую парочку Например... После НЦы встречаются чудные диалоги – Надо убрать трупы, – деловито сказал Рики, отдышавшись, наконец. – Меня возбуждает твоя любовь к порядку, – не открывая глаз, с каменным лицом сказал Ясон. – А меня всегда возбуждали драки с серьезным противником, – сказал Рики, целуя внутреннюю сторону ладони Ясона. Ясон ухмыльнулся в ответ: – Въебут тебе за это когда-нибудь, Рики, по самую рукоятку, так что мало не покажется. Рики расхохотался в ответ, запрокидывая голову: – Помни, я всерьез рассчитываю на тебя, любовь моя. Анхесенпаатон Ра энд Клод Энтертейнмент "НЕЯОЙНОЕ ЧТИВО" Во время чтения этого фика сначала, под стол, упала челюсь, потом я. Но мы не нашли друг друга Фик уникальный по своей убойной силе
Orknea: Ghost Как я ЛЮБЛЮ этот фик!
Машуля: Как все замечтательно складывается!!!!
Anuk-sama: "То, чего случиться не могло - 2" Я тоскливо выслушивал впечатления от Амой какого-то болтливого члена посольства федерации. Вышеозначенный член нисколько не заботился фактом, что рассказывает мне вещи, которые я знаю давно и лучше. Он как раз доходил до разницы статусов членов элиты, а я как раз в уме досчитывал, насколько поднимется уровень океана, если утопить в нём всех федералов, когда голос за моей спиной мягко произнёс - Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но господин Эм мне сейчас очень нужен. Вы позволите? Ещё бы он не позволил… тут кое-кто на сцену к петам полез бы, если бы таким голосом попросили… Ясон умеет. Кто бы знал, сколько он над своим голосом бился, а сколько у меня всяких техник натаскал… А сколько этих техник на мне же испробовал, пока не получил предупреждение, что станет моим следующим подопытным, раз уж мы свои знания друг на друге изучаем. Кто бы слышал это томно-тягучее, с придыханием “Рауль, ещё!”. Что всего-навсего означало, что у него в бокале кончилось вино. Представляю, какие слухи о нас ходили среди фурнитуров. "Неяойное чтиво". Одна из самых любимых и эмоциональных сцен из всего прочитанного, на мой взгляд. И единственная, где Гай мне симпатичен. Хех, сердце сжимается, когда читаю. Гай пожал плечами и пошел к двери. И вдруг остановился. То, что заставляло его идти на самый безумный риск, какая-то лишняя железа в организме, внезапно и властно захватывавшая контроль над всем, заставило его остановиться. – Слышь, я хотел тебя спросить, – на его губах внезапно расцвела усмешка, которую он тоже не мог контролировать. – Спрашивай, – пожал плечами Катце. Ему не хотелось, чтобы Гай уходил. Его присутствие действовало успокаивающе. Создавало иллюзию, что он кому-то нужен. Гай подошел к нему ближе. Уперся руками в подлокотники кресла и склонился к Катце. Тому внезапно стало жарко, напор, исходивший от этого человека, дикий, яростный, не признающий никаких преград, сводил его с ума, заставлял дыхание учащаться. На секунду безумная надежда расцвела в нем, словно фейерверк на полнеба. “Он сейчас поцелует меня… – бессвязно подумал Катце, – И останется со мной. И сегодня я буду не один. Наконец-то”. – Слушай, – сказал Гай и Катце ощутил на своих губах его дыхание. – Мне всегда было интересно. Ведь ты кастрат. Что тебе отрезали? Только яйца или все остальное? Это было как удар в поддых, он просто издевался над ним, этот молодчик, он видел, что Катце хочет его, что его тело реагирует, он смеялся, видя его желание. Желание получеловека, который и мечтать о нем не смел. Катце попытался отдернутся, отодвинутся от него, он был так больно задет, что даже не мог достойно ответить. Но Гай не дал. Одна его рука внезапно легла Катце на ширинку. И рыжий увидел, что на лице его мучителя вспыхнули красные пятна. – Не все, – сказал он мурлыкающим хриплым голосом, каким бы мог говорить тигр. – Это хорошо… То есть я бы и так тебя трахнул, но это только лучше. – Убери руку, – прохрипел Катце. – ты что, спятил? – Ни в коем разе. – Гай продолжал ласкать его член сквозь брюки. – ты же этого хочешь, так? И я хочу… – Он поставил одно колено между ног Катце, чтобы он не мог их сдвинуть. – Ты такой хорошенький, у тебя наверное очень сладкая задница… Он нагнулся и провел языком по шее рыжего. Тот инстинктивно откинул голову, чтобы дать ему эту возможность. Он должен был сопротивляться этому грубому напору, но не мог. Последним усилием он вызвал в памяти образ Ясона, ледяное лицо, платиновые волосы… Но это не помогло. Тело так яростно требовало своего, подчиняясь нежным и настойчивым движениям ладони, что сознание уплывало куда-то вкось, а предметы теряли исконные очертания. Гай внезапно прекратил свои манипуляции и рывком выдернул Катце из кресла. Они были приблизительно одного роста, но Гай держал худощавого Катце на руках, как пушинку. Тот обмяк, словно тряпичная кукла. Сердце колотилось у него в горле, мешая дышать. Через секунду они оказались на постели, на узкой койке Катце, которую он не делил ни с кем и на которую падал, не раздеваясь. Гай быстро снял с него все и разделся сам с какой-то головокружительной скоростью. Навалился все телом и принялся целовать в губы. Катце закрыл глаза, потому что не мог выдерживать этих поцелуев и этого взгляда, прожигающего его насквозь. Гай оторвался от его рта и провел языком по шраму на щеке. По телу Катце прошла долгая дрожь, член стоял, рыжий вцепился в плечи Гая, словно боясь, что он вырвется. – Тебе нравится? – тихо спросил Гай, лаская его щеку губами. – Еб твою мать, я и не думал, что кастраты такие горячие. Катце дернулся, но ладонь Гая успокаивающе легла на его бедро. – Ну прости. Прости, я больше не буду. Чего ты дергаешься? Ты совершенно охуительный. Его ладонь забралась под спину Катце и, двинувшись вниз, сжала его ягодицы. – Хочешь туда получить? – шепнул он. – давай, ляг на живот и раздвинь ножки. У него сносило крышу так, как не было даже с Рики. В этом худом рыжем кастрате было что-то, что чего он не мог ни понять, ни назвать. Какая-то загадка в загадке, то, что заставляло его стонать от вожделения, пока это хрупкое угловатое тело плавилось под ним, а рыжие пряди прилипали к губам. Ему хотелось затрахать его насмерть, чтобы сперма из ушей потекла, чтобы быть его хозяином, хотя бы тут, в постели, чтобы он так же бессильно закрывал глаза и стонал от удовольствия. Катце послушно перевернулся на живот и раздвинул ноги. Ладонь Гая тут же легла между них, он удивился непривычному ощущению, но тут же нащупал член, твердый, как железо. Он прошелся губами по спине рыжего, провел языком в ложбинке между ягодиц, задержавшись у отверстия. – Спорю, тут давно никого не было, – прошептал он. – Давай, покажи мне… Катце изогнулся, оставив зад, он забыл о всякой гордости, готовый вести себя как последняя шлюха, потому что этот человек хотел его, и это и было счастьем, о котором он так давно метал. Скользкий от смазки член Гая вошел в него одним жестким ударом, и Катце вскрикнул. – Тихо, тихо, сладкий.. Ну что ты, котик… – Гай шептал ему на ухо какие-то успокаивающие слова, и Катце расслабился под ним. Гай двигался мощными толчками, не забывая ласкать его член и через какое-то время Катце внезапно откинулся назад, заставляя любовника сесть и сам яростно насаживаясь на его член. – Давай же! – закричал он. – ну давай! – он сжал его ягодицами, его тело сотрясали конвульсии небывалого по силе оргазма, в котором словно плавилось все, что мучило его так долго. В него текла горячая сперма Гая, и ему казалось, что вот теперь он обрел власть над тем недостижимым, чему так долго завидовал, над миром здоровых полноценных мужчин, над этим сильным парнем, который стонал в изнеможении, спуская в него, и сейчас был в полной его власти, в полной зависимости. Потому что желал только его. Они лежали, прижавшись друг к друг на узкой постели, Катце закурил, и тут Гай спросил его с какой-то неловкостью в голосе: – Ну ведь ты меня не выпрешь прямо сейчас? Дашь еще разочек?
Машуля: Катце спустился вниз, чтобы услышать тихие звуки шагов. Значит Рауль на кухне. Интересно, чем там занят блонди на сей раз? Катце остановился в пороге, чтобы увидеть, что на столе стоит большой салатник с порезанными овощами и блонди сосредоточенно льет в него масло. - Вы приготовили салат, Рауль? – негромко спросил Катце. Рауль поставил бутылку с маслом и кивнул. Катце подошел, помешал вилкой и одобрительно улыбнулся. - Все правильно. Вы молодец, Рауль. Похвала была странной, она исходила от бывшего фурнитура в адрес блонди, но за свои слова и теплый тон. Катце был награжден сияющим взглядом зеленых глаз. Пока golden еще не все убрал....вот мене тоже нравится...Попробуем еще раз. Сначала. Глава 1. Научиться жить.
Liebe: Точно, надо разбавлять. "Удовольствие - это перегиб в одну сторону" (С) Нижеприведенное я честным образом дрожащей рукой пыталась кромсать, потому что это даже не три страницы, и все равно получилось не особо... "Sonne": - Чёрт, я уже прямо не знаю, - с досадой сказал Рики. - Можно мне до тебя дотронуться? Или опять нет? Ясон чуть было не рассмеялся, но в последний момент сдержался. Наверное, зря. - Что мне в тебе всегда особенно нравилось, так это твоя непосредственность, - мягко сказал он. - Что мне в тебе всегда не нравилось, так это трёп твой вечный, - огрызнулся Рики и вдруг, без малейшего предупреждения, соскользнул с подлокотника и оказался у него на коленях. Вчера точно так же сидели, вдруг подумал Ясон, чувствуя лёгкое головокружение. Сидели вот так, в этом же кресле, только пропасть между нами была больше, и ноги болели не так сильно… … Когда маленькие слабые руки попытались оттолкнуть его, он не прижал к себе это восхитительное неподатливое тело, не сжал эти руки одной ладонью, не заткнул протестующий рот едва ли не достающим до гланд языком, а отстранился и со смесью нетерпения и насмешки сказал: - Я тебя внимательно слушаю. Рики осёкся. "Эх, жаль, раньше не додумывался так сделать. До чего эффективно!" - весело подумал Ясон. Руки Рики крепко охватывали его плечи, глаза были огромными, испуганными. Словно он потерял ориентацию в пространстве, вдруг понял Ясон. От этой мысли ему разом расхотелось смеяться. - Ну? - мягко поторопил он. - Что ты порывался сказать? - Не помню, - признался Рики, выглядя при этом таким растерянным, что это почти пугало. Ясон приподнял его голову, стараясь, чтобы движение не вышло грубым, и, поймав возмущённо вспыхнувший взгляд, отметил, что это ещё одна привычка, от которой придётся избавляться. - Хорошо, - чуть слышно сказал Ясон. - Тогда можно я продолжу? Слово было новым и оттого очень странным. Рики тоже почувствовал это - потому что его взгляд немедленно прояснился. - Ладно, - неуверенно сказал он. - Давай попробуем наконец-то, давай… Он не знал, почему, но эти слова подействовали на него, как лошадиная доза афродизиака. Не в силах больше анализировать свои действия, Ясон положил ладонь на затылок Рики и, с силой притянув его к себе, впился в доверчиво приоткрытые губы. Краем сознания он понимал, что торопиться нельзя, нельзя ни в коем случае, и тихо застонал, ненавидя эту надобность. Рики вздрогнул от этого стона, вряд ли понимая его причину, и крепче прижался к Ясону, сцепив руки на его шее. Ясон несколько минут слепо шарил языком во влажной ротовой полости Рики, бурно реагируя на ответные движения мягких тёплых губ, а потом подхватил его под бёдра и усадил на себя верхом. Рики вскрикнул от неожиданности, отпрянул. В широко распахнутых глазах метался ужас. Ясон машинально подался вперёд, вжимая затвердевший член в обтянутую тканью промежность Рики, и на миг ему показалось, что он вот-вот закричит. - Может, всё-таки… - умоляюще начал Рики. - Перестань, - задыхаясь, прошептал Ясон. - Перестань, прекрати. Не надо. "Мне тоже страшно!" - хотелось сказать ему, но он знал, что не имеет на это права. Страх не мог завладеть ими полностью, пока они не называли его имени вслух. Он снял с Рики куртку, стянул с него футболку, и от покорности, с которой тот поднял руки, Ясону вдруг стало не по себе. Он отмахнулся от этого чувства и стал расстёгивать ремень на джинсах Рики. Тот сидел, вцепившись обеими руками в плечи Ясона, закрыв глаза; его колотило мелкой дрожью, дыхание было рваным, сиплым, как после долгого быстрого бега… Мы бежали долго и быстро, Рики, как в тумане подумал он, стягивая ткань с упругих ягодиц. Мы бежали и бежали, и бежали, и бежали… Потом я упал, а ты обернулся… Ну, отдохнули, теперь бежим дальше, или как? … Потянул вниз, подхватил, рывком развернул и усадил на колени спиной к себе. Рики наклонился вперёд, машинально схватился за его ноги, тут же отпрянул, хотя это неосторожное прикосновение не отозвалось болью, что уже само по себе было удивительно. - Прости, - выдохнул он. - Ничего, - одними губами сказал Ясон, лихорадочно высвобождая разрывающий брюки член. Маленькие плотные ягодицы были прямо перед его лицом, широко раздвинутые ноги, упиравшиеся коленями в подлокотники и свешивающиеся с кресла, приоткрывали вожделенный вход, и Ясон чуть не взвыл, только теперь осознав, как по нему истосковался. Освобождённый из заточения член истекал смазкой и плотно прижимался к животу, но его очередь ещё не пришла. "Не торопиться, не торопиться, не торопиться", - как заведённый, мысленно твердил Ясон, осторожно касаясь пальцем тёмного отверстия. Ссутуленная спина содрогнулась, выгнулась, смуглые руки вцепились в подлокотники. Ясон приподнялся, ткнулся подбородком в горячее подрагивающее плечо, чуть сместил ладонь, по-прежнему не касаясь того, что теперь было ниже. Рики тихо всхлипнул, судорожно стискивая мышцы вокруг проникшего в его плоть пальца. - Будет больно, скажи, - настойчиво проговорил Ясон, и Рики кивнул. - Ты тоже, - прошептал он и, оторвав одну руку от подлокотника, несмело погладил холодный пластик протеза. Это уже было выше его сил. Забывшись, он с силой вонзил палец на всю глубину, тут же добавил второй. Рики выгнулся, вдохнул глубоко, медленно, пытаясь расслабиться. Ясон обнял его за талию, чувствуя, как дико пульсирует плоть вокруг сжатых пальцев. Приподнял голову, легко поцеловал то место, где шея переходит в плечо, осторожно добавил третий палец. Рики немного успокоился, запрокинул голову, касаясь затылком его лба; спина снова выгнулась, теперь уже медленнее, слаще, мышцы ануса сокращались уверенно и ритмично. Ясон не видел лица Рики, не мог чётко почувствовать его состояние, как ни старался, но терпеть больше не было никаких сил, а потому он рискнул. Аккуратно вытащив пальцы, он подхватил Рики под бёдра, рывком приподнял и, подавшись вперёд, насадил на нетерпеливо вздымающийся член. Рики выгнулся сильнее, глухо выдохнул, впившись побелевшими пальцами в запястья Ясона, который держал его в напрягшихся руках, принимая на себя почти весь его вес, не давая опуститься слишком резко. Они пульсировали синхронно, в унисон, словно части одного тела. Рики развёл ноги шире, прижал голени к металлическим бёдрам, и Ясон вдруг почти с ужасом понял, что чувствует это прикосновение. Он стал тихонько опускать Рики вниз, вынуждая собственный таз оставаться прижатым к креслу, хотя так и подмывало выгнуться навстречу тесной обожаемой плоти. Ему казалось, что это заняло часы, и он так сосредоточился на сдерживании собственных импульсов, что даже не уловил момент, когда Рики начал двигаться ему навстречу. Неуверенно, осторожно - и ничего удивительного, ведь он был почти на весу, - но так целеустремлённо, что это решило всё. Ясон отпустил бёдра Рики, снова обхватил руками его талию, прижал к себе - так, что у того перехватило дыхание - и задвигался сам, быстро наращивая темп и глубину проникновений. Все благостные мысли вылетели у него из головы - он входил глубоко и резко, короткими толчками - к большой амплитуде не располагала поза. Рики коротко выдыхал от каждого рывка, вцепившись в сжимающие его руки и откинул голову назад. Ясон зарылся лицом в его душные чёрные волосы, получая какое-то дикое удовольствие от этой добровольной асфиксии, и быстро кончил, едва не потеряв сознание от потока крови, хлынувшего к мозгу, когда фонтан спермы вырвался из его члена и потёк по содрогнувшимся мышцам тесного ануса. С минуту они сидели в прежней позе. Голова Рики, откинувшаяся на плечо Ясона, казалась страшно тяжёлой. Он вдруг почувствовал, что дрожит. Рики приоткрыл глаза, тихо выдохнул сквозь пересохшие губы. Пальцы, сжимавшие предплечья Ясона, напряглись. Ясон почувствовал его намерения и поспешно разомкнул руки. Рики осторожно поднялся, на миг представив Ясону возможность во всей красе полюбоваться вытекающей из ануса спермой, с трудом перелез через сомкнутые протезы, наклонился, схватил с пола свою футболку и, прижав её к паху, резко повернулся. - Отвернись, а? - умоляюще проговорил он. Ясон встал и шагнул к нему. Рики смотрел на него, запрокинув голову и широко раскрыв подёрнутые дымкой глаза, но не вздрогнул и не отстранился, когда руки Ясона легли на его плечи и притянули к себе. Только разжал пальцы. Футболка упала на пол, к новым ногам Ясона. И, должно быть, именно в этот миг они оба с безапелляционной ясностью поняли, что им придётся заново учиться ходить.Рики смотрел на них, словно заворожённый, начисто потеряв ощущение реальности, и думал: я сижу здесь, я - любовник Ясона Минка, чёрт, чёрт, чёрт. Я - его любовник. От слова "любовь". Он почти не смотрел на Ясона, пока они были в Апатии - боялся, что закричит. Но когда они остались наедине, у него просто снесло крышу. Им обоим стабильно сносило крышу последние две недели; эта ночь не стала исключением, и был момент, когда Рики охватила абсолютная уверенность в том, что он кончил. Проверять он не стал. Это действительно было потрясающе: чувствовать его руки на своём теле, его губы на своей коже, его глаза в своих мыслях, свои мысли в его глазах, его плоть в себе - и отвечать тем же, не колеблясь, не задумываясь, отбросив всяческие "можно" и "нельзя", все условности, все страхи. Все, кроме одного - страха остановиться. Ему казалось, стоит им притормозить, и они упадут. Он не знал, куда. Глаза Ясона были большими, спокойными, пустыми. Рики научился любить эту пустоту. Он понял, что она и была Ясоном, поэтому её тоже приходилось любить - как и его протезы. Рики тихонько вздохнул, жалея, что не может дотянуться до него через стол. Только под столом, разве что… А может, попробовать всё-таки? Только бы не перевернуть… Хотя ладно… Ясон понял о его намерениях по выражению глаз и шальной улыбке, задрожавшей на губах, и, широко улыбнувшись в ответ, положил руку на стеклянную крышку ладонью вверх. - Стол не переверни, - сурово сказал он, всё ещё улыбаясь. Секса с ним Рики всегда было мало - и неважно, что это "всегда" длилось две недели с небольшим. Он уже всерьёз собрался реализовать свои намерения, но не довелось. Его остановили шаги. Он откинулся назад ещё до того, как смог разобрать, приближаются они или удаляются, и по соскользнувшей с губ Ясона улыбке понял, что ему это более чем не нравится. - Сиди, - коротко бросил Ясон, стиснув его дёрнувшиеся ноги. - Теперь я тем более не собираюсь тебя прятать. … Рауль был аристократично бледен и столь же аристократично сдержан, хотя вчера его едва не хватила кондрашка, Рики видел это собственными глазами. Ясон, хмурясь, повернулся к незваному гостю, но с места не встал. Его руки всё так же придерживали лодыжки Рики, не давая ему убрать ноги. - Я знаю всё, что ты скажешь, и не намерен это выслушивать, - холодно сказал Ясон вместо приветствия, и Рики вздрогнул. Он отвык видеть Ясона таким отстранённым. И хотя сейчас это проявлялось по отношению к другому, более того - к врагу (к врагу?..), Рики не был уверен, что абсолютно защищён от подобного поведения по отношению к себе. От этой мысли ему стало совсем уж не по себе. … Он едва не застонал от отчаяния. Хотелось взмолиться о пощаде, но Рики знал, что таким поведением ослабит Ясона, ослабит то, что начало у них получиться. Он бы просто встал и ушёл, если бы чёртов блонди не держал его ноги, словно в тисках. … Они умолкли, скрестив взгляды, словно окровавленные ножи. Рики прикрыл глаза, стараясь, чтобы его не зацепило этим метеоритным дождём. И вдруг понял, что ему надо делать. Понимание было простым, внезапным, лёгким, жутким и неизбежным. Он не мог трястись, сжавшись на стуле под уничтожающим взглядом Рауля, потому что это снова делало его жалким беспородным петом, который сунулся выше, чем позволяет его статус, и который прекрасно это осознаёт. Любовнику Первого Консула нечего бояться. Любовнику Первого Консула плевать на всё, кроме Первого Консула. Это понимание было таким простым и объёмным, что ему вдруг сделалось легко. Рики коротко вздохнул, выпрямился и запустил пальцы в ежевику. Рауль это пока что игнорировал. Ясон тоже. … Ясон прикрыл глаза. Рики с трудом сдержал дрожь. Прохладная скользкая масса уже касалась его ладони. Он беззвучно вздохнул. То, что он делал, было правильно. Он не знал, почему, но понимал: это правильно. И вдруг с ужасающей ясностью понял, что, если остановится сейчас, Ясон обречён. Он сжал кулак. И почувствовал, как ягода лопнула в ладони. … Ясон улыбнулся глазами, и теперь Раулю пришлось хлебнуть сулемы. Рики не понимал, что происходит, но инстинктивно по-прежнему чувствовал, что должен продолжать. Он поднял измазанную в ежевичном соке руку и, неотрывно глядя на обращённое к Раулю лицо Ясона, сунул в рот кончики почерневших пальцев. - Что ж, спасибо, Рауль. Это всё? - Ты считаешь, что этого недостаточно? Ясон не смотрел на него, но он знал, что так и должно быть. Медленно-медленно, в ритм с тяжело бьющимся сердцем, Рики принялся слизывать ежевику с вытянутых пальцев. Его нога, лежащая на коленях Ясона, дрогнула, пятка ёрзнула, тихонько требуя большей свободы движений. - Я говорил тебе, что это изначально было условием нашего договора с Юпитер. Думаю, она решила подстраховаться, только и всего, - сказал Ясон и отпустил его ногу. Рики вздохнул от удовольствия, чуть сполз по спинке стула и, продолжая медленно посасывать пальцы, коснулся носком босой ноги промежности Ясона. Рауль демонстративно не замечал происходящего. - И тебе не кажется показательным происшествие, которое побудило её к этому? - Какое ещё происшествие, Рауль? - недрогнувшим голосом поинтересовался Ясон. Рики накрыл его член ступнёй, запрокинув голову и хитро поглядывая из-под опущенных ресниц. Ждать пришлось недолго, по правде, вообще не пришлось. Он удовлетворённо вздохнул, не выпуская пальцы изо рта, и принялся неторопливо растирать ступнёй напрягшийся член Ясона. Рауля понемногу начинало трясти, хотя он по-прежнему смотрел Ясону в лицо. - Эос гудит, как разорённый улей. Ты сам убедишься в этом, когда соизволишь оторваться от своего самодурства и выйти в офис. - У меня в запасе как минимум пятнадцать минут, - невозмутимо сказал Ясон и повернулся к Рики. Тот вздрогнул, но не остановился. Это было правильно. Чёрт, чёрт, чёрт, это было правильно. Ясон, скажи мне, что это правильно. - И, - очень медленно проговорил Ясон, - у меня есть несколько идей насчёт того, как их можно провести. К сожалению, ни одна из них не предполагает твоего присутствия. Пенис, налитой и горячий, распирал тесные брюки и вминался в голую ступню Рики, глаза неотрывно смотрели на его вымазанный в ежевике рот, потом поднялись выше. Рики встретил взгляд Ясона, прямой и слепой, как удар кулака, опустил ресницы, повернулся к Раулю, вытащил пальцы изо рта, слизнул с губ липкий сладкий сок и, с силой надавив ступнёй на член Ясона, негромко сказал: - Ну почему же. Можешь присоединиться. Если хочешь. Вечером Рики будет лежать, глядя в потолок, и прокручивать этот миг в памяти снова и снова, спрашивая себя, какой кирпич свалился ему на голову и почему он этого не заметил. А тогда он просто смотрел в потемневшие - как ему показалось, от гнева - глаза цвета летнего моря, и чувствовал жаркую пульсацию члена у своей ноги, и сладкий вкус ежевики в пересохшем рту. И страх. - Юпитер может и не отозвать запрос, Ясон, - сказал Рауль. Его голос был странным. Ясон молчал больше минуты. Потом сказал: - Рауль. Убирайся к чёрту. Рауль ушёл. Его шатало. А может, это просто всё поплыло у Рики перед глазами. Ясон вскочил, перевернувы стол. Ежевика посыпалась на пол, сминаясь и лопаясь, и Ясон взял Рики прямо на ней, перепачкав его и себя в липком чёрном соке. - Ты ненормальный, - выдохнул Рики, когда они сумели остановиться. - Мы все ненормальные, - хрипло ответил Ясон и поцеловал его в висок.
Liebe: "Затмение": Ясон Я чувствую под ладонью какое-то не такое дыхание и резко переворачиваю тебя на себя. От неожиданности ты не успеваешь среагировать защитой. - Что случилось, Рики?... Я вытираю твои слезы кончиками пальцев, но соленая вода не останавливается. А я не понимаю, почему это с тобой. Взгляд на простыню, крови нет. Так в чем же дело? Я прижимаю тебя к себе. Ты утыкаешься мне в грудь и почему-то разражаешься рыданиями. Ничего не понимая, я просто глажу тебя по волосам, по спине, по ягодицам. Тебя трясет. Не понимаю. - Что?... Что с тобой?... Я пытаюсь понять, но ты прячешь лицо, и подушка под моим плечом становится мокрой. - Рики... Я поворачиваю к себе твое лицо и касаюсь губами твоих губ. Ты пытаешься оттолкнуть меня, но, конечно, ничего не выходит. И я обнимаю тебя, заставляя увлечься поцелуем, заставляя... успокоиться. И только потом тихо. - Что такое, Рики?... Я хочу знать. Рики Ну, зачем ты разворачиваешь меня к себе. Ласково гладишь мои волосы, и слезы льются еще сильнее, я сам не знаю, почему, мои мозги превратились в сплошную головную боль, виски ломит, словно изнутри кто-то прорубает выход из тюрьмы. Ты слизываешь мои слезы, целуешь меня, и я сам чувствую самую соль своего отчаяния бессилия стыда. - Больно... это больно... больно... Ты снова тщательно осматриваешь меня и сжимаешь мои плечи, глядя мне в глаза в упор, как будто беспокоишься. - Больно? Рики, где тебе больно? От этих твоих слов мне хочется оставить еще один след по соседству с тем укусом, который багровеет на твоей руке. Я судорожно вздыхаю. - Больно... быть твоей вещью. Ты знаешь, что такое боль? Не физическая боль, а боль?! Да что ты знаешь об этом... Я не хочу говорить. Слова ничего не поменяют. Я снова сорвусь и все. Ясон Я знаю, что такое боль. Я молчу и ничего не скажу тебе. Просто потому, что не надо. Вещь. А кто мы, по-твоему, для Юпитер? Мы блонди. Вся наша жизнь простроена от звонка при выходе из кокона до звонка при входе на последнюю коррекцию - эвтаназию. Я знаю, что такое боль, потому что... боюсь потерять тебя. Но не скажу тебе об этом... Потому что знаю, что ты не согласишься со мной. А объяснять тебе... Это, вероятно, уже бесполезно. Я же пытался, но... Все заканчивается... вот так. Мы слишком разные, и все же... Я стараюсь успокоить тебя. Глажу твои волосы, плечи, бедра, руки. Стараюсь сказать телом то, чего не могу сказать словами. Возможно, так тебе будет яснее. Ты вжимаешься в меня, заставляя сделать мои объятия еще более крепкими и близкими. Тебя еще колотит, но я согреваю тебя свои дыханьем и ласковыми словами, всеми, которые знаю. Ты даже тихо улыбаешься на что-то... Ты устраиваешься на моем плече. Привычно, удобно, близко. Мне так не хватало тебя, пока ты был болен. Я очень постараюсь держать себя в руках, чтобы ты не заболел вновь. Ночи без тебя - это невыносимо. Наверное, боль в моем сердце говорит мне, что я еще живой, и не окончательно стал придатком нашей мертвой машины? Я не хочу быть мертвым. Пусть болит. - Рики... Твое теплое дыхание у меня на коже, ты вздыхаешь и тянешься ко мне во сне. Я не отталкиваю, просто устраиваю удобнее. "Мы слишком разные": Ясон пришел только под утро. Я проснулся секунд за десять до того как он вошел в спальню. Кожей его почувствовал. Вошел, остановился на пороге, мазнул взглядом – картинка: «милый, извини, не дождались» - и вышел. Рауль сладко дрых. Я зевнул, встал и пошел за Ясоном. Ерша ногами мягкий ворс ковра, я мужественно пытался на ходу решить сразу три проблемы – натянуть халат, пригладить торчащие со сна вихры и понять, что же мне так не понравилось в Ясоне. Результат не замедлил сказаться. Халат я натянул косо и явно наизнанку, волосы всклокочились еще больше, а Ясон… Он не разозлился и не расстроился, такие вещи я научился чуять за закрытой дверью, но что-то было не так. Очень не так. Разберусь на месте. Местом оказалась одна из гостиных. Ясон развалился на диване, запрокинув назад голову и прикрыв глаза. И был он какой-то… одинокий, что ли? Эх, обнять бы, так ведь отшвырнет куда подальше. Все правильно – показывать свою слабость Первому Консулу не положено. Вот силу – это пожалуйста, это сколько угодно. Но, Ясон, надо же и расслабляться, а то так и свихнуться не долго. Он устал. – отчетливо понял я - Очень устал, он вымотался вдрызг. Могу сейчас поспорить на что угодно – он шел в спальню, надеясь завалиться и как следует выспаться. И замотался так что, небось и забыл, что спальня может быть занята. А ему сейчас явно не до секса… вообще не до чего. Вон как уставился. Взгляд «ну и?». Ладно, все лучше, чем «глаза б мои тебя не видели». А действительно, а дальше-то что? Что там Рауль говорил – «ты должен сам показать Ясону свое место… ». Хммм… как пет, я по идее должен сейчас брякнуться на коленки у ног Хозяина. Хе, нет уж, не дождешься! Как Бизон… как Бизон я бы просто сел рядом, хлопнул бы его по плечу и потребовал рассказать, в чем проблемы. От одной мысли, что я так сделаю, у меня в животе все скрутило. Проблема… Но не стоять же столбом? Тяжко вздохнув про себя, я протопал до дивана и решительно взгромоздился на колени Первого Консула Амои. Тот так удивился, что препятствовать мне не стал. А может, он устал сильнее, чем я думал. Но потом, через бесконечность мгновений, он все-таки обнял меня. И прижал к себе. И зарылся лицом в мои волосы. Это - даже больше, чем я мечтал. - Ты как? – тихо, молясь, чтобы не разрушилась хрупкость этого момента, спросил я, - Устал? - Устал. Два дня на ногах… - Что-то не так? - Да нет, все так. Мы лидируем. - А говоришь словно «мы проигрываем». - Нет. Судя по прогнозам, мы получим даже больше, чем рассчитывали. - Так что же? - Боюсь, теперь у Рауля начнутся бессонные ночи. - Что?! - Тише. Все нормально. Просто, Центр которым руководит Рауль… - Что? - Я хотел, чтобы они ограничились письменным докладом, но не получилось. Договор расширяется, и теперь потребуется его личный контроль и присутствие. Вот значит в чем дело. Ясон видно очень хотел оставить красавчика дома. Не получилось. Жаль. Правда, жаль. Рауль сейчас и так на нервах – только этого гребного договора ему не хватало. - Ничего. Рауль справиться. Он знал, что так может получиться… - Знал. Несколько минут мы просто сидели молча. Я самым нахальным образом млел, стараясь урвать все возможное, пока можно. Ясон о чем-то задумался и был вполне мирным, домашним даже. Одна его рука свободно лежала у меня на талии, пальцы другой рассеяно ласкали мою шею… Хотелось закрыть глаза и хоть немного помечтать. Но – надо показать, где мое место, так? А тут такой случай. - Ясон, – наконец решился я, - Что случилось? - «Презентация» состоится не в Эосе, даже не в Танагуре. Это… Он назвал место, я его не знал, понял только что это где-то далеко. И мне туда дорога заказана. - Вход только для «приглашенных», так? - Вход… и проживание. - И как долго? - Десять дней. - Езжай с ним. - Ты теперь что, вправе решать за меня? Забавно. Кончики пальцев все так же ласкали мою шею, ни на миг не сбившись с ритма, но в голосе ощутимо прозвучала сталь. Сталь тех кандалов, что я носил не так давно. Ну и пусть! И плевать! Мы должны разобраться, в конце-то концов! - Я не решаю, я советую. Ему ты сейчас будешь нужен как никогда. А я вполне могу подождать. Так даже лучше - снимется напряжение вокруг нас. И Рауль будет спокойней. - Какая трогательная забота. - Да забота. А почему нет? Хоть кто-то о нем позаботиться! - Что-о-о? - То! Ты когда его в постель тащил, хоть подумал, что всю жизнь ему перекорежил? – вырвалось у меня. - Ты что мелешь? – рука, ласкающая шею, вдруг стала стальным капканом. Дышать я еще мог, двинуться – нет. - Что слышал! – черти бы взяли мой длинный язык – Я, ладно – шлюха подзаборная, из грязи тобой вытащенная, ты, тоже – вне конкуренции, любимчик Юпитер и все такое, обычные мерки не для тебя. А Рауль… Да стоит тебе отвернуться и его съедят с потрохами! Стальная хватка на моем горле разжалась, и длинные пальцы вернулись к прерванной ласке. Словно ничего и не было. - Ты – не шлюха. Интересная реакция на мое излияние! - Да. Конечно. Ты об этом знаешь, Рауль. А остальные? Грязный монгрел! Каприз! Игрушка! Прихоть!!! - Не кричи. Хм, забавно. Выходит, мы с тобой на одном конце доски. - Только отвечать будем по-разному. Меня придушат втихую, а тебя в худшем случае отправят не коррекцию. - Нейрокоррекция, - Ясон устало потер лоб, - Знал бы ты, что это такое, так спокойно не говорил бы. - Да знаю я. Рауль диски приносил. «Крайняя болезненность процедуры компенсируется тем, что объект полностью утрачивает воспоминания о проведенном вмешательстве» - процитировал я, - Так что ты даже не вспомнишь, что было больно. - Слабое утешение. - Все равно тебе лучше, чем нам. Ведь Рауля тоже убьют, Ясон. Просто чтобы другим неповадно было. И потому что он не такой «незаменимый» как ты. - Печальную картину ты мне нарисовал. - Печальную, - согласился я, - Но ведь это правда. Нет нам жизни здесь. Наверное, нигде на Амои нет места, где мы могли бы жить спокойно. Ясон только фыркнул мне в волосы. То ли соглашаясь, то ли отрицая – фиг его разберешь. Загадка. Рауля я уже навострился «читать» с полвзгляда, а Ясон.… До сих пор не прошибаем. Может, за это я его и люблю? - Хорошенький у нас получился разговор на ночь, - неожиданно зевнул Ясон, - ты не находишь? И, не дожидаясь ответа, встал, легко подхватив меня на руки. Я ахнул и обвил его руками за шею. От неожиданности, наверное. - Пока нас не собрались душить и подвергать принудительной коррекции, я хочу выспаться, - сообщил мне он по дороге в спальню.
Кыцик: Машуля пишет: Пока golden еще не все убрал.... А я запасливая, я все сохранила. В это утро Катце спускался по лестнице вниз, размышляя о грядущем дне. Первое, что привлекло его внимание – был запах. Запах чего-то горелого и терпкого, доносящийся из кухни. Катце прошел туда, чтобы обнаружить весьма своеобразную картинку. Блонди стоял перед плитой в своей домашней одежде, в которой он обычно ходил – светлые брюки и свободная длинная туника-рубашка кремового цвета с темно-розовыми вставками, оживляющая его бледное мрачновато-спокойное лицо. Так вот, блонди стоял перед плитой и заворожено смотрел, как из турки выливается кипящий кофе. Катце ловко обогнул его, почти не коснувшись, хотя желание отпихнуть безрукого блонди от плиты было весьма сильным, после чего схватил турку и снял ее с плитки. - Что вы делали, Рауль? – спокойно поинтересовался Катце, включая воду и начиная тряпкой вытирать пролитый кофе. - Хотел сварить кофе, - совершенно честно отозвался блонди. - Вам стоило сказать об этом мне, я бы приготовил вам кофе и принес. - Я хотел сделать это сам, - туманно попробовал пояснить свои мотивы Рауль. - В таком случае, вам следует сказать мне, что бы я показал вам, как это делается, - весьма корректно сформулировал Катце, хотя хотелось сказать другое: «не умеешь, не берись, а коли очень хочется, попроси научить того, кто умеет! И не создавай мне лишние проблемы!» Попробуем еще раз. Сначала. Обожаю бытовуху с блонди, бытовуху с Раулем обожаю вдвойне.
Anuk-sama: Кыцик пишет: Обожаю бытовуху с блонди, бытовуху с Раулем обожаю вдвойне. хе, а мне про красивые руки Катце нравится...
Кыцик: Anuk-sama пишет: а мне про красивые руки Катце нравится... А где такое?
Anuk-sama: Кыцик , там же, только дальше... Катце домыл плиту, помыл турку и заново засыпал в нее кофе, залил водой, поставил варить. Когда сухие прохладные пальцы блонди коснулись его мокрой руки, Катце вздрогнул. Повернулся. - Да? – голос спокойным удержать удалось, чему бывший фурнитур от души порадовался, - вам что-то нужно, Рауль? - У вас красивые руки, Катце – неожиданно сообщил Рауль, - тонкие пальцы классической формы, хорошая подвижность и гибкость, узкая ладонь, правда ногти чуть длинней принятого, но это, пожалуй, вас украшает. У Ясона был хороший вкус. - Ах, ну да, эстетическая сторона вопроса, - хмыкнул Катце, - сожалею, что моя остальная внешность не вызывает у вас такого же удовольствия. - Ну почему же, - взгляд изумрудных глаз был пристальным. Катце замешкался, на мгновение у него возникло отчаянное желание, чтобы кухню не заливал яркий солнечный свет летнего утра, который так четко высвечивает его шрам. А рука Рауля тем временем отпустила его кисть, чтобы легко коснуться подбородка рыжего фурнитура, приподняла его, чтобы заглянуть в темно-янтарные с золотыми отблесками глаза. - Вы очень красивы, Катце, - спокойным тоном сообщил Рауль, - экзотичны и в своем роде неповторимы.
Кыцик: Anuk-sama Нда, дальше любимого момента посмотреть не догадалась.
Anuk-sama: Кыцик, это мой любимый момент=))))
Ghost: Orknea пишет: Как я ЛЮБЛЮ этот фик! Ага я тоже люблю Anuk-sama пишет: "Неяойное чтиво". Одна из самых любимых и эмоциональных сцен из всего прочитанного, на мой взгляд. И единственная, где Гай мне симпатичен. Хех, сердце сжимается, когда читаю. ППКС Катце в этом фике кажется невероятно уязвимым. В этом фике авторам удалось, каким то образом, совместить несовместимое. Результат потрясающий Liebe, кусочек не маленький, но того стоит. "Sonne" душераздирающий фик. Написан...слишком хорошо, слишком страшный для меня
Anuk-sama: Ghost пишет: Sonne" душераздирающий фик. Написан...слишком хорошо, слишком страшный для меня я так и не смогла его осилить... Ghost пишет: В этом фике авторам удалось, каким то образом, совместить несовместимое. за это я его обожаю...
Volchitca: Господи...щастье то какое...такая концентрация Нцы...избранной...учитатся!!!!
Машуля: Кыцик пишет: А я запасливая, я все сохранила. Как я тебе завидую...Поделись....
Машуля: Это из творчества Айрен...Блонди… – прошептали Телохранители и поспешно удалились. Рики поднялся и спросил: – Почему ты спас меня… ээ-э… ты кто, кстати? – Катце. Просто Катце. А спас я тебя просто так. – Я не привык оставаться в долгу, – патетично сказал Рики. – Пяти кредитов мне хватит, – оценил его Катце. – У меня нет денег, – пафосно продолжил Рики. – Я отплачу тебе… – Не надо, – испугался Катце. Испугался по простой причине – Ясон убьет его за измену. – А что? Ты фурнитур что ли? Поразившись проницательности монгрела, Катце, тем не менее, ответил: – Да как ты мог такое подумать?! Тем временем Ясону надоело сидеть и ждать, и он подошел к ним. – Ты тут заночевать решил? – спросил Ясон. – Предлагают, – усмехнулся Катце. – Хотят пополнить ряды фурнитуров? – пригрозил Ясон, притягивая Катце к себе и обнимая за талию. – Вот психи, – в сердцах сказал Рики и, развернувшись, пошел куда глаза глядят. – Нервный он какой-то, – прошептал Ясон, покусывая Катце за ухо. – Точно, – Катце замер, получая удовольствие. – Так, где заночуем? А то я знаю тут один мотель.
Orknea: Машуля Для цитат из творчества нашей Королевы стеба надо отдельную темку)))))))
Машуля: Orknea пишет: Для цитат из творчества нашей Королевы стеба надо отдельную темку Она зазнается...тут я думаю тоже не плохо..
Лизея: Anuk-sama пишет: я так и не смогла его осилить... Хм, а я читала запоем. Один из фиков, который отложился в памяти как стоящий. Ну что, и мои 20 копеек? Безнадёжно живой Он тогда не сделал то, что хотел больше всего - не подошел ближе и не прижал к себе глупую лохматую голову. Еще один несбывшийся миг ошеломляющей близости... На этой строке чертовски чувствуешь... Чайка, белая чайка В тот день я произвел настоящий фурор в родном офисе. Не знаю уж, способны ли удивляться “горячие амойские парни”, или же они просто подвисли, не в состоянии обработать информацию… Но попробовал бы другой блонди явиться на службу с волосами баклажанно-лилового цвета! Между прочим, я не нарушил ни единый пункт должностных инструкций. Специально перед тем проштудировал весь служебный кодекс: там нигде не оговаривалось, какого цвета должны быть волосы у блонди. Наслаждаясь своей безнаказанностью, я вдохновенно оригинальничал, а сам потихоньку наблюдал за реакцией коллег. И постепенно выявил следующую неутешительную тенденцию: - выражение “здесь вам не тут” вызывает двухминутный логический ступор у 90% блонди; - если сказать, что я видел Главного консула Минка в гробу и в белых перчатках, 62% коллег пойдут проверять; - 38% из них вернутся, чтобы сообщить, что информация неверна; - если на створке лифта написать красным маркером: “Лифт идет в парк”, 99,(9)% блонди попытаются выяснить, где у него парк и делает ли он остановки на этажах, а если да, то на каких… Время сна Под потолком покачивался "ловец снов". Грен смотрел, как еле заметные токи воздуха шевелят синие перышки и слушал. Ноэль устроился рядом. - …такая глупость. Я часто бываю у Рауля - видел свет в твоем окне, решил познакомиться… А ты уже спишь. Такой красивый, что у меня крышу снесло. Я думал, ты вспомнишь. - Нет. - Теперь знаю, ага. И я все время ждал, когда ты меня вычислишь. Глупо звучит, но такой абсурдный расклад как-то тебе подходил. - Романтичность ситуации? - Да, она. Хотя дурь несусветная… - Это было красиво. Но почему ты ни разу не пришел днем? - Не звали. Грен вздохнул. - Я ничего не подарил тебе на Рождество. - Неважно. Будто бы это меня только что купали и поили чаем. Тепло и хорошо. Тень твоей улыбки -Тело? Его кремировали час назад. А в чем дело? На меня нахлынула волна тошноты, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. Кремировали. Тот, кто еще утром говорил, что меня любит, и крепко обнимал горячими руками, теперь просто горстка пепла. Я больше не увижу его янтарных глаз. Я больше не услышу его низкого голоса. Я больше не… Этот вредный блонди способен довести меня до полуслёзного состояния! Мы слишком разные Я думал ничто не сможет заставить меня подняться сегодня с дивана. Ошибался. Я не поднялся, я вскочил и вылетел на середину комнаты, когда кто-то с грохотом ворвался внутрь, с мясом вырвав замок и буквально внеся дверь во внутрь. А открывалась-то она наружу. Понятно кто пришел… - Яс… он. Голос у меня прервался, так как он, не сбавляя темпа, вихрем подлетел ко мне и схватил в объятья. И прижал к себе так, что у меня кости хрустнули. - Ясон… - Рики, Рики, Рики… , – шептал он как заведенный, слепо шаря по моему телу, - Рики! Что «Рики»? Ну да, похудел. А ты бы не похудел две недели, практически без еды валяясь? Но вместо этого я сказал другое. Выдохнул ему прямо в грудь: - Ты пришел. - Рики… зачем… ну почему… - он явно не понимал что говорит, а я и не старался слушать, пока не позвучало совсем уж странное – Что я сделал не так? Эта фраза прорвалась даже сквозь блаженный розово-голодный туманчик в котором я сейчас пребывал. Я осторожно отстранился. Ну… точнее попытался отстраниться, Ясон держал меня крепко, так что удалось только откинуть назад голову. - Что? Глаза у меня, наверное, были круглые-круглые, потому как Ясон улыбнулся. Одними губами, глаза у него оставались серьезными и тревожными и… ужасно грустными … а еще обиженными… и… Там столько всего было что я просто тонул, я захлебывался в них, а взгляд оторвать не мог. Стена, та самая стена, что окружала Ясона с самого первого дня, та стена, в которую я тщетно бился все это время, рухнула. Не знаю когда, не знаю зачем, но то, что скрывалось за ней, оказалось слишком для меня. Не сейчас, когда я был так уязвим. Я бы не позволил бы ему сделать то, что он сделал, не позволил бы увезти меня обратно в Эос. Ну, по крайней мере, добровольно я бы точно не поехал. Но я самым предательским образом потерял сознание. Муррр... мням и вообще.
Лизея: Почти в каждом фике, который читала, можно найти хорошие слова.
Кыцик: Лизея пишет: Чайка, белая чайка Раз уж вспомнили этот фик спрошу, у него продолжение есть и, если есть, где оно?
Машуля: Liebe пишет: Рауль сладко дрых Надо запомнить!!!!
Anuk-sama: Кыцик пишет: Раз уж вспомнили этот фик спрошу, у него продолжение есть и, если есть, где оно? по-моему, нет и не предвидется=((((
Лизея: Оно только в голове у автора и его надо трясти, умолять, шантажировать и т. д.
Кыцик: Лизея пишет: Оно только в голове у автора и его надо трясти, умолять, шантажировать и т. д. Ну, если до сих пор ничего не появилось, это не поможет. А жаль , чем-то меня этот фик зацепил.
Liebe: Лизея пишет: Почти в каждом фике, который читала, можно найти хорошие слова. Угу, точно. Иногда все вместе просто не твое, но отдельные сцены или фразы ужасно цепляют. А иногда наоборот, фик просто чудо, а выкромсать ничего не получается, эффект пропадает...
Anuk-sama: Liebe пишет: Угу, точно. Иногда все вместе просто не твое, но отдельные сцены или фразы ужасно цепляют. А иногда наоборот, фик просто чудо, а выкромсать ничего не получается, эффект пропадает... ППКС Иногда из одной фразы можно развить фик... Liebe, мне очень нравится ваш аватар
Кыцик: Anuk-sama пишет: Иногда из одной фразы можно развить фик... Иногда одной фразой можно спасти фик...
Anuk-sama: Кыцик пишет: Иногда одной фразой можно спасти фик... бывает, но, слава богу, реже
Кыцик: Anuk-sama пишет: бывает, но, слава богу, реже Может, у меня восприятие другое или фик по большей части плохие попадаются, но я могу назвать 3-5 любимых фиков и несколько десятков любимых моментов, в отрыве от фика.
Orknea: Кыцик а у меня фики подразделяются на две категории - те, что тянет перечитывать и те, что нет. Причем они не соотносятся как плохие/хорошие.
Лизея: Кыцик , дело в том, что он не уверен, что оно кому-то надо, так что трясти необходимо :)
lazarus: Лизея, я готова трясти. Как?
Кыцик: Лизея И я готова. Это был первый неоконченный фик в моей читательской практике. Я тогда такого облома не ожидала, ужасно расстроилась. Даже писать автору собиралась, чего со мной никогда не бывало. Orknea У меня они делятся на хорошие, которые перечитываю, и любимые, которые страшно открывать. Как ящик Пандоры. Плюс те, в которых нравится одна-две строчки.
Машуля: Еле-еле у спел Руллам от края ямы ловчей отступить. Смотрит - лежит на дне кот лесной, бок пятнистый кровью испачкан. Распахнулись очи золотистые, смертной мукой полные. Первый раз приметил Страж гордый, что остались глаза прежними у А-цека, котом лесным ставшего. Человеческими. Думал Руллам веток нарубить, лестницу сплести - зашумели деревья грозно, вытянули из земли корни узловатые - и листика сорвать не позволили. Думал он травы нарвать, да веревку свить - ощерилась травушка зеленая колючками - не подступишься. Снял тогда он с себя одежду шелковую, разрезал на полоски узкие, связал узлом их накрепко. Да только глубока яма ловчая - не достает веревка шелковая. Еще столько же длины ей надобно. Что ж,не зря Королева Добрая сыновей своих столь многомудрыми сделала. Взял Руллам кинжал острый, отхватил себе волосы золотые под корень - хороша веревочка получилась, в самый раз до дна ямы хватило. Спустился вниз Руллам по одежде да волосам своим, на плечо взвалил кота лесного бережно, да наверх и вынес. Шелком раны перевязал, да себе только срам прикрыть осталось. Вот уж ночь на дворе, ударил мороз лютый, закружилась метель злая. Не дает ветер огонь развести. Негде укрыться Стражу со зверем диким. В корнях древа старого от непогоды они спрятались. И всего-то тепла у них на двоих было - у человека к зверю прижаться, у зверя - к человеку. Мягок был мех рысий, да только брала свое метель злая, самой смерти сестра меньшая. Стал им сон последний веки смеживать. Падал снег белый на ресницы длинные, на кисточки рыжие... Смотрит воевода, глазам не верит своим. Лежит меж корней древесных молодец - лицом бел, телом пригож. Из одежды - лоскутки лишь на бедрах шелковые. И лежит с ним рядом зверь дикий, кот лесной. Заложил воевода стрелку на тетиву тугую - зверя бить лютого. Прицелился. Взметнулся тут кот лесной, зашипел яростно, клыки показав острые. Прянул прочь - только кисточки мелькнули рыжие. Сказка Оркнеи это первое,что я прочитала из фантворчества....там очень много всего интересного красиво написанного....вот просто этот кусочек запомнился очень...
Кыцик: Машуля Я Сказку цитировать не берусь, могу не остановиться))))))
Машуля: Кыцик пишет: Я Сказку цитировать не берусь, могу не остановиться)))))) Я полностью согласна,но хотя бы чуть-чуть....я просто обязана...
Liebe: Anuk-sama пишет: Liebe, мне очень нравится ваш аватар Спасибо, мне и самой он, как ни странно, очень нравится... Можно сказать, один из самых любимых моментов. Только он несколько поднадоел уже, только не знаю, на что сменить.
Iren: Когда за окном порозовело, и широкие световые дорожки побежали поперек покрывала, заново отрезая его ноги, Рауль в сопровождении ассистента вошел в комнату - Ты можешь встать, - удовлетворенно сказал он, осмотрев Ясона, и тот поднялся с постели. Ассистент накинул ему на плечи легкое кимоно, а Рауль внимательно вгляделся в застывшее лицо друга. - Как ты себя чувствуешь? - Безнадежно живым. Робин Пэк, Безнадежно живой. Хотя там можно весь фик цитировать.
Anuk-sama: Liebe пишет: Только он несколько поднадоел уже, только не знаю, на что сменить.
Чеширочка: Спасибо за тему )) Вы определенно увлекающиеся натуры! Из любимых сцен, которые приходят в голову, это раздетый Рауль Джетро, да! ) Вы романтики )) А если все же говорить о цитатах, каких-то фразах, которые запали и которые можно использовать уже как крылатые: Монгрел, Тэш И кто только Блонди трахаться учит? (Рики) (- Отвернись, - буркнул я. – Дай спокойно одеться. Разумеется, я не стеснялся. Просто не хотелось, чтобы он пялился… - Знаешь, за свою жизнь я видел столько голых пэтов, что уже и не сосчитать, – ядовито заметил Дэрил. – И уж, разумеется, не упаду в обморок, узрев кольцо на твоём члене. Я сердито вспыхнул. Чёрт, как он догадался? Ах, да! На мне же ничего нет - только угол простыни прикрывает бёдра. Не так уж трудно сообразить, где находится кольцо! Ну и ладно. На ноги я поднялся слишком резко и едва не охнул от боли, снова скрутившей кишки. Мать вашу-у-у! Стараясь не слишком морщиться, я взял свою одежду со стула, на котором вчера её оставил, и начал одеваться. Очень медленно, стараясь не делать резких движений. Только бы Дэрил не вздумал отпускать комментарии на сей счет – убью на фиг! Но Дэрил не смотрел на меня. Его взгляд был прикован к тому месту, где я только что сидел. Повернув голову, я увидел на простыне пятно крови. Ну, чему удивляться... - И кто только Блонди трахаться учит? – пробормотал я. - А? – фурнитур вздрогнул, покраснел и поспешно отвернулся от кровати) Пресс- конференция, Эрл Грей - Позвольте, а почему 300 пунктов? 300 почему? (безымянный журналист) (Почти с сожалением завершив объяснения, я предложил задавать мне вопросы. Встал тот же молодой человек, только теперь признаки амфетаминового голодания на его лице сменились признаками умственного истощения. - Скажите эээ... мистер, а могли бы мы как-нибудь почувствовать себя блонди? Ну, я хочу сказать, мы уже от вашего рассказа прямо-таки почувствовали себя на месте петов, фурнитуров, монгрелов, хотелось бы и элитой себя вообразить, верно? - Он оглянулся по сторонам в поисках поддержки. Напрасно, кое-кто уже вставал с мест. - Вряд ли, - вежливо ответил я. - Элита отличается от человека тем, что обладает ай-кью выше 300 - например, 340, 350, 360. Не могу же я прибавить вам свои 300 пунктов, чтобы вы почувствовали себя элитой, верно? За сим откланиваюсь. Правильно поняв намек, журналюги потянулись к выходу, а молодой человек стоял на месте и что-то считал в уме. Я уже достиг выхода, как сзади раздался возмущенный крик: - Позвольте, а почему 300 пунктов? 300 почему? Не отвечая, я прибавил шагу. Эти люди такие эмоциональные. 300 пунктов ему прибавить или 320 - какая, в сущности, разница?) Искры, Луна Я... я едва не закричал вместе с ним – так был рад, что все закончилось (Рауль) (Как выяснилось, успокоился я зря. Пет оказался диким, необученным монгрелом! Даже для Ясона с его эксцентричными привычками это было слишком! Низкорослая особь, с характерной темной кожей, черными волосами и, судя по всему, весьма строптивая. Ясон звал его Рики. Мне трудно описать, что было дальше. Ясон велел ему ласкать себя – довольно обычная инструкция, - но мальчишка отчего–то разъярился, и принялся осыпать Ясона ругательствами, я и половины из них не понимал, и поначалу решил, что это искусная инсценировка, но напряженный голос и резкие движения маленького звереныша, бурная вегетатика, горящие глаза убедили меня в обратном. А Ясон! Я был поражен его реакцией – он явно наслаждался видом этого мальчишки, никогда я не видел его таким прежде. Он не взялся за хлыст, что было у него в обыкновении, нет, он укрощал звереныша голосом, взглядом, они играли, словно оба были петами, равными в своих инстинктах и желаниях! Мальчишка подчинился Ясону, тонкие темные пальцы ласкали смуглую кожу, покрытую испариной, он покраснел, мускулы пресса и бедер подергивались, он начал уже тихо стонать. Я в смятении взглянул на Ясона и меня бросило в жар – он смотрел на это зрелище как зачарованный, ноздри дрожали, пальцы сжали подлокотники кресла. Воздух в комнате словно сгустился, мне стало трудно дышать, краски и запахи стали вдруг пронзительно яркими и острыми, в ушах звенело, как будто у меня началась гипервентиляция. И в то же время... это сложно объяснить... меня словно не было там, рядом с ними. То есть, с Ясоном и его петом, я хочу сказать. Когда у него произошла эякуляция, он выкрикнул имя Ясона и повалился на бок. Я... я едва не закричал вместе с ним – так был рад, что все закончилось). Riki's confession, Аки - Меня беспокоит, если я ЭТОГО не делаю (Ясон) ))))))))) (Мы кончили в рекордно быстрые сроки и почти одновременно. Почти. Теперь ты видишь, что так лучше? Это было совершенно, когда ты во мне сразу везде. Это неповторимо, когда ты кончаешь внутри меня, когда наши языки сплетены воедино. Потом ты запретишь мне и это, хотя будешь целовать и до и после, но только не во время. Тебя задевает такая близость. Но ты так толком и не говоришь, зачем я тебе сдался. После этого первого поцелуя, ты не отправил меня к себе и собирался заснуть, я снова позволил себе заговорить с тобой. Это, вроде, не возбранялось. - Зачем ты спишь со мной? – Я даже не смею выражаться в своей особой манере, это, конечно, не потому что я боюсь, что ты меня выгонишь. Самовнушение. - Меня беспокоит, если я этого не делаю. Что это, срань Господня, значит? У тебя стояк, с которым не справляется твоя хвалёная психика блонди? Ты впервые услышал мой смех. Как ты это выразил! Поверить не могу: “меня беспокоит”! Надо же. В тебе нет ничего комичного, ты не понимаешь моего припадка: - Это не смешно. Ну, кому как, Ясон. От твоей второй фразы я корчусь ещё сильнее. Конечно, не смешно. А ты бы представил себе - блонди, элита и полубоги, и у одного из них стоит на монгрела. Да так, что ему не справиться. Он нарушает закон, чтобы его это “не беспокоило”. Грустный юмор)
Машуля: Liebe пишет: Только он несколько поднадоел уже, только не знаю, на что сменить. Не меняйте пожалуйста!!!
Ghost: Я знаю, что там, под твоей ледяной маской, должно быть, полыхал огонь – просто ты никогда не пускал меня так глубоко. Да я никогда туда и не рвался. Но теперь, когда тебя нет, я не могу об этом не думать; я продолжаю искать что-то – что-то, чего, возможно, и не существует. Я не могу простить тебя за то, что ты заставил меня задуматься и не дал никаких ответов; за то, что оставил меня одного. Впрочем, на самом деле я не один. Я нашел того, с кем могу говорить, того, кто говорит о тебе с такой же готовностью и у кого столько же неутешительных воспоминаний, которыми он может поделиться. Того, кому не было места в том огненном мире, в котором ты жил и умер. Того, кто тоже по тебе скучает. Juxian Tang "После"
Машуля: Ghost Я прямо зачиталась,красиво...
полная версия страницы