Форум » Фантворчество » Total Destruction » Ответить
Total Destruction
takishiro: Название: Total Destruction. Автор: Takishiro. Бета: Март. Пейринг: Гай/Катце. Рейтинг: NC-17 Дисклаймер: персонажи принадлежат создателям; автор выгоды не извлекает. Нафиг сдался автору такой депресняк. Статус: Закончен
Ответов - 22
takishiro: 1. Выжившие Громыхнуло знатно. Громыхнуло так, что в высоких хрустальных башнях коктейли выплеснулись из высоких хрустальных бокалов - кому-то прямо на белоснежные перчатки - и на несколько секунд настала недоуменная тишина. Так, что последний пьянчужка, забытый в цересской канаве, проснулся и от души выматерился. Грохнуло так, что проняло даже Юпитер, от ее крика на миг сложилось пространство, а у добрых граждан в Мидасе вырубило электричество. Как раз таким и должно быть начало конца света. Но свет почему-то не кончился. Дернулся, искривился, пошел трещинами - а потом каким-то образом выровнялся, стал почти прежним. Почти. В больнице пахло отвратно. Кровью, мочой, распиленной костью, дешевым антисептиком. Бедностью пахло и богадельней. - Ну ладно Рики, - сказал Гай, глядя прямо над собой в потолок. - Но ты-то какого хрена? На лице у Гая отражалось абсолютное, девственное непонимание. Катце чудилось, будто он смотрит на себя в зеркало. У него на роже наверняка написано тоже самое. Можно задать хоть тысячу вопросов, и даже если сумеешь на них ответить, все равно ничего не поймешь. - Я не знаю, - сказал Катце и потянулся за следующей сигаретой. Он, и верно, не знал; он прибил бы Гая с удовольствием, если бы в этом оставался хоть какой-то смысл. Беда в том, что смысл как-то тревожаще быстро уходил из мира, как воздух из проколотого шарика. Катце только догадывался. Ему надо было в тот момент хоть что-то делать. Того, чего ему по-настоящему хотелось, он сделать, естественно, не смог. Гай смотрел упорно в потолок - и Катце почти видел, как на облетевшей штукатурке прокручиваются одни и те же кадры. Рукав не очень чистой пижамы был завязан узлом, но Гай, похоже, этого не замечал.И боли не замечал тоже. Интересно, вправил взрыв ему мозги, или, наоборот, перевернул уже так, что и Юпитер не вспомнит, как было. - Ты мог бы просто оставить его в покое. По лицу Гая трещиной прошла улыбка. М-да, похоже, что второе... - Ага. Как ты. Стоять и не вмешиваться. Я не мог так. Это был уже не Рики. Я ведь помнил, кто он такой. Это он забыл. От последней фразы у Катце начал чесаться шрам. Я помнил, кто он такой. Это он забыл. Позволил себе забыть. Он привычно поднес руку к щеке, и до него вдруг дошло, что этот шрам - теперь уже единственное, что ему осталось. Раньше можно было надеяться хоть... хоть еще на что-то. - Ну, гордись теперь собой, - сказал он зло. - Думаешь, весь такой из себя правый, - сказал Гай почти кротким голосом. - А сам-то... Знаешь, из нас двоих я хотя бы имел то, что потерял... Катце встал. Кинул бычок на пол. К здешней антисанитарии вряд ли что прибавится. - Ну да, имел, - сказал он, чувствуя себя прозрачным от злости. - А потом кастрировал и убил. Гай ушел из больницы, как только смог встать. Он не мог лежать, сидеть, не мог оставаться на месте от боли. Рука здесь была не причем. Он заметил, что ее нет, только когда взял правой рукой бутылку стаута в магазинчике, а левой потянулся за сдачей. Не дотянулся. "Имел... А потом кастрировал и убил". Правда - это очень просто. И очень больно. Можно оправдывать себя чем угодно, но толку - будто проглотить детский анальгетик, когда тебя режут живьем. Рики он скормил три таблетки, от которых человека уносило в такие дали, из которых потом надо долго вытаскивать. Он должен был спать, крепко спать. За каким же хреном его подняло? У него теперь будет куча времени, чтобы попытаться ответить на этот вопрос. И еще на тысячу других. Он всегда боялся причинить Рики боль. Когда живешь в таком мире, как Церес, это очень ценно - человек, которому ты не хочешь причинить боль. Единственный. "Кастрировал и убил..." "Скажи, что ты не ревновал. Скажи, что не мстил за предательство". Гай дососал стаут из бутылки, отбросил ее... куда-то. Оказалось, он очень хорошо сделал, что вернулся домой. Потому что, когда совсем стемнело, пришел Рики. Гай торопливо спустил ноги с дивана. Рики сел - с трудом. Ему все еще было больно. - Почему ты мне не сказал? - спросил Гай. - Если б я знал... Я б никогда... Почему ты мне просто не сказал? - Я тебе говорил, - Рики вытащил сигарету и закурил. Отчего-то дым от сигареты не шел. - Только ты не слышал. Гаю очень хотелось дотронуться до него, но он знал, что нельзя. - Ты всегда меня понимал, - тускло сказал Рики. - Я думал, тут... тоже. А ты... Нерв дернуло с новой силой. Бутылка обезболивающего пошла лесом. Гай, шатаясь, поднялся. Долго искал куртку, пока не понял, что так и не снял ее. Он уже знал, куда именно впечатает свой байк. Удовольствие, мать его, на прощание. - Ну и что? - сказал Рики. Он все курил свою бездымную сигарету и смотрел теперь мимо Гая, в окно. Смотрел в сторону Танагуры. Гай понял его взгляд. - Хорошо, - сказал он. - Хорошо, мелкий. Он жить не должен, и не будет - но почему вот это должно оставаться на месте, почему их - там - земля носит? Тех, кто считает, что можно вот так прийти, вытащить из человека душу, трахать его, пока он не превратится в животное, и называть это любовью? Любовь. У рыжего, должно быть, тоже мозги снесло. Хотя... и эти по большому счету не виноваты. Они по жизни такие. А виновата старая электронная сука, которая сидит в башне и заправляет миром. Миром, который позволил ему убить Рики. Хорошо. Я это сделаю. Он снесет ей железную черепушку перед тем, как уйти. И плевать, что до нее до сих пор никто не добрался. Гай доберется. Сделает это для Рики. Может, тогда Рики его простит. Сам он себя по любому простить не сможет. Мир не менялся. Это раздражало. Миру было наплевать - ну подумаешь, одним блонди стало меньше. Другие ведь оставались - блонди, руби, сапфиры, прочая нечисть; сколько их тут было - в лифтах, в коридорах, в приемных, все - невозможно живые. И из всех только Рауль Ам не вызывал злости. Рауль, естественно, вызвал его на ковер. Потребовал рассказать все, как было. Катце рассказал, как было. Вышло коротко и грустно. В общем, все умерли... Рауль долго сидел, уставясь светлыми глазами куда-то вдаль, Потом проговорил недоуменно - так, будто на самом деле спрашивал у Катце: - Почему я не сделал ему коррекцию? Тому еле-еле хватило ума не брякнуть "я не знаю". Рауль опомнился: - То, что вы мне рассказали... вы говорили об этом в первый и последний раз в своей жизни, вы поняли, Катце? Он склонил голову: - Да, господин Первый консул. Какой из тебя к черту первый консул. Но к Раулю у него не было ненависти. Нейрокорректор был другом Ясона; пытался защитить хоть его память, раз больше не осталось, чего защищать. А вот остальные... Те, кто судачил о происшествии с таким удовольствием - не блонди, а состарившиеся шлюхи в борделе Мамы Сони. У них была тема для разговоров, была работа, вечерние коктейли, безопасные пэты... Иногда Катце представлял себе, что было бы, если, скажем, перекрыть в этом отделении все выходы и пустить газ... Разумеется, он не стал бы такого делать. А однажды пришло в голову, что можно сделать временный пропуск для Гая, дать ему пушку - и посмотреть, что будет. Просто посмотреть. Больше Рауль ничего ему не сказал. Было ясно - Катце остается на своем месте. Как они это называют - до нового распоряжения. Выудят из него все, что знает, подыщут замену и... И. С точкой. Катце испытал все-таки странное разочарование. Ну а на что ты надеялся? Что он оставит тебе статус гражданина? Ага. И все коды от головы Юпитер. Катце сидел вечерами, переводил деньги со здешних счетов в банки на зеленых маленьких планетках, заканчивал затянувшиеся сделки. Несколько сделок уже сорвалось. Ничего странного, Амои все-таки тряхнуло. При всем при этом ему было лень. Все время - лень. Не для кого стало стараться. Не от кого таиться. До Катце дошло вдруг - он теперь по-настоящему свободен. В Цересе творилось что-то странное. Не то, чтобы Катце это особо интересовало, но даже в том состоянии, в котором он был все эти дни, он не мог не подмечать того, что подмечалось. Церес стал тише. Будто затаился. Меньше стало бестолковых вылазок "в большой мир" с такими же бестолковыми перестрелками. Нет, кланы продолжали делать дела, но самый низ Цереса, тот, который и кланы пользовали только на пушечное мясо - присмирел. А еще говорили, что Бизоны снова ожили. А еще ходили дикие слухи про объединившиеся банды - скорее всего, обкуренный бред, которого там немало. Но самым обкуренным из всего бреда было то, что доносилось - оттуда - про гибель Рики. Такой травы на Амои не завозят: Катце ли не знать. Ему стало интересно. Ему впервые за последнее время как-то стало. До такой степени, что как-то вечером его занесло в Церес. Катце взял старый байк, купленный специально для таких поездок. Как-то давно он прикатил туда на новой машине. Молодой был, глупый. Гай со своими сидел все в той же забегаловке. Слухи оказались правдой. Гай что-то объяснял скучившейся вокруг "золотой молодежи" - половину рож Катце знал, и не все они принадлежали Бизонам. - Опа, - сказал кто-то из шайки, заметив дилера. Другой помянул Юпу-мать. Гай, казалось, совсем не удивился. - Пойдем, покурим, - позвал Катце. - Пойдем... В Цересе все по-простому, по-домашнему. Вот и курить они пошли за стену кабака, за мусорные баки. Отсюда почти не было видно небо. А зачем небо - здесь? - Смотри ты, - сказал Гай. - Какие люди, и без охраны. Чего, оттуда погнали уже? Он разговаривал как нормальный человек. Живой человек. Катце затянулся. - Слухи тут ходят интересные. Про тебя и про Бизонов. Говорят, вы с Джиксами и Волками теперь - одна банда...... - А че мелочиться, - сказал Гай. - А еще... говорят, что Дана Бан взорвали по высочайшему приказу. Мол, Рики стал кому-то мешать, вот и... Гай выпустил дым в небо, которого не было видно. - А тебе не пох...? Так легче. - Что - легче? - чуть дымом не поперхнулся, ей-Юпитер. - Объяснять легче. Что скоро они придут и отымеют нас так, как и Рики не снилось. Потравят, как крыс, и все. - Да ну? - нормальный человек, ага. Куда там. Крайняя степень сдвига по фазе - когда в рассуждениях даже есть логика. - А чего? Рики же... Ты же не тупой, Катце. Нас не было - им было фиолетово. Ну стоит себе помойка, и стоит. А тут... мама Юпа, крыса в постель пролезла! Вот они и придут. С этим... ну, который распыляют. - Инсектицид, - подсказал Катце. Он смотрел на Гая почти с восхищением. Он много видел глюков на своем веку, но вот таких.. Самое интересное - парень был не так уж и не прав. Насчет крыс. - Так ты тут, значит, банды объединяешь. Мировую революцию готовишь. Гай, ты совсем съехал, ты в курсе? Ты голосов, случайно, не слышишь? - А ты? - спросил Гай. Слышит. Еще как слышит. По ночам - особенно. И свое кино на потолке у него тоже есть. Те же самые кадры, только ракурс другой... Катце глотнул. Стаут был гадостью - хуже, чем гадостью, дурным воспоминанием. Когда вырываешься из Цереса, начинаешь глотать все подряд - только бы отбить этот вкус. Да только ничем его не отобъешь... Это наша родина, сынок... - А если им расскажут правду, а, революционер? Насчет Рики? Тебя не грохнут в уголке? - Ну и что? - равнодушно сказал революционер. - Если Рики не заслуживал жить, тогда кто заслуживает? Может, ты? Он улыбнулся. - Может, я? Улыбка была пустой и страшной. Я ведь был прав, подумал Катце, какого черта он еще жив? - Я думал, ты давно на том свете. - А сам-то... Чего не прирезался на могиле у этого своего?... Катце глотнул еще. - А зачем? Зачем я ему там? Свечку держать? Надержался уже, спасибо... Стаут растворил ночь; она стала зыбко-синей, едкой. Этой ночи было наплевать на него; она сглотнет все, что он скажет, а потом... потом ее стошнит. - Я всегда думал, что если что-то... я умру вместе с ним. Что хоть это он мне позволит. За него... или вместе. Чтобы он знал. Это же привилегия... Привилегия верного слуги, понимаешь? - Б... Катце, хватит, я щас расплачусь. - Расплачешься... Сука ты, монгрел, дерьмо цересское,.. Гая он не стеснялся. Ненавидел, но не стеснялся. Да и ненавидел ли? Он ведь мог убить его. Даже рук не марать - парня просто не стало бы, и все б подумали, что так и было. Не убил. Потому что Гай был единственным свидетельством того, что мир поломался. Достаточно в глаза посмотреть. Его можно было выставлять в музее, как кусок окаменелой земли с вмятиной от метеорита. - Че пришел-то? - спросил Гай. - На тебя посмотреть, - честно ответил Катце. По крайней мере, теперь он знал, что интуиция его не подвела. Подгнило что-то в Цересе. Если там еще оставалось, чему гнить. Он ошибался, когда думал, что ничего не поменялось. Для других, может быть - но не для бывшего фурнитура Ясона Минка - теперь уже дважды бывшего. Это было непривычно - натыкаться на закрытые двери там, где раньше ему даже не требовалось стучаться. Там, где прежде ему достаточно было попросить - приходилось платить; там, где затруднения можно было разрешить деньгами, он и вовсе получал в ответ вежливое замешательство - и у него хватало мозгов понять, что это отказ. Тщеславие, друг мой. Вот что тебя погубит. Он и не представлял себе, сколько людей - и не только - имели с ним дело не из-за его исключительных качеств, а из-за того, кто стоял над ним. Теперь же, когда распростертая белая длань над его головой обратилась в пепел, песочный замок начинал потихоньку осыпаться. И Рауль больше не играл с ним в шахматы. Разумеется, это был не конец. В конце концов, к его услугам прочно схваченный Мидас, тайно лелеемые владения, которые и не подозревали, кто именно является их хозяином - казино там, ресторан здесь. Ну и бордель Мамы Сони, дай ей Юпитер здоровья. Я не крыса, подумал он однажды утром, глядя на себя в зеркало. Волосы отрасли; челка скоро будет до пояса. Говорят, даже у мертвецов продолжает расти шевелюра. Давно следовало подстричься - если б только не эта всепоглощающая лень... Я не крыса, я лиса. Или хорек. Крыс травят, на лис - охотятся. Но конечный результат в обоих случаях бывает плачевный... Как лиса, он засел в норе, проверил запасные выходы, запутав предварительно следы. Стал вести дела исключительно в Мидасе, забыл на время о рискованных сделках. Выжидал. Как-то ему пришло в голову, что он делает то же самое, что, по слухам, делает в Цересе Гай. Отсиживается. - Те тоже добрый вечер, - несколько опешив, сказал Гай упершемуся в лоб дулу. - Зачем явился? - На тебя посмотреть, - хмыкнул монгрел. - Убери пушку, дело есть. - Ко мне? - Нет, к Юпитер. Тока она со мной че-то не разговаривает... Катце опустил пистолет, отступил, пропуская монгрела в квартиру. Тот вошел, огляделся, плюхнулся на диван. Поставил на пол принесенный с собой бумажный пакет; тот звякнул. - Дело, значит. - Ага. Серьезно. Нам... мне твоя помощь нужна. Ребята мои, двое, на одну планетку тут хотят смотаться... - Твои ребята, - уточнил Катце. - Ну так я о чем... Ксивы нам надо. А ты знаешь людей, которые могут сделать... - А больше тебе ничего не надо?... Что, в Цересе уже и паспорт нарисовать некому? Гай завозился: - Нарисовал мне тут один. На, посмотри... Катце посмотрел. Хмыкнул: - Надеюсь, ты за это не платил... Что за планетка? - Дейзи. Ясно. С маленькой Дейзи возили думцвигх - дешевую, но верную дурь. Вот только почему за этим делом отправляют Гаевых ребят? - Кто посылает? - Я, - сказал Гай без всякой похвальбы - констатируя факт. Катце поверил сразу. У кланов, занимавшихся такими перевозками, на это были свои люди, проверенные, с нормальными гражданскими паспортами. Он посмотрел на Гая внимательнее. Все та же черная куртка - униформа Цереса - только пустой рукав теперь болтается. Внимательный, выжидающий взгляд. Гай никогда не ходил среди умников - так, сила есть, остального не надо. Кажется, Катце его недооценивал. А интересно, может ли человек повредить мозги и в результате стать умнее? Богатая тема для исследования, Раулю бы подкинуть... Катце пытался понять, кто перед ним - съехавший с катушек террорист, будущий команданте мировой революции или лидер нового клана? - Решил свое дело основать? Гай шевельнул плечом. Промолчал. - А платить вы будете, полагаю, натурой? Гай наклонился вперед: - Услуга за услугу, Катце. Надо будет... какое-нибудь дельце обделать - я тебе пошлю своих ребят. И потом, мало ли - понадобится зашифроваться на пару дней - без базару... Ему предлагали гостеприимство Цереса. Того Цереса, который трудно высветить и проследить, даже если знаком с главами всех семей. - Всю жизнь мечтал у вас шифроваться, - кивнул Катце, у которого денег хватало на то, чтобы прямо сейчас улететь на любой курортный астероид и провести там оставшуюся жизнь. - Еще рацпредложения будут? - Какие-какие предложения? - Рац, - сказал дилер. - Будут, - Гай вытащил из звякавшего пакета две бутылки стаута. Поставил на стол.- Есть предложение нажраться до зеленых чертей. Все это выглядело... как-то сюрреалистически. Он пустил на порог убийцу Ясона; он выслушал его просьбу; он, кажется, даже собирается с ним пить. Приди и останови меня, подумал он с неожиданной злостью. Ты же сверхсущество, почти бог, почему бы тебе не возникнуть на моем мониторе и не сказать: "Ты разочаровал меня, Катце. От тебя я этого не ожидал". Можешь даже появиться здесь и добавить мне еще один шрам. Для симметрии. Я не обижусь, честное слово. Я даже буду рад. На Мидас спускался тяжелый дымный вечер. Катце поглядел на бутылки на столе и вздохнул: - Предложение принимается. Рыжий вынул сигарету изо рта: - Двадцать процентов выручки от груза. Он сидел, вытянув свои длинные ноги, откинувшись на спинку кресла. Его манера курить завораживала. Будь Гай помладше, точно перенял бы. Пока делает затяжку - успевает подумать. Оттого каждое слово будто больше весит.. - В честь чего это двадцать? - возмутился Гай, потому что возмутиться следовало. Серьезно спорить он не думал. - В честь того, что вот возьму я сейчас и позвоню в полицию. - Звони, - равнодушно сказал Гай.- Не западло будет? - Ты же все равно не продашь груз так, чтоб я не узнал... В комнате было совсем темно; только неверный голубоватый свет шел от компьютера. Гай все глядел на рыжего. Тот теперь пил и молчал, и Гай молчал. - Ну и где твои зеленые черти? - спросил наконец Катце. Со вздохом поднялся из кресла. Отошел к окну, стал к Гаю спиной, не выпуская стакана из рук. Гай лениво проследил за ним взглядом. Красивый... Что за хрень лезет в голову... Ну да, красивый - хоть и шрам в пол-лица... А может, в шраме все и дело. Много чего рассказывали про это украшение. В основном говорили - парень дотянулся шаловливыми ручками аж до Юпитер, за то и получил. Впрочем, ему кой-чего еще недоставало. Вот ведь черт, вовремя. С ним такое случалось от стаута. А в этом градусов хватит ракету запустить. Или на слезы пробивало, или - вот, пожалуйста... Хотя такого с ним давно уже не было. С тех пор, как... давно. Соображая с трудом, Гай выбрался из кресла и, шатаясь, добрел до высокой фигуры, застывшей в проеме окна. Нерешительно положил руку на плечо. Прекрасно понимая, что Катце сейчас выставит его, и будет прав. Волосы рыжего пахли - нет, воняли - табаком, и отчего-то это завело Гая еще больше. Катце глядел на две взошедшие луны. Ночь была горькой, гадостной, как вкус того, что в стакане. Тебе наплевать, с кем я пью, правда? Ты меня просто не видишь. Никогда не замечал по-настоящему... таких, как мы. Пройди ты мимо него на улице - не узнал бы. Хоть он тебя и убил. Нельзя запомнить лицо того, на кого в принципе не обращаешь внимания... Только Рики ты увидел... бедняга Рики. Из груди изжогой поднималось сознание непроглядного, безнадежного одиночества. Катце задохнулся от него; сделал большой глоток стаута, но не помогло. Он моргал, смотря на небо, которое вдруг стало расплываться. В этот момент тяжелая рука легла ему на плечо. Гай прижался сзади, дохнул в ухо: - Будешь? В первую секунду Катце испугался. Сам виноват - повернулся спиной к монгрелу. И сейчас за это поплатится. Но у Гая, кажется,не было плохих намерений. Точнее, намерения были - Катце очень хорошо их... ощущал. И не сразу поверил. Он с этим - ко мне? "Будешь?" Будто кофе предложил, ей-Юпитер. Вот уж воистину - можно ли спать с открытой форточкой... Гай упрямо прижимался к нему. Надо было вытолкать парня в шею - авось проспится. Но Катце с неудовольствием понял, что трусит. Боится того концентрата ярости, той темной силы, которую чувствовал в монгреле. Я? Боюсь? Еще чего... Кроме того... вытолкав Гая, он окажется наедине с этим вот небом и двумя лунами. Катце коротко вздохнул, и Гай, видно, принял это за согласие. Единственная его рука нащупала под свитером ремень и стала расстегивать. Четкий и настойчивый позыв, Гай всегда так к этому и относился - трахнуться, как отлить сходить. Только с Рики было по-другому. Рики редко позволял ему это - а когда позволял, у Гая руки тряслись и крышу сносило начисто. Он расстегнул на рыжем ремень, приспустил джинсы. Тот стоял, как статуя - ну и хрен с ним, не гонит и ладно, щас мы быстро... Он торопливо погладил напрягшийся холодный живот, скользнул рукой ниже, к паху... Вот этого ты хотел для Рики? Чтоб вот так? Нет, беспомощно думал Гай, вцепившись зубами в шерсть нелепого свитера. Нет, я бы нашел выход, ведь есть же... есть же врачи, такие вещи делаются, пусть не на Амой, мы улетели бы, я нашел бы деньги, я бы душу за тебя продал, разве ты не знаешь, Рики? Рики... Бесцеремонные прикосновения стали вдруг до ужаса нежными - так, что дыхание снова перехватило. Пальцы Гая осторожно гладили бедра, ласкали поясницу. В каком-то ступоре Катце помог Гаю стащить с себя свитер, и почувствовал, как чужие губы касаются его открывшейся шеи, позвонков, целуют волосы - бережно, без намека на грубое желание, которое только что распирало монгрела. А потом по шее потекло что-то мокрое. - Эй... Гай? - ты... ты там вообще с кем, парень? Хотя - стоит ли спрашивать? Гай всхлипнул и вроде опомнился. Повалил Катце на кровать, и там уж закончил дело быстро и по-монгрельски. Катце лежал, замерев,почти не реагируя, только стиснул зубы, когда Гай начал входить в него. Что удивительно, парень, наверное, был неплохим любовником - это не было так больно, как он ожидал. А может, он просто разучился чувствовать. Видно, тебе этого и надо было. Чтоб тебе как следует вставили. Рыжий лежал мебель мебелью. Но Гая не надо было дополнительно заводить; ему хватило запаха сигарет, хватило сознания, кого именно он сейчас трахает. - Ох-х... мать... - разрядился, упал на кровать - и только тогда мозги немного прочистились. Ему же с этого никак. То есть вообще. Только кровь на простыне. Б.., Гай, ты вообще умеешь думать до, а не после? Спина Катце мелко тряслась, задранная футболка потемнела от пота. Гай, снова не очень соображая, придавленный абстрактным чувством вины, потянулся, обнял, погладил дрожащие плечи, поцеловал в мокрый висок. - Катце... эй... И молчал ведь, мазохист гребаный. Это у него от жизни с блонди, явно. - Катце? Осторожно убрал с глаз мокрую челку, заправил за ухо. И встретился с острым, трезвым взглядом желтых глаз: - Сигареты дай. Почти с облегчением Гай нащупал на тумбочке пачку и зажигалку. Вспыхнул рыжий огонек. Гая стало уносить в темноту - но оттуда его вырвал хриплый голос: - Гай, сваливай. Спать здесь собрался, что ли? - Н-не... Дилер курил и смотрел, как Гай, шепотом матерясь, пытается одной рукой застегнуть джинсы. Наконец тот оделся, кинул прощальный взгляд на бутылку - наполовину недопитую. - Не стоит оно того, правда? - спокойно сказал Катце. Кажется, рыжий понимал. Нет, подумал Гай. Нет, это - не стоит. Когда за монгрелом закрылась дверь, Катце попыпался заставить себя встать. Встать. Запереться, раздеться, принять душ. Принять... обезболивающее. Сил хватило только на первое, потом он снова свалился на кровать, поерзал, потому что было все-таки больно. Молодец, Катце. Тебя отымел монгрел. Настоящее достижение. Голос в голове был очень знакомым. "Вот честное слово, чья бы корова мычала», - подумал он в ответ. Ему не хотелось сейчас анализировать. Думать, почему он позволил это Гаю. Те несколько минут, та нежность - чужая нежность, как всегда, не ему предназначенная - вызвала снова щемящее чувство, которое он испытывал, когда смотрел на Рики и Ясона. Вуайерист чертов. Ты ведь подсел на них, хорошо так подсел, и что там - дурь была качественная. А теперь наступила ломка. И то, что так болит задница - тоже следствие абстинентного синдрома. Сколько же лет... Сколько лет его вообще никто не касался - кроме пытающихся выслужиться пэтов, которых он тут же ставил на место. Потолок чуть вращался над головой, но сегодня он был чистым. Пустым. Катце закрыл глаза и крепко заснул. Гай шагал по пустынным улицам пружинящим шагом. Его чуть трясло. Набросился на парня - будто не мог найти кого-то... нормального. А рыжий ему нужен. Он это понял еще тогда, когда Катце приперся в Церес. Смотрел на него и думал: вот кого мне надо. Вот без кого не обойтись, если он собирается добраться до Юпитер.
takishiro: 2. О мертвецах и людях. Ему всегда казалось - не он охотится за информацией, люди сами жаждут ею поделиться. Как вот этот цересский бонза, просто выедающий глаза своей крикливо дорогой одеждой и обильными побрякушками. Он даже представить себе не может, что такое настоящая роскошь. Белые комнаты, настолько лаконично обставленные, что кажутся нежилыми. Простой бокал вина - такого, что на бутылку всему его клану пришлось бы работать всю жизнь.. Катце не так часто встречался с клиентами лично. Но у глав цересских семей - хронически больное самолюбие; с тобой не будут иметь дела, если не докажешь им свое "уважение". А интуиция подсказывала, что вот сейчас портить отношения не стоит. Ни с кем. Так что Катце пил дурное пойло, которым его угостили, и курил дурную сигару, и вполуха слушал бонзу, которого распирало от уважения к самому себе. А тот вдруг спросил: - А что у тебя за дела с Одноруким? - С кем? А... с ним. Получалось, что Гай уже наработал себе на кличку - причем на такую, которую не стесняются употреблять и цересские шишки. Вдобавок их интересует, что за дела он может вести. - Да никаких особенно, - ответил Катце - и не соврал. С той "памятной" ночи они с Гаем пересекались, может, пару раз: те паспорта, да еще раз монгрел попросил его помочь провезти груз. Рассчитался честно. Катце это не удивляло - будь он на месте Гая, тоже не стал бы с собой ссориться. Бонза сдвинул брови, пытаясь понять: то ли это ответ, то ли отказ говорить. Развеивать его сомнения Катце не стал. Это подтверждало то, что он узнавал о Гае по своим каналам. С первого взгляда все было просто и понятно. Гай воспользовался гибелью Рики, чтобы скакнуть наверх, туда, куда его никогда не пускали. Распустил дурацкий слух, чтобы в общем беспокойстве утянуть одеяло на себя и усилить банду. Совершенно естественно. По-цересски. Только Гай так не смог бы. Катце помнил, как монгрел плакал ему в затылок. И было еще любопытное. "Бизоны", если вспомнить, были элитной бандой, куда не брали кого попало. А теперь говорили, что Гай принимает едва не всех. Отслуживших петов, выброшенных на улицу. Недавно откинувшихся клиентов Государства Амои. Фурнитуров, сбежавших от хозяев - были и такие, Катце им дивился. Так вот что ты хочешь устроить в Цересе. Приют для униженных и оскорбленных имени Рики Дарка. Знать бы еще, зачем это тебе. И почему у меня чувство, будто я что-то упустил. Когда-то, когда они были совсем еще щенками, Рики рассказал ему страшилку про мертвеца с телефоном. Откуда он только такого набрался. - Там, за баром Сэма, у свалки, где срезать... Один мужик, гражданин, давно еще, забил свиданку. И вот ходит он, а парня его нет, вынул, дурак, мобилу дорогую и давай названивать. А тут кто-то подсуетился, короче, мобилу взяли, а самому перо вогнали, куда не надо. Луны прятались за оборванным одеялом облаков, на мятые простыни в следах торопливой подростковой любви падали странные тени. Рики наклонялся к Гаю и шептал ему в ухо страшным шепотом: - И вот теперь, если идешь там ночью, выйдет к тебе мужик, весь такой разодетый, вежливый как е-мое, мол, дайте позвонить, а то у меня батарейка села. Ну, понятно, его все посылают... только тех, кто посылал, с тех пор никто не видел... У Гая шли по коже мурашки, и потом, срезая путь у свалки, он всякий раз боялся, что у него попросят позвонить. - А он на самом деле плохого не хочет. Он просто не знает, что помер. Все ждет, что парень его явится... Теперь Гай сам казался себе похожим на того жмурика с телефоном, только наоборот. Он знает, что мертв, а остальные этого почему-то не видят. Наверное, у него хорошо получается притворяться живым. - Слышь, Гай, - позвал Люк. - А оно точно не обвалится? Он обернулся. - Орать и прыгать не будешь - не обвалится. - Другого места выбрать не мог, ага, - ворчал Люк. - Люк, - сказал Сид, - Заткнись. Они довольно быстро разгрузили машину, и та умчалась. Никому не хотелось задерживаться здесь больше, чем нужно. На это Гай и рассчитывал. - Вот, б..., не могли в ангар спрятать или там... - Люк, - снова сказал Сид, - заткнись. - Ага. Спрячь. А потом у тебя над ангаром будет синий рассвет. "Эксплозив-Х", хорошая взрывчатка, которую они, вдобавок, достали по дешевке..Один недостаток - там такого намешано, что в конце концов начинает просвечивать даже через контейнер. Неизвестно, где тот парень ее достал, но он явно торопился сбыть контейнеры с рук - чтоб не засветиться в обоих смыслах слова. - А я думал, "Синий рассвет" - это дурь такая, - сказал Лори, один из новых членов банды. - Все, шабаш. Он стянул с себя защитный костюм - редкость, но чего не найдешь на цересской помойке, если хорошо порыться. Уселся прямо на землю. - И что с этого будет, Однорукий? - А то, что если кто-то к нам сунется, то мы их встретим. Как та баба сказала - лучше стоя, чем на коленях. Люк заржал. Лори смотрел на Гая восторженными глазами. - Ладно, по домам, - он не сказал ребятам: молчать об этом, им говорить не надо. - А ты? Не с нами разве? - сунулся было Лори, но Сид и ему сказал: - Заткнись. Пошли уже. Байки взревели и исчезли; а Гай спустился в уцелевшую часть бункера и стал ждать Рики. Он ведь тоже думал, что здесь все выгорело дотла. Когда пришел сюда - в первый раз после больницы достаточно трезвый, чтоб соображать. Пришел и смотрел, дышал жирным, черным запахом паленого. Здесь было пусто, и ощущение - что пусто будет всегда, что это место - кусок омертвевшей кожи на лице Амои. Он наклонился, зачерпнул горстку пепла - и вот тогда опять ударило, он подумал: так нечестно, мертвым не бывает больно. Ведь это же не ты, Рики. Вот эта черно-серая пыль... это не можешь быть ты. Тогда-то, наматывая бесконечные круги, он и увидел, что разрушено не все; что в бункере остались нижние этажи, о существовании которых, похоже, никто раньше не знал. Их можно было использовать. И скоро он понял, как. Теперь он присел на корточки у стены, закурил. Он не мог не вспоминать, да и не стал бы ограждать себя от воспоминаний. Самое странное - он не помнил боли. Больно было, когда кровь Рики стекала у него по пальцам... а потом остался только гнев. И радость, что он вывел из себя блонди. И... ничего. Рики подошел чуть шаркающим шагом. Съехал спиной по стене рядом с Гаем. Он смотрелся усталым - бледный, мешки под глазами. Гай вспомнил вдруг, как однажды Рики накурился какой-то дешевой гадости, и ему стало худо. Температура взлетела вмиг, парня выворачивало и колотило. И Гай тащил его на руках к костоправу, который жил на самой окраине. У него тогда еще было две руки, а Рики был совсем легкий, и Гай нес его, и тяжело было только от страха, что он не успеет. - Погано выглядишь, - сказал он неловко. - Устал? - Да не, - равнодушно ответил Рики. - Все нормально уже. На Гая он не смотрел. Тот не мог говорить - будто остатки бункера в самом деле обвалились, и ему придавило грудь каменной плитой. Что сказать? "Прости меня" - какой смысл? - Какого хрена ты туда вернулся? - спросил он тихо. Рики молчал. Ты же не мог его любить. Рыжий так сказал - но у него просто мозги закоротило, он сам не может, вот и... Этот блонди... он ведь даже не понял, кого ломал. Ему от тебя нужен был только трах, а ведь ты - это настолько больше, чем просто трах, мы, крысы цересские, это знали, а до этого умника не дошло... У него было все, сидел там в своей стеклянной дуре, так и сидел бы, у него было право даже не смотреть в сторону Цереса, так нет же... Захотел единственную ценность на нашей помойке... и даже не понял, что получил. Гай никогда не умел сказать, что такое для него Рики. Просто слов таких в Цересе не знали. Рики был его надеждой, его свободой; глядя на него, легко было поверить, что все возможно, что приговорившую их всех судьбу можно переписать. И остальные это видели тоже, и потому у них разладилось - Рики не принадлежал Цересу, он принадлежал чему-то лучшему. Если б только знать... А потом он вернулся. Сломанный. Потухший. Гай всегда считал, что Рики - последний из них, кто сломается. И глаза его... Гай набросился на него тогда - не из-за того, что Рики сказал, - из-за того, как он это сказал. Из-за того, как твердил: прости, прости, вместо того, чтобы просто смазать по роже. А тот, кто сделал это с ним - просто развлекался. Потому что они, там, так развлекаются. Потому тогда, в бункере, он с такой бешеной радостью кинул блонди кольцо. Тебе вот это от него надо было? Вот это? Забирай. - Прости меня, - все-таки сказал Гай. Рики шевельнул плечом - понимай, как хочешь. Он был какой-то совсем прозрачный. Но Гаю было все равно - главное, чтоб не уходил. - Никто больше не станет... так развлекаться, - сипло сказал Гай. - Ни с кем из нас. Я тебе обещаю, Рики.
takishiro: 3. Что позволено Юпитер Налить кофе. Поставить на стол - ровно на то место, где от чашки уже остался невыцветающий круг. Открыть новую пачку сигарет. Ввести пароль. Подключиться к давно выисканной камере наблюдения. - ...чтобы сообщить вам, что я имел разговор с нашей Матерью. Юпитер уже не в первый раз высказывает опасения, которые я разделяю, как Первый Консул Амои и как один из вас... Наблюдать за высоким совещанием в башне Юпитер - это тянет уже не на шрам... "Любопытство пэта сгубило», - сказал Ясон откуда-то с того света. Теперь ты куда лучше знаешь о том, что губит пэтов, правда? Когда-то Ясон научил его старой терранской поговорке: "Quod licet Iovi..." Да, хозяин, помню. Но что делать, если в этой жизни осталось так мало развлечений? "Quod licet Iovi..." ... Интересно, а она не подглядывала за вами в постели? Да нет, конечно. Это не то, что станет делать Юпитер... На экране Рауль продолжал вещать: - Да будет вам известно, что наша Мать крайне озабочена обстановкой в Цересе. - Точнее, наличием Цереса, - хмыкнул кто-то из собравшихся в зале блонди. - Я попросил бы меня не перебивать, - ледяным голосом попросил Рауль. Эге, а ведь вам это нравится, Консул Ам... - Юпитер неоднократно заявляла мне, что не видит необходимости в дальнейшем существовании этого... оплота монгрелов. - Логично будет предположить, что беспокойство Матери напрямую связано с гибелью Первого Консула... - Мы не станем сейчас отвлекаться на то, что не имеет отношения к делу. - Как будто бы вам не известно, почему проблема Цереса до сих пор не решена. Мы не можем позволить себе конфликт с Федерацией! - Да сколько можно оглядываться на Федерацию, в конце концов! - сказал кто-то из дальнего кресла - у Катце на экране его не было видно. - В данный момент мы можем говорить только о временных мерах. Именно поэтому я хотел бы обсудить с вами умеренное увеличение контроля над цересскими группировками. Хотя, между нами, я бы предпочел провести полную дезинфекцию трущоб. Как вам известно, Мать не умеет ошибаться... Катце подавился кофе. Полную дезинфекцию... Что там Гай говорил? "Передавят, как крыс... Придут с инсектицидом..." Откуда монгрелу было предвидеть это - он не настолько умен... Впрочем, это не ум. Это инстинкт. Тот самый, который гонит крыс с корабля. А с Амои куда бежать? Если что-то где-то пропало, то скоро оно где-то появится. Закон природного равновесия. Правило черного рынка. Катце было интересно, куда Гай потратил деньги, заработанные на думцвигхе с Дейзи. В конце концов, именно Катце делал "сопровождение груза" для одной из партий. Однако информаторы молчали. Можно было предположить, конечно, что Гай раздал деньги своим хлопцам... но тогда бы резко возросло количество клиентов-монгрелов в мидасских борделях... а этого не последовало. Поэтому Катце без особого шума поинтересовался недавними сделками. И не удивился, когда узнал, что кто-то искал покупателя на большую партию "Эксплозива-Х", а потом вдруг нашел. Теперь он сидел в углу бара "У Сэма", надежно прикрытый тенью. Иногда Катце казалось, что он действительно может сделаться невидимым, когда хочет. Банда Гая, которая шумела у стойки, не видела его в упор. Вначале он собирался просто позвонить ему - чтоб не спускаться в Церес самому. Но Катце хотелось понять. Потому он пришел сюда; потому так внимательно наблюдал за Гаем - и за теми, кто его окружал. Кажется, новых лиц прибавилось. Высокий, поседевший до срока парень - вроде бы лидер Ракет. Худой, похожий на жука, с руками-лапками и старым личиком - брат-хакер, если постараться, можно даже вспомнить имя. А тот мелкий, с голубыми кудрями, явно не так давно был петом... До Катце доносились обрывки разговоров. - ... и видали мы тогда Папика со всем его кланом... - Если Ракеты тоже с нами... - Там система безопасности - это вам не супик с поцками, как сработает, вам таки мало не покажется... - Взорвать на хрен, и все дела... - Ну еще по одному, что ли? Норрис, ты ставишь... Тот, кого Церес называл Одноруким, не слишком изменился с их последней встречи. Разве что похудел и как-то потемнел. Смерть никуда не делась от него - может быть, забралась подальше, куда-то на дно серых глаз, но она все еще там, и эта отчаянность - прорывается, в жестах, в голосе... Но за просто отчаянным - не пойдут, их много таких в Цересе, потерявших страх - они долго не живут. За смертью - не пойдут, ее не будут слушать. Но его-то слушают... В конце концов Катце понял. Вот это выражение у Гая на лице: "Я знаю, что делать". Я знаю, как надо. У тех, кто рождается здесь, ориентиров не бывает. Ориентир приходится искать самому - кто находит, а кто и нет, и очень соблазнительно, если кто-то подскажет тебе, куда идти. Даже если просто велит: иди за мной. Ты не зря назвал их крысами, Гай, они и смотрят на тебя, как на крысолова. Только куда ты их заведешь мелодией своей дудочки... это вопрос. Ему повезло: мало-помалу банда рассосалась, и Гай остался один у стойки. Катце подошел, надеясь, что тот не слишком пьян. - Не угощаешь? - В честь чего? - монгрел среагировал резко, явно недовольный, что его застали врасплох. Катце пожал плечами. - Чего надо, Катце? Я вроде тебе твое отдал. И вообще ... заплатил налоги и сплю спокойно. - Что в Дана Бан? - напрямую спросил дилер. Спина Гая мгновенно напряглась. - Развалины, - сказал он, отворачиваясь. - А то ты не знаешь. - Я не только это знаю. Не надо держать меня за идиота. - Не ори на весь Церес, - Гай кинул бармену мятую бумажку и вышел, закинув куртку на плечо, Катце последовал за ним. - Гай, ты дебил, - сказал Катце, когда они брели по ночной улице. Он вступил в какие-то потроха, валявшиеся прямо на земле, и понадеялся, что они не человеческие. - Накупил дешевой взрывчатки и собрался бороться... с кем? С ними? - он кивнул на вздымающуюся в черном небе далекую башню. - Уже облавы начались, - сказал Гай. - Рики этого не понимал. Шел по улице, снял блонди. А че, все нормально... Он же простой, Рики, как три кредита. Гай вдруг улыбнулся - открытой, светлой улыбкой, какой не ожидаешь от монгрела. Катце не ожидал, по крайней мере. Вот, значит, как ты умеешь... вернее, умел. - А им юли иметь такой пре-цен-дент? Они с облавами... Вон у Ракет вчера пол-банды приняли. Я ни на кого нападать не собираюсь, делать не хрен, что ли? Только если они сюда придут... - Решил умереть красиво? Не ожидал от тебя... такой эстетики. - За эстетику можно и в глаз, - хмуро сказал Гай. Он остановился, пытаясь зажечь сигарету, но налетевший вонючий ветер все время задувал огонек. Катце встал рядом, прикрывая. - Красиво, некрасиво... Хоть как-то. Темнишь ты, подумал Катце. Если б не услышанное накануне, Катце сказал бы монгрелу, что у него паранойя. Но, похоже, облава на Ракеты - это начало Раулевой "дезинфекции". Граждане никогда не решились бы уничтожить Церес. Трущобы - отхожее место Мидаса; очень трудно жить в доме, где нет отхожего места. Но элита никогда с ними не связывалась. Если не считать одного элитника. Покойного. А у Рауля есть своя причина желать решения Цересского вопроса. Но вот только Гай не походил на благородного революционера. И слабо верится, что ему есть дело до тех же Ракет и иже с ними. Они стояли сейчас тревожаще близко друг к другу, и Катце против воли вспомнил, как Гай гладил его плечи. Монгрел, видимо, подумал о том же. Сказал неловко: - Слышь, я тогда это... того. Ты это... - Впечатляющий словарный запас, - сказал Катце. - Чего? - Я говорю: по пьянке были, проехали. - Ага, - отразившееся на лице Гая облегчение почему-то было неприятно. Стало тихо. Издалека доносились звуки какого-то скандала - вечная музыка Цереса. Монгрел вдруг поднял руку, отвел челку с лица Катце и провел ладонью по щеке со шрамом. - Не лапай, - сказал Катце, мгновенно закаменев. Не тебе этого касаться... монгрел, убийца. Гай опустил руку. Серые глаза резко потемнели. Наполнились ненавистью, которая равнялась собственной ненависти Катце. Вспомнил, наверное, что это Катце следовало сгореть с Ясоном - а он этого не сделал. А ты? Почему они просто не оставили тебя там? Тогда оба остались бы живы, успели бы уйти... И все было бы хорошо. Иллюзия. Катце не верил в хорошие концы. Потому он и сунул Рики "Черную луну". Потому что знал - хорошо не будет. Я знал, кто он. Это он забыл. - Не строй из себя блонди, рыжий, - сказал Гай. -Тебе не идет. Он отступил, развернулся и почти сразу исчез в трущобной тьме. Катце велел своим людям последить за Одноруким. На самом деле его следовало убрать. От греха подальше. Дилер не слишком верил в эти разговоры насчет "умереть, но не сдаться". С Гая станется купленную взрывчатку подложить прямо под сиденье Юпитер - если дотянется. Но Катце медлил с приказом. А потом ему вообще стало не до Гая. Потому что начались неприятности. Хорошие такие неприятности, с большой буквы "Н". Катце давно уже подумывал выехать с Амои - как в том старом анекдоте, из которого он помнил только концовку: "Да что там на развалинах делать...". И он очень удивился, когда знакомый полицейский сказал ему, что пересечь границу вряд ли удастся. - Кто-то разослал твои приметы по всем нашим постам, да еще и сунул в погранслужбу Федерации. Паспорт паспортом, но вряд ли ты даже в шаттл успеешь сесть... Судя по всему, приказ шел сверху - и с такого верху, что он ни от кого не мог добиться помощи. Конечно, взломать базу данных у пограничников - дело нескольких дней, но вот с федералами будет сложнее... А главное - кому понадобилось запирать его на Амои? Дальше - хуже. Он попытался связаться с контактом на Нью-Эйре. Коналл О Лири был симпатичный малый, рыжий, как Катце. Он владел от его имени сетью отелей и помогал по мелочам. Выяснилось, что Коналл неизвестно где, а все имущество арестовано. Я лиса, думал он, сидя в одном из непретенциозных баров Мидаса - где до отказа и местных, и туристов, и никого не запоминают в лицо. Я лиса, и на меня охотятся. И кольцо начинает сжиматься... - Гражданин Ред Катце? Он поднял глаза. - Я не гражданин. - Ну, это можно исправить, - круглолицый человек улыбнулся во все зубы. - Вы позволите вас угостить? Сладенькая фальшивая улыбка - и глаза человека, который привык давить и раздавливать. Спецслужбы Федерации интересуются фурнитуром? Мама моя Юпа... - Если вам хочется кого-то угостить, то вам следует пройти в дом напротив, - указал Катце. - Уверен, что он должным образом помечен в вашем путеводителе. В любом случае, красные фонари не дадут ошибиться... - Отчего же вы так враждебны, гра... э-э... господин Катце? - федерал все сиял. - Я всего лишь хочу поговорить с вами. Дилер вынул изо рта сигарету: - Говорите. Тот уселся. Посмотрел доверительно: - Я всего лишь приезжий, но даже мне известно ваше имя. Я знаю, вы зарабатываете на жизнь информацией... Катце молчал. Федерал выдержал паузу и продолжил: - Скажите, вам никогда не хотелось улететь с Амои? Получить полные права на одной из планет Федерации, жить в демократическом обществе, как полноценный человек? Ему бы следовало дать совет, подумал Катце. Никогда не употребляй слово "полноценный" в разговоре с фурнитуром. - А почему вас так интересуют мои желания, господин Не-имею-чести-знать? - Меня зовут Арден. Стиг Арден. И у меня есть к вам предложение, которое, я в этом не сомневаюсь, вы сочтете выгодным. Катце начинал догадываться. - Моим друзьям и мне... очень хотелось бы знать, как именно погиб Консул Минк. Катце очень старательно удивился: - Как, разве вы не знаете? Бункер Дана Бан взорвали шпионы Федерации Тот даже с лица не спал. Профессионал, Юпитер его в душу. - Катце, - как быстро он забыл "гражданина". - Вы неглупый человек, я понимаю. Но я ведь тоже... не первый раз замужем, как говорят у нас на Терре. - А у нас на Амои говорят, что встретить терранца - к испорченному вечеру... - Послушайте, я ведь предлагаю взаимовыгодный обмен. У вас проблемы с выездом с Амои... Мы могли бы их решить. Всего лишь за честный рассказ о том, что именно произошло в Дана Бан... Несколько минут Катце сидел и тихо дымил ему в лицо. - Я делаю вывод, что вас это предложение не устраивает. У федерала явно кончились посулы, и теперь он искал, чем запугать. Чем, интересно? Даже не может пригрозить, что оторвет яйца - опоздал... А все, что было в этой жизни у Катце, он уже потерял. - Ну что ж, - тот снова улыбнулся. - Ваша верность покойному хозяину может вызвать только восхищение. Я не буду вас более задерживать. Единственное - вы ведь поймете меня, правда? Я могу рассчитывать, что этот разговор останется в тайне? Катце приподнял брови: - Консулу Аму будет интересно узнать, что вас так волнует гибель его предшественника... Юпитер не учила своих детей лгать. Поэтому Консул Ам не стал придумывать версии гибели Ясона - просто замалчивал ее, как мог. Несчастный случай. Ясон совершенно случайно оказался в Дана Бан. Подробности никому не сообщаются - по сути, они и не должны быть интересны. Люди - не блонди, и не стесняются своего любопытства, и только потому федералы начали задавать вопросы первыми. Будто бы невзначай Арден подвинул к нему конверт, который до того держал в руках: - Я бы посоветовал вам ознакомиться. Это дело на вас, Ред Катце. Уголовное. Не менять позу. Не опускать глаз. Затянуться - нарочито медленно, выпустить дым. Спросить: - А Федерации-то я чем успел насолить? - Ничем особенным. Всего лишь перевозка наркотиков в больших количествах... Устранение конкурентов. Да вы посмотрите, там все сказано... Катце взглянул быстро - только, чтоб увидеть имена жертв. "Гражданин Нью-Эйре Конал О Лири и его жена..." Черт. Черт. Бедняги. - Пока это только, если можно так выразиться, плод моего воображения. На Нью-Эйре все спокойно. И не хотелось бы, чтобы этот план пришлось воплощать в жизнь. Дело-то, видите, уже готово... Остались жертвы... Симпатяга Конал и его семья... - Вам не нужно объяснять, что, если делу будет дан ход, вас объявят в федеральный розыск. Как особо опасного преступника. - Из тех, кого разрешено расстреливать при задержании? Ох ты Юпитер, демократия... Федерал улыбнулся, но на сей раз - застыло. - Подумайте, Катце. Вы хотите остаток жизни провести на Амои, без возможности высунуться с планеты? Он ведь умер. А вы живы. Это вам, господин Арден, так кажется. - Вот моя визитная карточка. Подумайте. Позвоните... Арден вышел из кафе, а дилер остался дымить все в той же позе. Он лениво проследил, как федерал выходит на улицу и садится в кар. Действовать надо было быстро. Кажется, у него не оставалось выбора. Самое паршивое, что ни один из его контактов не захочет связываться с этими... Слишком дорого может обойтись. Кажется, у него не оставалось выбора. Катце вынул из кармана телефон. Любопытство федерала сгубило... - Какого... - сказали в трубке. - Как ты узнал этот номер? Он фыркнул. - Помнишь, - спросил он. - Ты обещал мне услугу? - Да не вопрос, - ответил Гай.
takishiro: 4. На холме стоит статуя Двери в Цересе запирались редко. Смысла нет запирать - хлипкий замок на такой двери грабителю - на один удар. Если у тебя есть, что прятать, ты не прячешь это дома. Оттого в Цересе не бывало одиночества. Хлопали двери; люди шатались из квартиры в квартиру, выпивали, переругивались, дрались. Кого-то вышвыривали, если он надоедал. Кто-то засыпал после попойки, не разобравшись, на чьей кровати. Вот и Гай без всякого смущения толкал дверь с залепленным глазком, ведущую в комнатушку Лори. Тот обычно полулежал на обшарпанном диване, поставив на колени ноутбук. - Храни тебя Юпа, добрый человек, - говорил он, когда Гай высыпал ему в ладонь порцию мелких таблеток. Лори выглядел лет на шестьдесят. Возраст, до которого монгрелы обычно не доживают.Кожа, похожая на старую бумагу, лицо-череп, недобрый и мудрый взгляд из-под тяжелых век. На самом деле ему было двадцать или около. Лори не был ни пэтом, ни фурнитуром, но успел побывать в Танагуре. В лаборатории. Говорили, что Лори растили на пэта, но нашли какой-то брак. И отправили в научный центр, на эксперименты. - Если есть в этом мире место для неудачников, так это, господа мои фраера, вовсе не Церес, - говорил Лори. Больше он ничего не говорил. Да и не надо было. Впрочем, Лори-то как раз повезло. Из таких лабораторий выбираются обычно через трубу утилизатора. А этот наткнулся на доброго сильвера. Тот пожалел мальчишку - хотя на мальчишку к тому времени Лори уже не походил. Приставил его к себе чем-то вроде лаборанта, следить за остальными экземплярами. Допустил до компьютера. В то время среди мебели и прочей прислуги уже ходили слухи о рыжем счастливчике, который пролез в сеть Амои и едва ли не пощупал Юпитер за что там у нее есть. Говорили даже, что он остался жив. Вдохновившийся Лори тоже исследовал на прочность терминал лаборатории. Его засекли куда быстрее, чем Катце, но Лори удалось блокировать в здании выходы, создать суматоху и сбежать. Его сильверу после побега лаборанта сделали коррекцию, и не из щадящих. Теперь Лори прятался в Цересе, в болоте, которое принимает всех. Сидел в комнатушке, куда его пристроил Гай, щелкал по клавишам непонятно где добытого ноута, и потихоньку становился авторитетом у местных. Это он ломал охранные системы в магазинах, которые они грабили; он без страха и совести лазал по полицейским архивам, изымая неудобные файлы. Конечно, до уровня рыжего ему было как до обеих лун, но для банды он стал едва ли не роскошью. Гай наливал стаут в два грязных стакана. Им было о чем поговорить, но в последнее время разговор сворачивал на одно. - Брось ты эту затею, брат мой фраер, Башня Юпитер - это таки не бордель мамы Сони, с ходу по пьянке туда не вломишься. - Чисто интересно, есть ли у нее этот ... ахиллес. Лори пожимал тощими плечами: - Я тебя умоляю. Хочешь найти у мамочки ахиллес и грохнуть? Закусывать надо, Гай. Гай думал иначе. Башня Юпитер - это, в конце концов, всего лишь здание. Любое здание можно заминировать, если очень хочется. Любую взрывчатку можно найти, как активировать, и любой щит можно прорвать - если очень хочется. Ему хотелось. Очень. - Ладно, - Лори на несколько секунд прикрыл глаза, таблетки действовали - давай лучше за ту посылку поговорим... - Рано еще, - поморщился Гай. - Чего будет - скажу. А ты... будто тебе самому не любопытно. Будто ты сам не хочешь до нее добраться. - Теоретически вопрос интересный, - Лори закинул в рот горсть таблеток и запил стаутом. - Только кто ж из смертных знает за Юпитер? Разве что Ред Катце. Он же работал аж на Первого консула. Я про него много чего слышал, и, сдается мне, хоть половина, да правда... - Да, - сказал Гай. - Да. Лори улыбнулся так, будто все знал. В этот момент в кармане зазвонило. Гай говорил по телефону несколько минут, и, опуская трубку, уже знал - все идет так, как надо. Федерала убрали чисто. На удивление. Его нашли мертвым в одном из мидасских мотелей, где комнату можно снять на час. Мотель географически еще принадлежал Мидасу, но репутацию имел цересскую. История была самой обычной - господин Стиг Арден виделся с мальчиком, мальчик его ограбил, зарезал и сбежал. Одно из тех дел, что темным илом оседают на дне полицейских архивов. Мидас - город соблазнов, но некоторым соблазнам лучше не поддаваться. Теперь уж Федерации пришлось ломать голову, как замять дело. На самом деле ты не ожидал, что они сделают это так чисто, правда? Дешевые отбросы, до которых ты иногда снисходил; которых брал на грязную работу, потому что никого не интересовало, выживут они после этой работы или нет... - Об чем базар-то? - спросил Гай. - Мы ж договаривались... На сей раз он пришел на территорию Катце: ждал в темноте за подсобкой бара, куда дилер порой заходил выпить. Добирался, видимо, пешком: байка в обозримом пространстве видно не было. Катце опять обругал себя за неблагоразумие. Но любому другому исполнителю он тихо перевел бы деньги на счет, а какой счет у монгрела? А теперь оказалось, что ему и денег не надо. - Я не понял. Тебе что, лишние? Катце не спрашивал, как Гай это провернул. Многие знания - многие печали. И не интересовался, как федерал оказался в том мотеле - учитывая, что убили его где-то часа через два после встречи с Катце. Гай отдал ему ту самую папку, перепачканную в крови. Дело было не в папке, разумеется; но Катце знал амойскую полицию: компьютер господина Ардена теперь разберут на биты и байты. А если что-то просочится на Амои, то со своими он разберется... - Не люблю, когда я кому-то че-то должен. - Так я вот тоже, - холодно сказал дилер, - не люблю. Ему не улыбалось давать Гаю повод для ответной просьбы. - Ты меня вытащил тогда, - вдруг сказал монгрел. Он глядел на свои кроссовки. Старые кроссовки, дешевые. Если банда и обогащалась, по ее лидеру это видно не было. - Так что... - Вспомнил, смотри, - усмехнулся Катце. - Скажи еще, что ты мне благодарен. - Хрена ли, - Гай поднял голову и поглядел на него в упор. - Тока дело не в этом... Наверху двумя фонарями висели луны - здесь они казались чище, чем в Цересе. Из двери подсобки доносилась мутная, с навязчивым ритмом музыка. Они стояли друг против друга, молчали, и молчание казалось неловким, будто они должны были сказать что-то друг другу и не решались. - Разве что, - монгрел сощурился, - ты мне натурой заплатишь? Таким тоном говорят, оставаясь наедине. С Катце так никто не говорил. Он сглотнул. Шагнул к Гаю вплотную, навис над ним. - Гай, тебе не кажется, что ты наглеешь? Обычно этот взгляд мало кто выдерживал. Но Гай и не подумал опускать глаза. Он сделал другое: придвинулся к Катце еще ближе, вынул сигарету изо рта и накрыл его губы своими. Осторожно, будто пробуя. Не пытаясь обнять и не пытаясь, слава Юпитер, дотронуться до шрама. Выучил... Монгрелы поддаются дрессировке - хотя и с трудом. Катце отодвинул Гая от себя, придержав за воротник; несколько секунд глядел на него - впитывая. Глаза у монгрела блестели, и запах, который шел от него, был живым: кожаная куртка, пот, что-то дикое... Так вот этим Рики привлек Ясона? Вот этой бешеной, примитивной энергией? У Катце рот пересох. Он резко толкнул Гая к стене. У того в глазах плеснулся страх, кажется, он не ожидал от бывшего фурнитура такой силы. Катце этот страх понравился. Он надавил Гаю на плечи, вжимая его в стену, и припечатал рот властным, злым поцелуем. Мысли вынесло. Он терзал обветренные, искусанные губы, давил на чужое тело своим, чувствуя его реакцию - и дурея так, будто сам был на эту реакцию способен. Гай обнял его за шею единственной рукой, притягивая к себе, и Катце прошило насквозь. Не возбуждением, ощущением собственной власти. Он вырвался из этих диких объятий и увидел беспомощность в посветлевших глазах. Гай стоял, растерзанный, с растрепанными волосами, с нескрываемой эрекцией в джинсах. Будешь моим петом? Я тоже хочу себе... пета-монгрела... - Ты чего... - выдохнул Гай. - Куда... Потянулся к Катце, ткнулся носом в шею, как слепой щенок. Поцеловал - мягко, будто и не было в нем той сумасшедшей силы. Начал расстегивать пуговицы на рубашке. Одной рукой было неудобно, но Катце не помогал ему, только смотрел, будто со стороны, на свою обнажившуюся бледную кожу. Неестественно белую - она ему самому казалась странной. - Не морочь башку, - выговорил Гай, легко проводя пальцами по его ключицам, по соскам. - Ты же хочешь, ты же... Он рванул Катце к себе, обнаженной грудью - в заклепки куртки. Катце хватил ртом воздуха, нащупал на куртке молнию, потянул вниз. Теплая, сильная рука скользнула по его спине, сжала ягодицы, приласкала сквозь джинсы. И только тогда Катце опомнился. Что ж я делаю, Юпитер? - Хватит, - сказал он, отшатываясь назад, глядя на Гая, распластанного у стены. Тот дышал тяжело. И Катце наконец увидел, что он калека. Раньше отсутствие руки как-то... не бросалось в глаза. Положим, у тебя и самого кой-чего не хватает... - Ты чего? - снова спросил Гай. Катце захотелось смеяться.. - Что тебе надо? - никак не получалось выровнять дыхание. - Тебе, б..., прописью написать? - Ты меня не понял, - застегнул рубашку, вытащил сигарету, раскурил, сразу стало спокойнее. Что с ним происходит? Откуда это: такая жажда чужих прикосновений, чужого дыхания, впиться, втиснуться в это тело, забыться? Не будь он кастратом, точно сказал бы - желание... Можно и проще - одиночество. - Чего ты от меня добиваешься? У Гая в глазах постепенно проступала боль, будто кончилось действие лекарства - и он знает, что больше не дадут. Вот, значит, что ты для него такое. Анестетик. Теперь у Катце тоже... болело. Щемило там, где щемить не могло. Фантомная боль, вот он знает... Гай увидел, что дилер смотрит на его руку - ту, которой нет. - Ничего, - сказал он резко, и Катце укололо чувство вины. Надо было вернуться в бар и, возможно, напиться. - Гай... Тот смерил дилера яростным взглядом, до суеверного страха напомнив Рики. Интересно, как он будет отсюда выбираться. В городе от патрулей и гражданских дружин уже искрит. Катце сказал: - Если деньги есть, так не высовывайся. У вас могут быть неприятности. Большие. Я знаю, о чем говорю. Скажи своим сидеть ровно и не отсвечивать. - Не, нормально, - Гай покачал головой. - Сначала - остудите мне клиента, а потом - не отсвечивайте. - Как получилось. - Неприятности у нас так и так будут, - негромко сказал монгрел. - Скажешь, нет? Чувство вины вернулось и надавило сильнее прежнего. Оттого Катце резче, чем нужно, хлопнул дверью подсобки, оставив Гая снаружи. В баре было темно и дымно. То, что надо. Катце сидел над бокалом и пытался понять. Не то, чтоб он никогда ни с кем не спал, но тело было чем-то вроде последней валюты, когда ничем другим не заплатишь. Да и то редко. Он был мебелью. Мебелью, которая не желала и не вызывала желания. На холме стоит статуя, ага. У статуи нету... глаз. - Простите? - переспросил бармен. Катце пьяно мотнул головой. Бармен молча поставил перед ним еще стопку. А теперь ему нравится, что его лапает монгрел. Сам ведь на него набросился. Сам. Кто же из нас двоих съехал по фазе? "Это просто стремление к саморазрушению, - сказал в голове чуть механический женский голос. Вполне естественное после испытанного шока". Ах, вот оно что. Катце немного успокоился. Настолько, чтоб заказать еще стаканчик. Ну, если Вы так говорите... Тогда все понятно. Тогда понятно, почему это именно Гай. Так. Завтра же пойти к Раулю и спросить, сколько стоит записаться на коррекцию вне очереди. Причем на полноформатную, щадящей тут не отделаешься...
takishiro: 5. Принц на черном байке Похмелье оказалось тяжкой смесью муторности и стыда. Муторность смылась под душем, стыд остался. Кажется, то, что было вчера, называется "пуститься во все тяжкие"... Он даже обрадовался, когда включился терминал и непререкаемо заговорил голосом Первого советника. Тьфу ты - консула, Катце, консула. Того, что Рауль затребует его к себе с полным отчетом по деятельности черного рынка, он ожидал. И потому мог отчитаться и по тем сделкам, которых, как считалось, никогда не происходило - то есть по большинству. Ожидал и того, что первым делом Рауль потребует с него именно те документы, которые он хотел было придержать - спасла интуиция. Не надо недооценивать блонди, чему-чему, а этому его Ясон научил. Но он не ждал, что Рауль как бы между прочим скажет: - Катце, вам не кажется неблагоразумным встречаться сейчас с представителями Федерации? - Простите? - на автомате. Значит, следили. Интересно, за кем: за федералом или за ним? - О чем вы разговаривали с Арденом? - каждое "вы" Рауль будто выплевывал. Естественно. С мебелью обращаются на "ты". - Наш разговор был коротким и малосодержательным, господин Первый Консул. И потом… - он постарался, чтоб в голосе прозвучала искренняя печаль. - Потом с господином Арденом произошла та неприятная история.. . - Я бы предпочел, чтобы вы ставили меня в известность о подобных разговорах. Речь, насколько я понимаю, шла об обстоятельствах небезызвестного нам дела? От кого он шифруется? Неужто от Юпитер? Или... или ему неприятно даже упоминание Ясона. Или слово "смерть". - Он в любом случае не узнал бы ничего от меня, - тихо сказал дилер. - Будьте осторожны, Катце, - голос обволакивал холодом - будто открыли дверь морозильной камеры. - Я посчитал, что ограничения ваших передвижений вне Амои будет достаточно, чтобы избежать утечки информации. Надеюсь, более серьезных мер не понадобится. Так вот кто перекрыл ему выезд. Следовало догадаться сразу. Какой-то черт дернул сказать: - Прошу меня простить, но вам, без сомнения, известно, что мой статус в любом случае не позволяет мне покинуть планету... Рауль поднял голову и, похоже, удивился прямому взгляду Катце. - Я готов допустить, что покойный Первый консул ценил ваше специфическое чувство юмора. Но его предпочтения по известной причине нельзя считать эталоном. Назови его по имени. Он был твоим другом, почему ты не называешь его по имени? Мягкий голос. Почти добрый: - Отныне прошу вас вести себя соответственно вашему статусу, раз уж вы о нем вспомнили. Катце опустил глаза. Уже выйдя из кабинета Рауля, миновав несколько дверей, где он все еще набирал идентификационный код мебели, уже оказавшись на ступеньках и сделав первую затяжку, Катце очень удивился. Удивился, что до сих пор жив. Однако он оказался жив и на следующий день, и дальше. Не огорчайся, это ненадолго. Рауль еще не разобрался как следует в делах. Но господин Ам - блонди; рано или поздно он будет управляться с ниточками черного рынка не хуже Ясона. Вряд ли тогда ему будет нужен Катце. Думать о других причинах, по которым Рауль мог сохранить ему жизнь и память, просто глупо. Гибель Ясона обрела наконец какие-то очертания; теперь в кулуарах Танагуры все чаще звучало слово "заговор". Заманили в бункер и убили. То ли "рыночные" воротилы, то ли цересские бандиты, нанятые Федерацией. Почти та же версия, что давно уже гуляет по Цересу. Оказывается, у монгрелов и блонди воображение работает одинаково. От Цереса он теперь держался как можно дальше. Гай о себе не напоминал - и слава Юпитер. Иногда по ночам дилер просыпался от странных снов - похожих на те, что снились, когда он был мальчишкой, и у него все еще было на месте, и имело смысл видеть такие сны. Катце дымил в темноту и мрачно думал, что все, дальше ехать некуда. В любом случае - вряд ли Однорукий проживет долго. Какому-нибудь из кланов он наверняка перешел дорогу, не мог не перейти, Церес - место тесное. Тому, кто рожден ползать, там взлететь не дадут. Вот только семьям, кажется, было не до разборок. Первым собрался уезжать Папик, глава второго по влиянию клана. Ему нужно было гражданство. Неважно какой планеты, главное - потеплее. - Здесь становится для меня слишком холодно, сынок, - объяснил он. - Церес - не место для стариков. Катце не знал, кто и что сказал Папику. Но понимал, что дела трущоб совсем плохи, раз первые крысы уже бегут. Документ ему обошелся почти ни во что. Планетка Альфа была раньше диктатурой, а после переворота вдруг стала республикой, и считалась уже почти в составе Федерации. Получить гражданство в новорожденной республике было раз плюнуть. Надо знать кого-то в префектуре, а Катце знал. Он пробил такое же гражданство для семьи О Лири, и велел им мотать с Нью-Эйре. Это он делал с удовольствием. После переворота было еще кое-что на Альфе , чем стоило заняться. Катце влез с головой в дела и почти почувствовал себя прежним. Ясон так ни разу ему и не приснился. Видно, у Первого консула на том свете были дела поважнее, чем являться по ночам своему бывшему фурнитуру. Потом уже он вспоминал - ведь не хотел ехать. Интуиция подсказывала, что не надо. То, что Катце не послушал интуицию, ничего хорошего не означало. Но прощальная вечеринка у Папика имела смысл: неплохо бы посмотреть, кому он оставляет свой цересский трон. Вечеринка прошла по трущобным понятиям с размахом. Хотя выпивка была все такой же паршивой. Он возвращался на байке, с чуть поехавшей головой. Он был уже почти у ворот Цереса, когда кто-то заполошно взмахнул руками и кинулся наперерез его байку. Катце стормозил в мусорные баки, составленные у ободранной стены, мельком порадовавшись, что не впечатался прямо в стену. Выматерился на всю улицу. Соскочил с байка. Маленькая фигурка, скорчившись, лежала на мостовой. Этого только не хватало. Катце, все еще матерясь, подбежал к лежащему, наклонился. Вроде дышит. Трясется. Дилер осторожно тронул его за плечо: - Эй... Тот открыл глаза, вцепился в куртку Катце. Захныкал: - Дяденька... Он почувствовал их спиной - в тот самый момент, когда понял: что-то неладно. Слишком поздно понял. Слишком поздно почувствовал. - Эй, мистер. Чего это вы с моим братом делаете? Он отцепил от себя руки мальца. Медленно поднялся. Развернулся.Их было семеро. Взялись они, видимо, из этого черного проулка, похожего на трубу. Катце прищурился, пытаясь разобраться, с кем "имеет честь". Молодцы были совсем молоды. Без "железных коней", так популярных в Цересе. Зато у каждого или в руках, или за поясом железная цепь. В этот момент Катце впервые подумал, что вляпался. »Цепи» были самой молодой, самой дурной и самой неуправляемой бандой Цереса. Шли в нее подростки, в свое время не отданные в интернат. Отбросы, которых больше никуда не принимали. Кажется, даже Гаев интернационал с ними не связывался. Самое интересное - официально Цепи работали на Папика. Катце осторожно поднял с земли мальчишку. Сказал, держа его за шиворот: - Ничего. Он не сильно ударился. Я заплачу за доктора. Они не ответили, только придвинулись ближе. Говорят - можно вышибить парня из Цереса, но нельзя вышибить Церес из парня. Чушь. Катце давно забыл, что значит - жить в Цересе. Если б помнил, не стал бы останавливать байк. Если б помнил - драпал бы, пока был путь к отступлению. Но эта мысль - драпать - даже не пришла ему в голову. Нелепо же, господа, ей-Юпитер - чтоб на Ред Катце напали малолетки. А малолеток тем временем стало больше: из переулка-трубы вывалилось еще несколько, и Катце зашли за спину. - Не наживайте себе неприятности, - ласково сказал Катце. - Если Папик узнает... В воздухе сверкнула первая цепь. Катце перехватил ее, дернул на себя, лбом ударил владельца цепи в подбородок. Тот отлетел. Ладно, сами нарвались... Рука Катце скользнула к шокеру. Его не было. Вытащил, сучонок... Катце обернулся. "Сбитый" мальчишка сидел на мостовой, блаженно улыбался и целился из его же игрушки. Катце пинком вышиб шокер у него из рук, но с земли ухватить не успел - на него кинулись всем скопом. Он дрался. Видит Юпитер, он дрался. Он понял, что его убъют, почти сразу. Группа голодных и агрессивных подростков, напавших на случайного визитера в Цересе... Это никого не удивит, всего и скажут - сам виноват... А жить хочется. Как оказалось. Но цепи опускались одна за одной, перешибая дыхание, выбивая разум. Он уже не мог драться; а в голове осталась одна мысль - кто-то говорил ему, давно: "Только не падай. Если тебя бьют, держись на ногах, упадешь - и все, ты труп". Только не падать... Он все-таки упал. Рева байков Катце не различил из-за шума в ушах; только понял вдруг, что его перестали бить. Над головой кто-то выдохнул: "Однорукий!", а потом все сместилось куда-то в сторону. Катце понял, что там завязалась драка, и уже угасающим сознанием - что вот, теперь правильно - они дерутся, а он наблюдает, так и надо, ведь он всегда смотрел на все со стороны... Когда мир включился снова, Катце понял, что лежит на асфальте. Асфальт был грязным, и Катце стал подниматься. Попробовал опереться на руку и заорал от боли. Ничего; всего-то сломана пара ребер, ты не будешь из-за этого валяться посреди дороги, как цересский пьяница, вставай... Странно, отчего так тихо... - Рыжий. Рыжий, мать твою, посмотри на меня. - ... - Ты живой или как? Рот был полон крови. Выплюнуть получилось только часть. - Или как, - выговорил Катце. Это Гай. Гай склонился над ним, смотрит расширившимся глазами. Сиреневые. У него глаза сиреневые, Юпитер-мать. Он-то откуда здесь взялся? - Катце. Так, б.., куда опять? Смотри на меня. Куда тебя везти? - Не надо... везти. Сейчас встану. - Встанешь, ага. В какую больничку, спрашиваю? Только этого не хватало. В больничку. Чтобы к утру все знали, что Ред Катце дал себя изметелить подростковой банде. Мысленно он выматерился. А вслух на сей раз сказал четко: - Не надо в больницу. Гай, кажется, понял. Он неловко стащил с себя куртку и подложил Катце под голову. Поднялся, уходя из поля зрения. Сказал откуда-то сверху: - Парни, тачка нужна, рексом! Над головой метались голоса. Гай ответил кому-то с необычной яростью: - Куда, куда! В расход! Того оставь... пока. Вот с-суки... Катце понадеялся, что они довезут его до дома. Отлежаться бы. Принять обезболивающее. А этим.. он найдет, чем заплатить Но, когда дилер снова пришел в себя, над ним был обшарпанный потолок, а вокруг - обшарпанные стены. Свет шел через полуоткрытую дверь. Гай сидел рядом и мокрым полотенцем стирал кровь с его лица. Первым вернулось чувство унижения. Катце инстинктивно дернулся - и откуда-то сверху обрушилась боль. Он ахнул, задышал часто, пытаясь хоть как-то переждать, перетерпеть. . - Ну ты, блин, даешь, - сказал монгрел. Взял с низкого столика стакан с водой и поднес к губам Катце. Тот еле нашел силы глотнуть. - Надо ж так нарваться. Курить? - Ага. Гай раскурил сигарету и осторожно сунул Катце в зубы. Дилер от души затянулся - и едва не взвыл от боли в груди. - Потише... - Домой, - сказал Катце. Рубашка на нем была расстегнута. Хорошо хоть, штаны не сняли. Юпитер, как же больно. - Подожди с децл. Я Тильди за доком послал, нормальный док, наш, болтать не станет. Гай выжал полотенце в миску с водой. Прикосновения его руки были на удивление легкими. Почти без боли. Вот бы из кого вышел хороший фурнитур... Катце фыркнул. - Рыжий, харэ дергаться! Думаешь, мне легко, одной рукой? Катце ни черта не думал. Думать не было сил. - Это «Цепи», - сказал Гай. - Слов амойских не понимают. Зае...ло с ними разбираться. - Знаю... - еле выговорил. - Папик, сволочь... В соседней комнате, похоже, кого-то били. В комнату толкнулся синеволосый мальчишка - он привел врача, Гай вышел, а Катце сосредоточился на том, чтоб не кричать. Док оказался толковым. И жертв уличных драк он навидался достаточно. Дилер стиснул зубы и терпел, пока ему фиксировали левую кисть и обматывали грудь восстанавливающими бинтами. Раны, оставленные цепями, флегматичный док замазал регенерантом. Ничего себе у них медицина... - Откуда это? - спросил он, пытаясь говорить нормальным голосом. - Гуманитарная помощь. Катце удивился пуще. Гуманитарная помощь - единственное, чем федерации разрешалось помогать Цересу, но долетающие до Амои ящики с лекарствами и едой обычно делили главы семей. Отвлекаясь от боли, Катце прислушался к голосам из другой комнаты: - Да не знаю я, б..., откуда мне знать, это Папиковы дела... Не, я реально не знаю, парни, вы чего... - Ну, раз не знаешь, то на хрен ты нам нужен... - Гай, че прикалываться? Все равно ты меня убъешь... - Не будешь вые...ся - не убъю. - Поклянись памятью Дарка, - мрачно сказал пленник. Как же нужно бояться смерти, чтоб вылепить такое... Очень спокойный и очень холодный голос: - Я клянусь его памятью, что не убъю тебя. Ну? - Ну, из Мидаса один чувак. То ли Рейли, то ли Хейли, мелкий такой, лысый, в кольцах весь... В "Розовой луне" к нам подкатил, говорит, ребят, сделайте дело... Ну мы чего, мы ж не знали... Теперь он, кажется, понимал. Недоносков нанял кто-то слева, в обход Папика. И то - Папик сваливать собрался, ему не до заказов... Все равно придется ехать на разборки. Гай был этому даже рад - у него как будто бы оба кулака гудели и просились в драку. - Ладно, - он поднялся с табуретки, кивнул Сиду. Избитый мальчишка на стуле тихо завыл: - Как же... Ты же обещал... - Я обещал. Он - нет. Гай вернулся в спальню, где Док заканчивал препарировать рыжего. Катце был уже перебинтован и как следует замазан; одежда его комом валялась у кровати. Он потянулся за рубашкой, чтобы прикрыться. Не дотянулся - рука не слушалась. Гай вздохнул и вытащил из тумбочки пыльное одеяло. Ему не привыкать. И Дока он всегда знает, где найти, и обезболивающего дома с верхом. Когда живешь с таким, как Рики, иначе нельзя. Мы же до киоска за стаутом сбегать не можем, чтоб во что-нибудь не ввязаться. Так что лучше иметь дома аптечку. Тогда, в последний раз... Нет. Не думай об этом. Он осторожно укрыл рыжего. Тот не отворачивался, хотя видно было - ему хочется. Беспомощный гордый взгляд. Так смотрел Рики в тот вечер... до того, как Гай его ударил. То, что Катце оказался у него, то, что он снова должен Гаю, было правильно. Бог монгрелов все-таки есть. Но откуда взялась ярость, которая кинула его в драку, Гай не знал. Он увидел рыжего - распластанного в луже крови, изуродованного ударами цепей - и уже себя не помнил. Они не имеют права. Это единственное, что Гай понимал. - Все, - сказал Док. - Теперь пусть полежит в покое. Обезболивающее - вот, не хватит - знаете, где меня найти... Катце заглотал две таблетки. Мальчишка проводил врача до выхода, вернулся и унес в ванную мокрые окровавленные полотенца. Потом пропал куда-то. - Слышал? - спросил Гай, кивком указав за стену. - Знаешь фраера? - М-м. - Что, подставил его, что ли? Хейли был мелкой сошкой, и Катце его не подставлял. Просто пару раз их дороги пересекались на аукционах, а у Катце знакомства были лучше. Вот и все. И сошка была мелкая, и работа грязная, но не в этом дело. Дело в том, что кто-то позволил себе это. Позволил заказать Ред Катце. - Понимаешь, что это значит, рыжий? Это значит, что крыша твоя уехала... И хотя он мог сказать Гаю то же самое, на сей раз монгрел был прав. Обезболивающее начало действовать. Катце, закряхтев, сел на диване, неловко заворачиваясь в одеяло.. - Куда? - удивился Гай. Он надел куртку, явно собираясь уходить. - Вызови мне такси, а? - пешком он точно не дойдет. Да и на байке вряд ли доедет... - Такси? На ночь глядя, в Церес? Ща Юпитер позвоню, она закажет... - Машину тогда... что-нибудь. - Катце, б..! Доктор сказал в морг - значит, в морг. Ты до толчка не дойдешь. До толчка он дошел все-таки. Просто из принципа. Мутными глазами посмотрел на кровь в унитазе, сморгнул выступившие слезы. Цепляясь за все, что попало, доплелся до кровати и рухнул, закрыв глаза. Смиряясь с поражением. Стоило ли так стараться. Чтобы оказаться на рваном диване в вонючих трущобах, с отбитыми почками, не в силах встать на ноги. Он почувствовал, как на нем расправляют одеяло; услышал, как в ванной включают кран, потом - как звякает наполненный стакан на столике рядом. Внутри поднималась неясная, глухая злость. Обычно его так бесили непонятные программы. Откуда он взялся, рыцарь, мать его, на черном байке? Кто его вообще о чем просил? - Зачем тебе это? - Мозгов твоих жалко стало. Пригодятся. - Ты на мои мозги не зарься... Монгрел пожал плечами: - Ладно. В следующий раз оставлю на асфальте. Мне-то че... Наступила тишина. Катце уже жалел о сказанном. Если бы не Гай, он бы, наверное, до сих пор соскребал себя с мостовой, пытаясь встать. Нет; если бы не Гай, он давно был бы мертв. Тело нашли бы, подержали для приличия три дня в морге - вдруг кто-то явится. Но за ним никто не пришел бы. - Слушай... Меня, знаешь, не каждый день от смерти спасают. Не привык как-то. Ты... извини. - Ладно, - сказал монгрел. - Я по делам. Тут курево и таблетки - на крайняк. Но ты по ходу сейчас должен отрубиться. Катце и правда чувствовал, что сползает в сон. Он еще слышал, как за стеной шумят о чем-то Бизоны; как все собираются и куда-то уходят; и последнее, что он услышал, был характерный звук, который удивил его даже сквозь дрему - но тут все накрыла тьма. Гай вернулся поздно, злой и веселый. Турнул Тильди, велев ему ночевать у Сида. Поглядел на рыжего - дрыхнет - и сам рухнул на диван, едва успев раздеться. Проснулся он глубокой ночью - от стонов. Коротких, сдержанных даже во сне. Гай полежал немного, потом встал и на неверных ногах подошел к лежащему на кровати. Б..., придется, наверное, давать еще таблетку. Он так скоро светиться будет. И откуда у парня талант - находить себе на задницу столько приключений? - Ну чего ты? - шепотом. - Чего? Ш-ш, тихо... Гай порадовался, что они одни. Что никто не услышит этих стонов. И никто не увидит, как он садится на край кровати и запускает пальцы в волосы спящего, тихонько перебирая отросшие пряди. Ладно. Успокоился вроде, замолчал, спит. И хорошо. Спи, Рики.
takishiro: 6. Бог монгрелов Старик, который торговал дурью недалеко от бизоньей "штаб-квартиры", рассказывал про бога монгрелов. Мол, Юпитер видала Церес в утилизаторе, но есть тот, кто присматривает и за бедными мира сего. Гай слушал его, хоть в россказни и не верил; Рики только фыркал. Сейчас Гаю стало казаться, что свой бог у монгрелов правда есть. И этому богу совестно, что он не досмотрел за Рики. Иначе не объяснить, что все так хорошо получается. Гай всегда знал, что мозгов ему Мама Юпа не доложила: как почти всем в Цересе. Смекалки у него тоже особой нет. А сила... хорошая вещь, но одной рукой много не намашешь. Так что им явно помогал кто-то сверху. Гай не представлял, что все так выйдет, когда отправлял ребят на Дейзи. Он-то банально хотел достать денег на "эксплозив". Кто ж ожидал, что парни там разговорятся в баре. "Так вы, ребята, с Амои? И вас устраивает общественное устройство на вашей планете? И что, вы не хотите ничего изменить?" А потом была уже другая встреча - в баре на Амои, рядом с космопортом. Два взъерошенных внешника, от которых Гай наслушался умных слов: "Свержение диктатуры", "мировая революция", "солидарность пролетариата" - оставалось только запивать. Внешники эти оказались подарком. С небес или откуда там все сваливается. Бизоны сперва хмурились: что это, мол, за люди, и что им надо. Обычные федералы. Эти, кажется, еще шизанутее, чем остальные. - У них там свои цели, а мы горбаться? Что им за дело до того, что нам нужно? - А какое нам дело до того, что им нужно? Ну, передерутся блонди с федералами, нас-то при любом раскладе не е..т. А так хоть будет, что взять в руки. Кроме собственного хрена. Они сдались в конце концов, и теперь Норрис летел в очередную ходку на Дейзи. В этот раз не за травкой. Вернее, не только за травкой. В Цересе знали, что у ребят Гая есть оружие. Пару раз, когда было уж совсем горячо, пушками пришлось потрясти. Тех, кто понадежнее, Гай отправлял в Пустоши - пристреляться. Но никто, кроме его Бизонов, не знал, откуда груз берется и где хранится. Отобрать у них оружие не пытались. Одно дело - оторвать что полагается подростку, протащившему в трущобы краденый бластер. Другое - сцепиться с гаевой бандой. Но вот настучать могли - и все-таки молчали. - Омерта, - говорил Лори. - Старое терранское слово. Означает... в общем, дела Цереса - это дела Цереса. А еще, думал Гай, им страшно. Потому и банда его все растет. Он носа не воротил. Каждый новенький - еще одни руки, способные держать пушку. Еще одна маленькая кроха информации. Среди умных слов, которыми сыпали те внешники, было кое-что, что Гай понял и запомнил: классовая ненависть. Верно. В каждом из них - капля ненависти, которая теперь бурлит в одном котле. Вечер в Цересе был на удивление тих и пасторален. - Рыжий, сука, опять мои сигареты станагурил? - возмутился Люк, подняв взгляд от карт. - Не, вот лежала себе пачка, никого не трогала... - Экспроприация экспроприированного, - объяснил Катце, без стыда затягиваясь "краденой" сигаретой. Он сидел на диване, в бинтах и недвижный, как мумия. В чужих джинсах и рубашке: его собственную одежду пришлось выкинуть. Катце понимал, что вещи краденые, и носить их было брезгливо - но куда денешься. Гай где-то раздобыл ему и лэп-топ, судя по всему, из мидасской добычи. - Люк, ты вскрываешься или нам до утра сидеть? - Че там вскрывать, - вздохнул Люк. Улов и правда был жалким. - Катце? Он продемонстрировал "полный дом". - Жулит, гад! - возмутился Люк. Катце кинул ему обратно пачку, в которой осталась одна сигарета. - Ах ты ж... - Что за шухер? - поинтересовался Гай с порога. Он влетел в квартиру, будто порыв холодного ветра. От него и правда веяло холодом - в трущобах полетела к черту регуляризация климата, и резко настала зима. Как объяснили Катце - не в первый раз. - Вон Тильди за сигаретами сбегает, а, Тильди? Мальчишка нарочито неохотно поднялся с пола. Поравнявшись с Гаем, он зазывно тряхнул голубыми кудряшками.. Нашел себе хозяина. Долго искать не понадобилось. Гай размотал толстый шарф, расстегнул куртку. На выбившихся из хвоста каштановых прядях мерцала изморозь. Он кивнул в ответ на вопросительный взгляд Люка и свалился на диван рядом с Катце. Пихнул в бок Лори - но тот уже час как таращился в пустоту. Гай вздохнул, осторожно подвинул Лори на край дивана и заглянул в его карты. По Лори было ясно, что он долго не протянет. А жаль. Катце нашел бы, куда его пристроить. У этого... существа были мозги и потрясающая способность к обучению. Наверняка это и стало браком. Элите не нужны петы со слишком высоким ай-кью. Видно, кто-то из стажеров перестарался, или пошутить решили. Но если Катце все правильно понимал - то Лори удалось на краденом ноутбуке сделать то, что сам дилер делал на продвинутом терминале. Если он не ошибался - Гаевой банды действительно стоило бояться. И не только Цересу. - Жулит твой дружок, - снова пожаловался Люк. - А х...ли вы с ним связались, - засмеялся Гай. - Ему ниче не надо, вот он и выигрывает. Карты таких любят.. Здесь, на своей территории, он казался другим. Более спокойным, уверенным. Он казался в порядке, черт возьми. Как будто оправился уже от потери Рики. Но ведь ты не мог оправиться. Нас с тобой можно сверять друг по другу, как часы, и я точно скажу - ты не можешь быть в порядке. Катце не находил прежней пустоты в глазах монгрела, и его это пугало. Может, дело было в том, что Гай выглядел здесь на своем месте. В конце концов, Церес давал то, чего на Амои обычно не найти днем с огнем: свободу. Свободу от работы, денег, женщин - как в идиотской надписи на сувенирной футболке. Свободу от прошлого, которое у всех отбирали; свободу от будущего, которого, по сути ни у кого здесь не было. Рики когда-то рассказывал, что у них с Гаем была мечта - вырваться из Цереса. Теперь Катце думал, что Рики ошибался. Это ему хотелось вырваться. А Гаю, скорее всего, просто хотелось быть с Рики. Вернулся мальчишка, сгрузил сигареты и выпивку на столик и опустился на пол у ног Гая. - Твою мать, Тильди! - тот сгреб его за шиворот, поднял, тряхнул. - Сядь нормально, сколько раз говорить! Тот пискнул: - Но, господин Гай... - Господа все в Эосе, - отрезал монгрел. - Обратно захотелось? Тот отрицательно замотал головой; в глазах мелькнул страх. Катце не спрашивал, где Гай такого подобрал. - Ну ты даешь, - сказал он монгрелу. - Нашелся... пролетарий... - Как ты меня щас назвал? - Не запоминай это слово, Гай. Оно слишком длинное. - А по шарам? - предложил Гай. - Вот где ты у меня видел шары? Компания дружно заржала. Юпитер. Посмотреть на них со стороны - можно подумать, что они давние партнеры. Что они... друзья. Катце покосился за окно, на странный тусклый смог. Вспомнил, как сидел перед доской с шахматами в эосских апартаментах, где все дышало роскошью. Как Рауль Ам смотрел на него из-под золотой челки. Вечность назад. Монгрел наклонился к нему, взял за подбородок, вглядываясь в лицо: - Почти зажило уже... Мощная штука. Из-за этой мощной штуки Катце и задержался у Гая на несколько дней. Проснувшись поутру, он рассмотрел лежащие на столике лекарства. Регенерант оказался незнакомым, хотя Катце помнил названия лекарств, поступающих на рынок. И даже сквозь боль ему стало интересно, откуда в Цересе гуманитарная помощь, о которой он ничего не знает. А еще больше его интересовало, откуда в Цересе огнестрельное оружие. Потому что звук, который он слышал, засыпая, был звуком передергиваемого затвора. То, другое, что он слышал сквозь сон, было, скорее всего, бредом. Показалось. "Ш-ш, тихо..." Катце снилось, что его бьют; ему снова было десять лет, и его поймали на улице, и он знал, что ему не выжить, что никто не защитит. Не убили. Кто-то вытащил его из кошмара. Кто-то гладил по волосам, прогоняя боль и страх. Ерунда. Почудилось. Так или иначе, наутро он попытался подняться - и не смог. И это почти не было игрой. - Да впишись на пару дней, - пожал плечами Гай. - Мне че, жалко? Похоже, в Цересе вообще не знали, что такое "личное пространство". Гаева шайка приняла его спокойно. Когда Катце в первый раз выполз в то, что называлось гостиной, ему без лишних слов налили выпить. Маленький уродец Лори ходил вокруг с расширенными глазами, смотрел на дилера, как на живую легенду. Глядя в жуткое лицо - старческое с почти детскими глазами - Катце снова вспомнил, от чего уберег его Ясон. Но, кажется, даже тоска по Ясону не могла достать его здесь, в глубине трущоб. Комм молчал, и Катце не оставляло глупое ощущение, что он в отпуске. Гай по большей части отсутствовал. Возвращался, налитый нехорошим весельем, как комар чужой кровью. Катце, прикинувшись мебелью, пытался запоминать тех, кто мелькал у монгрела на квартире. Мелькали те, кого Катце уже видел в той забегаловке, где они собирались вокруг Гая. Что удивительно - они выглядели не пьяными и обкуренными, а трезвыми и собранными. И не говорили о деле при "госте" А в том, что дело было, Катце не сомневался. Все оказалось на удивление просто. Он нашел марку регенеранта: такой продавали на Альфе. Альфа не так давно подключилась к федеральной программе гуманитарной помощи. «Самим есть нечего, а туда же…» Ради любопытства Катце проследил путь недавних посылок. Оказалось, что груз переправляли в два приема. С пересадкой на Дейзи. Той самой Дейзи, куда Гай отправлял своих парней за дурью. Катце присвистнул сквозь зубы. На Альфе легко было получить гражданство; а еще там легко было купить оружие, оставшееся после революции. Катце в свое время с этим грузом решил не связываться. Трафик оружия - дело слишком серьезное, чтоб возить что попало. А то, чем сражались на Альфе, можно было продать разве что как терранский антиквариат. Однако - quod non licet Iovi… Катце был уверен, что если копнет глубже, то узнает, что кто-нибудь из Гаевой банды встречался с альфийцами. Цели у тех могли быть какими угодно. Может, они стремились сбагрить товар, который в свете программы Федерации по вооружению будет выглядеть неприглядно. Может, включились в общую игру «Кто быстрее обезглавит Синдикат». Или денег им не хватало на построение демократии... Дилера удивляло другое. Подмена груза явно происходила на Дейзи; дальше оружие шло на Амои под видом гуманитарной помощи. Но для того, чтоб заменить "посылку", нужно взломать межгалактическую таможенную систему. Не то, чтоб это было невозможно. Только до сих пор Катце думал, что он один знает, как именно это возможно. Но чокнутый комманданте умел подбирать кадры. Да они Юпитер развинтят, если дальше так пойдет. Гай включил старенький трещащий телевизор. По новостям передавали о пожаре в Мидасе. Горел бар "Розовая луна". . - Причины возгорания пока неизвестны, - вещал диктор, - По последним сведениям, один из погибших был опознан как совладелец заведения, гражданин Джок Хейли... Гай хмыкнул. Сказал будто между делом: - Говорят, Папика с рейса сняли, Чего-то там в грузе обнаружили... Катце легко пожал плечами. Сверх меры напуганный Папик позвонил дилеру тогда, наутро. Долго объяснял, что обо всем этом грязном деле не имел понятия. И обещал компенсировать. Катце понял, куда Гай мотался ночью. Может, бонза и вправду был не в курсе. Но с Катце хватило. На него напали, потому что он дал на себя напасть. Потому, что после Дана Бан ему все меньше хотелось быть осторожным. Что ж; «Цепи» выбили из него дурь. Тем утром, когда он сидел на кровати, завернувшись в несвежее одеяло, боясь пошевелиться от боли, Катце впервые за все это время почувствовал себя живым. К ночи компания рассосалась; остались только Сид, мальчишка и Лори, так и не вышедший из ступора. Из-за свистящего за окнами ветра комната, с тусклым желтым светом, с надышанным теплом, казалась уютной. Сид весь вечер тихонько подпаивал Тильди. Как оказалось, напрасно. Потому что мальчишку вдруг потянуло на откровенность. То ли спьяну, то ли - от сознания, что его слушают. Он кутался в курточку на рыбьем меху, дрожал и рассказывал, и никак не мог остановиться. Даже Катце стало как-то не по себе. Наверное, потому что он уже воспринимал Тильди как человека. Брось, это списанный пэт. Ты таких продал вагон и маленькую тележку. И развлечения его хозяина - это еще даже не развлечения.... А потом он посмотрел на резко потемневшего Гая. И понял: как бы в Цересе не презирали пэтов, о них мало что знали на самом деле. Наверное, оттого, что не всех хватало на исповедь. Одно дело - слухи, и другое дело - когда тебе вот так рассказывают. Обычным голосом. Обычные вещи. До Сида дошло первым. Он прервал мальчишку, сунул ему мятую банкноту: - Ну-ка, сгоняй до киоска... Тильди не возразил и убрался. Хотя обычно слушался только Гая. Монгрел повернулся к Катце. В глазах у него было черно и глухо. Старая добрая пустота - а ты думал, куда она делась... - Он делал такое с Рики? - спросил Гай. - Не надо, - попросил Сид и взял его за плечо. Гай стряхнул его руку. - Зачем тебе это? - устало спросил дилер. - Теперь-то - зачем? - Он. С ним. Такое. Делал? - Делал, - со странным злорадством ответил Катце. - И это, и много чего еще. Ты ни хрена не понимаешь, Гай. . - Скажешь еще, что это была любовь, - очень ровным голосом проговорил Гай, - я тебе мозги вышибу. И ведь вышибет. Не посмотрит, что сам же и спас. Следовало сейчас заткнуться. Не провоцировать. Но детская обида вернулась -- обида за Ясона и Рики. За то, что их так никто и не понял. И от обиды Катце сорвался. Он сказал: - Ну конечно. То, что ты с ним сделал - вот это была любовь... На секунду правда показалось, что его сейчас убъют. Смотреть в глаза Гая было все равно, что в дуло бластера. Монгрел коротко вздохнул, и в лице его что-то дрогнуло, обнажив душу, как в открытой ране обнажаются внутренности. А потом он вышел, ни слова ни сказав, хлопнув дверью так, что полетела штукатурка. - Ну и сука ты все-таки, рыжий, - сказал Сид. - Я-то? - Катце чувствовал себя виноватым, и оттого злился. - А он тогда... кто? Ты же ни черта не знаешь. Он смотрел на куртку, которую Гай забыл на спинке стула. - Не ори, - сказал Сид. - Я знаю. Другим не надо. - Он тебе рассказал? - Чего тут говорить, - Сид смотрел себе под ноги. - А то я не помню, как он с этой взрывчаткой возился... - Так что ты... Сид, он же псих. - Ага. Когда Рики в первый раз пропал, он такой же был. Психованный. Нарывался все время, как его только не пристукнули... Люк раз к рикиному байку сунулся - потом еле с асфальта соскребли. А искать его не стал. Сказал, если Рики не возвращается, значит, не хочет. Значит, не надо. Да мы все знали, что Рики... что не с нами ему всю жизнь трахаться. Сид вздохнул. - Три года... Только вроде псих на спад пошел, а тут этот красавец заявляется. Артист, ять, большого шоу. Я его любил, Рики, ты не думай. Он такой был... тебе не понять. Просто, лучше б он не возвращался. Всем бы было лучше. И сам был бы жив. Сид сел, зажег сигарету, несколько минут бессмысленно щелкал пультом. Сказал будто самому себе: - Я у Гая глаза тогда увидел. Сидит, на Рики таращится, а у самого такой страх в глазах. Это Гай, которому по жизни все ништяк. Думаю - чего он так боялся? Не Рики же. Себя, наверное... - Мне-то ты зачем это говоришь? - не выдержал Катце. - Х-з, - спокойно сказал Сид, давя сигарету в пепельнице. - У тебя ж вместо башки компьютер, тебе на чувства положить... Чувства. Вот какие слова знают монгрелы из Цереса. Чувства. Гай шел по улице вслепую, не разбирая, куда. Боль вернулась с прежней силой - какие идиоты говорят, что время лечит? И руку стало дергать, но это почти радовало. Он метался из проулка в проулок, глазами неосознанно разыскивая Рики. Но того нигде не было. "Я бы никогда тебя не бросил. Ты же знаешь", - он надеялся, что Рики его все-таки услышит. Естественно, не бросил бы. Хоть сейчас не ври. Ты для того это и сделал, чтоб ему некуда было деться. Гай с силой впечатал руку в каменную стену. Стене было наплевать. Потому что кому он был бы нужен - такой? Неправда. Не так. Он просто не знал. Он боялся до жути, потому что Рики ускользал от него, и страшно было - что уйдет совсем, что не будет больше Рики, останется еще одна попользованная, сломанная кукла - мало таких элита, поразвлекавшись, выкидывает в Церес? Боялся - и ухватился за первое, что пришло в голову. Я понятия не имел, что делать. Делал вид, что знаю, чтоб убедить тебя. Я прокололся, Рики, как лох. Потому что думал, что сильней тебя. Думал, что смогу тебя защитить. А вместо этого все разрушил. Но теперь все будет проще. Теперь все, что надо - это разрушать. Гай нашел глазами сияющую башню вдалеке и вдруг успокоился. Все идет как надо. Уже недолго осталось. Сид, оставшись один, потянулся, пощелкал пультом. Было муторно. Он вздрогнул, когда за спиной зашевелился Лори, о котором все забыли. Лори сполз с дивана, улыбнулся Сиду неуверенной улыбкой идиота и прошел к Гаю в спальню. Сид заглянул - и увидел, как уродец открывает оставленный на диване ноутбук. - Совсем мозги поехали? - спросил Сид почему-то полушепотом. - Он тебя уроет. - Ой ли, - лаконично отвечал Лори. Его пальцы уже бегали по клавиатуре. Лицо, освещенное призрачным светом монитора, казалось почти красивым. - Чтоб меня урыть. сначала таки надо догнать... Сид постоял в дверях, качая головой. Потом сказал: - Шустрее давай. И вернулся караулить дверь. Идти было тяжело - хотя не так больно, как он думал. Слава Юпитер, монгрел далеко не ушел. Катце обнаружил его за очередным поворотом. Гай стоял, прислонившись к стене, смотрел в морозный смог, не обращая внимания на холод. Пустой рукав рубашки развевался по ветру как-то очень жалко. У Катце в кармане был лазерный нож - он не собирался больше никому попадаться. Дилер стиснул рукоятку. Если вогнать сейчас ему этот нож под ребра, Гай даже не заметит. Видит Юпитер, это будет акт милосердия. И решение проблемы. Гай превратил Церес в ящик динамита, который ждет зажигалки. Одно маленькое движение - и вместо лидера назревающей революции получится труп в канаве. Всем станет легче. Ему - прежде всего. Катце сжимал нож и не двигался. Он же совсем щенок. На сколько лет он старше Рики - на год, на два? - Гай, - позвал Катце. - Пошли обратно. Замерзнешь. Монгрел на него не смотрел. - Пойдем. Там полбутылки осталось. Если не вернемся, они все вылакают. - Щас, - жидко засмеялся Гай, приходя в себя. - Ты только дверь закрыл, они ее уговорили. Монгрел шагнул к Катце, и тот набросил ему куртку на плечи. И вспомнил, как так же оборачивал курткой плечи Рики. Как же нас всех покалечило... Инстинктивным движением он привлек Гая к себе. Тот был какой-то застывший, плечи твердые. - Ничего, - тихо сказал Катце, проводя ладонью по растрепанным волосам. - Ничего... И когда Гай по-детски ткнулся носом в его щеку, Катце впервые подумал, что может, они сумеют выжить.
takishiro: 7. Парень, который трахнул Юпитер Когда они дошли до дома, там было тихо. Остальные куда-то делись. В тепле Гая начало трясти. Дрожащими руками он искал, не осталось ли чего-нибудь на дне бутылок. Катце опустился на диван и застонал. Сходил, погулял, Юпитер-мать... - Щас, - сказал Гай. - Щас, я тут... Он полез в какой-то свой тайник и вытащил старую жестянку от конфет, полную травы. - "Сладенькое". С Дейзи. Полегчает... Первую затяжку Катце сделал с недоверием; а потом и в самом деле боль прошла, и стало хорошо. Сколько лет он такого не курил? Вот так, с кем-то, в темноте...Как подростки в интернате, ей-Юпитер. Они сидели тихо, вдыхая душистый дым. В комнате было темно и спокойно; пробивший смог лунный луч налил под окно лужицу света. Гай понемногу перестал дрожать, и дилер увидел, что он опять уставился на его шрам. - Слушай, он тебя что, заводит? - Катце не знал, смеяться ему или злиться. - Конечно, заводит. Парень, который трахнул Юпитер. Не у всех такое на диване валяется, - Я не успел, - серьезно сказал Катце. - Ну хоть пощупал? - Пощупал... Он никогда не рассказывал об этом. Вряд ли он прожил бы долго, если б рассказал. От воспоминания щека снова зачесалась. Тайны Танагуры, потащенные из Ясонова компьютера - это было не главное. Главное - как за цифрами и кодами он почувствовал живое, разумное, великолепное - и невыносимо близкое. Достаточно было протянуть руку, чтобы притронуться к Ней. Дрожь в кончиках пальцев - Она была божеством... и в то же время - всего лишь еще одной программой. Если бы он захотел, если б осмелился, он смог бы взломать Ее. На несколько секунд он стал первым человеком во Вселенной. Катце мог бы поклясться, что у него встал. Но это было бы... святотатством; и в следующую минуту он в суеверном страхе убрал руки от клавиатуры. А потом появился Ясон. С хлыстом. - Нас прервали, - сказал Катце, - в самый неподходящий момент... - Так я и знал, - Гай вынул косяк изо рта. - Все проблемы у бабы - от недотраха. Это не было смешно, но они ржали, как два подгулявших внешника. А потом Гай вдруг оказался на коленях перед диваном. Убрал Катце челку со лба: - Я тогда того... пережал? - ...? - Ну ты понял... - Нет, - мотнул головой Катце. Он слегка дурел - от травы, от чужого тепла. - Не в этом дело... - Ясно, - сказал монгрел. - Не любишь быть снизу... Катце хотел сказать "нет", но промолчал. Кажется, пришло время платить за гостеприимство. - Я не Рики, - сказал он в приблизившееся лицо. - Я помню. По меньшей мере, это было честно; и поцелуй Гая тоже был искренним. И доверчиво закрылись сиреневые глаза, когда Катце протянул руку и стянул с волос стягивающую их резинку. Движения его были легкими и медленными, и будто - сквозь туман. - Э, рыжий, да тебя вштырило... Его действительно вштырило. Надо же, гроза окраин - сидит на коленях у кровати - как пэт. - Иди сюда, - сказал Катце. Чего себя обманывать? Ему тоже хочется. Не так, как Гаю, не того, но хочется. Тепло. Тяжелое, горячее дыхание. Гай возится с ним, неловко и бережно, стягивает рубашку, чтоб не задеть заживающие рубцы, не повредить закованные в пластик ребра. Касается губами расплывшихся по коже кровоподтеков. Катце закрыл глаза, впитывая, запоминая ощущения. Откуда такая нежность в трущобном ублюдке? Что он вообще может знать о нежности? Если он со мной такой, какой же он был... Катце отогнал неуместную мысль. Скользнул ладонью по джинсам Гая. Нащупал горячий, распирающий джинсы член. Накрыл его рукой. Монгрел резко опустил глаза - будто стеснялся. И в этот момент Катце пожалел о том, что когда-то сделал. С такой пронзительной тоской, которой раньше не знал. Сколько Катце себя помнил, он всегда был кому-то нужен. Но никому - так. - Инвалид, б..., - пробормотал Гай, стягивая джинсы с бедер рыжего. Хоть и регенерант, а низ спины и худой зад - все в синяках. По-хорошему обождать бы. Но то, что росло у него в джинсах, ждать не желало. Как будто в нем еще было что-то живое, и это живое тянулось к Катце. Рядом с ним он забывал о боли. А кто сказал, что ты имеешь право забывать? Кажется, это называется "зализывать раны". Да нечего там зализывать, рыжий, там все сгнило... Все просто - пустота притягивает пустоту. Но эта тяга отвлекала. Не давала смотреть туда, где совсем черно и больно так, что хочется свернуться в клубок, скулить, биться об стены. Если он посмотрит - не удержится, упадет. А падать еще рано. Еще ничего не сделано. Так что пусть пока будет - Катце. С каким-то щемящим чувством Гай провел языком по ложбинке меж ягодиц, прикусывая бледную кожу; пальцы пробрались в пах, приласкали шрам. Катце дернулся, охнул; застонал как-то удивленно. Гай пожалел, что у него не две руки. Дверь открылась не вовремя: - Э... босс? - Тильди, б..! Детям спать пора, пшел! - Это... Там Кэш... Говорит, по делу. Гай крепко помянул Юпу. Отстранился, подтянул штаны, заправил футболку. Вышел. неловко расставляя ноги. Тильди чуть задержался в проходе, глядя на Катце с жалким упреком. Вовремя... Катце потянулся. Двигаться не хотелось. Думать тоже. Хотелось, чтоб Гай вернулся и продолжил. Он закрыл глаза, облизал губы. Рука сама собой потянулась... ну, ты даешь, Катце. Рефлекс, Юпитер-мать. Видно Гай увел своего приятеля на лестницу; до Катце долетали голоса, но разобрать слов он не мог. Да и лень ему было. В это время неприятно, навязчиво зазвонил комм. Катце медленно поднялся - все еще в легком тумане, нажал на кнопку. - Можешь говорить? - спросили его. - Могу, - вполголоса. - Так вот насчет твоего альфийского груза. Ты будешь смеяться... Пока Гая не было, Катце успел застегнуться на все пуговицы, сесть и закурить. Отпуск кончился; погуляли и хватит. Тело болело; только с его почками в постели кувыркаться. Монгрел остановился на пороге: - Че, все? Интима не будет? - Нам надо поговорить, - сказал дилер, - Так мы с тобой тут вроде... разговаривали, - хмыкнул Гай. Оперся спиной об косяк, сунул большой палец руки в карман. - Что ты собираешься делать с грузом? Гай моргнул: - С каким? - С альфийской гуманитарной помощью. - Вот оно чего. Ты за этим тут и тусовался. А я думаю... Катце показалось, что монгрел не так уж и удивлен. - Ну и что? Пойдешь продашь нас? Если у Катце и была такая мысль, теперь он понимал, что это неразумно. - Гай, ты мозгами думаешь или задницей? - спокойно спросил он. - Ты хоть поинтересовался, что за парни толкают вам оружие? - Зато ты поинтересовался, а? - Что они тебе порассказали? Обещали поддержку Федерации? - Класть я хотел на поддержку Федерации, - вежливо сказал Гай. - Что с ними, Катце? Действие травы прошло, и теперь к горлу постепенно поднималась злость. - Да как тебе сказать... Они это оружие банально свистнули. Сразу после революции. Тамошняя Свободная Армия попрятала оружие по складам, чтоб не попалось на глаза федералам. И какие-то отморозки пару складов почистили. И вам это сбыли. - Ну и? Нам-то один хрен. А если у них АСА на хвосте, так это их проблемы, а не наши... - Значит, все-таки задницей, - кивнул Катце. - Ты кретин, Гай. Тебе в голову не пришло, с какой это стати альфийцы продают оружие на Амои? Там через два шага есть две планетки, на которые груз сбыть в разы легче. А о том, почему вами СБ не интересуется, ты тоже не подумал? Твои парни чуть ли не улицы патрулируют с автоматами, и ни одна собака на вас до сих пор не стукнула? Или ты решил, что это все твоя харизма? - Ты харизму мою не трогай. В темноте да по траве она тебе нормально была... Катце вдруг решил. что с него хватит. Поднялся; сгреб лэп-топ. - Я тебе потом... деньги пришлю. - Далеко собрался? Ночью? Катце вдруг резко ощутил себя беззащитным. Шокера за поясом не хватит. Они просто не дадут ему выйти из квартиры... - Байк твой внизу, - сказал Гай ему в спину. Только не оглядываться. Пройти через темную гостиную, где кто-то храпит на диване. Открыть дверь, ощущая спиной... Взгляд? Дуло? Он отпустит меня - с тем, что я знаю? Он полный кретин или... На лестнице темно. Он чиркнул зажигалкой, прикурил. Вроде никого. Катце спускался медленно, будто стараясь самого себя убедить, что не бежит. Спуститься. Отыскать байк. Повезло, что его не увели и не продали. От лэп-топа Катце избавился по пути. Поъезжая к дому, он все еще чувствовал спиной тяжелый взгляд Гая. Уже по дороге ему стало казаться: что-то не сходится. Несколько ящиков устаревших автоматов - слишком мало, чтобы говорить о провокации. Если Амойской контрразведке надо навести тень на плетень Федерации, неужели она не нашла чего-то посолиднее? А если хотят оправдать "дезинфекцию"... да их засмеют - пресса тут же раззвонит на всю Галактику о сотне подростков с деревянными автоматами. И у Синдиката будут неприятности. Не сходится, хоть убейте. Оказаться дома было странно. Как будто он отсутствовал не целый день, а год. Он бы должен обрадоваться, оказавшись снова рядом со своим терминалом, внутри неприступных стен. Но сейчас его вдруг потянуло обратно - в прокуренную, пропахшую стаутом квартиру, с окном, наполовину закленным газетами, с душем без горячей воды. Слишком тихо было дома. Слишком... Скажи это, Катце. Слишком одиноко. Он сварил себе кофе (наконец-то - нормального), включил терминал, нырнул в сеть. И не сразу увидел мигающий внизу экрана красный значок. Вторжение. Ах ты ж... Он знал, кто это. Знал, что вторгнуться пытались с его лэп-топа. Руки дрожали от бешенства, когда он колотил по клавишам, пытаясь оценить ущерб. Странная программа с неизвестной сигнатурой, которую Катцевы программы вычисляли с трудом. Вроде ничего не взломали, но все равно... Как в душе покопались, ей-Юпитер. Все еще в бешенстве он набрал на комме номер - как надеялся, в последний раз. - Твой пащенок пытался взломать мой комп, - сказал он. - Я помню, что я тебе должен. Но если кто-то из твоей шайки ко мне приблизится, я вас сдам СБ. Комм полетел в утилизатор. Стало чуть спокойней. Ничего ты им не сделаешь. Ему не сделаешь. Отрицать не получалось: Катце изменился. Ничего хорошего в этом не было. Ясон тоже менялся, и Катце смотрел на это; а потом дал Рики сигарету и смотрел, как горит Дана Бан. Потому что смерть Ясона он еще мог вынести. А глядеть, как андроиды силой уводят его на коррекцию - не смог бы. От нечего делать он снова включил себе трансляцию из башни Юпитер. Его собственное пэт-шоу. Элитное. Он не смог заставить себя улыбнуться. Катце был слишком рассеян, а на совещании, как назло, рассматривались вопросы один скучнее другого. Только когда Рауль упомянул Альфу, Катце навострил уши. Боюсь, Амои подверглась опасности с довольно неожиданной страны, - говорил нынешний Первый Консул. Он выглядел усталым. Катце помнил таким Ясона: приходил со свиданий с Матерью, с размаху кидал сьют ему в руки, требовал вина... - Это гуманитарная помощь, которую Федерация направляет в Церес. Если бы Федерация при этом еще выполняла санитарные нормы... - Я не слишком хорошо вас понимаю, господин Консул... - Гуманитарная помощь с планеты Альфа не прошла всю положенную сертификацию. Для Альфы, как для нового члена Федерации, была разрешена версия сертификата, которая не учитывает ряд инфекционных заболеваний. - Вы хотите сказать, что эти посылки заразны? - Мне доложили, что очередная партия грузазаражена вирусом М-210, по симптомам и смертности близким к тому, что на Терре когда-то называли чумой. Вирус к тому же мутировал. С какой-то стороны мы должны быть благодарны этой мутации... Вирус не действует на элиту, а граждане, если заразятся, перенесут болезнь в легкой форме. Но вот прямые получатели этой так называемой "помощи"... По моим рассчетам, вирус будет смертелен для девяноста семи процентов жителей Цереса. В случае отсутствия вакцины. Как вы понимаете, вакцины у нас нет. - Погодите, Рауль, - сказал силвер-биолог. - М-210 - это же боевой вирус, он хранится в лабораториях, как же они могли... - Именно об этом я и говорю, - холодно сказал Рауль. - Итак, мы должны в скором времени объявить эпидемию, общую тревогу, а главное - закрыть Церес на карантин. Причем карантин должен быть строжайшим, поскольку мы не имеем права рисковать. После окончания карантина и ликвидации последствий мы подадим ноту в федеральный совет. Намеренное заражение самой беззащитной части планеты не должно остаться безнаказанным... В зале стало тихо. Так тихо, что слышны были шаги фурнитуров; слышно было, как трещит лед, добавленный в коктейли. Наконец блонди, который сидел спиной и беспощадно напоминал Ясона, спросил: - Только один вопрос, Консул... Мать согласна с вашим планом? - Юпитер является его инициатором. И ведь не придерешься - лайт-сертификат действительно удобная штука. Катце пару раз случалось оформлять его под груз - это более легально, чем... нелегально. Катце сидел и курил в экран, вспоминая свой разговор с Раулем - не так уж давно. - Мне очень нужен этот материал, Катце. Я знаю, у вас есть связи на Альфе... - Украсть биологическое оружие из секретной лаборатории? Но, господин Ам, это... практически невозможно... - Катце, если бы это было легко, я не обратился бы к вам... Что вас беспокоит? Размер компенсации? Он сидел и курил, глядя, как растет на конце сигареты облачко пепла; а потом еле успел вскочить и броситься в туалет - и его вырвало. Ясон, подумал он, когда полоскал рот. Почему-то ему казалось, что Ясон не допустил бы такого. Нет. Будь жив Ясон, Юпитер бы не стала этого делать. Ведь она мстит. Ее можно понять. "Но зачем же - так? - спросил он беспомощно. - Зачем же всему Цересу?" Так, наверное, мстят боги. Мало что может сравниться с болью матери, у которой убили сына. Любимого сына. Только боль человека, потерявшего единственное, чем он дорожил в жизни. Вряд ли Ясон и Рики думали, что дойдет до такого. Впрочем, они ни о чем не думали. Они трахались. И не хотели ничего плохого. Просто, падая, невольно увлекли за собой всю Амои. Катце вспомнил, как терранцы рассказывали притчу про взмахнувшую крылом бабочку, и - что там было - цунами? Рики. Бабочка с красивыми крыльями. Махаон цересский, мать его. Отлично. Продолжайте в том же духе. Юпитер мстит монгрелам, Гай вооружает Цересскую Республиканскую Армию, а Катце... А Катце эмигрирует. Как можно быстрее. Потому что этот мир слетел с катушек, и делать тут больше нечего.
takishiro: 8. Недолго фраер танцевал Гай стоял у окна. Сквозь щели в рамах сильно дуло. Залепившая окно бумага наполовину отклеилась и дрожала на ветру. Погода в Цересе разбушевалась, будто тоже предвидела скорый конец. "И сколько мы будем здесь сидеть? Пока гроза не кончится..." Та гроза не кончилась. Вернее, только начиналась. Сейчас. Гай вспомнил морозный синий взгляд: "И здесь ты держишь Рики?" Он засмеялся тогда. Идиот, чмо элитное. Этот блонди понятия не имел, где им приходилось жить. В Дана Бан почти тепло, почти сухо - это просто курорт по сравнению с нашим первым жильем - подтекающим холодным подвалом, где пахло могилой, и бегали крысы. Гай вспомнил: два стащенных где-то матраца, краденое одеяло - одно на двоих, и непривычно низкий, только что доломавшийся голос Рики: "Да пох, че мы, вдвоем не согреемся?" Он же не знал ничего про Рики. Я знал. Я все его кошмары мог пересказать. По его шрамам гребаную карту составить. А толку? - И что мы будем делать? - из-за спины спросил Сид. - А? - Времени, говорю, совсем нету... - Нету, - сказал Гай. - Я знаю. Сколько им оставалось до объявления "карантина"? Тот блонди сказал - нужно все подготовить... Несколько дней, не больше. - Собирай, это... лидеров групп. Лидеры групп. Юпы душу мать. Лори говорил, что им не хватает идеологии. Какая там еще идеология... В этом Гай не силен. Рики - тот смог бы собрать целое войско, без всякой идеологии. За ним просто пошли бы, как шли всегда. А у Гая оставались страх и злость. Тоже неплохо. Только все равно людей было мало. И оружия мало, Катце правильно над ними смеялся. Хорошо, что бывшие пэты с подачи Тильди успели разнести новость о вирусе по Цересу. Теперь остальные затаятся и хоть мешать им не будут. Гай мог только надеяться, что тех, кого он собирал, хватит на все. На лаборатории. На Апатию. На башню Юпитер. Лори сидел на своем диванчике посреди полутемной комнатки. Даже такой неяркий свет он уже переносил с трудом, то и дело смаргивал слезы. - Бесконечно надежной техники не существует, - сказал он. - Доказано кувалдой. Долгая пауза. Гай терпеливо ждал. Он знал, что у Лори тоже не осталось времени. Его растили как пэта. Готовили для шоу. Он имеет право хотя бы на последнее шоу в жизни. - Иди сюда, - сказал, наконец, хакер. - Что покажу. На экране компьютера возникли записи с камер - судя по всему, прямо из Эоса. Гай увидел блонди в белом халате, выходящего, видно, из лаборатории. Он обернулся на чей-то зов и вдруг широко открыл рот, и его швырнуло о безупречно белую стену, на халате расплылись несколько ярко-красных пятен. Блонди дернулся, пошевелил губами и затих. - К-как это? Лори не ответил; щелкнул мышью, и кадр изменился. Теперь камеры показывали другого блонди (Гай их не различал, но этот был не в халате), сбегающего по ступеням широкого крыльца и садящегося в машину. Дверь кара захлопнулась - и через несколько секунд мощный взрыв будто сотряс камеру. Машина исчезла в огне. Следующая картинка: еще один, в вишневом сьюте, небрежно пьет вино на какой-то террасе. Подносит бокал к губам - и вдруг начинает биться в конвульсиях, падает на пол, к нему бегут перепуганные фурнитуры, но он уже не трясется... - Обман зрения, - объяснил Лори ошарашенному Гаю. - До всех тринадцати вам все равно не добраться... - Как ты это? - Ловкость рук и никакого мошенства. Обрывки из новостей, кадры с федеральных камер, туристский стимулятор... Неважно. Нравится? - А то! - Гай облизнулся. - Включи еще! - Потом отдам, можешь хоть всю ночь дро... смотреть. А вообще это не для тебя. Это для Юпы. - ? - Объясняю на пальцах, брат мой фраер, - сказал хакер. - Юпитер - дамочка нервная. Когда ты подзарвал ее любимого сына, у мадам случился родимчик. Да такой, что пол-Мидаса вырубило. И Танагуру впридачу. - Я не помню, - сказал Гай. - Я… в отключке был. Если она так среагировала на гибель одного... что будет, когда она увидит, как сдохнут все тринадцать? - Лори... Она же комп. - Ну так а я за шо? Комп. А компы греются. И Юпитер перегревается, когда нервничает. И все их хитровы... думанные охлаждающие системы мало что могут сделать. Хакер замолчал надолго, так что Гай подумал было, что он опять впал в ступор. Но Лори встряхнулся и продолжил: - Картина маслом: вы поднимаете бучу, я в то же время пускаю это красивое кино вместо записей с камер. Если у мадам под окнами будет революция, таки ей будет не с руки разбираться, правда это или монтаж... И команде ее будет не до этого. - И? - И. С точкой. Кулер не выдержит. В конце концов у нее просто дым из ушей повалит. А если и не сгорит, то заискрит будь здоров. Башня обесточится, и можете брать ее голенькой... Идея была бредовая. И именно потому могла сработать. - А где подвох? - А знаешь такую сказку - про мышек, которые решили повесить коту на шею колокольчик? Собрались и думают - идея супер. Но кто ж будет такой у мамы идиот, чтоб пойти к коту с этим колокольчиком? - Лори посерьезнел. - Мне нужен доступ в центральную сеть. А до него, как до Терры на байке. - Подожди, - Гай поскреб в голове. - А в лабе ты своей шарился? Разве они не под Юпой ходят? - Все мы под ней ходим, - вздохнул Лори. - В лаборатории то, что называется "профессионально-периферийная сеть". Кто ж будет сумасшедшим ученым доступ до Юпы давать? Мало ли, что они ей... прихимичат? - Ну и как теперь? - вконец помрачнел Гай. - Ты зачем с Катце поцапался? - вопросом на вопрос ответил Лори. Ощущения были странными. Как будто перед отъездом. Он снова стоял перед Раулем, но на сей раз смотрел на него как-то издалека. Словно Рауль был провожающим, а он, Катце, улетал. У нынешнего Первого Консула были синяки под глазами. Напряженно сжатые губы. Катце дорого дал бы, чтоб узнать, был ли карантин полностью идеей Юпитер. Если исчезнет Церес, неоткуда станет брать фурнитуров. Мамочке волей-неволей придется раскошелиться на новый бюджет для раулевых лабораторий... Тьфу ты, я думаю, как монгрел. А может, вовсе не в этом дело. Просто старший сын Юпитер оставил ее, и второму приходится за него отвечать. И второй не может уже оступиться, не подчиниться. Предать. - Скажите, Катце, - начал Рауль. - когда вы рассказывали мне о том... неприятном происшествии, вы, кажется, сказали, что все его участники погибли. Дилер растерялся: - Да... Кажется. - Отчего же вы скрыли, что этот человек остался жив? - Рауль повел рукой в сторону монитора стоящего на столе компьютера. С смотрело монитора лицо Гая - жесткая линия рта, нахмуренные брови. "Пробью доску взглядом", как говорят в Цересе. Видно, фотография из полицейских архивов. - Насколько я понимаю, это прямой виновник происшедшего. У вас были причины лгать мне? А в самом деле - почему? Сейчас Катце не мог взять в толк. Тогда ему не с чего было покрывать Гая. А теперь - есть с чего? Может, потому что Катце бросил монгрела в больнице, и думал, что он умрет? Надеялся - что умрет? - Я не помню, - абсолютно честно сказал Катце. - Я был в шоке. - Ну да, - Рауль вдруг моргнул, и взгляд его стал абсолютно беззащитным. Мгновенный сбой в системе. - Да, разумеется. Я понимаю. Но сейчас... могу я просить вас, Катце, устранить это недоразумение? - Простите, - он знал, что задавать вопрос не надо, но не удержался. - Почему вы просите об этом меня? Брови Рауля приподнялись: он должен что-то объяснять фурнитуру? - Потому, что остальные мои подчиненные не проводят пол-жизни в Цересе. И потому, что покойный Первый Консул всегда отзывался о вас как о прекрасном, эффективном сотруднике. Я могу положиться на вас, Катце? - Да, господин Ам. "Катце, позаботься о Гае," - сказал Рики. А вот ты вообще заткнись. И что Гаю стоило отрезать тебе причиндалы лет на пять раньше? Ничего не произошло бы. И Ясон был бы... в порядке. Насколько было бы проще, если бы мир состоял из фурнитуров. Из прекрасных, эффективных сотрудников. Он был настолько зол, что прошел целый квартал и обнаружил, что до сих пор не закурил. Хотя это стало уже чем-то вроде ритуала - курить на крыльце, едва выйдя от Рауля. Он вытащил пачку на свет божий, выронил, выматерился. Только он сделал, наконец, первую затяжку и чуть успокоился, как нервно заверещал комм. - Дорогой, ты еще жив? - сказал капризный голос. - А что, не должен быть? - спросил Катце. Звонившего он знал давно; тот работал не на последней должности в Гардиан. И почему-то симпатизировал Катце - дилер так никогда и не смог понять, за что. - Ой, детка, я прямо испереживался. Я... могу говорить? - Естественно. Голос понизился до драматического шепота: - Я не знаю, что ты там натворил, но я тут кое-что слышал... Это не для чужих ушей, но мне твои уши не чужие. Одним словом, ходят слухи, что у Танагуры будет в Гардиан другой представитель... Умоляю, солнце, скажи, что ты в курсе. - Теперь - да, - медленно проговорил дилер. Значит, вот как. Сначала он зачистит Гая, а потом зачистят его. И Консул Ам останется единственным, кто знает правду о Дана Бан. И всю жизнь будет думать об этом, как о "неприятном происшествии". Верный сын. Послушный. Снова Церес. Снова вонь, переполненные мусором канавы, темные фигуры, лениво привалившиеся к стенам. Поднялся ветер, чуть разогнал тяжелый, кисловатый запах нищеты. Катце злился на себя все больше. За то, что пришел сюда, за то, что собирается сделать. - Смотри-ка, кто явился, - сказал Сид, открывая дверь. - Где этот придурок? - спросил Катце. - Внизу, в гараже, - фыркнул Сид. - Байк чинит. Байк, значит. Мир тут катится в тартарары его усилиями, а этот сукин сын чинит байк. Отлично. В гараже, заваленном наполовину тряпками и ящиками, горела тускло-желтая лампочка. Гай был один. Он копался в своем железном "коне", вполголоса с ним разговаривая. Милая сцена из монгрельской жизни. Пастораль. Гай не услышал его шагов. Катце остановился в дверях, гладя на склоненную спину монгрела. Ему вдруг захотелось провести по этой смуглой спине ладонью, вдоль позвонков, до поясницы, где кожа становилась светлее, где ремень поддерживал болтающиеся на бедрах джинсы. Но куда больше ему хотелось приложить парня об стену головой. Как следует. Может, начнет соображать. Гай наконец соизволил обернуться, и Катце увидел, что у Однорукого теперь две руки. Протез был дешевкой - даже не протез, а приспособленная "под медицинские цели" конечность разобранного андроида. Только в Цересе такое и станут носить. - О-па, - сказал монгрел, подбирая тряпку и вытирая руки - здоровую и искуственную. Взгляд у него был настороженный. Катце шагнул к нему и протянул белый плотный конверт, глядя мимо Гая. - Через три дня отправляется шаттл на Нью-Джерузалем. Здесь билет, паспорт и карточка... на первое время. Спросишь в экипаже Йосси Шермана, он тебя посадит на рейс. И чтоб я тебя на планете больше не видел. - Ну ваще, - сказал монгрел, с любопытством разглядывая билет. - Смотри ты, че бывает. А потом придет Мама Юпа с путевкой в круиз... - Не вые...ся, - сказал Катце, чувствуя, как гнев подкатывает к самому горлу. - Мама Юпа тебе путевку уже выписала. Сказать, куда? - Сам догадаюсь, - Гай посмотрел на него в упор. - Тебя убрать меня послали? - Бери билет и заткнись. И вали с Амои, пока я добрый. Гай усмехнулся: - Я это... следующим рейсом. - Знаешь, они правы, наверное, - сказал Катце, вытаскивая ствол, - легче пристрелить. Гай был безоружен. Катце это понял с некоторым разочарованием. За поясом, под расстегнутым жилетом, ничего не было. Катце целился ему в лоб. Он не собирался стрелять, просто злость требовала выхода. Но Гай смотрел в дуло и не двигался. - Идиот! - сказал дилер и приложил его стволом по лицу. Голова монгрела мотнулась в сторону, на рассеченной щеке выступила кровь. - Ну ты ох..ел, - сказал Гай. Кинулся на него, прижал к стене. Катце вырвался и все-таки приложил монгрела головой. Но тот был сильнее; в конце концов протез стиснул запястье правой руки и сжимал, пока дилер не выпустил оружие. - Тебя че, мало отделали? Еще добавить? Гай стоял совсем близко, голая грудь касалась груди Катце. Стало отчего-то жарко. - Все, харэ, - сказал он. - Хватит, рыжий. - Отпусти, - наконец сказал дилер. - Все. Гай отпустил его, но не отодвинулся. Несколько прядей прилипли к разбитой щеке, потемнели от крови. Катце осторожно поднял руку и промокнул кровь манжетой. Рубашка дорогая... ну и Юпа с ней. - Че психуешь? - тихо спросил Гай. Катце первым потянулся к его губам. Вцепился в плечи. Гай втиснулся в него, ответил, без удивления, молча. Безумие какое-то... Куртка Катце полетела на пол. - Успокоился? - спросил Гай, глядя в желтые глаза. Беспомощные - в первый раз. Он хотел отчего-то, чтобы Катце было хорошо. Потому что иначе - нечестно. Им так немного осталось. Он такой, каким был бы Рики, если бы... Гай с силой зажмурил глаза. - Подожди, - он кинулся закрыть тяжелую дверь. Рыжий стоял, будто пришпиленный к стене. Гай вернулся, уложил его на расстеленную куртку. В гараже было на удивление тепло. Уютно пахло машинным маслом. А за стенами все еще был шторм, дождь бил о крышу. Гай поцеловал бледное плечо Катце, снова подивился его коже: почти прозрачная и будто прохладная. Вылизал его шею, укусил легонько ямочку под ключицей, пробежался пальцами по выступающим ребрам. Катце дышал неровно, кусал губы. Катце, оказывается, не знал своего тела. Оно представлялось ему чем-то бумажным; статуэткой из старого пыльного папье-маше. Иногда ему казалось, что это хорошо; что его не возьмешь обычными стимулами и трюками, на которые ведутся другие. А оказалось, что тело его самое обыкновенное, живое, и отзывается на каждое теплое прикосновение. Все, что Катце смог - притянуть Гая к себе и целовать, крепко, будто пытаясь пробраться в его глубину. Проникнуть в душу к человеку, который хотел доставить ему удовольствие. И увидеть, зачем он это делает. Когда Гай добрался до шрамов в паху, Катце затрясло. Он не хотел знать, о ком тот сейчас думает. А потом сам думать перестал. - Ты чего? - монгрел улыбнулся, волосы его падали Катце на живот, щекотали. Как же жарко. - Щас полицию мидасскую докричишься... - Тогда сразу СБ, - слабо сказал Катце. Гай засмеялся: - Не, на хрен они нам... Вдвоем обойдемся... Они обходились. Монгрел шарил по бледному, совсем открытому телу здоровой рукой, опершись на протез, целовал раздвинутые бедра, слизывал капельки пота с поясницы. Катце тихо стонал, уткнувшись себе в руку. Гай старался, и Катце нравилось. Ему, кажется, очень нравилось. Так, наверное, с девушками возятся. Ну и пусть. Гая самого это заводило, так что он едва мог терпеть. - У меня и масла тут полно, - шепнул он рыжему на ухо. Тот нервно засмеялся: - Спутал меня с байком? - Ага. Щас мы с тобой... скорость выжмем, рыжий... Скорость они выжали, еще какую. Катце оказался хорошим байком. Таким хорошим, что Гай долго сдерживаться не смог. И на несколько секунд вылетел прямо в рай. Долгие секунды: когда он забыл обо всем, забыл о Рики, о взрыве, о боли. - Вот теперь убей, - выдохнул он, рухнув на куртку рядом с рыжим. - Возьми билет, - попросил Катце. Они сидели, вымотанные, прислонившись к стене гаража, и курили. Гай обнимал его здоровой рукой. На плече у него была татуировка - морда бизона. И на груди, у самого сердца - буква "Р". Он въелся в тебя. Как грифель. Как медленный яд - в кровь. И теперь убивает. - Вас тут всех накроет со дня на день. - Да знаю, - тихо сказал Гай. Катце открыл рот. И закрыл. Лори, сучонок... - Это Церес, детка, - хмыкнул монгрел. Минуту они сидели в тишине. Гай притянул к губам руку Катце, затянулся зажатой в пальцах сигаретой. Потом сказал, кивнув на байк. - Я к тебе хотел ехать. Дилер молчал. - Помоги нам, Катце. Пожалуйста. Он повернулся и смотрел Катце в лицо расширившимися, отчаянными глазами. Юпитер. Оказывается, он умеет бояться. - Ты сможешь. Ты один только и сможешь. Это же она все придумала. С вирусом с этим. - Сам довел Ее, а теперь - помоги? - Я ж не знал... - Гай потер лоб. - Я думал, у нас есть время. Быстро же ты сдался... - Все равно - я ничего не могу... Гай замотал головой, как ребенок. - Можешь, Катце! Ты же в нее уже лазил, сам говорил! Просто... сделать, чтоб она про нас забыла. Глаза отвести, понимаешь? Тогда они тоже... Отвести глаза Юпитер. Чего проще. "Катце, если бы это было легко, я не обратился бы к вам..." А они ведь погибнут. Девяносто семь процентов. Потому что он достал вирус. Потому что он, Катце, прекрасный, эффективный сотрудник. Это безумие. Оказывается, оно передается половым путем. - Я мог бы... попробовать. При условии. Чтоб ты бросил эту чертову затею. И мотал с планеты. Революционеры юные, головы чугунные... - А ты? - спросил Гай. - Что? - Полетишь? - Я невыездной, - сказал Катце. - Брешешь. - Отчего бы? Я преступник межпланетного масштаба. Гай воззрился на него с искренним восхищением. - Ну ты ваще... Только ... тебе здесь не жить. Что ты, с федералами не договоришься? Договориться с федералами было как раз следующим пунктом программы. - А ты хотел бы... - он не решился договорить. Но Гай понял. Он взял его руку и крепко стиснул. По дороге домой на Катце напала какая-то непотребная бодрость. Ведь это все делается, надо только, чтоб были деньги - а они есть. Купить новые паспорта, поставить нормальный протез, который почти не отличишь от настоящей руки, сгладить шрам, свести татуировки... А потом, может, и память сгладится - кто знает. И... другое тоже. Глупо делать вид, что он не думал об этом. Не запрашивал информацию, не знает, сколько это стоит, и где такую операцию могут сделать. Вот так. И мы будем жить. Назло им всем. Я позабочусь о нем, Рики. Стоило вернуться в квартиру, как его вызвал Рауль. - Вы сделали то, о чем я вас просил? - Да, господин Первый Консул. - Благодарю вас. Зайдите ко мне. Нужно обсудить поставку генматериала с Дартс. Ну разумеется. Мебель по имени Катце услужливо склонила голову: - Да, господин Первый Консул. Позвольте мне только переодеться - я был в Цересе... - Да, конечно, - рассеянно ответил Рауль. Его мысли были уже явно в другом месте. Ему и в голову не приходило, что Катце может не подчиниться. Человеческий фактор. Вот чего вам, элите, никогда не понять. Катце знал только одного блонди, который сумел быть человеком. И того Амои не смогла проглотить. Он собрался очень быстро. Почти нечего было собирать, все его имущество, все, что составляло его жизнь - это файлы, файлы... А они уже по сто раз скопированы, продублированы и спрятаны так, что и СБ не найдет. С монитора на его сборы глядел Ясон - своим обычным чуть насмешливым взглядом: "Ну и что ты собираешься делать, мой Катце?" "Уезжать. Ты ведь .. уехал". Дилер запустил программу уничтожения файлов, и лицо покойного Консула исчезло во тьме. Сменилось надписью: "Три вещи неизбежны: Утилизация, налоги и потеря данных. Угадайте, что случилось". Человек по имени Катце ухмыльнулся на надпись, закинул на плечо легкую спортивную сумку и вышел, не позаботившись закрыть дверь. - Что же так прогнило на планете, что вы решили эмигрировать? - спросил Хазал, пристально глядя на огромные старинные часы, водруженные на стену над барной стойкой. Часы - терранский раритет, да и сам бар - полутемный, с занавешенными отдельными кабинками, с потрескивающей музыкой, напоминал старые шпионские фильмы с Терры. Подходящее место. - Мне просто осточертела Амои, - честно сказал Катце. - А предложение моего коллеги Ардена вы почему-то отвергли... - Ваш коллега требовал от меня информации... не имеющей отношения к делу. Иногда мне кажется, что ваши люди меня недооценивают. Хазалл поднял брови. - Вместо действительно ценных сведений меня просят пересказывать бабьи сплетни... - Понимаю, - кивнул федерал. - Ну... те сведения, которые вы предлагаете, в самом деле ценные. И вам просто нужен выезд? - Свободное передвижение по территории Федерации. С гарантией безопасности. И два паспорта. С гражданством... ну, скажем, Нью-Джерузалема. - Два? - он прекрасно знал, о чем Хазалл сейчас думает. "Ах вот, за что еще тебя можно зацепить..." Да поздно уже цеплять. Он и так уже... продал Родину. С потрохами. Федерал будто услышал его. И посмотрел как-то на удивление мягко: - Не терзайте себя, Катце. Ваша родина предала вас раньше...
takishiro: 9. Замри, умри, воскресни ------------------? - Да, Мать. Все идет согласно плану, который я Тебе представил. Когда-то давно ему случалось спрашивать себя - как звучит Ее голос для тех, кто, не будучи Блонди, допускается в "святую святых". -----------------. - Это была не моя идея. Я предлагал вводить патрули только после официального объявления эпидемии. Но шеф СБ знает, что делает; полагаю, следует предоставить это ему. --------------? - Не думаю. Никакой информации о проявлениях агрессии за последнюю неделю не поступало. Напротив, сообщают о затишье. Как будто бы Церес предчувствует, что его ожидает. О проблеме с бывшим фурнитуром Ясона он умолчал. Не потому, что желал скрыть, а потому, что не считал ее достаточно важной. В любом случае, мебель не сбежит дальше Цереса. Рауль поднял к губам бокал с вином, отпил глоток, опустил на столик перед собой. Иногда ему казалось, что и хрусталь, и держащая его рука в белоснежной перчатке принадлежат не ему, а Ясону. Он научился отставлять бокал таким же непринужденным движением, научился смотреть на подчиненных его взглядом - одновременно рассеянно и цепко. Забавно; подобную технику компенсации Раулю не раз случалось наблюдать у близнецов. Стоило утилизировать одного - и второй начинал "жить за двоих". - Следовательно, мы можем запускать носителя? Вопрос был скорее для проформы. Раулю хотелось спросить другое. Нет, он не сомневался в решении Юпитер. Церес давно уже из удобного полигона для исследований превратился в помеху. Он сомневался в причинах ее решения. Юпитер не может быть нерациональной. Не может быть одержима жаждой мести или любой другой эмоцией. И все же... Он промолчал. Будто давая благословение, Она приблизилась к Раулю, протянула искрящуюся ладонь к его щеке. Он закрыл глаза. Он всегда завидовал Ясону; с ним она чаще всего вступала в контакт. Консул Ам не мог понять, как можно променять Ее прикосновения на любые другие. Прохладные пальцы безошибочно тянулись к воспаленным очажкам сомнения, недовольства, страха - и с легкостью устраняли их, даря ощущение правильности, необыкновенной правильности всего происходящего. И в эти секунды более всего чувствовалось единение с Ней, когда Она видела их сущность, и разделяла с ними все. Но никогда раньше - Рауль был в этом уверен - и никому не приходилось делить с Матерью тоску и боль. /// - Стоять! - Э-э, парни, вы че? - Я че-т не понял... - Док Рэмси, санитарный патруль. Извините, но в Церес вам хода нет. Вы можете быть носителями инфекции. - Б.., пацаны, я его знаю. Док, хорош прикалываться, а? Мы и тот патруль еле обошли... - Поворачивайте. Пока живы. У нас приказ. - Да вы оху... - Считаю до трех. Назад. Раз. Два... - Да епт! Загулявшие в Мидасе монгрелы ржали, глядя на выстроившихся перед ними людей в странных халатах. Самый нетерпеливый ринулся напролом - и на полушаге упал, когда пущенный из трубки гвоздь вонзился ему в сердце. - Вон, - сказал Док Рэмси. Второй раз просить не пришлось. Насколько было бы проще с огнестрельным оружием... Теперь нужно убрать тело. Лучше всего - сжечь. Иногда работа врача - это не только спасение жизней. Впрочем, когда живешь в Цересе, это не шокирует. - Ладно, убирайте... Куд-да ты суешься без перчаток?! Зашебуршилось в рации. - Рэмси, что у тебя? - Уложил одного. Слов не понимают. - Ладно, у нас тут чисто. Идем к западным блокам. Не теряйся, Рэмси. Санитарный патруль Цереса продолжал обход границы. /// Все изменилось, даже трущобы стали другими. Как удивительно меняет все вокруг перспектива скорого отъезда. Навсегда, думал Катце, выруливая на уже знакомую грязную улицу. Навсегда. Он затормозил недалеко от ободранной четырехэтажки. То ли Катце всегда попадал сюда вечером, то ли сумерки были единственным временем суток в Цересе. Он слез с байка, зажег сигарету и не стал убирать зажигалку. У стены дома кто-то стоял. Катце на всякий случай нащупал шокер. - Блин, я уж искать тебя собирался, - сказала фигура из темноты. - Где, интересно? - хмыкнул дилер. - Да хоть у Юпы за пазухой... - Гай снял сумку с байка и взвесил на руке. - Ты с этим собрался линять с планеты? - Купим на месте, - сказал Катце. - Покурить есть? У меня кончились.. Тогда, в гараже, когда Катце торопливо одевался, Гай подошел и обнял его рукой за шею: - Оставайся. Не уезжай. Загребут они тебя... - Не дождешься, - сказал Катце. Гай его не отпускал: - Ты ж вернешься, а? – прозвучало это как-то очень по-детски. Монгрел тепло дышал ему в воротник, прижимал к себе. - Ты мне нужен, рыжий... Теперь они стояли на грязном крыльце и дымили, глядя на звезды. Гай несколько раз затянулся его сигаретой, и вернул ее Катце, осторожно сунув в уголок рта. Пальцы его пахли машинным маслом. Катце усмехнулся, подумав, что впервые в жизни не против трахнуться. - Тебя уже ищут? - Ищут, - кивнул Катце. – Хвоста я не привел, не бойся. - Комм выкинул? - Не учи отца е...ться, - фыркнул дилер. Луны исчезли куда-то, небо оказалось полно звезд. Издалека глуховато, как с того света, громыхала какая-то музыка, на верхнем этаже вдохновенно ругались двое. А ведь для некоторых это естественно. Выйти вечером покурить со своим парнем. Стоять и смотреть на звезды. Люди так и живут. Люди... Гай молчал. Не спрашивал. - Отведи меня к Лори, - попросил Катце наконец. – Правильно, - монгрел кивнул с явным облегчением. - Мало ли, у меня шмонать начнут... Да и это там... ап-пара-тура... Аппаратурой была заставлена вся тесная полутемная комнатка. Лори сперва метнулся назад, попытался вжаться в стену: - Бить будешь? Катце поглядел на него и плюнул: - Да ну тебя, сам подохнешь. - И то верно, - покладисто сказал Лори, протянув к Гаю руку. Тот уже привычно высыпал ему в ладонь горсть таблеток. После этого Гай, присев на диван, с надеждой глядел, как Катце осваивается у терминала, собранного из кучи ворованных деталей. И едва не задремал под разговор двух хакеров, в котором понимал только предлоги «в» и «на». Байк собрать и разобрать – это он запросто, а вот в мудреной технике никогда особо не разбирался. /// - Они нас помаленьку берут в кольцо, - хмуро сказал Кэш. – Огораживают, суки, чтоб мы из Цереса не вышли. Патрули их гребаные... да высунься, увидишь. Гай побарабанил пальцами по столу. Придвинул ближе к Кэшу наполненный граненый стакан. - Хорошего-то чего? Бывший лидер «Ракет» нервно засмеялся: - А того, что у меня четыре машины на ходу. Не Пустоши, а Взлетная полоса номер один... Хрен его знает, правда, докуда они дотянут... Гай махнул рукой: - Нам бы так... для фейерверка. Я ж тебе говорил. - Сделаем, - сказал Кэш.- Эх, б..! Всегда мечтал бомбардировщик водить, как в той игрушке... Мечты сбываются, думал Гай, чокаясь с Кэшем стаканом. - Ты это, - сказал тот. – У меня парни там сидят с пушками и ждут. Скоро уже? А то сам понимаешь... - Теперь уже совсем скоро. Гай сильно устал. С момента, как Лори показал им ту запись, он почти не спал. Надо было успеть договориться - кто, что, и как делает, пока патрули не отрезали Церес от мира напрочь. Координировать действия групп, как сказали бы те... да какая разница, кто они были. Тильди таскался с выданным бластером, как с игрушкой, и восторженно улыбался. Гай где-то даже пожалел того блонди, который увидит эту улыбку. Сперва, когда он сказал им про Юпитер, пошли смешки. - Че, с утра покурил, весь день свободен? - Ну ты блин сказал... - Это твой дружок что ль, Ее отключит? Но Гай так на них посмотрел, что они замолкли. И про себя с удивлением подумал, что раньше так не умел. - Вы ж не полные идиоты. Должны понимать, что Она не даст нам ничего сделать. Да мы элементарно из Цереса не выйдем, нас тут же положат... Они молчали. Внимали. - Но если мы Ее вырубим, хоть на две минуты, начнется бардак. Вот тогда-то... Решено было, что в город с Гаем пойдет только одна группа. Им надо суметь выбраться, не привлекая внимания патрулей. А остальные будут сидеть в Цересе и нишкнуть. Ждать, пока мигнет негасимая башня. И вот тогда, немного выждав, они и должны ринуться на Танагуру. Всей кодлой сразу. И, если сохранит их Бог монгрелов и идиотов - у них может получиться. Ну, и, конечно, оставались люди Кэша в Пустошах, с четырьмя бомбардировщиками, свинченными из списанного барахла. Гай в первый раз за все время почувствовал, что ему не верят. По-прежнему ждут его приказов, доверяют - но не верят. По-меньшей мере тому, что он сказал насчет Юпитер. Напрасно. /// Катце был в запое. Он давно не ощущал такого - с тех самых пор, как сидел, по-детски высунув язык, перед терминалом в маленькой комнате фурнитура. То, что он делал, снова было нелегально, и он узнавал холодок, пробегающий по спине, и сердце дергалось одновременно от страха и наслаждения. Лори оказался толковым помощником; вдобавок, он знал кое-какие ходы и коды, о которых сам дилер и не подозревал. Но главное - уродец оставался незаметным. У Катце было свидание, и он не хотел, чтоб ему мешали. В очередной раз подняв голову от экрана, Катце увидел, что Лори протягивает ему две яркие таблетки - не те, что приносил Гай. - Возьми, - сказал Лори, - мозги прочищает. Таким Катце никогда не баловался; но у него глаза слипались, и кофе уже не помогал. Он проглотил таблетки и почти сразу увидел, как все на самом деле просто. С этого момента реальность стала возвращаться к нему отдельными невнятными кусками. Кто-то совал ему в руку чашку с горячим питьем или сэндвич с непонятным содержимым; кто-то разминал затекшие плечи, менял пепельницу. Иногда это был Гай, иногда, кажется, синеволосый пет... как его? Монгрел то исчезал, то возвращался, но Катце не было до него дела. Дилер отрубался ненадолго, даже во сне боясь потерять из виду ту искорку, которая вела его сквозь дебри цифр и символов. Просыпаясь, он снова утыкался в компьютер и видел, что Лори продвинулся еще на несколько шагов. Катце не задавал вопросов, просто продолжал. И в конце концов почувствовал это. Почти ощутил, как вздрогнула под пальцами клавиатура. Он вошел в нутро Юпитер, и Она была как море - такая же бесконечная и неподвластная, способная унести его, как песчинку. - Мы вошли! - восторженный шепот Лори. Катце услышал, как заворочался Гай, задремавший было на диване. - Ага, - Катце облизнул губы и вдруг почувствовал себя до тошноты усталым. Комната поехала кругом. - А, черт... до шаттла сколько осталось? - Мы успеем, - мягко сказал Гай. Он подошел, встал позади кресла и здоровой рукой стал массировать Катце шею. Тот снова подумал: первым делом надо сделать парню нормальный биопротез. - Ч-черт, время, - он будто протрезвел. Чтоб войти в центральную сеть, ушло двое суток. А переструктурировать систему так, чтоб изменить отданный Юпитер приказ... Кажется, придется следовать плану "Б". Отвести его подальше, стукнуть по башке и тащить на "шаттл". Оставшись без лидера, цересские вряд ли на что-то решатся. А использовать оружие, скорее всего, просто не успеют. Кто спасает одного человека, спасает все человечество... Катце завозился было, но усталость давила слишком сильно. - Чего ты? Отдохни две минуты, че изменится? Ты и так вон какой... агрегат. Катце сдался. Откинулся назад, закрыл красные воспаленные глаза. - Не беспокойся ни о чем, - очень серьезно сказал Гай. Эта фраза и какая-то прощальная нежность движений - именно они насторожили Катце; не взгляд, который Гай бросил в сторону Лори, и не осторожный кивок маленького хакера - с закрытыми глазами он не мог этого видеть. Но по тону монгрела он все понял - за долю секунды, и понял, что зря не убил его, и вскочил - почти успел вскочить. Если бы не тонкая игла, впившаяся в шею. Ноги его разъехались, он попытался вцепиться в куртку Гая, но руки не послушались. - Ну ты и су... - успел он сказать, прежде чем сползти в темноту. Гай оттащил Катце на диван, послушал ровное дыхание. - Когда у него шаттл? - спросил Лори. - Через три часа. - Ты своего Рики так же вырубил - тогда? Гай сглотнул. Посмотрел на маленькую сгорбленную спину почти с ненавистью. Но Лори... в конце концов, он-то все ему рассказал. - Нет, - сказал он с усилием. - Рики сам... он хотел этого. Хотел освободиться. Рики сидел весь белый, вид у него был покорный и решительный - одновременно. Когда Гай наполнил шприц, он ударил его по руке. - Мелкий, ты соображаешь? Это же... - Не надо, - сказал он упрямо. - Когда он его надевал, я чувствовал. Кольцо это гребаное. И сейчас тоже... хочу... Гай понял, что еще секунду - и он увидит то, чего не видел с детских времен - и не хотел. Увидит, как Рики плачет. И всадил ему иглу в вену, пока эта секунда не прошла. Я любил его, господи. Все, чего мне хотелось - повалить парня на матрас и не выходить из того чертова бункера месяца три. А пришлось его резать. /// Йосси Шерман, капитан "Темноокой Рахили", приписанной к космопорту Нью-Джерузалема, настроение имел неважное. Ему не раз случалось перевозить пассажиров разной степени нелегальности. Но на сей раз вдобавок пришлось иметь дело с федеральной разведкой, а Йосси в силу профессии терпеть не мог различные "органы". И ко всему - это странное, навязчивое чувство опасности, нависшей то ли над космопортом, то ли надо всей планетой. Оттого появление следующего клиента в таком, простите, виде, радости ему не прибавило. - Что это? - спросил он. Это висело, поддерживаемое двумя молодыми людьми явно из монгрельских кварталов, и вид имело бессознательный. - Пассажир, - нимало не смутившись, ответил один из сопровождающих. Сунул Йосси билет и паспорт. - Нате и пакуйте. Если б не предварительная договоренность, Йосси вышвырнул бы их вон. Но он знал Катце; и знал все, что сам лично должен Катце. - Что с ним такое? - Отъезд отмечал. Приходи, говорит, выпьем. Ну я прихожу, как порядочный, с двумя бутылками, я че, знал, что он уже успел загрузиться? От дилера и в самом деле несло стаутом так, будто он в нем купался. Йосси сдался и велел одному из помощников убрать сумку Катце в багаж. - А его, - сказал он брезгливо, - тащите в каюту сами. Гай с Сидом доволокли рыжего до кровати в каюте первого класса. Свалили на роскошное покрывало. Тот скорчился, подтянув под себя ноги. Сид вышел, а Гай вспомнил вдруг, что у Катце не осталось сигарет. То есть блок ему в сумку он сунул, но сумка ушла в багаж. Ч-черт... В кармане обнаружилась початая пачка. Дрянные сигареты. Ничего, скоро будет курить федеральские... Монгрел подумал и стащил с себя куртку, накрыл ею Катце. Позволил себе задержаться рядом, вдыхая запах курева, шедший от рыжей шевелюры, впитывая сонное тепло. Он вспомнил, как сидел тогда в Дана Бан, обнимая забинтованного Рики, и рассказывал ему вполголоса, как они удерут на хрен с этой планеты, и будут наконец свободны... Рики не слышал, конечно. Гай тихо помолился богу монгрелов: пусть у Катце все будет хорошо. Кошки всегда приземляются на четыре лапы. Ведь правда? Прости меня, рыжий. Если б все было по-другому... Только ни хрена не могло быть по-другому. /// Оставшись в одиночестве, Лори сидел и смотрел в терминал. За кого он себя принимал? И за кого принимал Юпитер? За компьютерную игру, где достаточно перемочить всех злодеев, чтоб выйти на следующий уровень? Революционеры юные, ожесточенно повторил про себя Лори, еще не желая признавать, что затея его с треском провалилась. Видео, даже мастерски сделанного, не хватит. Система связи между Лямбдой и ее детишками была настолько сложной, что систему не удастся обмануть даже на секунду... а на то, чтоб разработать вирус, мешающий этой связи, потребуется несколько лет. Которых у Лори уже не будет... Он пожалел на минуту, что Гай увез Катце... но рыжий не позволил бы им сделать с Юпитер такое. Вот вам, братья-фраера, и супик с поцками. Если бы не это жуткое ощущение утекающего времени... Лори зажал голову в руках. Думай же, черт... Аппаратный вирус, сжигающий кулер? Это настолько старо, что, возможно сработает. Но, кажется, придется все же сделать то, чего ему так не хотелось. Лори по памяти набрал код внутреннего представительства Федерации. Ладно, нате вам... получите конфетку. Они бросили его тогда - никто наверху не пожелал вытаскивать, сколько их таких, молодых агентов на первом задании? Правда, задание было особенное; до того никто не пытался подсовывать агентов под видом пэтов. Но программу быстро свернули. Лоррейну Керту сильно повезло, когда он засыпался: его приняли за одного из питомцев, ради любопыства шурующего в терминале. И поволокли не в подвалы СБ, а всего лишь в один из исследовательских центров. Но выбирался он оттуда сам. И прятался в Цересе, и нашел себе покровителя - сам. Те, в разведке, его давно похоронили. Желания раздолбать амойскую систему у него не поубавилось. Но только отдельно от спецслужб. А потом он нашел Гая. Монгрел тоже не хотел связываться с разведкой, делить свою личную вражду. Лори присоединил к письму видео с совещанием в башне Юпитер и нажал "отправить". Потом нашарил в кармане таблетки и заглотнул их, не запивая. И опять уставился в монитор. Очень не хотелось умирать зря. /// Господин Хазалл очень любил смотреть на часы. Его апартаменты в посольстве были заставлены и завешаны часами. Старыми, суперсовременными, собранными со всех планет, где имелось понятие времени. Он любил смотреть на них и видеть, как понемногу, но неумолимо сокращается тот срок, что остался ему до пенсии. То время, которое ему оставалось еще пробыть на Амои. Господин Хазалл ненавидел эту планету открытой и вдохновенной ненавистью, которая, в общем-то, не пристала его годам. Но отзывать его упорно не хотели, потому что он умудрялся взаимодействовать с блонди. Одна из последних причин его ненависти сейчас переминалась с ноги на ногу в проеме двери и сопела. - Ты собрался? - спросил Хазалл. Кирие кивнул. Он уже ни о чем не просил, просто смотрел на посла широко раскрытыми щенячьими глазами. - Машина уже ждет, господин посол, - отрапортовал один из сотрудников, появившись за плечом Кирие. Тот съежился, будто надеялся, что его не заметят. - Малыш, - сказал Хазалл очень спокойно.- Я же обещал тебе. Это ненадолго. Доктора просто подлечат твою голову, а потом я тебя заберу. У него было дурацкое желание обнять мальчишку. Но он прекрасно знал, как малолетний поганец это истолкует. Хазалл понятия не имел, кем был Кирие до того, как попал в руки этих... Вряд ли мальчиком из церковного хора. Но сейчас посол видел перед собой несовершеннолетнего, страдающего от недоедания - по крайней мере, по нормам Федерации - да вдобавок со стертой памятью. Найти клинику, где его согласились лечить, было непросто, еще сложнее – вывозить с планеты без лишнего шума. Никого не интересует, куда деваются отработанные секс-доллз, если только они не подарены Первым Консулом представителю Федерации. Но Консула больше нет, и его подарок может под шумок исчезнуть. Завтра на приеме нужно будет обронить что-то вроде "Какая хорошая была игрушка..." А потом решать, что с этим подарочком делать. Обзавелся семьей на старости лет... Может быть, думал он, провожая глазами Кирие, Амои нужна нам, чтобы оставаться людьми... Из задумчивости его вывел один из помощников: - Господин Хазалл! Там... Он резко обернулся: - Что, их задержали? - знал ведь, что гуманитарная деятельность встанет ему боком... - Их? - помощник казался несколько встрепанным. - Нет... не в этом дело. Нам поступили материалы... Одним словом, вы должны это видеть. /// Док Рэмси отсыпался на кушетке в больнице. В патруле его сменил коллега-доброволец с Карин. Слава Юпе, в приемном было тихо; даже ни одного привычного в ночное время ножевого. Но растолкали его довольно быстро. Два испуганных парнишки: - Док, помоги, там кореш наш... - Он того... чего-то не того... Рэмси протер глаза, натянул протертый на локтях халат. На кушетке с ободранной обивкой сидел, скорчившись, подросток лет четырнадцати. Хоть его закутали в две куртки, он трясся от озноба. И держался за голову. - Болит, - невнятно пожаловался он подошедшему Рэмси. Не надо градусника, чтоб определить: температура под сорок. Высунутый язык оказался весь в белом налете. Рэмси увел мальчишку за занавеску, раскутал, стянул грязную футболку. Под футболкой краснели налившиеся гнойной жижей лимфоузлы. Док Рэмси укрыл подростка одеялом, велел его друзьям сидеть рядом, а сам растолкал единственного медбрата и сообщил, что больница превращается в инфекционную. Отыскал в спрятанном от нарков железном ящичке несколько порций антибиотика - подарка с Альфы. Хоть и понимал, что антибиотика мало. Ощущал он резкую, безнадежную усталость. Над их санитарными патрулями он готов был смеяться. Как будто мы можем бороться против них. Как будто мы вообще что-то можем. Повесив на дверь больницы табличку "Осторожно! Инфекция!", доктор Рэмси вытащил комм и набрал номер. Передернул плечами: его тоже начинало знобить. /// Сид торопил его. Йосси позволил им оставить краденый кар на служебной стоянке. Но мало ли что... Сид был прав. Хоть Гай и предпочел бы увидеть, как шаттл взлетит, спорить он не стал. Они и так слишком рискуют. - Я б тоже хотел знать, - сказал Сид, когда машина уже летела по ночной дороге. В Церес они больше не вернутся; догонят остаток группы на хазе в Мидасе. И будут ждать звонка от Лори. - А? - Что будет дальше. Ну допустим, мы ее грохнем. А дальше что? На ней - вся Амои, у нас же вырубится все. Электричество там, вода... Жрать нечего будет. - А то нам ее дали, - хмыкнул Гай. - Не ссы. Ну, эти, там, граждане, может, передохнут - больше кислороду... А мы, - он улыбнулся хищно. - Мы ж крысы, че нам сделается? По-любому выживем... - Да тебе пох, - сказал Сид своим обычным флегматичным тоном. - Они пошли за тобой, поверили. Но тебе же на деле на всех пох. Ты их даже не видишь. Никогда не видел. Никого, кроме Рики. Гай перестал смотреть на дорогу. Сид выглядел таким же спокойным и надежным, как всегда. - Думаешь, Рики это оценит? Думаешь, ты ему на какой-то хрен сдался? Да если б даже он мог тебя видеть... он там счастливо трахается с этим своим, а тебя знаешь, где видел? Гай моргнул. И затормозил, так резко, что кар занесло и едва не скинуло с дороги. Сид, бортанувшийся о приборную доску, поглядел ошалело. - Б..! Раньше спохватиться не мог? - Гай зашарил по карманам. - Успеваем еще вроде. У меня ж второй билет... вот... с моей ксивой, может, пустят, на лапу если дать... Я не хочу, чтоб ты - так... - Я ж говорю, - Сид невесело усмехнулся. - Никого никогда не видел. - Ты... - Гай смотрел на друга и не знал, что ему сказать. Стало неожиданно больно. Так больно, как бывает живым. Минуту они сидели в тишине. За окнами беззвучно проплывали фары других машин. Спустившаяся ночь казалась очень мирной. Потом у Гая в кармане загудел комм.
takishiro: 10. Total Destruction Хазалл в десятый раз просматривает запись разговора в башне Юпитер. Он пытается заставить себя думать. Хорошо, что он успел отослать Кирие. "Кто спасает одну жизнь, спасает все человечество..." Какой идиот это сказал? Невесть почему он вспоминает Катце. "Мне просто осточертела Амои..." Знал ведь, и не сказал, сукин сын - а ведь Федерация держала его за своего сукиного сына. Мог хотя бы намекнуть. - Это провокация! - у офицера разведки дурная привычка заламывать руки в момент волнения, будто он дама в водевиле. Как его только не забраковали. - Канал связи, по которому это пришло, использовался нашим агентом. Он погиб около года назад. - Один из "Вундеркиндов"? Сама по себе программа была неплохой. Разведка Федерации вербовала совсем юных мальчишек с высоким ай-кью. Правдами - а в основном неправдами. Через подпольные амойские лаборатории они должны были попасть в лабораторию официальную, а оттуда, возможно, в Апатию. После нескольких провалов проект прикрыли, а что стало с мальчишками, никто не спрашивал. - Вы его похоронили, - уточняет Хазалл. - Вы связались с ним? Он ответил на контрольные вопросы? - Ответил, но это ни о чем не говорит. Из него могли вытрясти какие угодно сведения. Наши методы нейрозащиты против них, - офицер щелкает костяшками пальцев. - Они обсуждают лишь возможность эпидемии, - в какой-то лихорадке тараторит сотрудник. - Они употребляют только будущее время, осторожны, будто знают, что их могут подслушивать, хотя с технической точки зрения это подвиг. Так или иначе - мы ничего не докажем. - Где лингвисты? Где, черт возьми, эксперты? - С минуты на минуту... Но, в любом случае официально мы не имеем доступа к этому источнику информации. Он не будет признан валидным, поймите вы... - Провокация, - твердит офицер. /// - ...провожающие должны покинуть корабль. Уважаемые пассажиры, просим вас вернуться в каюты, сейчас будет совершен взлет. Команде - приготовиться к взлету. В темной, теплой каюте Катце возится во сне. Плотнее кутается в оставленную Гаем куртку. Его чуть вдавливает в кровать, когда экипаж устанавливает внутрикорпусное давление. Спится ему сладко, как человеку, который очень давно не отдыхал, по губам бродит легкая улыбка. В космопорту людно и пестро, но Катце взглядом сразу выхватывает Рики в толпе встречающих, и сердце радостно екает - значит, Ясон тоже здесь... На радостях он обнимает монгрела, но тот хмурится: - А где Гай? Катце оглядывается, и вдруг вспоминает, что он не видел Гая в шаттле; если на то пошло, не помнит даже, как попал на шаттл. Его пронзает мгновенная паника. - Вот блин, - укоризненно говорит Рики, - вот я так и знал. - Подожди, - без всякой уверенности говорит Катце. - Может, он на контроле застрял, я сейчас посмотрю. - Да ладно, - говорит монгрел. - Придет, куда он денется. Я тут подожду. Зал прибытия пустеет. Катце вертит головой, и Рики, заметив это, снисходительно улыбается: - Да там он. Вон. Кивает на выход. В стеклянные двери льется солнечный свет; щурясь, Катце разглядывает знакомую высокую фигуру. И идет к ней, ускоряя шаг; багаж он бросил на Рики, но тот все равно остается ждать... Катце спит и не слышит гремящего по коридорам и каютам объявления, и уж тем более не слышит тонкого писка комма. Уходя из дома, он сохранил видео из Башни Эос и запрограммировал на автоматическую передачу - в том случае, если с ним что-то случится. Комм пищит, подтверждая отправку данных, и смолкает. Письмо приходит на адрес Хазалла, с пометкой "срочно". Обратный адрес липовый, но федерал знает, от кого сообщение. В конечном счете Катце все же оказался их сукиным сыном. - Вот что, господа, - говорит он собравшимся вокруг. - Положение у нас чрезвычайное. Первое, что я предложил бы сделать - это связаться с нашими "Врачами без границ" в девятом районе. Выяснить, регистрировали ли они уже случаи заболевания. А второе, - он вздыхает. - Сделать запрос на Альфу Это их вирус. Выяснить, есть ли у них сыворотка. - Так они нам и сказали. Глаза федерала загораются опасным светом: - Амои находится на грани гуманитарной катастрофы. Вся Федерация должна сплотиться в борьбе против попрания прав человека. Офицер разведки перестает заламывать руки и смотрит с неожиданным интересом: - Вы подразумеваете... - Ничего, кроме того, что я уже сказал, - обрывает посол. Он просит связать его с Советом Федерации. И говорит в коммуникатор твердо, будто диктуя: - Я располагаю информацией перевоочередной важности о планируемом геноциде народа Амои. Кто там говорил о пенсии? /// Гай бросает в комм несколько отрывистых "да", выключает и поворачивается к другу. - Это Рэмси, из северной больнички. Все, сказал. Началось. - Ясно, - без выражения говорит Сид. Гай трогает его предплечье: - Ты со мной или... - Дак вроде п...деть команды не было, - Сид пожимает плечами. - Поехали уже, щас засекут. - Cлушай... - Заткнись. /// Лори плохо. Вдвойне плохо - оттого, что они опоздали. Вдвоем с Катце собирались это сделать. Просто влезть в лабораторию, перемешать все данные, хотя бы выиграть время. Но информации о вирусе не нашли - никакой. Хотя "свою" лабораторию Лори знал, как пять пальцев. Неудивительно - эксперимент явно находился под особым надзором Юпитер. И в любом случае нужно было прорываться в центральную сеть. А теперь уже поздно. ИсКин обезопасила себя, как могла. Даже от того, кто смог войти в центральную сеть, большинство файлов было защищено. Конечно, теперь их куда легче разломать и вытащить на свет божий, но время - время - время... Гай не желал выходить на связь с федералами.Он просто хотел довести Юпитер. И преуспел. Лори успел понять монгрела, и в какой-то мере восхищается им. Мир оказался недостаточно хорош для Рики, и за это мир надо уничтожить. Все так просто. Когда нечего строить, остается только разрушать - да, Гай? Лори охватило лихорадочное, веселое возбуждение. Вот же сука... обрубить бы тебе кабель... да какой там кабель. Явно не они первые такие умные. Лори торопливо разглядывал схему питания Юпитер. Несколько генераторов, половина из них вне Амои, на спутниках. Отрубить один - в остальных повысится мощность ровно на недостающее количество. Мифический спрут со щупальцами, Горгона, мать ее. А если выключатся три генератора одновременно - неважно, по какой причине - поступит сигнал о ЧП и начнется шухер. Он найдет... что-то совсем простое, что-то, лежащее на поверхности... Ведь все эти техники как-то с ней работают. Чистят же ее когда-нибудь! Лори пытается сфокусировать взгляд. Он должен найти. /// В подсобке дешевого мидасского паба почти темно: хозяин экономит на освещении. Тяжкий запах контрабандного пива, тяжкая музыка из динамиков. Она мешает разговаривать, но почему-то ее никто не выключает. Обсуждать больше нечего - теперь они просто ждут. Ожидание зависает в воздухе, ощутимое и вязкое, как сигаретный дым. Их много, если копы их тут накроют - конец всей "операции". Но мидасская полиция их здесь искать не станет, а эсбэшники заняты, патрулируя Церес. Только вот ждать долго не получится, иначе их "Цересские батальоны" просто скосит вирусом. Когда Лори звонит и говорит, что их план не сработает, Гай слушает его молча и чувствует, как на него, будто оползень с горы, сваливается усталость. Надоело притворяться живым. Даже выматериться как следует не хватает сил. - Шо ты разоряешься без копейки денег, ты выслушай сначала. Сейчас я сброшу тебе... смотри на экран. Это график профилактических отключений Юпитер. - Профилактических чего? - А ты думал, ее никогда не выключают? Цимес, брат мой фраер, в том, что никто никогда не проводил всю профилактику вместе. В комплексе, простите мой федеральский. Гай махнул рукой, чтоб приглушили музыку. - Я сумел поменять график, так, чтоб все элементы отключились одновременно. У Юпы на минуточку вырубится питание. Плюс полетят охранная система и щиты на здании. - На сколько? - На пятнадцать минут максимум. Потом мадам проснется сама. Либо возьмет энергию со спутника, либо подключится к запасным генераторам. Не спрашивай, где запасные генераторы, я тебя умоляю! Их мы все равно не достанем... Голос у Лори совсем слабый, и ясно, что дела скверные. Гай закусывает губу, соображая. - Никуда она не подключится. Не успеет. Ты можешь найти мне план этой гребаной башни? - Я могу сделать лучше, - говорит хакер. /// Светлячок - Фонарю. Вы получили данные, которые я отправил? Фонарь - Светлячку. Получили. Cейчас устанавливается их подлинность. Как вы там, Светлячок? Светлячок. По-прежнему мертв, спасибо. Вы собираетесь что-нибудь предпринять? Фонарь.Этот вопрос сейчас решается. В любом случае, это не в нашей компетенции. Светлячок, можем ли мы вам помочь? Лори невольно прикасается к своему лицу - кожа на ощупь скомканная и будто пыльная. До конца уже недолго. Все чаще окружающее расплывается перед глазами, он задыхается, сердце бьется рвано. Так забавно - умирать от старости в его возрасте. Светлячок. Скорее я могу вам помочь. Я располагаю информацией, полученной из центральной системы Юпитер. В том числе засекреченными данными об операции "Карин", и... да много там чего интересного. Я могу переправить их вам в обмен на одну услугу. Фонарь. ? Светлячок. Мне нужен дипломатический пропуск в Башню Юпитер. Для одного не гражданина. /// Связь с Советом Федерации отличная; никакой ряби на экране, слышимость как будто его собеседник с ним в одной комнате. - Господин Хазалл, - говорит советник. - Поверьте, я разделяю ваши чувства, но в данный момент мы мало что можем сделать. У нас пока нет доказательств планируемого геноцида. Разумеется, теперь все наше внимание приковано к Амои, и как только упомянутые доказательства будут получены... - То есть как только девятый район будет уничтожен, - кивает посол. Он чувствует, как внутри его дрожит, вибрирует последняя нить терпения. - Не нужно ударяться в крайности. В этой крайности я уже пару десятков лет живу... - Вы действительно хотите иметь на совести еще один Холокост? - Холо... что, простите? Хазалл вздыхает. Видимо, по истории в школе у советника была та же оценка, что и по "основам гражданского общества". - Не будем делать поспешных выводов, - говорит советник. - Ваша информация поступила от двух информаторов, которых, скажем прямо, нельзя назвать надежными. - Хорошо. Но я хотел бы получить от вас прямой ответ. Предпримет ли Федерация открытые действия против руководства Амои, если доказательства геноцида будут налицо? - Разумеется, в случае такого откровенного попирания прав и свобод человека Федерация не сможет оставаться в стороне. - Благодарю вас, - говорит Хазалл. /// - Б.., я думал, она вверху, - говорит Гай. Остальные толпятся у него за плечом, пытаясь разглядеть на наладоннике схему башни Эос. - Думал, эта сучка сидит на самой верхотуре. Он выглядит спокойнее и трезвее всех. Сид вспоминает, что один раз уже видел его таким, и от этого воспоминания тянется к бутылке, где еще что-то осталось. Не обращая внимания на общий гвалт, Гай встает и уходит в дальний угол подсобки. И стоит там долго, засунув руку в карман обвисших джинсов. Его не трогают - от греха подальше. Он успел рассмотреть схему и запомнить. Оказалось, что системные блоки Юпы глубоко в подвалах. По-меньшей мере, именно там, на карте, присланной Лори, затемненные места. Видно, чтоб иметь доступ к чертежам, нужно быть по меньшей мере блонди. Один из лифтов на плане идет прямо вниз, в затемненные отсеки. Лифт - это закрытое помещение, если бортанет - все снесет нафиг. Интересно, обвалится башня? Или устоит? В Дана Бан было легче, у него было время все распланировать. Изучить чертежи, как следует заложить взрывчатку. Единственное, к чему он не был готов - это то кольцо. У него сердце тогда болело от гордости за Рики, за его Рики, который готов был на такое, чтобы освободиться. Гай предложил это, потому что не знал, что делать, потому что боялся и был зол. Конечно, зол, да ведь сам Рики, его, прежний, ноги бы побрезговал вытереть о то, чем теперь стал. Но он согласился - и Гай понял, что его Рики никуда не делся, вот он, здесь, они обложили его со всех сторон, а он им все равно не дался. До конца - не дался. Говорят, волки отгрызают себе лапу, попав в капкан. Рики был волком - настоящим, он лучше всех знал, что такое свобода, и что такое гордость, и как Гай мог думать, что он изменился? Куколку хотели себе сделать. Секс-долл. Не на того напали. У этих богатых эосских сволочей было все. Но хоть у одного из блонди, из любимых детей Юпитер, хватило бы смелости на такое ради свободы? Ерунда, они даже слова этого не знают. Ходят всю жизнь под своей железной бабой. Зачем же было... зачем было это все, если ты все равно к нему вернулся? Те ребята, внешники, рассказывали, что спецслужбы их "старого режима" делали с теми, кто попадался. Промывали мозги. Ломали человека пытками, а потом вынимали из камеры, мыли, кормили и начинали вкачивать пропаганду. И накачивали до того, что "сопротивленец" начинал любить режим. По-настоящему. Он промыл тебе мозги. Заставил вернуться. Но это ничего не значит, Рики. Потому что я знаю, чего ты хотел добиться. Ты это начал. Я закончу. Тильди подходит и теребит его за рукав: - Э, босс. Он посерьезнел так, что кажется повзрослевшим на несколько лет. Отросшие синие волосы затянуты в хвост. - Лори звонит. Хакер не тратит слов зря. Вряд ли у него еще есть силы на лишние слова. Он объясняет Гаю, где найти человека, который даст ему пропуск. - Профилактика начнется в девять нуль-нуль. Понял, брат мой фраер? - Слышь... ты там как? - Трахни мамочку за меня, - говорит Лори, и связь прерывается. - Гай, ты ид... ид-диот, - говорит уже изрядно набравшийся Сид. - Как ты пронесешь взрывчатку, там же все просв... просвечивается! - Это дипломатический пропуск. С таким просвечивать не будут. И "эксплозив" фонит не по- детски. Cид молча помогает ему застегнуть пояс. Руки у него немного дрожат. "Синий рассвет, - зло щерится Гай. - Я им устрою синий рассвет...". Простое устройство. О нем рассказывали в Гардиан, на истории Терры. Все на ней балду гоняли, а зря. Интересный был урок. - Думаешь, этого хватит? - Это ж "эксплозив". Должно хватить, на нижние-то этажи. А дальше вы доделаете. Он надеется, что там, в Цересе, сумеют использовать оставшуюся взрывчатку. Не зря ж они ее так много взяли. Сообща они обряжают Гая в неприметный "гражданский" костюм. Натягивают перчатки, чтобы скрыть протез. Ему уже приходилось планировать: как поджечь хазу другой банды, как ограбить магазин и тикать, чтоб не поймали. Но тогда рядом был Рики; и ничего особо серьезного они не готовили. А теперь надо рассчитывать до секунды. Чтобы он успел спуститься на позволенный уровень за несколько минут до того, как Лори включит профилактику. Чтобы Кэш успел долететь с Пустошей и вылетел тютелька в тютельку, потому что слишком рано нельзя, собьют. Чтобы все группы поднялись на штурм одновременно, пока те, в Танагуре, не успеют прийти в себя.. Его собственная группа, воодушевившись, затягивает "Гоп-стоп". Твою ж мать... - Э, харе нажираться! Все уже, все и так храбрые... Сид поправляет ему воротник, неловким движением разглаживает куртку на плечах, избегая смотреть в глаза. - Кофе выпей, - тихо говорит он Сиду. - Тебе ж кодлу вести... /// Пустынная дорога, ветер в лицо, ясно видны в небе две белые луны. Гаю почти хорошо сейчас, он вспоминает, как у них было - такие вот ночи, пропахшие стаутом, асфальтом, бензином, сексом. Краем глаза он видит, как его догоняет знакомый байк. Обойдет. Ему только дай. Летает по дорогам, как тень - тень разве обгонишь? Он цепляется за руль протезом, протягивает здоровую руку в пустоту и почти касается пальцев Рики. Гай думал, что сробеет от башни: испугается размеров, сияния, чистоты. Но он спокойно поднимается по лестнице, прикладывает к панели пропуск. - Дипломатический визит, идентификация Х-2344, проходите. Он - машина, заведенная и прущая напролом. Идет, тщательно смотря перед собой мимо охраны - пропуск, по длинным коридорам с переборками, по анфиладе подсобных помещений - пропуск и код. Навстречу попадаются люди и андроиды, но никто не обращает на него внимания. Правда в том, что даже здесь, где мы у них перед носом, они на нас не смотрят... Карта у Гая будто перед глазами: левая сторона здания, коридор "В", центральный лифт. У лифта он останавливается. Поднимает глаза на светящиеся наверху электронные цифры. Без пяти девять. Гай чувствует, как взмокла ладонь оставшейся руки, и вдруг вспоминает, что, за исключением одного случая, никогда не убивал - не приходилось. Молодой парень в синей робе подходит, с шумом опускает на пол пластиковый контейнер. - Вниз? Гай кивает. Мимо проходят двое охранников, и Гай слышит, как у одного из них начинает фонить рация. Хоть бы они не обернулись и не увидели его взмокшую спину. Странно; он ведь совсем не нервничает. - Вам какой? Гай заходит в лифт за пареньком, придвигается к нему вплотную, нависает. Лифт пуст, видно, Бог монгрелов до сих пор за ним смотрит. - Самый нижний. - А у вас есть допуск? - парень поднимает на него глаза, и взгляд тут же наливается паникой. - Я не... Железная рука в перчатке хватает его за горло, сжимает: - Я сказал - самый нижний. Кричать с пережатым горлом сложно. Дрожащей рукой он выстукивает на стенной панели код. Гай за волосы подтаскивает его к "глазку", успевает ударить его головой о стену и выкинуть из лифта за секунду до того, как сдвигаются стальные двери. Сейчас они поднимут тревогу. Но это уже неважно. /// Часы тикают, но теперь это тиканье кажется гнетущим. Кроме него никаких посторонних звуков. В уютном пентхаузе Парфии занавешенная, бархатная тишина. - Я так рад, что вы согласились меня принять, - говорит Хазалл. - О, я сам был обрадован возможностью пообедать с вами, - улыбается красивая лощеная кукла напротив. - Признаться, обеды с моими коллегами мне несколько наскучили. Когда Хазалл, известный в Федерации бабник, впервые прибыл на Амои и увидел детей Юпитер, он сказал, что не удивляется больше, отчего на планете одни педики. Остерегайся райских врат, ведут они порою в ад... На маленьком столике между ними вино, фрукты, дорогие сыры. - Если бы нам еще не пришлось говорить о делах, - сокрушается федерал. - По правде говоря, я попросил вас об аудиенции, поскольку располагаю довольно деликатной информацией от наших врачей, выполняющих здесь гуманитарную миссию. Хазаллу хотелось бы увидеть, как блонди на мгновение растеряется, моргнет, забарабанит пальцами по столу. Но он знает их породу достаточно долго, чтобы не ожидать ничего подобного. Консул невозмутим. - Каким же образом вирус попал на Амои? - говорит он, выслушав. - Я склонен думать, что его провезли на контрабандном судне, - отвечает Хазалл. - Разумеется, Федерация окажет Синдикату всяческую поддержку в расследовании. Но прямо сейчас думать следует том, как предотвратить эпидемию. - Я отдам распоряжения сегодня же. - Вы знаете, Господин Первый Консул, я как никто понимаю специфику Амои... Я предполагаю, что, поскольку вирус обнаружен в девятом районе, вы закроете его на карантин? Взгляд блонди холодеет на несколько градусов. Кажется, Хазалл заступил на чужую территорию. - Разве это не наиболее естественная мера? Отчего же вы совсем не пьете вина, господин Хазалл? Приходится глотнуть яркой, сейчас - совсем безвкусной жидкости. - Разумеется. Однако... вы сведущи в биологии. Думаю, вы можете себе представить, как распространяется этот вирус. И какие могут быть результаты для самой незащищенной части населения. - Я должен прежде всего заботиться о гражданах Амои. - Разрешите нашим гуманитарным службам помочь вам в борьбе с болезнью. И, возможно, снять с вас часть груза. Некоторые планеты Федерации уже сталкивались с подобным. Совместно с вашими учеными, думаю, они быстро разработают эффективную сыворотку. Хазалл связался с Альфой сам. Оказалось, что у них были проблемы в лаборатории, но о возможности похищения вируса промолчали, чтоб не поднимать шум. А теперь шум поднялся сам собой. Альфийцы готовы сотрудничать - слишком неустойчиво их положение в федерации. Но Консул Ам сказал, что вирус мутировал, и у Хазалла стойкое впечатление, что мутировал он как раз в здешних лабораториях. - Позвольте мне от лица Амои поблагодарить вас за предложенную помощь, - Рауль Эм чуть качнул головой. - Но отчего вы полагаете, что мы не в состоянии справиться сами? Вы предлагаете мне открыть лаборатории для ваших ученых, разрешить въезд на Амои неаккредитованной организации. Все это - по причине двух случаев болезни? Право же... - Господин Первый Консул, поймите и вы меня. Намеренное бездействие при эпидемии без сомнения приравняют к акту геноцида. Федерал перегнулся через стол: - Будет глупо, если Федерации и Амои придется поссориться из-за... банального гриппа. - Из-за чумы, - ослепительно улыбается Консул Ам. - Если я не ошибаюсь, по симптомам вирус сходен именно с этим древним недугом. Конечно же, вы правы, нам не стоит ссориться. Рауль отпивает вина, подцепляет серебряной вилкой ананас на блюде. Смотрит на собеседника стеклянно-прозрачными зелеными глазами, и послу кажется, что он вообще его не слышал. /// У Лори странное впечатление легкости. Будто встань он сейчас со стула, и взлетит - вверх, куда-то в космос, где кончается небо Амои и начинается другой мир. Он вспоминает старую-старую сказку из детства: ребята с няней поймали смешинку и хихикали, пока не начали парить под потолком. Лори тоже хихикает и не может остановиться. Воистину, нет вируса лучше, чем антивирус. У Гая будет достаточно времени. Наша миссия - это потихоньку расшатать и разломать гнилую амойскую систему. Положим, потихоньку не получилось. Но миссию он, кажется, выполнил. Просто, как все гениальное, господа мои фраера. Просто... легко... Реальность становится прозрачной и невесомой, как мыльный пузырь. Улетает вверх. Лопается. /// - Ну ты блин, даешь, - говорит Рики. Он стоит в углу лифта и улыбается. - Ты в натуре безбашенный. - Я ж тебе обещал, - отвечает Гай. - Щас мы их всех сделаем. - Во пижон хренов, - беззлобно фыркает Рики. В глазах у него пляшут чертенята. Лифт несется так быстро, и у них так мало времени. - Слушай... Слушай, мелкий... - Да ладно, - Рики делает шаг к нему, и Гай почти чувствует тепло его тела, и запах - этот дикий одеколон, который Гай столько раз грозился вылить. А потом свет выключается, и лифт зависает в черноте. - Рики? Никого. Это знакомая чернота. Может, она избавит его от боли. Может, в той пропасти, куда он упадет, хотя бы не будет этого ноющего чувства вины. Сейчас... До него доносятся чьи-то возгласы, крики; потом динамик говорит прямо в ухо нежным женским голосом: - Внимание, проводятся плановые профилактические работы. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Мы приносим извинения за причиненные неудобства. Внимание, проводятся плановые профилактические работы... А потом и динамик першит и замолкает. Ну, Лори, агрегат... Гай успевает еще подумать о том, что если Юпитер рухнет, федералы медлить не будут; а они, говорят, не делят людей на граждан и монгрелов, и, может, от них удастся получить лекарство. Хотя он сказал ребятам, чтоб, если что, брали блондей живыми и поспрашивали у них насчет вируса. Расстегивая форменную куртку и нажимая на кнопки, чтоб разблокировать взрывное устройство, он пытается представить себе это. Толпу вооруженных ублюдков, рванувшихся в Танагуру, с одним желанием - крушить, громить, отыграться за все то время, когда они были невидимыми. Теперь они поймут, как нас много... Гаю кажется, что он слышит рев флаеров Кэша, жутких монстров, слепленных из не понять чего, но это, разумеется, глюки. Индикатор на взрывном устройстве весело мигает красным глазом. Давным-давно они с Рики удрали из интерната, чтобы посмотреть на фейерверк. В Танагуре был какой-то праздник; конечно, их бы туда не пустили, но они сумели выбраться на крышу казино в Мидасе, откуда все было видно. И они сидели, передавая друг другу бутылку, и чувствуя себя королями мира: под ногами у них вспыхивала вывеска казино, а высоко в небе с треском распускались огненные цветы. Гай обнимал Рики за плечи и любовался разноцветными всполохами на его лице. /// - Уважаемые пассажиры, с вами говорит капитан корабля Йосси Шерман. Мы только что покинули воздушное пространство Амои... с чем я вас и поздравляю. Капитан "Темноокой Рахили» выключает микрофон и только теперь позволяет себе вздохнуть. Кирие отпустили одного в туалети он заплутал в пассажирских коридорах. Он вздрагивает от голоса, загремевшего с потолка, и тыкается в первую попавшуюся дверь. За дверью оказывается большая просторная каюта. В мягком свете ночника он видит человека, заснувшего на кровати прямо в одежде. Рыжие волосы рассыпались по подушке, лица почти не видно - он уткнулся носом в воротник черной кожанки, и все равно Кирие человек кажется смутно знакомым. Может, где-то... когда-то... Вспоминать больно. Он и не вспоминает. Но здесь, где нет совсем ничего знакомого, присутствие этого человека почему-то успокаивает. Обратно в коридор Кирие идти боится; подумав, он тихонько садится у стены, совсем рядом с дверью, и замирает, обхватив руками колени. /// Внезапно в пентхаузе гаснет свет. Хазалл оглядывается, пытаясь понять, что случилось, а его визави как-то странно замирает. - Простите великодушно. - Рауль изящно поднимается, подходит к окну, отодвигает тяжелую занавесь. За ней темный, молчащий город. И башня Юпитер не светится. Хазалла пробирает ощутимая дрожь. В дверь просовывается напуганный фурнитур и полушепотом сообщает, что консула вызывают по комму. Тот выходит, извинившись, и возвращаетя с искусственной улыбкой на губах: - Пожалуйста, не беспокойтесь. Это плановое профилактическое отключение. Я совсем забыл, что график изменился, прошу вас принять мои извинения. Как же, плановое. Судя по всему, Юпитер нездоровится. Зажигается свет - оранжевый, слабый, явно с аварийного генератора. Рауль еще никогда не был так похож на куклу. Не на андроида, а именно на старинную куклу с застывшей фарфоровой маской вместо лица. Редкую механическую игрушку, у которой сейчас остановится завод. От вида его, от предчувствия непоправимого у посла будто отшибает голос, и оба они молчат - и ждут. В тишине взгляд Хазалла скользит по белоснежному сьюту блонди, его шелковым локонам; по шикарным портьерам, хрустальному графину с вином на столе, серебряному подносу с виноградом и ананасами... /// Смотри, мелкий. Смотри, как она сейчас вспыхнет... /// Громыхнуло знатно. Конец.
Март: Я гордилась честью, которая мне выпала: редактировать этот фик. Редкий пейринг, интересный поворот событий. Мне понравилось.
Koshka-Varezhka: takishiro Чудесно. Среди известных мне фанфиков по АнК этот - один из лучших. Кстати, мне лично еще и очень приятно, что здесь в качестве главных героев выступают монгрелы (которых, к моему сожалению, многие традиционно недолюбливают :)). Очень смело, очень динамично и попросту замечательно. Спасибо!
a_passerby: takishiro, после этого фика Вы стали моим героем. Мне тут нравится практически всё и все, а вот придраться могу разве что к паре опечаток, виденных мною на дневе. Хорошо, что выложили эту прелесть на всеобщее обозрение.
Март: a_passerby a_passerby пишет: придраться могу разве что к паре опечаток, виденных мною на дневе. Скажите, они остались после моего редактирования?)
a_passerby: Март, Вы перепроверяли текст после того, как он попал на форум? На дневе было по мелочи: точки вместо запятых, пропущенные тире между прямой речью и словами автора, несколько ошибок в дефисном/раздельном написании местоимений. В общем ерунда, не вглядываясь, не заметишь.:(
Март: a_passerby нет, я после днева и перед форумом) Но это не важно) главное - смысл. Я рада за Таки, что его фик понравился)
takishiro: Март Спасибо, и отдельное - за вычитку. Koshka-Varezhka Чудесно. Среди известных мне фанфиков по АнК этот - один из лучших. Оффтоп: Кстати, мне лично еще и очень приятно, что здесь в качестве главных героев выступают монгрелы (которых, к моему сожалению, многие традиционно недолюбливают :)). Спасибо. Будем бороться за права монгрелов вместе! a_passerby после этого фика Вы стали моим героем. Вы меня смущаете...
винни-пух: Koshka-Varezhka ППКС! Это один из лучших фанфиков по АнК! А уж про пейринг я вообще не говорю. Хорошо, что Вы выставили его на форум!!! Страна должна знать своих героев!!!
Fan: Ё, как тут много буков... А комментов кот накакал... Как же мне ориентироваться, как примериться, чтоб в ... глаз? Короче, я еще не дочитал, но уже нашел три ошибки! Всем должно быть стыдно. Это для начала, остальное - ждите. Ну, или не ждите - кто как хочет, только вот автор пусть все же здесь торчит, а то я буду стараться, напрягаться, а он свалит, и даже не повозмущается в ответ... Эй, автор, ты здесь? Три ошибки признаешь?
Март: Fan грамматические ошибки вешай на меня, я ж вроде вычитывала.
takishiro: Грешно прикрываться бетой! Ошибки тут явно мои.
Fan: Стиль: некоторые фразы (вроде первой) требуют повторного прочтения, что позволяет произведению зацепиться в памяти. Идея: подробно и с душой расписанные будни цересской коммуналки не оставляют сомнений в победе здорового коллективизма низов над кукольным одиночеством элиты. Особенности исполнения: основное действие, как впрочем и любовная линия, развивается так долго, болезненно и неоднозначно, что возникает ощущение реальности. Итог: отдельная благодарность от Феди за великолепные образы амойских федералов и от Б.К. за будни врачей без границ. Ошибки (молодец, что признаешь): 1. Английское название плохо запоминается. Вот увидите, будут потом на этот фик ссылаться "Это тот, где Гай в килте и с красным знаменем?" 2. Выкладывать большой текст одним куском все равно что резать курицу, несущую золотые яйца. 3. Открытый финал вовлекает читателя в сотворчество и может привести к результатам, незапланированным первоздателем произведения. Например: Эпилог Вариант 1. Все умерли - все кончилось хорошо. Док Рэмси вряд ли мог сказать, если б, конечно, его кто спросил, какую вечность подряд он отбывает наказание в чумном амойском аду за грехи своей прошлой жизни. Не сражается с эпидемией, не спасает людские жизни, не диагностирует - случаи на удивление однообразны, не ведет трупам счет. Сложнейший наукоемкий и высокотехнологичный организм планеты сломался в одно мгновенье. Мор, убийства, грабежи, разруха и вырвавшийся на волю климат за несколько дней овладели ситуацией. Действия федеральных властей не создавали ощущения определенности или хотя бы поспешности. Свалившиеся с неба упаковки гуманитарной помощи если и попадали по изначально предполагавшемуся адресу своим содержимым уже не вызывали досаду или злость - уже было все равно. Ни антибиотиков, ни дезинфекторов, ни сыворотки не осталось. Но сюда продолжали стекаться и сползаться полутрупы чтобы завершить трансформацию. Несколько измотанных солдат перетаскивали "состоявшихся" в одну кучу на поддон, слегка присыпая чем-то вроде гашенной извести, найденной в соседнем доме терпимости. Нетронутое изъязвленными желваками роскошное тело элитника произвело в чистилище определенный фурор. Большое, белое, холеное. Без следов ранений или травм. Вскрыть бы, провести анализ... Зачем только и для кого? Любопытство у Дока кончилось раньше лекарств. Он привычно махнул, и солдаты немного помедлив, примерились, поднатужились, поволокли... Красивую куклу щедро покрыли белым порошком, а потом слоем обычных граждан и монгрелов. Можно было представить, что еще видна длинная сияющая прядь, если, конечно, захотеть. Ё, чего это я? "Кто спасает одну жизнь, спасает все человечество..." Там же еще остался парень в синей робе, выкинутый из лифта! Вариант 2. Нашли козла отпущения. Закончился очередной блок новостей. Ситация на Амои неумолимо стабилизировалась - беспорядки и недовольство больше не вспыхивали, лишь шипели, испуская пар, из оцепленного 9-го района докладывали о сплошных успехах карантина, а к ремонту башни Эос планировалось привлечь лучших дизайнеров и гастарбайтеров планеты. Катце полез за драгоценной пачкой дрянных сигарет, неизвестно как оказавшихся в его кармане. Кирие не сводил с него назойливо-надеящегося взгляда. - Хорошо, - смирился в очередной раз с судьбой лучший бывший дилер Амои, - Я расскажу тебе, кто ты такой. Разноцветные глаза вспыхнули детским восторгом и немного изумлением: так просто... Катце глубоко затянулся, рассматривая и оценивая эксклюзивную секс-долл. - Тебя зовут Гай. ... - Гай, пойми, не могу я тебя целыми днями катать на байке. Не могу. Ясон... Короче, задолбался я здесь мотаться между вами двумя и слушать "почему". - Не истери, мелкий. Как только найдем мою нижнюю часть, оставлю вас с миром. Проводите свою вечность как захотите. - Да где ж мы ее найдем? - В шахте лифта должна быть, где еще. - Угум, "громыхнуло знатно, жахнуло ой-ё-ой", что там могло остаться? Ноги Яона тоже... видно, судьба... Это еще повезло, что верхнюю половину в этажный проем вынесло. - Повезло? Надо было мне взрывчатку не в пояс, а в кепку закладывать. Я ведь это все для тебя... Фу, сплошная депрессуха. Так не пойдет. Было же что-то... ё! Рауль там был! Точно! Вариант 3. Маяк - Фонарю. В тишине взгляд Хазалла скользит по белоснежному сьюту блонди, его шелковым локонам; по шикарным портьерам, хрустальному графину с вином на столе, серебряному подносу с виноградом и ананасами... Рябчиков нет, видно рассудили, что на ужин тяжело. Кукла в кресле неподвижна. А хорошо сделана, ей-юп! Интересно, из чего глаза? И волосы. Прическа - просто находка! Ткань, покрой - наверняка ручная работа... в баню ткань... как они сделали кожу? Неожиданно включилось нормальное освещение. Кукла бросает чуть удивленный взгляд на посла, изящно поднимается, не задев вплотную пристроившегося Хазалла, подходит к окну с отодвинутой занавесью. Башня Юпитер светится сложным, словно кодированным рисунком. Город в нормальных огоньках, автострады помечены двумя обычными световыми линиями, и реклама увесилительных заведений мигает с постоянным периодом. Рауль скрещивает руки и красивым человеческим голосом просит посла передать в центр, что он очень соскучился по своей жене. Март, хорошая рекомендация, спасибо!
полная версия страницы