Форум » Фантворчество » ANK Red Cat – Last Dream-0 » Ответить
ANK Red Cat – Last Dream-0
kuraga petrovna: Название: Рыжий кот. Последняя мечта. Оригинал: ANK Red Cat – Last Dream лежит здесь: http://www.fanfiction.net/s/5885528/1/ANK_Red_Cat_0_Last_Dream Автор: LoveyouHateyou Перевод: Kuraga Petrovna Бета: Golden Рейтинг: R Действующие лица: Ясон, Катце Отказ от прав: Персонажи принадлежат их создателям. Автор фика и переводчик не извлекают никакой выгоды от их использования. Разрешение на перевод получено. Предупреждение: Гомосексуальные отношения Краткая аннотация: Ясон и Катце, как они могли бы встретиться. Прошлое сталкивается с настоящим. История разворачивается перед тем как Катце стал ущербным и выходит из других историй Red Cat.
Ответов - 40
kuraga petrovna: Хочу отдельно поблагодарить Golden за помощь и терпение в исправлении моих "ляпов" ! От автора: Думаю, что некоторые временные рамки будут немного нечетки и не совсем соответствовать очередности других частей Red Cat. Основное различие - если внимательнее приглядеться: «другой временной отрезок», означает что Катце или уже потерял свое «хозяйство», или он не говорил таким тоном с Ясоном. Иначе, это слишком сильно ограничило бы эту историю ( первоначальная идея которой была в посмертном развитии сюжета). Я надеюсь, что все вместе получится не лишенным смысла (и у меня получилось показать все от имени Ясона). Глава 1 « Дождь,- в темноте большой комнаты от слов веет глубиной и прохладой,- как долго идет дождь» Скрипит матрац. Щелкает зажигалка, и золотое пламя освещает бледное лицо, отражается в узких глазах, снова возвращается сумрак. Сейчас уютно и тепло от огонька сигареты, от запаха дыма. В тишине слышится только глубокое дыхание. - Последнее время я не могу вспомнить, - голос немного сипит, натянут как тетива. - Я помню, - и помолчав, - ложись, еще рано вставать. - Мне нужно работать. - Работа подождет. - Я должен… - Дай мне рассказать, что я помню. - Ясон, хватит болтать! - Катце… Я знал об этом со дня, когда мы встретились. - А? - А. Ты говоришь сейчас как Рики… тогда тоже шел дождь. В тот грязный осенний полдень, дождь превращался в снег, и устоявшееся зловоние сточных канав затрудняло дыхание. Ясон думал о трущобах Танагуры, и ничего не замечал вокруг. Хотя он не смог оставить Церес, эти отчаявшиеся улицы, обреченные съемные квартиры с паразитами, крадущимися между мусорных куч в такой же мерзости - ему здесь не нравилось. Всякий раз он удивлялся, как хорошо одетый человек, знающий себе цену, ведет шикарную машину среди тощих обитателей этих улиц. Этот человек в изящном костюме, ловко управляющийся с авто, заправлял всеми делами в Цересе. И Церес принадлежал ему как старые шлюхи, как блохастые бездомные шавки, цепляющиеся ко всем, когда ночами холодает; как сломанные трубы и дерьмо, булькающее из канализации после каждого дождя. Ясону не терпелось очистить это место, разровнять его, хотя бы отскоблить, но ничего не происходило, ибо блестящий план, был нарисован лишь в его мечтах. Новый город как продолжение роскошного Эоса, безупречного дома. Его дома. Там жили Сильные мира сего: совершенные люди, сотворенные по замыслу компьютера, - они называли ее - Юпитер. Каждый из них был создан из тщательно отобранных генов, заложенных в одно-единственное драгоценное семя, помещенное в женщину, лишь для того, чтобы вызреть. В мире Ясона, эти чудеса биотехнологии и генной инженерии оборачивались различными талантами. Они накапливались в сознании тех немногих избранных, и применялись в последствии для планирования городов и развития удовольствий. Ясон был нетерпелив, хотя его и отталкивали нравы Цересских оборванцев – их жадность, голод, их жестокость. Разрушающиеся трущобы, хищно переваривали их детей, насыщаясь ими даже больше, чем их страданиями. Это был рассадник заразы. «Как буйно они расплодились, - думал он, и его перекашивало от омерзения,- словно питаются хорошей едой и живут в чистейшем месте». Обитатели Цереса обладали тем, чего не было у Избранных – они могли спать друг с другом, и вынашивать детей. После нескольких поколений их дочери были склонны к преждевременным родам, но все же, они были молоды, и имели шанс родить одного или нескольких детей. «Как плесень, - думал Ясон, - что расползается по загнивающей земле, не хватит машин, чтобы даже просто переселить всех работающих». Если бы мог, он возненавидел бы трущобы, но был уверен, что Избранные не испытывают такие чувства – это начало распада, отсутствие самообладания – это удел голодранцев. Ясон ушел, так и не разобравшись в себе, как и всякий раз, когда нырял в бездну Цереса. Да, он прекрасно понимал, что им нужен этот район Амои, твердо стоящий на брюхе трущоб, все еще являющийся опорой для Эоса. Отсюда бил источник жизненной силы, деньги, текущие здесь рекой приводили в движение блестящее сердце Амой. Бессмысленно заделывать беспорядочные трещины Цереса, этого все рано было бы мало. Ясон мучился, не имея полного контроля над Танагурой, над Амой. «На этот раз, - думал он сварливо, - уйдет слишком много времени. Если это было безупречное творение Юпитер, почему все пошло не так?» Он подавил эти мысли, так же быстро как они промелькнули у него в голове. «Может быть,- уговаривал он сам себя, - так и должно было случиться при его статусе и предназначении. Как блонди он должен был поддерживать безупречность, оттачивать ее, чтобы Амой всегда оставалась совершенной. Да, так и должно было быть». - И об этом ты сейчас думаешь? – вклинивается прокуренный голос Катце. - Как здесь темно… я не вижу твоего лица… Скрипят пружины, рыжий садится рядом с Ясоном, и матрац прогибается под его весом. Сигарета разгорается, отбрасывая золотые искры на заостренное лицо, тонкие губы расплываются в холодной усмешке: - Ты рассуждаешь как старая бабка. - Как ты об этом догадался? В Цересе нет старух. В ответ Катце пожимает плечами и проводит ногой по простыне. - Брось сигарету, лучше займись моими волосами, - мягко требует Ясон. Глубоко затянувшись, Катце дотягивается до тумбы, где стоит пепельница. Ясон кладет руку ему на грудь. - Я скучал по тебе. Катце застывает в неудобной позе - вполоборота. У Ясона теплая и тяжелая рука и рыжий слышит, как под пальцами колотится его сердце. - Я тоже по тебе скучал, - говорит он тихо. Ясон наклоняется, касается губами его соска, затем поворачивает щеку с глубоким рубцом, проходящим от виска до подбородка. - Знаешь, большинство Избранных сторонится Цереса. Многие из нас никогда не ступали за границу Эоса. Блонди выбирали Апатию, покупая там дорогие квартиры для своих любимцев, или Мидасские кварталы удовольствий, расположенные на юге сверкающего города. Они отдыхали в казино и заведениях, густо теснившихся вокруг утопающей в деревьях Оранж Роад, ведущей в самое сердце Эоса и совсем не беспокоились о своем свободном времени. И Ясон, как Глава Амой хорошо разбирался в этом достаточно закрытом мирке, зная, как глупо пренебрегать трущобами или центрами тяжелой промышленности в Хербай и Мистрали. Он понимал, что ключ от Эоса лежит здесь, и потворствовал своим интересам. У Ясона здесь был бизнес, и кое-какие дела он продвигал лично. Он собирал различные диковинки, цвета, звуки, запахи, события питали его память, и он старался ничего не забывать. И, хотя у него была обширная коллекция, все же он упустил нечто важное – он никак не мог вспомнить что, оно ускользнуло от него очень давно. Но Ясон не расстраивался. Он замечал психические реакции и язык своего тела, но, как и любой из Избранных, не давал им выхода. Лакеи и игрушки, что жили в домах Избранных, были рождены обычным способом, по старинке, потом прошли тщательный отбор и взрослели в заведениях, называющихся Академиями. Там они содержались до полового созревания, и не один из них не помнил, что может быть как-то иначе. Детей готовили и воспитывали для жизни, в которой их хозяева прикажут им совокупляться друг с другом. Некоторые Избранные, как др.Рауль Ам - выдающийся генетик Амой и партнер Ясона по бизнесу, довели несколько генетических линий до безупречности. Получив разрешение на более успешные генные комбинации, ограниченные линии теперь использовались только на первой репродуктивной стадии. Поэтому все только и ждали бумаги от блонди, заказавших такие игрушки. Хотя из-за чересчур нетерпеливых богатых покупателей, заранее сделавших заказ, цены взлетели до небес. Несмотря на то, что в законе Юпитер и была небольшая лазейка, большинство Амойских жителей верило, что их существование полностью регулируются компьютером. История гласила: только немногие Избранные, должны были знать, что управление Юпитер привнесло порядок в неразбериху, угрожающую уничтожить их мир. Из своего круга Совет выбрал правителя Амой, и после тщательной проверки, Юпитер одобрила его кандидатуру. Ясон знал, что Юпитер являлась хранилищем всех их помыслов, их воспоминаний, их мыслей. Она походила на древнее божество, если так можно говорить о машине. «Из этого видно, как далеко простирается ее могущество, - размышлял Ясон,- но не все столь совершенно, как она задумала». Например, спектакли на которые собирались Избранные, полюбоваться на эротические номера своих любимцев, наряженных в различные личины. Это мог быть изящный танец или драка, конечно не настоящая, настоящие столкновения бывали очень редко и всегда воспринимались как несчастный случай, после чего провинившийся владелец быстро исправлялся, продавая раздражающую игрушку кому-нибудь другому. Избранным не были нужны грубияны. Такое случалось с игрушками сомнительного происхождения с поддельными родословными или с выросшими на улице. На самом деле они были головной болью для своих хозяев, своим поведением ставя под большую угрозу их репутацию, деньги, иногда даже жизнь других редких петов. Ясон знал и о тайных сборищах, напоминающих собачьи бои, где на потеху зрителей пэты сильно калечили друг друга. Он никак мог решить, что с этим делать. По его разумению, это была ошибка в проекте Юпитер, и он удивлялся этому изъяну. На Амой торговля живым товаром была быстро развивающейся индустрией. На спектаклях зрители заключали пари и соглашения. Ясон читал в старых архивах, что во времена, предшествовавшие зарождению Aмой, люди тоже держали животных. Ему неприятно было узнать это, ибо избранность и заключалась в содержании существ, являющимися людьми, и блонди соревновались между собой в выведении прекрасных образцов, называя это обычной жизнью. Иногда его изумляли достижения лучших генетиков. Завсегдатай очередной ярмарки, где игрушки переходили в новые руки, Ясон без устали восхищался привлекательностью последних, совершенных творений, равно как и пустотой их голов. Он нисколько не сомневался, что игрушкам не выжить на Амой без их владельцев. - Это лишь твое желание, - бормочет Катце себе под нос. Ясон целует его. - Ты другой. Я всегда это знал. - Мне, правда, нужно идти. - Мне не нравиться, что ты заставляешь меня ждать. - Разве ты несчастлив в постели с Рики? - Не отталкивай меня,- и фыркнув,- и не воображай, что я перед тобой заискиваю. - Твои домыслы - это лишь твои домыслы. Рассвет озаряет комнату золотой дымкой. Ясон поднимается, кутаясь в темно синий шелковый халат, обтягивающий мускулистое тело с головы до пят. - Жду твоего звонка. Пока.
kuraga petrovna: Глава 2 Катце, одетый в уже не белое пальто поверх серого джемпера и джинсов, сидит на водительском месте и ждет Ясона. Он курит и подсматривает за разговором Ясона с Раулем. На расстоянии, они кажутся такими маленькими в необъятном вестибюле из стекла и стали, и с минуту Катце размышляет, бывают ли на самом деле люди, похожие на фарфоровых кукол с разумом машины, но вот трепет предыдущей ночи растекается по его телу, и он, улыбаясь, откидывается назад. Когда блонди выходит из здания, Катце встает открыть ему дверцу. - Я совершенно вымотан, когда ты здесь, - говорит Ясон, хмуря брови. Катце бросает сигарету и давит ее пяткой. - Если бы они знали… - Может быть, они знают. Ясон садится на свое место, Катце захлопывает дверцу и проскальзывает за панель бортового компьютера, дополненного рулем. - Куда двинемся? - В Церес,- отвечает Ясон спокойно. Катце глядит на него в зеркало заднего обзора. - Старина решил подтасовать данные? Ясон лишь молча, смотрит в узкие глаза. - Я помню все, - Катце ломает, возникшую между ними, странную тишину, тыкает пальцем в панель управления и настраивает координаты конечного пункта назначения. - Да, - отзывается тихо Ясон,- и я. Ясон сидит в серой комнате за закопченным столом и просматривает фото на экране компьютера. Окно из грязных стекляшек с железной решеткой выходит на широкий двор с высокими бетонными стенами и колючей проволокой наверху. Вдоль стены от темного линолеума до выцветшего потолка тянутся книжные полки, забитые бумагами и компьютерными дисками, на каждом написано имя, номер и год. Рядом у стола, сгорбившись, стоит человек. У него жидкие седые волосы, обветрившаяся кожа и небритый подбородок, его глаза тревожно бегают, а сам он тонко и ненасытно улыбается. На экране высвечивается образ юноши, стоящего на пороге зрелости, он раздет и бледен. Ниже можно увидеть текст: имя, происхождение и остальное описание. Ясон отталкивается от стола и мельком смотрит на старика. - Это все? - Ваше Сиятельство,- человек кланяется ниже, разглядывая свои нечищеные ботинки. - Да? - Ясон встает и расправляет плечи. Тощий и слабый как взъерошенная птица, против мускулистого Ясона, он едва достает его груди. - Мне так жаль, что мы не можем вам угодить. Вы знаете, как мы рады вашему приходу… Ясон лишь отмахивается от него. - Да, да, оставь это другим клиентам. - Сэр, могу я спросить… - Ты знаешь мой вкус. Ведь это, - Ясон кивает на экран, - скучно. Примитив. Твой товар невысокого качества, и я поищу где-нибудь еще. Старик бледнеет. - Я снабжал вас долгие годы, я потратился, наш сиротский приют стал известен. Мы нуждаемся в вашей поддержке. Ясон смотрит на него в упор. - Интересно, на что ты потратил деньги, Норам. Позор, комната осыпается. Какая мерзость. Я не хочу связывать свое имя, ни с чем подобным, - в тишине лишь слышно как бьется сердце, - я проверил отчетность, посмотрел кое-что... ты не заметил, не так ли? Я рассчитывал найти там дорогие авто или названия каких-нибудь земель. Ты или очень прозорлив, мой друг, или очень удачлив. Норам бросает на Ясона быстрый взгляд. - Многое из прибыли мы жертвовали на старую больницу в Цересе … Наступает неловкая тишина, пока Ясон не приподнимается. - Ты впустую убиваешь мое время и деньги. На лбу и верхней губе Норама выступают мелкие бусинки пота. - Я потратил кое-что оттуда, - говорит он нехотя, - на некоторые интересные существа... К несчастью, я не могу предложить их вкусу Вашего Сиятельства, но ручаюсь, мной руководило только деловое чутье, попробовать исполнить желания Вашего Сиятельства так хорошо, как только я могу. - Считаешь, я на тебя давлю? Норам сглатывает. - Я… извините, если я переступил границу, - бормочет он хрипло. Ясон отодвигает стул и дотягивается до пальто, брошенного поперек одного из подлокотников. - Надеюсь, ты будешь работать усерднее. Я доволен созданиями, которыми ты снабжал меня в прошлом, но они не подходят под мои описания. Думал, что я не замечу? Я продал их. - То, что вы просите… трудно выполнить, - говорит Норам едва дыша. Он выглядит напряженным и испуганным, метая глазами искры и держась побелевшими пальцами за поддон. - Тогда подключи свои связи. Норам идет проводить Ясона, но неожиданно ручка сама поворачивается и открывается дверь. Повисает недолгая, настороженная тишина, затем доносятся едва слышные торопливые слова, Ясон подходит ближе и отталкивает старика в сторону. Он наталкивается на странные косящие, темно-золотые, почти желтые глаза. Ясон, еще недавно желающий покинуть контору торговца людьми, останавливается, юноша тоже глазеет на него. Любопытно, он почти одного роста с восьмифутовым (около 2,4 м) Ясоном, его ярко рыжие волосы коротко острижены. Парень одет в нелепую черную майку, висящую на нем мешком и обтрепанные синие джинсы, на его грязных ногах болтаются резиновые сандалии, к груди он прижимает кипу бумаг и телефон. Хотя его лицо и утратило детскую мягкость, Ясон видит, что он еще подросток. Может быть втрое моложе, если сравнивать с нестареющими Избранными. Норам прочищает горло, но Ясон рукой останавливает его прежде, чем тот успевает что-либо сказать. - Как тебя зовут? - Катце. У него приятный голос, сломанный и уже выровненный, на удивление низкий для столь худого и долговязого парня. Ясон протягивает руку к его подбородку и поворачивает голову, внутри блонди разливается тепло, ибо Ясон замечает легкое сопротивление, нежелание подчиниться. - Катце, я не видел тебя в каталоге. - Сэр, - осмеливается вставить слово Норам, - из-за него было столько неприятностей, не нашлось подходящего покупателя, и … - Правда? – спрашивает Ясон, разглядывая полупрофиль рыжего, его высокие скулы, угловатую челюсть. Он замечает, что немного бледных, почти невидимых веснушек рассыпались на его заостренном носе. Ясон прочесывает несколько рыжих прядей назад, открывая маленькое ухо, его край розовеет, когда блонди пробегает по нему кончиком пальца в перчатке. Юноша стоит неподвижно, позволяя Ясону хорошенько себя рассмотреть, его узкое лицо такое белое, что кажется почти прозрачным. У него правильные черты, длинная, тонкая шея и острые плечи. « Совершенство», - думает Ясон с досадой. Он видит его в каждой черточке, в каждой пропорции, в бледной коже, в нарочно изогнутых тонких губах. Он поворачивается к Нораму. - Я хочу его данные. Сообщи, когда сделаешь. Старик уходит и Ясон, наконец, отпускает рыжего. - Что ты здесь делаешь, Катце? - Я здесь живу. Это не ответ. Ясон отступает к окну, складывая руки за спиной, он смотрит на грязную улицу по ту сторону двора. Юноша держится невозмутимо и уже начинает раздражать его. - Ты знаешь Кодекс Юпитер? Продолжая стоять, как ни в чем не бывало, Катце бросает: - Я никогда не видел ни одного из вас так близко. - Ты даже не извинишься? - Извините. Ясон, все еще чувствуя на себе его пристальный взгляд, кивает. - Теперь, попробуем сначала – чем ты здесь занимаешься? - Я выручаю людей в конторе. - Когда тебя создали? - Я пошел к себе. - Где - это? - Наверху. Я все время здесь живу. На такого взрослого не нашлось желающих. - А когда ты был моложе, тоже никто не спрашивал? Катце лишь пожимает плечами. - Я не воспитан,- говорит он, на редкость вежливо, хотя и дерзит. Он старается спрятаться за равнодушную маску, но его выдают побелевшие пальцы, сжимающие телефон, Ясон видит его нежелание оставаться в этой позе. Он понятия не имеет, почему так поступает, когда порывисто говорит: - Хотел бы ты поехать в Эос? Быстрый взгляд искоса опережает кривую усмешку. - Я вам не подойду. Это небывалый случай - как глава Совета, управляющий мерцающей Танагурой, Ясон, привык к столкновениям и критике. Он привык спорить, вежливо или неистово. Но для него в диковинку, быть отвергнутым кем-то, вроде Катце. Ясон ломает голову: вернуться ли ему в Эос, в это охраняемое сердце города, в свой офис на вершине башни? Он мог бы купить Катце и без его согласия. Он мог забрать его с собой без всякого повода или денег. Но он увлечен смелостью этого взгляда, как будто это Катце оценивал его, его же, собственной меркой, промелькнувшей в желтых глазах. Пока автопилот ведет машину через задворки Танагуры, Ясон пытается разобраться, что же он чувствует. Авто сворачивает на Оранж Роад, пропускает красный зной Апатии и Мидаса, и вскоре проскальзывает через главные ворота в Эос. К тому времени, когда Ясон входит в офис, у него уже готов план.
Март: Пока трудно составить определенное мнение. Но интересно. Я бы посоветовала переводчику взять бету, в тексте чувствуется явный и не совсем удачный подстрочник.
kuraga petrovna: Хорошо, ау БЕТА! Помогите разобраться!
Olga mon cher: Хороший текст, интересный!))) Интригующий!
kuraga petrovna: Olga mon cher спасибо
Koshka-Varezhka: kuraga petrovna, действительно, интересный текст (жаль только, незаконченный, судя по приписке в конце оригинала ;). Надеюсь, автор не бросит все на полпути), спасибо. :) Но Март права, некоторая "косметическая" правка очень не помешала бы. В беты, что ли, к вам напроситься... ;)
kuraga petrovna: Koshka-Varezhka Бета уже нашлась, так что будем редактировать. Насчет незаконченности текста, автор где-то на сайте даже извиняется за задержку, что-то там не идет у него.
takishiro: А первую часть Вы будете переводить?
kuraga petrovna: нет
Eliot: Ой-ой-ой, как интересно! Очень! Спасибо за перевод))
kuraga petrovna: Пожалуйста
kuraga petrovna: Глава 3 - Почему? – доносится голос Катце сквозь шум мотора. - Что «почему»? – поворачивается к нему Ясон. - Почему ты не можешь оставить меня в покое? - Ты пахнешь дымом. - Парень... Ясон... - Признаюсь, это было ... интересно. Мне было любопытно, чем все закончится. Катце подтягивает автомобиль к обочине. Они оставили Эос и его предместья, проехали Mидас и теперь мчатся по Оранж Роад, Ясон приказал Катце, не обращая внимания на компьютер, ехать мимо Цереса по большой круговой развязке, пока город позади них не превратился в гору сверкающего стекла, вырастающую из унылого сумрака и исчезающую в пластах желтой пыли. Черный гудрон на дороге, расплавившийся летом от жары, весь в трещинах и просел с краев. До самого горизонта небольшими волнами простирается пустыня, покрытая жесткой как проволока, редкой сухой травой, вперемешку с изъеденными эрозией и, выбеленными солнцем, камнями. Катце останавливает машину там, где дорога заканчивается грудой брошенного асфальта, словно строители решили оставить все как есть и свалили остатки в кучу на песок. Для Ясона это место как последняя граница Эоса. Его граница. Он выходит из авто первым. Катце, свободный от необходимости показывать хорошие манеры - здесь все равно никто это не видит, продолжает сидеть, сутулясь на своем месте, забавляясь колечками дыма. Ясон засовывает руки в карманы и смотрит через заросшую груду старого гудрона в бесконечную равнину. « Даже небо здесь желтое,- размышляет он,- такое же, как и глаза Катце». Ясон часто заезжает в приют, и, проверяя документы, отнимает у Катце уйму времени. - Вам, правда, все равно? – спрашивает Катце однажды, когда Ясон не отвечает на его вопрос о двойной записи за произведенную оплату. Ясон, смотрит в окно, потом медленно поворачивается к рыжему. - Я не приеду сюда больше. Это пустая трата времени. Катце захлопывает книгу счетов, отодвигает стул и встает. - Тогда возможно … - Мне нужен человек для управления домашним хозяйством, - заканчивает Ясон, складывая руки за спиной. - Это необычно для Избранных, но большинство фурнитуров недостаточно умелы... они не могут справиться с моими личными делами. За работу тебе будут платить. В свою очередь, я бы хотел, чтобы ты жил в Эосе и находился в моем распоряжении в любое время суток. У меня плотный график, и ты будешь работать с моим офисным помощником - блонди. Конечно, тебе нужно будет еще раз ознакомиться с Кодексом поведения Юпитер, чтобы больше не смущать меня, или любого, с кем я веду дела. От удивления Катце немеет. - Можешь посмотреть на меня,- говорит Ясон. Катце смаргивает. - Но... – он раздумывает секунду и медленно покачивает головой, - не думаю, что у меня получится. - Ты знаешь, кто я? - Я слышал о вас, - отвечает Катце осторожно. - Тогда ты знаешь, что я мог бы и не спрашивать. - Я не понимаю… - Возможно, я переоценил тебя. - Искра любопытства вспыхивает во взгляде Ясона. - Прекрасно, скажу проще. Я нуждаюсь в человеке, проверяющем, что я не переплачиваю за пищу, что я ем, за одежду, что я ношу, что мои деловые партнеры исправно платят по моим счетам и что моя налоговая декларация в конце года - в порядке. Это обыденность, но она необходима. Ну, достаточно ясно? Тень недоверия проскальзывает через Катце. - Вы подразумеваете… вы хотите, чтобы я был вашим поверенным по платежам, следил за кредитами, был вашим бухгалтером? - Я не успеваю все делать сам, - говорит Ясон высокомерно. - Передача полномочий, - замечает Катце едко, - в самый раз. - В это все ты окунешься. Катце рассматривает свои ноги. Так ему проще и он меньше смущается, чем когда смотрит на внушительного Ясона, на водопад серебряных волос, обрамляющих совершенное лицо. - Я не сказал – «да», - пробует он отговориться, но в его голосе слышится еще меньше уверенности, чем прежде. - Эта твоя уловка? - Что? - Усложнять все больше, чем есть на самом деле. Ты столкнулся со мной нарочно, ведь так? У тебя был припасен план, какие-то мечты о будущем. Но ты не можешь найти это здесь, поэтому и нуждаешься во мне. Так что давай начистоту. Я предлагаю тебе работать на меня в Эосе, для тебя это редкий случай. В свою очередь, я хотел бы, чтобы ты прогнул немного свою спину, - слегка улыбается Ясон, - даже я должен это делать. Катце ухмыляется в ответ. - Вы? Ясон пожимает плечами. - Ты умеешь водить? По традиции, Избранные предпочитали покупать игрушки у уважаемых заводчиков, для тех же, кто не мог позволить себе положенные дорогие родословные академии, существовал процветающий рынок подержанных игрушек, с истекшими контрактами. Посредники предлагали их по бросовым ценам. Так же нелегальные торговцы не брезговали ворованными или поддельными родословными, и занимались, хотя и подлеченными, но все же больными игрушками, или состарившимися и брошенными провести остаток своей жизни на различных заводах Амои. Иногда они подбирали особенно сильную и агрессивную особь, чтобы увеличить куш на запрещенных представлениях. Но все игрушки, неприспособленные к жизни за пределами Эоса, быстро умирали. Некоторые торгаши превратили в бизнес перепродажу краденных или незаконно купленных прямо на фабриках петов с поддельными документами, ничего не подозревающим, а иногда и знающим покупателям, деля прибыль по цепочке перекупщиков, и предлагая здоровенный откат полиции и инспекторам, выдающим разрешения. Черный рынок процветал, несмотря на все усилия, искоренить его. Ясон столкнулся с нарастающим давлением законопослушных производителей, требовавших ужесточить качество выпуска. Ясон обнаружил, что черный рынок уже втягивает в себя Саму Власть, а, найдя подтверждения своим подозрениям, он сильно разочаровался и теперь ступал осторожно, выжидая удобный случай. Не привлекая излишнего внимания, Ясон пока лишь изучал суть дела и раздавал обнадеживающие заверения. В конце - концов, это всего лишь расхожий материал из трущоб. Молодые мужчины и женщины, отчаявшиеся выбраться отсюда и надеющиеся на судьбу или хотя бы временную отсрочку в Эосе. Мало кому из них удалось стать игрушками, большинство были необразованными и заканчивали свои дни домашней прислугой. Когда солнечный мир Амои поднялся из пропитанного кровью пепла прошлого, Юпитер рассчитала строгие правила новой жизни. Наконец-то прекратилось безудержное смешение клеток, ведущее к чувствам и беспорядкам, а ее наилучшим решением было кастрировать всех бедняков. Ясон знал, что на практике это невозможно, в трущобах поднялось небывалое сопротивление, и Избранные забеспокоились – прибыльное производство игрушек, веселые кварталы, торговля – все зависело от низших, а значит, и доходы, и влияние, и власть. Но как символ и ради удобства, кастрация стала уделом всех домашних служащих. Если они желали работать в Эосе, они должны были принять ее. «В глазах Избранных, - думал Ясон, - Церес – совершенно бесполезен. Это – грязное, грубое бельмо только портит совершенство города». Обладая лишь дешевым живым товаром, Цересу суждено гнить за бетонным забором, сбывая людей, и Ясон знал, что Танагура набивала брюхо этими отбросами. Выуживать игрушки из трущоб не запрещалось, но делать это нужно было тайно. Закон Юпитер молчал, толкования менялись, а Совет разделился в своих мнениях по этому вопросу. Большинство соглашалось, что трущобные игрушки, независимо от того, как рано они куплены и как тщательно они обучены, в конечном счете, приносят неприятности, нарушают мир Юпитер. Виновные хмурили брови, в Эосе соответствие превосходило все другие соображения. Владельцев, не обуздавших свои игрушки, высмеивали или штрафовали, в зависимости от нарушений и отягчающих обстоятельств. Потеря лица и денег могла разрушить их политические притязания и сломать деловые связи. «Тогда, почему, - спрашивал себя Ясон, - Избранные рискуют покупать игрушки в трущобах? Это неблагоразумно, это неприглядно». Он так и не озвучил свой вопрос, он осторожничал, скрывая свою одержимость – законы, управляющие бытием, и по прошествии тысяч лет истории, должны держать Амои неизменной, а Ясон и Совет являются хранителями Кодекса Юпитер. Он не позволит себе переступить границу, не желая рисковать своим положением, не желая опять ввергнуть Амои в кровавую мясорубку. Он думает, что никто из них не сравнится с накопленной мудростью электронного разума Юпитер. Когда Ясон уходит, Норам дает Катце пощечину. - Дурак. Катце защищает лицо рукой. - Остынь, ты все слышал. Ты ведь не хочешь подпортить свой товар? - Почему ты думаешь, он будет беспокоиться о том, что ты останешься здесь надолго? Катце выпрямляется, с усилием расправляет гладкую майку и едва заметно улыбается. - Он знает. Он думает, во мне запрещенные клетки. - Если это правда, он убьет тебя. Нужно было оставить тебя с твоей никчемной потаскухой - матерью. Пристрелить, пока она ширялась, не оставить ей никаких шансов. Думаешь это милосердно? Неблагодарное отродье. Там, в трущобах, такие как ты так не поступают. Если бы я тебя не прятал, ты бы давно попал в руки охотников за головами. - Ты просто ждал подходящего покупателя, - продолжает Катце беззлобно, - думаешь, он не знает о твоих делишках? Сделки с запрещенными клетками, конечно, хороший бизнес, если можешь все наладить, не подставив себя, но он все знает. - И ничего не делает, - ворчит Норам уже добродушно. Катце садится и ухмыляется. - Эй… просто извлеки наибольшую выгоду. Из меня. Кроме того, выглядит он недурно. - И кто оплатит мои расходы, если он заберет тебя? Ты? Катце пожимает плечами. - Я держал дом в порядке. - Ты проклинал свою судьбу и заправлял отсюда рэкетом. - А ты знал и закрывал на это глаза, получая свою долю. Я просто держал их за своей спиной. Помолчав, Катце хитро улыбается: - Может быть, тебе стоит предложить ему подарок, умаслить его… Спустя какое-то время, Ясон уже не сомневался в спорных вопросах: у него нет времени даже обернуться, он выбит из колеи, его детские убеждения исчезают. Одержимость поиском призрака, столь же сумасшедшая, сколь и неблагоразумная - стала его навязчивой идеей, его тайным наваждением. Совершенство. Ясон хочет, чтобы Амой была совершенной, такой, как и задумала ее Юпитер, он верит, что в этом - его предназначение, причина, по которой он остается на своем месте. Он подпитывается своей ролью как наиболее сильный блонди, единственный приближенный к искусственному разуму - комбинации всей мудрости его мира. И он ищет ключ, здесь в Цересе. Рауль сказал ему, что естественным путем невозможно произвести Безупречность, низшие размножаются грязным, скотским манером. Рауль показал Ясону высчитанную разницу, это было убедительно и цельно. Научно. Моделирование, основанное на всестороннем исследовании и богатстве данных. Ясон не стал спорить с Раулем. Он знал собственные границы, знал, что его власть жизнеспособна, пока его поддерживает Совет, хотя и сильно сдерживается законом Юпитер. Он также знал бреши в кодексе Юпитер. Тайком - он быстро это понял, и оправдывал свои поступки пользой науки. Поэтому, так не похожая на его сверкающий лимузин, машина скользит через узкие улочки, а сам он выглядит как обычный перекупщик, объезжающий свои точки. Он оделся попроще, сменив великолепную форму на темный свитер, его лицо, замаскировано парой больших синяков, а длинные белоснежные волосы спрятаны под жакет. Он дал присматривающему человеку листок, запрограммировал машину на автопилот, и позволил себе роскошь просто наблюдать. Он курит, что никогда не сделал бы в Эосе, считая это слабостью, а никто не должен увидеть его слабым. Авто Ясона заворачивает за угол и скатывается вниз по боковой улочке. Нити дождя со снегом поблескивают в лучах фар. Ряды разбитых зданий исчезают в сгущающихся сумерках, и промежутки между строениями увеличиваются. Гудрированная дорога уступает место бетону в рытвинах и выводит на пустырь к заброшенным заводам. Ночной ветер доносит откуда-то запашок дезинфекции, даже кондиционер в машине не спасает от него. Фары бьют светом в, окрашенную серым сталь, в кирпичную стену, в двойные ворота, тихонько открывающиеся и пропускающие его. На широком дворе, с двух сторон защищенном стенами с колючей проволокой и рядом велосипедов с третьей, компания из парней и мальчишек играет в футбол. Единственная желтая лампочка над дверью постройки, излучает слабый свет. Пока Ясон сидит в машине и курит, молодежь продолжает игру, как ни в чем не бывало. Некоторые из них сбросили майки, запыхавшись от бега. Жарко, сверкающий футбольный мяч чуть-чуть промахивается мимо ветрового стекла, звучно ударяясь о стену, и вопли победы и поражения сообщают ему, что гол был забит напротив стены, где он притормозил. Но вот раздается сигнал рожка. Мальчишки подхватывают мяч и одежду и бегут к дому с зарешеченными окнами, кое-где забитыми фанерой. Через их грязные стекла едва просачивается тусклый свет. Гам от игры, наконец, стих и во дворе воцарилась тишина, лишь шум Мидаса и негромкий, как шепот, гул Эоса долетают сюда. Изредка безмолвие разрывают выстрелы или звуки вечерней полицейской сирены, но больше ничего не тревожит их покой. Ясон прислушивается. Закончив курить, он выходит и, заправляя руки в карманы, пересекает двор. Он давно уже не покупает создания Рауля, сюда же он приезжает из любопытства и для пополнения своей коллекции редкостей. У ворот на цепях дремлет пара желтых клыкастых собак. Двор не пустует, среди мусорных баков несколько мальчуганов играют в салочки, старшие убирают в доме. Это здание высотой в четыре этажа, со спальнями, большой кухней и столовой внизу, на его крыше в размытых полосках стоят ящики, с растущими в них, овощами. Катце в дурацкой вязаной шапчонке, скрывающей его рыжие волосы, тонкой тенью маячит в углу двора. Все остальные, казалось, были в беспорядочном и оглушающем движении, но вокруг него тишина. Жесткие волосы, белая кожа, равнодушное и безмятежное лицо, он кажется слишком юным, чтобы курить глубокими ленивыми затяжками, наблюдая за другими. Когда подъехал Ясон, рыжий уже ушел в дом, но, улаживая дела в грязной маленькой конторке на первом этаже, он украдкой поглядывал на двор, ему совершенно неинтересен каталог или бухгалтерская книга, которую подсовывал ему Норам. С тех пор как Ясон увидел Катце, его интерес к нему только разгорелся и никого другого он не купил. Он просматривал каталог - фотографии лиц, тел, описания, физических и умственных способностей молодых людей, чьи контракты готовы к продаже. В доме не было девочек – последние несколько женщин жили в Цересе, таким образом, Юпитер, просчитав необходимый минимум, ограничила безудержный рост бедноты. Ясон пришел в знакомое место, это тот же самый Церес, только лишенный грязи. Даже воздух здесь был пропитан скрытой агрессией, что было видно из дворовых игр, напоминающих кровавые побоища, из драк за лучшее место в очереди за едой, из строгого распорядка в доме. Все здесь держалось на насилии и хитрости. У Норама были деньги и связи в которых все они так нуждались, и он позволил приюту жить своей жизнью. Он приплачивал молодчикам, забравшимся на вершину кучи, и разрешал им трясти более слабых, как подвесные груши. Тяжеловато конечно, но надежда уйти отсюда, стать одним из немногих, с кем заключит контракт блонди, была так заманчива. И дети терпели издевательства, ведь для большинства из них это было частью их жизни. Ясон часами смотрит из грязного окна, каталог открыт и брошен на столе. Он все понимает и все же задается вопросом. «Катце обычный хулиган, - думает он, - тощее тело кого угодно может ввести в заблуждение, сонное выражение – всего лишь маска». Но он хорош, даже старшие мальчишки не связываются с ним, если время от времени новички пытаются к нему прицепиться, он не лезет за словом в карман и когда угроз недостаточно, он пускает в ход кулаки. Любопытство Ясона, оставаясь неутоленным, тревожит его. Он не понимает, что борется с собой в заранее проигрышном сражении. Ясон ищет объяснений в зале Юпитер. Как всегда, он слегка побаивается, ступая в чрево гигантского суперкомпьютера, составляющего стены, пол и потолок огромного зала. Юпитер заполняет массивное здание, подобно древнему деревянному идолу, перенесенному в ультрасовременные материалы. Совершенно не нужно сооружать женскую фигуру, голограмма, плавающая в прохладном сумраке комнаты, кажется, распадается в звездном небе Амой. «Будто прогуливаешься по облакам», - думает Ясон, его шаги, отзываются едва слышным эхом. Тепло, исходящее от бесчисленных процессоров, запутанная система вентиляции, защищающая их от перегрева. Ясон знает, что на инфракрасных образах Амой, здания раскаленные добела пульсируют подобно гигантскому сердцу. Он садится в кресло посреди зала, лицом к лицу с голограммой и расслабляется, ожидая услышать в своей голове ее голос. Поначалу все тихо. Он спрашивает себя, всматриваясь в постепенно растворяющееся изображение. Вдруг, в его мысли врывается оглушительный грохот и Ясон теряет сознание. С того дня он отдаляется и от Юпитер, и от Рауля.
kuraga petrovna: Глава 4 Жарко и тянет куревом. - Я хочу, чтобы ты бросил курить. - Глядите-ка, кто это говорит, - доносится ленивый ответ. Глаза Катце полузакрыты, он улыбается, из ноздрей вырывается дымок. - Тебе вредно. – Ясон сидит вполоборота, касаясь рыжего, со смешанным чувством удовольствия и досады. - Никто из обитателей Цереса не живет долго и не умирает от рака легких. - Ты мог бы хотя бы попытаться бросить. - Я не хочу, - Катце потягивается и выбирается из авто, не успев подготовиться к палящему зною. С открытыми дверцами бессмысленно включать климат контроль – все равно, что пытаться охладить вселенную, и он не желает оставаться в салоне. Катце вытряхивает сигарету и вытирает потное лицо передом пахнущей, прилипающей к животу майки. Последний раз жадно затянувшись, он отбрасывает окурок. Неожиданно Катце вздрагивает от прикосновения Ясона, поглаживающего его руку вниз до локтя, тот притягивает его ближе. - Как насчет небольшого наказания? - Можешь попробовать это на Рики, - говорит Катце, глядя в упор, пока их губы не сливаются в поцелуе с привкусом пыли. - Рики...- Ясон отстраняется и отпускает его. Отвернувшись, он соединяет руки за спиной и вглядывается в пустыню. - Он знает свое место, но продолжает сопротивляться. Почему? Катце подходит и обнимает его сзади, соединяя руки на животе блонди и кладя подбородок на плечо. - По привычке,- говорит он, снова опуская веки, по телу разливается тяжесть, и он, наконец, расслабляется. Ясон быстро кладет руку на то, что осталось у Катце от члена и жестко сжимает. - Твои привычки... Раздается хриплый смешок. - Ты когда-нибудь делал это в машине? - Что? Вдыхая запах волос блонди, Катце прижимается к его уху, его настойчивый шепот становится горячее, когда Ясон со всей силы сжимает пальцы. Наступает напряженное молчание, и вот Ясон срывается, и, хватая Катце за плечо, торопливо заталкивает внутрь. Катце растягивается на просторном заднем сидении и смеется, наблюдая, как Ясон пытается раздеться и не удариться головой о потолок. В ответ Ясон хмурится и поджимает губы. - Мы все же должны добраться до Цереса. - О да. - Катце расстегивает молнию на брюках. Он пинает их, сворачивает руки под головой и ждет Ясона, чтобы устроиться на нем. К Ясону возвращается самообладание, он нависает над Катце, запыленными волосами окутывая их обоих. Климат-контроль начинает безумно реветь, Катце лишь крепче сжимает Ясона коленями. - Заставь себя отступить,- говорит он хрипло, пот поблескивает на лице и собирается лужицей во впадинке его горла. - Почему? - спрашивает Ясон встревожено, нарочно медленно толкая свои бедра. Сейчас он ничего не хочет знать, нет, в самом деле, все его мысли сосредоточились между его ног, в крови играет предвкушение. - У меня здесь бизнес, - говорит Катце, двигаясь медленно вслед за ним, пока Ясон своим весом не выдавливает весь воздух из его легких. Катце задыхается, и они сливаются воедино, он тает в объятьях Ясона, теряя рассудок ради нескольких минут блаженства. Когда все кончено и Ясон, наконец, привел себя в порядок, он продолжает с того, на чем они остановились. - У тебя дурацкая привычка исчезать. Тебе мало того, что я должен конкурировать с предприятиями Рауля? Ты должен ему какие-то вещества? Катце проскальзывает за руль и ждет Ясона, на сей раз усаживающегося рядом с ним. - Ты же знаешь, я все равно возвращаюсь. - Я? - Ты нацепил на меня браслет. Слышится рев двигателя, и Катце поворачивает машину назад, салон наполняется приятной прохладой из кондиционера. Когда они срываются с места, за машиной вырастает облако пыли и парит над ее бортами. - Этого достаточно? Катце косо смотрит, затем покачивает головой. - Ты кормишь меня, позволяешь обделывать кое-какие делишки, время от времени разрешаешь метить мою территорию. Словом, ты очень добр ко мне, вот я и возвращаюсь. Ясон багровеет от ярости, крепко сжав челюсти, он смотрит вперед на дорогу, ведущую в Танагуру. - Хотя у тебя и есть некоторые способности, - говорит он холодным тоном, так противоречащим его виду,- но незаменимых - нет. Катце ухмыляется в ответ. - Конечно. Поэтому ты и взял меня в Эос. Ясон отворачивается и пристально глядит из окна в мимолетность желтой пустыни и бело-синего неба. - Это было давно... Катце сидит за компьютером и наблюдает за множеством данных, с шипением пробегающих мимо немигающих глаз. Он курит глубокими, ленивыми затяжками. Когда Ясон переступает через порог, рыжий поднимает глаза и помолчав, встает и слегка кланяется. - Ваше Сиятельство… Ясон поворачивает к себе экран и просматривает сведения, затем вскидывает глаза и встречается со взглядом Катце. Вежливость прячется за его равнодушной улыбкой, веснушки как крапинки солнца рассыпались на бледной коже. Ясон выжидает несколько ударов сердца, восхищаясь рыжими волосами и безупречным лицом. Он думает, что Катце выглядит намного моложе своих девятнадцати лет и его мальчишечье лицо странно сочетается с низким голосом, но самое большое удивление у Ясона вызывают его глаза. Глаза старика. Старика, в теле юноши – это едва заметно в крепко стоящем на ногах парне, но его глаза заставляют Ясона задуматься о том, сколько тому пришлось пережить. В повисшей между ними тишине Ясон собирался с мыслями. - Сиди. Рыжий подчиняется, гася сигарету о грязное блюдце. - Я говорил тебе, мне надоело приезжать сюда, - начинает Ясон, заводя руки за спину и ступая к окну,- это бессмысленно и отнимает много времени и это место не для тебя. Катце улыбается. - Здесь - море возможностей. - Неужели? Кто ты тогда: акула в маленьком озере или малек в море, о котором толкуешь? Ты приносишь старику больше денег, чем он сам когда-либо получал от своих махинаций. Катце пожимает плечами. - Мне здесь нравится. Я сам себе хозяин.- и хитро ухмыльнувшись продолжает,- кот сам ловит рыбку. - Что это - убеждение или показуха? – Ясон сверкает глазами, поворачиваясь в сторону Катце.- Приходи ко мне в Эос и посмотри сам. Он наблюдает за этим тупицей, как скоро он согласится, и разочаровывается, ибо ничего не замечает на равнодушном лице. - Как я это сделаю? Я не пройду даже через главные ворота,- говорит Катце пренебрежительно. - Я оформлю тебе временный пропуск. Катце смаргивает. - Это не… я хотел сказать, это что незаконно? Небольшое замешательство и Ясон кивает. - Как возможный вариант. Катце поднимает брови, выражая сомнение. Ясон забирается в карман и кладет на старый стол широкий металлический браслет. Он носил с собой эту вещицу со дня их первого разговора и сейчас, он настроен довести дело до конца. - Притворись, - говорит он мягко. Рыжий глазеет на браслет, силясь не оглянуться на Ясона. Он смотрит на окно, но его закрывает высокая тень Ясона. У Катце на щеках и шее начинают расцветать красные пятна. - Я - не игрушка. Не один из НИХ. Ясон с любопытством наблюдает за ним. - Отдых, деньги, удовольствия - это ведь хорошая жизнь. Что из этого ты не любишь? - Мне хорошо здесь. И я люблю свои причиндалы. - Обещаю, я не буду держать тебя против твоего желания. Не будет никаких спектаклей. И я не искалечу тебя. Он не должен был этого говорить, он мог просто взять Катце, купить его, отобрать ради прихоти, и они оба знают это, знают, что он заключает сделку. Из-за упрямства Катце Ясону становится и весело и слегка досадно. - Что вы тогда от меня хотите? Ясон ожидал этого вопроса, как и всех прочих, и заранее отрепетировал свой спокойный ответ. - Компании. Того, кто сможет прекрасно управляться с моими делами. - Делами? - Катце покачивает головой, - я не уверен … - У меня было достаточно времени, увидеть, как ты здесь крутишься. Катце краснеет сильнее. - Я не… - Я сделал для себя несколько открытий , - прерывает его Ясон,- ты не глуп и тебе оказалось по силам попытаться залезть в мою систему. Краски сразу отхлынули от Катце, вмиг его лицо стало пепельным, но он молчит, зная, что оправдания не помогут, пытаясь держать себя в руках в зависимости от ситуации. Ясон дает ему немного пошипеть, прежде чем заговаривает снова: - Я доверяю тебе, ты справишься с работой. Я дарю тебе счастливый случай, неужели ты позволишь себе просто так от него отмахнуться? Катце неловко прочищает горло. - Почему ... я хотел сказать, почему вы доверяете мне? «Особенно теперь». Они оба думают об этом, они видят это, в лицах друг друга… Ясон неглубоко вздыхает. - Катце, - говорит он, с оттенком замешательства, как будто пробуя его имя на слух,- иногда, я люблю рискнуть. Это поддерживает интерес к жизни. Катце безмолвствует. Он стоит как вкопанный, в любую секунду готовый провалиться сквозь землю. - Ну? – ломает Ясон странную неловкость между ними. Катце вздрагивает. - Как я смогу вернуться? - Ты торгуешься со мной? – Ясон чуть заметно улыбается. - Я не буду ждать. И не потерплю твоего отказа. Катце разглаживает свою майку, его желтые глаза рассеяно обводят комнату, стол и, возвращаясь к Ясону, заканчивают прядями серебра спадающими на грудь. - Вы обещаете? - Я обещаю, - говорит Ясон и держит слово.
Март: слишком далеко от канона.
kuraga petrovna: Мне как раз показалось, что такой вариант развития истории вполне мог быть. Что касается характеров они вполне соответствуют своим персонажам. Я не увидела здесь каких то несоответствий.
Март: О петах и фурнитурах - абсолютно не соответствует канону, даже минимально) О характерах: Ясон никогда бы не стал проявлять инициативно интереса к монгрелу. Да он не стал бы и к поставщику сам приезжать. Можно, конечно, принять условности, но нам чем дороги фики? Или реалиями мира, или характерами персонажей. Или же увлекательно написанным текстом. Увы, это не мой, как говорится, текст) Хотя любой новый - это хорошо для фандома. Вы молодец, что переводите, читатели найдутся)
a_passerby: Март, спокойнЕе: все части Кота писались по мотивам аниме. И что касается нулевой части, она, по признанию автора, может даже где-то не соответствовать предыдущим, но он не будет перечитывать и переписывать.
Март: a_passerby а я и не нервничаю) Просто не мое - и все.
kuraga petrovna: Март пишет: Увы, это не мой, как говорится, текст) И такое бывает... это ваше мнение , кому-то нравится кому-то нет...
golden: kuraga petrovna вэлком :)))) Пожалуй, в процессе бечения, меня заинтересовал и сам фик :)
kuraga petrovna: golden рада
kuraga petrovna: Глава 5 - Избранный, - говорит Катце с горечью, - ты … твои обещания. - А твои? – отвечает Ясон спокойно. Его краснота постепенно спадает. - Ты хоть представляешь, чего мне стоило, устроить это? Держать тебя здесь, подле себя? Катце лишь фыркает в ответ, не говоря Ясону, что у него взъерошены волосы, там, где он не видит. - Я знаю, что твой приятель Рауль разоблачил бы меня при первой же возможности. - Рауль хочет понять тебя. Он любопытен. - Так же как и ты? Или это другое любопытство? Держу пари, он тоже время от времени хочет окунуться во что-то горячее и грязное. Ему хочется, чтобы ему хорошенько вставили,- постукивает Катце свой висок. - Перестань так говорить,- горячится Ясон. У Катце хватает ума тотчас же замолчать, но его обида наполняет тяжестью наступившую тишину. Ясон наблюдает за сменой пейзажа за окном, вот и первые приметы трущоб, просочившиеся в пустыню, словно пролитые помои из мусорного бака. Гудронированное шоссе превращается в куски бетона, когда они въезжают в старую индустриальную область с ее складами и разрозненными непригодными для жилья многоэтажками сдаваемыми внаем. Они уже совсем близко подъехали к приюту. Эти улицы вызывают у Ясона навязчивый страх, даже будучи достаточно широкими для тяжелых машин с товарами - больших грузовиков, строительных машин - проезжающих туда и обратно. Он спрашивает себя, почему он позволяет Катце разговаривать с ним таким тоном? Это только злит его, и он укрощает собственное «я», подавляя чувства неприемлемые для Избранных. - Вы... «Люди». Он произнес бы именно это слово, но здесь оно крайне неуместно. Он сдерживает резкий вздох. - Пространство. Вам нужно пространство. Катце протискивается к воротам приюта. Сгорбившись за рулем, он оборачивается, мельком взглянуть на Ясона, продолжая наблюдать за окрестностями. - Я позвоню, - говорит он, уже успокоившись, Ясон глубоко задумывается. - Интересно, что произошло бы,- продолжает он, как будто ничего не слыша,- если бы всех вас переселить на новое место. Мы могли бы построить здесь новый бескрайний город, возведенный с пользой, как большой муравейник с водопроводом и солнечной электростанцией. Катце слегка выпускает пар. - Он тоже об этом грезит? - Кто? - Рауль. - Мы не грезим,- отвечает Ясон холодно, дотягиваясь до коробочки с гримом в бардачке, - мы планируем. Домашнее хозяйство Ясона состояло из рабочего кабинета, квартиры в самом дорогом небоскребе Апатии и еще нескольких по всей Танагуре, где собирались Сильные Мира сего. Сюда же входил целый парк машин. В отличие от других Избранных, Ясон не беспокоился насчет домашней прислуги и кроме нанятого водителя и личного помощника - оба они были тоже блонди, но победнее – у Ясона не было никаких слуг. Он ел все, что попадалось ему под руку, одежды у него было немного, он носил только то, что определялось протоколом и обычаем, хотя другие Избранные пользовались журналами мод и нанимали лакеев подороже. За его ежедневником и за чистотой следил его личный секретарь, а с парком пуленепробиваемых лимузинов и ярких спортивных авто хорошо управлялся водитель. У Ясона не было никакой личной жизни. Он ходил на спектакли и обеды, лишь потому, что там он встречался с деловыми партнерами и политическими противниками. У него почти не было времени, побыть в уединении в собственном доме. Все его квартиры походили на дорогие музеи с голографическими картинами Амойских мастеров и привозными шедеврами на стенах; там стояли настоящие статуи из белого и черного камня; все блестело хрусталем и металлом. Но его рабочий кабинет был свободен от роскоши и находится во власти огромного стеклянного стола с единым компьютерным терминалом. Панорамная стена открывала широкие виды раскинувшейся под ногами Танагуры. Тут не было даже пыли и нечего было прибирать или чистить - все задерживалось совершенной системой кондиционеров, очищающих и другие комнаты квартиры. Итак, Ясон показывал странный образчик бережливости, избегая молчаливого хвастовства дорогой, похожей на куклы живой плоти, что держали другие, независимо от того нужны были им фурнитуры или нет. Он не собирается соревноваться в этом с другими, сказал он Раулю, убежденному, что все это ничто иное, как вывернутое наизнанку зазнайство. Рауль улыбается одними губами, и непонятная задумчивость отражается в его зеленых глазах, ибо он навестил Ясона впервые, как сюда перебрался Катце. Но вот настроение Рауля круто меняется, когда в комнату заходит Катце, спросить, где ему можно поесть. - Извини, - говорит Ясон Раулю, поднимающемуся с кресла. - Новое приобретение? – спрашивает Рауль, не обращая никакого внимания на Катце. -Да. Рауль медленно разглядывает рыжего с ног до головы и начинает хмуриться. -Не понимаю. Твоя компания производит красивейшие создания, а ты приводишь домой... это. - Это помогает моим научным изысканиям, - снисходительно отвечает Ясон. Рауль только покачивает головой. - Пойдут сплетни. - Неужели? - Возможно, тебе не следовало… - Рауль внезапно замолкает, затем кланяется низко в пояс, пряча лицо под длинными волосами. - Извини, я не должен был спрашивать. -Принимаю, не беспокойся, это не отразится на твоей работе. Рауль выпрямляется и кивает. - Мне жаль, - говорит он снова,- сообщи мне, если тебе что-нибудь понадобится. Он выглядит, как будто вышел из Академии. Для Ясона в новинку, проводить свое время с компании с кем-то дома. Он показывает Катце маленькую свободную комнатку, расположенную в конце передней; простую белую коробку, где на стене отображаются виды города, создавая видимость окна. К ней примыкает крошечный душ с туалетом и дальше по коридору - кухня с кофеваркой, холодильником и микроволновкой. Все вещи еще пахнут пластиком и краской как новые. - Это твое, - говорит Ясон, наблюдая за рыжим, но лицо Катце ничего не выражает, он пока просто осматривается вокруг. В комнате стоит двухспальняя кровать и небольшой стол с новым компьютером, все еще запакованным в пузырчатую упаковку, только половина кабелей соединена с гнездами сверху. Рядом стоит стул и настольная лампа, кипа белых полотенец лежит в изножье кровати и два мягких белоснежных костюма висят на вешалках в прикроватной нише. Ясон думает, что для любого выходца из трущоб, это должно быть великолепным. Катце молча складывает руки на груди. С его плеча свисает старая спортивная сумка с кое-какой одеждой, зубной щеткой и бритвой, стареньким ноутбуком и кучей программ. И, наконец, его самое дорогое имущество: конвертер, позволяющий устаревшей машине читать голографические диски. - Пользуйся как своим собственным, - говорит Ясон, нарушая тишину. - Напоминает клетку, - отмечает Катце сухо, его длинные пальцы ложатся на браслет, болтающийся на тощем запястье. - Здесь нет решеток. - Здесь нет окна. Ясон кивает на компьютер. - Вот теперь твое окно. У тебя будет доступ к моей сети. - Ты будешь сидеть здесь, - постукивает Ясон по большому прозрачному столу. Кресло Катце, в котором когда-то сидел Рауль, стоит напротив места Ясона. Катце с интересом озирается вокруг. Он уже переоделся в надлежащую одежду - во все белое, его волосы ярко пламенеют на мягкой ткани. Он держится настороже, все здесь кажется ему лишенным цвета и уюта, пока взгляд не попадает на прозрачную стену, открывающую перед ним виды города. С вершины Эосской башни - это широчайший обзор перекрестка дорог, сверкающих небоскребов и темного пояса трущоб в желтой пустыни. - Как будто плывешь, - говорит Катце, ступая к окну и прижимаясь лбом к стеклу. - На седьмом небе. - Да, - отвечает Ясон, не ожидая услышать собственные мысли, произносимые таким низким, хрипловатым голосом. Катце вновь бросает быстрый взгляд на темное пятно Цереса. Ясон убирает руки за спину и смотрит на переполненные улицы. - У меня нет времени объяснить тебе все, со многим из моей системы ты уже познакомился. Полагаю, ты извлечешь из этого пользу. Он не объясняет, что имел ввиду, а Катце не спрашивает. Ясону любопытно, что тот предпримет дальше. Ни в днях, ни в ночах Ясона нет никакой размеренности. Его дневник полон сессиями Совета, обсуждениями, деловыми встречами и интервью на телевидении. Он принимает приглашения на обеды и спектакли. Катце наблюдает за ним по новостным каналам, в тщательно подготовленных передачах, и иногда получается, что за весь день Катце видит Ясона лишь в телевизоре. Катце слоняется по офису, где Ясон проводит почти все свое свободное время, подписывая документы, представленные его секретарем, или изучая электронные библиотеки Танагуры. В кабинетах климат-контроль, связь и обслуживающие службы, обособленны от башни и непосредственно от всего Эоса. Ясон пользуется собственным лифтом, останавливающимся на каждом этаже, в отличие от общественных подъемников, где на экранах появляются только названия остановок. Некоторые этажи, включая службу безопасности Ясона, компьютерный сервис Высшего Совета, равно как и этажи, занятые разведслужбой и элитным ОМОНом, подавившим волнения в Дана Бан, не высвечиваются совсем. Катце пользуется лифтом, чтобы добраться до садов, фитнес-залов или библиотеки, зная, что снаружи здание не соответствует тому, что он видит внутри. - Вино в кабинете, - говорит Ясон, вернувшись однажды поздно вечером и найдя Катце, сгорбившимся над ноутбуком. Катце встает и тихо выскальзывает, возвращаясь через минуту с бутылкой и бокалом. Ясон снимает жесткую парадную форму. Под ней он носит черную шелковую рубашку, обрисовывающую сильные руки и торс, заставляющую Катце смотреть, не отрывая глаз. Ясон подходит ближе и берет бутылку. - Возьми другой бокал, - спокойно приказывает он. Катце смотрит на руки Ясона, он все еще в перчатках, их белая кожа странно сочетается с наготой его бледной руки и черной рубашкой. - Можешь посмотреть на меня, - говорит блонди, надеясь прочесть его тайные мысли. Он замечает скованность, и когда, наконец, Катце поднимает спокойные глаза, на Ясона накатывает досада, ибо он видит, что лицо рыжего ничего не выражает. - Кодекс гласит… - Здесь ты можешь расслабиться, - прерывает его Ясон, поворачиваясь за вторым бокалом. Он ставит его на стол, открывает бутылку и наполняет оба: свой и Катце. - Вы не соблюдаете свои собственные правила, - отмечает Катце, и Ясон прикидывает, есть ли в этих словах какой-либо смысл или это простое подтверждение факта. - Мало таких правил, которые люди хотели бы выполнять, а законы Юпитер преследуют определенную цель. - И как быть с остальными? Ясон поднимает свой напиток. Катце, все еще медлит, длинными тонкими пальцами играя ножкой бокала. «Он спрашивает, - думает Ясон, - еще никто в Эосе, в самом сердце Власти не осмеливался задавать таких вопросов. Он или не догадывается, что бросает вызов или все просчитал, или решил покончить с собой, чтобы играть в эту игру». К Ясону приходят свежие мысли. Он наслаждается ими и наслаждается, наблюдая за Катце. Необычные цвета озадачивают его, суровая красота угловых линий, отточенность его редких движений. Ясон думает, что ничто, из когда-либо созданного Раулем, не было таким захватывающим, что Катце - не выглядит искусственно созданным, он как... «Никакого риска, - думает он, - никакой выгоды». - Остальные – смотря как их истолковывать. Хорошее вино, привезенное с планеты Земля. Однажды мы вырастим свое вино и на Амой. Мы оросим пустыню, все заброшенные земли, озеленим их и под стеклянными колпаками сможем выращивать целые урожаи, управлять климатом. Катце, кажется, не в восторге от услышанного и Ясон растерян. - Разве тебе не интересно? Катце отхлебывает вина, поворачиваясь к прозрачной стене. - Интересно… я пробовал сходить в библиотеку, они не пустили меня. - Это поправимо, - отвечает Ясон, отпуская свои видения. – Мне нужно оформить тебе доступ. « Рауль прав, - размышляет он, немного уязвленный, - у него не хватает мозгов, чтобы разделить мои мечты. Все они остаются такими же, как и есть...» Катце краснеет, но не говорит, ни слова. Ясон садится за стол и заходит в систему, охватывающую Эос подобно сетке нервов. Он вызывает несколько меню, открывает разные ключи и команды, затем поворачивается к медленно пьющему, Катце. - Тебе следует зайти в библиотеку завтра, в полдень. - Они не будут меня обслуживать, - говорит Катце и его пальцы напрягаются вокруг бокала. – В барах или в ресторанах… я не ожидал увидеть блонди за стойкой. Странно, что некоторым из вас выпала такая судьба. - Почему бы и нет? – Ясон поднимается и подходит ближе, - такая работа подходит для блонди. Низшим было бы неуместно работать в Эосе, это человеческого понимания, они не смогли бы обеспечить нам качественное обслуживание. Он вдыхает теплый запах Катце - этот едва слышный душок нищеты вперемешку с чистой кожей, исходящий сильнее всего от волос и при движении. Ясон вдруг замечает, что подошел совсем близко и Катце волосами слегка задевает его лицо. Ясон отшатывается и с минуту оба глазеют друг на друга в тишине. Катце бледнеет и Ясон, затаив дыхание от страха - делает большой глоток вина. - Здесь пахнет дымом, - замечает он дрогнувшим голосом. - У меня кончились сигареты. Можете дать мне немного? Следить за домашним хозяйством Ясона, на первый взгляд, не так уж и сложно. Поскольку блонди не хотят обслуживать Катце, ничего не поделаешь, Ясону приходится открыть для него счет, которым тот будет оплачивать, заказанную для себя, еду. Карточка принесена секретарю, и Катце может ее забрать. Оба блонди - водитель и секретарь - продолжают держаться от него на расстоянии. Вскоре Катце понимает, что файлы, к которым он был допущен, связаны не только с ежедневными потребностями Ясона, но с некоторыми его коммерческими интересами. Ясон наблюдает как он учится и увлечен методичными и цепкими ухищрениями Катце, использующего творческий подход там, где он не может просчитать свои действия. Ясон отвечает на его вопросы, попутно замечая, Катце знает, что они с Раулем владеют сетью фирм, торговых предприятий, банков, акционерных обществ, кажущихся безобидными лишь на первый взгляд. И Рыжий покрывает тайную слабость Ясона, его личное увлечение необычными созданиями. Его приобретения - это молодые люди, надеющиеся убежать из трущоб, которых опекуны сбывают новым хозяевам или пристраивают в услужение. Все же Ясон редко покупает людей у официальных продавцов и никогда в Академии, где Доктор Рауль Ам создает самые совершенные тела, наделенные самыми пустыми головами. Иногда, после делового ужина Ясон остается ночевать в своей квартире, в сверкающем Мидасском небоскребе, неподалеку от веселых кварталов, но Катце там не нравится. Дом полон мужчин и женщин, живущих на содержании толстосумов. Ясон держит здесь свои приобретения, но надолго они не задерживаются. Пару раз Ясон берет с собой Катце, проведать купленных людей и полюбоваться на их игру в эротическом спектакле перед их продажей. Он практичен и редко несет убытки, он любит рисковать. И, хотя у Ясона экзотические предпочтения, он выбирает темного вместо светлого, или людей сомнительного происхождения вместо проверенных выпускников Академии… Он идет ва-банк и, в большинстве случаев, выигрывает. Мидас и Апатия отличались от Эоса, поскольку здесь было более всего заметно столкновение беспредельного богатства и отчаянной нужды. Нищета расползалась там вместе с армиями рабочих, ежедневно приходящими мыть автомобили, убирать дороги, готовить и подносить еду. Всю работу здесь выполнял простой люд. Апатия славилась сверкающими небоскребами с зимними садами и бассейнами на крышах, и утопающими в зелени аллеями, достаточно широкими для роскошных авто богачей. Всюду, через пышную растительность, охватывающую всю область, пробивалось ослепляющее летнее солнце. Шумный Мидас пробуждался с наступлением темноты, его бары и сцены были залиты яркими неоновыми огнями, и красный отсвет пульсировал в небе от заката до рассвета. «Вот где сталкиваются миры», - думает Ясон, наблюдая за вереницей дорогих авто перед роскошными учреждениями и очередями бедноты у черного входа. И где-то позади сверкающих фасадов кварталов удовольствий, покрытых тонкой кожей неонового блеска, лежат задворки Цереса или Хербай. «Слишком близко к Эосу», - думает Ясон. Это трещина в его идеальном мире, в самом образе Амой и ему это очень не нравится. Он берет Катце с собой, наблюдая за смешанным чувством любопытства и отвращения, написанном у рыжего на лице. Катце бредет за Ясоном, ибо ему нельзя сбиться с шага рядом с блонди, но его удел дожидаться хозяина снаружи залов, в которых не положено находиться всякому сброду. Все же Ясон догадывается о его мыслях, наблюдая за представлением, на которое его пригласил деловой партнер или обедая с несколькими членами Совета в дорогом ресторане. Иногда Ясон бросает взгляд на браслет, который носит как часы, и Катце, блуждающий вокруг, замечает это и расстраивается еще больше, чем от сходства браслета с браслетом наручников. - Ты расстроен? – спрашивает его Ясон, когда вечером они возвращаются в Апатию. Здесь пусто, последняя покупка Ясона, продана несколькими часами раньше, во время светского обеда и квартира все еще слабо благоухает любимым ароматом юноши - дорогими цветочными духами. По дороге в клуб Катце сидел с ним на заднем сидении машины, они были закрыты от Ясона стеклянной перегородкой, оба молчали, предпочитая находиться, как можно дальше друг от друга в угрюмой тишине. Молодой человек, невысокий и худенький, чьи темные глаза, поразительно сочетались с его белокурыми волосами, всю поездку смотрел из окна, а потом наблюдал за эротическим слиянием пары игрушек на сцене в тщательно подготовленной очередности, почти танце. Ясон купил их обоих, и забрал Катце после обеда, даже не взглянув на покупки. На сей раз Ясон не оставил Катце на улице, но приказал ему ждать его в большой комнате с автоматами, торгующими легким алкоголем и закусками, телевизором и несколькими удобными диванами, в компании с полудюжиной других юношей. Оба окна, выходящие на задний двор, были закрыты стальными решетками, на четырех углах под потолком мигали красные глазки камер, там не было пожарной лестницы. Выйти из комнаты можно было только через приемную, где сидели будущие хозяева юношей, уже отметившие и отославшие их обратно. С тех пор как Катце переселился в Эос, Ясону стало казаться, что они еще больше отдалились друг от друга. Он не хотел, чтобы так случилось, поэтому отчужденность Катце его сильно ранила. В ответ Катце пожимает плечами. - Вы хотите кофе? - Ты не можешь ответить на мой вопрос? Рыжий вытирает руки о свой белый костюм, будто ища карманы, но на одежде, полагающейся живой собственности, их нет. - Я не расстроен, - нехотя говорит он. Ясон подходит ближе. - Ты смотрел? - Спектакль? – покачивает головой Катце, - скукотища. Все они очень скучны. Ясона бросает в жар. - Почему? - спрашивает он спокойно и чувствует тепло Катце, - чего им не хватает? Катце встречается с его глазами и минуту они только смотрят друг на друга, почти грудь к груди, Ясон лишь немного выше Катце, слегка наклонившего подбородок. - Я не знаю, - говорит он, наконец, - я понятия не имею, как это делать. - Он поднимает голову, - мы остаемся здесь на ночь?
kuraga petrovna: Глава 6 Ясон оставил в приюте деньги, обсудил текущие дела и, не желая слишком скоро возвращаться в сверкающие границы Эоса, решил повернуть в Апатию. Он удивился, когда в предрассветный час неожиданно заявился Катце, совершенно измотанный и непривычно тихий. Они вместе выпили кофе, и Ясон ушел в душ. Вернувшись, он уселся на широкую софу, напротив дверей, выходящих на террасу, угловым зрением отмечая красное всепоглощающее зарево Мидаса и несколько улиц вдали. - Когда это началось? - спрашивает Ясон, вглядываясь в резкий профиль Катце, закрывающий мерцающие задворки города. Вокруг Катце клубился дымок, поднимающийся от сигареты, зажатой в уголке рта. Рыжий сидел у дверей, скрестив ноги, его ноутбук балансировал у него на коленях, пока он быстро печатал одним пальцем, будто желая пробить клавиатуру насквозь, а на деле взламывая пароли. - Что?- фырчит Катце, выпуская завиток дыма из ноздрей. - Когда тебя потянуло ко мне? Катце хмурится и суживает глаза, уставившись на секунду в экран, прежде чем снова бросить взгляд на Ясона. - Я не знаю… может быть когда ты предложил мне звать тебя по имени. - Лжец, - выстреливает, не дрогнув даже бровью, Ясон. - Ладно, - Катце перекладывает компьютер на пол. На его бедра сыпется пепел, он отряхивается и бормочет ругательство, - я просто не понял вопрос. В общем, как-то само собой получилось. - Само собой? - А ты? Когда ты загорелся? - Загорелся… - Ясон еле заметно улыбается, - как просто. Катце встает и подходит ближе, он тянется поцеловать Ясона долгим поцелуем с привкусом дыма, и непонятно как скатывается прямо ему в руки. Сидя верхом на коленях Ясона, Катце кладет голову ему на плечо и переплетает руки за его спиной. - Я обычный,- раздается его голос откуда-то сзади. Ясон отталкивает Катце. - Чего ты добивался? - Почему тебе всегда нужна причина? Парень… Ясон. - Потому что из-за этого все и произошло. - Что все? Зачем тебе нужно все знать? - Такова моя работа – знать. Наступает хрупкая тишина, пока Катце не бросает: - Все не так чисто. Твои взгляды, конечно. Понимаешь, не правда ли? Все, что ты делаешь. Он снова садится и оценивает Ясона. - Ты не любишь отдыхать. Ты не боишься трущоб. Ты спрашивал. Люди, купленные тобой… на них было интересно взглянуть. Может быть, поэтому тебе не слабо было привезти меня сюда, в Эос. Или спросить… Я имею ввиду - нас. Избранные – ИЗБРАННЫЙ - и я… Ты даже не задумался, во что это может вылиться. Ясон еще сильнее сжимает запястье Катце. - Я просил тебя звать меня по имени, и ты произносил его, удовлетворяя себя в душе. Катце немного зарделся, и рука так болит, будто ему ломают кости. - Я не делал этого. Ясон наклоняется к нему, пока они не оказываются нос к носу. - Я видел тебя. «Какое странное чувство, - думает Ясон, заезжая на работу ночью, - знать, что кто-то ждет тебя здесь, даже не будучи уверенным, что это Катце». Рыжий все больше отмалчивается, Ясон наблюдает за ним и замечает лишь выполнение насущных нужд, будь то подача кофе или пищи, приготовление душа или постели в огромной спальне, смежной с кабинетом. Ясон ждет вопросов, приготовившись все объяснить и показать, но Катце интересуется лишь происходящим за границами башни. - Как тебе твоя работа? – спрашивает однажды вечером Ясон, откидываясь в кресле и дотягиваясь до вина. Катце улыбается в ответ. - Эта работа? – и помолчав добавляет,- я не получил ее. - Что? – Ясон сдерживается, пытаясь представить, как он продал бы Катце с аукциона. - Что вы хотите от меня теперь? От этого вопроса Ясон пытался уклониться, но слова произнесены, и у него достаточно благоразумия. Он понимает, что нужно отвечать, и в глубине души готов. - Я хочу, чтобы ты подстроился под мое расписание. Мне нужен другой водитель. - У меня нет разрешения. Ясон чувствует приступ раздражения. - Тогда получи его. Ты быстро пройдешь тесты. Я зарегистрирую тебя завтра. - Ясон... От собственного имени Ясона пробирает дрожь, Катце произнес его чуть слышно дрожащим голосом, совсем не так, как его называет Рауль, а больше никто и не смеет звать его по имени. Ясон задумывается, понимает ли Катце как прекрасно это нарушение протокола, и что в ответ он может получить все что угодно. Только вот что? Катце подходит ближе и ставит бутылку на стол. - Как прошел день? Катце стоит рядом с сидящим Ясоном и смотрит на него сверху вниз. - Внешне в порядке, - говорит Ясон мягко, - тебе следует сесть. Катце подобострастно складывается пополам, напоминая Ясону сжавшуюся пружину и быстро взглянув, бросает: - Счастлив? «Счастлив, - думает Ясон, - что за странный вопрос». - Поговори со мной, - просит он. Катце поеживается. - Нечего рассказывать. Мне здесь тоскливо до слез, здесь нечем заняться. Да, я был в библиотеке, но понравившиеся мне отделы, закрыты для низших. А остальное барахло: лишь старье или журналы для игрушек. - Что же ты хочешь? - Я бы хотел узнать, как тикает Юпитер. И ты, и вся эта система. Ясон немного отпивает и протягивает бокал Катце, замечая изумление в его глазах. Всего на миг волосы Ясона задевают пальцы рыжего, он с трудом сглатывает, касаясь губами ободка, где еще висят красные капли. По Ясону разливается щемящее тепло. «Невозможно, - думает он, - это невозможно…» Что-то похожее на преклонение проскальзывает в том, как Катце обхватывает обеими руками бокал, как он осушает его, как он вытирает губы и дрожит. «Парень, это тяжело», - бормочет он еле слышно. - Почему ты хочешь это знать? - Почему, почему… почему ты все время спрашиваешь «почему»? – говорит Катце уже заплетающимся языком. Ясон наклоняется и вдыхает пряный запах рыжих волос. Что-то он пропустил… что-то важное… после всех вопросов, он так и не понял, «что» и это его тревожит. «Нет, не тревожит, - поправляется он, - манит, как какая-то нерешенная задача». Катце слегка покачиваясь, пытается встать: - Мне нужно… Ясон легкомысленно кладет руку ему на голову. Даже через перчатку он чувствует тепло, потоком вливающееся в него, рекою растекающееся внутри, пока он забывается в единственном прикосновении. Катце постепенно обживается на новом месте, свободно передвигаясь по кабинету Ясона, по собственной комнате, пользуясь своим счетом и компьютерной системой. Он носит, одобренную Ясоном, одежду притворщика-фурнитура и браслет, напоказ сжимающий левое запястье. Ясон представляет его как своего нового помощника. Окружающие начинают перешептываться: «Такой высокий… немного староват… какая у него бледная кожа… у него слишком яркие волосы…», будто в нем бежала кровь Избранного, хотя любой из них записал бы его в список на устранение, если бы это подтвердилось. Но, похоже, рыжего это не особенно беспокоит. Ясон мельком следит за успехами, привыкающего к новой жизни Катце, в полумраке следуя за данными, с которыми тот работает, и с теми, которые он не рассчитывает увидеть. Катце узнает много нового о людях и знает, как соединить все сведения вместе. Он умеет вплести частицы информации в разговоры с Ясоном, вечерами, когда тот свободен и расслабляется за бутылкой вина вместе с Катце, сидящим напротив. Ясон тайком, не привлекая постороннего внимания, расширяет доступ Катце в сеть, пока у того не получается пройти почти всюду. «Виртуальная свобода… - думает Ясон, - интересно, что Катце будет делать с такой большой властью, знакомой лишь немногим». Раньше Рауль заходил к Ясону в офис между лекциями по генетике, этике и закону в Медицинской школе Танагурского университета, его работа в Академии и его коммерческие рискованные начинания вызывали неодобрение. Могущественный и утонченный, он олицетворял собой идеал блонди, заключая в себе передовые взгляды и высокий интеллект, отточенные манеры и превосходные дипломатические навыки. Ученый, политик, член Совета и предприниматель, он был правой рукой Ясона, его ближайшим советчиком, политическим союзником и деловым партнером. А также его посредником, когда в Совете становится трудно, и его доверенным лицом у Юпитер. И вот впервые в жизни, Ясон не соглашается с ним. «Нет, это не скучный эксперимент» Катце приносит заказанный ранее кофе и ставит поднос на стол. У Ясона закрыты глаза, он выглядит совершенно вымотанным. Катце опускает руки ему на плечи и слегка надавливает, через блонди пробегает дрожь, но он не двигается и ничего не говорит. «Прикосновения, - размышляет он, - неужели именно их мне недоставало все это время?» Он поражается этому животному интересу, внезапно пробудившемуся в нем, этой потребности - столь же неподходящей Избранному, как и невообразимой – все это присуще Цересским отбросам, голодранцам из трущоб. Возмущенный, что Юпитер позволила ему почувствовать это, Ясон решает в ответ на проступок Катце объяснять ему его преступление - одно из многих нарушений Кодекса Юпитер, тех железных законов этикета и дисциплины, управляющих Эосом. Между тем, осмелевший Катце, начинает мягко разминать мускулы блонди, чьи теплые и удивительно густые волосы скользят по пальцам рыжего. Дыхание Ясона становится глубже и спокойнее. - Не останавливайся, - шепчет он, расслабляясь в его руках. Катце улыбается: - Я мог бы вымыть ваши волосы. Он видит на экране отражение улыбающегося Ясона. - Мне не нужна помощь. - Что плохого в прикосновениях? - спрашивает Катце, даже не догадываясь, что дерзит. - Ничего, но им будет тяжело противостоять. Поэтому простейший способ удержаться – оставаться в неведении. - Я думал вы будете… я хотел сказать, вы не хотите этого. Ясон молчит. - Кому вас перепоручить? Ясон пожимает плечами: - Я могу справиться и сам. - Жаль, если так. Сказать больше нечего, с лица Катце смыло все краски и впервые за все время он кажется расстроенным. Ясон поворачивается к нему, в тот миг рыжий поднимает глаза и, вспыхнув, боязливо отступает. Ясон хватает его за запястье и удерживает, Катце немного сутулится, поэтому они смотрят друг на друга в упор, и Ясон чувствует тепло Катце, его дыхание. Рыжий съеживается, словно ожидая удара. - Мне нужно принять ванну, - говорит Ясон, придвинувшись так близко, что чувствует прикосновение губ.
kuraga petrovna: Глава 7 - Собираешься прикупить что-нибудь новенькое?- спрашивает Катце, его волосы растрепались, сам он лежит на животе и опирается на подбородок. Он не одет, браслет позабыт на прикроватной тумбе. Ясон лежит рядом, прижимаясь ближе, ибо эта односпальная кровать мала для двоих. Приподнимаясь на локте и вдыхая его запах, он сильнее теснит Катце. - Ты мог бы спросить старую кошелку о ком-нибудь для Дэрила. - Дэрил… он твой друг? - У меня нет друзей. Это тебе он нравится. Он такой тихий. - Пытаешься повлиять на мое решение? - Можешь не слушать. - Тогда почему Дэрил? - Просто у него походящий возраст для прислуги, он немного смахивает на одного из клонов Рауля и никогда не доставляет хлопот. Это выбило бы почву из-под ног твоего приятеля. - Ты хорошо его знаешь. Катце перекатывается на спину. Ясон придавливает его, приобнимая одной рукой за спину и протискивая колени между ног. - Да? Катце, боясь пошевельнуться, тихонько постанывает. - Парень... Ясон. Он был ребенком, когда ты появился, и я пришел в Эос. - Со мной. Ты пришел со мной. - Да. Ему было тяжело. Вероятно и сейчас тоже. - Тебе его жалко? Катце фыркает. - Ты издеваешься? Ясон касается губами шеи Катце, пробегает по шелестящим волосам, собирающимся сзади в линию между его лопатками. - Хочешь, я тебе его подарю? - Что я буду с ним делать? С минуту оба молчат, затем Ясон поднимается. - В тебе нет достоинства, - говорит он сварливо, - впрочем, как и ни в ком из вас. Ты либо нападаешь, либо отбиваешься, середины не существует. Катце, сощурившись, смотрит на блонди. Ясон не так глуп и понимает, что рыжий замечает каждую мелочь, каждую перемену его настроения и ждет насмешек или озлобленности, за которыми Катце обычно скрывает свою досаду. Вместо этого Катце встает и прижимается к Ясону, обнимая его и приникая лбом к плечу. - Не будь таким,- шепчет он неожиданно странным, уставшим голосом,- во мне ничего не осталось для кого-то еще. От этих слов Ясон оттаивает, и прокуренный голос Катце трепещет в нем словно живое существо. Ясон сжимает его крепче, скользя одной рукой по спине, а другой по голове. Волосы рыжего пахнут шампунем, свежими простынями и чуть-чуть дымом. - Хорошо, - говорит Ясон, довольный ответом. Ясон стоит неподвижно, заставляя Катце ждать, стоя со, свешивающимся с рук большим полотенцем, и, лишь когда туалетная комната наполняется паром, он, не испытывая угрызений совести, начинает мыться. Когда Катце протягивает ему полотенце, Ясон замечает, что тот весь горит и вспотел. - Ты заболел? Катце обхватывает себя руками. - Нет. Ясон завязывает полотенце вокруг талии и выкручивает мокрые волосы, собрав их в узел. - Ты пойдешь купаться? Катце прочищает горло: - Позже… - Почему не сейчас? – Ясон наблюдает, как тот увиливает, и говорит первое попавшееся, неожиданно поразившее его, как гром среди ясного неба, - я бы хотел посмотреть. В миг, когда вылетают эти слова, он знает, что обманывает себя, на самом деле ему любопытно: почувствует ли он что-либо новое в себе. Он не знает, как это назвать, смущается и не хочет чувствовать смущение. Катце пронзает его взглядом. - Я не… вы говорили… «Он не Избранный», - размышляет Ясон, борясь с собой и испытывая странную беспомощность, уговаривая такое НИЧТОЖЕСТВО, как Катце исполнить приказ и подчиниться. Он сдерживает дыхание. - Это не спектакль. Я прошу. Я бы хотел посмотреть на тебя без одежды. Он видит, что Катце никак не решится и мучается разочарованием. - Ты можешь отказаться, - продолжает он мягко, это удобный случай узнать истину и доверие, пусть все так и будет и он оставляет выбор за Катце. Катце наполовину отворачивается и стоит неподвижно, но Ясон видит в зеркале его отражение. Медленно Катце начинает снимать одежду. Оставшись голышом, он прикрывает пах руками, краска стыда заливает его лицо, расплываясь вниз по шее и груди. Ясон молчит. Он ищет название, уголок, место для своих чувств… и не находит. Он окунается в непознанное, мысли путаются у него в голове: «Разве не этого ты хотел? Разве не в этом суть познания?» - Ну, насмотрелся? – бросает Катце нетерпеливо. Ясон улыбается отражению. - Покажи, что ты там прячешь? Он видит пот, выступивший у Катце на висках, между лопатками и в углублении между ягодицами, он чувствует пряный, с оттенком гари запах его кожи, будто Катце не до конца смыл с себя вонь трущоб. Кажущийся нетерпеливым и возбужденным, Катце продолжает держать руки, там же где и они и были, хотя Ясон видит, что рыжий уже подтекает… И впервые Ясону хочется дотронуться до него рукой без перчатки. Это желание, вспыхивая и тая в костях, согревает его и дальше только крепнет в его голове. Он переплетает пальцы за спиной, и придвигается ближе, пока не начинает ощущать тепло Катце. - Ведь не впервые кто-то видит тебя вот так? - И что? – скрежещет Катце, дыша в ухо блонди, - это имеет значение? На минуту Ясон задумывается и качает головой. - Вероятно нет. - Тогда ладно. Ничего не понимая, Ясон отступает. - Мне нужен новый костюм для вечернего обеда. Это приватная встреча. Катце наклоняется, подхватывает одежду и прижимает ее к животу. - Звонил ваш водитель, он заболел. - Тогда найди кого-нибудь, - чувствуя себя обманутым, резко бросает Ясон. Блонди надевает принесенную одежду в тишине, он расстроился, прочитав на лице Катце облегчение, не важно, как сильно тот пытался скрыть свои порывы. - Звонил Рауль,- вежливо продолжает рыжий,- он сказал, что знает о вашем водителе, и выслал за вами машину. - Было бы неприлично, так опуститься, - замечает Ясон нехотя. - Я знал, что вы так скажете. Я говорил ему, что вы откажетесь. - Катце садится со своим старым ноутбуком на пол к окну и щелкает по нему, пока не загорается экран. Он перекрещивает ноги и закуривает. В сумраке комнату освещают лишь городские огни да бледный отсвет монитора. От усердия Катце начинает сопеть, он наугад щелкает мышью по мухам, выскакивающим с перерывами на экране. Чем больше он их ловит, тем больше их появляется. Если они остаются довольно долго, стоит ему пропустить 'ход', и он теряет очки, если же на экране появляется и замирает темнота – выиграл компьютер. Ясону совсем не хочется никуда идти. С большей охотой он покопался бы в мыслях Катце, направляя их по своему желанию, заставляя их вертеться вокруг себя, подобно планетам вокруг их звезды. Ясон не задумывается, почему ему хочется этого так страстно, что он потерял и покой и сон. Катце забыв обо всем, хмурит брови, когда Ясон бросает в него браслет. Рыжий ловит его, не глядя, моментально пропуская рой мух. Ясон наблюдает, как отчаянно он пытается поймать их, но мигающий на коленях браслет отвлекает его внимание и у него ничего не получается. Катце матерится и хочет еще раз попробовать, но игра закончена, он проиграл. Сигарета, превратившись в длинный столбик пепла, падает на полированный пол. Ясон уже в парадном костюме натягивает перчатки. - Может быть, я вызову тебя позже. Не забудь. Ясон так и не позвонил. Он возвращается в кабинет в предрассветный час, бросает пальто на кресло и привычно проверяет сообщения в компьютере. Хоть он и не рассчитывал, что Катце будет дожидаться его, все же он не может побороть чувство голода, поселившееся в его животе. «Наверное, ты ошибался»,- спорит он сам с собой даже сейчас. Он идет в спальню раздеться и замечает на прикроватном столике, непочатую бутылку красного вина, два бокала, а также переполненную пепельницу и накарябанную записку под ней: «Убил на этой машине 47 586 мух. Знаешь, как это трудно? Надеюсь, твой вечер был интереснее моего». Ясон улыбается, пустота в желудке исчезает, когда он откупоривает бутылку и наполняет бокал. Он усаживается на край широкой кровати, его покалывает комнатная прохлада. Через открытую дверь он видит темноватое красное зарево ночного Танагурского неба, тонкие полумесяцы лун близнецов, возвышаются над слегка размытым горизонтом и блонди, наконец, расслабляется. Неожиданно едва различимый звук привлекает его внимание. Настолько слабый, что он сомневается, слышал ли он что-либо, и несколько секунд, он вслушивается в неподвижность. Затем Ясон поднимается и накидывает синий шелковый халат, спадающий до самого пола. Завязывая пояс, он блуждает по кабинету. Он слышит звук льющейся воды, который приводит его по короткому коридору к комнате Катце. Ясон входит без стука. Дверь ванной оказывается слегка приоткрытой, полоска желтого света падает в темноту. Ясон осторожно переступает поперек и, прислонившись к проему, смотрит через щелку. Его странно возбуждает подсматривание в своей квартире за своей живой собственностью. Катце стоит у зеркала, с его тела стекает вода, капая с волос и подбородка. Откинув голову назад, одной рукой он прижимает мокрое полотенце к животу, другой двигает между ног. От душа веет холодом, и посиневшие губы приоткрыты в беззвучном удушье. Кажется, он полностью поглощен своим занятием, но вот неожиданно, он толкает бедра вперед и вскрикивает, изливаясь себе в руку. Все еще отрывисто дыша, он выключает воду и, дрожа, оседает вниз, уставившись на трясущиеся пальцы. Из горла вырывается стон. Катце садится на холодные плитки и несколько минут сидит неподвижно с закрытыми глазами, опираясь руками о пол и чувствуя полное опустошение. Затем, нашептывая себе что-то под нос, он поднимает запачканную руку и начинает размазывать сперму по лицу, груди и животу, другой рукой ленивыми кругами вытирая пах. Ясона бросает в пот, когда ему удается расслышать, что же так тихо напевает Катце: Ясон. Ясон. Ясон...
kuraga petrovna: Глава 8 - Хорошо? – ворчит Катце, даже не пытаясь вырываться из рук Ясона. - Ты всегда должен быть таким? Знаешь, ты уже стал параноиком? - Осторожным, - поправляет его Ясон, - только и всего. Глубоко и неторопливо дыша, он почти чувствует глухой стук сердца Катце. Мускулы, нервы, вся химия и толчок возбуждающего чуда, Ясон думает, как получается, что все это так ранит? Катце пахнет одиночеством, и Ясон удивляется, что чувства рыжего перекликаются с его собственными горестями. Он касается виска Катце губами, замечая через плечо унылое мигание браслета оставленного на тумбе и наполовину закрытого небрежно брошенной рубашкой. Ясон еще крепче сжимает объятья, но Катце не двигается. Как бы там не было, Ясон думает, что это неправильно. - Если не хочешь, я не буду никого покупать,- говорит он отрешенно. - Твои коллеги, - отвечает Катце спокойно, - удивились бы, не так ли? Ясон мог бы сказать, что это не то, что его беспокоит. Он чувствует что-то странное, приступ боли в груди затрудняет его дыхание, он холодеет от неожиданной догадки и спрашивает: - Ты боишься меня? Катце молча смотрит на него, затем медленно покачивает головой. - Я? Я ничего не боюсь. Ясон опускает руки на его бедра. - Трепло,- бормочет он. Катце улыбается в ответ. - Рауля. - Думаю, он боится тебя еще больше, чем меня. Катце приникает головой к плечу Ясона, и с минуту они стоят неподвижно. - Странно,- медленно выдыхает Катце, - с чего это он стал таким пугливым? От удивления Ясон стоит как вкопанный. Он думает, что это лучший спектакль из когда-либо увиденного. Свободный порыв страсти, осознанный или нет, нарушаемый только присутствием блонди. Это действо отличалось от спектаклей, к которым он привык, и которые давно прекратили будоражить его. В лучшем случае они раздражали его, а в худшем - вызывали омерзение, он потерял к ним всякий интерес, и даже совершенные создания Рауля ничего не могли изменить. Тем вечером все было по-другому, и Ясон не обманывал себя - почему. Ему было любопытно, что рыжий чувствовал тогда, и он раздумывал, а не будет ли лучше как-то закрепить их договоренность. «Внести ясность, - думал он, - только и всего» Даже доходя до исступления всякий раз, когда он размышлял о другом варианте развития событий. Что, если... Он отрицательно качает головой и пока Катце выключает воду, решает отложить решение до более удобного случая. На секунду, рыжий замирает, скрючившись у душевой перегородки, его глаза закрыты, вода с волос стекает на белую кожу. Наконец, он с трудом поднимает руки, чтобы отжать мокрые пряди. Струйки воды быстро скатываются с груди, и он покрывается мурашками. Ясон, очарованный этим зрелищем, смотрит дальше. Наклонившись и постанывая, Катце снова распаляет себя, работая руками, голова безвольно опускается. Каждое движение кажется слабым и нежеланным. "Дерьмо",- шепчет он одновременно с досадой, и каким-то странным довольством. Он бросает влажное полотенце и, пошатываясь, лениво пинает его в угол. Затем дотягивается до чистого, висящего на краю раковины, и растирает себя досуха медленными, ленивыми движениями. Ясон сдерживает дыхание, чувствуя внутри желание, он уже на пределе и вынужден уйти. Катце возвращает полотенце на место. Не одевшись, он идет к двери и застывает, когда свет падает на темную фигуру Ясона и выхватывает из темноты его волосы. Несколько ударов сердца, затаив дыхание, они смотрят в упор друг на друга, потом взгляд рыжего скользит дальше, и он наклоняет голову. - Мне нужно одеться, - хрипловато говорит он. Ясон молча отступает в сторону. Катце проскальзывает взять одежду из маленькой кучи на своей, еще не разобранной кровати. Он быстро натягивает свободный белый костюм: брюки на резинке и мягкую тунику под горло - и ищет свои сигареты. Они оказываются под подушкой. - Каково это - чувствовать? – раздается в комнате голос Ясона. Катце, слегка поеживается и, закуривая, тянет время. - Что? – спрашивает он через плечо. - Ты трогал себя. Как в спектакле. Катце молчит. Между ними воцаряется долгая тишина. Темная комната наполняется сыроватой прохладой и ароматом мыла из ванной, смешиваясь с уже привычным запашком курева. Ясон подходит ближе. - Ты называл мое имя, когда ублажал себя. Катце сильнее напрягает плечи. Он кажется загнанным в угол, и Ясон, решив пойти до конца, продолжает его дожимать. - Это помогло? - Думаю, я был груб, - лихорадочно говорит Катце, - извините. - Ты не взглянешь на меня? Катце поднимает голову, его странные, узкие глаза, отражают полоску света, падающую в комнату из ванной. - Извините меня, - повторяет он. Слова вялые и сухие, как пыль в пустыне. Ясон сдерживает медленный выдох. - Покажи мне, - говорит он тихо, но настойчиво. - Что? Ясон придвигается еще ближе, показывая на свои руки. Дома он надевает перчатки из тонкого шелка. Избранные носят их, чтобы защитить свои руки и Ясон не припомнит, чтобы когда-либо он был без них, он снимает их только когда моется. - Продолжай. Катце сглатывает. - Я ... это не разрешается. Нам нельзя касаться Избранных, вы это знаете. - Или произносить наши имена, - добавляет Ясон мягко, начиная стягивать левую перчатку. - Ваш заместитель, он убьет меня. Перчатка падает под ноги Ясона. - Рауль? Катце пожимает плечами. - Он до смерти меня ненавидит. - У нас нет таких чувств. Катце лукаво улыбается. - Уверен? - Спектакли… они тебя смущают? - Немного, - неопределенно пожимает плечами Катце. Вот падает и вторая перчатка. Ясон кожей чувствует комнатную прохладу, кровь приливает к его лицу. - Что дальше? - Я не знаю, как объяснить это, - уклоняется Катце,- они просто это делают. - Но они рассчитывают испытать удовольствие. - Как посмотреть. В настроении ли вы заняться этим. - В настроении? Катце держится настороже и выглядит немного смущенным. - Быть распаленным и взволнованным. Потным и зудящим, ищущим разрядки. У вас так никогда не было? Ну же… тогда почему вы смотрите? Ясон медленно покачивает головой. - Это интересно. Что случается, когда вы соединяетесь? Чувствуешь ... желание? У Катце перехватывает дыхание. - Вы хотите сказать: трахаетесь, вкручиваетесь, занимаетесь любовью? - Это разные действия? Хотя за небольшой перерыв Катце успевает развеселиться, говорит он, все еще запинаясь: - Отчасти. Ясон чувствует досаду. - Отчасти? Я думаю, что для некоторых это наименее приятно, несмотря на наличие той же самой анатомии. Катце весело прыскает. - Хорошо, если вам не нравится, это - не круто. - Я понял, что это приносит облегчение. Почему же это может тебе не понравиться? - Это может поранить. Как внутри, так и снаружи. Голой рукой Ясон накрывает запястье Катце прежде, чем тот успевает отозваться. «Кожа к коже, - думает Ясон, - кожа к коже...» - Прикосновение, - говорит он и едва узнает свой низкий голос, - как это - чувствовать? Катце просто сжимает пальцы. Пот выступает на его висках и бусинками собираться над верхней губой, глаза его походят на жидкое золото. - Разве никто не трогал вас раньше? У Катце холодные и слегка влажные пальцы. Ясон поднимается ладонью по шелковистому запястью, огибая мягкий локоть, обводя твердый бицепс и костистое плечо. Ясон замечает кадык, пробегает по нему кончиками пальцев и внутри у него как будто что-то ломается, затопляя и подчиняя его себе. Задыхаясь, он касается рта Катце, и когда губы рыжего слегка приоткрываются в ответ, Ясон уже знает, о чем он сейчас хочет забыть. - Избранные никогда не додумаются... провести такой эксперимент.
golden: kuraga petrovna все впереди :)
А.М.: kuraga petrovna Интересная фантазия, спасибо за перевод Хотя это конечно не Ясон и не Катце, слишком ООС )
kuraga petrovna: А.М. И вам спасибо! Да ну и пусть ООС. Мне понравилась, что автор взял редкий перинг и редкую тему -описал как Катце попал к Ясону, про это мало кто писал, я припоминаю только у Робин Пака в Michi no hajime что-то было. В основном все пишут по мотивам аниме или пост Дана Бан. Я могу себе представить и такие характеры и поступки персонажей. Да, каждый по своему представляет эту историю и персонажей и никогда не будет единого мнения.
takishiro: kuraga petrovna Мне нравится, как автор здесь выписывает героев. Мне вообще это цикл нравится. Кстати, что-что, а хороший язык в этом фике есть. Представляю, как его трудно переводить...
kuraga petrovna: takishiro спасибо Мне было не только трудно но и интересно. Автор любит пускаться в разные размышления о мироустройстве и т.д... Хотя с другой стороны это неплохо, некоторые фики (и ориджи) мне не нравятся именно из-за того что там нет ничего кроме диалогов. Мне тяжело читать рассказ на 100 страниц состаящий из одних разговоров.
А.М.: kuraga petrovna пишет: каждый по своему представляет эту историю и персонажей и никогда не будет единого мнения. kuraga petrovna, это да ) Чем хорош фанфикшн - можно все, от альтернативных концовок к чужим сюжетам до вот таких свободных полетов воображения. И каждый может найти себе фломастеры нужного оттенка ) kuraga petrovna пишет: автор взял редкий перинг и редкую тему -описал как Катце попал к Ясону, про это мало кто писал, я припоминаю только у Робин Пака в Michi no hajime что-то было. Мне еще "Рыжим везет" Katze_ нравится
kuraga petrovna: Мне еще "Рыжим везет" Katze_ нравится Я давно это читала, плохо помню, нужно глянуть
kuraga petrovna: Последние главы. Глава 9. - Почти двадцать лет, - говорит Рауль ровным, спокойным голосом. Он сидит в кресле Катце и разговаривает со спиной Ясона, - двадцать лет изматывающего труда, испытаний, зубрежки и бессонных ночей, исследований и тяжелой работы. Ты это знаешь. Все это и сделало меня тем, кто я есть. Так же как и тебя, поэтому нас и выбрали. Ясон стоит у окна, заложив руки за спину, и не двигается. Он одет в официальный деловой костюм. Внизу, Эос кажется таким скучным в розовом свете занимающегося рассвета. Блонди молчит. Рауль покачивает головой и встает. Он расправляет свой китель, раздраженно морща лоб. - Желаю тебе не быть таким упрямым - Постановление, - поворачивается Ясон и встречается с его неулыбчивым взглядом, - вот что удерживает меня здесь. xxx Катце входит в тот момент, когда за Раулем плавно закрываются двери. У него в руках кружка, из которой идет пар, он протягивает ее Ясону. - Кофе? Ясон берет горячий напиток. - Он говорил, что хотел бы быть на моем месте?- спрашивает Катце. - Он говорил, что не собирается равняться с тобой, не говоря уже о замещении. Он лишь согласился с тем, что я не продам тебя. -Пока большая мамочка тебе не скажет? Ясон ступает ближе, наклоняется, и возвращает Катце кружку. Он сжимает запястье Катце, губами касаясь уха. - Это личное, - шепчет Ясон, - и я не скажу. xxx Катце косится, и Ясон сначала пробегает по кончикам его пальцев, потом по его ладони и по голой руке. Тихий вздох срывается у Ясона с губ. Он скользит рукой по волосам Катце, расчесывая спутанные пряди, сбивается. Ясон отворачивается и снимает плащ. Катце быстро перехватывает его и аккуратно расправляет на вешалке. Рабочий кабинет - это настоящий пентхаус, располагающийся на самой верхушке Эосской башни. Пирамидальный потолок, изысканно повторяющий решетки углерода, и светочувствительные окна придают ему фантастический вид. Все это странно сочетается с привычной повседневной обстановкой, c комнатой Катце и с кухонькой, где он готовит для себя и тех немногих посетителей, что приходят сюда; с необъятной спальней на другой стороне кабинета, с большим стенным шкафом и громадной ванной. Единственная роскошь, что позволил себе Ясон – это пространство, внутри все по-спартански – полностью белое и серое, сталь, стекло, рассеянный свет, отражающийся от стен в ванной. Шкаф почти пуст, в нем лишь пара мягких костюмов, таких же как у Катце, только черных и предметы деловой одежды. Каждый предписан традицией и отягощен смыслом, символизирующим положение в обществе, которое заставляет его владельца казаться более высоким, более свободным, в то же самое время, принижая и иссушая его индивидуальность. Даже на вершине Эосской башни, Ясон остается крепко спаянным с пирамидой внизу. Ясон подходит к обзорной стене и смотрит вниз на темнеющие улицы. Он убирает руки за спину и просто стоит там, в тишине, наблюдая за мерцающими лентами движения: красные и золотые, они сливаются в плотных сумерках. Катце пристраивается на краю стола и закуривает. - Мы не должны это чувствовать, - наконец, замечает Ясон. Он говорит это стеклу и своему отражению. Его сосредоточенное лицо под стать его тону, словно он распутывает мудреную политическую ситуацию. Катце ничего не говорит. Плечи Ясона медленно поднимаются и опускаются. Задерживая глубокий вздох, он поворачивается и встречается взглядом с Катце. Слегка опущенные веки затеняют темные янтарные радужки, струйки лениво кружат вокруг заостренного бледного лица. Катце отмахивается от остатков дыма. Взгляд Ясона странно резок, Катце не замечал этого раньше. Он знает, что кажется выведенным из себя, и в тоже время не пытается это скрыть. Для Ясона это впервые, но если уж он ступил на скользкий путь, он сдерживает себя. - Катце,- его имя звучит странно. Скрипуче. - Почему ты согласился прийти сюда? Катце пожимает плечами, на верхней губе бусинками выступает пот. Ясон смотрит на него, и теплая липкая пустота заполняет все его нутро. « Это, как если бы все вокруг перевернулось, обрело бы новое значение» - думает он. Как если бы спала пелена, и неожиданно все стало ясным и болезненным, словно после удара. Ясон знает, что соотношение сил между ними меняется и ему любопытно. Он не боится как Рауль, который напуган… многими догадками, которые он не хочет знать ни на этом ни на том свете, проносится в его голове. - Боюсь? Почему я должен бояться? И когда «близкий» уже означает «чересчур близкий»? - Ты попросил меня, - говорит Катце, и Ясон удивляется, почему тот пытается уйти от серьезного разговора. - Я хотел сказать, ты спросил, не для того, чтобы получить ответ. Кроме того, - кривая ухмылка тянет его тонкие губы, - ты был прав. Мне требовался счастливый случай, чтобы выбраться оттуда. Ясон подходит ближе. - Я… нужен тебе? - Я тоже пытаюсь быть нужным,- продолжает Катце хрипло. Это не тот ответ, и Ясон смотрит с интересом, как он изворачивается. Наполовину выкуренная сигарета свешивается из уголка рта, он пытается казаться спокойным, излучая возбуждение каждой клеточкой своего тела. Катце небрежно кладет руку на свою промежность. Этот маленький, робкий жест происходит за долю секунды. Наступает заминка, затем Ясон придвигается ближе, его тело совершенно гармонично, он полон сил, сдержан и самоуверен, он двигается как большое животное. Он знает, какое впечатление производит и использует его, чтобы сломить Катце. Рыжий смотрит в сторону, может быть разглядывает блестящий пол, выискивая, за что бы зацепиться взглядом, чтобы только избавиться от соседства Ясона. - Твои правила, - разрывает Катце неожиданную тишину, - не то, что нарочно… но они такие же как и в трущобах, только здесь я в самом низу кучи. «И мы все должны к этому привыкнуть, - думает Ясон, - порядок и дисциплина, они цементируют наш мир, где бы мы оказались без них? Мы все погрузились бы в хаос. Дана Бан был предостережением. Нет, мы не сможем существовать без законов». Но он не говорит этого вслух. Он обхватывает бедра Катце и наклоняется вперед. Сидя на столе, Катце, оказывается в ловушке, встать ему так же невозможно, как и остаться. Уступая очевидному, Катце все же, кажется, не желает признавать поражение, и это подталкивает его к твердой плоти Ясона. Ясон видит на виске Катце тонкие волоски, замечает, как через него пробегает трепет. Он представляет, как услышит сердцебиение рыжего и пульс на его шее и острый запах чистого тела и дешевых сигарет. - Посмотри на меня, - требует он, дыханием касаясь кожи. Ясон не может сказать, хочет ли он, чтобы это случилось или нет, и он чувствует, что хоть и вознесся на самый верх Эосской башни, сейчас балансирует на краю стеклянной пирамиды, глядя вниз на поддерживающий его мир. - Это запрещено, - вымучивает из себя Катце. - Давай, - Ясон задерживает глубокий вздох и медленно выдыхает, смакуя этот странный момент. Уворачиваясь от взгляда блонди, Катце вглядывается в его волосы, мерцающие нитями серебра в каждой струящейся пряди. - Назови меня по имени, - его тон меняется, понижается, превращаясь почти в вопросительный, губами он снова пробегает по коже Катце. - Это против правил, - отвечает Катце пустым голосом, - это похоже на сильное похмелье, знаешь ли. Как будто тебя отделали в клубе, и все, о чем ты помнишь в конце, это как сильно пострадала твоя задница. – Покачивает он головой и его волосы задевают рот Ясона. - С тобой будет все в порядке, но мне никто не поверит, если что. - Ничего не будет, - Ясон складывает руки в виде чаши позади шеи рыжего, мягко и в то же время решительно. Он вдруг понимает, как долго он ждал, чтобы Катце вот так, неожиданно прижмется к нему. Без какой либо заминки, не раздумывая, как будто рыжий только и ожидал чего-то, что освободит его от скованности. Эти мысли проносятся в Ясоне подобно живому огню. Он чувствует их единение с жаром, струящимся в нем с головы до самых ног, покалывающим его до самых кончиков пальцев, выстреливающим в его мозг, заставляя его почувствовать головокружение от восторга. Ниже, его плоть поднимается, и он поражен таким сильным напряжением. Совсем не таким, как от вялых, неосознанных ощущений, испытанных им при просмотре хороших спектаклей. Его тело откликается быстро и убедительно, заставляя замолчать разум. Ясон пытается ухватиться за контроль и видит, что это бесполезно. - Ты выглядишь, - шепчет он в волосы Катце, - как будто собрался спрыгнуть с крыши. Катце издает странный звук, удушья или стона, точнее Ясон не может сказать, но он эхом отзывается в нем долгой, обжигающей судорогой. Катце хватается за талию Ясона, и Ясон пододвигается к нему, принимая этот порыв. Рыжий выглядит расслабленным. Возможно, это, кажется через туман, в котором пребывает Ясон, так даже лучше, Катце меньше виноват в этом немыслимом преступлении, чем Ясон. Кто знает, может он не хотел чувствовать или делать что-либо подобное этому. - Я наблюдал за тобой, - говорит Ясон, затаив дыхание, чувствуя через одежду его тепло. - Я слушал тебя. Я удивился ... я хочу... Он тяжело вздыхает и начинает сдергивать пиджак, сжигая за собой все мосты, не оставляя себе возможности передумать. Он чувствует как Катце, ерзает рядом с ним и борется с плотно прилегающей тканью, сдерживая струящуюся в нем силу. Кончиками пальцев Катце пробирается под рубашку Ясона. Рыжий что-то лепечет, Ясон не понимает что, но чувствует, что его старания, наконец, принесли свои плоды. Он дергает китель Катце, почти срывает его, стягивая его через голову, и забирает лицо Катце в свои ладони. - Посмотри. Посмотри на меня! – приказывает, просит, умоляет Ясон. Катце сжимает запястья Ясона, обкусанными ногтями впиваясь в белую кожу розовыми полумесяцами. Он напряжен, он на пределе, после короткого удушья его дыхание выравнивается, он сглатывает и у него вздрагивает горло. У него пересыхают губы: -Я… Яс… Ясон… - Посмотри! И когда Катце медленно открывает глаза, Ясон тонет в жидком огне.
kuraga petrovna: Глава 10. - Давай выйдем, - говорит Ясон в волосы Катце. « Как хорошо,- думает он, - держать его такого, податливого, близкого, беззащитного – или, по крайней мере, кажущегося таким». И Ясону нравится этот странный обман. Для него непривычно, знать и не желать знать, и он чувствует напряжение, словно холодный поток. -Выйдем куда? – произносит Катце чуть слышно, согревая дыханием плечо Ясона. -Куда-нибудь. Я прикрою. Легкая улыбка, и Катце отступает, мельком взглянув на Ясона. - Тебе не нужно таиться, чтобы сохранить свое положение. Ты слишком высок, слишком… Лучший из лучших. Другой. - Я знаю,- говорит Ясон и отпускает Катце, - давай пока просто притворимся. xxx Они мчат в тишине через ночь, и вскоре оставляют город далеко позади, Оранж Роад растворяется в никуда. В темном небе блестят луны-близнецы, в черно-фиолетовом, еще выше, одиноко в ночи - светит Звезда Амои. Внизу тянется блеклая пустыня. Катце за рулем. Он выключил автопилот и Ясон сидит рядом с ним, а не сзади как обычно. Катце курит, наполняя машину вонью дешевых сигарет. Ясон кладет руку на бедро рыжего и легонько его поглаживает. - Дана Бан, - говорит он спокойно, когда среди бледного пейзажа пустыни вырастает темная громада заброшенной горной станции. - Я нашел эту книжку, - говорит Катце, и пепел вызывающе вспыхивает и опадает маленькими хлопьями, - в библиотеке, в отделе ограниченного доступа. Блокнот, исписанный от руки. - Дневник,- говорит Ясон. - Ты знал? « Это писал фурнитур, обученный на биоинженера. Он решил отказаться от всего, что у него было и остаться со сбродом, умирающим на станции». Ясон не произносит это вслух, как часто делает Рауль. Но он допускает ошибку, полагая, что это останется незамеченным. Мимолетное движение, менее цепкий разум пропустил бы его. Но только не разум Катце. - Я не знал… После Дана Бан было решено, исправить Кодекс Юпитер, и запретить этот вид образования. Оно не подходит для низших и вызывает одни неприятности. Он знает, что задел его за живое, так как Катце не отвечает. Автомобиль спотыкается о воздушную болтанку и поднимается, расчищая кучу щебня. Когда люди стали выбирать авто на воздушной подушке, дороги стали не нужны, и никто не обеспокоился их восстановлением. Хотя в городе, по крайней мере, в Эосе и в кварталах удовольствий - они все еще оставались признаком престижа и цивилизованной жизни. Катце сползает к открытому окну и закашливается, выбрасывая окурок. Тот исчезает как угасающий метеор. - Он называет это Осадой, - говорит он, за шумом двигателя его спокойный голос звучит очень тихо,- Я не знал, что вы морили их голодом. - У них была возможность сдаться. Мы были терпеливы. Рыжий напрягает руки на кожаном руле. - В трущобах, - говорит он, не отрывая глаз от исчезающей дороги, - ты знаешь, что есть два сорта людей - естественные враги и потенциальные. Все просто. В Эосе то же самое. - Но? - Не «но». - Рауль? Катце пожимает плечами. - Здесь все усложняется. И ты ... ты не подходишь ни к кому. Эта бесцеремонное замечание, запоздалая мысль, глубоко уязвляет Ясона. Он думает, что возможно он был слишком откровенным, что проницательность, которую он замечает в Kатце, столь же опасна как и запрещенные знания. Он понимает, что желал бы, чтобы Катце, подтвердил то, что случилось между ними. Может быть, каким-то обстоятельством, или дал какую-то определенность, по крайней мере. И он говорит себе, что возможно Рауль был прав. Xxx Телефон Ясона зазвонил тем непрерывным, особенным сигналом, частота которого разрабатывалась специально, чтобы проникать через самые безумные мысли. «Не сейчас», - думает он, сдергивая с кровати грязные простыни и бросая их на пол. Он лежит на голом матрасе и тянет к себе Катце. Скользя по жесткому телу рыжего, он не скрывает своего голода. - Мое имя,- бормочет он, целуя Катце, - скажи.. Как в душе, когда он наблюдал, как Катце искал облегчения, стоная и напевая… - Ясон, - говорит чуть слышно Катце, хватаясь за плечо блонди. - Ясон… Ясон переворачивается, прижимая его к кровати , нависает сверху, волосами закрывая его лицо. - Позволь мне, - настаивает он, голосом, не терпящим возражений. Катце не кажется удивленным, или не согласным. Ясон смотрит ему в глаза, медленно закрывающиеся и открывающиеся лишь наполовину, он склоняется ниже. Катце не шелохнется, он лежит, едва дыша, и Ясон касается его губами. Это не было похоже на раскат грома или взрыв чувств. Этот тихий миг был похож на взмах крыльев бабочки. xxx Катце достаточно опытен в таких делах, чтобы держать себя в руках, если только его не поранят. Он умело сдерживается, пока Ясон не заключает его в сокрушительные объятья, не давая тому даже пошевелиться. У Ясона не остается никакого терпения. Катце кусает его плечо, подавляя страстное желание и они сливаются воедино. Вскоре жар с новой силой, закручивается в животе Ясона, поднимаясь и набирая силу, пока не прожигает его насквозь, когда он снова встречается с почти иссушающим его взглядом рыжего. Они переступили черту. Амои как стояла, так и будет стоять всегда. Юпитер безмолвствует в своем зале. Все изменилось в тот момент, когда их преступление уравняло их, и Ясон - вместо чувства унижения - ощущает взрыв облегчения, не ведомого прежде, когда он пытался помочь себе сам. Они падают, они скручиваются и они больше не осторожничают. Ясон разрывает одежду Катце, оголяя его, рыжий вцепляется в волосы блонди; они кусаются и целуются и хрипят что-то, рвясь навстречу друг другу. Проходит несколько секунд, для них – целая вечность, прежде чем они оказываются полностью обнаженными. Ясон, тонкий и дотошный наблюдатель, восполняет свою неопытность страстностью, так долго подавляемой и, наконец, выпущенной на свободу. Его переполняет жажда, и они врываются друг в друга; в Катце не осталось ни капли покорности, он бросается к Ясону, чтобы поцеловать его, глубже, сильнее, до зубовного скрежета. Они бьются друг о друга, мчась к лихорадочной развязке. Ногти Катце оставляют на гладкой коже кровавые полумесяцы, они с хлюпаньем одновременно кончают еще раз, и белыми тихими волнами накатывает облегчение… Наконец, Ясон погружается в обрывки забвения, вспыхивающие и слегка затухающие словно огонь. Они растворились друг в друге, застыли во времени, плоть и кожа и пот, их дыхание выравнивается и пульсы замедляются, Катце постанывает и обмякает. Ясон продолжает ласкать его, рисуя влажные узоры на бледном животе. Нечеткий медный след, шелковистый на ощупь, тонкой цепочкой тянется от паха к его пупку и иссякает там, где начинаются ребра. Толстое кольцо из нержавеющей стали пронзает пупок Катце. Оно выглядит нелепо на его тощем, гибком теле. Ясон пробегает пальцами по груди, отсчитывая ритм его дыхания. Он чувствует мягкость кожи и плоти, легко касаясь острого темноватого соска и выступающей ключицы, прослеживая окат костистого напряженного плеча. Он удивляется самому себе, на какой риск они пошли, совершив подобное, хотя все его естество кричит ему, как он мог жить без этого столько времени. Его сущность, животный инстинкт, подавляемый разными оправданиями и культурой, все это наполняло его теперь своего рода вырывающейся силой, совершенно незнакомой для него. Он чувствует новизну и воодушевление, и готов смести все на своем пути. Мысль, что какая-то его частица покоится теперь в Катце, будоражит его кровь, и вместо утоления любопытства, она только разжигает его. Он хочет делать это снова и снова, пока не удостоверится, что зашел так глубоко, что уже не будет отвергнут. Решение расцветает в нем, такое пугающее и одновременно простое, что он прячет его там, где Юпитер не сможет его найти - возможно, он натолкнулся на сбой в ее схеме. Он больше не хочет об этом думать, не сейчас. Дыхание Катце становится глубже. Ясон чувствует, как подскакивает его пульс и слышит его колотящееся сердце. Это лучше спектаклей. Это лучше чем что-либо еще, что может предложить Эос. И за счастливым моментом, Ясон начинает злиться на Юпитер, за то, что из ее наиболее привилегированных, наиболее одаренных созданий изъяли это. «Машина, - проносится у него в голове, - как такое возможно?» Он обижается на сомнения, роящиеся в его голове, и на то, что он, самый могущественный на Амой человек, должен скрывать то, что он сделал с Катце. Традиция, закон и рассудок запрещают это; он разделен с Катце положением и происхождением, это пропасть, через которую они не смогут перепрыгнуть. Как будто блеснул луч, он смог взглянуть на все по-новому, на черное и белое, придирчиво сравнивая, каждую связь, каждую причину, нити, ткущие жесткую, крепкую сеть, формирующую его мир. И последнее звено, заставило его похолодеть - он, как и остальные блонди, лишен того, что есть у каждого Амойского оборванца, а он разделяет это с самыми ничтожнейшими созданиями на планете, поступающими из лабораторий Рауля. Созданный разумом машины, он рожден не свободным. xxx Снова раздается звонок, на сей раз, Ясон сдается и принимает запрос. Это приглашение на деловой обед с Раулем и другими блонди. «Как неожиданно, - думает он, - и до странности неприятно». Все же его положение, его принадлежность к Высшим, обязывали Ясона принять его, отказ в любом случае был бы неприличен. Не тратя впустую время на обиды, он поднимается и начинает собираться. Он чувствует, что Kaтце наблюдает за ним, в зеркальных стенах комнаты, он видит - бесчисленные отражения гибкого тела, распростертого среди грязных простыней, оголяющего себя так, чтобы Ясон увидел, его дерзость и бесстыдство, его отвращение и любопытство, хотя и очень притягательные. Он пожимает плечами и начинает защелкивать кнопки черной рубашки. - Что ты чувствуешь? – бросает он в тишине, один из тех многочисленных вопросов, что роятся в его голове. Катце изгибает ногу, дотягивается до уголка простыни и, захватывая пальцами, подтягивает ее повыше,– но не достаточно, чтобы скрыть свое хозяйство, Ясон замечает, что его ноги все еще теплые. - О чем ты? – говорит он хрипло и вяло, мечтая покурить. - Что ты чувствуешь ко мне? – уточняет Ясон сухо, расправляя рубашку. Катце откидывает голову, глазея на отражение в зеркальном потолке. - Благодарность, наверное, - парирует он лениво. Ясон продолжает одеваться. Его официальная одежда выглядит впечатляюще, но чтобы получить такой эффект, он должен правильно ее носить и сочетать друг с другом, а это скучная и трудная задача. Потайные застежки и скрытые кнопки, подложка, крючки, и ленты, удерживающие детали точно в определенном месте – он вспоминает уроки, которые обязаны были посещать все блонди, чтобы научиться одеваться, как им предписано. Он мог бы держать костюмера, этот символ положения в обществе, которого так жаждет большинство блонди. Но Ясону не нравится думать так о ком-то, кого он знает очень близко. Он смотрит, как Катце, смаргивая, тянется к своей одежде. Сравнение неприятно задевает его. - И это все? – спрашивает он, поворачиваясь и глядя на Катце в упор. Катце перемещается назад, чтобы прислониться к спинке кровати, расслабляя свои руки. - Ты мне нравишься, - говорит он, не касаясь его, - взгляды и все это. – Следует небольшое замешательство, и затем он добавляет, - знаешь, бессмысленно тратить на это время. Я хотел сказать, глупо любить ледяную глыбу, ведь так? Поэтому я воспринимаю вещи такими, какие они есть. Ясон неожиданно для себя, чувствует одновременно раздражение и удивление. Он решает продвинуться немного дальше и может быть заставить Катце изогнуться и обнажить свою душу больше, чем свое тело. - Я – ледяная глыба? Катце страшно краснеет. - Я не говорил этого,- отвечает он осторожно, и неожиданно поднимается - Нет, ты сказал. Ясон дотягивается до своего плаща и перебрасывает его через руку. Он любит эту игру, довести Катце до края и заставить его пропустить свой ход. - Ты находишь меня привлекательным? – спрашивает он, и его тон звучит скорее прямолинейно, чем тщеславно. Простой, прямой вопрос, свободный от каких-либо недомолвок. Катце резко сглатывает, и краснеет еще больше, но отвечает он быстро и почти маняще. -Да. - Потому что ты позволяешь мне, делать это? Спать с тобой? - Нет. Ясон расправляет складки плаща. Он не носит перчатки, даже дома, и наслаждается ощущением, мягкой шерсти ласкающей его кожу. - Тогда, почему? Почему мы не позволяем этого? Почему мы подчиняемся? Катце пожимает плечами. Он натягивает простынь на живот, наконец, закрывая себя. Его пристальный взгляд уходит в глубину комнаты и теряется там. - Потому что я тоже хотел этого. Меня одолела эта дурацкая идея, когда ты попросил, помочь тебе с книгами Норама… - Ты показался мне интересным. - Не сомневаюсь. - Ты с самого начала подгадал пройти мимо старика. Катце закусывает губу и теребит складку простыни. - Я хочу, чтобы ты научил меня, - говорит Ясон спокойно. Катце не смеет поднять глаз. - Чему? – спрашивает он приглушенно. - Тому, что ты называешь - чувствами. Научи меня, чувствовать. Катце поднимает голову, на его губах играет полуулыбка, он смотрит недоверчиво. - Это нечто, чему ты не можешь научиться, или изучить. - Все может быть изучено. Катце лишь покачивает головой. - Ясон... - Попробуй, - требует Ясон, - привязанность - как ты распознаешь ее? Катце перегибается через кровать, сгребает свою одежду, и встает, чтобы одеться. Ясон успевает отсчитать шесть секунд прежде, чем Катце поворачивается обратно уже одетый в белый домашний костюм. - Все дело в приметах. Ты присматриваешься, подбираешь слово, интонацию, взгляд ... и прикосновения. Самое главное, прикосновения. Это как сломать барьер. Он пробегает рукой по волосам, вспыхивающим вокруг его лица медным ореолом, потом смеется и уходит из комнаты, но Ясон успевает перехватить его руку. - Вот так? Катце пытается ее выдернуть. Ясон готов к этому и держит его крепко. Пальцы Катце сжимаются в напряженный кулак. - Это не подходит блонди,- парирует он раздраженно. – Послушай, у меня есть работа, а у тебя эта встреча. Я буду здесь, если понадоблюсь.
kuraga petrovna: Глава 11. - Что ты чувствуешь?- спрашивает Ясон. Спрашивает скорее с любопытством, чем с состраданием. Катце смутно улыбается. - О чем ты? - Ты не можешь просто ответить, не играя со мной в эти игры? - Я получаю от этого удовольствие. - Не смей. - Что я потеряю? - Кроме того, что ты уже потерял? - Ненавижу тебя. - Тебе не нужно было провоцировать Рауля. - Тебе не нужно было давать обещания, которые не собираешься выполнять. - Ты хотел уехать. Ты бы не выжил. - Ты не оставил мне никакого выбора. - Мне было трудно. Почему ты не можешь принять мою помощь? - Потому, - парирует Катце раздраженно,- что ты для меня больше не божество. Из пустыни вдоль дороги холодный бриз несет желтую пыль. Обочины погребены под песками, толстым слоем покрывают они растрескавшуюся землю. Ясон делает несколько больших шагов, его волосы и пальто бьет ветер. Он вглядывается в темную громаду заброшенной станции. - Я был вынужден - говорит он его плечу. - Ты должен был знать свое место. - Скажи это Рики, - резко бросает Катце. - Я говорил, - раздается лаконичный ответ, - наличие рассудка предполагает не только приобретение знаний, но и применение этих знаний. Полагаю, его способности в этом ограничены. Твои - нет. Я люблю сложные задачи. - А он? - Сомневаюсь. Он восприимчив, но его мозг примитивен. - Тем не менее, тебе весело? - Это никогда не будет так же, как с тобой. Наступает небольшая заминка, и Катце говорит: - Мне холодно. Ясон поворачивается и подходит к нему в несколько больших шагов. Он поднимает руку, касается лица Катце, прослеживая контуры, ведет по его губам. - Тогда пойдем. Дай мне согреть тебя. Катце за компьютером Ясона играет в стрелялку, от дыма комната кажется сизой – такое он может позволить себе лишь, когда Ясона нет дома, - но вот ему приходит сообщение. Пока Катце выпускает очередной залп в своего врага - гигантскую каплю флуоресцентной медузы, длинный столбик пепла падает на стол. Медуза взрывается, разбрызгивая по всему экрану жидкую зеленую слизь. Ухмыляясь, Катце тыкает окурком в блюдце и смахивает пепел голой рукой. Серое пятно пачкает блестящее стекло. Он щелкает окно сообщения. « Приезжай. Ищи звено руководства. Ясон.» xxx У Катце нет денег на такси и нет ни малейшего желания просить таксиста, высчитать плату за проезд из счета Ясона, ведь ему пришлось бы раскрыть, по крайней мере по бумагам, что он - чья-то собственность. Ему пришлось бы перекинуть сообщение со своего браслета, чтобы доказать, что его хозяин ждал его, ибо фурнитурам и домашней обслуге не дозволялось брать такси, если оно не было заказано ранее. Вместо этого, он истолковывает просьбу Ясона как разрешение взять его вторую машину, серебристый спортивный Сabrio (полу-кабриолет). Хотя это дорогая марка даже для толстосумов из Танагуры, его не страшно оставлять в гараже внизу. Эос - безопасное место. Катце сидит за схемой приборной панели, находит планку компьютера и возится с ней, пока у него не получается взломать код и настроить автопилот. С парковки авто стартует со страшным ревом и легкой тряской, и вскоре вливается в переполненный главный проспект, ведущий к Мидасу. xxx Вместо полагающегося ему белого костюма, Катце одет в джинсы и черный свитер, который плотно обтягивает его худую фигуру и скрывает уродливый браслет-манжету на левом запястье. Хотя для дорогого бара, куда его вызвал Ясон, это не имеет значения. Служащий забирает машину, но швейцар не пускает его дальше дверей, пока тот не называет себя. Ему ничего не остается, как открыть браслет, чтобы они смогли отсканировать данные. Только тогда охрана отступает в сторону, позволяя ему пройти. Привратник – красноволосый элитник подхватывает его внутри. В округлом помещении центр занимает сцена из цветного стекла, освещенная снизу, подобно огромному колесовидному окну собора. На темном потолке, поддерживаемом гладкими стальными колоннами, виднелось небольшое пятнышко прожектора. Напротив больших двойных дверей располагался сверкающий бар, а вдоль стен - круглые ниши с небольшими столиками и кожаными сидениями вокруг. Каждый всплеск отражался в море искусственного света, воздух был тяжел от жары и духов. У барменов и официантов были красные волосы, кабинки же занимали блонди, в основном золотоволосые. Их лица в своем прекрасном совершенстве казались до странности одинаковыми, словно зеркальный зал бесконечно отражал один и тот же образ. Ясон в своем деловом костюме выглядит роскошно, его волосы ниспадающим светом льются вдоль спины, на широких плечах задрапирован причудливый белый плащ. Он прерывает свою беседу с Раулем, чтобы взглянуть на Kaтце. Привратник отступает, Катце помнит правила. Он низко кланяется сначала Ясону, затем Раулю. Вместо высказывания неудовольствия по поводу его появления, Рауль делает вид, что не замечает его, смотря сквозь него, словно его там и не было, глядя прямо на Ясона. Ясон касается руки Катце. - Подойди, - говорит он, - садись. Я подумал, ты мог бы насладиться вечерним представлением сегодня. Прекрасным показом нескольких лучших созданий Рауля. Катце ищет себе место на одной из кушеток в нише, но Ясон мягко тянет его за рукав. - Сюда, - говорит он, кивая на маленькую подушку у своих ног. Он поглаживает руку Катце, успокаивающим жестом, словно предупреждая любую попытку отказа. - Что бы ты хотел выпить? Рауль слегка наклоняет голову. - Ты не можешь поить его алкоголем, - замечает он. - Правила, - раздраженно говорит Ясон, продолжая поглаживать Катце, - напомни мне, хоть одно про это. - Никакого алкоголя для фурнитуров, - цедит Рауль сухо,- это защищает тебя и твою собственность от повреждения. Если наступит опьянение, твоя страховка будет не действительна, и ты разрушишь свою репутацию. - Его зовут Катце. Ты знаешь, где я нашел его – неужели ты думаешь, что он не справится со спиртным? - Твари, взятые из трущоб, предрасположены к агрессии. - Помолчав, Рауль вздыхает. - Оно пахнет сигаретами. Оно не знает, как правильно одеваться. Если ты уступишь мне его на неделю, я обучу его должным образом, для тебя - бесплатно. - Щедрое предложение. Я подумаю об этом, - щелкает он пальцами проходящего официанта, красивого блонди в темной, блестящей форме, превращающей его в тень среди теней. Его волосы мерцают в мягком свете подобно отполированной меди. Ясон лишь на мгновение задерживает взгляд и затем бросает: - Виски для Профессора Ама. Только принесите бутылку. Как обычно для меня и для него. Он кивает в сторону Катце: - И любой мягкий алкоголь, который он захочет. Катце опускается, его голос спокоен, его лицо белее бумаги, хотя щеки пылают. Он скован, становясь коленями на подушку, он кладет руки на бедра. Рауль обращает внимание на сцену, оборудованную четырьмя сверкающими, достигающими самого потолка, шестами. В негромкий гул голосов вливается музыка. По полу стелется дым на основе сухого льда, кружась и растекаясь за пределы подиума, расползаясь по стеклянным плиткам, заполняя комнату живыми красками. И вот сцена внизу мягко освящается, и из тумана появляются четверо молодых мужчин, четырехкратное повторение одного и того же типа – белокурые волосы спускаются ниже плеч, мускулистые, но все же тонкие руки. На них нет никакой одежды. Приносят напитки, и Рауль с улыбкой поворачивается к Ясону: - Как они тебе? Ясон все еще держит руку в перчатке на плече рыжего. - Поздравляю. Они выглядят безупречно,- поднимает он свой бокал. - Изделия моей улучшенной программы, - говорит Рауль. - Потребовалось четыре года чтобы получить, выбрать и смешать генетический материал. Я устранил множество недостатков: они более спокойны, проще в обучении, стойки к болезням и неприхотливы в обслуживании. Так как они бесплодны, их нельзя размножить, если только у тебя нет технических средств для генетического копирования. - Ты сумел сохранить программу в тайне. Рауль отхлебывает виски. - Патент пока не предоставили. Посмотрим, что покажет время. Я надеялся показать их на следующей торговой ярмарке, с твоего согласия, конечно. Если бы ты был так добр, и поддержал меня, я принял бы соответствующие меры. - Жестикулирует он среди публики, наблюдающей за представлением.- Спасибо, что сегодня ты пришел на встречу с потенциальными покупателями. Это поможет продвижению изделий. Сейчас я хотел бы пригласить больше людей из внешних городов. Я рассчитываю на оживленную торговлю, и вскоре мы должны возместить наши затраты приличной прибылью. Молодые люди на сцене – демонстрируют свои тела, нехотя двигаясь у шестов. Катце смотрит на них, и выглядит смущенным. - Сколько они стоят? – спрашивает Ясон, покачивая холодной водкой. Рауль откидывается назад. - Вдвое больше, чем лучшие из лучших в других партиях. Ясон поднимает брови. - Я оценил рынок, - продолжает Рауль довольным тоном, - и предварительные заказы на количество большее, чем мы могли бы произвести в первой партии. Я мог бы продать экспериментальный выпуск, но это снизит цены, а я предлагаю лучшее качество, но без скидок. Сейчас я работаю с быстро растущей молекулярной цепочкой, вскоре она пойдет в производство. - Как твои эксперименты? - Их закончили как обычно. Мы должны быть осторожны, чтобы защитить наши стандарты. - Рауль поглядывает на сцену. – Пока, это наш самый большой успех. Рекламная кампания начнется завтра. Мы ведем дела со всеми главными журналами, глянцем для избранных, и отбираем научные публикации с уклоном в биоинженерию. Мы также выложим несколько интернетовских и телевизионных роликов. Мы будем продвигать парные продажи тем, кто сможет это себе позволить, и думаю, что мы преуспеем. Молодые люди обнимаются, один соскальзывает под другого. Когда они сливаются, Катце отворачивается, оглядеться вокруг. Публика наблюдает, некоторые неопределенно улыбаются в свои бокалы, другие глядят с невозмутимым интересом. Ясон поудобнее наклоняется в своей кабинке. Его рука с алкоголем отдыхает на колене. Катце сглатывает и всматривается в даль, но сталкивается со взглядом Рауля. Ясные холодные глаза царапают Катце, и он быстро опускает голову. Он переминается с ноги на ногу, чтобы дать отдых затекшим коленям. Ясон слегка прочесывает волосы Катце. Скользя через них пальцами, он чувствует острую боль желания, заодно с сожалением, что не может, не должен отвлекаться на это. - Может, хочешь расслабить спину, - говорит он спокойно. И Катце уступает и прислоняется к его ноге. Он оглядывается на сцену, где раскачивается другая пара, пока первые двое поднимаются, чтобы возобновить свой танец. В голове Ясона проносится, что в этом представлении чего-то не хватает, но он не может объяснить чего, он хочет снять перчатки и зарыться голыми пальцами в волосы Катце. Он чувствует каждое крошечное движение Катцевой спины, и то, что у него под рукой волнует его. Музыка растворяется в плотном, низком ритме, бьющем внутри него. - Ясон, - окликает его Рауль, наклоняясь немного вперед. Ясон дотягивается до бутылки виски, чтобы наполнить бокал Рауля. В знак уважения, или дружбы. Он оставляет решить это самому Раулю, замечая: - Мой друг? - Те четверо - первые совершенные экземпляры из новой серии. Облегченный генотип, ограниченный выпуск. Это подарок. В знак моей признательности. Я внес твой код в их геном. Ясон думает, что все они походят чем-то на Рауля, хотя намного ниже, и от этого его мысли вертятся вокруг грязных образов Катце и его самого, отражаясь в бесконечных раздумьях... Он глубоко вздыхает: - Это - очень особенный подарок. Я не уверен, что могу принять его. Наступает небольшое неловкое молчание прежде, чем Рауль улаживает дело. Он не выглядит удивленным. - Это и твой бизнес, тоже… - Я лишь безмолвный партнер. Рауль качает головой. - Ты слишком скромен. Неожиданно, Ясон потягивается и сжимает Раулю руку. - Скромность, - бормочет он, мило улыбаясь уголками рта, - разве не прекрасное качество? Рауль резко отшатывается. С минуту, они просто смотрят друг на друга, пока Рауль не опускает взгляд. - Прости меня, - говорит он кратко. Поднимая свой бокал, Ясон выпускает дымный смешок. - Ты всегда был моей совестью. xxx Когда время переваливает за полночь, они собираются, наконец, уезжать. Kaтце уходит первым, а Рауль и Ясон ждут швейцара, который поможет им с плащами. Выходя, Ясон окликает его, и Катце оборачивается и смотрит на него. Удар Рауля с левой стороны отрезвляет рыжего, он еле удерживается на ногах. - Правила, - замечает Рауль сухо, - существуют для того, чтобы поддерживать порядок. Это - первый раз, когда он обращается непосредственно к Катце, но Ясон понимает все. «Как тонко»,- думает он, если протокол запрещает Раулю препираться с Ясоном, то нет никакого правила, останавливающего блонди от наказания кого-то вроде Катце. Ясон кладет свою руку поверх руки Рауля. - Это была ошибка, возможно, немного беспечная. Он извинится. На сей раз, Рауль, соглашаясь, поворачивается к Ясону, и смотрит на него в упор. - Мелкие проступки всегда превращаются в большие. Искушение, дерзость и нарушение существующих правил ... неудачная и дорогая цепь. - Да, - соглашается Ясон спокойно, - так и есть. Скажи, ты полагаешь, что я слишком мягок? Рауль чувствует в вопросе Ясона подвох. - Нет,- говорит он спокойно, - я не хотел критиковать тебя. Его ответ столь же неоднозначен, как и вопрос Ясона. На губах Ясона появляется легкая улыбка. - Я высоко ценю твои игры. Он хочет быть дипломатом и наблюдает за Раулем с интересом. Щеки Рауля окрашиваются бледно-розовым. - Ясон... - Это был приятный вечер. Спасибо. - Ясон отпускает Рауля и поворачивается к Катце. - Теперь я хочу домой. xxx Вернувшись в Башню, Катце уходит в свою комнату, не проронив ни слова. Ясон наполняет бокал вином из бутылки на стеклянном столе и подходит к окну. Далеко внизу разбегаются, окрашенные рассветом, улицы Эоса, мерцает крошечными точками звезда Амой. Главные ворота с фонарями, установленные на мосту, упираются в самое небо. Далее следуют кроваво-красные кварталы Мидаса, и бурлящий, напускающий туман индустриальный комплекс в Мистрале. Перенаселенные трущобы, исчезают в пустыне заброшенной горнопромышленной области. Он пытается разглядеть Дана Бан, но пустыню скрывает мгла. Ясон верит, что сейчас он понимает Катце - смущенного, беспокойного, всю его суть. Его попытки защититься - взглядами, вызывающим поведением, враждебностью, угрожающими словами, привычными на улицах Цереса, но такими бесполезными здесь. Ясон удивляется, почему Катце не слишком расстроился из-за удара, из-за потери независимости, из-за того, что он испытал этой ночью. Это не имеет значения для Ясона, он упустил логику и ясность, и это расстраивает его, и он не понимает почему. Он отвлекается, вспоминая деловые предложения, на проводимых Раулем переговорах, контракты, которые принесут им миллионы и оправдают расходы на исследования, проведенные их компанией. Рауль предлагает своей клиентуре престиж и роскошь, с дополнительной линией товаров без клейма, у которых есть маленькие недостатки и которые все еще продаются по значительным ценам. Перекупщики, которых они встретили тем вечером, в одном из наиболее дорогих ресторанов, обслуживающих лишь верхушку власти, были тверды и вежливы, все они принадлежали к классу красноволосых блонди, преобладающему среди продавцов и служащих Амои. «Лучше, - думает Ясон раздраженно, - иметь дело с людьми, знакомыми с правилами. Люди предпочитают помогать таким же как и они сами - красноголовым торговцам, синеволосым военным, всем тем, кто обслуживает лучшие создания Юпитер...» В его поле зрения попадает отражение, бледная тень, слоится в занимающемся рассвете, и Ясон чуть не роняет свой бокал, когда понимает, что в дверях комнаты стоит голый Катце. И Ясон охотно соскальзывает с высоты своего положения в мир, который Катце создал для него.
kuraga petrovna: Глава 12. - Почему я? – спрашивает Катце, почти в сторону, но не тихо. Он продолжает сканировать множество электронных файлов. Ясон стоит в своем официальном костюме у окна, на своем любимом месте, открывающем панораму Эоса. Помолчав, он говорит: - Почему бы и нет? Катце ерзает на своем месте. - Он приглядывается к тебе. Рауль. Ясон складывает руки. - Нет. - Он ревнует, - говорит Катце просто, - это же ясно. Ясон продолжает молчать. - И ты наблюдаешь за ним все это время, - набрасывается на него Катце. Слова повисают между ними, сгущая воздух вокруг. - Поэтому? Потому что я выгляжу как блонди? – продолжает Катце, не отрываясь от своих файлов. Ясон быстро и резко выдыхает. - Посмотри в зеркало,- говорит он прямо, - ты и правда считаешь, что я мог бы перепутать тебя с блонди? Xxx Катце молчит, и Ясон не может придумать, что сказать. Вместо этого, он делает то, чего так страстно хотел пока сидел на шоу Рауля. Катце охотно отвечает, и Ясон пытается сдерживать себя, даже если каждая клетка его мозга хочет потерять самообладание. Они соединяются, затем Катце откатывается на свою сторону кровати. От сделанного Ясон чувствует испарину, и понимает, что не хочет идти в душ, он хочет наслаждаться теплом заполняющим его живот. Он натягивает простынь, накрывая себя и Катце, и лежит тихо, уставившись в потолок. Он чувствует что-то, чего никогда не знал раньше, и он не понимает, что же произошло. Тело победило разум. Ясон хочет быть счастливым. Вместо страха, в нем разгорается любопытство. Он наблюдает, как барахтается в полученных знаниях. Он знает, что нет пути назад, и он отказывается от мыслей и воспоминаний, стертых вместе со всем, что и делает его Ясоном, он принимает все, что узнал, словно его окатили холодной водой. Познание прикосновений. Чувственности, что шевелится у него внутри, внезапно разрывая объятья одиночества. Пот холодит его кожу. Он задерживает долгий медленный вздох, неожиданно сжимающий его грудь. Что-то поражает его, проносится в его мыслях, сражаясь с неуверенностью, такой же чрезмерной, как между ним и Катце. Личные, непреложные законы Юпитер. Они позволяли ему все и лишали Катце всего в момент, когда он переступил порог Эоса. И все же, думает он, может быть, есть способ как-то дышать и жить у этой последней черты… Ясон знает, чего он хочет, но не имеет понятия как этого добиться. Он не может никого спросить, что ему сказать Катце или сделать с ним, чтобы порадовать его. Оставить его довольным. Никогда прежде Ясон не чувствовал такой пустоты. Никогда прежде не чувствовал. xxx На следующей неделе Ясон встречается с Раулем за обедом в ресторане, расположенном невдалеке от Башни. Небольшое уютное местечко, обслуживало только верхушку власти, членов Амойского Совета. Ясон занимает постоянный столик с видом на Танагуру. Он смотрит в окно, пока Рауль разговаривает с бухгалтерами и финансистами, необходимыми им для свежих вливаний в доработку его последних образцов. Ясон озирается на мерцающий в темноте трущоб и желтой дымке далекой пустыни город. Он расстраивает его: бурлящая, закопченная громада бросает вызов его попыткам создать совершенство. Причина, позволяющая ему иметь собственное мнение, пренебрегающее мудрость Юпитера и Совета. «Лучших умов Амой, - думает он сварливо, - будет недостаточно для доверия и выхода, понимания и соглашения , которые должны быть принесены в жертву, успеху и подчинению?» -Ясон? Он прерывается и встречается с зелеными глазами Рауля. -Да, мой друг. Ему бы хотелось поговорить с Раулем, с тем, кого он знал с тех пор как помнил себя, но это невозможно. Ясон понимает, что этот единственный запрет, ранит его больше, чем он ожидал. - У меня есть более подходящее предложение для вложения инвестиций. Капитал за место в Совете директоров. Финансисты просто счастливы. Сейчас я бы хотел внести предложение в наши законы. Я не заостряю внимание на увеличении Совета, но наши доли могут принести пользу. - Тебе следует, сначала пропихнуть гранд на исследования, - отвечает Ясон, читая в глазах Рауля удивление. Эта часть денег целиком утверждена Советом, дающим Ясону достаточно поводов оставлять за собой последнее слово, всякий раз, когда у него интерес в бизнесе. Ясон улыбается. - Как тебе лобстер? Он заказал этого ракообразного потому, что ему интересно посмотреть, как Рауль попытается его есть, не пользуясь пальцами, он никогда не снимает перчаток, даже испачкав их в соусе. Рауль с усилием дергает ворот, как если бы проверял накрахмаленность скатерти, тихонько подворачивая ее. Прежде чем он возвращает свое самообладание, у него вырывается раздраженный жест. - Немного переварен. Знаешь, мне не понравилось. Как ты увеличишь сумму на исследования? Почему бы тебе не дать мне отчет о твоих источниках? Научные изыскания могли бы принести нам кое-какие интересные открытия. - Какого рода открытия?- спрашивает Ясон, начиная разламывать на своей тарелке лобстера. Он делает это только серебряными приборами, сняв перчатки. Рауль смотрит, но отвечает сдержанно: - Как нечто, не имеющее и тени блонди, может проявлять в себе генотип, указывающий на все признаки смешения клеток. - Или как кто-то мог смешаться с блонди. Ясон поднимает свою вилку и смотрит на него через ее зубцы. - Почему это так важно? Я нашел его в трущобах, он всегда нес в себе эти признаки. Он живет и дышит этим. Они все на поверхности его тайника, его мыслей и его поведения. Рауль осуждающе поджимает губы. - Юпитер указала нам лишь один способ контролировать трущобы - контролировать доступ к деторождению и к знаниям. Если из нашей лаборатории или на линии производства случится утечка, мы должны ее закрыть. Если кто-то попытается работать с запрещенными клетками, мы должны уничтожить нарушителей. - Но если его клетки чисты? Рауль качает головой: -Этого не может быть. - Чего? Если блонди продали со скидкой излишек производственной партии? Или кто-то поторопился дать задний ход эксперименту, вливая чистую кровь в кровь из трущоб? Нотка иронии окрашивает тон Ясона, пока он ест и говорит. Рауль поворачивается, побледнев. - Иногда я не понимаю твоего юмора. Ясон отставляет тарелку. - Почему мы не в состоянии есть нашими пальцами, например, лобстера? Что за запрет? Почему мы не знаем друг друга чувственно? Интересно, кто мы такие, в конце концов? Ты и я? У Рауля розовеют щеки. - Ты знаешь причины, - отвечает он натянуто, с трудом сдерживая дыхание, - пожалуйста, Ясон, мы здесь не одни. -Нет. Но я не уверен, что мы – Блонди, выше порочности. – Ясон поднимает бокал, ловя аромат прежде, чем салютовать Раулю. - Зачем тебе нужна лаборатория, если ты можешь просто коснуться и почувствовать - волосы, кожу, руки, может быть? Наступает тишина, прежде чем тревога ломает спокойствие Рауля. - Ты трогал этого? – шепчет он. Минуту Ясон позволяет себе позабавиться, но даже терпение Рауля имеет конец, и он не хочет вызвать его вражду. Он спрашивает себя, разумно ли еще больше открываться перед ним. Рауль со своего места наклоняется вперед. - Они животные. Грязные, неполноценные, подчиняющиеся инстинктам, с буйно проявляющейся враждебностью… - И умом, - вставляет Ясон, расслабляясь, словесный поток отсылает их разговор назад, к неловкой и скользкой сути. - Как крысы, - замечает Рауль.- Но не достаточно. Им следовало бы заучить урок Дана Бан. -Ты используешь крыс в своих экспериментах. Разве они не очаровательны? Я верю, что наш долг защитить науку настолько сильно, насколько это только возможно. - Ты говоришь, что руководишь экспериментом? Просто как долго все это будет продолжаться, Ясон? У Рауля побагровело лицо, волосы упали на правую щеку. Они контрастируют с освещенной солнцем, кожей и ясной зеленью его глаз. Ясон думает, что Рауль выглядит прекрасно, но в совершенной, скучной манере, как одно из древних земных изваяний, что украшают центральную библиотеку Эосской Башни. Между тем, Ясон нащупывает краешек жестокости в этой красоте, что-то очень острое и неподатливое… - Ясон? - Ты когда-нибудь трогал что-либо голой рукой? - Я не хочу запачкаться. - Я кажусь тебе грязным? Рауль сглатывает. Тон Ясона мягкий, если не тихий. Вопрос задан, и Рауль прячется за не ответом. - Ты знаешь закон. Ты касался одной из этих… тварей, и тебе нужно будет объяснить свое заражение. - Ты держишь некоторых из них в своих лабораториях. Ты действительно считаешь, что они не могут быть чистыми? Рауль поджимает губы. Он сердито смотрит на Ясона, который отвечает ему тонкой улыбкой. - Удивительно, - говорит он, наклоняясь так близко, что Рауль должен поднять свой подбородок, чтобы встретиться с Ясоном глазами. Он не может опустить свой взгляд как фурнитур, это было бы ниже его достоинства и оскорбило бы Ясона, медленно стягивающего перчатки с его пальцев, - почему это тебя так беспокоит? -Потому что мы партнеры, - вспыхивает Рауль, откидываясь назад. - И если я оступлюсь, что ты сделаешь? - У нас ушли годы на достижение нашего положения и нашего дела. Достаточно нескольких минут, чтобы разрушить все это. На мгновение воцаряется тишина, глаза в глаза так близко, что они чувствуют дыхание друг друга, потом Ясон садится, распрямляя ноги под столом. - Можешь сообщить Совету, что я все выслушал и уважаю их мнение. Рауль сдерживает глубокий вздох. Ясон допивает свой напиток и опять тянется за бутылкой. Рауль быстро наполняет его бокал. - В Совете не знают, что я говорю с тобой об этом, - он наливает себе вина, затем бросает взгляд на Ясона, - извини, если я превысил свои полномочия. Тебя тревожит мое поведение? Ясон поднимает бокал. Отражение Рауля светится золотом через янтарь вина. Ясон улыбается. - Понимаю, мой друг. Прими мою благодарность. xxx Когда Ясон возвращается к своим рабочим обязанностям, Катце толкается над клавиатурой. Он рассматривает деловые счета Ясона, его высказывания точны и спокойны. Ясон откидывается назад, следя за синяком у Катце на щеке. Кожа там припухла и налилась кровью. -Посмотри на меня, - требует он мягко. Катце медлит. Ясона удивляет, чего он боится сейчас? - Подойди, - настаивает он терпеливо. Катце убирает пальцы с клавиатуры и поднимает глаза. «Эти глаза, - думает Ясон, - эти странные, темно желтые радужки, кажется, они видят все, и не пропускают ничего». Глаза старика на молодом, все еще мальчишеском лице, смотрят невидяще вдаль. - Меня могли убить из-за этого, - замечает Катце неприветливо. - Законы, - говорит Ясон пренебрежительно, - правила… их можно переписать, если они бессмысленны. - А что твой Совет думает, насчет перемен? А Юпитер? - И, запнувшись, - а Рауль? - Некоторые изменения могут занять много времени. Катце улыбается ему в ответ. - Жаль, что мы не можем жить где-нибудь еще, - говорит он, - где-нибудь, не на Амой. - Я не могу просто взять и все бросить. Отказаться от положения, бизнеса. На мне большая ответственность. Катце пожимает плечами. - Почему бы и нет? - Ты хотел бы, чтобы я это сделал? – Ясон поражен. - Было бы прекрасно. Ясон лишь качает головой. - Я никогда этого не сделаю. - Ты всегда останешься Ясоном.
kuraga petrovna: Глава 13. Катце садится на свое место и включает компьютер. - Если бы Рауль знал… - Он знает, - Ясон смотрит через отражение на свой город во тьме. От улиц исходит странная привлекательность, - то, что тревожит и возбуждает его. Неизвестность, риск, неотмеченной на карте опасной территории. - Правда? Глубокий, тихий голос Катце возвращает Ясона к собственному отражению в стекле, и к более тусклому - Катце, сутулящемуся над ноутом. - Для него чудовищно смириться с этим. - Ты действительно единственный блонди, трахающий свою ... собственность? - Это немыслимо. Полная потеря контроля. Это не ответ. Недовольный, нежелающий больше думать об этом Ясон отворачивается от окна, чтобы поглядеть на Катце. - Если бы можно было исполнить любое желание, чего бы ты хотел? Катце останавливает взгляд на экране, кусает губу и тянется за сигаретами, полупустая пачка лежит рядом с клавиатурой. - Я бы вернулся назад, когда еще любил тебя. - Почему ты всегда хочешь того, чего у тебя не может быть? - Такой уж у нас характер. Держит нас в движении. Ты же знаешь, как это - чувствовать. Ясон садится напротив него. - Ты боишься посмотреть на меня? Катце поднимает взгляд из тени длинных медных волос, падающих на зашитую щеку. - Никогда не боялся. - Что же твоя привязанность такая зыбкая? Они смотрят в упор друг на друга, застывший Ясон, мрачный Катце, разминающий пальцами незажженную сигарету. - Я не дам тебе, того, что ты ждешь, - говорит он категорически, - больше никогда. Ясон наклоняется вперед. Его голые руки, сжаты на прохладном стекле. - Я могу купить все. - Не можешь. Ясон краснеет. - Ты не догадываешься, что у меня мог бы быть кто-нибудь еще, согревающий мою постель? - Ты же знаешь, что это не одно и то же. Ясон резко встает, опрокидывая стул. Он отлетает к окну, затем отпрыгивает назад и медленно крутится. Отзвуки шепчут через толстое стекло. - Ты понятия не имеешь, как я рисковал! - Я рисковал больше. Голос Катце окрашивает тень иронии, но и этого достаточно, чтобы Ясон заметил. Это разжигает в нем новую волну злобы, но он пресекает ее. «Это - игра, - думает он ,- неприятная и опасная», – его накрыла мгла, расколола его жизнь с того момента, когда он привез Катце в Эос. Он восхищается даром предвидения Рауля, одновременно спрашивая себя, сбылось ли его пророчество. - Я мог потерять все, - говорит он,- включая свой разум. Ответ Катце быстр и лаконичен: - Но ты не потерял ничего. Потерял я. - Ты сохранил свою жизнь. Никто не остается безнаказанным, нарушая законы Юпитер. Даже я не волен делать то, что хочу. - Из-за этого? Ты не мог стерпеть это – мой уход, ты увяз здесь, в своем офисе, своей униформе, своей… - Ты не можешь уехать. Катце кривит губы в полуулыбке, перекошенной зажившим рубцом. - Я уеду. - Почему ты несчастлив? - вопрос Ясона плывет в сумраке его кабинета, они с Катце сидят на полу у окна. Катце курит. Около Ясона стоит бокал вина. Они оба не одеты, на их телах блестит пот, волосы Ясона струятся по спине подобно чистому серебру. Катце, прикрыв наполовину глаза, прислоняется к холодному стеклу. Далеко внизу Эосской башни мерцает город Танагура, как земное воплощение Звезды Aмои. За его пределами лежит темень Цереса, а дальше Цереса - пустыня с заброшенными шахтами. - Мне надоело, - говорит Катце охрипшим от дыма голосом. - Если захочешь, здесь есть развлечения, - говорит Ясон. Катце пожимает плечами. - Не на мой вкус. Кроме того, после того, что Рауль, устроил в клубе... Ясон задерживает глубокий вздох. - Ничего не произошло… - Я знаю, - обрывает его Катце, - я знаю это. Он сглатывает, перекатывается кадык, рыжий поворачивается и смотрит на Ясона. - Это все ... невозможно. Ты это понимаешь ? Кто ты ... какой я, по крайней мере, здесь... ничего не получится. Ясон пьет. Бокал пуст, и он ставит его на освященный солнцем пол. - Нет ничего невозможного, - отвечает он спокойно, удивляясь самому себе, - я могу помочь тебе быть кем-то. Здесь, в Эосе. xxx Нажим увеличивается. Ясон работает еще упорнее. Преданный своему делу, он все еще способен удерживать груз своих обязанностей. И к тому времени как его критики полагают, что собрали достаточно сил, чтобы столкнуть его своими претензиями, он оказывается далеко впереди их. Они хотели вмешаться в его личные дела так глубоко, что могли бы повлиять на его работу. Он идет на это плодотворное сотрудничество, чтобы пресечь слухи, которые, подорвут достоинство Совета. В зале собрания он кладет футляр с голодисками на кафедру. - Вот данные из моих личных и рабочих информационных систем, - говорит он спокойно. - Я сделал свои компьютеры доступными для запросов, и счастлив ответить на любые вопросы. Как вы знаете, во время моей работы, было несколько конфиденциальных расследований личных дел членов этого Совета, запросы были присланы другими членами, все было проведено в срок, и выполнено в пределах полномочий моего положения. В соответствии с запросом, у меня нет выбора, кроме как открыть их тоже, - улыбается он дружелюбно, - вы узнаете, что никакие передвижения не регистрировались. Это означает, что каждый из вас избавлен от недостойного поведения, так что не должно быть никаких проблем. С этим, он поворачивается к ним спиной, оставляя диски лежать на кафедре. Только у Рауля остается время шагнуть вперед и схватить их прежде, чем раздадутся первые крики протеста. Ясон, прогуливаясь по коридору к лифту, слышит, как в шуме толпы Рауль повышает голос, пытаясь управлять ситуацией. Ключи Ясона в замке его квартиры, и двери лифта, скользя, открываются. Он смотрит на свои бесчисленные отражения в зеркальных стенах кабинки, смотрит, как они скользят, и его губы кривятся в едва заметной улыбке. Мы еще посмотрим. xxx «Как было бы хорошо,- думает Ясон,- если бы ночью, когда никто не видит, и Катце прижимается к нему, ограничения их мира исчезли бы». Появилось бы некоторое равновесие, поддерживающее его чувство справедливости. Но этого не случается, неважно, как сильно он пытается притвориться. Катце не притворяется совсем, но Ясон научился понимать его, и он видит, как рыжий отдаляется от него всякий раз, когда пыл редких моментов их близости угасает. Их мир довлеет над ними всякий раз, когда они спят друг с другом, потому что никогда не спрашивается, кто что будет делать. Иногда Ясон задумывается, что он может прочесть в этих странных глазах, в мягкой ухмылке, кривящей бледные губы, вызов - исчерпал свои возможности, не так ли? Ты осмеливаешься… Ясон пытается представить себя на месте Катце, но мысли его путаются, и он отмахивается от клубка отвращения, любопытства и обиды, который бьет его словно кулаком. Достаточно того, думает он, что мы зашли так далеко. Этого хватит с лихвой. Он убеждает себя не до конца. Он хочет большего. Он хочет доказательства, достаточно сильного, чтобы заменить риск, который он взял на себя, что-то равной ценности. Оно не находится, лишь только то, что Катце живет с ним, может быть только это. Ясон беспокоен, неуверен в своей роли в этой игре, где сначала все было ясно, потому что он мог признаться в этом. Он предлагает Катце все, что можно купить за деньги, и защиту его положения, насколько это возможно. Он не знает, что еще ему сделать, и он заключает - в их мире не осталось ничего, чего бы кто-либо из Цереса, кто-либо рожденный не блонди, мог бы желать. Эта мысль не успокаивает его. И однажды утром он смотрит в зеркало, собираясь побриться, и замечает, что нет зубной щетки Катце и стеклянного стакана на полке тоже нет. Ясон чувствует, что его сердце ужасно подскакивает, у него слабеют колени. xxx - Я разбил чертов стакан, всего то, - говорит Катце, опираясь на локти в своей смятой постели, - я все подмел и бросил в мусорное ведро. Парень, Ясон, иногда ты меня забавляешь. Он выглядит раздраженным и сонным. Он обнажен, не считая полотенца, которое свободно обернул вокруг талии, на его тумбочке стоит новый стакан и зубная щетка. Раскачивая ногами, он встает с кровати и бормочет: - Я сделал кофе. Ясон, побледневший и злой, ступает ближе и хватает Катце за плечи, чтобы слегка встряхнуть. - Я не хочу никакого кофе. Я хочу…- обрывает он, отталкивает его, и возвращается в ванную, закончить бритье. В раздражении, он царапает себе щеку. Входит Катце. На мраморной стойке позвякивает стакан. Его аккуратное гибкое тело прижимается к мускулистой спине, и Катце замыкает руки на животе Ясона. - Это безумие, - говорит Катце тихо, - ты ведь знаешь это, так? xxx Ясон встречает его взгляд в зеркале, сколько времени прошло с тех пор, когда они стояли вот так, странное бесстрастное тепло Катце, заполняет Ясона, пока он не начинает чувствовать, ЧУВСТВОВАТЬ, что снова живет. xxx - Забавно, - говорит Катце, когда они сидят за стеклянным столом в офисе Ясона. Ясон одет в свой необъятный костюм, на Катце все еще ничего нет, не считая полотенца. Они пьют кофе, Ясон просматривает сообщения на лаптопе, Катце мельком подсматривает за ним. - Что? - Ты такой старый. Ясон поднимает голову, хмурит брови. - Действительно. - В три раза старше меня. Я видел это в твоей карте доступа, ты оставил ее в спальне. - Она лежала в моем кармане, - замечает Ясон сухо. – У нас по-разному отсчитывается возраст. «Катце должен, по крайней мере, смутиться», - размышляет он, немного расстроившись. - Нет. Ты прекрасно сохранился для своего возраста. У слов есть зазубрены, но они скрыты в плавном голосе Катце, который выровнялся в спокойный, глубокий баритон, с тех пор, как он приехал в Эос. - Это твой пунктик? Катце смеется. - Зачем тебе нужна ID, между тем? Его Сиятельству, Ясону Минку, Главе Танагурского Совета. Ведь каждый, до последней Цересской собаки, знает тебя. - Таков закон. Катце продолжает пренебрежительно. - Конечно. А, правда, что ты привел Отборные отряды добивать бунтовщиков на старой станции? Наступает небольшая заминка, затем Ясон отвечает. - Я был Главнокомандующим в операции в Дана Бан.- Его слова резки и точны, и лишены всякого выражения.- Почему ты спрашиваешь? Катце пожимает плечами, глядя на него словно пытаясь разглядеть лицо, утратившее все чувства. Взгляд Ясона чистый, прощупывающий, и Катце отдаляется, его глаза, сужаются, он вглядывается в небо над городом и в прошлое Ясона. Он встает и касается окна бровью. - Ты велел мне учиться, так я и учусь. Почему ты не сказал мне этого, когда я показывал тебе дневник? - Ты не спрашивал. - Ясон присоединяется к нему, чтобы насладиться обширным видом, который никогда не утомляет - звездой направлений, блестящими огнями, золотым потоком Танагуры, сверкающими фасадами, вздымающимися в темное небо и сходящимися в высоко парящей Башне. Слабое облако смога, чуть заметный слой тумана, тонкие полумесяцы двух гигантских лун Амои. И над всем этим, в мрачной бездне Звезда Амои. Ясон прислоняется к спине Катце, и поглаживает его плечи. - Ну, что? Чего ты хочешь? В отражении окна, Катце встречается уставшими глазами с внимательным взглядом Ясона. Он слабо улыбается. - Тебе нужно это спросить? Ясон ждет. Катце ищет свои сигареты - привычку, которую он притащил с собой в Эос; он пытался бросить, но не смог - и закуривает. - Я люблю твои глаза, - говорит он, давясь дымом, - твои движения. Твою дурацкую гордость, и твое мужество привести меня сюда … я люблю спать с тобой. Я чувствую такую ... близость, большую, чем с кем-либо еще. Другие не оставили никакого следа. Я не знаю, это звучит глупо, - он замолкает на секунду и продолжает спокойно, - ты ... из всех людей... это невозможно. - Но? Катце сглатывает. Ясон видит его кадык, его тело напряжено, он смахивает пепел на стеклянный стол. - Как они обращаются со мной здесь … - Не хуже, чем с тобой обращались в Цересе,- продолжает Ясон спокойно. Катце смотрит на него в упор. - В Цересе я мог драться. Здесь, я никто. Ясон поднимает брови. - И ты был кем-то в трущобах? - Я был сам себе хозяин, - вспыхивает он. - Пока у тебя оставался шанс, приносить старику прибыль, - замечает Ясон, - но твоя рыночная стоимость падала. Ты становился слишком умным для него. - Я сам создал свою стоимость, - начинает Катце раздраженно,- но здесь я не могу. - Почему нет? Катце выпускает из ноздрей дым. - Мне просто нужна передышка. Это место ... оно душит меня. По Ясону пробегает небольшая судорога. - Ты знал, что будет трудно. - Я не понимал, насколько это будет трудным. Меня сводит с ума. Как они смотрят на меня. А я даже не могу оглянуться назад. - А я? Катце молчит, в его глазах сверкает замешательство, он вглядывается в Ясона. - Это другое, - говорит он неуверенно. Ясон поглаживает спину. - Что? - Я просто хочу уйти домой, - выкручивается Катце. - Это место не стало твоим домом? Разве я не сделал для этого все? Катце покачивает головой. - Что случается, если все раскроется? К тому же я слишком стар, без разницы, что думает об этом Рауль, гожусь ли я тебе? Я боюсь его. Иногда я думаю, что он разрежет меня и раскроет живьем, чтобы посмотреть, как я устроен внутри. Кроме того, мне нужно куда-то вернуться. Главное, что понимает Ясон, это то, что Катце не доверяет ему. Не совсем. Не полностью. Это «куда-то вернуться» означает лишь, что он никогда по настоящему не приезжал в Эос. - Ясон? Ясон отвлекает Катце, поглаживая его руку, жестко, требовательно, хотя что-то внутри него сдвинулось. От беспокойства к сомнению, от привязанности к скрытому влиянию, и он знает, что будет поздно, если Катце все поймет. - Что? – шепчет Ясон. - Ты обещал, - снова начинает Катце, и не может справиться с ноткой отчаяния, закравшейся в его голос,- ты сказал, что я могу передвигаться свободно. Ясон с трудом сглатывает. Он ни на секунду не прекращает поглаживания, прикосновения, вдыхание запаха Катце, впитывания теплоты его кожи. Он тянет время, подыскивая правильные слова. - Ты тоже давал обещание. Я не могу оставить Эос, как ты. И мне нужна твоя близость. Катце напрягается. - Это не о побеге. Я не хочу кого-либо еще. - И что тогда? Ты здесь, со мной. Этого не достаточно? Катце вырывается от Ясона, и тот, наконец, его отпускает. - Это означает доверие, не так ли? Словно ты доверяешь мне, что я не сбегу. Что я вернусь. Что ничего не изменится, пока я люблю тебя. Ясон слегка краснеет. - Ты узнал обо мне такое, что даже Рауль не знает, - говорит он слегка скрипящим голосом, - я открыл тебе мою жизнь. Я открыл тебе себя. Почему же ты все еще не доверяешь мне? Наступает небольшое замешательство, но вот Катце приходит в себя и прижимается к Ясону. - Это странно, знаешь... Его голос неловок, возбужден, и Ясон думает, что Катце, может быть, больше него сейчас переживает. Эта мысль приносит ему странное грустное удовлетворение. -Что? – спрашивает он спокойно, - мои деньги? Моя власть? Удобства, преимущества? Мягкое фырканье. - Я не нуждаюсь в таком удобстве, и не понимаю преимущества быть фурнитуром. У меня есть деньги. У меня есть своя власть. Я не боюсь трущоб, они боятся меня. - Как много потаенного... - Почему бы и нет? Они молчат несколько сердцебиений, пока Ясон не говорит: - Я расширю твой доступ. Ты сможешь свободно передвигаться везде, где пожелаешь, внутри и снаружи Эоса. Я не буду ждать, твоего возвращения сюда, если тебя не потянет сделать это. Но только при одном условии. Катце продолжает молчать. Кончиками пальцев Ясон скользит по контурам его щеки, останавливаясь на пульсе на его шее. - Ты и дальше будешь носить браслет. Он видит перемену в глазах Катце - как они расширяются, затем сужаются, и как он пытается скрыть то, что думает на самом деле. Неожиданная отвратительная выходка, совершенно не трогающая Ясона. Вспышка протеста и скептицизма, с которым он выпаливает: - Я меняюсь здесь, я чувствую. Это место удобно. Мне нравиться быть с тобой. Но здесь все не по-настоящему. Я хочу уйти домой, Ясон. - Это место столь же реально как и Церес. - пальцы Ясона легко сгибаются и распрямляются снова, - Эос, эти солнечные коридоры и залы ... столь же смертельны как и твои улицы. Нет ничего в Цересе, что я не смог бы дать тебе здесь. У Катце опустошенное лицо, но его тон наполняет враждебность. - Я не хочу до конца своих дней оставаться на привязи. - Прекрасно. Я вижу, что мы не сможем прийти к согласию на этот раз. - Говорит Ясон тихим голосом полным горечи. - Я люблю тебя, - вспыхивает Катце, - почему ты не можешь это понять? Воцаряется молчание, тишина, просачивается между ними, пока Ясон не говорит: - Я не понимаю определение. - Чего? Привязанности? Разве ты уже не узнал все это? Я не ухожу далеко. И я возвращусь. Помолчав, Ясон говорит: - Это невозможно. Краски отливают от лица Катце. - Ясон … - Давай придумаем действительность, - говорит Ясон осторожно, - как мы оба ее понимаем. Он поворачивается к своему компьютеру и открывает несколько файлов. - Смешно, не так ли, для того, чтобы свободно передвигаться, тебе нужно быть зарегистрированным у хозяина в Эосе. - Ты говорил, это было притворством,- говорит Катце хрипло. - По бумагам, - отвечает Ясон, - ты мой.
kuraga petrovna: Глава 14. - Ты когда-либо думал, что все могло бы быть по-другому? –спрашивает Катце, сидя за ноутом . Он не смотрит на Ясона, сидящего напротив него, с грудой голографических дисков. Он просматривает последние контракты на новую партию живого товара. - Что? - Я мог быть козлом отпущения. - Быть? Катце смеется. - Ну же, Ясон. - Я видел, что ты натворил,- говорит Ясон, откидываясь на стуле назад, рассматривая сутулую фигуру Катце, падающие ярко медные волосы, все же не достаточно длинные, чтобы скрыть зубчатый рубец, спускающийся к челюсти, где он и виден. - у тебя было все, но ты был вызывающе дерзок. - Ты же знаешь, что нет. Ты забыл. Интересно почему. - Поглядывает на него Катце, кривя ухмылку, пугающую там, где стежки плотно стянули порванную плоть по скуле и до самого подбородка. - Но даже ты не понимаешь всего, так? Тебя никогда это не раздражает? Ясон, слегка удивившись, тому, куда он клонит, отбрасывает в сторону эту мысль. Он думает, как остаться невозмутимым, вспоминая то, что привело их к этому, ибо другие события тяготят его гораздо больше, чем взлом системы. Ясон вспоминает лицо Рауля, и сомнения смешиваются с разочарованием, с тенью боли и новой волной раскаленного добела гнева. Все это его возмущает, так же сильно, как и трещина, пробежавшая между ним и Раулем. Некоторые раны никогда не заживают. Ясон сжимает подлокотники стула, чтобы удержаться от рукоприкладства или поломки вещей. - Ты сделал это, чтобы позлить меня? Тебе казалось это смешным? Улыбка Катце исчезает, становясь тенью, пустотой на белом лице. -Нет, - говорит он мягко, тем спокойным, прокуренным голосом, который вызывает у Ясона голодную дрожь.- Это успокаивало меня. xxx Именно Рауль официально уведомляет Ясона о нарушениях протокола безопасности, который защищает сеть компьютеров Ясона, к которым имеет доступ лишь горстка людей. Они тщательно проверялись специальной командой безопасности, подчиняющейся непосредственно Раулю и, если возникнет такая потребность, то и Совету. Рауль выглядит бледным и вымотанным, разговаривая с Ясоном, спокойно, он даже не притрагивается к еде. - Я не знаю, как мне это скрыть, - говорит он, положив руки на стол. Блюда остыли, вино выдохлось. Ясон не отвечает. Он слушает подробное объяснение Рауля, даже не глядя на него. Вместо этого, он пристально смотрит в окно, открывающее вид, похожий на другой - из его офиса. - Мы чуть не пропустили его, - продолжает Рауль, - кто бы это не сделал, он был слишком хорош, это был осведомленный, прекрасно знающий наши системы человек. - И? - ломает внезапную тишину Ясон. Рауль прочищает свое горло. - Мы проанализировали пароли, вернувшись назад, по крайней мере, на два месяца. Я все еще работаю с ними, но могу сказать с уверенностью, что он также знал твой график и привычки. Ясон все еще сидит молча. Отдельные волоски, падающие на его лицо, колышутся в ритме его дыхания, единственного признака жизни. Рауль наклоняется вперед. - Ясон, - говорит он, задерживая дыхание, - не так много тех, кто… Ясон так резко встает, что Рауль замолкает, пристально глядя на него. Ясон смотрит глаза в глаза; его лицо вспыхивает, и крошечные бусинки пота поблескивают на лбу. - Я сам разберусь с этим, - бросает он Раулю, - делай то, что должен. Xxx Рауль поднимается, дотягивается до жакета и вытаскивает переносной сканер. Он протягивает его Ясону. - Может ты захочешь его использовать. Он настроен на тихий сигнал, если обнаружит новое вторжение в сеть. На мгновение, их глаза встречаются, пока Рауль не опускает голову. - Я подожду, - говорит он, - я в состоянии сдерживать себя. Сигнал догоняет Ясона, когда он поднимается на лифте в свой кабинет. Когда он рывком открывает дверь и врывается внутрь, он видит Катце отпрыгивающего от компьютера. Вспышка данных прорывает киберпространство, и Катце, падает на колени, закрывая руками голову в тщетной попытке защитить себя. Что-то ломается в Ясоне, сначала он бьет его в спину. Он использует офисную безделушку, уверенно и твердо, с его похожим на наконечник копья острием и крепкой рукояткой, и вскоре задыхающийся Катце начинает визжать и орать от боли. Блонди останавливается только тогда, когда в кабинет ступает дрожащий и притихший Дэрил, неся на подносе кофе. xxx Когда Ясон наведывается в больницу, ему сообщают, что нигде не могут найти Катце – его кровать пуста, на шкафчик с лекарствами в комнате медсестер совершен набег. Отсутствует пропуск доктора наряду с одеждой и деньгами из шкафчика, который, чтобы открыть просто сломали. Ясон отключает на своем компьютере связь, садится и складывает руки на коленях. Он прислушивается к себе. Злоба, разочарование и боль, все, что сокрушало его раньше, уходит. Он чувствует легко узнаваемую пустоту и холод. На браслете, который он носит на запястье, он видит красную точку, которая отмечает местоположение Катце. Она крадучись беспорядочно передвигается по краю Мистрали, и когда Ясон изменяет масштаб изображения, он видит, что точка прыгает по крышам, тянущимся вдоль промышленной дороги. Он быстро спрашивает себя, неужели Катце все еще так зол, что решил подразнить его, привязав браслет к коту. Это не имеет значения, он знает, что у Катце не так много мест, куда он может податься, и так или иначе, Мистраль встанет на его пути. Ясон распоряжается, чтобы Дэрил не пускал посетителей и остается в комнате, затем он начинает искать Катце по плывущему ручейку данных, который каждый перемещающийся в Танагуре оставляет позади себя. « Ты можешь проредить ее, - думает он, пальцами перемещаясь по клавиатуре,- но все увидишь, если ты в состоянии видеть и увеличить это». xxx К тому моменту, когда Рауль стучится в кабинет, у Ясона уже есть неплохая идея, куда сбежал Катце. «Это всего лишь вопрос времени,- думает он,- и гордости». Низшие должны хорошенько подумать, прежде чем бросать вызов блонди. xxx В маленькой, белой комнатке в грязном здании в самом сердце Цереса, Катце медленно приходит в себя. Он совершенно гол под тонкой белой простыней, его ноги раздвинуты, сам он растянут на узкой кровати. Позади его руки стоит капельница, медицинский монитор соединен с липкими накладками на груди, отсчитывающими его сердцебиение и следящими за его дыханием. У кровати сидит Ясон, он одет в простую, темную одежду и черные перчатки, его волосы, стянуты и убраны под воротник, пара черных синяков, завершают образ. - Вижу, ты очнулся, - Ясон не ждет ответа, Катце молча лежит и смотрит в потолок, - меня вызывали, чтобы просмотреть мою память – знаешь, что это означает? Воспоминания о нас тоже могут быть стерты. Катце отворачивается лицом к стене. - Возможно, - продолжает Ясон, - Рауль был прав. У тебя не хватает ума, чтобы понять. - Я понимаю, - говорит Катце неловко, едва слышно, - ты обещал не делать этого со мной. - Ты не оставил мне никакого выбора,- Ясон наклоняется вперед, пока он не видит полупрофиль Катце, - знаешь насколько я одинок? Катце ничего не отвечает, и Ясон задерживает дыхание. - Ты нашел то, что никто кроме Высших не видел, ты знаешь обо мне то, что даже Рауль не знает. Ты послал это открытие в киберпространство. Ты опозорил меня. Ты так боялся меня, что вынужден был предать? У Катце розовеют щеки, но он продолжает молчать. - Ты хоть знаешь, что ты нашел? У тебя не было времени посмотреть, не так ли? Но у тебя была навязчивая идея, и ты рискнул, - Ясон опять усаживается на стул,- большинство данных я нашел и смог предотвратить ущерб. Но ты? Что я должен с тобой сделать? Единственная слеза скатывается у Катце по виску, и он сжимает простыню, закрывающее его тело. Ясон кладет руку в перчатке на пальцы рыжего и легонько их постукивает. - Рауль лучше знает, что хорошо для нас и для него. Только так я мог удержать тебя. - Я не хочу быть на содержании. Ясон покачивает головой. Он нажимает на звонок и просит человека, заглядывающего в комнату, убрать капельницу и монитор и принести какую-нибудь одежду. Тут Катце понимает, что он совершенно гол. Ясон берет небольшую кучку, принесенную человеком, и кладет ее Катце на живот. Это - костюм служащего при доме, из мягкой, не совсем белой шерсти. -Одевайся. Я хочу показать тебе кое-что. xxx Катце, напичканный болеутоляющими, от которых онемел его искалеченный пах, безучастно смотрит в окно пока Ясон, отказавшись от автопилота сам ведет вспыхивающую серебром машину. Ясон думает, что возможно Катце не удивляется тому, что они покидают Церес из-за своей чрезмерной сонливости. Они проскальзывают назад в сердце мерцающей Танагуры, но Ясон проезжает мимо Башни и едет дальше, пока не добирается до огромного, серо-стального комплекса зданий, напоминающего комплекс квартир на окраине города, они достигают его периметра. Стена, оканчивалась колючей проволокой, вооруженная охрана – блонди с синими волосами, просматривали удостоверение личности Ясона, прежде чем разрешить ему проход - у другой стены тянулась широкая полоса земли, не знающая человеческого следа и пропускной пункт. Это обычное дело для въезда в охраняемый комплекс квартир, но колючая проволока, и появление двойных пропускных пунктов, пробуждают в Катце, невольный интерес. - Это, - говорит Ясон, направляя авто в подземный гараж, - Академия. Истинное сердце нашего мира. xxx Он использует знак, который носит в петлице однотонного пальто, с усилием нажимая и открывая стеклянные двери, выходящие в белые коридоры, затопляемые светом, прибывающим от стен и однородного пола. Ясон идет впереди, Катце плетется за ним, потому что ничего другого ему не остается, но Ясон чувствует его негодование и злость. Она окружает его, словно грозовая туча, и Ясон ждет первого удара молнии, который разорвет тишину, возникшую между ними. Они доходят до другого ряда дверей, и когда проходят его, им открывается круглый коридор. Коридор со стеклянными стенами, предлагающими широкую панораму комплекса зданий и садов, окружающих их. Словно уменьшенная совершенная копия Амои простирается до другой стороны, так далеко, как только они могут видеть. И передвигающиеся в этой идиллии, парами или маленькими группами женщины - Катце никогда не видел их в таком количестве, очень красивые. Белокурые, сине - или красноволосые, изящно одетые и украшенные драгоценностями, поблескивающими в золотом свете полудня, они кажутся расслабленными и свободными. - Здесь, - говорит Ясон, складывая руки позади спины, - мы и были созданы. Катце прислоняется к стеклу. Он выглядит болезненным. - Что?- спрашивает он, борясь с головокружением. Ясон одаривает его одновременно испепеляющим и удивленным взглядом. - Что, что! Ничего не случилось к твоему сведению. Они, - кивает он на женщин, - проводят здесь всю свою жизнь. Они созданы, воспитаны, получили соответствующее образование и счастливы принести в наш мир новых блонди. Катце смотрит и на его лице появляется понимание. Его начинает подташнивать. - Я хочу уехать,- говорит он напряженным голосом. Его лицо стало пепельным, и сам он кажется замершим, несмотря на теплый воздух коридора. Ясон складывает руки в перчатках позади спины. - Они,- кивает он на женщин, - ничего не делают. Они настроены на подчинение. Катце оседает, его голова глухо стукается о стекло, и он начинает блевать. Ясон смотрит на него, зная, что не может ничем помочь без того, чтобы не засветиться в камерах, контролирующих каждый уголок в помещении. Он раздраженно удивляется, насколько его власть может быть большой и, одновременно, настолько ограниченной, но сразу избавляться от этой мысли. - Тогда давай уедем,- торопит он негромко. Ему приходится сдерживаться, чтобы не оглянуться назад, чтобы посмотреть, может ли Катце идти за ним. Он чувствует облегчение, заслышав шаркающие шаги. Хоть он не может объяснить, что он чувствует, но он знает, что это успокаивает его. xxx Катце в одиночестве садится на заднее сидение автомобиля. Ясон настраивает координаты Апатии. Когда автомобиль отъезжает от Академии подальше, Ясон отклоняется назад и пристально смотрит на Катце в зеркало заднего обзора. - Нет никакой связи,- говорит он, - между ними и нами. Кодекс Юпитер прекратил безудержное порождение и устранил совпадение биологии и неподходящее окружение. Наши клетки созданы как оптимальная смесь молекул, согласно спецификации. Клетка вводится в отдельную, пустую ячейку, внедренную в хозяйку, которую освободят от ее бремени в нужное время хирурги. С рождения мы воспитываемся и получаем образование с помощью воспитателей и наставников блонди. - Куда ты везешь меня теперь? – бормочет Катце, закрыв глаза. Ясон удивляется, слушал ли он его вообще. - Домой,- говорит он, пытаясь оставаться терпеливым. Катце стонет и сползает вниз, пока не падает на сидение. Он закрывает лицо рукой, как будто защищая себя. Ясон перегибается, чтобы коснуться его запястья. - Рауль собирался послать за тобой своих «охотников за головами». Совет хотел мою голову. Они просто постеснялись проголосовать в открытую, что означало бы, что меня отстранят от моей должности и прочистят мозги. Если бы я не смог удержать их, я не смог бы спасти тебя. - Я не нуждался в спасении, - говорит Катце низким измученным голосом, - и я не нуждаюсь в тебе. - Не осталось и уголка на Амои, или во внешнем мире, где бы Рауль не нашел бы тебя. Его ничто не остановит, если я дам тебе свободу. Я не могу позволить, чтобы это случилось. Ты потерял лишь ... плоть. - Ты - лицемер. Ты превратил меня в домашний скот. Надолго воцаряется тишина, авто держит путь через Танагуру. Они уже близко к Апатии – на горизонте появляются зубчатые, блестящие очертания блоков квартир и пентхаусов, пышные утопающие в деревьях бульвары завершают картину. Ясон отдергивает свою руку. - Я не изменил тебя, того… кем ты являешься. xxx Катце медленно поправляется. Ясон занят маневрированием в изменчивых водах расследования его частной и деловой жизни. Его доверие к Раулю поколеблено, но он ловко использует их деловые отношения, чтобы заручиться его поддержкой. «В конце концов, думает он, поскольку Совет решил, что не нашлось никакого преступления, за которое пришлось бы ответить, все свелось лишь к власти и желанию, ее применить». Но он знает, что потерял что-то, что не удержать, не украсть или выкупить. Что-то, чей проблеск он едва заметил. Ясон понимает, что стал другим. xxx Катце оправляется так быстро, что Ясон только удивляется. Рыжий больше не возражает против своей роли. Он возвращается обратно в Эос, к ждущему Ясону и возобновляет свою работу, руководя домашним хозяйством и частью его бизнеса. Ясон думает, что Катце стал частью обстановки – тихим и скромным ее приложением. Даже Рауль, посещающий деловые совещания Ясона, кажется, одобрил это. Ясон не уверен, понимает ли он, что все изменилось. Он тщательно скрывает свои мысли, и их встречи проходят по-дружески, без разногласий, которые напрягали их рабочие отношения, начиная со времен появления Катце. Под конец Рауль поднимается с довольно сухим поклоном и окончательным признаком уважения, не совсем символически целуя правую руку Ясона. Равновесие законов восстановлено. Ясон одновременно рассержен и свободен, удивляясь, что такое возможно. xxx Катце, втиснув сигарету между зубов, стоит у окна. Снаружи, луны близнецы отбрасывают на небо фиолетовое зарево, тянущееся над городом Ясона. Одежда Катце кучей свалена позади него. Он держит смятую майку у живота, достаточно высоко, чтобы она прикрывала его гениталии, но он продолжает притворяться, что не замечает заживающие шрамы. Ясон входит в кабинет, и замирает. Катце берет сигарету и сбрасывает пепел на свое отражение в стекле. Он нагибается, собрать свои тряпки и быстро одевается. Ясон прислоняется к краю стола. - Тебе действительно так важна твоя целостность? Катце раздражается, дым вырывается у него из ноздрей. - Парень Ясон... Ясон перехватывает его, когда он пытается отодвинуться на безопасное расстояние. - Ты ненавидишь меня? - Я ненавижу то, что ты сделал со мной,- раздается лаконичный ответ. Ясон кладет руки на пах Катце прежде, чем тот успевает отпрянуть. - Это случается с тысячами. Многие из вас хотят это сделать. Ничего страшного. Катце издает приглушенный стон. - Ты ведь не хочешь стать таким же, не так ли? - Ты повысил свой статус, - замечает Ясон, - разве не этого ты хотел, когда согласился прийти со мной в Эос? Катце смотрит на него, взглядом, скрытым дымом, но все же острым и пытливым. - Иногда мечты меняются, ты знаешь. Я ... того, что я получил здесь, недостаточно. - Тогда возможно ты хочешь слишком многого. - Или ты не хочешь достаточно. Ясон поглаживает его плечо. Он искал боль или страдание, но возможно Катце спрятал их там, куда Ясону не добраться. Ясон воспринимает это как подтверждение своей правоты, согласится с ним Катце или нет. - Я наблюдал за тобой,- говорит он спокойно, - твоя манера развлечения ... она интересна. На мгновение, Катце кажется расстроенным, но вот кривая ухмылка изгибает его губы. - Полагаю, ты не танцевал тогда? Или трахался… Ясон крепче сжимает руку. - Цель такого рода… контактов состоит в том, чтобы создать случайные близкие связи. Это означает испытывать искушение, поэтому блонди не танцуют. С удивлением он замечает, что Катце слабеет, и затем сплетает руки позади Ясоновой спины. - Некоторым суждено пройти трудный путь. Ты ведь не сунулся в Церес сам, не так ли? - Я послал кое-кого, - отвечает Ясон, притягивая его ближе. «Прикосновения, думает он раздраженно, вот , что вызывает в нас этот голод, который не может быть утолен ... почему мы не смогли остановиться, как только узнали об этом?» - Смешно, - говорит Катце, играя прядью Ясона за его спиной,- но я думаю это уже достало тебя. И Ясон, вместо того, чтобы выпалить упрек, продолжает молчать, потому что оба знают, что Катце прав.
kuraga petrovna: Эпилог. Они приезжают в пустыню – место, не нуждающееся в приличиях и законах, без вездесущих глазков камер наблюдения и настороженных военных. Этого места нет на карте совершенного города Ясона. Становится холодно, день угасает и сумрак быстро превращается в ночь. Катце сидит на теплом капоте машины и курит, его знобит. Ясон стоит рядом, заложив руки за спину . Он хотел оставить свой кабинет и пределы своего города, превратиться в невидимку хоть на какое-то время. - Как ты помнишь это? - Катце позволяет себе откинуться назад, и медленно закрывает глаза. - Разговор об изменении убеждений. Ясон наклоняется, неясно вырисовываясь над ним, направляя руку к паху Катце. - Наша память более надежна, чем ваша. - Конечно, и ты можешь стереть и переписать ее, конечно… ты маленький винтик большой мамочки. Ясон сжимает его, и Катце вздрагивают. - Ай, - бросает он. Ясон смотрит на него в упор. - Ты хочешь потерять и язык? Катце прижимается к Ясону, словно хочет удержать его. -Кто,- отвечает он спокойно, - станет говорить с тобой тогда? Твой друг Рауль? Или Рики? О, я забыл - Юпитер. - Ты сам купил мне Рики. - Ты даже не спрашивал. Ясон хватает Катце за шею и сильно сжимает. Он видит как боль вспыхнула и погасла в глазах Катце, как улыбка снова появляется на его лице, когда он приходит в себя. - Ты знал, что могло бы случиться. Губы Катце в сгущающейся темноте, напоминают глубокую черную рану, пересекающую пепельное лицо. - Коты ... ловят ... крыс... - Не у каждого кота есть девять жизней, - резко бросает Ясон. - Давай, - задыхается Катце, - сверни мне шею. Ты же хочешь это? - Это было бы просто, - парирует Ясон, удивляясь своему спокойному тону. - Нет, - говорит Катце, - не было бы. Ясон губами почти касается его. - Назови мне причину. - Потому что, - хрипит Катце, - Я сделаю для тебя все.
полная версия страницы