Форум » Фантворчество » The Holocaust Piano (продолжение) » Ответить

The Holocaust Piano (продолжение)

Zaylana Kii: Пианино ХОЛОКОСТА Автор Phaedra7veils Бета Liebe Бета просто классная!! пары Рауль/Катце, иногда Ясон/Рауль NC-17 Примечания: Действие, роман. Графический секс и насилие. Ненормативная лексика. История, основанная на версии романа AnK. Авторское резюме: Рауль Ам находит редкую старинную вещь, прекрасно сохранившуюся, но, возможно, имеющее вполне зловещее предназначение. Это подвергает опасности Амои? Продолжаем переводить. Начало в предыдущей теме

Ответов - 53, стр: 1 2 All

Liebe: – Эй! – Катце приблизился и провел прохладной рукой по его лбу. – Может, ненадолго сбросите с себя эту дикую озабоченность? По крайней мере, пока мы не сядем на Вон. Рауль ошарашено очнулся. Когда это он успел потерять присущее всем блонди самообладание? Он не имел права рисковать, показав свою слабость Федерации на предстоящем обеде. Будучи лидером Синдиката, он должен был казаться харизматичным, что в данном случае означало – недосягаемым. И как так получилось, что его тело вибрировало от напряжения, слишком сильного, чтобы он мог хотя бы заснуть? Рауль взглянул на Катце. Его манера держать себя, подражая элите, изменилась за эти долгие дни, особенно после того, как прояснилось недоразумение с промывкой мозгов Мерка. Его поведение во время поездки в аэропорт было настолько близко к нежности, что это все больше становилось похоже на эмоциональную привязанность. Блонди улыбнулся. Может быть, сейчас самое время провести проверку. С помощью передатчика на запястье, похожего на кольцо, активирующее пет-ринг Катце, он отдал новые распоряжения своему кару: – Павитер, поставь корабль на автопилот. Я хочу, чтобы ты занял соматическую камеру ровно на час. Нам не понадобятся твои услуги, пока мы не начнем садиться. Лицо Павитера не оставляло сомнений в том, как неприятен был ему этот приказ. Катце вспомнил, как сразу почувствовал себя ребенком, когда ему отправили спать в пентхаузе Рауля, а это ведь был естественный сон. Он почти посочувствовал этому переростку, но тот не спал гораздо дольше, чем он сам, так что приказ был оправдан. – Если нас ждет засада, я должен буду выступить вперед. Я лучший боец… – кар действительно спорил с блонди, и не просто с блонди – с Раулем. Он, должно быть, устал больше, чем это позволял предположить его вид. Если они наткнуться на засаду, ошибки, которые он может сделать от усталости, могут обойтись им куда дороже. Похоже, Павитеру это тоже только что пришло в голову. Он резко извинился, переключил управление и исчез в соматической камере. Технология соматического сна довольно сильно развилась со времени изобретения дальних полетов в космос, но все еще не могла сравниться с результатом хорошего, долгого естественного сна. Естественный сон лечил все – тело, ум и эмоции – в то время как искусственная кома давала отдых только телу. Ранние эксперименты по долговременному искусственному сну приводили к тому, что подопытные просыпались с сознанием новорожденного, полностью потеряв все навыки и знания, накопленные личностью, и могли делать только то, что не требовало участия мысли. Ранние камеры индукции сна стали основой танагурской технологии промывки мозгов. Биотехнологи скоро поняли, что подобные результаты – просто катастрофа для попыток колонизировать космос, так что они модифицировали частоты так, чтобы те не задевали мыслительные образы. Мозг все еще чувствовал напряжение, когда человек просыпался; вместо того, чтобы сместить объем информации, набранной за день, в подсознание и перейти в более спокойное состояние, мозг как будто задерживали кнопкой «пауза». Мысли – по крайней мере, те, которые генерировались индивидуумом, а не вызывались подсознательными процессами – продолжались с того места, где остановились. В отношении краткосрочного отдыха, модифицированная индукция сна выливалась в следующее: поскольку движение мыслей полностью возобновлялось, быстро появлялись прежни эмоции и тело уставало заново гораздо быстрее. Индукция сна давала небольшой выигрыш во времени и физический отдых, но и только. И если машинами для кратковременного сна пользовались дольше, чем нужно, это повреждало мозги, вызывая психические расстройства или хронические депрессии. Человек, уставший так сильно, как Павитер, вполне мог заснуть и естественным образом, поэтому Катце озадачил приказ Рауля. Тем более, он очень серьезно отнесся к предостережениям насчет засады. Последние события привели его в состояние постоянной тревоги, он был вечно начеку. Настолько, что когда Рауль протянул руку и отвел волосы с его лба, повторяя его собственный недавний жест, он дернулся, стукнувшись затылком о титановые панели космического корабля. – Не нервничай, – тихо сказал Рауль. Катце почувствовал, как длинные пальцы скользнули по красным локонам, чтобы погладить ушибленное место. Нервничать? С чего бы ему нервничать? В области позвоночника возникло незнакомое ощущение; его можно было сравнить с пузырьками в газировке: оно походило на нервозность, но было приятным и бодрящим. Ну ладно, он нервничал. Любой бы занервничал в такой ситуации. – Ты должен знать некоторые вещи насчет протокола элиты, – прошептал блонди между медленными, влажными поцелуями, которыми он очерчивал мышцы на шее Катце, проводя дорожки под челюстью и вдоль ушной раковины. – Вещи, которые ты не мог выучить во время фурнитурской тренировки. Катце пробовал расслабиться под мягкими прикосновениями. Тема беседы этому не способствовала. – Сопровождая меня, ты должен подчиняться только моим приказам. Но если мы разделимся, ты будешь уязвим. Неожиданно Катце стало трудно сосредоточиться. Поцелуи Рауля вскружили ему голову, как будто корабль наконец-то оторвался от притяжения Амои. Голос блонди был глубоким и страстным, убаюкивая его разум. – Остальная элита будет тебе завидовать, удивляясь, почему из всех них я выбрал именно тебя. Если ты выйдешь из-под моей защиты, они будут тебя задирать, можешь быть уверен. Он даже пропустил момент, когда длинные белые пальцы Рауля скользнули под его одежду и начали расстегивать рубашку, пока не почувствовал, как они пробежались по животу, проследили очертания груди и слегка коснулись сосков. Его сердце странно подпрыгнуло. – … всегда на два шага позади вышестоящего. «М-м?» – Простите? Я на секунду отключился. – Ты невнимателен, Катце, – Рауля нагнулся и расстегнул ремень. – Возможно, мне нужно понаблюдать за тем… – поцелуй, – как хорошо ты меня слушаешь… – поцелуй, – и наказать за каждую ошибку. – Вы меня отвлекаете, – пожаловался Катце и возненавидел себя в тот момент, когда слова сорвались с его языка. Черт! Он что, вправду был таким нытиком? – Этим вечером тебя будет много чего отвлекать – и это будет превосходить то, что ты наблюдал на самых распущенных пет-шоу служа лорду Минку в Танагуре, – строго сказал Рауль. – Даже если ты не примешь участия в этом официальном обеде, даже если ты простоишь все время за моей спиной – будь уверен, отвлекать тебя будут. Это же и есть работа дипломатов! Их самая эффективная стратегия. Катце все еще задыхался от шока. Даже так, даже пока предостережения Рауля были свежи в памяти, он почти забылся, когда по его ягодицам заскользили руки, обхватив и медленно сжав. – Поверь мне, что, пусть ты и находишься под моей защитой, ты не должен оскорблять кого-то из старшей элиты, нарушив протокол официального государственного обеда. Ты понимаешь, Катце? Боже! Одна из рук сместилась на ширинку. Его эрекция возникла совсем незаметно для него самого, как некое слабое приятное ощущение, которое побуждало его податься навстречу, выгнув спину. Сейчас, когда его внимание привлекли к этому, эрекция стала положительно нестерпимой, и Рауль крепко обхватывал это место. Он откинул голову и застонал. – Понимаешь? Катце жутко раздражало, что с ним обращались как с ребенком, пока его тело было во власти прикосновений блонди. Это было непристойно, смущало, и ему было мало. Он хотел больше прикосновений. Он хотел почувствовать всю их силу. – Да! Да! Я понял, – закричал он. – Похоже на занозу в заднице! Рауль усмехнулся и начал расстегивать его брюки. – Так оно примерно и есть, – сказал он, извлекая напряженный член Катце из складок одежды. Он медленно начал ласкать бархатную кожу. – Причем буквально, если ты не будешь осторожным. Больше всего тебе надо опасаться джадов и сапфиров вокруг. Платина и другие блонди, скорее всего, притворятся, что тебя нет, но зеленая и синяя элита не упустят случая показать свое превосходство над тобой. Так что слушай внимательно! Слушать? Катце едва ли мог это сделать. Белый шум заполнял его уши. Он даже не мог разобрать мягкие звуки, которые вылетали из его собственного горла. Ничего не было важнее тех ощущений, похожих на электрический шок, которые возникали у основания яичек, проходя по члену и концентрируясь в нервных окончаниях головки. Это слишком дурманило, слишком ошеломляло. – Бывали случаи, когда некоторые члены элиты похищали тех, что стоял ниже их. Для этого не нужно никакой особой причины – хватит легкой обиды или какой-нибудь ерунды. Тебя похитят, свяжут и наверняка накачают наркотиками. Затем они прикажут своему гарему утвердить власть над тобой таким способом, который будет для тебя одновременно унизительным и болезненным. Как-то значение слов Рауля просочилось сквозь миазмы, заслонявшие разум Катце. Его привело в ярость, что такие унизительные вещи действительно происходили, что он действительно нуждается в инструкции, как избежать подобного. Он не мог поверить, что, несмотря на возмущение от этих слов, его тело продолжало отвечать на ласки в полном чувственном отстранении. Он выгнулся, в бедрах и ягодицах росло напряжение. Жар был невыносим. На коже выступила испарина. – А-а… а-а… а-а… – его голос становился все громче. Рауль резко усилил захват. Из горла Катце вырвался крик боли, когда другой рукой блонди дернул его за шею, так что губы оказались совсем рядом с его ухом. – Я не хочу, чтобы до тебя дотрагивался кто-либо еще. Понятно? Лицо Катце было почти таким же красным, как его новые волосы, которые теперь рассыпались по плечам Рауля. Он не мог говорить. Все, на что он был способен сейчас, между судорожными глотками воздуха, – закрыть глаза от стыда за свое желание, за недостаток самоконтроля и кивнуть в подтверждение. – Превосходно, – Рауль глубоко поцеловал его, проведя языком по внутренней поверхности рта. Затем он ускорил ласки, пока по телу Катце не пробежала волна оргазма. Минуту или две он слушал стук своего сердца, и лишь тогда сообразил, что тяжело оперся о плечи Рауля. – П-простите, – он отстранился. Рауль поднял руку так, чтобы Катце мог видеть, что она покрыта его спермой. Еще через минуту он понял, что Рауль хочет, чтобы он ее счистил, так что, подавив тошноту, Катце высунул язык и слизал следы. Пока он этим занимался, Рауль дал последний совет в отношении протокола: – Важно не заговаривать первым и не смотреть высшей элите прямо в глаза, когда они к тебе обращаются. Ты, конечно, можешь относиться к ониксам и к другим руби, пусть и принадлежащим остальным блонди, как к своим личным рабам. Но даже если ты не следуешь ничьим приказам, кроме моих, ты должен уважать класс элиты. – Уважать чертов класс! – проворчал Катце. – Теперь я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – блонди приподнял уголки рта. Его наполовину прикрытые глаза потемнели. Он поставил Катце на ноги и потянул его за рукав, обозначая свои желания. Катце вспыхнул, затем опустился на колени между раздвинутых ног блонди. Потом, когда Павитер завел корабль в док, Катце повернулся к Рауля и сказал: – Просто чтобы быть уверенным, если вы не возражаете, я хотел бы еще раз пройтись по протоколу. Они стояли в дверях, ожидая, когда откроется вакуумная переборка. – Сейчас? Не слишком ли поздно? – Ну, конкретных инструкций было не так уж много. – Хорошо, продолжай. – Всегда стоять или следовать как минимум в двух шагах позади и слева от вас, если вас не сопровождает кто-то из высшей элиты, в каковом случае я двигаюсь позади вас обоих. – Верно. – Я должен стоять в четырех шагах сзади и слева от вас за обеденным столом, впереди Павитера, на тот случай, если у вас для меня будут указания. – Правильно. – Я не должен ни есть, ни пить. – Да. – Я должен молчать, пока кто-то из высшей, по сравнению с руби, элиты не заговорит со мной первым. – Да. – И я не должен смотреть в глаза высшей элите. – Превосходно, ты все усвоил. – Есть исключения из правила «не смотреть»? – Мне таковые неизвестны. – Правила вступают в силу с того момента, как откроются двери? – Да. Как только мы окажемся на публике, это будет считаться отправлением государственных функций. – И если я нанесу оскорбление высшей элите, они нападут на меня каким-нибудь отвратительным образом? – Лучше, чтобы этого не случилось! – прорычал Рауль. – Никто не смеет тебя трогать. – Ага, – Катце достал пару солнечных очков, стекла которых были настолько темны, что за ними никто не смог бы рассмотреть его глаз. Рауль засмеялся: – Очень умно, но ты понимаешь, что ты не сможешь носить их на обеде? Переборка наконец-то поднялась, и дверь распахнулась навстречу официальному приветственному комитету. – Да, я понимаю, – ответил Катце, глядя Раулю в глаза – прямо, твердо и очень публично – перед тем, как надеть очки.

Liebe: Весь стол поднял бокалы, салютуя. Рауль сделал маленький глоток и слегка кивнул, выражая признательность, а затем возобновил беседу с послом Конфедерации Перка. Он уже объявил о своем намерении использовать обед для усиления позиции Флориана на Воне. У него не было желания позволять Хазаллу мешать этому. – Такому скромному слуге общества, как мне, отрадно видеть, что ваши стандарты совершенства достигли еще более высокой отметки, – подобными громкими, тяжеловесными заявлениями Хазалл пытался вклиниться в беседу Рауля, но посол Перка, темноволосый темнокожий молодой человек в толстых очках, оказался скромной и приятной компанией. Он разделял интерес Рауля к влияниям мутации человеческих генов на окружающую среду, так что противостоять самым откровенным попыткам Хазалла было легко, особенно когда они начали обсуждать эффекты музыкальных и звуковых образцов. К тому же, Флориан ловко вел беседу, как подобало любому блонди, созданному и натренированному на то, чтобы работать дипломатом в условиях Вона. Хазалл, кажется, и не подозревал о том, как искусно его направляли. Во время затишья в беседе с послом – и как же Рауль ценил собеседника, которого не смущало долгое молчание! – он подслушал следующий обмен репликами: – У вас на запястье потрясающее ювелирное изделие, мистер Хазалл, – заметил Флориан. – Могу я узнать, где вы его нашли? – Разве вы не узнаете стиль? Это из ваших собственных танагурских магазинов. Я купил его лишь на днях. – Ну, разумеется, нет! Наши месторождения были истощены десятилетия назад. – Тем не менее, это работа вашего мастера. Он становится очень популярным. И Танагуре вовсе не нужны месторождения. Такому оплоту экономической мощи можно легко договориться об импорте необходимых материалов. Для меня честь носить это украшение. – Как это любезно с вашей стороны! В качестве культурного атташе, я должен знать все о наших чудесных талантах, и здесь вы меня, можно сказать, образовали. – Вы обо мне слишком высокого мнения. Можно легко проглядеть отдельного мастера. – Нет, нет! Мне доставляет удовольствие получить подобный урок. Я преисполнен благодарности. Можно осведомиться, где вы приобрели эту вещицу, так чтобы я тоже мог превозносить этого парня? – Разумеется. Я приобрел это в «Сокровищнице». Флориан уставился на него проницательными серыми глазами: – В «Сокровищнице Флэра»? – Именно там. – Которой владеет Ксавьер Рекс? – Мне так кажется. Один из его многочисленных магазинов, – на лбу Хазалла заблестела нить пота. Он внимательно поглядел на блонди, но красивый дипломат в этот момент накалывал на вилку побег спаржи. – Я узнаю от него все об этом мастере, – ответил он и отправил кусок в рот. Мерк как раз привыкал к мысли о том, что Адмирал Хана – тот самый адмирал, командир кресселлианских рейдеров – пожимал ему руку, когда голова мужчины взорвалась. Казалось, что целая минута прошла с тех пор между тем, как он оказался в крови и обломках костей, и тем, как Первый помощник кресселианцев закричала: – Всем лечь! В шоке, он все еще продолжал трясти руку мертвеца, когда их с Хиларионом сбила с ног Первый помощник. Так что теперь, секундами позже, они распростерлись на полу за массивным гранитным цоколем, под ними лежал мертвец, а сверху была очень хорошенькая молодая женщина. Но она там оставалась не так долго, чтобы он мог полностью осознать этот факт. До того, как он попытался втянуть в свои искалеченные легкие воздух или выкинуть из головы кровавую смерть, она быстро перекувыркнулась и встала на ноги, выкрикивая команды другим рейдерам и постоянно стреляя. – Мне надо перестать все время падать на пол, – прошипел он Хилариону, который любезно предложил ему руку. Мышцы и ткань шрама на его едва зажившем животе болезненно натянулись. Они с сапфиром в любом случае в этой ситуации ничем помочь не могли. К тому же, за гарью и кровью они не могли отличить врагов от друзей, и начали хаотично разряжать свое оружие в тех, кто целился в них. Первый помощник была необыкновенным бойцом. Она прицелилась и поймала двух убийц одним залпом, когда они прыгали с перил второго этажа. Затем, увернувшись с линии чужого огня, она одним плавным ударом сабли отрубила голову другому нападавшему, которого ее подкрепление загнало к изгибу лестницы. Мерк довольно быстро догадался, что Адмирал, тот мертвец, который пожимал им руки, был фальшивкой, а эта девушка – да, эта девушка! – была настоящей. Хотя этому больше способствовало то, что рейдеры называли ее «Адмирал» или «Хана», а не то, что он поспешно оценил ее бойцовские качества или сложил два и два. Он даже пока не осознал, насколько серьезной военной силой были рейдеры. Они с Хиларионом только что вышли из люка корабля, когда она позвала их: – Приветствую! Имею ли я честь говорить с сэром Хиларионом Фиссом и компанией? Сначала оба просто пялились на ее странный наряд. Торс обхватывал парадный синий камзол, полы которого были украшены золотой отделкой, длинные ноги идеальной формы облегали бриджи белой телячьей кожи и черные высокие сапоги, а голову венчала наистраннейшая шляпа, похожая на перевернутую восходящую луну. Крошечные веснушки рассыпались на переносице, а между передними зубами была щель, которую Мерк и не заметил бы, если бы она не улыбалась так широко. Самым удивительным было то, что она носила древнюю саблю. Он сомневался, что она знала, как с ней обращаться. Хиларион шагнул вперед. – Первый помощник Адмирала Ханы к вашим услугам, – салютовала она ему и захихикала. – Я и не знал, что рейдеры придерживаются таких формальностей, – слегка и несколько холодно поклонился он в ответ. – Военно-морские офицеры? Традиционные униформы? – Вовсе нет, – снова захихикала она, – это маскировка. – Да уж явно не штатское платье. –Теперь вы надо мной смеетесь! Только очень-очень важные люди носят штатское на Воне. Это самый верный способ привлечь к себе внимание, – она наклонилась и заговорщически подмигнула. – Я здесь для того, чтобы встретить вас и обеспечить безопасную доставку к Адмиралу. Я решила, что самый надежный путь – одеться морским офицером с Новой Терры, поскольку их часто можно встретить. – Не в этом секторе Глана. –Может быть, но я ведь не могла одеться в костюм федералов, не так ли? Кто-нибудь мог бы нагло пролаять мне приказ. И где бы мы теперь были? – В глубокой… – Мерк не договорил. Она наклонилась над перилами, встав на цыпочки в своих сапог на высоких каблуках и поцеловала кончик его носа, как будто нажала кнопку, и Мерк с Хиларионом опять изумленно уставились на нее. Затем, виляя бедрами, она пошла назад по платформе дока: – Идем, джентльмены? Секунду мужчины молча смотрели друг на друга, а затем их взгляды вернулись к призывно качающимся бедрам. – Так вот как рейдеров побуждают заниматься убийствами и грабежами во всем внешнем секторе! – пробормотал Мерк. Контрабандист легко подтолкнул Хилариона: – После вас. Государственная посольская колония на Воне была одним из самых красивых мест, в которых Мерку довелось побывать. Она была зеленой с жемчужно-белым небом и свежей, влажной атмосферой, так непохожей на оранжево-розовую дымку Амои. Улицы обрамляли деревья. Повсюду росли ароматные цветы, а птицы смущали непривычный к этому слух мелодичным пением. Здесь не было ни развалюх, ни стеклянных башен, здания представляли собою грациозные строения из материалов мягких тонов, к примеру, из красных лунных скал. Но более естественной красоты этой луны поражала ее близость к Амои и к другой луне. Гравитация взаимно притягивала оба спутника, позволяя им совершать полный оборот по отношению друг к другу за десять часов, и когда вторая луна проходила между Воном и Амои, было слышно такой шум, как будто волны дальнего океана разбиваются о берег. Звук не мог пройти сквозь вакуум космоса, так что природу этого феномена Мерк никогда не понимал. Да и сама Амои была невероятно красива. Из космоса ее дюны выглядели розовыми и персиковыми волнами на раковине гребешка. Неглубокие океаны отражали яркий бирюзовый цвет. Скалы колчедана блестели и переливались, как золото. Мерк восхищался видом Амои, пока их машина на воздушной подушке стояла в пробке. Затем он все-таки спросил: – Из-за чего задержка? – Группа бронированных машин, – Первый помощник взглянула через плечо своего кара. – Наверно… – Господин Ам, – сказал Хиларион. – Господин Ам на Воне. Это могло случиться только из-за такого важного гостя. – Правда? – ее голубые глаза еще сильнее заблестели невинностью, внушавшей подозрения. – Ну, если вас это не очень обеспокоит, мы могли бы выбраться и прогуляться пешком остаток дороги. Это как раз за углом. Наверняка будет быстрее, чем ждать. Заметив герб у входа в здание, которое было их целью, Хиларион поднял бровь: – Консульство новой Терры? – Ну, они все герметично позакрывали до следующей экспедиции во внешний мир, да? – раздраженно произнесла она. – Это происходит первым делом, когда они решают урезать расходы. Откуда, вы думаете, у нас эти стильные наряды? – Стильные? – Хилариону пришлось контролировать свое дыхание, чтобы не проявить лишние эмоции. – Да не волнуйтесь вы так! – она похлопала по его руке. – Мы положим их туда, откуда взяли. Они и не узнают, что мы здесь были. Меньше чем за пять минут они попали в перестрелку. – Эй, сапфир! Почему ты не сказал мне, что никогда не встречал Адмирала раньше? – Какое это имеет значение? – Ну, будет трудно забрать эти самые компоненты, если мы не выберемся из этой свалки. Хиларион перестал стрелять и странно посмотрел на Мерка: – Ты прав, – сказал он. – Мне нужен план. Он наклонился к Адмиралу и обхватил женщину. – Это твой план? – Мерк не был убежден до конца. Взрыв! Кто-то бросил ручную гранату в здание. Если они выберутся отсюда целыми и невредимыми, Мерк всерьез сомневался, что Адмирал оставит это место пригодным для последующего проживания. Пламя высасывало весь кислород из воздуха, заменяя его шрапнелью и осколками стекла. Крики умирающих напомнили Мерку о том ужасном дне, когда было атаковано месторождение СЕРТ-4. Хиларион перекинул Адмирала Хану через плечо и направился к входной двери. Мерк последовал за ним, не раздумывая ни секунды.

Ghost: Прода! Ниможетбыть! Ну Рауль и садюга)))) Спасибо за перевод


Koral: НЯ! НЯНЯНЯНЯЯЯЯ! *в невменяемом состоянии продолжаю бегать под потолком*

винни-пух: ААААА! Присоединилась к Корал! Бегаю по потолку. потому что читать сейчас не могу, придется еще три часа потерпеть. ААААААААААА!

винни-пух: Прочла. Счастлива до глубины души. Хотя одну вещь и не поняла. Что значит: элита принадлежащая блонди? И с каких это пор сапфир одного блонди, так сказать, может отправить в гарем руби другого блонди? Це вже цікаво. Какой Рауль, а? он занял мое сердце навеки!

Taala: винни-пух пишет: Что значит: элита принадлежащая блонди? И с каких это пор сапфир одного блонди, так сказать, может отправить в гарем руби другого блонди? Феодализм какой-то: сеньоры, вассалы... Да еще и гаремы. Но Катце каков! В такой ситуации запомнить инструкции - это дорогого стоит Рауль очаровывает все больше и больше. Спасибо! С нетерпением ждем продолжения.

Tai: А когда прода?

винни-пух: Ага, я тоже интересуюь. Гляжу вспомнили, так я ж думала, что автор! Иде авторы! Иде переводчики?!!!

Zaylana Kii: Уважаемые читатели "Пианино". Бета Liebe, которой мы все обязаны тем, что при переводе не терялось ни стиля ни тонкостей авторского текста, сейчас загружена работой так, что просто не в состоянии продолжить работать с текстом и переводом. Просто перевод, без стилистической правки есть у меня на дневнике. Но он теперь классом не дотягивает до того, чтобы вешать его здесь. Простите, может быть хороший вариант тоже появится, но точное время, увы, не скажу.

Liebe: Zaylana Kii пишет: Просто перевод, без стилистической правки есть у меня на дневнике. Э?! А мне его прислать? У меня только маленький кусочек пока есть. И в последнее время я с ним медленно, но верно вожусь, между прочим.

винни-пух: Ур-ря!!! Пусть медленно, главное, что будет!!

Tai: А ссылка на дневник?



полная версия страницы