Форум » Фантворчество » The Holocaust Piano (продолжение) » Ответить
The Holocaust Piano (продолжение)
Zaylana Kii: Пианино ХОЛОКОСТА Автор Phaedra7veils Бета Liebe Бета просто классная!! пары Рауль/Катце, иногда Ясон/Рауль NC-17 Примечания: Действие, роман. Графический секс и насилие. Ненормативная лексика. История, основанная на версии романа AnK. Авторское резюме: Рауль Ам находит редкую старинную вещь, прекрасно сохранившуюся, но, возможно, имеющее вполне зловещее предназначение. Это подвергает опасности Амои? Продолжаем переводить. Начало в предыдущей теме
Ответов - 53, стр:
1 2 All
Zaylana Kii: 7-4 – Здесь картинка, очень похожая на компьютерную схему или что мы там нашли в вашем рояле, вместе с кучей страниц, описывающих что-то под именем «Сети судьбы». – «Сети судьбы»? Ты уверен в таком названии? – Так их называет эта книга. – Как странно. – Посмотрим-ка. Это волокна, которые, кажется, проникают, захватывают и изолируют объективное сознание жертв желаний, временно заставляя их переживать насыщение… э-э, наслаждение. – Да, Катце, я знаю, что такое насыщение. Значит, вот для чего нужны эти нити. – Большая часть страниц, похоже, заполнена химическими и математическими формулами. – Ты можешь сделать голозапись и отправить мне? Катце включил голокамеру, навел на страницы и включил запись. – Уже делаю. – Спасибо. Наша ситуация не безнадежна полностью, даже если психотехнологии Теребриоса продвинулись так далеко, – продолжил урок Рауль. – У объединенной телепатии есть побочные эффекты. Она разрушает пространственно-временное восприятие, смешивая ощущения прошлого, настоящего и будущего в один большой беспорядочный ком. Мы могли бы использовать это в своих интересах. Особенно учитывая то, что танагурцев специально тренируют обуздывать свои личные желания. Готовый возразить Катце прикусил язык. Про себя он считал, что это обуздание только делает желания еще более сильными. Однако, благодаря Юпитер и ее обработке блонди, Рауль, кажется, был уверен в обратном, и он не думал, что стоит спорить по этому поводу. Если танагурцы были настолько чертовски хороши в подавлении своих желаний, почему Ясон так сильно увлекся Рики? Почему сам Рауль домогался его на крышке рояля? Какое-то время было тихо, когда блонди ждал, пока запись грузится на его терминал. Катце чуть не выронил журнал, страницы которого он переворачивал для голозаписи, когда Рауль вдруг спросил: – Как тебе комната, которую по моей просьбе подготовили для твоего друга в больнице? – Комнату! – Теперь Рауль играется с его мозгами? – Разве он не мертв сейчас? Зачем беспокоиться о комнате? Его сердце пропустило пару ударов, прежде чем Рауль ответил: – А где, по-твоему, он должен выздоравливать? На улице? Катце потер ноющие виски – Так. Тут кое-кто в недоумении, потому что санитар сказал мне, что вы поручили им стереть память Мерку. Поэтому или я ослышался, или они сами так решили. – Ну конечно. Это стандартная практика в Калга-19 при хирургическом вмешательстве – удаление памяти и высших функций мозга. Разве ты не поэтому хотел отправить его именно туда? – Но если функции мозга стерты, то для чего поддерживать его тело? – ... – Ну он ведь не обладает молодостью, красотой и силой, чтобы превращать его в секс-раба. – Другими словами, ты решил, что мы просто хотели вытащить мозг и сунуть тело в клеточную переработку? – Подождите! А этого не произошло? – такая мысль пришла ему в голову впервые. – Зачем их вообще удалять? – Чтобы защитить на время серьезных хирургических вмешательств, конечно. Как только у нас получится сохранить тело и низшие функции мозга, биотехники восстановят все аспекты его сознания. Ты не знал этого? – Но стирание памяти вроде бы происходило и по некоторым довольно-таки легковесным причинам, Рауль. – Когда? – Старый прихвостень Ясона, Кири? – Кто? Ах да. Легковесным, ну уж! Манон Сол и Кири решили отправиться блуждать по Нижнему миру без допуска и охраны. Сол был в кататоническом ступоре, когда мы его нашли, Кири представлял собой бормочущую развалину; их лобные доли разрушались. Им вообще чертовски повезло, что это все, что с ними случилось. Если бы мы не нашли их... – Рауль позволил предложению остаться незаконченным, и Катце удержался от того, чтобы спросить. Он знал, что недостаточно посвящен в тайны Синдиката, и всегда подозревал, что под первыми нижними уровнями лабиринтов Гардиана находится нечто зловещее. Горло рыжеволосого сжалось. Он вспомнил жажду в разноцветных глазах Кири, когда этот сопляк смотрел на Ясона, как он сочился жадностью и завистью, как отчаянно хотел оказаться на месте Рики. Эта промывка мозгов была проведена не только из-за кататонического шока. – Если мы не сделали этого с тобой, когда ты взломал базу данных Синдиката, – добавил Рауль, – почему мы должны делать это с агентом, доказавшим свою ценность и полезность? «Дерьмо, дерьмо, дерьмо!» Он серьезно недооценил своего… что Рауль вообще такое? Хозяин? Начальник? Свой парень в глубине души? Ну да, и поэтому у него на ухе закреплен пет-ринг с радиоуправляемым электрошокером. Конечно, всё все равно сводилось к полной зависимости, к тому, насколько он полезен для Рауля, однако теперь это уже разительно отличалось от создавшегося у него зловещего образа промывателя мозгов. – Как я понимаю, это и было причиной твоей внезапной патологии. Когда Катце ответил, его голос звучал очень тихо: – Не то, чтобы вы не угрожали мне промывкой мозгов раньше. Рауль вздохнул и сменил тему. – Я предполагаю, что ты слишком отвлекся, чтобы уделить внимание экскурсии по больнице. Жаль, я надеялся, что ты сообщишь мне подробности о ходе лечения Хилариона. – Да, я был немного в прострации, – и все еще там. Было трудно так быстро переключить механизм восприятия и внезапно считать кого-то почти благодетелем, а не всемогущей угрозой. – Я не помню, чтобы я вообще видел вашего друга – Они будут делить восстанавливающий модуль, поскольку Калга сейчас несколько переполнена. Мне подумалось, что Хиларион был очень добр к тебе, поэтому он не возражал бы против присутствия твоего друга так, как другие. Возможно, они помогут друг другу в выздоровлении. На развалинах своей старой квартиры Катце был уверен, что Элитный Госпиталь Калга-19 окажется куда более роскошным, чем Госпиталь Калга-84 Для Петов и Фурнитуров. И так оно и было, до некоторой степени. Главное отличие заключалось в том, что физиология элиты была сама по себе исключительной: они нуждались в меньшем количестве сна, меньшем количестве еды и меньшем уходе; в их палатах поддерживалась более низкая температура в соответствии с их более высоким метаболизмом. Оборудование для поддержания жизнеобеспечения и восстановления тоже отражало эту разницу. Даже цвет стен отличался, так как цветовая гамма, успокаивающая или возбуждающая элиту, обладала свойством подавлять обычных людей, загоняя их в депрессию или вызывая беспокойство и иррациональный гнев. Если бы он начал думать на эту тему, то смог бы сообразить, что Калга-84 вовсе не была таким уж неподходящим заведением для Мерка, как он предполагал. Пока реанимационная бригада, подготовленная к их приезду благодаря вмешательству Рауля, быстро уносила Мерка к хирургам, он еще не обратил на это внимания. А потом наблюдения потерялись в шоке от того, что Мерку стерли память. Он вдруг вспомнил мерцание волос глубокого синего цвета, рассыпавшихся веером по снежно-белой подушке, и парчовую одежду особенно изящной выделки, висящую на крючке у кровати. – И так как они были вовлечены в это дело с самого начала, я надеялся, что они могли бы стимулировать друг друга, чтобы найти побольше ответов, – голос Рауля звучал устало. – Хотя, похоже, я надеюсь на слишком многое. – Э-э, Рауль, – вдруг произнес Катце, – простите. Я не должен был торопиться с выводами. Мне действительно жаль. – Гм. - Я запутался. Потому что до последних двух дней мы не имели друг к другу никакого отношения. И внезапно я что-то неотъемлемое, – «...пусть не в твоей жизни, но, по крайней мере, в твоих планах», – молча продолжил он. – Так о чем мы говорили до того? – Отложим это пока. У меня для тебя есть ряд других заданий – работа, которая требует твоих… хм, уникальных и специфических талантов. Прямо сейчас мне нужно, чтобы ты остался в этой библиотеке. Найди мне все, что сможешь, по этому МОРСу, и как можно быстрее, хорошо? – Да, уже начинаю, – Катце глубоко вздохнул и перешел к следующему книжному шкафу. Снова блонди прикрывал его спину. И не просто какой-то, а самый могущественный из всех, Глава Синдиката. И такой красивый – самый великолепный во всей Танагуре. Он вспомнил те бурные дни, когда он только начинал манипулировать черным рынком под руководством Ясона. Тогда он чувствовал себя так же: немного взволнованным, немного не в себе, немного растерянным – и живущим в полную силу.
Ulara: Ух ты! Значит Рауль совсем не чудовище, как напредставлял себе Катце Zaylana Kii пишет: И такой красивый – самый великолепный во всей Танагуре. Это на сегодня все? или еще есть? Zaylana Kii пишет: – Посмотрим-ка. Это волокна, которые, кажется, проникают, захватывают и изолируют объективное сознание жертв желаний, временно заставляя их переживать насыщение… э-э, наслаждение. – Да, Катце, я знаю, что такое насыщение. Значит, вот для чего нужны эти нити. Чего? Я не понял Про насыщение сказал, а про наслаждение? Zaylana Kii пишет: Почему сам Рауль домогался его на крышке рояля? А пока он домогался, их эти волокна и опутали. Ну ничего не понимаю.
Ghost: Как у них, однако, там все не просто приятно, что все оказалось не так уж мрачно, пока, по крайней мере Ну, если Катце воспрял духом, он щаз горы свернет *надеюсь* Спасибо за перевод
Iria: Ура, прода, и как быстро!!! Zaylana Kii, Но... при моём темпе чтения мне это - на один зубок! Так что жду сделующую порцию, а пока - перечитываю всё что под руку подвернётся))))
Машуля: Ну пока у них вроде все относительно нормально,это радует!!!Они покажут еще этому роялю,где раки зимуют!
винни-пух: Чем дальше в лес, тем больше дров. Кончится тем, что все происходящее - сон черного короля. Вот только, кто король: Рауль или Юпитер? Ух! Люблю когда мало чего понятно и надо голову ломать. Отличный фик, спасибо Zaylana Kii и Liebe.
винни-пух: А еще интересно, как выглядит на самом деле сей инструмент, и не является ли облик рояля всего лишь семиотическим призраком? Рауль - товарищ образованный, вполне может его создать. И что будет, если воображением реальности займутся не допропорядочные граждане, а вряд ли блонди на такое способны. за редким исключением, а таинственные жители подземного мира? Ух! Жду с нетерпением.
Zaylana Kii: Значит, Катце до сих пор чувствовал себя неуверенно в сложившейся ситуации. Рауль нахмурился, поворачиваясь обратно к своему терминалу, на котором виднелись формулы из голозаписи «Сетей судьбы». Так не пойдет. Подчиненные, которые не могут доверять, обычно оказываются ненадежными. Он и сам не был склонен к тому, чтобы легко довериться кому-то, но в его случае такое беспокойство оправдывалось тем положением, которое он занимал. А у Катце не было какого-то реального положения. Любой его статус зависел от милости Рауля. Ему не надо было ни о чем беспокоиться. В других обстоятельствах его автоматически послали бы на тест на лояльность. Было интересно, как необходимость заставляла действовать нетрадиционно, по-новому, руководствуясь инстинктами, а не инструкциями или правилами. Однако это могло вызвать проблемы. Рауль обдумывал, какой способ действий будет наилучшим. Даже мысль о Катце как о подчиненном его раздражала. Хотя в глазах общества он наверняка и был подчиненным, но что на самом деле это означало в межличностных отношениях? Был также и ряд других небольших отличий. В конце концов, если все сводилось к недостатку доверия, это было легко поправимо. Хотя… На самом ли деле он хотел, чтобы Катце чувствовал себя уверенно? Настолько, чтобы действовать независимо? Рауль вспомнил первое появление Катце на людях в качестве элиты, когда по комнате пробежали электрические разряды желания. Он был так прекрасен, словно мифическое существо, феникс в сполохах алого золота. И Рауль был не единственным блонди, кто хотел его. Затем тот конец небольшого столкновения Катце с За-Зен Лау, которое ему удалось заметить. Рауль сомневался, что хозяин Подземного мира придерживался таких же ограничений, как и остальные члены элиты; ужасы подвластного ему царства как ни у кого другого в Танагуре должны были усилить этот аспект такой недолговечной жизни. Его бы не остановило то, что перед ним монгрел. Он бы «поймал день» вместе с Катце. Да, но если тому дать выбор, позволил бы он ему? На первый взгляд, Катце казался панически испуганным, но что, если бы Рауля там не было? Проявил бы он ответное желание? Испытывал ли он чувства преданности и благодарности? Он был восхитительно отзывчив во время медицинского осмотра, и их небольшой сексуальный контакт, кажется, много для него значил, но почему Рауль должен думать, что это вызвано его личной привлекательностью? Волна жара прокатилась по его лицу, горло сжалось. Он вскочил с кресла и зашагал по комнате. Возможно, все-таки надо провести какого-то рода тест. Он вызвал Павитера по коммуникатору. – Нет необходимости в том, чтобы Катце занимался той областью расследования. Подбери другую группу надежных людей для работы в библиотеке Хилариона, – он наблюдал, как на лице немногословного Павитера проступило самодовольство – еще один человек, который и не подозревал, насколько его мысли и эмоции прозрачны для Рауля. – Его услуги мне потребуются здесь. Коммуникатор зазвонил как раз в тот момент, когда он ударил по кнопке разъединения связи, и Павитера на экране сменил Рено. – Как вы и предсказывали, наши андроиды вышли из строя. Мы теперь сами управляем космопортом, всеми посадками и вылетами. – Превосходно, вы убрали предупреждения о карантине, как мы раньше договаривались? – Да. – И вы объявили, что дело было исключительно в неполадках и неисправной работе оборудования, а эпидемия тут не при чем? – Да, это мы тоже уже сделали. Ваши инструкции были очень точными. – Есть что-то еще? – Да, специальный запрос на разрешение приземлиться от инопланетной делегации. Он настолько необычен, что, по-моему, требует вашего немедленного внимания. – Да? – Рауль заметил, как Серж нервно облизнул губы. Должно быть, речь идет о ком-то исключительном, если этот член элиты так волнуется. – Кто? – Жрица Тенебриоса. – У нас нет посольства Тенебриоса, – Рауль и глазом не моргнул.Это, похоже, еще больше обеспокоило сильвера. – Верно, – согласился он, – и эту делегацию как раз послали, чтобы организовать его. Они просят официальный статус гуманитарной миссии, поскольку было объявлено о карантине. – В разрешении отказано. Так как карантин закончен, в гуманитарных миссиях больше нет необходимости. В любом случае, делегации запрещено приземляться на Амои или любой из ее колоний даже в качестве частных лиц или беженцев. Никого с Тенебриоса или с его колоний ни в коем случае нельзя допустить на Амои. Если они так жаждут обзавестись здесь посольством, пусть подадут официальное заявление в министерство Флориана Вона и условятся о проведении переговоров в нейтральном пространстве. Отказ подчиниться будет рассматриваться как враждебный акт. – Ясно.
Iria: Ура! Прода!Zaylana Kii Так, вот и новые персонажи... Ну и что, что их не пустили? Если закрыта дверь, надо лезть в окно, что они наверняка и сделают. А если серьёзно - то пока инфы для каких-либо выводов катастрофически мало. А учитывая мои личные таланты переводчика... остаётся только уповать и надеяться на Зайлану))))
Ghost: Вау! А вот и жрицы. Очень интересно... А Рауля то как колбасит! Zaylana Kii, Liebe
Машуля: мне прям таки очень хочется продолжения,уж больно интригующий сюжет!:))
Zaylana Kii: 7-6 – Выделите тройку истребителей, чтобы эскортировать ее до границ нашего космического пространства в поясе астероидов. Если она попытается приземлиться или провести уклоняющиеся маневры, они должны уничтожить ее корабль. Я хочу, чтобы ее выдворили из нашего пространства – это должно быть передано и исполнено в точности. Его собеседник колебался. – У вас с этим какая-то проблема? – Только в том, что мне подчинена таможня, а не оборона. – Я уже расширил ваши полномочия. Можете действовать спокойно. Да, и Серж? – Да? – Соедините мой терминал с голокамерами, когда вы будете передавать эти приказы, так чтобы я мог увидеть и записать ее реакцию. Серж был явно удивлен. Рауль буквально видел, как работают шестеренки, соединяя Тенебриос и их культ с проблемами с Юпитер. Не стоит быть слишком почтительными. – В такое время мы должны ограничить доступ внешникам. – Было скверно, что так много мелких городов Амои встали на сторону Федерации. Пока Рауль не выяснит, какова их роль в крахе Юпитер, он был намерен держать их на возможно большем расстоянии. – Нашего жизнеобеспечения недостаточно. Вам известна наша дилемма. Сильвер расправил плечи и стиснул зубы. Удивительно, насколько этот почти подсознательный ответ успокоил Рауля. – У таможни есть легальные процедуры на всякий возможный случай. Любое заявление я могу утопить в таком количестве проволочек, что они неделями не смогут попасть на планету. Это соответствует тому, что вы имеете в виду? – Только действуйте осторожно, Рено. Я думаю, если вы прямо откажете всем туристам, приезжающим развлекаться, втянете наших торговых партнеров в волокиту с документами и направите официальные делегации и послов в министерство Флориена Вона в колонии на спутнике Мистраль, этого будет достаточно. В конце концов, это не только для нашей безопасности, но и для их тоже. Серж фыркнул: – Из-за нас у Ксавьера Рекса целый день идет носом кровь. А от этого у него вообще будет инсульт. – Это лучшие новости из тех, что мне довелось услышать за весь день, – Тибор тихо вошел в комнату, встав так, чтобы Рауль заметил его боковым зрением. – Я должен прервать связь. Не забудьте мои инструкции насчет жрицы и всех тенебриан, а также подключения моего терминала к системе наблюдения. Он отключился и повернулся к фурнитуру. – Что, Тибор? – Вы приказали напомнить вам, когда пора будет собираться на обед с господином Флориеном и Хазаллом. Рауль бросил тоскливый взгляд на экран, где его внимания ждала загадка «Сетей судьбы». Был ли это тот самый секрет, который стоял за волокнами, выросшими из-под рояля? Имело ли это какое-то отношение к наростам в коммуникационной сети? Сейчас он бы предпочел побиться над решением этой головоломки, а с Хазаллом вообще никогда не встречаться. Не в последний раз он горько сожалел о том, что Ясона больше нет.
Машуля: О я даже не ожидала,класс!
Iria: Ух ты! даже слов не хватает, впрочем - какой не хватает, их просто нет! Zaylana Kii, Liebe, спасибо за новый кусочек! Будем ждать продолжения! Ghost пишет: А Рауля то как колбасит! По полной программе. А вот реакция жрицы мне пока представляется либо а) дама умело заводит спор и добивается разговора с Раулем либо б) молча соглашается со всем - чтобы потом выкинуть какой-нибудь невообразимый фортель. Но чтоб взять и тихо послушно улететь - енто вряд ли...
Ghost: Хы. Не пущать - это наше фсё Жаль, что мааало...
Zaylana Kii: Глава 8 Cапфир и контрабандист Амниотические резервуары использовались либо для вынашивания эмбрионов, либо для ускоренного заживления. Внутри них создавалось впечатление, что ты в океане, шум потоков напоминал звук прибоя на отдаленном берегу. Иногда были слышны бормочущие голоса, искаженные и приглушенные. Голоса плавали вокруг, как русалки, – это были сны?.. Или память о снах?.. Или это были сами резервуары? Он пришел в себя ровно настолько, чтобы задаться этим вопросом, а потом нырнул обратно в темноту. «Боль…» Она превосходила муку рождения – его первого появления из резервуара. Она превосходила издевательства и побои холуев более престижных студентов Элитной Академии, вызванные его внешностью и манерами. Почему-то он не мог открыть глаза. На теле едва ли можно было найти хоть один кусочек кожи, свободный от повязок или не поддерживаемый растяжками и скобами. Колющие ощущения в боку при каждом вздохе говорили о сломанных ребрах. Когда он поднял уцелевшие пальцы к лицу, показалось, что они распухли и стали вдвое толще. Тогда он сообразил, что причиной его слепоты были повязки. Последним его воспоминанием было отражение собственного лица в бокале с вином. Нет, точнее, запах подземной парковки и нахальный голос, окликнувшего его. Или, может, это был амниотический резервуар, пузырящийся плазмой и сывороткой. Каждое воспоминание было отрывочным. Может, где-то они и соединялись в связное целое, но сейчас он не мог как следует вспомнить. Мягкий, смутно знакомый голос проник сквозь покрывавшие его уши толстые слои бинтов, умоляя: – Пожалуйста, не напрягайтесь. Я позову вашего доктора. Потом был звук возни, приближающиеся шаги и уже незнакомый голос: – Ваше тело почти адаптировалось к этому лекарству. Мы постепенно увеличим дозу, чтобы вы могли продолжать спать. Пожалуйста, не пытайтесь двигаться или говорить. Попытка истощит ваши силы, а они нужны вам для выздоровления. Ласковая рука мазнула влажной тканью по его губам и всунула в рот соломинку. – Вы получаете внутривенно лекарства, питание и воду, но у вас, должно быть, рот пересох. Это просто немного свежей воды. Кто был этот человек, так заботящийся о нем? Он узнал голос, но не мог вспомнить лица, которому он принадлежал. Он сделал сосательное движение и почувствовал, как рот избавляется от сухости. Потом его снова утянуло темнотой. Было такое ощущение, что ему на грудь привязали байк: все клетки тела словно приклеились к кровати, а тело не слушалось. Он попытался приоткрыть глаза, но не мог сфокусировать взгляд. Он что, стал уличным бойцом и теперь подыхает после драки? Он продолжал бороться и вскоре смог рассмотреть достаточно, чтобы пожалеть об этом. Кто вообще выбрал цветовую гамму для этого места? Стены ярко-красного цвета – крови, ярости и убийства. Этот цвет привел его в большее возбуждение, чем девственника в баре, полном шлюх. Желудок сильно болел: такое чувство, что он пытался переварить камень. Мысли были путанными и невнятными. Он, наверно, сутками сосал старомодные опиаты, как леденцы. По крайней мере, казалось, что он в лучшей форме, чем несчастный олух в соседней кровати, наглухо замотанный бинтами, поддерживаемый тросами и зафиксированный между двумя зажимами полимерного контейнера. По крайней мере, он надеялся, что выглядит лучше, учитывая, что на его собственном теле повязок не было. Чертово дерьмо! Если глаза его не обманывают, то это был самый настоящий сапфир: длинные волосы, разметавшиеся по подушке, имели тот же яркий оттенок, что и полуденное небо в середине лета. Что с ним, черт возьми, случилось? И кто был тем умником, который решил, что это хорошая идея – поместить их в одну комнату? Он не любил ни элиту Танагуры, ни их стальные башни. Конечно, этот прибыл сюда с собственной кастрированной мебелью – полный сервис, включая заламывание рук на подушке. «Какое прекрасное использование человеческой жизни!» – Меркур! Кто это? Вроде, голос не принадлежит никому из тех, с кем ему приходилось говорить раньше, однако этот кто-то знал его имя. – Меркур! «Меня зовут Мерк – коротко и ясно, пойми, наконец!» «Хотя нет, забудь. К черту, просто оставь меня в покое». – Я знаю, что ты проснулся, Меркур. Время твоей физиотерапии.
Zaylana Kii: Даже сильно ненавидя танагурскую элиту, он все же должен был отдать им должное: их биомедицинские технологии были одними из лучших во всей галактике. Он чувствовал себя намного лучше. Хотя некоторым и этого было недостаточно. Тем вечером, когда он притворялся спящим, он увидел, как сапфир взял зеркало и принялся исследовать свое лицо. Возможности к восстановлению у элиты были таковы, что тот уже мог сидеть. Однако, у него все же остались жуткие шрамы. Они выглядели так, словно кто-то когтями пытался содрать с него скальп: бледно-красные полосы исчеркали весь лоб и щеки. Мерк знал признаки депрессии, так как видел многих поддавшихся ей шахтеров в те годы, когда был агентом безопасности и контрабандистом, и этот – как там его? Хиларион? – как раз был на грани. Вид его собственного лица внушал ему отвращение. – На что уставился? Как он и предполагал, сапфир был возмущен фактом его пребывания здесь. – На привилегию, – голос Мерка надломился, горло было таким сухим. Но он все еще мог изобразить насмешку: – Поганую, вонючую привилегию. – И все же ты здесь, – голос звучал еще более невыразительно, чем обычно. – Так что или я не настолько привилегирован, как ты думаешь, или ты лицемер, поскольку разделяешь ее со мной. – Да? Ну, ты сам спросил, – Мерк разозлился. Он презирал синеволосого. Какое тот имел право жалеть себя? Он все еще жив. Он все еще часть элиты Танагуры и может задушить кого угодно. Он все еще сохранил большую часть своих мыслительных способностей. Большую часть, но не всю. Это Мерк мог понять, поскольку сам был в той же лодке. Ни один из них не мог вспомнить, что с ним случилось, хотя представитель элиты восстановил много воспоминаний, предшествующих нападению. Долгосрочная память Мерка была повреждена гораздо серьезнее, до такой степени, что он с трудом воспринимал длинную речь и не мог ухаживать за собой. Это делало его еще более раздражительным и нервным, чем обычно в подобной ситуации, поскольку он чувствовал, что забыл что-то очень существенное. Это что-то было крайне важным, вопросом жизни и смерти. Поэтому он не смог удержать горечи в голосе, когда сказал: – Ты говоришь так, словно я просил держать меня здесь. – А что, нет? – ответил сапфир с большим презрением. Потом потер брови, выдав, что его мучает головная боль. – Ты не поверишь, но я тоже не просил. Мерк не смог удержаться от еще одной шпильки: – Тебе не надоедает себя жалеть? – Я должен был бы спросить, надоедает ли тебе задавать личные вопросы, ответы на которые тебя не касаются, но, если честно, мне все равно. Этот блестящий обмен мнениями прервал фурнитур сапфира, тот самый, которого увидел Мерк, когда очнулся в первый раз: – Вам звонок от господина Эма. – Спасибо, Косаи, – сапфир щелкнул по кнопке голопередатчика, – господи Эм, благодарю за звонок. Боюсь, наш разговор не будет приватным. – Я знаю, – голос блонди был холодным, – я отдал особое распоряжение о том, чтобы вы и этот агент, Меркур, делили палату во время выздоровления. Если у вас есть возражения, вынужден просить отложить их; сейчас есть гораздо более важные обстоятельства, нежели ваши разногласия. Нам нужно полное сотрудничество. Сапфир поджал губы и отвел взгляд, упрямо дернув плечом жестом оскорбленной гордости. Голос Рауля был необыкновенно мягким и глубоким, когда Мерк услышал: – Вы так хорошо поправляетесь. Я был потрясен, когда казалось, что мы не сможем вас спасти. Это шокировало Хилариона и вернуло его внимание к разговору. Мерк был уверен, что его собственное лицо выглядело так, словно он с размаху налетел на стену. Его память, может, и была полна провалов, но он был абсолютно уверен, что в ней никогда не было воспоминаний о том, как танагурский блонди говорил с кем-то – или, в его случае, вообще, что танагурский блонди с кем-то говорил – иначе, чем холодно и отстраненно. – У вас обоих имеет место одинаковое повреждение мозга, – объяснил Рауль. – Против вас использовали похожее оружие. Мы использовали лучшие технологии, чтобы восстановить ваши воспоминания, но это может занять некоторое время. Я уверен, вы оба заметили провалы в памяти. И, к сожалению, поскольку Юпитер недоступна, в данный момент мы ничего больше не можем сделать, разве что ждать и надеяться на лучшее. Юпитер недоступна! Что происходит? Что-то знакомое на секунду мелькнуло у него в голове, потом исчезло. Он попытался поймать это, понять, с каким звуком или картинкой это связано. Он знал, что это часть той сверхважной информации, которую он забыл. Откинув голову назад, он разочарованно застонал. Голопроекция Рауля повернулось на этот звук. – Тебе есть, что сказать мне, Меркур? Контрабандист покачал головой: – Я думал, что да, но оно продолжает.... пф-ф! – он помахал пальцами в воздухе, показывая тщетность попытки. Часть его задавалась вопросом, действительно ли это его заботит. Не ради танагурского синдиката, это точно. Стараться ради них у него не было ни малейшего желания. – Да, это и было той причиной, почему вас расположили вместе: у вас обоих были важные роли в расследовании событий, можно даже сказать, решающие. Я потрясен тем, что два опытных агента так поплатились за свое участие. Надеюсь, что вы стимулируете воспоминания друг друга, поможете друг другу выздороветь и предоставите нам те детали и подробности, в которых мы нуждаемся… ну, чтобы спасти Амои. Так как ситуация просто устрашающая. – Амои? – Мерк откинулся обратно на подушку. Это меняло дело. – Да, дорогой Меркур, – ответил Рауль, – мои старшие экотехники констатируют полное разрушение технологии жизнеобеспечения планеты в течение недели. И в любом случае все никогда уже не будет так, как раньше. Рауль смотрел прямо на Хилариона. На лице сапфира отражались горечь и твердость. – Вы в состоянии отложить на время свои разногласия? – голос блонди звучал слегка свысока, намекая на то, что это не просьба. – Естественно, – произнес Хиларион, в лице и голосе была то неумолимое спокойствие, с которым элита относилась практически ко всему. «А, дерьмо!» – подумал Мерк, глядя, как стены меняют цвет с ярко-красного на фиолетовый, а потом на глубокий чисто-синий. – «Я теперь влип». – Великолепно, – блонди бросил на сапфира последний острый взгляд, – я перешлю вам данные, которыми располагаю на данный момент, поскольку время дороже всего. Может быть, это поможет встряхнуть вашу память.
Zaylana Kii: Он не мог вспомнить, почему он очутился на полу, а ужасающий член элиты почти сидит у него на груди, сжимая пальцами горло. Он решил, что, наверное, ляпнул в очередной раз что-то умное насчет его лица, может быть, назвал симпатягой или как-то оскорбительно. Но было много других вещей, которые он внезапно припомнил с пугающей ясностью, благодаря тому жуткому удару затылком, когда сапфир швырнул его на пол. Недостаток кислорода в мозгу из-за того, что его душили, не слишком способствовал воспоминаниям. Было две перестрелки, последняя, когда он пытался вернуться, чтобы связаться с Катце – да, это была та, в которой его едва не прикончили, и они знали все об этом, – но первая случилась на его корабле, когда он пытался обойти стороной колонии Амои на астероидах по возвращении из пояса астероидов Пьерка. Он столкнулся с черным кораблем, в котором сразу же узнал тенебрианского корсара. Потом воцарился настоящий ад, особенно когда он попытался стряхнуть истребителей из эскорта корсара, которые по дизайну напоминали федеральных. Он едва смог приземлиться невредимым. – Я… вспомнил, – сумел он прохрипеть. Сапфир на мгновение перестал сжимать его горло. – У тебя есть что сказать, монгрел? Пару минут ему пришлось восстанавливать дыхание: – Я теперь помню, что случилось. Я знаю, как получить информацию, которую Рауль... Сапфир сделал угрожающее движение, будто собирался снова его придушить. – Господин Эм, то есть... данные, которые ему нужны. На лице Хилариона было подозрение. Казалось, он вечно будет изучать лицо монгрела в поисках признаков обмана. – Слушай, я извиняюсь, ладно? Мы можем просто заключить перемирие на время? Мне нужно связаться с Раулем… с господином Эмом и рассказать ему то, что я знаю. Если результат буден неудовлетворительным, можешь закончить убивать меня после этого. Я ведь никуда не денусь. Ошеломленный Хиларион выпустил Мерка и даже помог подняться на ноги. Он довел его до ближайшего комм-линка и приказал санитару-ониксу, пытавшемуся протестовать, установить соединение с Эосом. Мерк осознал, что без вмешательства кого-то из элиты он не смог бы сам и нос вытереть в этом заведении. Хотя блонди и намекал на изменения в Танагуре, это в их число явно не входило. На юго-востоке по всей линии горизонта пылал небосвод. Когда они миновали последний отрезок Орандж Роуд в направлении главных ворот Эоса, образ Рауля, сидящего за роялем, усиливался в мозгу Катце. Чувство чего-то, похожего на дежавю, было таким сильным, что оно пульсировало по всему телу. Это что, последняя демонстрация лидерства Рауля? Пока горит Мидас горит, а Амои погружается в хаос, он действительно собирается сидеть и играть на рояле? На изображение наложился другой образ: император, опустившийся, сумасшедший, требующий поклонения. Это случилось раньше? Или это что-то совершенно другое, всплывшее из потаенных уголков его души? «Что-то происходит», – его предчувствие взяло верх над рассудком. Было такое ощущение, что воля Рауля распространяется с музыкой, которую он создавал. Мысленным взором Катце почти видел, как она движется подобно осязаемой силе, текущей сквозь инструмент, несясь по волокнам, которые вросли в Башню Эоса. Энергия текла по этим нитям, но где? «Что-то странное вот-вот произойдет…» – Остановите машину!
винни-пух: Уй! не верю своим глазам! Ура, прода!!!
Iria: Пребываю в астрале)))))
Ghost: Ух, ты! Прода! Здорово как))) Интересный кусочек, спасибо Они подрались! хе-хе.. Забавно. Что-то там, все хуже и хуже. И прода кончилась на самом интересном месте, как всегда (
Мотылёк: У меня пир души! Замечательно! И, как всегда, заинтриговали ))) Zaylana Kii пишет: Он не мог вспомнить, почему он очутился на полу, а ужасающий член элиты почти сидит у него на груди, Только со второго раза до меня дошёл истинный смысл сего, а так испорченное яоем сознание выдавало нечто невообразимое (как ОН может сидеть где-либо вообще?)
Liebe: Мотылёк пишет: Только со второго раза до меня дошёл истинный смысл сего, а так испорченное яоем сознание выдавало нечто невообразимое (как ОН может сидеть где-либо вообще?) Это моя вина, жутко не люблю, когда слово элита относится к одному человеку, а также слова элитник, элитёр и т.п. Поэтому всегда исправляю на что-то похожее, а "представитель элиты" мне показался тут слишком громоздким. Если подскажете другие варианты, буду благодарна.
винни-пух: В таких вещах, как «Пианино Холокоста» есть одна неурядица: когда долго нет продолжения, теряешь смысл происходящего. Пришлось лезть в выложенную на сайте версию, что бы повторить «що до чого». Повторила. С нетерпением жду продолжения. И в ужасе обнаружила, что я пропустила! То-то мне непонятной показалась эта ссылка на ловлю дня. А я-то оказывается из тех кусочков, что выкладывались на форуме умудрилась пропустить явление За-Зен-Лау. Вах!!! Какой таинственный, опасный и дьявольски умный персонаж. И дьявольски же соблазнительный! Он там еще как-нибудь проявляется? Отчего-то у меня появилось впечатление, что сей герой - Второй Блонди, только потому что предпочитает удерживаться в тени, наподобие своих подопечных. И уж совершенно по невнятным причинам он кажется сильно похожим на Ясона Минка, что-то ощущается общее.
Машуля: Мне очень нравится этот фик,вернее его перевод,и я рада,что начала читать его!!! Пойду освежу памать,а то что-то вроде невнимательно читала я ,кое-что не помню!!! А вообще очень интересно... Мотылёк признаюсь, тоже не о том подумала!!!
Crayzy: Zaylana Kii Наконец нашлось время прочитать все))) Спасибо за перевод и за твой труд. Очень все интересно и интригующе. Liebe Спасибо бете.
Iria: Нет, ну до чего же здорово!!! Пребываю в пермаментном восторге, даже все коды смайликов позабывала... Так что выставлю те что с первой страницы))) Zaylana Kii.Liebe, СПАСИБО ЧТО ВЫ ЕСТЬ!!!)))))))))))))) А За-Зен и впрямь до чёртиков интригующий перс! Умный, опасный, и невероятно соблазнительный! Так и тянет облизнуться)))
Tai: А когда продолжение?
Тихе: Ваще не врубаюсь. Продираюсь сквозь стиль.
Zaylana Kii: Приношу извинения всем читателям за тако долгий перерыв. У меня были проблемы в реале. Времени прошло много, возможно содержание предыдущих глав забылось. Если кому-то не хочется тратить время на перечитывание, то краткое изложение предыдущих выложенных кусочков есть у меня на дневнике. http://www.diary.ru/~zaylana-kii/
Zaylana Kii: – Опять? – заорал Павитер. – Да что это с вами? – Остановите сейчас же! – Что он делает? С ума сходит, не иначе. Что-то заставило его отбросить необходимость обдумывать все свои действия, потому что с тех пор, как появился этот рояль, все потеряло свой смысл. И теперь он действовал импульсивно, руководствуясь практически только одной интуицией. – Вы больше никогда в своей жизни не увидите ничего похожего. Машина резко остановилась вдоль поручня перехода, почти вызвав аварию. Двигатели других автомобилей заревели сжатым вакуумом и завыли вихрями вразнобой, когда их кары завиляли в стороны, избегая столкновений. На них посыпались язвительные угрозы и насмешки. Катце выскочил из машины, жестом указывая Павитеру следовать за собой и игнорируя переполох и оскорбления. Закат сделал небо фиолетовым везде, кроме участка над горящим Флэром. Остальные водители с любопытством проследили жест Катце и повернулись, чтобы посмотреть, что там такое важное. – Взгляните на это! – сказал он Павитеру. Только что небо над Флэром горело ярким оранжево-красным цветом. Через секунду оно было темным, пожар внезапно прекратился. Последовавшее за этим гробовое молчание длилось почти минуту. Павитер издал ликующий вопль и подпрыгнул, вскинув кулак вверх: – Юпитер! Они, наконец, вернули Юпитер! Его крик подхватили другие голоса. – Не Юпитер, – тихо сказал Катце, покачав головой, – что-то более мощное, чем Юпитер. – Ну да, конечно, – пробормотал Павитер, – без Юпитер даже у блонди не хватит на такое сил. Катце проглотил возражение. Его почти интересовало, не был ли Павитер все-таки выходцем из Цереса: его вера в Юпитер была такой же сильной, как и у граждан Мидаса. Он мог бы попробовать разубедить кара, учитывая, сколько раз он наблюдал силу андроидов Юпитер за работой. При всей их чудесной технической оснащенности они никогда не демонстрировали сравнимый с этим уровень умения, мощности и скорости. Это было что-то еще – другая действующая сила, чужеродная и необъяснимая. Но стоило ли затевать спор? Спор, который, скорее всего, ни к чему не приведет? Кажется, Павитер все для себя уже решил, так пусть верит в то, во что ему хочется. Катце мысленно вернулся к последним загадочным словам Мерка о рояле, настойчивое уверение в том, что это не враг, предупреждение не разрушать его, странные события которые он вызывал. И хотя он не знал почему, Катце был убежден, что есть причина тому, что тот образ появился перед ним именно в этот момент. По той же причине теперь, когда пожар был потушен, другое ощущение, другой сигнал коснулся его сознания. Он повернулся спиной к Флэру. – Мы должны вернуться обратно к Раулю. Был ли пожар реальным? Он стряхнул пепел, покрывавший его красные волосы и шелковую одежду хрупкими серыми хлопьями. Старые ответы больше не подходили, не во времена психотехнической войны. Катце знал, что он не может теперь доверять своим чувствам и восприятию. Мысли, чувства, реакции – все теперь основывалось на слишком шатком фундаменте. Было ли хоть что-то из этого реальным? В отсутствии определенной трезвости восприятия, сердце оставалось единственным источником указаний. Он погладил пальцами щеку, внезапно почувствовав ностальгию по рваной поверхности шрама, который одновременно осквернял его и делал тем, кем он был. Рауль возился с роялем в гостиной, пока Катце собирался. Они должны были пойти на встречу с Хазаллом вместе, но это было далеко не все. Между ними царило скрытое напряжение. «Что-то происходит». Обычно блонди скорей бы умер, чем показался рядом с Катце. Но сейчас он давал четко понять, что не хочет ухода фальшивого представителя элиты. Катце без слов было ясно, чего от него ожидают, буквально чувствовал, что случится. Это понимание пришло к нему как раз после того, как погас пожар во Флэре. Он ненадого задержался у себя в комнате, чтобы смыть ядовитые пепел и копоть и переодеться для официального обеда. Он снял гребни, удерживающие прическу, и обнаружил, почти не удивившись, что накладные пряди сменились натуральными волосами. Они, сверкая, рассыпались по плечам и спине. У него была совершенно дикая уверенность в том, что, если он сейчас нарисует ручкой усы на верхней губе, к вечеру они прорастут на самом деле. К счастью это было всего лишь случайной мыслью, а не желанием. Он все еще чувствовал разницу. Если бы у него осталась хоть капля веры в рациональный ум, он бы притормозил. Он бы усомнился в ситуации, тщательно проанализировал ее и потребовал бы объяснений – разумных объяснений – перед тем, как двигаться дальше. Когда его восприятие того, что является естественным и нормальным, настолько исказилось? За очевидную точку отсчета он мог бы взять тот момент, когда исчез шрам, но даже в этом не было смысла. Увечье было его обычным состоянием. В этом как раз не было ничего естественного. Его искалеченное, изрезанное тело было прекрасной эмблемой Танагуры – места, где нормальное состояние, вследствие диктата Юпитер, было глубоко неестественным. По слухам и той единственной исторической хронике культ жриц Тенебриоса планомерно насылал ужасы на ничего не подозревающее население, чтобы уничтожить или поработить его, но у них должны были быть средства для того, чтобы восстановить или нейтрализовать последствия таких нападений. В своем невежестве и гордыне древние цивилизации могли использовать тактику выжженных земель для завоевания соседей, но в Галактике было не так много мест, пригодных для терраформирования, необходимого для поддержания человеческих жизней, и такая форма войны была наиболее непрактичной, дорогостоящей и безумной. Это накрепко вбили в твердолобые головы еще во времена Радиационной Чумы на Терре, когда стало ясно, что человечество не может восстанавливаться с той же скоростью, с какой изобретает свои собственные кошмары. Именно тогда психотехнические войны впервые вошли в их жизнь. Значит, чтобы преодолеть эффекты своих бесчинств и геноцида, жрицы должны были обладать какими-то методами, чтобы восстанавливать баланс. Новый шелковый наряд скользнул поверх рубашки. Он поблескивал красно-фиолетовыми оттенками и был вышит золотыми рыбками с веерообразными хвостами, которые перекликались с бликами в его волосах. Катце свободно подпоясался и направился в Большую гостиную. Могло ли быть так, что задачей этого рояля и было восстановление какого-то равновесия? По спине пробежала дрожь возбуждения. Это и была его функция? В глазах Рауля этим вечером было что-то необыкновенно жестокое. Сила этого выражения заставила его вздрогнуть. Но голос блонди, тем не менее, был спокоен и глубок, как обычно: – Готов? Катце кивнул. – Я бы хотел кое-что сказать по поводу рояля, – начал он, – это, правда, только догадка, но… – Твой агент, Мерк, позвонил мне, когда Павитер вез тебя обратно, – прервал его Рауль. – Кажется, его память синхронизировалась настолько, что он смог вспомнить почти все, что забыл. И теперь я знаю, что является целью существования этого инструмента. – Лечить, гармонизировать и приводить в равновесие мир после того, как враг уничтожен? Рауль кивнул, потом провел рукой по спине Катце, позволив ей задержаться на талии. Катце чувствовал жар этой руки, сильный и успокаивающий. Они вошли вместе в лифт, где Рауль заключил его в объятия.
Zaylana Kii: – Я заподозрил, это когда узнал от твоего друга-контрабандиста, что вирус не был связан с инструментом, – объяснил он, – что он был внедрен другим вражеским агентом. Естественно, я обрадовался, узнав, что рояль не является разрушающим элементом и что на самом деле это восстанавливающая сила. Мы не можем теперь позволить жрицам забрать его. Катце терялся в гипнотических интонациях низкого, хорошо поставленного голоса Рауля и неописуемого ощущения расслабленности в объятьях блонди. После всей паники и сумятицы этого дня он чувствовал себя в безопасности и под надежной защитой. Это чувство было ему чуждым, но он с наслаждением купался в нем. Следующая порция ошеломительных новостей заставила его отодвинуться и уставиться на Рауля: – Я также обнаружил несколько признаков того, что рояль разумен – это живой организм, который общается с помощью энергии эмоций, используя звуки с образами. Я проверил это, пытаясь направить часть его силы на тушение пожара во Флэре. И это действительно сработало. –Я знал, что это были вы, – лицо Катце наполнилось удивлением, – у меня было нечто вроде видения, и я заставил Павитера остановиться. Он не хотел, но я настоял, и мы вылезли из машины за несколько секунд до того, как пожар погас так быстро, как если бы его затушили. Тогда это было совершенно необъяснимо. – Да, в это время я играл на рояле, как будто войдя в некий транс. Похоже, между нами есть какая-то связь, между мной и тобой, – объяснил Рауль, – и да, рационального в этом ничего нет. Хотя что-то, что мой рациональный ум не может постичь, говорит мне о том, что это очень большое достижение. Как ты думаешь, Катце? Катце улыбнулся. Он был почти готов броситься на шею Раулю и поцеловать его в губы, когда его отвлекла новая мысль: –Знаете, что мне любопытно узнать? – спросил он. – Не началась ли психотехническая война в действительности годы назад, еще до нашего рождения. Вдруг это произошло тогда, когда Юпитер только возглавила Танагуру? Подумайте: на Теребриосе главенствует матриархат... даже не матриархат, а сообщество жриц, целомудренных женщин. Там такой же дисбаланс, как и на Амои. Так вот, в нашем мире доминирует сообщество бесплодных мужчин, и когда Юпитер начала играть в бога и контролировать рождаемость, какова вероятность того, что культ Тенебриоса, с преобладанием женщин, счел Амои угрозой? –Хм, – задумался Рауль. – Возможно, вирус все-таки ввели жрицы; есть признаки того, что они проделывали такое в прошлом. На нашем сегодняшнем обеде с Хазаллом и Флориеном Воном как раз и надо определить, дело ли это рук Федерации. Я уверен, однако, что жрицы вступят в игру, если у них появится шанс завладеть нашей планетой. –Тьфу, Хазалл, – скривился Катце и тяжело вздохнул: – Я мог бы провести нынешний вечер в сто раз лучше. – О? – игриво усмехнулся Рауль. Тогда Катце, для разнообразия, позволил своим губам говорить несколько иным образом. Была полночь. Мерк проснулся от легкого сна, наполненного смутными кошмарами. Они преследовали его, подобно свирепым цепным псам, прячась на краю сознания. Однако причиной его пробуждения на этот раз был сапфир, вернувшийся в постель. Мерк заметил, как тихо он старался себя вести, что было чересчур внимательно для такого придурка. –Эй, сапфир, – позвал он, повинуясь внезапному импульсу, – ты в порядке? – Меня зовут господин Хиларион, – ответил тот, – или, по крайней мере, мистер Фисс, если тебе так трудно это переварить. Связи нет. – Что? – Сигналы не проходят, как надо. Энергии хватает только на системы жизнеобеспечения, а на передатчики – уже нет. – Погано. Вот невезуха. Так что? – Просто твое сообщение лорду Аму сегодня вечером заставило меня вспомнить кое-что очень важное, но я не был полностью уверен в этом до недавнего момента. А теперь я все равно ничего не могу сделать, так как до него не добраться. – Да? Ну, ты знаешь, у меня весьма изобретательная натура. Вдруг я смогу как-то помочь.. – Думаешь? – голос Хилариона звучал настолько нейтрально, что Мерк не мог понять, язвит он или нет. Глаза его блестели, как серебро, отражая свет из коридора. – Почему бы тебе не рассказать? Хуже не будет Сапфир вздохнул и запустил длинные пальцы в темно-синие волосы – Существуют компьютерные компоненты, которые можно подключить к роялю. Используя оставшийся набор технических характеристик, я через свои внешние контакты смог определить, где они находятся. Но мне надо послать таможенного агента забрать их с колонии на астероиде. – В таком случае я тот, кто тебе нужен. – Да неужели? – Именно, – он заставил это слово прозвучать холодно и надменно, подражая манере образованного человека, манере Фисса. – Просто так получилось, что у меня есть корабль. Конец 8 части.
Zaylana Kii: Глава 9, часть 1. Разборки на Воне Как только они покинули душную, задымленную атмосферу Амои, Мерк вздохнул с облегчением. Власти космопорта не обращали внимание на амойцев, покидающих гибнущую планету. Их кучу ржавого железа даже не подвергли таможенному досмотру – процедура обычно часы занимала, и все потому, что он не был элитой. На обратном пути так легко не будет. – Кто наш контакт? – спросил он Хилариона, когда сапфир ввел координаты поместья посла Вона на спутниковой колонии. Представитель элиты оставался сдержанным и молчаливым, хотя уровень сарказма в его высказываниях все-таки снизился. Ради дела, Мерк даже был готов уверить себя, что тот просто сдержан и застенчив. Через несколько минут молчаливого обдумывания Хиларион ответил: – Адмирал Хана. – Хана! Тот самый адмирал?! – Да. – Адмирал на Воне? – Да. – Мы встречаемся с адмиралом в официальном порту Амои? – Да, да, да! Прекрати задавать один и тот же вопрос… и нет. Не «мы». Я встречаюсь с адмиралом на луне Вон. Идти тебе или нет, решит он. Мерк присвистнул. Чтобы провоцировать такой мощный флот, каким обладала Федерация, нужна была немалая отвага. Чтобы адмирал Хана приземлился прямо на территории, где позиция Федерации была так сильна, прямо под задранным носом их союзников, гиперинтеллектуальной Танагурской Элиты, нужна была не только отвага, но и безрассудство. Мерк был впечатлен. Точнее, был бы, если бы не был настолько озадачен. Поработав на добывающих астероидах, контрабандист был уверен, что видел все, и никакая коррупция, лицемерие или двуличие уже не смогут его потрясти. Все время, пока он сотрудничал с Катце, он подозревал, что тот связан с Синдикатом Танагуры, но отмеченный шрамом делец никогда не позволил сорваться со своих губ и намеку на нечто подобное. После перестрелки с агентами Федерации он узнал, что возил контрабанду не только под пристальным взглядом и молчаливым одобрением блонди, но и что Синдикат, оказывается, еще и в союзе с врагами Федерации. И теперь он уже не был уверен, до конца ли он понимает расстановку сил в систем Глан. Адмирал был самым известным контрабандистом во всем секторе, знаменитым мастером стратегии и сорвиголовой. Он контролировал целый сектор дальних планет с помощью преданной команды каперов, называемых Кресселианскими Налетчиками. В зависимости от личности рассказчика, это были или зверские головорезы, или героические защитники угнетенных, но Мерк никогда особо не прислушивался ко всяким россказням, если дело не сулило прибыль. Когда-то наивный подросток из Шарффай-Сити, Мерк начал свою космическую карьеру в отрядах безопасности Федерации, охраняющих шахтеров в поясе астероидов Перка. После того, как его бросили умирать во время рейда, организованного его собственным командиром, чтобы инсценировать работу кресселианцев и утаить прибыль в том месяце, молодой Мерк коренным образом поменял свои взгляды. Первым и наиболее очевидным результатом случившегося стало то, что он начал считать слухи и сообщения о Кресселианцах политической пропагандой. Может, истории были ложью; может быть, были правдой. Возможно, он никогда не узнает, что к чему на самом деле, но после того, как ублюдки вроде его бывшего командира использовали их в корыстных интересах, за чистую монету он больше ничего принимать не собирался. Вторым следствие стало то, что с этого момента он перестал работать на Федерацию. Так как от этого теперь зависела и его жизнь, и его благосостояние, он сохранил надежный фасад с кредитными картами и документами для проходов через пограничный контроль, но теперь он стал наемником. И даже сократил имя, чтобы подчеркнуть свои меркантильные цели. – И как же такой сапфир, как ты, сошелся с врагом общества номер один? Хиларион раздраженно тряхнул головой и глубоко вздохнул: – Что ты имеешь в виду под словами «такой сапфир, как я»? Ты в своей жизни сапфиров вообще видел? Хотя нет. Забудь чушь о сапфирах. Ты за всю свою жизнь вообще хоть раз встречал такого, как я? Ничего себе застенчивый и сдержанный! – Если ты не заметил, – сквозь зубы процедил Мерк, – я пытался быть вежливым. Ты гость на моем корабле. Еще один глубокий вздох. – Да, понятно. Если хочешь знать, то я никогда не чувствовал никакой особенной близости с остальными сапфирами. Мерк замер на мгновение, удивившись, что иронии в тоне, кажется, стало меньше. – Да уж, обоюдоострое оружие этот цвет волос, не так ли? – наконец произнес он. – Никогда особо не заморачивался этим. А уж построить целое общество на такой странной основе – это, я сразу скажу, фигня полная! Если отбросить некоторые искусственные генетические усовершенствования, элитное образование, эксклюзивные гражданские документы… – Ты не из Танагуры. – Изначально нет, но какое отношение все это имеет к ценам на петов в Каан и Райджайне? – Усовершенствования обычно усовершенствуют. – Чего? – Признаешь ты это или нет, нравится тебе это или нет, но генетические усовершенствования – это улучшение. – Правда? – Мерк закурил. – Это зависит от того, что понимать под улучшением, не так ли? – Верно, – уровень агрессии сапфира ощутимо снизился. – Забавно, я всегда считал себя беспристрастным. Очень странно, когда обо всех этих дисбалансах говорится применительно ко мне лично. – Фисс, ты готов был кишки из меня выпустить, потому что я не называл Рауля господином Амом. Если ты так беспристрастен, какого черта это было? – Повреждение мозгов, – едва заметная тень улыбки мелькнула на губах Хилариона, – генетически усовершенствованных, кстати. – Не смешно. Его пассажир пожал плечами, возвращаясь к обязанностям второго пилота. – И я заметил, что ты увильнул от вопроса. – От которого? – Что ты имеешь в виду?.. Адмирал... а, черт с ним! Похоже, ты забываешь, что мы на одной стороне. – А так ли это? – Хиларион послал Мерку пронизывающий взгляд, после того как оторвался от изучения результатов сканирования окружающего пространства на предмет присутствия других судов. – Это касается не только меня, чтобы я мог свободно говорить об этом, это ты можешь понять? – Ясно, как Церес, – Мерк затянулся сигаретой так сильно, что потребовалось меньше чем полминуты, чтобы она догорела до фильтра. Он швырнул окурок в утилизатор, громко фыркнув. – Ну, и в чем дело теперь? – спросил Хиларион. – Ни в чем, только я вспомнил кое-что странное. – Что-то относящееся к делу? – Нет, просто ироничное. Когда стало ясно, что из него не собираются вытягивать дальнейшие разъяснения, он продолжил сам: – Компания, на которую я работал в поясе астероидов Перка, добывала, помимо всего прочего, и сапфиры. И когда-то я думал, что они красивы, чертовски красивы. Мерк мог точно сказать, что сапфир его слушает, хотя и притворяется, что поглощен вычислениями траекторий. – Даже с учетом того, что единственный, который мне довелось увидеть, имел просто гигантские изъяны. Хиларион перестал притворяться. – Только когда меня почти прикончили из-за того, что я защищал выкапывавших их ребят от их собственных нанимателей, до меня дошло, что это всего-навсего кучка дурацких камней. Внимание Рауля было настолько сконцентрировано на распутывании и решении клубка проблем, что он не замечал тяжести в мышцах. Надо было уже хоть немного поспать. Но даже сейчас проблемы давили так же сильно, как пульсирующая боль в открытой ране, и мозг не мог отвлечься от них. Не то, чтобы элита, которой он доверил выживание Амои, не была способна выполнить свою работу. Они делали неповторимое, если не сказать сверхъестественное. Инженеры Колина Венабля совершили почти чудо, перенастроив систему фильтрации воздуха к тому способу управления, который использовался в самом начале процесса терраформирования. И как раз вовремя, потому что пожар во Флэре довел уровень загрязнения воздуха до опасной отметки, нанеся серьезный удар по морским водорослям, снабжавших кислородом их планету. Пожар беспокоил его, было непонятно, как он вообще мог начаться в самом роскошном торговом районе Танагуры. Это могло повлечь за собой очень важные политические последствия, могло даже свергнуть Синдикат – обстоятельство, которое заставляло предположить, что это был не просто несчастный случай. Тибор под руководством Павитера выяснял причины возгорания, им помогали несколько доверенных охранников из Эоса – все они были способными детективами. И Рауль был уверен, что они разберутся, в чем дело. Не было смысла мучиться подозрениями. Биоинженеры приостановили свою работу в Калга, чтобы заняться водорослями, и это еще больше нагрузило медперсонал, однако Рауль и тут был уверен, что они смогут решить эту проблему, если не лишатся энергии. Основной источник энергоснабжения, раньше шедший через Юпитер, теперь был пронизан чужеродными волокнами и полностью иссяк. Сейчас все зависело от примитивной системы, наспех построенной их предками, – неуклюжая, основанная на кабелях и несовершенных машинах, она все-таки поддерживала аварийные устройства в работе. Если они не справятся с периодически возникающими сбоями, придется тяжко. Коммуникации отключились прошлой ночью. Некоторые из древних беспилотных спутников все еще работали на радиоволнах, и блестящий Серж Рено руководил сапфирами, переделывавшими передатчики и устройства срочной связи. В самом деле, он просто рожден быть блонди! И вот, промышленные предприятия в Нил Дартсе закрыты, во Флэре был пожар, ситуация с детскими эмбрионами и клонами под Гардианом была напряженной, был введен мораторий на полеты на Амои, продолжали происходить волновые отключения света… их экономика практически рухнула. Понадобятся адовы усилия, чтобы это скомпенсировать. Возможно, и к лучшему, что туда-сюда носилось меньше сообщений. Чем больше передается из уст в уста, тем медленнее будет распространяться дезинформация. А она стопроцентно будет распространяться. Что снова возвращало мысли Рауля к занозе по имени Ксавьер Рекс и его легиону мелких менеджеров, не видящих дальше собственных кредитных счетов... Он потер виски и решил использовать полет обратно на Амои после официального обеда, чтобы хоть немного поспать.
винни-пух: ОЙ! АХ! НЕ верю своим глазам!!! Ура!!!
винни-пух: Вот это я понимаю - РАУЛЬ!!! В смысле - стопроцентный БЛОНДИ, Вместе со всей свОей рабочеЙ командой. Сказать что я в восхищении - значит ничего не сказать. Немного подумав. прихожу правда к выводу, что Рауль здесь - не идеальный блонди, а тот человеческий идеал, который так хочется видеть в жизни. Личность, общественный деятель, масштабное государственное мышление, сдержанность. но не за счет отсутствия эмоций - человек. с которым очень хочется работать, за которым хочется идти. ощущая величие идеи и масштаб деятельности. Идеал, короче говоря. Если Юпитер создавала идеал. то она его добилась. Но только это человеческий идеал, надо полагать сказалось гармоническое влияние рояля! Шикарный фик. блистательный, жду не дождусь его целиком, чтобы потом перечитывать, получая редкое наслаждение - и уму и сердцу. А это очень редко! Браво Phaedra7veils Огромная благодарность Zaylana Kii и Liebe, за прекрасный труд. Не знаю в ккакой степени присущ оригиналу эпический стиль повествования, но в переводе - это просто находка. Еще раз. огромное спасибо! Вы великолепны, девочки!
Koral: А еще будет?
винни-пух: Тьфу ты, а прибежала сломя голову!
Iria: И я тоже... ((( Уже облизываться начала...
маривелл: Zaylana Kii А дальше? Как проды-то хочется!!!!
Anuk-sama: Zaylana Kii , редко отписываюсь, но старательно))) Вот пришибло меня на днях это великолепие перечитать - мррр, сколько удовольствия. Все же сюжет обалденный, захватывающий, а язык - просто сказка. Прекрасный перевод. И еще раз огромное спасибо за выбор фика. Он очень, как мне кажется, отличается по менталитету от русских, но это ИМХО.
Liebe: – Эй! – Катце приблизился и провел прохладной рукой по его лбу. – Может, ненадолго сбросите с себя эту дикую озабоченность? По крайней мере, пока мы не сядем на Вон. Рауль ошарашено очнулся. Когда это он успел потерять присущее всем блонди самообладание? Он не имел права рисковать, показав свою слабость Федерации на предстоящем обеде. Будучи лидером Синдиката, он должен был казаться харизматичным, что в данном случае означало – недосягаемым. И как так получилось, что его тело вибрировало от напряжения, слишком сильного, чтобы он мог хотя бы заснуть? Рауль взглянул на Катце. Его манера держать себя, подражая элите, изменилась за эти долгие дни, особенно после того, как прояснилось недоразумение с промывкой мозгов Мерка. Его поведение во время поездки в аэропорт было настолько близко к нежности, что это все больше становилось похоже на эмоциональную привязанность. Блонди улыбнулся. Может быть, сейчас самое время провести проверку. С помощью передатчика на запястье, похожего на кольцо, активирующее пет-ринг Катце, он отдал новые распоряжения своему кару: – Павитер, поставь корабль на автопилот. Я хочу, чтобы ты занял соматическую камеру ровно на час. Нам не понадобятся твои услуги, пока мы не начнем садиться. Лицо Павитера не оставляло сомнений в том, как неприятен был ему этот приказ. Катце вспомнил, как сразу почувствовал себя ребенком, когда ему отправили спать в пентхаузе Рауля, а это ведь был естественный сон. Он почти посочувствовал этому переростку, но тот не спал гораздо дольше, чем он сам, так что приказ был оправдан. – Если нас ждет засада, я должен буду выступить вперед. Я лучший боец… – кар действительно спорил с блонди, и не просто с блонди – с Раулем. Он, должно быть, устал больше, чем это позволял предположить его вид. Если они наткнуться на засаду, ошибки, которые он может сделать от усталости, могут обойтись им куда дороже. Похоже, Павитеру это тоже только что пришло в голову. Он резко извинился, переключил управление и исчез в соматической камере. Технология соматического сна довольно сильно развилась со времени изобретения дальних полетов в космос, но все еще не могла сравниться с результатом хорошего, долгого естественного сна. Естественный сон лечил все – тело, ум и эмоции – в то время как искусственная кома давала отдых только телу. Ранние эксперименты по долговременному искусственному сну приводили к тому, что подопытные просыпались с сознанием новорожденного, полностью потеряв все навыки и знания, накопленные личностью, и могли делать только то, что не требовало участия мысли. Ранние камеры индукции сна стали основой танагурской технологии промывки мозгов. Биотехнологи скоро поняли, что подобные результаты – просто катастрофа для попыток колонизировать космос, так что они модифицировали частоты так, чтобы те не задевали мыслительные образы. Мозг все еще чувствовал напряжение, когда человек просыпался; вместо того, чтобы сместить объем информации, набранной за день, в подсознание и перейти в более спокойное состояние, мозг как будто задерживали кнопкой «пауза». Мысли – по крайней мере, те, которые генерировались индивидуумом, а не вызывались подсознательными процессами – продолжались с того места, где остановились. В отношении краткосрочного отдыха, модифицированная индукция сна выливалась в следующее: поскольку движение мыслей полностью возобновлялось, быстро появлялись прежни эмоции и тело уставало заново гораздо быстрее. Индукция сна давала небольшой выигрыш во времени и физический отдых, но и только. И если машинами для кратковременного сна пользовались дольше, чем нужно, это повреждало мозги, вызывая психические расстройства или хронические депрессии. Человек, уставший так сильно, как Павитер, вполне мог заснуть и естественным образом, поэтому Катце озадачил приказ Рауля. Тем более, он очень серьезно отнесся к предостережениям насчет засады. Последние события привели его в состояние постоянной тревоги, он был вечно начеку. Настолько, что когда Рауль протянул руку и отвел волосы с его лба, повторяя его собственный недавний жест, он дернулся, стукнувшись затылком о титановые панели космического корабля. – Не нервничай, – тихо сказал Рауль. Катце почувствовал, как длинные пальцы скользнули по красным локонам, чтобы погладить ушибленное место. Нервничать? С чего бы ему нервничать? В области позвоночника возникло незнакомое ощущение; его можно было сравнить с пузырьками в газировке: оно походило на нервозность, но было приятным и бодрящим. Ну ладно, он нервничал. Любой бы занервничал в такой ситуации. – Ты должен знать некоторые вещи насчет протокола элиты, – прошептал блонди между медленными, влажными поцелуями, которыми он очерчивал мышцы на шее Катце, проводя дорожки под челюстью и вдоль ушной раковины. – Вещи, которые ты не мог выучить во время фурнитурской тренировки. Катце пробовал расслабиться под мягкими прикосновениями. Тема беседы этому не способствовала. – Сопровождая меня, ты должен подчиняться только моим приказам. Но если мы разделимся, ты будешь уязвим. Неожиданно Катце стало трудно сосредоточиться. Поцелуи Рауля вскружили ему голову, как будто корабль наконец-то оторвался от притяжения Амои. Голос блонди был глубоким и страстным, убаюкивая его разум. – Остальная элита будет тебе завидовать, удивляясь, почему из всех них я выбрал именно тебя. Если ты выйдешь из-под моей защиты, они будут тебя задирать, можешь быть уверен. Он даже пропустил момент, когда длинные белые пальцы Рауля скользнули под его одежду и начали расстегивать рубашку, пока не почувствовал, как они пробежались по животу, проследили очертания груди и слегка коснулись сосков. Его сердце странно подпрыгнуло. – … всегда на два шага позади вышестоящего. «М-м?» – Простите? Я на секунду отключился. – Ты невнимателен, Катце, – Рауля нагнулся и расстегнул ремень. – Возможно, мне нужно понаблюдать за тем… – поцелуй, – как хорошо ты меня слушаешь… – поцелуй, – и наказать за каждую ошибку. – Вы меня отвлекаете, – пожаловался Катце и возненавидел себя в тот момент, когда слова сорвались с его языка. Черт! Он что, вправду был таким нытиком? – Этим вечером тебя будет много чего отвлекать – и это будет превосходить то, что ты наблюдал на самых распущенных пет-шоу служа лорду Минку в Танагуре, – строго сказал Рауль. – Даже если ты не примешь участия в этом официальном обеде, даже если ты простоишь все время за моей спиной – будь уверен, отвлекать тебя будут. Это же и есть работа дипломатов! Их самая эффективная стратегия. Катце все еще задыхался от шока. Даже так, даже пока предостережения Рауля были свежи в памяти, он почти забылся, когда по его ягодицам заскользили руки, обхватив и медленно сжав. – Поверь мне, что, пусть ты и находишься под моей защитой, ты не должен оскорблять кого-то из старшей элиты, нарушив протокол официального государственного обеда. Ты понимаешь, Катце? Боже! Одна из рук сместилась на ширинку. Его эрекция возникла совсем незаметно для него самого, как некое слабое приятное ощущение, которое побуждало его податься навстречу, выгнув спину. Сейчас, когда его внимание привлекли к этому, эрекция стала положительно нестерпимой, и Рауль крепко обхватывал это место. Он откинул голову и застонал. – Понимаешь? Катце жутко раздражало, что с ним обращались как с ребенком, пока его тело было во власти прикосновений блонди. Это было непристойно, смущало, и ему было мало. Он хотел больше прикосновений. Он хотел почувствовать всю их силу. – Да! Да! Я понял, – закричал он. – Похоже на занозу в заднице! Рауль усмехнулся и начал расстегивать его брюки. – Так оно примерно и есть, – сказал он, извлекая напряженный член Катце из складок одежды. Он медленно начал ласкать бархатную кожу. – Причем буквально, если ты не будешь осторожным. Больше всего тебе надо опасаться джадов и сапфиров вокруг. Платина и другие блонди, скорее всего, притворятся, что тебя нет, но зеленая и синяя элита не упустят случая показать свое превосходство над тобой. Так что слушай внимательно! Слушать? Катце едва ли мог это сделать. Белый шум заполнял его уши. Он даже не мог разобрать мягкие звуки, которые вылетали из его собственного горла. Ничего не было важнее тех ощущений, похожих на электрический шок, которые возникали у основания яичек, проходя по члену и концентрируясь в нервных окончаниях головки. Это слишком дурманило, слишком ошеломляло. – Бывали случаи, когда некоторые члены элиты похищали тех, что стоял ниже их. Для этого не нужно никакой особой причины – хватит легкой обиды или какой-нибудь ерунды. Тебя похитят, свяжут и наверняка накачают наркотиками. Затем они прикажут своему гарему утвердить власть над тобой таким способом, который будет для тебя одновременно унизительным и болезненным. Как-то значение слов Рауля просочилось сквозь миазмы, заслонявшие разум Катце. Его привело в ярость, что такие унизительные вещи действительно происходили, что он действительно нуждается в инструкции, как избежать подобного. Он не мог поверить, что, несмотря на возмущение от этих слов, его тело продолжало отвечать на ласки в полном чувственном отстранении. Он выгнулся, в бедрах и ягодицах росло напряжение. Жар был невыносим. На коже выступила испарина. – А-а… а-а… а-а… – его голос становился все громче. Рауль резко усилил захват. Из горла Катце вырвался крик боли, когда другой рукой блонди дернул его за шею, так что губы оказались совсем рядом с его ухом. – Я не хочу, чтобы до тебя дотрагивался кто-либо еще. Понятно? Лицо Катце было почти таким же красным, как его новые волосы, которые теперь рассыпались по плечам Рауля. Он не мог говорить. Все, на что он был способен сейчас, между судорожными глотками воздуха, – закрыть глаза от стыда за свое желание, за недостаток самоконтроля и кивнуть в подтверждение. – Превосходно, – Рауль глубоко поцеловал его, проведя языком по внутренней поверхности рта. Затем он ускорил ласки, пока по телу Катце не пробежала волна оргазма. Минуту или две он слушал стук своего сердца, и лишь тогда сообразил, что тяжело оперся о плечи Рауля. – П-простите, – он отстранился. Рауль поднял руку так, чтобы Катце мог видеть, что она покрыта его спермой. Еще через минуту он понял, что Рауль хочет, чтобы он ее счистил, так что, подавив тошноту, Катце высунул язык и слизал следы. Пока он этим занимался, Рауль дал последний совет в отношении протокола: – Важно не заговаривать первым и не смотреть высшей элите прямо в глаза, когда они к тебе обращаются. Ты, конечно, можешь относиться к ониксам и к другим руби, пусть и принадлежащим остальным блонди, как к своим личным рабам. Но даже если ты не следуешь ничьим приказам, кроме моих, ты должен уважать класс элиты. – Уважать чертов класс! – проворчал Катце. – Теперь я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – блонди приподнял уголки рта. Его наполовину прикрытые глаза потемнели. Он поставил Катце на ноги и потянул его за рукав, обозначая свои желания. Катце вспыхнул, затем опустился на колени между раздвинутых ног блонди. Потом, когда Павитер завел корабль в док, Катце повернулся к Рауля и сказал: – Просто чтобы быть уверенным, если вы не возражаете, я хотел бы еще раз пройтись по протоколу. Они стояли в дверях, ожидая, когда откроется вакуумная переборка. – Сейчас? Не слишком ли поздно? – Ну, конкретных инструкций было не так уж много. – Хорошо, продолжай. – Всегда стоять или следовать как минимум в двух шагах позади и слева от вас, если вас не сопровождает кто-то из высшей элиты, в каковом случае я двигаюсь позади вас обоих. – Верно. – Я должен стоять в четырех шагах сзади и слева от вас за обеденным столом, впереди Павитера, на тот случай, если у вас для меня будут указания. – Правильно. – Я не должен ни есть, ни пить. – Да. – Я должен молчать, пока кто-то из высшей, по сравнению с руби, элиты не заговорит со мной первым. – Да. – И я не должен смотреть в глаза высшей элите. – Превосходно, ты все усвоил. – Есть исключения из правила «не смотреть»? – Мне таковые неизвестны. – Правила вступают в силу с того момента, как откроются двери? – Да. Как только мы окажемся на публике, это будет считаться отправлением государственных функций. – И если я нанесу оскорбление высшей элите, они нападут на меня каким-нибудь отвратительным образом? – Лучше, чтобы этого не случилось! – прорычал Рауль. – Никто не смеет тебя трогать. – Ага, – Катце достал пару солнечных очков, стекла которых были настолько темны, что за ними никто не смог бы рассмотреть его глаз. Рауль засмеялся: – Очень умно, но ты понимаешь, что ты не сможешь носить их на обеде? Переборка наконец-то поднялась, и дверь распахнулась навстречу официальному приветственному комитету. – Да, я понимаю, – ответил Катце, глядя Раулю в глаза – прямо, твердо и очень публично – перед тем, как надеть очки.
Liebe: Весь стол поднял бокалы, салютуя. Рауль сделал маленький глоток и слегка кивнул, выражая признательность, а затем возобновил беседу с послом Конфедерации Перка. Он уже объявил о своем намерении использовать обед для усиления позиции Флориана на Воне. У него не было желания позволять Хазаллу мешать этому. – Такому скромному слуге общества, как мне, отрадно видеть, что ваши стандарты совершенства достигли еще более высокой отметки, – подобными громкими, тяжеловесными заявлениями Хазалл пытался вклиниться в беседу Рауля, но посол Перка, темноволосый темнокожий молодой человек в толстых очках, оказался скромной и приятной компанией. Он разделял интерес Рауля к влияниям мутации человеческих генов на окружающую среду, так что противостоять самым откровенным попыткам Хазалла было легко, особенно когда они начали обсуждать эффекты музыкальных и звуковых образцов. К тому же, Флориан ловко вел беседу, как подобало любому блонди, созданному и натренированному на то, чтобы работать дипломатом в условиях Вона. Хазалл, кажется, и не подозревал о том, как искусно его направляли. Во время затишья в беседе с послом – и как же Рауль ценил собеседника, которого не смущало долгое молчание! – он подслушал следующий обмен репликами: – У вас на запястье потрясающее ювелирное изделие, мистер Хазалл, – заметил Флориан. – Могу я узнать, где вы его нашли? – Разве вы не узнаете стиль? Это из ваших собственных танагурских магазинов. Я купил его лишь на днях. – Ну, разумеется, нет! Наши месторождения были истощены десятилетия назад. – Тем не менее, это работа вашего мастера. Он становится очень популярным. И Танагуре вовсе не нужны месторождения. Такому оплоту экономической мощи можно легко договориться об импорте необходимых материалов. Для меня честь носить это украшение. – Как это любезно с вашей стороны! В качестве культурного атташе, я должен знать все о наших чудесных талантах, и здесь вы меня, можно сказать, образовали. – Вы обо мне слишком высокого мнения. Можно легко проглядеть отдельного мастера. – Нет, нет! Мне доставляет удовольствие получить подобный урок. Я преисполнен благодарности. Можно осведомиться, где вы приобрели эту вещицу, так чтобы я тоже мог превозносить этого парня? – Разумеется. Я приобрел это в «Сокровищнице». Флориан уставился на него проницательными серыми глазами: – В «Сокровищнице Флэра»? – Именно там. – Которой владеет Ксавьер Рекс? – Мне так кажется. Один из его многочисленных магазинов, – на лбу Хазалла заблестела нить пота. Он внимательно поглядел на блонди, но красивый дипломат в этот момент накалывал на вилку побег спаржи. – Я узнаю от него все об этом мастере, – ответил он и отправил кусок в рот. Мерк как раз привыкал к мысли о том, что Адмирал Хана – тот самый адмирал, командир кресселлианских рейдеров – пожимал ему руку, когда голова мужчины взорвалась. Казалось, что целая минута прошла с тех пор между тем, как он оказался в крови и обломках костей, и тем, как Первый помощник кресселианцев закричала: – Всем лечь! В шоке, он все еще продолжал трясти руку мертвеца, когда их с Хиларионом сбила с ног Первый помощник. Так что теперь, секундами позже, они распростерлись на полу за массивным гранитным цоколем, под ними лежал мертвец, а сверху была очень хорошенькая молодая женщина. Но она там оставалась не так долго, чтобы он мог полностью осознать этот факт. До того, как он попытался втянуть в свои искалеченные легкие воздух или выкинуть из головы кровавую смерть, она быстро перекувыркнулась и встала на ноги, выкрикивая команды другим рейдерам и постоянно стреляя. – Мне надо перестать все время падать на пол, – прошипел он Хилариону, который любезно предложил ему руку. Мышцы и ткань шрама на его едва зажившем животе болезненно натянулись. Они с сапфиром в любом случае в этой ситуации ничем помочь не могли. К тому же, за гарью и кровью они не могли отличить врагов от друзей, и начали хаотично разряжать свое оружие в тех, кто целился в них. Первый помощник была необыкновенным бойцом. Она прицелилась и поймала двух убийц одним залпом, когда они прыгали с перил второго этажа. Затем, увернувшись с линии чужого огня, она одним плавным ударом сабли отрубила голову другому нападавшему, которого ее подкрепление загнало к изгибу лестницы. Мерк довольно быстро догадался, что Адмирал, тот мертвец, который пожимал им руки, был фальшивкой, а эта девушка – да, эта девушка! – была настоящей. Хотя этому больше способствовало то, что рейдеры называли ее «Адмирал» или «Хана», а не то, что он поспешно оценил ее бойцовские качества или сложил два и два. Он даже пока не осознал, насколько серьезной военной силой были рейдеры. Они с Хиларионом только что вышли из люка корабля, когда она позвала их: – Приветствую! Имею ли я честь говорить с сэром Хиларионом Фиссом и компанией? Сначала оба просто пялились на ее странный наряд. Торс обхватывал парадный синий камзол, полы которого были украшены золотой отделкой, длинные ноги идеальной формы облегали бриджи белой телячьей кожи и черные высокие сапоги, а голову венчала наистраннейшая шляпа, похожая на перевернутую восходящую луну. Крошечные веснушки рассыпались на переносице, а между передними зубами была щель, которую Мерк и не заметил бы, если бы она не улыбалась так широко. Самым удивительным было то, что она носила древнюю саблю. Он сомневался, что она знала, как с ней обращаться. Хиларион шагнул вперед. – Первый помощник Адмирала Ханы к вашим услугам, – салютовала она ему и захихикала. – Я и не знал, что рейдеры придерживаются таких формальностей, – слегка и несколько холодно поклонился он в ответ. – Военно-морские офицеры? Традиционные униформы? – Вовсе нет, – снова захихикала она, – это маскировка. – Да уж явно не штатское платье. –Теперь вы надо мной смеетесь! Только очень-очень важные люди носят штатское на Воне. Это самый верный способ привлечь к себе внимание, – она наклонилась и заговорщически подмигнула. – Я здесь для того, чтобы встретить вас и обеспечить безопасную доставку к Адмиралу. Я решила, что самый надежный путь – одеться морским офицером с Новой Терры, поскольку их часто можно встретить. – Не в этом секторе Глана. –Может быть, но я ведь не могла одеться в костюм федералов, не так ли? Кто-нибудь мог бы нагло пролаять мне приказ. И где бы мы теперь были? – В глубокой… – Мерк не договорил. Она наклонилась над перилами, встав на цыпочки в своих сапог на высоких каблуках и поцеловала кончик его носа, как будто нажала кнопку, и Мерк с Хиларионом опять изумленно уставились на нее. Затем, виляя бедрами, она пошла назад по платформе дока: – Идем, джентльмены? Секунду мужчины молча смотрели друг на друга, а затем их взгляды вернулись к призывно качающимся бедрам. – Так вот как рейдеров побуждают заниматься убийствами и грабежами во всем внешнем секторе! – пробормотал Мерк. Контрабандист легко подтолкнул Хилариона: – После вас. Государственная посольская колония на Воне была одним из самых красивых мест, в которых Мерку довелось побывать. Она была зеленой с жемчужно-белым небом и свежей, влажной атмосферой, так непохожей на оранжево-розовую дымку Амои. Улицы обрамляли деревья. Повсюду росли ароматные цветы, а птицы смущали непривычный к этому слух мелодичным пением. Здесь не было ни развалюх, ни стеклянных башен, здания представляли собою грациозные строения из материалов мягких тонов, к примеру, из красных лунных скал. Но более естественной красоты этой луны поражала ее близость к Амои и к другой луне. Гравитация взаимно притягивала оба спутника, позволяя им совершать полный оборот по отношению друг к другу за десять часов, и когда вторая луна проходила между Воном и Амои, было слышно такой шум, как будто волны дальнего океана разбиваются о берег. Звук не мог пройти сквозь вакуум космоса, так что природу этого феномена Мерк никогда не понимал. Да и сама Амои была невероятно красива. Из космоса ее дюны выглядели розовыми и персиковыми волнами на раковине гребешка. Неглубокие океаны отражали яркий бирюзовый цвет. Скалы колчедана блестели и переливались, как золото. Мерк восхищался видом Амои, пока их машина на воздушной подушке стояла в пробке. Затем он все-таки спросил: – Из-за чего задержка? – Группа бронированных машин, – Первый помощник взглянула через плечо своего кара. – Наверно… – Господин Ам, – сказал Хиларион. – Господин Ам на Воне. Это могло случиться только из-за такого важного гостя. – Правда? – ее голубые глаза еще сильнее заблестели невинностью, внушавшей подозрения. – Ну, если вас это не очень обеспокоит, мы могли бы выбраться и прогуляться пешком остаток дороги. Это как раз за углом. Наверняка будет быстрее, чем ждать. Заметив герб у входа в здание, которое было их целью, Хиларион поднял бровь: – Консульство новой Терры? – Ну, они все герметично позакрывали до следующей экспедиции во внешний мир, да? – раздраженно произнесла она. – Это происходит первым делом, когда они решают урезать расходы. Откуда, вы думаете, у нас эти стильные наряды? – Стильные? – Хилариону пришлось контролировать свое дыхание, чтобы не проявить лишние эмоции. – Да не волнуйтесь вы так! – она похлопала по его руке. – Мы положим их туда, откуда взяли. Они и не узнают, что мы здесь были. Меньше чем за пять минут они попали в перестрелку. – Эй, сапфир! Почему ты не сказал мне, что никогда не встречал Адмирала раньше? – Какое это имеет значение? – Ну, будет трудно забрать эти самые компоненты, если мы не выберемся из этой свалки. Хиларион перестал стрелять и странно посмотрел на Мерка: – Ты прав, – сказал он. – Мне нужен план. Он наклонился к Адмиралу и обхватил женщину. – Это твой план? – Мерк не был убежден до конца. Взрыв! Кто-то бросил ручную гранату в здание. Если они выберутся отсюда целыми и невредимыми, Мерк всерьез сомневался, что Адмирал оставит это место пригодным для последующего проживания. Пламя высасывало весь кислород из воздуха, заменяя его шрапнелью и осколками стекла. Крики умирающих напомнили Мерку о том ужасном дне, когда было атаковано месторождение СЕРТ-4. Хиларион перекинул Адмирала Хану через плечо и направился к входной двери. Мерк последовал за ним, не раздумывая ни секунды.
Ghost: Прода! Ниможетбыть! Ну Рауль и садюга)))) Спасибо за перевод
Koral: НЯ! НЯНЯНЯНЯЯЯЯ! *в невменяемом состоянии продолжаю бегать под потолком*
винни-пух: ААААА! Присоединилась к Корал! Бегаю по потолку. потому что читать сейчас не могу, придется еще три часа потерпеть. ААААААААААА!
винни-пух: Прочла. Счастлива до глубины души. Хотя одну вещь и не поняла. Что значит: элита принадлежащая блонди? И с каких это пор сапфир одного блонди, так сказать, может отправить в гарем руби другого блонди? Це вже цікаво. Какой Рауль, а? он занял мое сердце навеки!
Taala: винни-пух пишет: Что значит: элита принадлежащая блонди? И с каких это пор сапфир одного блонди, так сказать, может отправить в гарем руби другого блонди? Феодализм какой-то: сеньоры, вассалы... Да еще и гаремы. Но Катце каков! В такой ситуации запомнить инструкции - это дорогого стоит Рауль очаровывает все больше и больше. Спасибо! С нетерпением ждем продолжения.
Tai: А когда прода?
винни-пух: Ага, я тоже интересуюь. Гляжу вспомнили, так я ж думала, что автор! Иде авторы! Иде переводчики?!!!
Zaylana Kii: Уважаемые читатели "Пианино". Бета Liebe, которой мы все обязаны тем, что при переводе не терялось ни стиля ни тонкостей авторского текста, сейчас загружена работой так, что просто не в состоянии продолжить работать с текстом и переводом. Просто перевод, без стилистической правки есть у меня на дневнике. Но он теперь классом не дотягивает до того, чтобы вешать его здесь. Простите, может быть хороший вариант тоже появится, но точное время, увы, не скажу.
Liebe: Zaylana Kii пишет: Просто перевод, без стилистической правки есть у меня на дневнике. Э?! А мне его прислать? У меня только маленький кусочек пока есть. И в последнее время я с ним медленно, но верно вожусь, между прочим.
винни-пух: Ур-ря!!! Пусть медленно, главное, что будет!!
Tai: А ссылка на дневник?
полная версия страницы