Форум » Фантворчество » кукушка » Ответить
кукушка
винни-пух: Кукушка. Автор: Винни-пух. Рейтинг: G, смерть персонажа. Бета:Lazarus Время: неопределенное, после катастрофы в Дана Бан. Предупреждение: к канону имеет очень косвенное отношение
Ответов - 73, стр:
1 2 All
винни-пух: - Мои поздравления, госпожа Шильце. Вы, наверное, так счастливы. - О, я так рада видеть вас у нас в гостях... - Конечно. Я бесконечно счастлива. Мы так давно хотели сына... - Рада вас приветствовать... Вечеринка по поводу рождения сына господина Шильце, менеджера отдела рекламы и преуспевающего бизнесмена, была в разгаре. Встретив всех важных гостей и справедливо решив, что остальные визитеры могут позаботиться о себе сами, госпожа Шильце отправилась в бывшую спальню для гостей, а ныне детскую, посмотреть на долгожданное чадо. Совместимость у них с мужем была настолько низка, что понадобилась не одна попытка и немалое количество денег. И хотя никакой особой необходимости в наследнике у преуспевающего, но все же вполне среднего предпринимателя господина Отто Шильце не было, госпожа Шильце настояла на своем: иметь сына престижно. Конечно, она не вынашивала ребенка, а, как всякая приличная женщина, арендовала маточный репликатор, и теперь обретенное дитя колыхалось в объятиях робота-коляски, тараща круглые серые глазенки. Женщина подошла ближе, наклонилась, с неудовольствием отметив полное равнодушие сына при ее появлении. Теоретически она знала, что должно пройти немало времени, прежде чем новорожденный вычленит из окружающего мира образ матери, но все же... но все же она надеялась, что с НЕЙ будет иначе. Она разочаровано вздохнула, ощущая странную усталость, которая часто возникает, когда желание - большое, требующее усилий - наконец сбывается, но при этом, кажется, что эти усилия и жертвы были недостаточны для того, чтобы ты получил именно то, что надо. И теперь, несмотря на то, что показатели здоровья у малыша были выше всяких похвал, госпожа Шильце чувствовала себя немного обманутой. Словно что-то ей не додали. «Колыбель» почти перестала качаться, робот приступил к кормлению настоящим, стопроцентным, как утверждала реклама, материнским молоком. То, что ее муж работал в отделе рекламы и знал, чего стоят такого рода обещания, совершенно госпожу Шильце не смущало. В конце концов, эту смесь ей посоветовала госпожа Мариберг, а это очень уважаемая особа. - Любуешься? – ее муж, господин Отто Шильце, тихо вошел в детскую и обнял стоящую женщину за талию. Госпожа Шильце этого терпеть не могла, но промолчала: вот так, вдвоем, они выглядели такой счастливой, благополучной парой. Прямо как в семейном сериале «Матери». - Но ведь это наш сын, Отто. Наша плоть и кровь, понимаешь? Я вот смотрю, смотрю и чувствую, что это кусочек меня... - Да. Конечно. Господин Шильце едва заметно морщится от патетических и сентиментальных слов жены. Принимая во внимание, как производятся дети в наше время, было бы правильнее сказать, что он - плоть от плоти свиней, и любоваться на него имеет больше прав маточный репликатор. Но так откровенно господин Шильце позволяет себе выражаться только в узком кругу партнеров по покеру. - Пойдем. Пришла госпожа Луиза. Госпожа Шильце наклоняется к сыну с тем умильным выражением лица, которое, по ее мнению, приличествует счастливой матери, и грустно говорит: - Пока, мой мальчик. Мама хотела бы еще с тобой побыть, но у мамы с папой дела. Спи хорошо. - Ах, какой хорошенький, чудо просто.... - Вы просто счастливица, госпожа Шильце... В косметическом салоне есть индивидуальнее кабинеты, есть помещения для двух-трех человек. Закадычные подруги всегда выбирают кабинет на двоих, считая территорию SPA-салонов лучшим местом для сплетен. - Видала? Муж – всего лишь старший менеджер, а гонору как у самой президентшы. - Ну, может, она решила стать госпожой президентшей. - Для этого ей придется сделать немало пластических операций. Чтобы привлечь внимание... ну ты понимаешь... - Ох. Лиззи, я представляю. - Или ее мужу. Примерно столько же, если не больше... чтобы... - Перестань, перестань, я смеяться не могу. Смеяться дамам действительно затруднительно: электрофорезная маска стягивает кожу и мышцы на лице. - Никогда бы не подумала, что у такой утки, как Альберта, и такого лысого червяка, как Отто, может родиться такой прелестный ребенок. - Вмешательство свыше, не иначе. - Или с соседней улицы. - Ха-ха. - С нашим сыном не все в порядке. Господин Отто с удивлением смотрит на жену: самоуверенная и всезнающая Альберта Шильце выглядит действительно растерянной. Раздраженной и высокомерной, как обычно, но и встревоженной. - Как это? Разве кибер-нянька неисправна? Госпожа Шильце театрально закатывает глаза, но досаду испытывает вполне настоящую. Мужчины иногда такие тупицы! - Это не обычная болезнь. Господин Отто кривится, проклиная про себя тот день, когда Клара оказалась в его доме. Не обычная болезнь – интересно, что это? Духовный вампиризм, передающийся путем спиритического сеанса? Ментальная чума нео-пацифистов? - Альберта... - Я прекрасно знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Что наш сын здоров, что ты арендовал няньку лучшей марки, но я не ошибаюсь. Материнское сердце мне подсказывает, что с Грехемом не все в порядке. - И в чем это выражается? - Он смотрит не как ребенок. Трагическое выражение на лице госпожи Шильце достойно Вальдии Майке, обладательницы Оскара прошлого года. Господин Шильце вздыхает про себя, но говорить все, что он думает о мнении Клары по этому вопросу, благоразумно не собирается. Иначе трагическое выражение с лица жены исчезнет быстрее, чем предчувствие «материнского» сердца. И тогда все ее раздражение по поводу отсутствия внимания со стороны «Коллегии соседей» обрушится на его голову. - А как? - Как? Посмотри сам, если не веришь, - драматически шепчет Альберта и включает интерком. На экране появляется детская, где среди кучи игрушек и музыкальных «призраков» годовалый Грехем Шильце своими крошечными пальчиками пытается собрать вместе какие-то цветные лоскутки. - Ты видишь? – свистящим шепотом говорит госпожа Шильце. Отто недоуменно, но осторожно пожимает плечами. Что видеть-то? Сидит ребенок, что-то делает, не кричит, не падает, не капризничает – что еще надо? - Да посмотри же посмотри, – уже не заботясь о «конспирации» громко говорит госпожа Шильце, тыча пальцем в экран. Потом нервно дергает рычажок, и появляется изображение под другим углом. - Смотри! Господин Шильце по-прежнему не понимает, чего от него хотят, но потом замечает то, что, судя по всему, так потрясло материнское сердце госпожи Шильце. - Видишь, видишь? Это цвет порока! - Хм. А глаза-то у Грехема в бабушку. - Катя. Где Грехем? - У себя, госпожа Шильце. Собирает паззл. - Опять один? Катя, я вполне внятно приказала: находиться рядом и разговаривать, вовлекать Грехема в беседу. Ты прекрасно знаешь рекомендации психолога. - Госпожа Шильце. Грехем нервничает, когда с ним разговаривают и не дают заниматься. - Катя, я предпочитаю следовать рекомендациям врача. А не штатного андроида. Сегодня же возвращайся в контору и скажи господину Мейеру, что я недовольна его выбором. - Да, госпожа Шильце. Играет. Опять играет. В паззлы. Или смотрит какую-нибудь детскую образовательную программу. Откуда у него такое странное любопытство? Нет, конечно, она бы не хотела, чтобы он, как маленький Роберт, сын госпожи Крайке, разбивал антикварные вазочки, рассыпал крошки сладостей по всем коврам или ездил на роботе-каре по парку, а потом на нем же по всему дому. Но то, что ее двухлетний сын за всю жизнь не издал ни одного звука, и, кажется, даже не плакал ни разу, и не желает ходить сам, внушает беспокойство не только ей. Ах, сколько раз она говорила своему бестолковому мужу, что с Грехемом что-то не так, что он болен. Ну, кончено, он нашел где-то этого коновала – коновала порекомендовала госпожа Марибель, которая важная особа, но этого Альберта уже не помнит – и он заявил, что с ребенком все в порядке. В порядке? С ребенком, у которого через полгода глаза из серых сделались зелеными, как новый «лексус» ее мужа? С ребенком, который никак не реагирует на приход матери? Или отца, или гостей - только провожает внимательным взглядом из-под ресниц? С ребенком, который встал на ноги только в годовалом возрасте и не желает ходить самостоятельно до сих пор? Детский психолог утверждает, что это следствие какой-то травмы. Но какой? Они ведь так правильно себя вели, обеспечили ребенку лучший уход... - Катя, ты водила Грехема на прогулку? - Да, госпожа Шильце. Надо отвести Грехема к Кларе. Просто необходимо, с ребенком что-то не так, он поражен какой-то духовной болезнью, как раз недавно они обсуждали вопрос о влиянии плохой кармы на ребенка. И никто не знает об этой чуме цивилизации больше, чем братство новых дзен-буддистов. Но для этого надо как минимум дождаться отсутствия мужа дома. С тех пор, как он стал ведущим рекламным специалистом корпорации, и они переехали в этот престижный район, он стал куда меньше прислушиваться к мнению жены. « - ... столь невероятны. Это звучит почти как обещание чуда. - Однако это правда. Разработки нашего Центра позволяют варьировать в широких пределах параметры корректируемых свойств. Не секрет, что характеристики организма зависят не только от состава индивидуального набора ДНК, но и от того, какие гены являются рецессивными, а какие доминантными. Имея возможность активировать одни участки и подавлять активность других, мы можем целенаправленно изменять свойства органа или целого организма. Такой метод радикально решает проблему наследственных болезней или нарушений. - Ваша реклама обещает коррекцию не только эмбриона, но и взрослого человека. И, пожалуй, наших зрителей такая возможность интересует не меньше. - Полностью сформированный организм тоже можно подвергнуть генетической чистке, удалив поврежденные участки ДНК. Конечно, для достижения нужного результата придется потратить больше времени и приложить больше усилий...» - Я много раз запрещал тебе посещать эти собрания! - Ты не можешь запрещать мне покидать дом! - Я запрещаю тебе ходить в гости к твоей умалишенной Кларе и всей этой банде звенящих бубенчиками шаманов! - Ты не имеешь права ничего мне запрещать! Ты забыл условия брачного контракта? - Я давно отработал условия нашего брачного контракта. Ты, черт возьми, тратишь сумму в два раза большую, чем та, которую я обязан тебе по договору. - А ты хотел бы, что твоя жена выглядела, как нищая!? Отличный у меня муж! Госпожа Ламай, эта ханжа, будет просто в восторге! - Эта госпожа ханжа принесла в прошлом году два миллиона инвинов корпорации. - Ты все измеряешь в деньгах. Несомненно, что мою жизнь и жизнь нашего ребенка ты тоже оценил до каждого юнита! - В мои расчеты не входит ненормальная жена, посещающая каждую пятницу какую-то дикую секту. И уж те более не входит такая жена, которая таскает туда моего ребенка! - Что? - То. Ты что, думаешь, что могла это скрыть? Судя по глубокому удивлению на лице госпожи Шильце – да, надеялась скрыть. После неудачного визита двухлетней давности, когда в результате пожара – или поджога как утверждала сама Клара - сгорел ее частный клуб, Альберта надолго осталась без живительного общества братства дзен-буддистов. Но позже Кларе удалось найти новых спонсоров, клуб возродился, и госпожа Шильце вновь стала одной из заядлых его посетительниц. Она так и не вошла в постоянный совет братства, слишком большое количество обязанностей членов совета никак не совмещались с ее понятием о достойной жизни успешной женщины, но уважаемым и ценным членом братства она, несомненно, являлась. Все эти перипетии, а так же переезд в Верхнюю часть города, связанный с карьерным ростом ее мужа, заставили госпожу Шильце на время перестать беспокоиться по поводу странного поведения ее ребенка. Но согласитесь, когда в шесть лет мальчик демонстрирует показатели интеллектуального развития 14-летного подростка, но при этом вслух не произносит ни слова – это по меньше мере странно. Психолог настаивал на невмешательстве в «собственный мир» ребенка, поскольку это могло повредить его развитию, но госпожа Шильце не намерена была оставлять это просто так. Тем более, когда собственный супруг позволяет себе такое благодушие. - Он ненормален Отто, я просто пытаюсь помочь нашему ребенку. - Каким образом? Водя его на твои дурацкие собрания? Интересно, что вы там делаете? Посыпаете его волшебным порошком? Или, может, приносите жертвы? Впрочем, если бы было так, господин Шильце принял бы другие меры. Но предоставленные ему неведомым благожелателем материалы свидетельствовали о довольно невинных процедурах. - Мы молимся. Мы молимся, и Грехем участвует в наших молитвах. Я уверена, что душа этого ребенка еще не угасла. - О мой бог, я взял в жены не только неврастеничку, но и святую - Не смей говорить о том, чего не понимаешь! - Да ты сама и половины не понимаешь из того, что говоришь! Альберта, я в последний раз предупреждаю, если ты выкинешь еще что-нибудь в таком духе, я разведусь с тобой. Можешь найти Грехему другого психолога, если тебе так уж хочется, чтобы он научился молоть языком , как ты, но не смей таскать его к своим идиотским друзьям!
винни-пух: Круглая ванна из синтетического опала кажется крошечной по сравнению с ее домашним бассейном, но госпожа Шильце принимает это обстоятельство с тем же истинным смирением дзен-буддиста, как и отсутствие робота-няньки для ребенка, и натурального шелкового белья, и множества других необходимых вещей. Гостиная первого класса, не люкс, а ей надо скрываться. Во всяком случае, пока Клара не посоветует ей, что дальше делать. Госпожа Шильце представляет себе лицо своего мужа, когда он выяснит, что в доме нет ни ее, ни ребенка. Конечно, сразу он этого не узнает: вернувшись, Отто, тут же загружает свои спортивные программы и наслаждается виртуальным участием в олимпийских играх не менее двух часов. Затем он поужинает, радуясь в душе ее отсутствию в столовой, а затем активирует свой любимый порнософт с этой мелкой шлюшкой Стефани. Да он и спать ляжет, так и не узнав, что жены нет: главное, чтобы интерком исправно показывал нужные кадры спальни и детской. Проверить он удосужится только к утру, и то, только из-за вчерашнего скандала. Пусть теперь грозит лишением материальной компенсации сколько угодно: следящая аппаратура в доме зафиксирует его высокий «интерес» к ребенку, и ни одна судейская комиссия не отдаст мальчика под опеку такого «заботливого» родителя. Какое счастье, что Отто заставлял ее водить сына по врачам и обращаться к специалистам, отговариваясь отсутствием свободного времени. Теперь они тоже засвидетельствуют ее право на сына. Что тогда Отто запоет, лишившись своего «талисмана»? И соответствующей суммы на содержание и развитие ребенка? О своей карьере ему придется забыть. Госпожа Шильце погружается в приятные грезы. Вода в джакузи тихонько плещется, ее успокаивающий шум сливается с модной в нынешнем сезона музыкой «воздушной эйфории». Женщина лежит, прикрыв глаза, наслаждаясь теплом воды и запахом релаксанта, и не видит, как бесшумно открывается дверь ванной и в комнату входит ее сын. Маленький Грехем пару секунд стоит неподвижно, рассматривая обстановку комнаты своими внимательными серьезными глазами. Замечает в стенной нише то, что он ищет - выдвижную установку большого стационарного фена. Так же бесшумно двигается к стене, где на панели управления находит блок системы безопасности и, введя две минуты назад взломанный код, отключает ее. Теперь в программу можно ввести любые данные. Он покидает ванную, так и не выдав своего присутствия, и возвращается к гостиничному комму. Игровой симстим здесь низкого уровня, но зато есть последняя версия шахматной программы. Когда из ванной раздается невнятный шум, похожий то ли на свист то ли на громкий шелест, а потом звук падения в воду небольшого предмета, губы Грехема неслышно произносят: - Доброе утро, мама. Талисман. На самом деле это прозвище придумал не Отто. Его приятель по субботним картежным играм как-то объяснил свой успех тем, что когда-то нашел и всю жизнь хранил свой талисман: стальную фигурку игрока в какую-то неизвестную здесь игру. Сама по себе игрушка, сделанная из такого необычного материала, привлекала внимание, но была совершенно бессмысленной, и Вайнер так и пояснил свой выбор. Талисман должен быть бессмысленным с точки зрения пользы: игрушка, ключ неизвестно от чего, соседская девчонка, не имеющая к тебе никакого отношения, маленькое животное. Сын вроде бы мало подходил на выполнение функции талисмана, но господин Шильце, отчасти, чтобы подразнить приятеля, отчасти наперекор этому рассуждению, стал называть своего ребенка талисманом. Талисман, который не разговаривает в шесть лет. Пусть Альберта была дурой всю жизнь, пусть, несмотря на все высокомерие и сварливость, ее мог обвести вокруг пальца кто угодно, но в одном она была права - с ребенком что-то не так, и непонятно что именно. Господин Шильце возвращается домой. Где-то в этом здании, начиненном современной электроникой и всей доступной для специалиста первого класса роскошью, находится его сын. Но вот прошла уже неделя со дня похорон его матери, а он по-прежнему не может даже подойти к своему мальчику, а не то, что поговорить. О чем? О ком? Как? Детский психолог, наблюдающий Грехема, утверждает, что это сделать необходимо, ребенок должен ощущать поддержку родителя, а Отто готов заплатить любые деньги, лишь бы не разговаривать со своим сыном. Грехем не умеет разговаривать? А он сам? Умеет? Задумавшись, он бессмысленно возит ложкой в тарелке, пытаясь решить неприятную проблему. Неожиданно рядом возникает другая тарелка, с горкой шоколадных сладостей. Он подымает глаза и видит, что тарелку принес его сын. Господин Шильце не очень понимает, в чем дело, но очень сильно волнуется. Чтобы это ни было, но это очень важно. - Это вкусно, - говорит Грехем, с серьезным видом и слегка хмурится, когда его отец неожиданно хватает его за плечи, прижимает к себе и, кажется, плачет. Все правильно. - Ну что ты. Отто носится со своим пацаном, как наша корпорация с департаментом налогов. - Да? А мне казалось, что он практически не изменил свою жизнь после смерти жены. И на службе по-прежнему проводит все время. - Ну, Эльга, он ведь метит на место начальника филиала в Дари, и, надо сказать, небезосновательно. - А по результатам тестирования не скажешь, что у него есть большие шансы. Показатели так себе. Средненькие. - Зато везет ему, как шахтеру. Знаешь, сколько он в прошлом году заработал? Больше четырех миллионов. - Интере-есно. Но босс точно предпочитает образцовых семьянинов. - А чем Отто не образцовый семьянин? Вдовец, сына растит. И то, что к мальчику очень привязан, знает весь офис. Знаешь, как он его называет? Талисман. - Я бы хотела переговорить с вами непосредственно. - В чем дело? Я видел показатели Грехема, какие у вас могут быть претензии? - Это... долго объяснять, мне понадобится время. - Хорошо. Завтра в 12 часов. Господин Шильце недовольно смотрит на цифры наладонника, госпожа Майербах, учительница, специалист по социальному развитию, изволит опаздывать. Считает, что ее время дороже, чем его? - Извините за опоздание, здравствуйте. - Здравствуйте, - недовольно говорит господин Шильце, надобности в непосредственной, а не виртуальной встрече он не видит. Госпожа специалист, молодая голубоглазая блондинка, из той породы девушек, которые должны выглядеть привлекательными, но чья способность к чрезмерному восприятию идей духовного развития быстро превращает их в фанатичек, сразу же вызывает у Отто раздражение. Она собирается говорить о его сыне, его талисмане, какие-то гадости. Выражение ее лица, сочувственное и покровительственно-печальное, прямо-таки кричит об этом. - Я вас слушаю. - Я хочу поговорить о вашем сыне. - Я понял. Не тратьте мое время, будьте любезны. Может, если быть с ней грубым, девица смешается и не будет морочить ему голову недостаточным уровнем общительности его ребенка? Они не на Олимпусе живут, слава Богу, там, говорят, показатели социальной гармонии являются единственными достойными для карьеры характеристиками. И даже для самой жизни. - Ваш сын проявляет все признаки асоциального поведения. Отто удивленно смотрит на учительницу. Та по молодости краснеет, но собирается отстаивать свое мнение. - Психолог вряд ли согласится с вашим заявлением, госпожа... - Майербах, - подсказывает девушка, не выдержав затянувшейся паузы, и краснеет еще пуще. С помощью нехитрого трюка этот сноб-выскочка сумел ее унизить. - А я склонен доверять психологу, наблюдающему за развитием моего сына более четырех лет. - Возможно, психолог вашего сына не в курсе всех событий. Вы знаете, что положение вашего ребенка в классе общения не слишком высоко. Не слишком. Общаться со сверстниками девятилетнему Грехему совершенно неинтересно. Подвижные игры, модная музыка и симтсимы, рекламные социальные проекты и тому подобная детская ерунда его совершенно не привлекают. К тому же он плохо развит физически: высокий для своего возраста и вполне пропорционально сложенный, он производит странное впечатление подростка, который до сих пор не умеет толком ходить. Он тощ и не развит, его движения неуклюжи, походка развинченная и какая-то неуверенная, словно его все время тянет куда-то упасть. Так что неудивительно, что дети постоянно его дразнят, а сам Грехем предпочитает вести сидячий образ жизни. И общаться со взрослыми в идеальном мире Сети. Занятия в гимнастическом зале никак не влияют на его физическое состояние. Зато интеллектуальное развитие ученика Шильце давно выдвинуло его в ряд выдающихся талантов, а его последний школьный проект привлек внимание специалистов-генетиков. Хотя в планы Отто делать из сына ученого не входит, но научное образование директору любой компании будет только на руку. В современном мире способность работать с информацией является первым залогом успеха. Но класс общения, эта вечная мука для любого нормального родителя... Какой кретин придумал, что для социального развития ребенка ему нужно научиться налаживать контакты с представителями разных слоев общества? Да еще и разных возрастов? Как будто его сыну или сыну директора лицея когда-нибудь придется сталкиваться с этим уличным мусором? Какую пользу могут принести такое контакты, что кроме вреда могут принести? - Вы знаете, что он участвовал в драке.... - Что моего сына пытались избить, - прерывает Отто учительницу, вновь наливаясь всем пережитым тогда гневом и страхом. Его сын, младший Шильце, был вынужден защищаться от нападения трех старших ребят из каких-то трущоб, и куратор класса этому не помешала. Господин Шильце приложил все свое влияние, чтобы куратора класса сместили, но требования колледжа были бы не по зубам и самому президенту компании. «У нас демократия, сэр, вы не можете по своей воле изменить положения образовательной программы». Просто трех парней перевели в другой класс, а вместо них появились другие изгои. - Это необходимый социальный опыт. - Даже в случае, когда один из участников «опыта» младше своих противников на пять лет? Белокурая госпожа Майербах хмурится, но твердо повторяет: - Это необходимый социальный опыт. И вы знаете, что наша система наблюдения не позволит причинить детям сколько-нибудь существенный вред. Мы всегда успеваем вовремя. Господин Шильце саркастично усмехается - Поверьте, госпожа... Майртан, да? Поверьте, если бы эти ... дети причинили вред моему ребенку, я разнес бы вашу школу на атомы. - Наша система безопасности способна защитить детей на территории школы, но только на территории школы. Вы знаете, что эти трое подростков подверглись жестокому избиению? Они находятся в больнице, некоторые травмы потребовали хирургического вмешательства, а один из них до сих пор в реанимации? - Меня это не удивляет, наверняка они состояли в какой-нибудь подростковой банде и участвовали ... в выяснении отношений. Меня удивляет, как можно позволить детям, нашим детям, контактировать с этими... неблагополучными. - Нет, – еще сильнее хмурится госпожа Майербах, - вы ошибаетесь. На них напали и избили, специально. И, по мнению медиков, действовали профессионалы, хладнокровно и со знанием дела, а не в состоянии агрессии или наркотического опьянения. -И при чем тут мой сын? – господин Отто недвусмысленно смотрит на отключенный комм, где мигает уже третий вызов. Молодая выскочка, наверняка сама родом из третьего, а то и девятого района, жаждет воспользоваться своим положением для того, чтобы унизить кого-то более успешного. Но какое это все отношение имеет к его сыну? - Видите ли... – молодая учительница колеблется, но, решившись, выпаливает, - видите ли, по стечению обстоятельств я совершенно точно знаю, кто организовал это нападение. Кто нашел исполнителей, и кто заплатил за их работу. И этот кто-то – ваш сын. Она смотрит прямо в глаза господину Шильце с какой-то непонятной надеждой, но при этом почти с отчаянием, потому что мало шансов на то, что будешь услышана, и на то, что поверят такому заявлению. Скорее всего, примут за неумелую шантажистку. - Вы с ума сошли! – гневно восклицает господин Шильце, резко выпрямляясь в кресле, - да вы с ума сошли? Как вы смеете обвинять моего сына? Где ваши доказательства? - Если бы у меня были доказательства, доказательства, которые признает суд, я передала бы их полиции. Не смотря ни на что, - твердо говорит госпожа Майербах, - но эти сведения были получены мной нелегальным образом и не могут быть использованы. - Ах, нелегально..., - господин Шильце гневно хмурит брови и ядовито произносит, - мне трудно представить, какими должны быть обстоятельства, при которых школьный специалист по соционике получает сведения об участии одного из своих учеников в организации нападения... право слово, мне действительно трудно представить. Щеки госпожи Майербах вновь заливаются краской, и господин Отто мысленно усмехается: он прав, она сама родом из неблагополучного района. - Но вот что я вам скажу, моя догорая госпожа Мерринберг. Если вы не можете ничего доказать,то не стоит спешить и обвинять. Иначе я сам могу обвинить вас в попытке опорочить мое имя. Или вы рассчитывали получить вознаграждение, используя в качестве шантажа мнимые сведения? Теперь специалист по соиционике бледнеет, закусывает губу, чтобы не разреветься. Впрочем, выражение лица у нее ближе к ожидаемому разочарованию, чем гневу или обиде. - Трудно было ожидать от вас другой реакции. Но я надеялась, - она быстро встает и решительно идет к двери. Только возле самого входа приостанавливается и говорит, полуобернувшись: - А вас самого это не пугает? То, что ваш сын способен на такое? Ему нет десяти лет, а он вполне справился с организацией преступления? Не страшно? - Нет. Вы лжете, госпожа Майербах.
винни-пух: «...одним из таких нововведений стало тесное сотрудничество с Центром развития. Эта не так уж давно возникшая галактическая организация всемерно способствует развитию новых научных проектов. Разработки в теоретических областях обычно плохо финансируются на государственном уровне, а большое количество работ, которые ведет Центр,относится к разработке теорий и не имеет практического применения. Так же руководство Центра сознательно отказывается вести разработки в отраслях, имеющих отношение к военной технике. Полный нейтралитет, который соблюдает руководство Центра по отношению к политическим партиям и течениям, позволили этой организации сотрудничать с представителями разных систем с большим успехом. Конечно, Центр развития имеет свой благотворительный фонд, и последний активно пополняется, благодаря целой сети коллегий Центра, созданных для выявления и развития молодых талантов и перспективных проектов. Так же экономическому благополучию Центра служит знаменитая Клиника Сарда, в которой многочисленные клиенты Центра могут пройти полное обследование, получить рекомендации самых знаменитых специалистов, и пройти уникальный курс генетической чистки организма. Новый метод, без сомнений, вызовет интерес у наших потребителей, так как предлагает...» - Господин Шильце позвольте вам представить госпожу Левен из отдела внешних проектов. - Мы знакомы, господин Кранке, хотя, кажется, господин Шильце этого не помнит. Здравствуйте уважаемый господин Отто Шильце. - Право слово. Я де... вы определенно мне знакомы. Но я к стыду своему, не помню.... - Я работала в вашем отделе младшим специалистом несколько месяцев. Но затем перевелась в филиал Дари, здесь больше перспектив. - Какая жалость. Я потерял такую очаровательную сотрудницу. - Почему потеряли? Теперь я снова стала вашим сотрудником. - Я рад, определенно рад. К тому же вы совершенно правы, госпожа Левен, в Дари огромные перспективы. - Эльга, если позволите. Просто Эльга. «... но как вы знаете, уважаемые читатели, зрители и слушатели, результаты исследований центра развития так близки сердцу нашего президента, что вряд ли он сумеет открыть уши для того, чтобы услышать результаты частных расследований. Как бы нам, дорогие наши сограждане, не оказаться под властью президента, глухого от рождения или слепого от своего второго рождения, чтобы ни обещали ему специалисты Центра. Впрочем, как уверяют нас наши эксперты, полное обновление организма - не самая плохая вещь, которая может произойти с человеком. Главное, точно сформулировать пределы изменений. И не превратиться в младенца из взрослого человека, слишком долго употребляя молодильную воду. Мы не сомневаемся, что господин президент выглядел бы очень живописно и трогательно, раздавая ценные указания с рук госпожи президентши, завернутый в пеленки и пытающийся покормиться молоком из груди госпожи президентши. Мы даже не сомневаемся, что указы, изданные господином президентом в таком состоянии, ничем бы не уступали указам, изданным на данный момент. Так вот повторяем, это пошло бы на пользу предвыборной компании президента, но сомнительно, чтобы способствовало улучшению внешней политики. И, не смотря на уверения Центра развития о сохранении полного пси-спектра личности, позвольте усомниться в сохранении...» - И как продвигается работа? - Вполне успешно, отец. Я закончил предварительный этап построения, после утверждения отправляюсь на полигон в Мерке. - Это не слишком безопасно. - В прошлой беседе ты согласился. Иначе я бы не стал оформлять разрешение на выезд. Это закрытый полигон. - Ах, да, – соглашение он подписал пару дней назад. Мерке – испытательный полигон института Св. Франциска, сотрудничающего с Центром. Испытания проводятся под покровительством департамента науки и образования, и участие в его работе является показателем престижности и рентабельности проекта. В любом случае. И в другой момент он не преминул бы похвастаться очередным успехом своего сына. Мальчишке 13 лет, а он заинтересовал государственный департамент. И интерес Центра к работам его сына так же является доказательством его таланта и трудолюбия. В любой другой момент. В тот момент, когда его официально включили в совет директоров , господин Шильце не забыл поздравить сына с успешным завершением класса колледжа. Но позавчера Эльга пригласила его на празднование своего Дня Рождения. И он оказался ее единственным гостем. - Да, да, я помню. Желаю успеха... я уверен, что ты достигнешь успеха. - Конечно, отец, - с достоинством наклоняет голову подросток, и господин Шильце отключается, не обратив внимания на испытывающий внимательный взгляд Грехема. Впрочем, его мальчик всегда так серьезен и строг, что понять что либо по выражению его лица трудно. - Примите мои поздравления. Такая чудесная пара. - О, вы, наверное, так счастливы... - Я так рада. Так рада, милочка.... - Отличный выбор, Отто. Подавляю вас. Давно пора стать примерным семьянином во всех смыслах.... - Желаю вам всякого счастья. И деток побольше. - Ой, ну что вы. Спасибо, госпожа Мила. - Неужели я пожелал чего-то, что вы не хотите. Конечно, у вас замечательный сын, господин Шильце. Но один ребенок - это мало. Это слишком мало. Счастливый будущий жених вежливо смеется, но будущая новобрачная более откровенна. - Ну-у... об этом еще рано говорить, правда, милый? Но... Господин Шильце с восторгом смотрит на свою молодую, моложе в два раза, невесту и неожиданно говорит: - Дочка. У нас обязательно будет дочка Эльга Левен закрывается прозрачным шарфиком фантазийного головного убора, блестит глазами, изображая смущение и радость. Ей стоило немалого труда убедить Отто в необходимости завести еще одного ребенка. Уговорить его на рождение сына, а не дочери - дело недалекого будущего. Не может же она позволить капиталам новоназначенного главы совета директоров оказаться в руках его малолетнего ублюдка. «Малолетний ублюдок», с обычным для него непроницаемо-серьезным видом вдумчивого ученика, стоит рядом с отцом и будущей мачехой. Не привлекая ничьего внимания. Обычный 13-лений подросток, замкнутый, молчаливый и необщительный, не представляет интереса, если не знать о его работах. Но его работы мало волнуют знакомых госпожи Левен, явившихся на обручение. - Странный какой-то. И молчит все время. - Ха. Я спрашивала у Марии, ну знаешь, которая знакома с Бетти. Так вот он не говорил до 10 лет, представляешь? - До 10? Как это? А как же он в колледже учился? - Ох, что только нельзя сделать за деньги... - И не говори. - Не зря же его отец хочет второго сына. - Скажи лучше, что этого хочет Эльга. А наша Эльга всегда знает, как получить то, что она хочет. - ... теперь о печальном. Вчера в результате катастрофы на шоссе Ш5-1 погибла госпожа Эльга Левен, ведущий специалист отдела внешних проектов интерпланетной корпорации «Merders». Причиной катастрофы эксперты транспортного отдела считают сбой в программе навигации аеэрокара несчастной. Вызван сбой небрежным тестированием машины или плохим разрешением следящих приборов самой трассы, пока неизвестно. Напоминаем нашим зрителям, что это уже четвертая авария за месяц на этом участке, и предоставляем вам самим делать выводы. Мы живем в свободной стране и свободны делать любые выводы. Госпожа Эльга Левен была обручена с господином Отто Шильце, директором филиала корпорации на Дари «Merders». Пара собиралась обвенчаться в следующею среду. Приносим свои искренние соболезнования родственникам и близким погибшей девушки...» - Я услышал в новостях. - Да. Извини. Господин Шильце сидит в своем кабинете, дома, а не на рабочем месте. Окна кабинета затемнены и в комнате на редкость холодно. Обычно господин Шильце предпочитает более высокую температуру. Его сын стоит в дверях, словно сомневаясь, можно ли ему входить. Странный молчаливый мальчик с не по возрасту пытливыми глазами. Зелеными-зелеными, такие были у его бабушки. Он вспоминает, что не позвонил собственному сыну: послал уведомление в интернат, и забыл, что Грехем на полигоне и сообщение не дойдет. Потом вспоминает, как точно так же, только в темной кухне, а не кабинете, сидел после смерти своей первой жены и тоже никак не мог собраться с мыслями и понять, что же произошло, и точно так же его сын пришел к нему. Грехем переступает порог, подходит к отцу. Неуверенно, осторожно, как делают это люди, не привыкшие к подобным жестам, обнимает отца за плечи, и они долго-долго так молчат. Двое мужчин, которые опять остались одни. «... после катастрофы на Амой и гибели института элиты в галактике не существовало ни одной организации или учреждения, способного так же высоко удерживать уровень научных достижений и открытий. Если бы упомянутое противостояние до сих пор существовало, то сейчас Федерация могла бы наконец фактически доказать способность человеческого мозга работать так же успешно. - По вашему мнению, открытие нового представительства Центра является научным событием? - Да конечно. И, несомненно, открытие нового представительства послужит толчком к развитию науки нашей планеты и введению новых прогрессивных технологий. - А не усматривается ли в этом соглашении, долгожданном соглашении, как мы знаем, политической подоплеки? Популистского шага одного их кандидатов? - Знаете... если здесь и есть подоплека, то скорее экономического характера. Новое представительство уже заключило контракты с...»
винни-пух: - И почему ты против? Предложение выгодное. - Грехем, перспективы развития и даже экономические выгоды - не единственный критерий для выбора. - Я действительно не понимаю тебя, отец. - Все просто, мой мальчик Ты знаешь, кто обеспечил первый этап открытия представительства? Благотворительный фонд «Кедр». А ты знаешь, кто входит в состав директоров фонда? Герберт Маллс. Если мы согласимся на сотрудничество, рано или поздно вынуждены будем придти к соглашению с этим субъектом, к заключению контракта на общей партнерской основе. Я следил за деятельностью Центра несколько лет, это их обычная тактика. Довольно успешная, надо сказать, но не всегда оправданная, потому что совершенно не учитывает наличия ранее заключенных договоров, тем более негласных, и неделовых связей. Такая практика выгодна в буферной зоне на Вальме или при той политической расхлябанности, которая царит на Свааме, но не приведет к успеху в зонах экономической стабильности. Успех определяется не только деловыми отношениями, мой мальчик, мир полон другими связями. Поэтому я никогда не соглашусь работать в одной связке с Гербертом Маллсом. Господин Отто смотрит на своего сына с легким снисхождением зрелого возраста, наблюдающего за бескомпромиссной молодостью. Юность. Давно, в молодости, он тоже считал основой бизнеса работу и ум, позже, на практике, выяснил важность связей и отношений - неуловимых эфемерный человеческих отношений, заставляющих умных холодных дельцов внезапно принимать решения и совершать действия, никаким логическим объяснениям не поддающиеся. И, еще позже, научился создавать и беречь эти связи. 15-летний Грехем Шильце хмурится, обдумывая слова отца. Он вырос еще больше, но за последние полгода, как-то очень неожиданно «вошел в тело», разом превратившись из нескладного подростка в статного красивого юношу, светлокожего, зеленоглазого, с прекрасными белокурыми волосами очень светлого платинового оттенка. Внезапное преображение «гадкого утенка» в «белого лебедя» не заставило сдержанного и уравновешенного Шильце-младшего пуститься во все тяжкие, как побаивался его отец. Он не завел множества романов с выпускниками обоего пола, не ввязался в какую-нибудь неприглядную историю с ранней беременностью и не вступил в ряды молодежных течений, декларирующих свободную любовь. Напротив, совсем недавно он стал членом новомодного среди золотой молодежи клуба асексуалов. Скорее всего, это было своего рода протестом против внезапно обрушившегося на юношу внимания, но отец был даже доволен. В подобном клубе можно завести множество полезных знакомств. - Значит, ты будешь настаивать на своем решении? - Не только буду настаивать, но и добился предварительного согласия большинства членов Совета. А Пауль... он согласится со мной. Отто Шильце, первый заместитель Президента, со времени проекта инвестиций в конструкторские разработки института Раг пользуется неограниченным влиянием на упомянутого президента и весь совет директоров. В дни Второй депрессии он сумел не только удержать корпорацию на плаву, но и открыл новую прибыльную отрасль. Как только дни дефолта закончились, корпорация стала развиваться так стремительно, как не развивалась ни одна компания сектора. - Мне решение кажется ошибочным. Нельзя допускать, чтобы личные дела оказывали влияние на деловые отношения. - Наоборот, мой мальчик. Нужно их создавать и правильно использовать. Герберт Маллс допустил глупость в прошлом: он стал моим врагом. И теперь наступило удачное время расквитаться с ним. Отто Шильце отпивает из бокала. Вино старое, выдержанное. Как сказала бы его первая жена, пить его - престижно. На самом деле он до сих пор предпочитает пиво. Но почему-то считает правильным в присутствие сына пить именно этот дорогой и благородный напиток: незачем мальчику усваивать плебейские привычки. - Я дам тебе официальное разрешение на подключение к конференции. Пора тебе ближе познакомиться с методами ведения переговоров. При включении голокуб остается непроницаемо-темным – нет ни изображения, ни сообщений. В этом нет нужды: обмен информацией происходит на уровне машинного кода и потребительским программам просто нечего отображать. Как давно он обнаружил эту возможность? Три года, восемь месяцев, четыре дня и двадцать часов тому назад. Минуты он тоже может указать, но в этом определенно нет необходимости. «Отец не согласен. Я использую программу.» «Будь максимально осторожен. Если появится необходимость, вызови Максима» Это уже четвертая глубокая коррекция, и мозг человека может не выдержать. А жизнь Отто Шильце совершенно необходимо сохранять до совершеннолетия Шильце-младшего. Более того, необходимо сохранять разум и личность. Потеря столь влиятельно фигуры в корпорации «Merdres» отрицательно скажется на Плане. «Его ресурс не исчерпан. Я справлюсь» Отто Шильце сейчас находится в своей спальне в неизвестном официальной медицине состоянии «открытой» комы – максимально удобном состояния разума для осуществления глубокого пси-программирования. Или коррекции, как предпочитают его называть сотрудники Центра. Ему необходимо провести операцию по извлечению паттерна памяти, связанного с личностью Герберта Маллса, и подавлению сопроводительного эмоционального фона. Это несложная операция, но человек уже довольно стар и подвергается постоянному некритическому воздействию. Такой способ внедрения успешных решений – нужных – эффективнее и быстрее, чем косвенные подсказки и внешняя поддержка. Особенно с того времени, когда Грехем перестал быть пассивным оператором передачи и стал сам контролировать влияние на разум Отто Шильце. Ничего сверхъестественного здесь нет: при конструировании его модуля были учтены характеристики частоты мозга его будущего формального отца. К сожалению, подобная настройка индивидуальна, поэтому влиять таким образом можно было только на господина Шильце. Со всем остальным он справился самостоятельно. И теперь справится. Корпорация «Merdres» поддержит Центр и все его проекты. А через три года он станет президентом корпорации и сможет принять полноценное участие в Плане. «Я выполню свою задачу».
Sat-nam: Как все закручено-то! Прям семнадцать мгновений весны;-)
винни-пух: "Прям семнадцать мгновений весны;-)" Бум-с. Почему?
мурка: винни-пух, а заверчено лихо) Мне понравилось, хотя, ИМХО, из этого стоило бы сделать оридж)
Март: К сожалению, впечатление от задумки портят многочисленные ошибки и опечатки. Многочисленные имена всяких непонятных Клар и Кать, цитирование отрывков сбивают с толку. И странный открытый конец. Сумбурно, непроработано. А жаль.
Sat-nam: винни-пух спрашивает: "Прям семнадцать мгновений весны;-)" Бум-с. Почему? На благо родины трудится ваш персонаж в "тылу врага" (не могу точно подобрать слово) - интересный детективный сюжет. У меня ассоциируется с советскими шпионскими фильмами - наверно в том числе из-за обилия немецких имен.
винни-пух: Странно. Я писала не детектив, это уж точно. И персонаж трудится не на благо родины, которой нет, а на благо своего клана. Что? Никто не понял, что Грехем - блонди? Я пыталась изобразить способ, которым могли бы выжить блонди, если бы допустим, Амой постигла катастрофа, а не вся элита была бы уничтожена. И вот стали они подбрасывать своих детенышей людям. В таком духе. Не получилось. А жаль. Прошу прощения у Беты, которую примудрилась не указать.
мурка: винни-пух, я не бета, а редактор. Март считает, что из рук вон плохой, но с этим мы сами разберемся)))
Milky: винни-пух Я пыталась изобразить способ, которым могли бы выжить блонди, если бы допустим, Амой постигла катастрофа, а не вся элита была бы уничтожена. И вот стали они подбрасывать своих детенышей людям. В таком духе. Не получилось. А жаль. Хоть я и читала одним глазом на ночь глядя я вроде именно так все и поняла... Фик сразу представился в виде фильма. Триллер вышел бы отличный, в духе Кинга!
Март: мурка ни разу не считаю, ты имеешь прекрасное чувство языка, но ты либеральный редактор, отдаешь решение на откуп автора, а в данном случае - увы...автор не счел нужным принять твои поправки. Идея ведь понятна, ну умные у нас люди в фандоме! А вот воплощение ее не совсем четкое. винни-пух кстати, а почему Кукушка, а не кукушонок? Ведь речь идет о "дитяти" Юпитер, а не о ней самой?
мурка: Март, еще раз по слогам. Все замечания об грамматику - ко мне. Я передам винни, что сочту нужным. Окей? И - девочки, не ссорьтесь))))
Zainka: Не знаю, откуда взялись "17 мгновений весны". По-моему, из текста очевидно, что перед нами блонди-подкидыш. Кукушонок. Но вот на дайри было еще и продолжение - для романтично настроенных... И, Винни-пух, стандартная к Вам просьба мольба: ПРОДУ!!!!!!!!!
Март: мурка а кто с кем ссорится? я. например, вопросы уточняющие задаю...
винни-пух: "в данном случае - увы...автор не счел нужным принять твои поправки". Автор, я который , во всяком случае, старается следовать всем советам беты, исключая некоторые повторы, которые я допустим, считаю нужными. Все остальное я стараюсь выполнять поскольку безграмотна. Zainka, я хотела написать маленькую историю о некоем необычном ребенке, а в конце этой истории дать понять, что ребенок - блонди, и его действия представляют собой часть плана по захвату власти в N-ском секторе галактики. Все, конец истории. Никакого продолжения не имеется в виду, и на мой взгляд, я выполнила поставленную задачу. Может и неудачно. но это точно не открытый финал.
винни-пух: "Кукушка" - наверное и впрямь требует пояснений. Имеется в виду не Юпитер, а некий зеленоглазый биотехнолог, который мог бы попробовать таким способом сохранить и умножить свою расу. Milky - есть такое дело. Один из рассказов Стивена Кинга - не понмю названия, но его темой послужило размышление по поводу того, чтобы мог сделать младенец, если бы обладал чуть-чуть большими физическим и умственным развитием. Как бы он отомстил тем, кто проиезвел его на свет.
Orknea: винни-пух пишет: Один из рассказов Стивена Кинга У Кинга, если честно, такого рассказа не помню, но подобное есть у Бредбери))) По моему, ваш замысел полностью удался и лично для меня рассказ пояснений не требует. (я такая умная ога ) К "выброшенным из гнезда" сочувствия в процессе чтения не испытывала абсолютно - очень уж противные бюргеры получились. Очень улыбнула секта асексуалов (так они скоро и моду на перчатки введут). Едиственное, что у меня вызывает некоторые сомнения - стали бы для блонди нового поколения сохранять эффектную внешность их предшественников? И отдельное спасибо за зеленые глаза.
vivianne_undo: Ох, что-то конец действительно уж больно открытый. Продолжения хочется. Очень интересная вещь. Честно говоря, пару дней ходила вокруг да около, а потом все-таки решилась прочесть. И мне понравилось. Необычно для фэндома, идея вполне ясна. Только... малавата, понимаиш... Хочется продолжения, в т.ч. про общество асексуалов... совершенно понятно, кто туда входит... А Бете - двойка! Пока читала, нашла довольно много обидных опечаток типа "президентшЫ", а также отсутствие элементарных знаков препинания, в т.ч. в конце предложений.
мурка: vivianne_undo, пойду, убьюсь ап стенку. Больше никогда никого бетить не буду, чесслово!!! Мне конец открытым не показался. А вот начало - да.
vivianne_undo: мурка Открытое начало?.. Это как?
мурка: vivianne_undo, а мне нтересно, с чего все начналось, как и почему возник такой план. Чем закончтся - ясно, эти ребяты своеро добьются)
винни-пух: Orknea, vivianne_undo спасибо за отзывы. А красоту надо сохрнаять. она - редкость. К тому же они всегда друг друга увидеть смогут. Мурка, не надо об стенку. Если бы я сама все правила, было бы намного, намного хуже.
Fan: Это 3-я или 4-я (я уже начал путаться) вещь, которую я прочитал у винни-пуха. Снова понравилось. Но зашел я не для того, чтобы похвалить автора, а с целью поругать бету: совершенно не чувствуется, что бета имела какое-либо влияние на автора, а именно, заморачивалась открытым началом, но не финалом. А вот если б она приложила хоть немного усилий, то и финал может больше бы нам пообещал. Например: Никто из завсегдатаев «У Максима», одного из ресторанов быстрой выпивки, не обратил внимания на высокого блондина в скромном белоснежном сьюте, быстро проследовавшего прямо от порога в туалет заведения. Тем более, никто не стал рассматривать черно-лиловый цветок у него в петлице. Только один усатый мужик у стойки пробормотал в стакан: «Иш, как приспичило». Также никого не заинтересовал точно такой же блондин, но в сияющем черном смокинге и с зеленой гвоздикой - в заведении сидели нормальные федералы, которые оживились бы только при появлении блондинок. Лишь усатый проводил второго необычного посетителя до туалета сочувствующим взглядом: «Видно, братья, вместе пивом накачивались». Прошло не понятно, сколько времени – мужик у стойки допил второй стакан – когда из туалета вышел сначала «белый», а потом, совершенно отдельно «черный». Усатый немного удивился: для одного дела слишком долго, а для другого вроде быстро... Блондин в смокинге уловил взгляд подозрительно любопытствующего выпивохи и подумал: «Юпитер, кто придумал решать все проблемы увеличением числа клонов? Найду – кастрирую». Затем он привычным жестом вытащил из нагрудного кармана что-то вроде зажигалки и надел черные очки – яркая вспышка на мгновенье всех ослепила – теперь точно никто не вспомнит, что происходило последние семь минут в этом пабе. Запись с камеры, установленной в туалете «У Максима», крутилась уже по третьему разу. Вот Грехем Шильце и Рихард Шпилько безучастно (для стороннего наблюдателя) устроились у писсуаров. Вроде бы заняты делом... хотя изредка зеленые молнии их взглядов, пущенные из-под ресниц, скрещиваются в зеркале. Вот, тщательно моют руки, сушат, увлажняют кремом. Достают карандаши с тушью и с двух противоположных краев зеркала начинают писать фразу: «Все федералы – тупые идиоты, еелесев ьсолиж ималергном С», встречаются ровно на середине, испытующе смотрят друг на друга: - Пароль? - «Иваныч». Кивнув, наконец, обмениваются цветами – передача секретной информации произошла. - На месте любого из них я придушил бы второго только от мысли, что мы так похожи! – не сдержался Герберт Маллс, наблюдавший «близнецов» на экране монитора. - Вот уж глупости, - заявил огромный рыжий кот, уютно устроившийся на коленях директора благотворительного фонда «Кедр», - Так удобно, когда тебя больше, чем один! Решение любой задачи ускоряется в n раз, ты успеваешь во столько же раз больше, а врагов можно элементарно задавить численностью – т.с. «психической атакой клонов». Тут кот поерзал и перевернулся в свою лучшую позу – для «поглаживания». И Маллс автоматически начал гладить шелковистый животик, все же не отводя глаз от экрана. - Не всякую задачу можно распараллелить, к тому же одинаковые процессоры будут одинаково плохо справляться в области, под которую не заточены… а врагов я привык давить интеллектом. - Хорррррошо, - под чуткими пальцами внутри лучшего пета всех времен и народов заработал приятный элитному слуху моторчик, - Ты меня почти убедил, но как быть с удовлетворением? Хорошо, если ты «проклятый американец» и с сексом у тебя на планете полный сервис, а если ты индивидуалист или вовсе кот, то придется «самоудовлетворяться»? Ну, в крайнем случае, с зеркалом, и никаких клонированных овец? - Ну, ты же без этого не умер? Кот обиженно фыркнул и, ловко извернувшись, спрыгнул с колен на поверхность перед монитором. Загородив своей немалой тушкой экран, он начал старательно вылизывать шерстку на внутренней поверхности бедра правой задней лапы. - Я лишь одного не могу понять: в чем состоит «бабушкин» План? – Маллс, отвлеченный от созерцания клонов, немного успокоился. Котяра, однако, будто разучился говорить и продолжал увлеченно вылизываться. Выгодный партнер по бизнесу, хоть и чем-то досадивший Шильце-старшему, раздраженно поднялся и развернулся уходить. Тут ему в спину тихо мурлыкнули: - Не Plannnn, а Aimmmm… Герберт резко обернулся – наглое животное по-прежнему делало вид, что занято только собой. Маллс подождал, посмотрел, глубоко вздохнул и начал рассуждать сам с собой: - С другой стороны, в атаке клонов есть рациональное зерно… Вот если бы тот зеленоглазый блонди разродился пусть не парой сотен, но хотя бы дюжиной антифедералов! Генрих Руд, Иоганн Кранкенбух, Фридрих фон Фольке, Людвиг Эрхард Нах, Дитер Вайдманн, Гюнтер Максбург, Ганс Шанс, Зигфрид Штирлец, рэдистка Кэт… сколько еще незадействованных имен! И сколько ждущих своего героя партийных заданий! Здесь потенциальный член организации «Merdres» (надеюсь, это по-французски?) под внимательным взглядом округлившихся кошачьих глаз притормозил: - А если нагадишь на клавиатуру, останешься без «поглаживаний». На 2 недели точно. И вышел.
мурка: Fan, если б бета имела хоть какое-то влияние на автора, тебе не пришлось бы дописывать финал, а это было б жаль. И скажи мне еще, что в кошках не разбираешься... Вот уж не знаю, понравится ли Винни, что в комменте на ее фик ты пародируешь мои глюки.
Март: Fan триумфальное возвращение после долгого отсутствия! А ШтирлЕц - это чтобы рифмовалось с наглец? а мы с Муркой хотела тебя в розыск объявлять)
Лизея: Мя в грамматике полный ноль, гомен. Ох и зверскими деткам были Блонди. . Если бы это был совсем ориджин - не придиралась бы, но зелёные глаза, пусть даже бабушкины... И в кого он таким статным блондином уродился при заметно некрасивых родителях? В остальном нра, интересная мысль. И конец вполне. Можно добавить "Мафия Элита бессмертна". Если представить, что все люди с высоким положением "заказывают" детей, то через некоторое время все ведущие посты и места распорядителей ресурсов займут милые, серьёзные, умные мальчики. Состоящие все в одном клубе, к глубокому сожалению Fan-а. Если та же фигня и на остальных планетах федерации, то через пару сотен лет Юпитер уже никому не понадобится. Так экспансия пойдёт даже быстрее, чем когда Амой была жива, потому что за собственными детьми теперь никто не догадается увидеть облик старого врага. ... Март, и всё-таки я някну. Неужели текст ни грама не заинтересовал? Грамотных людей в фендоме, я замечаю, стало больше, чем интересных идей. Ошибки поисправлять в тексте на пару страниц - 30 минут работа, максимум, это если они там через слово. О чём тут особо говорить? А идею иногда часами вынашиваешь, днями пишешь. Так почему, блин, открывая страницу, я читаю оценку грамотности, степени проработанности, последовательности изложения, а не идеи? Неужели форма настолько важнее содержания?Мы же не профи оцениваем, в конце-концов, который пришёл деньги заплатить за то чтобы его ошибки выискивали.
Март: Лизея вы бы надели платье, криво пошитое, только за то, что задумано оно было по хорошей модели? Я не комменчу обычно винни, а тут просто идею стало жалко. Жаль, что вы решили выставить личное сообщение напоказ. Может, думаете, что сделали этим комплимент винни или сделали замечание мне? Нет, просто окончательно отбили желание появляться на форуме.
Лизея: Ни комплимента, ни замечания не было в моих целях, я просто не понимаю. Что до личек, то после древних событий на форуме я их избегаю: очень трудно доказывать потом, что ты не верблюд. Пусть уж лучше видят меня и мои мысли как есть, пусть я буду плохая, но настоящая. Ненавижу подковёрные интриги. Мне бы хотелось, чтобы на форуме было уютно. Раньше старались похвалить и мягко указать на ошибки, и от этого был хороший результат. Может, более жёсткие действия должны быть более эффективны, но результата пока не вижу.
винни-пух: Fan спасибо за внимание, я крайне польщена, и Ваш фик мне нравится больше, чем собственный. Что не удивительно. Я выбрала что-то вроде немецкой общины переселенцев, потому что в другой среде, как мен кажется, была бы другая реакция на необычного ребенка. Русский бы богач. я так думаю, и блонди заставил бы пить, курить и трахаться. А если бы он отказывался от девушек - выгнал бы с позором из дома, как голубого. Итальянец тоже бы его или уложил с кем-нибудь, или уже убил от избытка температмента. Американец будет свято чтить религиозные воззрения своей жены (потому что таковы заветы демократии - хи-хи!) и она от него не уйдет, а при разводе еще и больше получит. Английская, именно английская община подошла бы, но я такое не потяну. Так что лучше всего подходили немцы. Лизея - спасибо. Вы совершенно точно обьяснили все то, что попыталась написать. Единственное - это не идея Юпитер, это идея блонди. Март - дарю. Мне лично, если нет Рики, писать не интересно. Уж проще тогда оридж.
винни-пух: Та-ак. за четыре дня на форуме ни одного человека не отметилось. Все в спячку впали? Ну нате Вам тогда такой вид проды. который я только и способна написать. Это мое мнение по поводу исправления ошибок генетическим путем. Не выйдет!
винни-пух: Осторожно! Не бечено!!!
винни-пух: Не будем пугать народ.
Orknea: Какая някость. . .Более вразумительно и не скажу.
винни-пух: Зато кто-то хоть ожил. А то приходишь... а тут тишина и только мертвые с косами стоят.
Sat-nam: винни-пух а где собственно? Зайти не успеешь, все уже удалили
мурка: винни-пух, почему? Я успела прочитать, но не успела оставить коммент, потому как в смысл по своей кошачьей тупости сходу не въехала. Но написано очень хорошо, и перс в характере. Не, ну что за манера такая у авторов - тексты удалять?
Milky: где все???
Zainka: "Ничче не понимаю" (с) Где прода?!
Orknea: Автор, верните няку! Я пришла перечитать!
винни-пух: Народ, не будем размазывтаь белую кашу по черному столу. Если кому так уж хочется увидеть этот несчастный кусочек, то на дайре остался. Но это действительно сугубый флафф, мало похожий на основной текст.
винни-пух: Если кто-то примет это за саморекламу, я на этого кого-то обижусь.
Milky: а я люблю флафф, вот за что меня наказывать! (((
винни-пух: Orknea, няки читать вредно для здоровья.
винни-пух: флаффное продолжение. Нет беты.
винни-пух: - Хай, а ну держи руки на виду красавчик. - А ну глянь, чего у него там? - Спиной повернись. А попка у него ничего? - Заткнись придурок. Ну... Грехам морщится, когда один из бандитов сдирает с руки наладонник – красивый многофункциональный прибор, сделанный в виде браслета. Жаль, удобная вещица. Напавших всего лишь трое: правда, у двоих нейропульсаторы, довольно опасное оружие, у третьего шокер, но принципиально он мог бы справиться с бродягами. При некотором везении можно обойтись вообще без травм – своих, разумеется. Однако простой расчет заставляет Шильце-младшего расслабиться и спокойно выполнять требования бандитов: секретных файлов на диске нет, кредитку он заблокирует уже возле следующего пункта, снять горе-грабители ничего не успеют. Так что общие потери от нападения меньше, чем возможные повреждения при сопротивлении. Хм. А буквально полгода назад маршрут через пятый район считался совершенно безопасным. Пожалуй, стоит внимательнее следить за городской сводкой . - Слышь красавчик, не поверю, что ты не носишь еще чего хорошего. А ну раздевайся. Грехем поворачивает голову через плечо, окидывая взглядом спрашивающего: каштановые волосы, перехваченный ядовито-зеленой банданой, костистое лицо, острый выдающийся подбородок, глаза неприятного грязно-зеленого цвета. Он сможет не только описать грабителей, но и воспроизвести их внешность на планшете. - У меня больше ничего нет. Вы же меня обыскали. - А может мы плохо обыскали? Может ты чего в другом месте прячешь, а? В хитром? Непонятный Грехаму намек заставляет бандитов расхохотаться. Настроение агрессоров манятся не в его пользу, но Шильце старается соблюдать спокойствие. Драться ему не хочется. Он выше любого из ублюдков, сильнее тоже раза в три, у него отменная реакция и неплохие знания по анатомии. Но лишенный свойственной юности самоуверенности, Грехем понимает, что люди, сделавшие разбой своей профессией, способом выживания, наверняка владеют множеством грязных и действенных приемов. И кто-то из них хорошо учился в школе, как иронизирует его куратор: проулок, в котором его грабят, небольшой участок пятого квартала – «глухая зона». «Сигнал опасности» неотъемлемая часть экипировки приличного гражданина, здесь не действует. - Давай, паря, не жмись. Что у тебя есть? - Вы забрали все. Любителя «попок» ответ раздражает со страшной силой. Он внезапно прижимает шокер к шее Грехама и шипит, плюясь слюной: - Ты что думаешь. Самый умный? Думаешь, вырос в чистеньком районе и тебе все можно? Нет, миленький в этом месте все можно только нам! А ты сейчас... - Да ну?! А я как-то считал, что здесь все можно только мне. Голос, судя по выговору принадлежащий такому же трущобному обитателю, раздается где-то слева. Говорящего не видно и нападающих это пугает. Они оглядываются, автоматически развернувшись друг к другу спиной, внимательно осмтаривают проулок. Грехам подымает голову и смотрит на верхний ярус старинного здания: если по сторонам бандиты ничего не видят, логично обратить внимание на верх. Там, на широких перилах балкона, из тех, что являются украшением, но редко используются жильцами, полусидит невысокий парень, вряд ли старше нападающих. Он наводит на бандитов дуло дистанционного шокера, но медлит до сих пор: использовать его по назначению защитнику мешает близость оружия преступника к шее жертвы. Грехам перехватывает руку бандита -довольно легко получается, потому что тот тоже шарит глазами по сторонам. Но вместо того чтобы геройствовать просто падает вниз, выворачивая напавшему руку и заставляя его упасть вслед за собой, а потом блокирует собственной тяжестью. Тем временем парень на балконе снимает двумя выстрелами оставшихся бандитов, а третьего оглушает сам Грехам, его же собственным шокером. Боевик, да и только. Шильце-младший встает, с неудовольствием оглядывая свою одежду и пытаясь отряхнуться: такая пыль намертво забьет «поры» его модной «живой» одежды. Потом вытаскивает из рук оглушенного импульсом бандита свой наладонник, брезгуя поднять замаранную грязными пальцами карточку – дешевле блокировать. Парень тем временем, спрыгивает вниз – глупо, рисковал вывихнуть ногу - походит к «спасенному», окидывает быстрым взглядом. В темных блестящих глазах его нет ничего похожего на сочувствие. скорее злость и презрение. И он действительно выглядит, так же как и лежащие на асфальте бандиты. - Пошли. Быстро. - Куда? – спокойно спрашивает Грехам, уже следуя за своим подозрительным спасителем. В данный момент они двигается в нужную ему сторону. - Мне не с руки встречаться с полицией. - А при чем здесь я? Парень снова окидывает его тем же злым и презрительным взглядом, пожимает плечом. - Как хочешь. Но это не единственные «сборщики». - А ты бескорыстно защищаешь их жертвы? – ирония более чем уместная, но Грехам несколько удивлен тем, что у него возникло такое желание: иронизировать. - Я что, похож на внештатного копа? – отвечает тем же темноволосый, - но это мой район, и «собирать налоги» здесь могу только я. Гордое заявление несколько противоречит его же словам о не единственных сборщиках, на что и указывает Шильце-младший. - Похоже у тебя много конкурентов. Парень усмехается откровенно хищной, жестокой улыбкой, скалится как дикий зверь. - Временно. Они поворачивают за угол, где стоит байк незнакомца, довольно продвинутая модель. Грехам мало разбирается в транспорте, но достаточно чтобы понять: не смотря на потасканность байк темноволосого – первоклассная машина. Грехам усаживается позади «спасителя», успевает спросить его, прежде чем байк стартует: - Тебе нужна награда? - Да пошел ты! Одежду удалось отчистить – с помощью новейшего средства для мытья детских игрушек. В принципе порошок предназначался для киберов с квазиживой плотью, но и «живую» ткань он прекрасно обработал. И Грехам тот час же перестал думать о происшествии. Какое значение для Плана имело ограбление, если оно являлось обычным преступлением и не маскировало какой-то иной умысел? Никакого. А глаза у того парня удивительные: огромные, блестящие, непроглядно-черные...
винни-пух: - ... так что ни объективной, ни субъективной пользы проект не несет. Чисто популистское решение. Александр отпивает глоток из старинного, по обычаю сделанного из чистого кварца бокала, слегка кривится. Всеобщую любовь к терпкому и несладкому вину Эквамалы он не разделяет, но вынужден отдавать эту «тяжелую» дань моде. - Думаю, что обитатели 4-го района не разделят вашу точку зрения. 4-ый район – причта во языцех, общая для всех видов цивилизации общественная социальная язва. Человеческая помойка, возникающая не благодаря стандартному для социума проценту психо- и социопатов, а в результате недальновидной экономической политики, расового и культурного дисбаланса и просчетам местных правительств. Существующий в день основания как район проживания рабочего люда и средней руки обслуживающего персонала, обычный жилой район раз за разом становится жертвой просчетов городских политиков, постепенно превращаясь из места жительства в место выживания. Населяющие его люди становятся все беднее, денег из городского бюджета поступает все меньше, криминальные элементы все охотнее оказывают «помощь» захватывая власть и творя свое правосудие, и на какой-то момент район становится звездой уголовной сводки и «любимым» местом рейдов полиции. Но власть криминала – не та власть, которая может обеспечить приток денег и производственных мощностей и постепенно бывшая рабочая зона становится огромной городской свалкой, «терра инкогнито», куда как сквозь космическую дыру утекают бомжи, инопланетные изгои, в конец разорившиеся неудачники, наркоманы, представители забитых национальных меньшинств, не состоявшиеся террористы, маньяки, активисты никому не известных расовых движений и скандально известных религиозных общин. Людей, которым не оказалось здесь места. Помойка. Свалка тел, мозгов, человеческих душ, разбитых машин и неизлечимых болезней. Мусорник, который невозможно убрать, потому что экономически невыгодно, дешевле терпеть эту вонь. Пять лет назад 4-ый район пал жертвой синдрома «Агреди» и возможно впервые за срок существования Города привлек настоящее действенное внимание. Болезнь передавалась воздушно-капельным путем, и чтобы предотвратить перерастание эпидемии в пандемию, пришлось организовать постоянную медицинскую помощь. Неоплачиваемую естественно, что крайне невыгодно с точки зрения торгующих этой помощью. А тут на подходе предвыборная компания и кандидат от Партии Труда, в чей сектор входят эти трущобы, обещает облагодетельствовать район бесплатным транспортом и независимой энергостанцией. Александр окидывает взглядом нежданного собеседника: Грехем, один из самых молодых членов клуба и надо сказать, один из наименее заметных. Имеется в виду не его нетривиальная внешность и не рассудительный ум, и не ученая степень, недавно подтвердившая его репутацию молодого гения – имеется в виду уровень общительности и умения вести светские разговоры. Молодой Шильце немногословен и предпочитает роль слушателя. - Не сомневаюсь в этом. С тех пор как медицинская помощь стала бесплатной, в районе наблюдается взрыв рождаемости. Лично меня удивляет другое: почему никто из городского совета никак не реагирует на изменение демографической ситуации. - В результате эпидемии население района сократилось почти на 70%. Так что вопрос о перенаселенности района вряд ли грозит нынешнему совету. - О, - подымает палец Александр, - вы совершенно правы. Сегодняшнему совету. Это меня и удивляет и разочаровывает. В конце концов, в совет входят не только пустоголовые политики, которые спят и видят, как уменьшить привилегии элиты, добиваясь «демократического равноправия». Среди них есть настоящие деловые люди. Неужели они не понимают опасности увеличения количества люмпенов? Люмпенов прирожденных, во втором, а то и в третьем поколении? Неужели непонятно, что эту язву надо лечить сейчас, не ожидая, когда она разрастется, и ее уничтожение будет означать нарушение прав человека. При чем в таком масштабе, что может вызвать негативную реакцию федерации?! Грехам с интересом наблюдает за пылким оратором: большинство членов клуба считают Шильце-младшего, очень уравновешенным, рассудительным, но не интересным молодым человеком, который, конечно, станет главой своей фирмы, или может, останется «чистым» ученым, но в первом случае явно не будет хватать звезд с неба. Шильце-старший с его напористостью и аурой опытного делового бойца, воспринимается как более яркий лидер. Мнение этого большинства Грэхама не волнует. Но он с искренним любопытством и желанием понять наблюдает за выявлениями амбиций и настоящей харизмы среди городской элиты. Пригодится. - И что же вы предлагаете? Расселить обитателей города? Но ведь это действительно бродяги, нелегалы, изгои во втором поколении. Любое вмешательство властей они воспринимают как посягательство на их способ жизни, и будут сопротивляться. - Естественно. Но, во-первых, такое сопротивление уже есть неповиновение властям, и может дать повод для законных санкций против бунтарей. Во-вторых, участников бунта можно сослать за пределы планеты, в колонии или спутниковые селения. - Такой метод является механическом перенесением проблемы, но не решением таковой. - А меня не интересует, знаете ли, дальнейшее участие этого скопища преступников и наркоманов в эволюции человеческого вида. Меня интересует отсутствие этого гнойника в моем городе. Без сомнений – будущий политик, без сомнений – будет пользоваться популярностью. Поэтому Грехам и решил наладить более близкие контакты с наследником корпорации «Вязьма». И то, что сей молодой человек не разбирается в истинном положении вещей вокруг злополучного района и не понимает причины образования «социальных язв» совершенно не волнует Шильце-младшего. 4-ый район выполняет, по меньшей мере, три важнейшие функции: является буфером между гражданами и откровенным криминалом, местом постоянного и территориально четкого проживания неблагополучных элементов, и своеобразной «мертвой» зоной вокруг, в данном случае, внутри города, источника болезней и гражданских волнений. Да, район становится центром эпидемий с регулярностью годовых циклов, но благодаря этому остальные районы мегаполиса ни разу не стали ее жертвой.
винни-пух: Другое дело, что этому «буферу» нельзя позволять расти, нельзя размывать границы между благополучными и опасными областями. И с этой точки зрения Грехам тоже считает инициативу претендента Партии Труда опасной. Сзади раздается звук, отдаленно напоминающий импульсный выстрел. Шильце-младший с неудовольствием констатирует очередное подтверждение правильности своего беспокойства. Лексус с углеродным покрытием может вынести разряд плазмотрона, но вот оказаться, например захваченным беснующейся толпой, ему не хочется. Был такой случай с его другом: какая-то демонстрация окружила машину со всех сторон, не давая ни двинуться, ни взлететь, и пришлось бедолаге торчать в «пробке» окруженным разъяренными людьми почти четыре часа. И каких только гадостей он за это время не навидался. Грехам взлетает, решая не искушать судьбу. Не рационально с его стороны вообще появляться на окраине, этот сектор стал опасным и более короткий и удобный маршрут уже не может быть оправданием ненужному риску. Лексус бесшумно зависает над соседним переулком, связывается с диспетчером воздушных коридоров, а взору будущего главы корпорации предстает любопытное зрелище. Объективно, зрелище вполне стандартное: два байка и ползущий на последнем издыхании «фольк», тяжелый и прочный как танк, пытаются взять в клещи своего противника – невысокого парня на роскошном «Люггере». Не смотря на качество и даже некоторую изысканность марки, машина потасканная и побывавшая в большом количестве переделок, так что ее водитель наверняка такая же шпана, как и та, что нападает. Попытка превосходящего числом противников практически достигла успехов, так что у черноглазого шансов почти нет. Грехам помнит, что у него черные глаза. То есть они конечно темно-карие, нет на свете черного пигмента, но его интенсивность настолько велика, что глаза кажутся непроницаемо-черными, глубокими как ночь. Похоже, их обладатель столкнулся с очередными кандидатами на гордое звание метсного главаря. Диспетчер сообщает данные трафика, но молодой человек не спешит, а продолжает наблюдает. Загнанный в угол парень что-то выкрикивает, возможно, предлагает начать переговоры, демонстративно плюется на асфальт. По неизвестным причинам его противники останавливаются, из «фолька» выходит коренастый парень в зеленой бандане и залепленным лечебной плесенью левым глазом. Видимо переговоры что-то означают для этих людей: они слушают слова черноглазого, байкеры расслабляются, занимая более удобные позы, одноглазый закуривает и принимается излагать свои условия. После чего нормальное течение переговоров резко прерывается. Его парень выхватывает заточку из-под обшлага рукава, кидает в коренастого и пробивает ему плечо, "Люггер» стоящий на спейс-режиме буквально прыгает в воздух и стрельба нелицензированными аналогами чанкеров пропадает зря. Байк всей тяжестью обрушивается на крышу «фолька», что ему конечно ничуть не мешает, но зато деморализует противников и позволяет использовать крышу авто как точку старта, так что второй этап стрельбы тоже оказывается зряшным расходом зарядов. В превосходном прыжке байк черноволосого преодолевает почти весь переулок, крутится вокруг своей оси во время соприкосновения с асфальтом, и Грехам, незаметно для себя назвавший незнакомца «своим парнем», подозревает, что черноглазый зря старался и ему-таки не выпутаться. Но оказывается, во время выкручивания фигур среднего пилотажа, юноша вытаскивает длинноствольный армейский чанкер и начинает поражать вражескую технику еще до полной остановки своего транспорта. Так что, когда в переулке наступает относительная тишина и спокойствие, можно видеть безнадежно пробитую воздушную подушку «фолька» и не менее безнадежно искалеченные байки сопровождения. Водители их смирено стоят, поднявши рученьки, и бояться вздохнуть. Черноглазый опускает дуло чанкера вниз, насмешливо скалится: - Аста ла виста, бейби. Судя по побелевшим лицам бандитов, они прекрасно знают испанский. Или его отдельно взятую часть. Раненый перестает стонать и пытается завязать новый разговор: - Слушай парень. Ну, кто ж знал, что ты такой кру... - Вон из машины, - холодно произносит парень, продолжая весело улыбаться. Из «фолька» выпазит еще один человек, черноглазый куда-то целится, и пока он целится, бандиты убегают от автомобиля со всей возможной скоростью. Куда стрелять надо, чтобы от проверенного космической экспансией «народного авто» не осталось ни ножек, ни ручек, парень знает. «Замечательно». Грехам удовлетворенно откидывается на спинку кресла, скрещивает руки на груди, непроизвольно улыбается, повторяя одними губами: - Аста ла виста, бейби. - График подтвержден? – интересуется диспетчер с равнодушной вежливостью кибера. Не удивительно, это не живой человек, обычный виртуальный оператор транспортной городской сети. - Да, – отвечает Грехам, опуская ресницы. Он никогда не наблюдал за маршрутом, но и к своему обычному времяпровождению в машине – прослушивать доклады лабораторий и изучать литературу – не спешит обращаться. Он о чем-то думает всю дорогу, продолжая слабо улыбаться, и определенно не намерен давать отчет кому-либо о течение своих мыслей. Кажется, это первый случай в его жизни, когда ему что-то хочется.
винни-пух: - ... так это что, любовь с первого взгляда? - А разве бывает другая любовь? Затасканный как песенка о дне рождения, диалог благодаря таланту давно умершего актера звучит вполне... достойно. Не как расхожее высказывание, призванное подчеркнуть романтичность намерений и горячность желаний., а как настоящее удивление: а что, влюбляться можно по-другому? Потихоньку, что ли? Сегодня я один глазок люблю, а завтра другой? Где-то на середине просмотра Грехам незаметно отвлекается от серьезного обдумывания сюжета, продолжая автоматически фиксировать перипетии. Он просмотрел уже 58 фильмов, где по сюжету, вернее по аннотации, любовное действие протекало в нелегких условиях социального и генетического неравенства. Результаты просмотра удручали: во-первых, большинство режиссерских выдумок изобиловало откровенной натянутостью ходов и неоправданностью поворотов сюжета. Математическая логика Шильце-младшего мириться с такого рода нарушениями не могла, а значит, не могла позволить использовать предложенные варианты действий. Во-вторых, большинство сюжетов отличалось повышенным количеством тех эмоциональных трюков, которые призваны заставить сентиментального зрителя пустить слезу, чего здоровая натура Грехама, не отягощенная опытом душевных мук принять тоже никак не могла. Просмотр литературы по психологической адаптации, типа «Найди себе друга» или «Как стать популярным за 10 дней» вызвал скептическое недоверие. А школьный опыт, сводившийся к травле чересчур умного и чересчур много думающего за себя подростка, тоже мало, чем мог помочь юноше. Совершив ретроспективный экскурс в свою жизнь и тщательно взвесив существующее на данный момент положение, Грехам Шильце пришел к выводу, что его собственный опыт по установления контактов с объектами, не имеющими значения для Плана, равен нулю. Более того, в сфере его интересов и существующих связей нет такого рода экспертов. Он является частью грандиозной задачи, частью высокой достойной цели и ему вполне достаточно ощущения масштаба этой задачи, ощущения себя частью будущей блистательной системы. Ответственность за выполнение своих обязательств, осознание важности своих действий и поступков не для себя, а для чего-то куда более большого, куда более важного – составляло и составляет основу его существования, его смысл, цель и мотивацию. И ни в коем случае он не откажется от выполнения своей роли, ни в коем случае не отступится от задачи. Но ведь это не означает, что у него не может быть личных желаний? Просто их не было раньше, а теперь есть. Но для утоления этого желания надо решить прблему: как устанвоить контакт и добиться нужного результата от черноглазого бандита?
винни-пух: - Ну и чего сидим? Кого ждем? Грехам спокойно поворачивается на звук голоса, окидывает взглядом говорящего. Черноглазый выглядит точно также, как в прошлый раз, только футболка другая. Интересно, а где и как часто он стирает одежду? - Тебя, - произносит Грехам, отмечая реакцию парня: удивление, смущение, ответный интерес. Честность – лучшая политика. Ему приятно смотреть на другого человека. Просто приятно. Не потому что человек обладает какими-то уникальными эстетическими параметрами. Ощущение новое и совершенно не знакомому и сопровождается вполне заметной физиологической реакцией. Что это за реакция и для чего, Грехам теоретически знает, а вот на практике столкнулся впервые. Занятное ощущение: смотришь на кого-то другого, совершенно не зависящего от тебя человека и чувствуешь, как твое тело медленно заливает жар. Тепло становится не только и не сколько в паху, это немного другое, это подобно медленному пыланию, и на ощупь это похоже на золотистый шелк, а на вкус напоминает карамель со сгущенным молоком. это ощущение требует прикоснутсья, прижать себе того, кто вызывает эти чувства, и услышать как в чужом теле разгорается такой же жар. Но как это сделать? Он не зависит от него, ничем не связан. Ничем не обязан. Не его. Черноглазый с веселым, но далеко не дружелюбным любопытством оглядывает давешнего спасенного, его явно дорогую и явно из натуральных тканей одежду, машину, роскошную, не только с точки зрения среднего гражданина, но и не среднего тоже. Взгляд его приобретает явственный саркастичный оттенок, он хмыкает полупрезрительно-полувопросительно, и – Грехам воспринимает это как демонстрацию – не глушит двигатель байка. Только переводит в экономный режим, чтоб не рычал. - И что ж тебе такому красивому от меня надо? Давно в лоб не получал? Вопрос на миг заставляет Шильце –младшего растеряться, но призвав на помощь воспоминания о стиле разговора своих школьных «товарищей» из трущобных районов, он понимает, что в данном случае эпитет красивый означает вовсе не оценку его физического внешнего вида, а стоимость одежды и транспорта. И так же означает ту степень презрения, которую испытывают изгои по отношению к благополучным согражданам. - Если не считать попытки ограбления, которую ты предотвратил, то давно, - честно отвечает Грехам. Действительно давно, с того момента, когда по его заказу троих его обидчиков «уложили» в больницу, никто не осмеливался довести свои разборки с юным Шильце до стадии физического воздействия. - Мне нужен ты. - Да-а? – неопределенно удивляется парень, - и что же тебе, интересно, надо? «Если объект Вашего интереса вступил в разговор, то уже означает половину победы. Большинство затруднений возникает именно на этапе первых слов, первого завязанного разговора. Но если Вам удалось привлечь внимание объекта, постарайтесь вызвать его любопыство. Существует несколько способов...» - Я хочу сделать тебе предложение. - Ага, - насмешливо скалится черноглазый, - руки и сердца, да? Грехам неожиданно думает, что возможно это и есть самый лучший способ привязать объект, сделать его «своим», используя законные экономические и социальные связи. К сожалению, на сегодняшний день его позиции в корпорации и в обществе не настолько прочны, чтобы позволить себе пренебречь кастовыми условностями и общественным мнением. Позже, когда под его руководством корпорация станет настоящим монстром, когда он займет положение настолько высокое, что окажется вне рамок обывательской морали, он сможет позволить себе осуществить любое желание. Тогда брачный контракт с не гражданином не сможет поколебать его положение и составить какие-либо трудности для выполнения Плана. Отчего-то сексуальная ориентация парня совершенно не беспокоит Шильце-младшего. - Нет. Я хочу предложить тебе работу. Веселье гаснет в черных глазах парня. Он продолжает улыбаться, но улыбка становится неприятной. - Так, белобрысый. Не знаю, кто и что тебе успел наговорить, но я скажу тебе сразу. «Мокрыми» делами я не занимаюсь и круче «мефа» не толкаю. Все. Если тебе чего наобещали, то это не ко мне. - Нет. Это другого рода предложение. Личного свойства. - Чего? От изумления глаза у парня становятся круглыми, но через секунду удивление сменяется разочарованием. Он ухмыляется уголком рта и холодно произносит: - К шлюхам надо пройти чуть дальше. И не советую тебе являться туда в таком крутом прикиде. Довольно распространенный способ решения половых проблем, так ведь? К сожалению, Грехам никак не может воспользоваться рекомендациями черноглазого: ему нужен только этот парень и никакой другой. Понимание это настолько четкое, что не требует никаких оправданий или дополнительных мотивов. - Нет, спасибо за совет, но я не могу им воспользоваться. - Вау. Ты что извращенец? В смысле, тебе надо такое, что тут не продают? Если одному человеку для того, чтобы испытывать сексуальную и эмоциональную разрядку нужен другой вполне определенный человек – разве это извращение? - Нет, я не извращенец. Но мне нужен ты. К черноглазому возвращается толика веселья, он наклоняет голову и с насмешливым любопытством осматривает богатенького «Буратино». Нет, народ, вы такое видели? Ему нужен он и точка. - А как на счет спросить меня, например? Грехам серьезно смотрит в глаза желанного незнакомца, твердо отвечает. - Я и спрашиваю. Черноглазый весело смеется от невероятной прямолинейности собеседника. Как дите, ей Богу, я хочу и все тут. Но, отсмеявшись, парень окидывает Грехама лукавым вызывающим взглядом и произносит: - Спрашиваешь, значит. - Да. - И зачем? - Ты мне нужен. В глазах парня загораются озорные искры, и он предлагает: - Ну, так, возьми, - и пока Шильце-младший не успевает отреагировать, черноглазый надевает шлем и стартует. Байк молниеносно разворачивается на месте и несется к концу улицы. Оторопевший Грехам кричит вслед: - Я могу хорошо заплатить! – хотя и сомневается в действенности такого довода. С противоположного конца улицы доносится: - Запихни свои деньги себе в задницу! – что полностью подтверждает его сомнения, и Грехам начинает действовать решительно.
винни-пух: Байк практически скрылся из виду, но зато "Лексус" Грехама может летать, в отличие от «Люггера». Он немедленно использует свое преимущество, подымаясь над районом, и зафиксировав байк, следует за ним по воздуху. Черноглазый, оглянувшись, фыркает при виде машины, скалится на все тридцать два белых зуба и прибавляет скорость. Уйти от воздушного наблюдателя с помощью ускорения невозможно, но мальчишка использует другой трюк. Выскочив на перекресток с основной улицей, он тем самым заставляет Грехама подняться выше, - законы воздушных трасс требюут - а сам, снеся байком турникет, вламывается на подземную стоянку. Несмотря на отсутствие опыта, Грехам понимает логику поступка: стоянка городская, общественная, да еще и в дешевом районе охраняется двумя списанными андроидами, так что сообразительному беглецу ничего не грозит. И у этой подземной стоянки, благодаря интересной архитектуре города, есть технические коридоры, проложенные на большие расстояния, по которым машиной не проедешь, а вот байком... Грехам мысленно оценивает габариты робота-погрузчика, на котором совершал схожее путешествие – да, байк пройдет, если не тяжелый. Поднявшись наверх, в зону планирования, Шильце-младший напрягает весь свой немалый интеллект, стараясь рассчитать предполагаемый маршрут парня. Технические коридоры являются собой настоящие катакомбы. Но, во-первых, в районах даже средней стоимости проживания, человеку с желтой, а то и вообще без карточки появляться не следует. Во-вторых, те же коридоры связывают подземные сооружения и бункеры обеспечения заводов, силовых распределителей, складов и мало ли чего еще. Все вышеперечисленные предприятия хорошо охраняются, и мало-мальски смыслящий житель трущоб туда не сунется, а значит, на самом деле, выбор у его парня не велик. Покопавшись в памяти диспетчера, Грехам находит план наземных сооружений, накладывает на очень примитивную, и малоинформативную, надо заметить, схему подземных коммуникаций и пол минуты размышляет над выбором из трех вариантов. Мост Дружбы – именно так и именовалось это инженерное сооружений на заре времен. То есть, в первые годы стройки Города, который, между прочим, основан был в честь подписания мирного договора и стал символа содружества великих рас и т. д. и т. п. Мирный договор позже пересмотрели, содружество вылилось в длительное экономическое противостояние, но мост остался. Вернее останки моста, символизируя на сей раз скоротечность человеческих соглашений и их непрочность: стартовая площадка аэромобилей, опоры и стальная решетка монорельса, настолько ажурная и тонкая, что казалось блестящей паутиной. Грехама не удивило, что его парень выбрал именно этот вариант. Услышав шум медленно опускающейся машины, черноглазый оборачивается, смотрит с некоторым удивлением и можно даже сказать, уважением, хмыкает, когда Грехам выходит из кабинки. - А ты упрямый. - Да. Так я могу получить то, что хочу? Парень фыркает, насмешливо и вызывающе. - Не все так сразу, - и не успевает Грехам даже сделать шаг вперед, как черноглазый выхватывает чанкер и сбивает балансир с его «Лексуса». Небрежно кидает оружие в недра своего чудовища и заводит байк. - Попробуй еще раз! И уносится по направлению к Мосту. Потеряв преимущество воздушного полета, Шильце-младший, однако, сдаваться не намерен. Он не слишком опытный водитель, стандартный уровень, но он очень хладнокровный водитель и вместе с тем очень рисковый. Не считая нужным беречь свою роскошную машину от соприкосновения с жесткими поверхностями, он несется за беглецом, со скоростью, на которую мало кто решится в условиях неизвестной, и ,извините, много чем пересеченной местности. Несмотря на столь непочтительное отношение к себе, авто не подводит хозяина, а первоклассная реакция последнего спасает их обоих от пары несанкционированных взлетов. И все же настигнуть парня удается только перед мостом, да и то потому, что Грехам, тоже решил прибегнуть к оружию, раз второй участник событий себе это позволяет. Когда байкер собирался нырнуть в один разломов гиганстской заводской коробки, где наверняка сгинул без следа, Шильце импульсом обвалил остаток арматуры, и черноглазому пришлось нестись прямо на мост. Мост, который состоит из опор и линии монорельса. Старожилы знают, что не везде эта линия цела. Грехам снижает скорость, неуклонно подбираясь к основанию Моста. Черноглазый оглядывается, включает турбины в режим прогрева, снова оглядывается и усмехается яркой и совершенно обезбашенной улыбкой. Грехам, который до последнего момента, рассчитывал на то, что его парень все-таки не осмелится прыгать, срывается с места. Не успевает, конечно. Вылетев на площадку и опустив переднее стекло, он может только смотреть как ревущее. глянцево-черное чудовище, несет на своем седле маленького отчаянного человечка, прильнувшего почти к рулю и словно слившегося со своей машиной в одно целое. Они и есть одно целое: скорость и страсть, энергия и сила, стальная линия рельса высверкивает под байком целыми снопами сине-белых искр, и временами, когда острый блеск солнца закрывает эту тонкую линию, кажется, что байк со своим седоком несется прямо по небу. Преодолев Мост, парень, разворачивает машину, его тонкая фигурка верхом на черном монстре – чрезвычайно богатая почва для самых разных ассоциаций, но Грехам видит только один, образ живой и непокорной силы, и только слабо улыбается в ответ на неприличный жест рукой, который его парень использует вместо прощания. Мой. Мой собственный.
Zainka: винни-пух пишет: - А как на счет спросить меня, например? Грехам серьезно смотрит в глаза желанного незнакомца, твердо отвечает. - Я и спрашиваю.
Dickicht: очень живописное флаффное продолжение вышло хорошо ))
Orknea: Флафф но совсем не приторно. Очень понравилось. Есть тексты после которых хочется улыбаться, ваш из их числа.
Julia Lami: Очень понравилось. и первая часть, и вторая. Дико хочется продолжения. Задумка тянет на полноразмерный такой фик. Большой-большой. Причем, что интересно, дйствительно практически ориджинал. Прелесть. СПАСИБО!
винни-пух: Спасибо за высокую оценку. Только если его деальше писать, действие все дальше уходит и от Амой и от проблемы блонди. как таковой.
Julia Lami: винни-пух пишет: если его деальше писать, действие все дальше уходит и от Амой и от проблемы блонди. как таковой. винни-пух, вот что самое интересное, и не жаль совсем. Настолько интересно дальше за персонажами последить. Очень уж они объемными получились и живыми) Кстати, уважаемый автор, а поясните мне, пожалуйста, касаемо внешности Грехама. У вас написано про юношу зеленоглазого, с прекрасными белокурыми волосами очень светлого платинового оттенка. Так вот этот самый очень светлый платиновый оттенок свидетельствует ли о присутствии генов... ммм... так сказать, второго "родителя", помимо известного нам зеленоглазого?)
винни-пух: А как же! На чем весь и рассчет: горбатого даже могила не исправит, а не то, что добавка генов идельного блонди.
Julia Lami: винни-пух, замечательный рассчет
Конвалия: винни-пух пишет: На чем весь и рассчет: горбатого даже могила не исправит, а не то, что добавка генов идельного блонди. Очень точная характеристика.
Sizuna: Д-а-а-а...Кукушонок оперился, похорошел и теперь в нём проснулась генетическая память? Ведь упёрлось же ему гонятся за черноглазым, белозубым наглецом - вынь да полож? Знакомо!
винни-пух: Продолжаем наш сериал. По-прежнему без беты. Если кому-то станет плохо я не виноватая, вы сами пришли.
винни-пух: Конечно, это не его специальность, но и изменения, которые он собирается вносить в систему приоритетов и запретов невелик, а интеллект у него первоклассный. Изучив инструкции и покопавшись на форумах,. Грехам за четыре дня нашел и несколько откорректировал относительно безопасную программу, позволяющую использовать роботов в более широких, так сказать, пределах, но при этом оставаться законопослушным гражданином, свято соблюдающим Законы Робототехники. Тяжелые охранные андрогины были предоставлены отделом безопасности концерна по первому слову. Внушить Шильце-старшему некие опасения за здоровье своего сына не составляло труда. Эти же опасения послужили поводом для кое-каких изменений в особняке семьи Шильце. Он продолжал жить с отцом, это полностью соответствовало его имиджу примерного сына и было наиболее удобно с точки зрения Плана. Организация личной, доступной при желании только ему, жилой площади, являлось малозначительным изменением и никак не могло повлиять на выполнение задания. Теперь оставалось дождаться отсутствия Шильце-старшего. Или организовать его. Даже при наличие собственной прислуги и защищенной личной территории Грехам пока не видел способа организовать одновременное существование своего отца и своего парня на одной территории. Тем более что он предвидел некоторые сложности в деле согласия своего парня стать таковым. - Ты вел эти переговоры, ты добился самых больших уступок со стороны представительства. Думаю, ты должен присутствовать при подписании соглашения. - Я слишком стар, мой мальчик. Официальные торжества уже не приносят мне былого удовольствия. - Мероприятия, приводимые в связи с подобными сделками, носят далеко не только официальный характер. Ты что-то не договариваешь. - Да, Грехам. Во-первых, это займет много времени, особенного в случае «неофициального» характера, а я не хочу оставлять без присмотра отдел Райнхана. Он стал слишком заносчивым и самостоятельным. Во-вторых, мне неминуемо придется отражать атаки представителей Института, и делать это лично. - Но ведь ты согласился, отец, это разумно. - Разумно, но организация такого плана по-прежнему кажется мне сомнительной. - Последнее соображение, хотя и названно вторым, носит для тебя первостепенный характер. - Райнхан, поверь, не менее важный повод. - С последним я могу попробовать поработать. Думаю, мне пора более активно участвовать в делах концерна. Организовать слежку за черноглазым было и того проще: найти достаточно нечистоплотное бюро розысков не составляло большого труда. Грехам сделал заказ, разумеется, анонимно, и в течение двух недель исправно получал доклады о состоянии здоровья и духа своего парня. Один раз сотрудники бюро попытались внести в счет оплату за лечение увечи, полученных в ходе работы, но поскольку «увечья» были получены как раз в результате непрофессиональной работы – черноглазый подловил двоих неудачников, и если бы не вмешательство полиции, выбил бы из них сведения о конторе – то Шилце-младший платить отказался. И вот наступил долгожданный час «Х». - Надо же, опять приперся. Тебе не надоело? Это не «территория» черноглазого: район помоек достаточно обширен, чтобы скрыть от глаз полиции, войск и санитарной службы города более 10 тысяч людей. Конечно, эта любопытная с точки зрения социологии область делится на районы и группы, управляющие тем или иным промыслом на одних те же участках, но в большинстве случаев конфликты группировок и территорий не выходят за рамки трущоб, а полученные в результате трупы мало кто может опознать. Но здесь есть и относительно безопасные нейтральные районы, где большинство бандитов и люмпена могут находиться без прямой угрозы здоровью и жизни. Наверняка молодой бандит прекрасно ориентируется, в каких районах он в безопасности, а в каких нет. Грехам знает, что парень – не уроженец города, а прибыл с одной из волн нелегальных беженцев, которые захлестнули всю систему после войны в Акадии. Знает, что совсем недавно он был предводителем одной их группировок, но ввзялся в конфликт с бандой слишком мощной для подростков. Не смотря на молодость группы, силовые разборки с последними вылились в вооруженное противостояние в результате которой обе банды, по сути, были уничтожены. С его парнем осталось три человека, это слишком мало, чтобы выжить на исконных территориях бандитских кланов, и по-видимому, этим и объясняется попытка захвата «нового», но оказавшегося в сфере внимания крупной группировки. На что он рассчитывает? Или пытается привлечь чье-то внимание? Ему – 16, у него нет регистрационной карточки, его зовут Микаэль, и никто не будет его искать, если он вдруг исчезнет. - Не слишком интересное занятие, – соглашается Грехам, - Но я собираюсь добиться поставленной цели. Черноглазый хмыкает, презрительно и раздраженно: - Слышь, красавчик, а тебе никто не говорил, что быть сильно упрямым – вредно для здоровья? Я сказал, я – не шлюха. - Я знаю, - кивает головой юноша, - и считаю что для того, чтобы между двумя людьми возникла связь, никому из них не надо быть проституткой. Что дурного в желании завязать отношения? У черноглазого делается такое лицо, какое бывает при разговоре с детьми или умственно-отсталыми, но милыми людьми. Жалко вроде обидеть, человек хороший и не виноват в том, что Бог ума не дал, но как, скажите на милость, объяснить ему простейшие вещи? - Ты че, больной? Какие отношения? Да на хрен ты мне сдался! - Я могу предложить несколько вариантов. Обидеть жалко, а придется: черноглазый сплевывает на асфальт с максимально возможным выражением презрения и со злостью говорит: - Засунь свои варианты, откуда вытащил. Ты совсем тупой или тебя недавно к асфальту приложили? Отвали от меня, понял! Оставь меня в покое! Черноглазый заводит байк, Грехам делает шаг к нему, но парень вытаскивает чанкер и недвусмысленно направляет прямо на него. - Я сказал, отвали от меня. Что ж, мирное предложение было отвергнуто, придется прибегнуть к другому варианту. Тем более, что своим поступком его парень разрешил ему действовать по тем же правилам. Грехам ныряет в машину, но вместо того чтобы «отвалить», вытаскивает на свет солнца пульсатор малого радиуса действия и стреляет по турбинам байка. Машина теряет равновесие, едет юзом, черноволосый, вырубив двигатель, слетает с седла в такой ярости, что не обращает никакого внимания на смертельное оружие в руках чертова гражданина. Байк. Он подбил его байк! - Ты, сука белобрысая! Сволочь! Он действительно в бешенстве, и двигаясь к Грехаму, похож на черного дикого зверя и способен убить его голыми руками, наверное. И это чувство опасности, и пылающая ненависть в черных глазах и удивительное в такой ярости выражение обиды, совсем детской, трогательной, вызывает столько замечательных и ярких чувств, что пару секунд Шильце-младший стоит не шевелясь, зачарованный видом своего парня. Но в следующий миг, передает приказ своим андроидам, и, вскинув пульсатор, разряжает в ногу бандита. Мальчишка чувствует боль, с недоумением смотрит на обожженную по краям рану, на кровь, обильно хлещущую на асфальт, и это выражение обиды, незаслуженной обиды и недоумения становится еще ярче. Он морщится и разряжает чанкер: - Сволочь! Грехам знает, что его реакция намного превосходит средние человеческие показатели и не беспокоится. Он успевает отклониться, укрываясь за корпусом своего «Лексуса», а мгновенно появившиеся андроиды завершают «операцию», вырвав оружие из рук парня и вполне профессионально скрутив его. Черноглазый шипит от боли и унижения, пытается вырваться, видимо вспоминает, что имеет дело с роботами и кричит: - Отпусти тварь, мне больно. Слышал? Твою мать, больно! Но согласно несколько измененной программе личные андроиды охраны Шильце-младшего внимания ни на слова, ни на состояние бандита внимания не обращают. Один из них достает инъектор со снотворным и вгоняет в шею юноши. - Сука, – шипит его парень, пытаясь вывернуться. Найдя взглядом Грехама, повторяет сдавленным от боли голосом, - Сука! Белокурый не отвечает. Молча ожидает, когда снотворное начнет действовать, и парень перестанет выдираться из захвата роботов. Он постарался не наносить большой травмы: выстрел задел только мякоть бедра, но рана все равно обширная, и кровь необходимо остановить. Как только черноглазый затихает, Шильце-младший немедленно приступает к остановке крови, обеззараживает рану и заклеивает противоожоговым пластырем. Уроки младшего медицинского персонала не были обязательной дисциплиной в колледже, но Грехам изучил и сдал курс со всей присущей ему тщательностью. В машине черноглазый с трудом разлепляет мутные от лекарства глаза. Говорить он уже не может, но взгляд мальчишки полон ненависти. Грехаму жаль, что он не может исправить это положение прямо сейчас, но он уверен в своем выборе. - Ты мой. Если бы бандит мог извергать огонь своими прекрасными глазами, от него, наверное, осталось бы только мокрое место. Но Грехам только слабо улыбается в ответ: - Ты мой.
винни-пух: - Состояние объекта стабильное и не вызывает беспокойства. Действие снотворного продлится еще два с половиной часа. - Хорошо. Введи в список Глорию и не оставляй ее одну в помещении. - Принято. Медицинский тестер подтвердил относительную безопасность ранения, но, не рискуя тревожить, слишком свежую рану Грехам распорядился раздеть парня и использовать ионный душ. Глория – домашний андроид и одни из охранников прекрасно справились с задачей, и теперь он мог рассмотреть поближе своего парня. Он лежал на кровати с зафиксированными запястьями и лодыжками и выглядел невероятно: гибкий, худощавый, длинноногий, с крепкими тонкими мускулами под золотисто-смуглой, еще нежной, мальчишеской кожей. Совсем его, беззащитный и открытый – и это было чудесное ощущение. И он пахнул молоком, сквозь не стертый запах улицы и едва уловимый крови, он пахнул молоком и Грехам, не удержавшись, провел рукой по всему этому прекрасному золотистому телу и ушел, унося в ладони ощущение сладкого медового жара. Мой. - Если ты не будешь пытаться напасть на меня или на андроида. - Твою мать, не буду! - Хорошо. За полторы недели пребывания черноглазого в его доме, Грехам больше ни разу до него не дотрагивался, и только пару раз разговаривал. Когда парень пришел в себя, он немедленно попытался освободиться. И упрямство его было настолько велико, что он сумел растереть кожу запястья о фиксатор и, воспользовавшись кровью как смазкой, освободить одну руку. Если бы кормить его явилась, например, настоящая человеческая медсестра, возможно, он смог бы добиться свободы. Глория, однако, была только андроидом, так что угрожать ее жизнью не получилось. Охранник - после перевязки – затянул новый фиксатор, а Глория бесстрастно перевязала рану. На вопросы и ругань черноглазого роботы, естественно, не отвечали. Трудности возникли, когда мальчишка отказался есть, пришлось прибегнуть к внутривенному питанию. Тогда-то Грехам и попытался поговорить со своим пленником. - Пошел на х***. е*** урод! Дерьмо, сука! - То, что ты обо мне невысокого мнения не должно мешать твоему выздоровлению. - Да пошел ты! Кто ты такой на хрен?!!! Б*** ты меня подстрелил! - Ты пытался сделать то же самое. - Ты байк мой сбил!!! Лицо черноглазого искажается горестью и обидой. Кажется, повреждение его машины для мальчишки важнее собственных травм, у него такой растерянный, несчастный вид, что Грехам реагирует неожиданно для самого себя. - Я куплю тебе новый. Хотя почему неожиданное? Если его парню нужен байк для душевного спокойствия, то он у него будет. Черноглазому такой вариант не нравится, он презрительно кривится и яростно кричит: - Да пошел ты на х**! Видал я твой байк! Пусти меня ты, ублюдок! Пусти! Ты не имеешь права держать меня здесь! С точки зрения гражданского права – не имеет. Но мальчишка – не гражданин, для любой из служб этого города, для любого его жителя, он просто не существует. - Ты останешься здесь, по крайней мере, до тех пор, пока не выздоровеешь. А если не будешь есть или позволять делать перевязки этот срок увеличится. - Пошел на х***! Разговор не помог: разъяренный от своего нелепого пленения и еще более обозленный от непонимания, парень упорно отказывался питаться нормальным способом. Чтобы он не смог причинить себе еще больший ущерб, Грехам велел не снимать фиксаторы, разрешив освобождать парня только для посещения санузла. Унижение взбесило черноглазого пуще прежнего, и кроме дикой ругани ни Грехам, ни роботы от него больше ничего не слышали. Так прошла неделя: неподвижность, процедура кормления, перевязка, никаких лиц, никакой информации, визора, книги, даже музыки. Все, что парень мог видеть с кровати было затянутое жалюзи окно, все, что мог слышать – шум собственного дыхания и свой голос. К концу второй черноглазый уже с ума сходил от всего этого и чуть вслух не выл. Грехам рассчитал правильно. - Передай своему хозяину, что я хочу с ним поговорить. Его парень по-прежнему голый, лежал на кровати, лицо у него совсем осунулось и жалобно морщилось. Под глазами легли темные тени. Но тот дикий яростный блеск в глазах не угасал, только притих немного. - Вели снять. Я уже не могу больше. - Ты не будешь пытаться напасть на меня? - Нет. Андроид снимает фиксаторы, складывает на край кровати трусы и майку и исчезает за дверью. Парень с трудом садится, неловко помогая руками, стыдясь своей наготы и неуклюжести, смотрит на белье и кривится. - А штаны нельзя? - Сейчас нет, привезут вечером. - Б***, - но одевается, мрачно кося на Грехама одним глазом. Садится на край кровати, смотрит с угрюмой блестящей злостью в глазах. Он так хорош и желанен, что Шильце-младший с трудом удерживает улыбку. - Что тебе надо от меня? - Я говорил тебе с самого начала. Я хочу, чтобы ты был моим партнером. Черноглазый только хмыкает в ответ, но к злости и угрюмой тоске запертого дикого зверя добавляется тот вызывающий, насмешливый блеск, который заставил Грехама носиться за молодым бандитом вместо того, чтобы посвятить время более достойному и нужному занятию. Хочет он его. Надо же какая цаца! С другой стороны ничего смешного в происходящем нет: он сидит запертый в неизвестном доме, раненый, связанный и две недели его кормят через трубочки. Не катит для простого гражданина. - Слушай парень, ты или больной или... не знаю, что. Ты что всерьез думаешь, что можно вот так просто схватить первого попавшегося человека на улице и посадить на цепь. Только потому, что тебе приспичило? Я тебе что игрушка? - Нет, - отрицательно качает головой блондин, чуть нахмурившись, повторяет, - я хочу, чтобы ты был моим партнером. - Такой красавчик как ты можешь найти себе и получше. Только свистни. Заявление парня вызывает у Грехама искреннее недоумение. Как это, получше? Что значит лучше, если только этот человек заставляет его желать по-настоящему. - Нет, - старательно формулирует Грехам свою мысль, - мне никто больше не нравится. - П****. Он смотрит в растерянности на белокурого, уже не зная, что ему делать: то ли смеяться,то ли орать от злости. Такой весь красивый, сдержанный, спокойный от ощущения собственной силы, а не защиты денег, андроидов или власти - уж такие вещи молодой бандит нутром чует - и говорит полный бред. Полный! Черноглазый вцепляется в свои волосы, пару раз дергает в порыве чувств. - Б***! Ты точно чокнутый. Ты ... я не знаю, тебе не говорили, что если тебе кто-то нравится, то это не значит, что ты можешь просто взять этого кого-то и дело с концом!? Ты больной! - Я могу предложить несколько вариантов. Я хочу услышать твои условия.но ты ведь ничего не говоришь. - А ты что, меня спрашиваешь? - Да. Черноглазый вскакивает, мечется по короткому проходу от кровати до окна, довольно сильно хромая на левую ногу. Грехам думает, что идея привязывать его на время лечения была хорошей и с этой точки зрения. Темперамент его парня явно не позволяет ему долго находиться на одном месте, вынужденная неподвижность, по крайней мере, обеспечила успешное выздоровление. - Слушай, красавчик. Это - не спрашивают, это черт знает что. Ты меня силой сюда приволок, ни хрена не спрашивая. Ты меня связанным держишь, я тут скоро сдохну от всего этого дерьма, и ты называешь это ты меня спрашиваешь? - Ты не хотел меня выслушать. Мне пришлось предпринять некоторые действия, чтобы у тебя появилась необходимость меня выслушать. - Е мое! – он плюхается на кровать. Морщится от боли, не обращая больше не нее внимания, - ни хрена себе появилась необходимость! Ладно, я тебя выслушал. И знаешь что? Я не хочу, понял, урод!? - Почему? Больной. Этот примерно выглядевший гражданин реально больной. Он точно псих. - Почему? Потому что не хочу, понял? Я не сплю с психами, которые держат меня за глотку! И ты мне не нравишься! Не нравишься – самая расплывчатая и неопределенная причина, которая только может быть названа в споре. Но кажется, его парень уже слишком разозлен, чтобы объяснить свое нежелание более внятными мотивами. - Совсем? - Б***, совсем! - Так не бывает. У любого человека можно найти и положительные и отрицательные стороны. Черноглазый снова дергает себя за волосы, испытывая растерянность и раздражение: на ненормального психа, на собственную растерянность, на то, что он вообще слушает весь этот бред и на ту идиотскую ситуацию, в которую вляпался. Он бы, наверное, уже давно наплевал на свое обещание и попытался-таки напасть на парня, хотя он и здоровый, но его спокойствие, доброжелательность, даже как-то застенчивость, совсем уж дикая на фоне происходящего, здорово сбивают его с толку. Кажется, что можно договориться, а на поверку запутываешься только сильнее. - Парень, да мне плевать на твои положительные и отрицательные стороны. Я не хочу с тобой связываться вообще. Ну, послушай, ну, на фиг я тебе сдался, а? - Я уже говорил, - удивленно произносит Грехам, - и повторял. И предложил тебе выдвинуть условия. Я не хочу ограничивать тебя, я хочу организовать наши отношения так, чтобы они устраивали нас обоих. - Какие отношения, - со стоном говорит парень, - какие на фиг отношения. Ты сдурел? Чего ты ко мне пристал?! Грехам вздыхает. Давно замеченное им свойство у большинсвта людей: строить свое поведение и отношения, исходя не из соображений рассудка, а под действием чувств - не вызывает в нем раздражение. Он давно смирился с этой особенностью, научился обращаться с ней с выгодой для себя. Но сейчас он испытывает затруднения: в конце концов, он сам действовал под влиянием эмоций, а не рассудка. - Я не знаю, почему так случилось. Я не знаю, почему именно ты. Но меня никто больше... не волнует. Мне нужен ты. - Ему нужен я, - передразнивает черноглазый Грехама, - а ты мне нужен там или нет, тебя это совсем не волнует? Так, короче, никаких б*** отношений, понял? Мне от тебя ничего не надо... а так как мы все выяснили, то ты меня выпускаешь, и мы все забыли как страшный сон. - Нет, - Грезам говорит тихо, но серьезно и уверенно, - неприемлемо для меня. - О, твою мать! Я не буду с тобой, сколько раз тебе повторять? Понял? Я не буду. Отвали от меня. Грехам кивает с непроницаемым выражением лица, встает и идет к двери. От удивления черноглазый замолкает, и только когда блондин уже почти покидает комнату, догоняет. - Эй. Куда ты рванул? А я? В дверях появляется андроид и по знаку хозяина тащит черноглазого обратно к кровати. Парень кричит и тщетно пытается вырваться. Андроид фиксирует его в прежнем положении и возвращается к выходу. - Б***! Ты что охренел? Я теперь что: до смерти тут буду торчать?! - Нет, пока не согласишься. Черноглазый выворачивает голову, чтобы посмотреть на остановившегося в дверях блондина, дергается в бесполезной попытках вырваться, ругается, но потом неожиданно умолкает. Может, просто устает. - Слушай, но это полный бред. Ты не можешь держать меня тут до смерти. - Не могу, - соглашается Грехам, - я надеюсь, что ты примешь мое предложение. Парень смеется уже просто от отчаяния, не зная, что делать и что думать. - А если я не соглашусь, то что? Привяжешь навечно? Кормить перестанешь? Или может просто прикажешь своим роботам, чтоб они меня подержали, пока ты будешь трахаться? В принципе, такой вариант осуществим. Но он полностью исключает возможность добровольного согласия. - Нет. Мне бы не хотелось так поступать. Есть... другие варианты. - Что? - Наркотики, афродизиаки. Я не хочу использовать такие вещи. Пожалуйста, подумай над моим предложением. -Да пошел ты!
винни-пух: Грехам ждет еще два дня, пока Глория вновь не передает ему просьбу пленника. Он только что вернулся с совещания, где сумел добиться пересмотра докладов отдела Райнхана, вызывающего столько тревог у его отца. Он отлично спланировал свое выступление и все предварительные действия. Разгром был основательный, и совет компании получило возможность убедиться: хватка младшего Шильце от хватки старшего ничем не отличается. Черноглазый мрачно смотрит на своего врага в безукоризненном деловом костюме., хмыкает: - Да ты у нас белый воротничок оказывается. - Я замещаю своего отца во время его отсутствия, – поясняет Грехам, терпеливо ожидая продолжения. Черноглазый выглядит еще более хмурым и измученным и во взгляде его теперь читается беспросветная тоска. - А,. папенькин сынок, – но в усталом голосе особой насмешки не слышно. парень еще минуту молчит, потом произносит. - Ладно, я больше не могу здесь. Трахни меня и черт с тобой. Не сдохну от одного раза. Последнее он произносит скорее для себя, не глядя на своего тюремщика. Упоминание об «одном разе», заставляет Грехама улыбнуться, но спорить с юношей он сейчас не намерен. - Я рад, что ты передумал. - Да пошел..., - черноглазый замолкает на полуслове. Усаживается на край ненавистной кровати, обливает взглядом полным презрения и злости. - Чтоб ты сдох, белобрысый. Чтоб тебе ни одна шлюха не давала. А ему и нужны шлюхи. Ему нужен один единственный человек на свете. Нельзя сказать, что у Грехама чересчур большие запросы, правда же? - Пойдем. У меня будет удобнее. Идти далеко не надо, спальня Грехама буквально через дверь, что впрочем, не мешает андроиду следовать за хозяином и объектом. Парень слабо кривится от подобного выявления уважения, но молчит. Внутри блонди ни с того ни сего спрашивает: - Ты есть хочешь? - Нет. - Хорошо. Тогда подожди несколько минут. Несколько минут тратятся на самый быстрый душ в мире и попытку унять волнение. Ему так хочется этого парня, так хочется долгожданной близости, но на самом деле, он ведь совсем не знает, что делать, как подойти, что сказать, что вообще нужно делать. С этими вопросами Шильце-младший знаком исключительно в теории. Черноглазый все так же сидит на кровати, некрасиво сгорбившись и невесело глядя куда-то в пол. Когда Грехам входит, он подымает голову и невольно хмыкает: нагой, в ореоле сияющих светлых волос, с чуть влажной кожей, растрепанный и румяный, молодой человек выглядит юным богом, чудесным светлым существом, и откровенная радость на его лице только добавляет очарования. Тем более неожиданно звучит его вопрос: - Что мне делать? - То есть? - Я не знаю, что мне делать. У меня еще никогда никого не было. Черноглазый недоверчиво вскидывает бровь, Грехам стесненно поводит плечом и опускает длинные ресницы. Все литературные описания и рекомендации кажутся ему совершенно неприемлемыми. Да и что можно рекомендовать в их случае? Парень окидывает его взглядом: мужским, оценивающим, качает головой: - Я не верю. - Это правда. - Вот блин, - сумасшедший блондин, способный подстрелить того, кто ему, типа, нравится и готовый держать его тут до скону или посадить на наркоту – девственник и просит его помощи. Помочь самого себя изнасиловать, да? - Дурдом, - констатирует черноглазый и хлопает ладонью рядом с собой, - иди тогда сюда. Грехам послушно садится рядом, прижимаясь бедром к ноге юноши. Появляется ощущение ожога – жгучее, острое, но сладкое. Он тут же тянется обнять парня, трогает его волосы, шею – везде это ощущение: золотой нежный жар, огонь течет сквозь кончики пальцев и тело начинает звенеть от напряжения, от силы этого огня, от жажды утоления. Он торопливо скользит ладонями по смуглой плоти, потрясенно осозавная, до какой степени этого мало, насколько этого будет мало всегда, не понятно как он вообще сумеет снять руки со своего парня. Черноглазый неловко обнимает Грехама в ответ: вроде как не очень приятно обнимать своего тюремщика, но чокнутый блондин так жадно нежен, так дрожит от волнения, что юноше становится, чуть ли не смешно. Такой красивый, высокий, такой сильный, а кажется сейчас абсолютно беспомощным. - А хоть целоваться ты целовался? - Нет, - Грехам почему-то чувствует себя виноватым за то, что оказался… неподготовленным к такому важному событию в жизни. Парень хмыкает, закидывает руки ему за шею и начинает целовать: губы у блондина теплые и нежные как лепестки, и сначала он замирает чуть, не задохнувшись, а потом начинает отвечать, суматошно и неловко. И целоваться он таки не умеет, это смешно, но он действительно у него первый. Юноша пытается немного умерить пыл Грехама, и сначала последний слушается, но надолго его знаменитой выдержки не хватает. Это невозможно терпеть,невозможно не спешить: он смеется, охватывает ладонями лицо черноглазого, и покрывает поцелуями, уже не слушая его протестов. Это похоже на волшебство, когда прикосновения ко рту другого человека заставляют тебя пьянеть, задыхаться от пронзительного счастливого ощущения, наполняют твое тело сладким горячим током. Страшно хочется большего, хотя и непонятно что это – большее. Но тело само находит нужные действия: он укладывает черноглазого на спину, накрывает собой, стонет от восторга, когда чувствует, как его тело целиком соприкасается с телом юноши, как течет сквозь него жидкий огонь, как надо, как хочется подмять парня под себя, овладеть ним, обнять так крепко, как только руки выдержат, быть у него внутри, быть с ним, чувствовать как этот огонь делится на двоих, превращаясь во что-то еще более удивительное и прекрасное. - Хей, стой. Стой! Больно, - черноглазый упирается ему в плечи, требуя приподняться. От нетерпения Грехам прикусывает губу, но подвигается: ранение зажило, но придавленная его весом нога тут же напомнило о нем. Черноглазый чуть меняет положение, продолжая удерживать Грехама обеими руками. Что-то в выражении его глаз меняется, там появляется то-то дикое, горячее, он смотрит вниз на пах блондина и Шильце, кажется, что он чувствует кожей этот взгляд. Парень переводит взгляд на лицо Грехама и усмехается: - А ты горячий, - он с той же усмешкой протягивает руку и кладет ладонь на его член, - и большой. Ощущение настолько острое, что заставляет Грехама застонать. Наверное, зря черноглазый так сделал, потому что следующие пару минут Грехам не видит и не слышит абсолютно ничего, кроме белого сияющего пламени перед глазами, кроме бешеного жара внутри своего тела и желания утолить этот жар, ворваться внутрь и получить обещанное. Желание почти мучительное и такое сильное, что он не может остановиться: обнимает черноглазого, так что тот вскрикивает, трогает жадно, судорожно, не соображая, что и где делает, прижимает его к себе, разводит ему ноги, не обращая внимания на его стон и умудряется остановиться, только когда черноглазый начните нешуточно отбиваться. Грехам замирает над ним,ловя ртом воздух. Почему? Ну почему он опять не хочет? Он не может больше терпеть, это так сильно, так упоительно хорошо, Ну почему? - Ты меня порвешь на х***! Смазка где? - Что? - Б***, смазка, хоть крем какой-нибудь. Ты в меня не влезешь! Смазка. Откуда у него смазка? Об этом нигде не говорилось. Грехам с трудом встает, он чувствует себя, так как будто отрывает свое тело от юноши, это больно, это нестерпимо, вихрем несется в ванную, где конечно какие-то кремы есть, он ведь современный молодой человек. У него хватает рассудка сообразить, что надо взять что-то максимально жирное, и, схватив бальзам, он спешит обратно, едва не всхлипывая от нетерпения. Но что делать с этим кремом, Грехам не знает. - Что с ним делать? Черноглазый сдавленно ругается и молодой человек с восторгом понимает, что его парень тоже страдает от желания, что он тоже спешит. Фарфоровая крышечка катится по полу, юноша окунает пальцы в зеленоватую пахучую субстанцию и торопливо смазывает себя: широко разводит согнутые в коленях ноги и погружает пальцы в свою дырочку. Грехам, застыв на месте как изваяние, сдавленно стонет от потрясения, и черноглазый, занятый процедурой, подымает глаза на блондина и невольно останавливается. В его лице - такая жестокая жажда, растерянность и мольба, что он вдруг ощущает желание успокоить или подбодрить своего партнера. Он улыбается - мягко, без иронии или злости, потом, легко сев на колени, накрывает ладонью пылающий член Грехама, смазывая тем же кремом. Контраст между прохладной эмульсией и горячими ласковыми пальцами заставляет блондина трепетать всем телом, не стонать, а едва ли не кричать от мучительного наслаждения. Инстинктивно Грехам пытается толкаться в эту легкую руку, хватает его за плечи, пытаясь притянуть ближе и черноглазый, послушно обхватив его торс, прижимается к нему и чуть насмешливо шепчет: - Ну-ну, тише. Не дергайся так, я не убегу. Прикосновение всем телом, ощущение крепких мускулов под нежной кожей, хриплый шепот, вздергивает его жажду на немыслимую высоту. Словно пламя, и без того жаркое, сверкающее, получает новые силы и взлетает до небес, испепеляя все покровы запретов и памяти. Все что он сейчас хочет – это быть внутри своего парня, все, о чем он сейчас способен помнить и знать – это его желание, его страсть. Грехам с хриплым стоном опрокидывается черноглазого на спину, быстро, жадно целует его плечо и шею, подхватывая под бедра, в запале прижимая к себе так, что парень стонет, тычется членом между ягодиц никак не находя желанной дырочки, и черноглазый сам помогает ему, направляя раскаленное любовное копье внутрь себя. - Медленней, слышишь? Дай мне привыкнуть. Блондин вжимается головой в плечо партнера, стискивает кулаки, изо всех сил пытаясь сдержаться. Там внизу, ни на что не похожий пожар, горло горит от сдерживаемого крика, но когда он входит, когда непередаваемо тесная жаркая глубина охватывает его член, все попытки сдержаться пробегают перед глазами белыми блестящими молниями и исчезают. Грехам чуть приподымается, чтобы посмотреть в лицо парня и говорит с печальной серьезностью. - Я не могу медленно. Прости. - Ты не... а-а-а! Парень кричит низким звериным рыком, его тело судорожно выгибается в попытке избежать вторжения, бедра беспорядочно дергаются и руки вцепляются ему в спину. - Стой! Стой! Каким-то чудом он останавливается. Останавливается, когда полностью погружается в желанное тело: снимает со своей спины руки парня и прижимает их к постели, целует запрокинутое лицо юноши. Черноглазый глухо стонет, матерится сквозь зубы: - Придурок хренов! Не шевелись. - Я не могу. - Не шевелись, твою мать! Грехам закрывает глаза, сжимает зубы и пытается ждать. Это невозможно – желать сильнее, но это так и есть, и эта жажда становится все мучительнее. Он внутри своего парня, он чувствует его тело изнутри, это ощущение - непереносимо сладостное и острое и еще секунда и у него жилы лопнут от напряжения удерживать это золотое и горячее внутри себя. Но через секунду он ощущает какое-то изменение, и по тому, как успокаивается дыхание его парня, понимает, что уже можно и начинает двигаться. Изо всех сил медленно, но на самом деле слишком резко и быстро, так что черноглазый каждый раз вскрикивает. Грехам старается быть медленнее, сжимает запястья парня, чтобы немного снизить напряжение. Помогает плохо: хватка Шильце-младшего в физическом плане сильно отличается от нормальной, и черноглазый воет от боли. Грехам, глухо застонав, вцепляется руками в простынь вместе с матрацам, но остановиться он больше не в силах. От боли у парня выступают слезы на ресницах. Он смотрит на Грехама с выражением откровенного ужаса. Этот чокнутый – и не только чокнутый, он еще и силен необычайно. Да он просто разорвать его может одними руками, он его пробьет насквозь. Но это понимание, и страх, и жгучее чувство опасности, которое возникает от ощущения громадной силы его любовника, вызывает такое дикое возбуждение, такое отчаянное бешеное желание, что, не обращая внимания на боль, юноша сам рвется навстречу, сам выгибается, чтобы как можно глубже одеться на член партнера. Им совсем немного надо: несколько минут яростного дикого совокупления и черноглазый закричав, кончает под ним. И Грехаму надо еще только пару движений, чтобы это бешеное желание, взбесившийся страшный огонь, вспыхнул сразу во всем теле, закипел перед глазами цветным сиянием, даря чувство полноты и сияния. И он падает на своего любовника, тоже готовый кричать от счастья. Как хорошо. Как… невероятно хорошо. Они быстро, жадно дышат, не в силах даже двинуться, заполненные до предела звенящим сверкающим наслаждением. Черноглазый гладит его спину, от него упоительно пахнут мускусом, солью и еще чем-то теплым, вкусным. Грехам решает,что ему под ним тяжело и перекатывается на спину, притягивая парня к себе. Они еще минуту возятся, укладываясь так, чтобы быть поближе, чтобы обняться теснее. Грехам мягко касается губами закрытых глаз своего парня, кончика носа, черноглазый фыркает. - Ты мой, - заявляет Грехам, заставляя парня открыть глаза. Черные, сияющие и… не злые, не мрачные. - Опять за кота деньги, - ворчит юноша. - Ты мой. Парень снова фыркает пренебрежительно и спрашивает: - Как тебя хоть зовут, красавчик? - Грехам. - Дурацкое имя. - Почему? - Потому что дурацкое.
Orknea: Ушла в полный уплющ))) Спасибо большое Когда Грехам дискутировал с Микаэлем, вспомнила анекдот: - Кто такой демагог? - Тот, кому легче дать, чем объяснить, почему ты этого не хочешь.)))
Fan: "- Мой... только мой! - Хоть бы придумал что новенькое. - Я буду называть тебя лягушенком... - Уё, с чего вдруг? Я вроде брюнет. - Я подарю тебе плюшевого мишку, набитого опилками, и буду любоваться по утрам как ты спишь с ним в обнимку. - Пиздец... Ну почему всегда так? Если хрен крепкий, то с головой обязательно абзац..." винни-пух, давай еще! Я прям и не знаю на какой канал переключаться - везде такие убойные сериалы идут!
винни-пух: " Пиздец... Ну почему всегда так? Если хрен крепкий, то с головой обязательно абзац..." Ой мама родная. я счас помру!!! Fan, Вашими устами говорит сама мудрость!!!
Fan: Пошел искать значение слова "мудрость" и наткнулся на "Мудрость идиотов". Спасибо, винни-пух, ушел читать.
Blade: Прикольно но мне кажеться первая часть по стилю не совпадает с последующим текстом.
винни-пух: Вам не кажется. так оно и есть.
Blade: По идее надо завязать сюжетец, ну типа потом все также мрачно стало...и пидорги заполонили планету...
полная версия страницы